Kitabı oku: «С приветом из другого мира!», sayfa 4
Глаза постепенно привыкли к ночному мраку. Когда деревья спрятали от взгляда огромный дом, я остановилась, понятия не имея, где в потемках искать бывшего парня Ивонны. Внезапно показалось, что недалеко шевельнулась тень. От суеверного страха чуть инфаркт не заработала!
– Сойер? – позвала я.
Сад молчал, учитель тоже. Сидел где-то, как партизан, и не подавал голоса. Может, вообще не пришел.
Чувствуя себя большой дурой, я развернулась обратно к дому, но меня позвали по имени:
– Ивонна!
– Ты где? – наплевав на конспирацию, спросила я нормальным голосом.
Внезапно полуголые кусты затряслись, и из них на дорожку вывалился Сойер.
– Я ждал тебя в нашем обычном месте, – горячо прошептал он и попытался меня обнять.
– Погодите, господин Райт! – Я ловко отступила, не давая жадным рукам сомкнуться и поймать меня в тиски, словно мы играли в детские жмурки в темноте. – Давайте пропустим обнимашки.
– Ты права, не стоит терять время, – с жаром согласился он. – Пойдем, пока никто не заметил твоего исчезновения.
Если кто-нибудь заявится в комнату и не обнаружит меня в постели, всегда можно соврать, что от волнения я отправилась подышать свежим воздухом в сад. Все невесты очень внезапные!
– Поговорим прямо здесь, – отказалась я двигаться с места во избежание травм.
Коварные костыли, что называется, не дремлют!
– Прости! Я так счастлив, что ты решилась. Совсем не могу соображать!
– Давайте, господин Райт, выдохните, соберитесь и ответьте мне на один очень личный вопрос, – попыталась настроить учителя на серьезный разговор.
– Да! – с жаром выдохнул он.
– Что, да? Я еще ничего не спросила.
– Я безумно тебя люблю, Ивонна, и мечтаю навсегда связать наши жизни! Конечно, я согласен.
– Ты ничего не перепутал, парень? – вышла я из себя. – Никто не делает тебе предложение! Я без суток, как замужняя женщина. Перестань нести чушь и ответь: мы были близки?
– Ты меня так проверяешь? – мягко уточнил он и попытался погладить щеку.
– Я себя сейчас проверяю, – цыкнула я, снова отстраняясь.
– Мы были безумно близки, Ивонна! – уверил он. – Наши души…
– А физически? С душой как раз все ясно, – резковато перебила я. – Меня интересует именно интимная сторона наших отношений. У нас был… Мы делили брачное ложе?
– Мы с тобой? – недоверчиво переспросил он.
– Ты здесь третьего видишь? – сухо уточнила я. – Может, слышишь?
Внезапно из темноты проговорил незнакомый мужской голос:
– Сойер, вы что застряли? Давайте быстрее, пока нас не накрыли!
Обалдеть! Что здесь делает третий?
– Мы идем! – отозвался Сойер, резко вцепился в мою руку, как клещ, и с неожиданным проворством потащил в кусты. – Нам надо торопиться, любовь моя!
– Ты обалдел?! – возмутилась я, пытаясь вырваться.
– Осторожнее, ты можешь упасть! – предупредил он, между тем пытаясь заволочь меня в заросли. – Я увезу тебя из этого отвратительного дома!
– Да отличный дом! – Я упиралась, как могла, плащ трещал.
– Я обещал спасти тебя от колдуна и сдержу свое слово! – настаивал он. – Не сопротивляйся своему счастью!
– Да не надо меня спасать! И счастья такого тоже не надо!
Чувствуя, что проигрываю битву и сейчас меня так спасут, что родители Ивонны потом ни одними сыскными собаками не смогут разыскать, я извернулась. От всей души наступила сумасшедшему парню каблуком на ногу. Он крякнул и проскрипел:
– Осторожно, Ивонна. Ты можешь пораниться…
С головы слетел капюшон, волосы лезли в глаза. Ругаясь сквозь зубы, я дернулась и рванула в сторону. Сойер действительно не ожидал, что возлюбленная попытается спастись по направлению к отвратительному дому. Его пальцы скользнули по рукаву, а я начала терять равновесие. Ноги запутались в длинном плаще. С высоты роста я рухнула на каменную дорожку и так сильно ударилась, что на мгновение от боли перестала дышать. В глазах потемнело.
– Прости, любовь моя! – услышала точно сквозь вату, прежде чем окончательно вырубилась.
