Kitabı oku: «Лиарха», sayfa 3

– Если у тебя нет никаких планов, можешь помочь мне с выбором эйрлата. У тебя же как раз «Кэйлес».

Улыбка девушки расцветает вновь.

Конечно, она соглашается, и следующие два часа мы проводим в эйросалоне, где я выбираю, а потом покупаю новую машину. Я останавливаю свой выбор на серебристо-сером эйрлате с добротной начинкой, достаточно мощным двигателем и быстро реагирующей на все электроникой. Мне не терпится сесть за рогатку, но владелец квартиры отвечает на мой запрос и предлагает сегодня встретится. Поэтому я говорю, что заберу его вечером.

Мы с Лирой пьем льяри в одном из ближайших кафе и едем на встречу с владельцем квартиры. Точнее, на встречу еду я, а Лира – просто домой. Но учитывая, что она живет на том же этаже, студию мы тоже смотрим вместе.

Я опасался, что студия, в которой жила девушка, окажется слишком девчачьей, но зря: вся мебель здесь в темно-коричневых тонах, разбавленных кремовым. К счастью, здесь множество дизайнерских светильников и огромные окна, поэтому нет ощущения, что я в пещере. Эта квартира подходит мне идеально.

– Мне нравится, – говорю я владельцу, молодому въерху с растрепанными волосами, и без раздумий подписываю контракт на полгода вперед. Тем более что стоимость аренды меня полностью устраивает.

– Это нужно отпраздновать! – говорит Лира, когда я получаю ключи и провожаю ее до дверей ее квартиры. – Зайдешь?

Она смотрит на меня с надеждой и как-то слишком серьезно, а я почти готов согласиться.

Но тут дверь квартиры напротив открывается, и мне в грудь будто ударяет океанской волной. Потому что передо мной стоит Мэйс.

Глава 5. Чудесный во всех отношениях день

Вирна Мэйс

У судьбы явно странное чувство юмора, потому что вторая случайная встреча за столь небольшой промежуток времени – это уже слишком. Точно так же, как слишком – видеть эту девицу рядом с ним. Во-первых, она въерха. А во-вторых, это ее жизнь. Моя жизнь в этом доме взятая взаймы, почти так же, как были взяты взаймы мгновения жизни рядом с ним. Все, что у меня появилось благодаря покровительству Дженны, у которой в свою очередь покровительство от… едх бы его побрал, почему именно сейчас я не могу сразу вспомнить его имя – Мильен Т’ерд – у таких, как эта девица просто по праву рождения.

Потому что они вроде как нас защищают.

От силы стихии.

Ха.

Еще десять раз ха.

И еще сто вдогонку.

Я собираюсь пройти мимо, когда К’ярд интересуется:

– Что, даже не поздороваешься?

– А должна?

– Дверь ты тоже не должна закрывать?

Я резко разворачиваюсь и понимаю, что дверь действительно не закрыта. Она даже не прикрыта – потому что замок срабатывает автоматически, стоит ее захлопнуть. При мысли об этом хочется побиться головой о стену. Я дергаю ручку на себя, и дверь запечатывает квартиру.

Правда, теперь убегать уже поздно, да и зачем?

С какой радости мне вообще убегать?

Я выразительно смотрю на К’ярда и так же выразительно говорю:

– Добрый день!

– Если он добрый, – хмыкает он.

Девица переводит взгляд с меня на него, с него – на меня, и обратно. Не представляю, насколько еще затянутся эти гляделки, поэтому говорю:

– Мне пора на работу, – снова собираюсь пройти, и он опять меня останавливает.

– Думаю, нам нужно поговорить.

– Что, прямо здесь?

– Прямо здесь тебя чем-то не устраивает?

Я смотрю ему в глаза. От сгущающегося напряжения разве что воздух пополам не раскалывается, как камни от силы въерха. Или как волна от…

Чтоб его!

