Kitabı oku: «Эвендины. Посланник Предвечных», sayfa 4

– Хочется думать, что у него это не получилось, – раздался голос за их спинами. Гетас подошел и присел рядом. – Ну, и каково это, когда тебя держит инцарий?

Диос недолго думал над ответом:

– Как будто тебя держит смерть.

Он не преувеличивал. Хотя внешне инцарии выглядели не так уж и страшно, их суть поневоле вызывала отвращение и ужас. Казалось, это воплощение чистой ненависти, сметающей все на своем пути.

– Никогда не видел, чтобы они по-настоящему кого-то касались. Обычно воздействуют с расстояния. Но ладно. – Гетас дождался, когда к ним подойдет Шету, и спросил непосредственно у него: – Итак, что вы хотите?

– Доставить Дориану важное письмо. Как ты понимаешь, отправлять птицу не вариант, ее перехватят – Готтран блокировал Предгорье со всех сторон. Но вы отлично знаете леса и у вас достаточно людей, чтобы отвлечь Гениев и позволить нам выйти на дорогу в Эрбелу.

– Хм-м, – Гетас задумчиво почесал щеку. – Вы же понимаете, что есть вариант куда проще? Отправить с письмом постороннего человека. У нас есть связи в ближайших селениях, можем передать им, а они, в свою очередь, доставят Дориану.

– Это действительно легче, – согласился Шету. – Но мне приказано передать из рук в руки.

– Письмо от магистра? – насторожился Гетас. Шету кивнул, и он не стал продолжать настаивать на передаче письма через своего человека. – Ладно, в такой авантюре я бы, пожалуй, поучаствовал и если бы не был в долгу. Мне понадобится немного времени, чтобы собрать нужных людей. Сообща мы решим, каким путем нам лучше идти. Потом обсудим с вами план.

Он встал, направился к остальным мятежникам и принялся отдавать распоряжения.

– Между прочим, – сказал Гильем, – мог бы потребовать встать на нашу сторону, а не помогать конкретно с письмом.

– Вот когда оставишь его в долгу, тогда и предлагай, – ответил Шету. – Моя первостепенная задача – доставить письмо.

– И все-таки он подозрительно много о вас знает. Как он догадался, что письмо от магистра?

– Ну, во-первых, догадаться не так сложно: письмо для короля, из рук в руки… – Шету посмотрел на Гетаса, который присел рядом с раненым товарищем. – Во-вторых, мне кажется, я кое-что слышал об этом человеке. Несколько эвендинов из Согендора рассказывали о нем.

– Что рассказывали? – весь подобрался Гильем. – И почему ты не сказал раньше?

– Имени я не знал, но то, как он себя ведет и какими силами обладает, заставляет меня думать, что речь шла о нем. Если коротко, раньше он служил эвендинам. И дослужился до того, что когда власть захватили люди, один из эвендинов отдал ему свою кровь. Добровольно. – Шету поморщился, явно не представляя, как можно пойти на такое. – Приходится признать, не зря: эти эвендины из Согендора, от которых я все узнал, сумели сбежать на Тоа-Дин только благодаря ему.

– Это правда так? – Гильем повернулся к Диосу.

– Ну, в целом да.

– С ума сойти, – Гильем приложил руку ко лбу.

Шету понимающе кивнул. Чтобы, пока люди резали эвендинов, один из них решил добровольно отдать свою кровь человеку, да еще слуге? Чтобы этот слуга вместо того, чтобы воспользоваться моментом, побежал спасать эвендинов? Напоминало нелепую сказку, в которую не поверит и малый ребенок.

И Шету, и Гильем теперь смотрели на Гетаса, расхаживающего между своих людей, еще более пристальными и подозрительными взглядами. Им безумно захотелось узнать, что за чертовщина произошла в Согендоре много лет назад.

Диос не обращал на них внимания. Он слушал их вполуха и с трудом улавливал смысл разговора. Его мысли были заняты совсем другим.

Когда инцарий схватил его, определенно что-то произошло. Это что-то походило на магию, однако все-таки не было ей в полной мере. Никакой боли, никакого вторжения в разум. Просто странное, зыбкое ощущение, что внутри закопошилось нечто темное. Как если бы инцарий оставил в нем частичку себя.

– Вы готовы? – окликнул их Гетас. – Нужно пройтись до другой стоянки.

Диос поймал на себе озадаченный взгляд Гильема, тряхнул головой и решительно поднялся на ноги.