Проблеск сознания, как ни странно, случился от удара. Видимо, сработало сомнительное правило, что клин вышибают клином. Нетвердыми руками меня пытались запихнуть в карету и случайно, но чувствительно приложили головой обо что-то твердое. Возможно, о дверцу.
– Ивонна, ты очнулась? – прохрипел Сойер, кажется, предсмертным сипом.
Осознав, что меня все еще активно избавляют от свадьбы с колдуном и есть надежда остановить спасательную операцию, я начала вырываться.
– Немедленно отпусти меня! – рявкнула тем самым командным голосом, от которого в офисе цепенели младшие менеджеры, принтер заедал бумагу, а компьютеры зависали.
– Ивонна, умоляю, не дрыгайся! – провыл учитель, в отличие от офисного принтера и компьютера, обделенный чувством самосохранения. – Я тебя уроню!
И ведь оказался человеком слова. Кто бы подумал? Сказал, что уронит, и действительно не удержал. Ослабевшие руки разжались. Под его скорбное оханье и пожелания быть осторожной я провалилась вниз. Удар затылком о ступеньку кареты отправил меня на очередной виток вязкого сна.
В себя я пришла от ощущения, что сильно замерзла, села на кровати и от резкой боли схватилась за голову. Под волосами обнаружилась знатная шишка. Странно, как сотрясение мозга во время похищения не заработала.
Обстановка в совершенно незнакомой комнате выглядела скромной, особенно по сравнению с роскошью особняка Артиссов. В углу с рогатины напольной вешалки на деревянных плечиках свисало белое кружевное платье, подозрительно напоминающее свадебное…
Несмотря на царящий холод, меня бросило в жар. В панике я проверила часы, тикающие на громоздком комоде. Время подступало к восьми утра, до венчания оставалось жалких три часа. Артиссы наверняка решили, будто дочь сбежала, и в панике прочесывали город. А меня – черт побери – спасли! В неизвестном направлении. Врагу такой свистопляски не пожелаешь.
– Впаду в истерику после свадьбы, – подбодрила я себя и, путаясь в длинном подоле, скатилась с кровати.
Пол оказался ледяным. Из двух туфель нашлась только одна. Вторая исчезла. Никак сумела скрыться от похитителей. Пришлось остаться разутой, что совершенно не добавило оптимизма этим ранним сумасшедшим утром.
За дверью обнаружился узенький коридор и деревянная лестница, ведущая в просторную кухню с простой мебелью. На очаге кипятилась кастрюля, на большом кухонном столе лежала разложенная салфетка с нарезанным крупными ломтями хлебом. И никого!
– Сойер? – позвала я.
– Проснулась, невестка? – прозвучал смутно знакомый веселый голос.
Из чулана с глиняным горшком в руках бочком выбрался плечистый вихрастый здоровяк и широко улыбнулся, продемонстрировав жизнерадостную щербинку между передних зубов.
– Ты кто?
– Бростен, кузен твоего счастливого жениха. Будем знакомы, невестка. – Он подмигнул мне.
– А где сам счастливый жених? – уточнила я.
– Пошел в храм двуединого, поговорить со святым отцом.
– Исповедаться приспичило?
– Договориться о венчании, – хохотнул здоровяк. – Здешний святой отец никогда не отказывает обвенчать таких, как вы. И вопросов не задает. Я сам кузену Сойеру о нем рассказал. Ты рада?
– Да я в восторге, – сухо отозвалась я, невольно бросив взгляд на обшарпанную входную дверь.
Сбегать в неизвестном направлении было недальновидно. Заблужусь в сельской местности и превращусь вместо уважаемой госпожи Мейн, супруги известного колдуна с замком возле озера, в бродяжку без колдуна, замка и озера. От одной мысли о мытарствах в одной туфле и без копейки в кармане гасла яркая лампочка, освещающая светлое будущее.
– Далеко нам до города? – небрежно спросила у здоровяка.
– Часа два езды, – охотно поделился он. – Да ты не переживай, пока вас отыщут, успеете пожениться. Магический обряд не разорвать. На такое только темные маги способны.
– Такие, как Фостен Мейн? – с искренним любопытством поинтересовалась я.
– Не поминай колдуна всуе! – испугался здоровяк и обвел указательным пальцем вокруг лица. – Не знаешь, что ли, если его позвать по имени, то он придет?
Какие, право слово, наивные люди!
– Если бы, – с искренним сожалением вздохнула я.
– Невестка, ты пока собирайся, а я завтрак сварганю, – велел здоровяк и продемонстрировал в горшке крупные куриные яйца. – Все равно Сойеру ждать конца утренней службы.