Я с трудом подавляю желание вытащить очки –  в такое время это будет очень актуально. И еще актуальнее будет, если у меня прямо сейчас вспыхнут глаза. Не должны бы, рядом нет воды, но рядом есть он – и это уже само по себе опасно. Поэтому я делаю вдох, выдох, и только после этого говорю:

– Возможно, тем, что мы не одни.

– Лира моя девушка.

– Правда? Тогда не вопрос. – Я складываю руки на груди. – С твоей предыдущей девушкой мы даже подружились. Так что? О чем ты хотел поговорить?

Рука К’ярда ложится на талию девицы, она в ответ обнимает его за плечи. Вызывая у меня совершенно безотчетное желание побить головой о стену уже ее.

– Ты здесь живешь?

– Как видишь. А ты в гостях?

– Нет, я снял квартиру, чтобы быть поближе к Лире. Так что теперь мы соседи.

– Потрясающие новости. Это все, о чем ты хотел поговорить?

– Пожалуй, да. Не хотел, чтобы между нами возникло недопонимание.

Я не уверена, что сейчас выговорю последнее слово, потому что желание побить головой о стену хоть кого-нибудь становится животным, диким и безотчетным. Но главное – это то, что рождается у меня внутри, что-то гораздо более серьезное, чем то, что повредило кран в Кэйпдоре. Поблизости никаких кранов, но если я вывернула раковину наизнанку, шутить с этим лучше не стоит.

– Между нами все предельно ясно, – сообщаю я. – А теперь мне действительно пора на работу.

Я подхожу к лифту, вдавливаю палец в панель.

Вообще-то мне еще рано на работу, я вышла в магазин за продуктами, но не уверена, что хочу сюда возвращаться. Мало ли – опять встречусь с соседями, а в этом доме окажется слишком хлипкий водопровод.

На улицу я вылетаю, понимая, что забыла застегнуться, но у меня нет ни малейшего желания застегиваться. Несмотря на то, что холодный ветер врезается в грудь, мгновенно пропитывая одежду и кожу ледяными хлесткими потоками, до магазина я так и дохожу, в расстегнутой куртке. Перед раздвижными дверями меня уже колотит, но именно эта дрожь мне сейчас и нужна. Чтобы немножко остыть.

В магазине я не могу согреться.

Этот магазин – совершенно не такой, к каким я привыкла на пятнадцатом. Здесь несколько этажей, и все это продукты. Полки с продуктами просто ломятся от изобилия. Можно взять, что угодно. В кафе на втором этаже можно взять готовые блюда. У меня в квартире даже есть плита, на которой можно готовить.

И все равно я не могу отделаться от мысли, что живу взаймы.

Дженна обеспечила моих сестер охраной, если быть точной, охраной их обеспечил Н’эргес. Их постоянно сопровождают – никому из Ромининых дружков к ним не подобраться. Меня пока оставили в покое, но это в покое – как обманчиво-спокойная гладь воды перед штормом. Близится день интервью, которое перевернет мой мир, и вот тогда… Что будет тогда, я не знаю.

Меня по-прежнему знобит, но я хожу между полок, швыряя в эйротележку продукты и первое, что приходит в голову. Полотенца. Новое постельное белье. Всякие приятно пахнущие флакончики с гелями для душа. Шампуни. То, что у меня стоит в ванной – это привычки из прошлой жизни. Все очень скромно, все очень-очень дешевое. Все очень не для такой квартиры, не для такого района, не для такой жизни – как у этой девицы!

Да что со мной такое?!

Дженна сказала, что я могу ни в чем себе не отказывать, и я не буду отказывать. В конце концов, они собираются использовать меня в своих целях, а я использую их. Все честно.

Останавливаюсь напротив закрытых полок, где за стеклом с электронным замком запечатан дорогой алкоголь. Я смотрю на бутылки, возвышающиеся рядами, и ни одно название мне ровным счетом ни о чем не говорят. Говорят только цифры на этикетках, обозначающие крепость.

– Могу я вам чем-то помочь, нисса? – Ко мне подходит девушка-консультант. – Выбираете напиток для какого-то случая?

«Хочу разбить бутылку о чью-то голову».

– Не по случаю. Просто так.

– Что-то покрепче или послабее?

– Покрепче.

– Тогда могу вам предложить…

– Вирна?! Невероятно!

Я поворачиваюсь – медленно, и вижу стоящую рядом Кьяну.

Чтоб меня в Ктарианскую впадину засосало.

Сегодня просто день незабываемых встреч!

Консультант тактично отступает и уходит, а я остаюсь один на один с бывшей девушкой К’ярда. Интересно, меня можно назвать бывшей девушкой К’ярда? И как часто они у него менялись? Прямо так и подмывает спросить это у Кьяны, но она совершенно не виновата в моем настроении. И в том, что отец К’ярда оказался прав: нам с ним было не по пути.

– Привет, – отвечаю я.

– Привет! Ты что здесь делаешь?

– Я здесь живу. Поблизости.

И К’ярд со своей новой девушкой тоже.

Сдались они мне!

Кьяна смотрит на меня молча, а потом улыбается:

– Так это же здорово! Значит, мы почти соседи.

Вот что не так с этой девушкой? Если вспомнить, как мы расстались в прошлый раз…

– Почти – потому что мы с Харом живем с другой стороны Четвертого. Здесь просто случайно оказались, и я решила зайти в магазин. Чтобы потом сразу домой.

Я просто не представляю, что на это ответить. Хотя бы потому, что мне нельзя с ней общаться, но и уходить тоже отчаянно не хочется. Кьяна – как островок уверенности и спокойствия, она такая самая по себе. Мне не хочется быть с ней грубой, не хочется снова отталкивать, мне просто…

Хочется с ней дружить.

Почему все так сложно?!

– Чудесно. Передавай Хару привет, – говорю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Она легко касается – не меня, эйротележки. Видимо, помнит о том, что было в прошлый раз от ее прикосновения.

– Вирна. Я очень рада тебя видеть.

В ее словах – ни капли фальши, заподозрить Кьяну в неискренности все равно что заподозрить Ромину в любви к людям. Она настолько откровенная и прямолинейная, что сомневаться не стоит: действительно рада.

– И я была бы рада еще больше, если бы мы с тобой продолжали общаться.

– Что, даже несмотря на твою дружбу с К’ярдом? – Слова срываются с губ раньше, чем я успеваю их остановить.

– При чем тут Лайтнер? – Кьяна пожимает плечами. – Меня совершенно не касается то, что между вами произошло. Я сейчас общаюсь с тобой и говорю о том, что хотела бы как-нибудь с тобой встретиться и просто посидеть где-нибудь. Что скажешь? Можем сходить в парк, пока не стало слишком холодно.

Мне отчаянно хочется согласиться, хотя я должна отказаться.

Но ведь если я один раз просто схожу с ней в парк или посижу в кафе, ничего страшного не случится? Теперь, когда Дженна и Н’эргес и Т’ерд заполучили меня, им больше нет никакого дела до того, с кем я общаюсь. Но Кьяна – въерха, а я собираюсь разрушить их мир.

Все эти мысли проносятся в голове столь стремительно, что я не успеваю даже задержаться на какой-то одной.

– Мой номер у тебя есть, – произносит она. – Так что как надумаешь – пиши. Будет здорово!

Кьяна улыбается и сворачивает к полкам с полуфабрикатами, а я толкаю тележку мимо стеллажей с алкоголем. В том, что будет здорово, я не сомневаюсь, главное, чтобы потом не получилось, как с К’ярдом. В том, что получится, я тоже не сомневаюсь, потому что после моего интервью Кьяна даже смотреть на меня не захочет, не говоря уже о чем-то большем. Если наши «отношения» с Лайтнером ее «не касаются», то это коснется так или иначе. Это так или иначе коснется любого въерха или въерхи, поэтому пусть уж лучше она меня ненавидит вдали от меня, чем когда мы снова начнем общаться.

На тапет некстати приходит сообщение: «Надо поговорить».

Сообщение от Вартаса, и я быстро набиваю ответ: «Не сейчас».