– Не будем терять время на еду, – скомандовала я. – Запрягай лошадь.
– Торопишься выйти замуж? – развеселился он.
Ты себе представить не можешь насколько… Пока мы тут разговариваем, время тикает, а Фостен Мейн все ближе к часовне Артиссов.
– Хочу сюрприз твоему кузену сделать.
Полагаю, я была первая и единственная невеста на два мира, которая собиралась на собственное венчание, как солдат-срочник на построение. Да еще без зеркала и расчески! Проворно умывшись ледяной водой в тазике, я вслепую расчесала волосы пальцами и кое-как запихнулась в белое кружевное платье. Декольте у наряда невесты, буду честной, выглядело откровенным. Особенно если смотреть сверху.
– Ладно, двадцать минут позора и венчание закончится, – подтянув ткань повыше, пробормотала я и подхватила перекинутый через спинку деревянного стула плащ.
Оказалось, что запрягать лошадь – это не машину прогреть. Кузен Сойера копался, как будто мы никуда не опаздывали. В смысле, он-то не опаздывал, а я извелась, пока дождалась его возвращения в дом. Ходила туда-сюда по кухоньке, выглядывала в окошко. Единственное, что рассмотрела: деревенский двор с курами и утками.
Наконец здоровяк появился и с широченной улыбкой протянул:
– Невестка, да ты вон какая красавица!
– Еще бы этой красавице какую-нибудь обувь. – Приподняв подол, я продемонстрировала босые ноги в белых чулках.
– А ничего нет, – растерялся кузен Сойера.
– Да мне уже без разницы какую, – уверила я. – Хоть мужские ботинки.
Мы синхронно посмотрели на его потрепанные боты с отбитыми носами и старыми истертыми шнурками.
– Другие ботинки, – быстро уточнила я.
– Есть сапоги, – медленно произнес он. – Совсем новые. Три раза надеванные.
– Ну… сапоги лучше чулок.
Бростен отдавал сапоги с таким видом, словно отрывал от сердца. Ноги в них утонули, но зато голенище затягивалось шнуровкой. Подтянула, чтобы не потерять по дороге, насколько смогла.
– Как раз приедем к концу службы, – рассуждал здоровяк, пока я завязывала шнурки сначала на бантик, а потом еще на узел. – Вот Сойер обрадуется! Он обо всем договорится, а тут и красивая невеста пожалует.
– Мы не едем в храм, – объявила я, поднимаясь со стула и одергивая юбку.
– А куда ж? – вытаращился он.
Тут мы и подошли к самому тонкому месту моего коварного плана. Хотелось верить, что с парнем, не отягощенным чувствами к невесте, но страшно боящимся колдуна, хитрость сработает.
– Бро, мы едем спасать жизнь твоему кузену, – самым проникновенным тоном проговорила я. – Колдун меня уже разыскивает по всему королевству. Представляешь, что случится, когда найдет?
Здоровяк сошел с лица и шепотом спросил:
– Что?
– Всем будет очень плохо, – соврала я. – Сразу проклянет всех. А если он ворвется в храм, когда мы с Сойером будем жениться? Ух! Подумать страшно!
Тут меня подвело воображение и представить кровавую расправу, чтобы описать ее в красках, не удавалось, зато у кузена фантазия заработала на полную катушку.
– Всех одним взглядом умертвит? – подсказал он.
– Точно! – согласилась я. – Так и будет. Не жить твоему кузену, если я не приеду в семейную часовню к одиннадцати часам.
Было видно, что внутри у него боролись страх перед вселенским злом в мужском обличии и желание сделать Сойеру хорошо.
– Но он готов пожертвовать собой ради тебя! – внезапно заупрямился здоровяк, видимо, недостаточно напуганный, чтобы взять ноги в руки, подстегнуть лошадку и на скорости реактивного самолета домчать меня до города.
– А ты? – вкрадчиво уточнила я. – Думаешь, колдун только с твоим кузеном расправится? Вы вместе участвовали в похищении.
– Мы тебя не крали! – искренне возмутился Бростен. – Ты же сама просила тебя увезти!
Да неужели? Бежала за каретой и умоляла спрятать в деревне.
– Колдун об этом не знает.
– Ты же ему скажешь, что я ни при чем? Просто на стреме постоял и с возницей договорился.
– Думаешь, он поверит? – вкрадчиво уточнила я. – Всех порешит. Кроме меня, само собой. Жена-то ему нужна здоровенькая. Сойер тебя поймет и простит, а колдун – никогда.
– Но вы же это… любите друг друга.