«Сейчас».

Он набирает меня раньше, чем я успеваю закрыть сообщения.

– Сколько еще ты будешь кормить меня завтраками?

Сговорились они все, что ли?

– Я обещала поговорить с Дженной, когда представится удобный случай. Пока он не представился.

– Зная тебя, он не представится никогда.

Я невольно понижаю голос:

– Тебе не кажется, что это не совсем то, что стоит обсуждать по тапету?

– Кажется. Поэтому я сейчас еду в «Бабочку». С тобой или без тебя, но я с ней познакомлюсь.

Я. Его. Ненавижу.

Это первое, что приходит мне в голову. А второе – я его убью.

Да, как ни посмотри, сплошные деструктивные мысли.

– Ты хоть понимаешь, к чему это приведет? – шиплю я.

– Кажется, у тебя нет выбора, Вирна. Я буду ждать тебя у «Бабочки» через час. А потом буду действовать по обстоятельствам.

– Вартас!

Он уже отключился. Набираю его – тщетно. Точно так же в пустоту уходят несколько сообщений, пока я, напрочь забыв о том, что собиралась купить на самом деле, веду эйротележку к кассам самообслуживания. Из магазина вылетаю с пакетами, бегу до дома, где сбрасываю их прямо в коридоре и кричу:

– Митри! Разбери сумки!

После чего снова выбегаю на улицу. Здесь не так далеко, но не так далеко – это когда ты не торопишься, и все складывается как нельзя лучше. Когда торопишься, все не складывается, гусеница уходит из-под носа, потом я вспоминаю, что забыла внести обязательный платеж за обучение Митри и Тай, и, уткнувшись в платежную систему, благополучно проезжаю станцию.

Назад возвращаюсь уже в таком состоянии, что Вартасу действительно грозит избиение (точнее, грозило бы, если бы не его владение вар-до), поэтому когда я вижу его у дверей, шагаю к нему и вцепляюсь в рукав куртки с такой силой, что тот не трещит по швам только чудом.

– Пойдем.

– Куда? – интересуется он, перехватывая мою руку.

– Туда, где мы можем поговорить спокойно.

– Не уверен, что ты настроена говорить спокойно.

– После того, что ты мне устроил?

– Я тебе устроил?! – Он выделяет «я», а после шагает ко мне вплотную, врезаясь в меня, телом в тело. – Ты обещала, Вирна. Ты должна была нас представить!

Теперь уже он сжимает мои запястья, но я почему-то чувствую его взгляд на своих губах гораздо более отчетливо, чем это прикосновение. Дурацкая мысль приходит совершенно не вовремя: я представляю К’ярда с его девушкой, и думаю о том, что будет, если я поцелую Вартаса.

К счастью, отрезвление наступает гораздо быстрее, чем я успеваю это сделать: ветер швыряет мне на лицо прядь волос, я вырываюсь и отступаю.

– Такие дела быстро не делаются, – говорю я.

– В твоем случае они вообще не делаются.

– Откуда ты знаешь, что делается в моем случае, а что нет?

– Так расскажи мне.

Только сейчас я замечаю, какого цвета у него глаза. Точнее, я замечала это и раньше, но замечала иначе. Не рассматривала крапинки на сером полотне радужки, чуть более темные, чем они есть на самом деле. И не думала о том, что цвет его глаз напоминает море в пасмурный день. Океан таким не бывает, никогда. А вот море – более чем.

– Вы с Лэйс очень похожи, Вирна, – он усмехается. – Твоя сестра тоже считала нормальным, что я просто бегаю рядом с ней. За ней. Принимаю все, что она говорит и делает, и не выступаю.

– Лэйс была твоей девушкой. Это твоя проблема, что ты не сумел ее разговорить. Что касается меня, мне совершенно не нужно, чтобы ты за мной бегал.

Он неожиданно рывком притягивает меня к себе и целует. Мы снова ударяемся друг о друга, но на этот раз из меня выбивает остатки воздуха, а последнее дыхание уходит в его губы, которые жестко сминают мои. Я упираюсь руками ему в грудь и чувствую, как в мою ладонь ударяется его сердце, ответом на это глухо ударяется о ребра мое.

Рывок назад – но он меня не отпускает, только чуть размыкает губы и говорит:

– Конспирация.

Его дыхание обжигает, я чуть поворачиваю голову и вижу, что на нас смотрит один их охранников.

– Бардж, привет! – говорю я, теперь уже с силой отталкивая Вартаса. – Разве сегодня твоя смена?

– Гирену стало плохо с сердцем, и Н’эргес в срочном порядке выдернул меня. А это твой парень, выходит? Приятно познакомиться! Бардж.

– Вартас. —Не отпуская моей талии, Вартас протягивает ему руку.

От такого мой инстинкт самосохранения окончательно дает сбой, и я изо всех сил наступаю ему на ногу.

– Вирна, – цедит он, когда охранник уходит к служебному входу.

– Вартас. – Я мило улыбаюсь. – Тебе не кажется, что ты не имел права представляться моим парнем?

– Кажется, он сам это предположил. И кем ты предлагала мне представиться? Случайным знакомым, который тискает тебя на улице? – Он кивает в сторону, куда ушел Бардж. – Вирна, почему ты не хочешь представить меня Дженне?

– Потому что обстоятельства изменились.

– Снова?

– Они все время меняются. – Я складываю руки на груди. – Завтра меня ждут в политари по поводу обвинения Д’ерри. А через несколько дней с подачи Дженны я даю интервью.

– Интервью? – спрашивает Вартас. – Почему ты мне ни о чем не сказала?

– Потому что я не твоя девушка, – говорю я. – Так что? Пройдемся, и ты меня выслушаешь? Или все еще собираешься к Дженне?

Вартас кивает и протягивает мне руку. Я ее не касаюсь.

– Я не Лэйс, – говорю я. – Предлагаю об этом не забывать.

Он смотрит на меня долго, будто ждет продолжения, потом произносит:

– Хорошо.

– Хорошо, – отвечаю я.

И мы вместе идем по улице в сторону ближайшего кафе.

Глава 6. Война с прошлым

Лайтнер К’ярд

– Могу я спросить, кто она?

– Нет.

– Твоя бывшая?

– Нет.

– Тогда зачем тебе понадобилось представлять меня как свою девушку? Я могла не подыгрывать.

Мы одни в огромном зале для хореографии, ждем преподавателя по актерскому мастерству. Он будет учить нас как красиво стоять и двигаться в кадре. Хотя сомневаюсь, что с этим могут возникнуть сложности. Что я, ходить и стоять не умею?

Я вскидываю голову и, прищурившись, смотрю на Лиру, но она отвечает беззаботной улыбкой:

– Теперь ты мой должник, так что утоли мое любопытство. Которым я, между прочим, мучилась всю ночь!

Не знаю, мучилась Лира или нет, но вчера я действительно ушел слишком быстро. Просто сказал, что загляну к ней в гости в следующий раз, и сбежал. Отправился пешком до эйросалона.

Первой мыслью было не переезжать в этот дом, найти другую квартиру и, желательно, за десять кругов отсюда. Как можно дальше от Мэйс. Правда, на Четырнадцатом такого комфортного жилья не было, к тому же, я уже внес плату. А потом я подумал: «Какого едха?» Это не моя проблема, что мы соседи. Она взяла деньги моего отца, так пусть сама переживает по поводу того, что ей нельзя ко мне приближаться.

Если переедет, я только обрадуюсь! Хар прав, нужно закрыть для себя эту тему.

И я ее закрою.

Я заканчиваю со шнуровкой на кроссовках и поднимаюсь:

– Мы вместе посещали один факультатив в Кэйпдоре.

– В Кэйпдоре? Круто! Но тогда зачем ты хотел, чтобы она ревновала?

– Ничего подобного, – морщусь я.

– Хотел, чтобы ревновала я? – предполагает Лира.

Теперь подыгрываю ей я.

– А ты ревнуешь?