– Разве могу я пожертвовать любимым и его родней? – стараясь подавить раздражение, с большим пафосом воскликнула я и для пущего эффекта потрясла руками.
В нерешительности здоровяк сопел и хмурился, что-то просчитывая в уме.
– Дождемся возвращения Сойера! – наконец решил он.
– Если я его увижу, то ни за что не уеду и обреку всех на погибель, – сдавленно произнесла я, изображая глубоко влюбленную женщину, вынужденную бросить обожаемого учителя, ради привлекательного мужика без денежных проблем, но зато без душевных привязанностей. – Ты представляешь, каково прощаться с любимым мужчиной и знать, что вовек его не увидишь? У меня и так сердце разрывается! Скоро лягу умирать.
– Тебе нельзя умирать! Подожди Сойера!
– Или колдуна… – многозначительно добавила я.
Бростен вздрогнул, три раза обвел пальцем вокруг лица, прикрыв глаза, и выпалил:
– Едем в часовню!
– По каретам! – скомандовала я, шустренько натягивая плащ, пока здоровяк не передумал. На случай возвращения учителя у меня имелся запасной план: прикинуться малахольной в церкви и устроить сцену, но учительский родственник умел расставлять приоритеты.
И вместо кареты меня ждала понурая лошадка, впряженная в старую телегу с деревянными колесами. В некотором смятении я осматривала транспорт и пыталась представить, на какой скорости мы будем мчать к моему светлому будущему. Походило на то, что проще до города добежать, подхватив юбки. Обувь, правда, к спринту по пересеченной местности не располагала.
– Давай, невестка, садись! – хмурый здоровяк, забывший щербатую улыбку на кухне фермерского дома, протянул руку.
– Поднажми! – попросила у него, кое-как вскарабкавшись на лавочку. – А то до ночи не доберемся.
Мы выехали за ворота и впереди открылся вид на темные поля, кажется, убегающие за горизонт.
– Держись крепче! – велел Бростен и подхлестнул лошадку.
Телега катилась по сухой дороге, скрипела и подпрыгивала на кочках. Меня трясло и швыряло, приходилось держаться за лавку. В лицо лезли волосы, вокруг поднималась пыль и немедленно оседала на одежде. Было страшно, что на особенно глубокой колдобине ненадежный транспорт лишиться колеса, а я – единственного шанса выйти замуж за принца.
– Ты знаешь, где часовня Артиссов? – вдруг спросил здоровяк.
– Понятия не имею, – сцедила я сквозь зубы. Уже один раз прикусила язык и старалась рот широко не открывать.
– В смысле?
– У добрых людей спросим. – Я похлопала его по плечу и проворно вцепилась в лавку, когда колесо провалилось в очередную рытвину. – Главное, доехать!
В мыслях я уже перебралась в замок Рокнест, выбросила ненавистные корсеты и наслаждалась жизнью, в которой не надо думать ни об очередном платеже за ипотеку, ни о строгих правилах аристократической семьи. Повесила в спальне новые занавески, отыскала библиотеку и на месяц нырнула в книжный запой…
Фостен Мейн, дождись меня у алтаря, я уже мчусь! Ладно, еду по колдобинам. Надеюсь, доберусь, не превратившись в сбитые сливки.
ФОСТЕН МЕЙН
Сквозь стеклянный купол часовни проникал солнечный свет. Воздух пах белыми цветами эфразии. Они считались символом женской чистоты и украшали алтарь. В брачной чаше масляно поблескивали густые магические чернила, на серебряном подносе лежали две кисти для свадебных меток.
Фостен женился четыре раза. На пятый – будущая супруга сбежала. В роли брошенного жениха ему выступать не приходилось, и он еще не разобрался: восхищен или обескуражен внезапным свадебным переполохом.
Ивонна Артисс в принципе оказалась с большим сюрпризом. В доме будущей родни он ожидал встретить томную девицу, как на портрете… Ничего подобного! Она смотрела прямо в глаза и явно была не знакома со словом «предрассудки». За семейным обедом Фостен случайно перехватил ее заинтересованный взгляд. Он мог поклясться, что в этот момент мысленно невеста его раздевала.
Еще вчера он был заинтригован, сегодня, стоя перед алтарем, хотел аплодировать. Казалось, Ивонна действительно горела выйти замуж за темного мага. Хитрая девица всех обвела вокруг пальца! Хотя ее родители восхищения лицедейским талантом дочери не разделяли. Старый венценосный сводник сначала похохочет над женихом, а потом лишит семью сбежавшей невесты всего состояния. В назидание остальным.