– Немножко. – Она почти соединяет большой и указательный палец, показывая насколько сильно ревнует. – Так что насчет твоего сердца? Оно свободно?

Я вспоминаю лицо Вирны. Ее глаза. Ее губы.

И ее слова о том, что деньги ей нужнее.

– Абсолютно, – твердо отвечаю я.

Наш разговор прерывает появление невысокого въерха с выбеленными прядями и пирсингом в брови. Он старше меня лет на пять, представляется как Риспен И’мрот и оказывается тем самым преподавателем актерского мастерства. Представляется мне, потому что с Лирой они знакомы.

И’мрот сходу начинает занятие, и в следующие полчаса я узнаю, что совсем не умею двигаться. Даже стоять не умею. В смысле, стою и двигаюсь я обычно, а нужно – как модель «Эрры».

– Это будет сложно, – вздыхает И’мрот, заставляя меня в очередной раз ходить туда-сюда. – Твоим движениям не хватает плавности. Нам нужно показать, что океан сильный и опасный, и, конечно же, притягательный. А вовсе не напугать зрителя. Расслабься.

Я умею учиться. У меня хорошая память и отличная реакция. У меня за плечами муштра тренеров, которых нанимал для меня отец, и занятия на полигоне с Адмиралом. Я укротил океанскую волну.

Но здесь все по-другому.

Мне нужно быть не собой, а кем-то другим. Кем-то, кем меня хочет видеть зритель.

Хмурый И’мрот гоняет меня, Лира наблюдает за нами, и когда я уже в десятый раз успеваю пожалеть, что согласился на эту работу, время занятия заканчивается.

– Не безнадежен, – подводит итог преподаватель актерского мастерства. – И красавчик. Тебя обтесать – и станешь легендой модной индустрии.

– Спасибо за предложение, – говорю я, – но у меня другие планы на жизнь.

– Камер не боишься?

– Нет, – качаю головой. – Привык с детства.

– Замечательно. Домашнее задание – работай с зеркалом. И с походкой. Все время думай об этом, как выглядишь со стороны. На сегодня все. Завтра поработаем в паре с Лирой.

И’мрот уходит, а я опускаюсь на скамейку, чтобы переобуться.

– Это он называет расслабиться?

Лира смеется.

– Рис всегда таким был. Перфекционист. Поверь, я тоже прошла через все это.

– Тебя называли рыбой улу из-за быстрых движений?

– Желтой черепахой, – с грустью признается она. – Потому что я часто залипала на месте и всех тормозила.

– Эта тренировка меня высосала, – говорю, когда мы выходим из здания.

– Я думала, ты не боишься тренировок.

– Я и не боюсь.

– Даже воды?

– Воды? – приподнимаю я брови.

– Ты действительно умеешь плавать, как указал в контракте?

– Конечно. Зачем мне врать?

– А я солгала, чтобы получить эту работу.

Я останавливаюсь и заглядываю ей в лицо. Лира серьезна, как никогда.

– Ты не умеешь плавать?

– Мало кто умеет.

– Стоп! А если вскроется правда?

– Меня ждет штраф или увольнение. – Она хмурится. – Но если ты согласишься дать мне пару уроков, все обойдется.

Мне тут же вспоминается последний и единственный урок плавания для Вирны. Наши перепалки, как мы тесно прижимались друг к другу, как она доверяла мне. Это были наши уроки любви.

А потом все разрушилось.

Первый порыв – отказаться. Сказать, что из меня тот еще едхов тренер. Но Лира с такой надеждой заглядывает мне в глаза, что у меня язык не поворачивается сказать «нет».

– Без проблем, – говорю. – Если ты натаскаешь меня в этой модельной походке – с радостью.

– Если ты научишь меня плавать, все, что угодно!

Мы договариваемся завтра сходить в бассейн вместе и расходимся. Это к лучшему, потому что у меня есть план.

План, цель которого – наконец-то вычеркнуть Мэйс из своих мыслей и своей жизни навсегда.

Нам с ней нужно поговорить.

Подумал – сделал, поэтому я решил не откладывать это до прибоя и на этаже свернул налево. Нажал на кнопку звонка и замер.

Что мне сказать Мэйс?

Что для меня все было серьезно. Что думаю о ней до сих пор. Но хочу перестать.

Хочу стать равнодушным.

Хочу не искать ее взглядом в толпе.

Хочу забыть этот период своей жизни и просто пройти мимо, если вдруг мы столкнемся в лифте.

Да, именно так.

Я жду достаточно долго, но никто не торопиться мне открывать. Тогда я жму на звонок снова. Дверь настолько толстая, что даже переливов мелодии не слышно. Никого нет дома? Или я просто незваный гость? Скорее второе. Зрачок камеры подмигивает синим, но мне сложно сказать, смотрит на меня кто-то, или это просто моя разыгравшаяся фантазия.

Очень просто представить как Вирна приникает к экрану и раздумывает, ответить или нет. Я будто физически чувствую на себе чей-то любопытный взгляд.

– Мэйс, ты там?

Она может меня слышать, а вот я не услышу даже ее дыхания, если она не нажмет кнопку – в моей квартире точно такая же система.

– Мэйс нам нужно поговорить. На этот раз без посторонних. Без этого твоего Вартаса. – Я морщусь, вспоминая этого едха. – Нам нужно перешагнуть через это. Нам очень это нужно. В первую очередь, мне.

В ее квартире тишина, но ощущение взгляда не проходит.

– Всего один разговор! – Я едва сдерживаюсь, чтобы не пнуть дверь, но с вернувшейся силой въерха. – Если боишься, что отец узнает, то зря. Он от меня отрекся после всей этой истории в новостях. Поэтому я здесь.

Снова тишина, и я уже начинаю медленно закипать.

– Открой дверь, и мы просто поговорим. Или я буду ждать здесь до тех пор, пока ты не выйдешь. У тебя закончится еда, или тебе понадобится идти на работу, рано или поздно это случится. Так почему просто не открыть эту едхову дверь?

Я понимаю – завелся настолько, что даже если Мэйс откроет, никакого конструктивного разговора у нас с ней не получится, и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Но в эту минуту замок на двери Мэйс тихо пиликает.

Я оглядываюсь, но из осторожно приоткрытой двери выглядывает совсем не та Мэйс, которая мне нужна, и даже не язва, интересующаяся новостями и моей семьей. На пороге появляется самая младшая: она лихо спрыгивает с достаточно высокого стула, на который непонятно как забралась. Я едва сдерживаю порыв податься вперед, чтобы перехватить девочку и не дать ей свернуть шею, но, судя по всему, она делает это не первый и не последний раз.

Я смотрю на нее, она смотрит на меня. Широко распахнутыми глазами, но без страха. Будто пытается получше рассмотреть. И я неосознанно отмечаю про себя, что несмотря на семейную схожесть, волосы у нее густые и какие-то пушистые, глаза более темные, чем у Мэйс, а веснушек на ней столько, что будь это деньги, их семейка ни в чем бы не нуждалась.

Последняя мысль напоминает мне о том, зачем я вообще здесь, и выдергивает меня из замешательства.

– Я ищу твою сестру, – говорю я и запоздало вспоминаю, что есть еще любительница новостей. – Самую старшую. – А еще пропавшая ныряльщица! – То есть Вирну! Да, я ищу Вирну.

Она улыбается. Открыто и искренне, как могут улыбаться только дети.

– Вирны нет дома, – сообщает она звонким голосом. – Она ушла по делам.

Значит, я тут, не сдерживаясь в выражениях, убеждаю Мэйс со мной поговорить, а на самом деле все это слышала ее малолетняя сестра, которой такого вообще слышать не положено.

– Тай? Правильно?

– Да. – Девчонка разве что не сияет от удовольствия.

– Разве сестры не учили тебя не открывать дверь незнакомцам?

– Учили! Но ты же знакомец. – Она смешно хмурится и тут же исправляется: – Я тебя знаю. Ты друг Вирны.