– Господин Мейн, – голос Дейвида Артисса сочился с трудом подавленным гневом и звучал глухо, – мы с супругой приносим глубочайшие извинения. Понимаю, что поступок нашей дочери не имеет оправданий.
Фостен покосился на Катарину Артисс. Низко опустив светловолосую голову, она мяла в руках вышитый платок и, по всей видимости, задыхалась от позора.
– Мы возместим убытки… – начал было Дейвид, но осекся от душераздирающего скрипа.
Все оглянулись к высоким дверям часовни. Налегая на тяжелую створку двумя руками, в святилище пыталась войти невеста!
Извернувшись, Ивонна подперла преграду плечом и проворно влетела в узкий просвет.
– Здравствуйте! – громко поздоровалась она с обалдевшей публикой и тут же замахала руками в сторону нервной тетушки: – Нет-нет, леди! Не надо терять сознание. Невеста уже на месте. Я слегка припозднилась.
Подхватив подол, она открыла мужицкие сапоги и рванула к алтарю. Шокированную тишину наполнило нестройное цоканье подкованных каблуков, сменяемое шарканьем. В немом изумлении все следили за проходом без преувеличений вздыбленной невесты по святилищу. Фостен поймал себя на том, что впервые в жизни у него отвисла челюсть. Казалось, Ивонна добиралась до часовни по разбитым деревенским дорогам на открытой телеге.
– Светлого утра, – поздоровалась она с оцепеневшими родителями и принялась теребить завязки на плаще. – Какое счастье, что все еще в храме! Простите, я очень торопилась, но сегодня на дорогах страшные заторы.
Сам от себя не ожидая, Фостен протянул руку и дернул за ленту. Узел распутался.
– Благодарю, – невозмутимо произнесла Ивонна, выскользнула из плаща и протянула его матери.
– Ивонна, – едва шевеля губами, прошептала та и прижала поношенную тряпку к груди, – во что ты одета?
– Простите за неподобающий вид. – Та быстро огладила спутанные пыльные лохмы. – Но чем добрые люди поделились.
– Ты где была? – рыкнул отец с горящими бешенством глазами, и леди Артисс осторожно сжала его локоть, призывая не устраивать сцен на публике. Они и так все дружно оскандалились.
Ивонна открыла рот, но замерла на секунду, словно обдумывая ход в шахматной партии, и пролепетала жалобным голоском:
– Заблудилась.
Фостен подавился на вздохе. Дейвид Артисс поменялся в лице: гнев превратился в искреннее недоумение.
– В каком смысле?
– Вышла ночью подышать свежим воздухом и заблудилась в городе, – с самым честным видом выдала дочь страшную ересь и, изобразив покорность, тихонечко спросила: – Давайте начинать?
Пока святого отца возвращали из каморки за алтарем, она тихо проговорила:
– Господин Мейн, знаю, что просила вас не опаздывать, но вы хотя бы немного задержались?
– Нет, – только и сумел проронить он, буквально пораженный незамутненным бесстыдством будущей супруги.
– Очень зря, – вздохнула она. – Полагаю, стоять перед алтарем без невесты такое себе удовольствие. Сильно бодрит нервную систему. Но в свое оправдание хочу сказать, что я тоже нервничала. У меня вообще утро не задалось…
– Ивонна, признайся, – Фостен скривил губы в сардонической усмешке, – ты хотела сбежать. Что заставило тебя передумать? Ответственность за семью перевесила?
– Да бог с вами, уважаемый темный маг. – Она одарила его уничижительным взглядом. – Ночью меня похитили. Между прочим, от тебя спасали, только к утру отбилась. Самой стыдно за неловкую ложь, но не хотела, чтобы леди Артисс упала в обморок. К слову, ты в курсе, что перед твоим именем цепенеют люди?
– Конечно, – хмыкнул он.
Со знанием дела Ивонна цокнула языком.
– Все-таки репутация дороже любых денег.
Потом появился святой отец, увидел невесту, окаменел на секунду. По лицу прошла судорога. В священнике словно проснулось настойчивое желание изгнать из обоих молодоженов демонов. Откровенно сказать, начни он размахивать писанием, свадьба была бы сорвана. И внушающий ужас жених с невестой ему под стать оказались бы ни при чем.
Под конец вместо брачной метки молодая супруга поставила Фостену на руку кляксу. Ойкнула и замалевала хаотичными линиями. Получилось чернильное месиво. Однако пятно все равно вспыхнуло магическим светом. Высшие силы благословили пятый брак темного мага.