– Больше не друг, – качаю головой и присаживаюсь на корточки. Теперь наши головы оказываются на одном уровне: Тай такая мелкая, что странно, что она уже ходит в школу. С другой стороны, если вспомнить Мэйс, она тоже мелкая, хотя учится в академии. Точнее, училась.

– Вирна отказалась с тобой дружить? – интересуется эта наивность.

– Можно сказать и так.

Сейчас мне самому смешно за свою вспышку. Еще повезло, что дома оказалась только малышка, а так бы развлек все семейство Мэйс.

– Почему?

– Вот и мне хотелось узнать, почему, – говорю скорее для себя, чем для Тай, и уже громче: – Она нашла себе другого друга.

Девочка снова улыбается.

– Вартас хороший и добрый, но ты лучше.

– Это еще почему?

– Ну как же? Ты поселил нас в домике на берегу океана и познакомил с Зоргом. Он тоже хороший и никогда не ругался, когда я играла. Лэйс всегда ругалась и говорила не бегать. А возле океана так красиво, и песок белый-белый, как сахар в кафе «Маленькая лагуна». Еще ты смелый, спас Вирну, когда пришла та большая волна. И красивый!

Все это она выпалила на одном дыхании. Выпалила и покраснела.

– Спасибо, малышка, – улыбаюсь я детской непосредственности и искренности. – Ты тоже очень красивая.

– Но у меня не такие красивые глаза, и они не горят огнем. У Вирны тоже они красивые, но цвет другой.

У Вирны самые прекрасные на свете глаза.

Цепляюсь за эту мысль и снова злюсь. Пора заканчивать с комплиментами для малышки и уходить. Мэйс неизвестно когда вернется, а настроение во всем разбираться резко пропало.

– У вас похожие глаза, – напоминаю я, поднимаясь. – И теперь у вашей семьи своя прекрасная квартира, гораздо лучше, чем домик Зорга.

– Она не наша. За нее платит нисса Карринг.

– Нисса Карринг? Кто это?

– Начальница Вирны из «Бабочки». Она платит за все: за еду и одежду. Я слышала их разговор с Митри.

– Ты имеешь в виду зарплату?

– Нет. Вирна сказала, что все это, – она кивает за спину, – принадлежит ниссе Карринг.

– Но у нее есть деньги моего отца. Почему она не пользуется этим счетом?

Зачем ей вообще брать деньги у Карринг, если она теперь богата? Отец сказал, что не поскупился, когда откупался от Вирны.

Тай быстро-быстро моргает.

– Не знаю.

Она выглядит расстроенной, и я примирительно поднимаю руки.

– Ладно-ладно. Рад был с тобой познакомиться и пообщаться, но впредь никому не открывай. Даже друзьям своих сестер. Тем более бывшим друзьям.

– Даже тебе?

– Мне тоже. Никаких исключений!

– Обещаю, – снова улыбается малышка. – Я скажу, что ты приходил.

– Не нужно. Пусть это будет нашим секретом. – Конечно, надежда на то, что секретом это и останется, очень маленькая, учитывая болтливость Тай, но я не собираюсь отдавать свою волну Мэйс. – Я лучше зайду в гости, когда Вирна будет дома.

Жду пока малышка захлопнет дверь, и только после, сунув руки в карманы, направляюсь в сторону своей квартиры.

Мысли о Вирне по-прежнему меня  не оставляют. Кажется, теперь их становится еще больше. Как и вопросов.

Куда она дела отцовские деньги? При чем здесь эта Карринг и почему она дает немаленькие деньги Вирне? Вернее будет сказать – за что?

Мне не нужно во все это ввязываться.

Вирна и ее семья меня больше не касаются.

Я всего лишь собирался покончить с прошлым. Выиграть эту войну с собственными чувствами.

Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что разговор с Мэйс ничего не даст. Она навешает мне на уши синих водорослей, и на этом все.

А значит, придется присматривать за ней издалека.

Кажется, войну с прошлым я сегодня проиграл.