У него не было ни желания, ни права пустить все под откос из-за смутного подозрения, что инцарии снова что-то задумали.

Глава 4

Алирия так низко склонилась над столом, что выбившиеся пряди светлых волос коснулись пожелтевших страниц старой книги. От знаков эвендинского языка давно рябило в глазах, разум отчаянно сопротивлялся усталости. Каждые четверть часа Алирия норовила уснуть, но вовремя встряхивалась, выпрямлялась и усилием воли заставляла себя продолжать чтение.

С самого детства, с тех пор, как научилась читать, она часами просиживала за книгами и наслаждалась ими, даже если написанное оказывалось крайне сложным, а смысл ускользал. Но теперь читалось с трудом. Уже какой день она находилась в полутьме комнаты, добросовестно выполняя приказ Готтрана – попытаться понять, что произошло в Ишдате, и вернуть зрение Ирмиэлю, Гению и одному из приближенных Готтрана. Проблема была не в сложности задачи, а в невозможности ее выполнения. Алирия наверняка знала – ее усилия бесполезны. Она пробовала донести это до Готтрана, но с тем же успехом могла говорить с каменной стеной. Королевский советник попросту не желал ее слушать.

Подобные происшествия были описаны лишь в древних легендах о карах Предвечных. Тайновидец Орталия, пришедший сразу после того, как все до единого жители Ишдата ослепли, подтвердил эту единственную версию и четко передал волю Предвечных: те, на ком нет вины, прозреют, когда войдут в реку Ишдану. Так и случилось – зрение вернулось ко всем, кроме Ирмиэля и служанки Готтрана, Лирди. Из всех, непосредственно причастных к похищению эвендина, в городе находились только они. Из слов Орталии выходило, что пытаться вернуть им зрение бесполезно. Можно было разве что посоветовать Ирмиэлю молить Предвечных о прощении, однако он бился в бессилии, отчаянии и злобе, и любой намек на то, что он сам виноват в произошедшем – с себя Алирия вины не снимала и подчеркивала, что ей просто повезло, – приводил его в ярость. Какие уж тут молитвы.

Но дело было не только в сознании, что книги тут не помогут. Произошедшее в Ишдате напугало Алирию, и ей не хотелось идти против воли Предвечных. Кто знает, когда их гнев вспыхнет снова. Он был понятен всем, кроме Ирмиэля и Готтрана: одно дело убивать эвендинов, если они угрожают существованию и жизни, и совсем другое – обманом выманить мирную девушку, раскроить ей голову и увезти подальше, чтобы выкачать из нее кровь. И ради чего? Чтобы королевский советник стал еще сильнее.

Эти мысли тревожили Алирию давно и не слишком явно, но усталость делала их сильнее. Перед глазами всплывало бледное, почти серое лицо, светлые вьющиеся волосы, испачканные кровью, порванное платье. Изо всех сил Алирия пыталась обезличить ее, называла про себя не иначе как «она», «эвендин», однако в голове то и дело вспыхивало имя: Эндара. И к горлу подкатывала тошнота.

Умерла ли она? Наверняка. Но зачем тогда Темнокрылые забрали ее тело? Крови в нем уже не было.

Стук в дверь заставил Алирию вздрогнуть и выпрямиться. Не похоже на прислугу, пришедшую с какой-нибудь ерундой вроде ужина.

– Войдите, – настороженно ответила она.

Дверь приоткрылась. Алирия напряглась еще сильнее, но в следующий момент выдохнула и спешно поправила волосы.

– Осберт, – сказала она. – Давно не виделись.

В отличие от нее, Осберт не был занят бесполезной работой в замке и разъезжал по всему Себлиру с поручениями Готтрана. Алирия считала, что это просто нечестно, но злилась почему-то не на Осберта, а на Готтрана – ситуация, каких-то пару месяцев назад для нее совершенно немыслимая.

Осберт смущенно кашлянул. Алирия быстро опустила глаза, но он успел заметить, как они покраснели. Вид у девушки, против обыкновения, был слегка неряшливый, и она в кои-то веки выглядела смущенной. Осберту это понравилось, как ни пытался он это отрицать перед самим собой.

– Да, пожалуй, – сказал он. – Как продвигается дело?

– Как оно может продвигаться? Ты знаешь мое мнение.

В самом начале, столкнувшись с непробиваемостью Готтрана, Алирия презрела свою гордость и попросила Осберта донести до советника суть проблемы. Он честно попытался и так же честно поделился: когда Готтран в таком состоянии, вразумить его бесполезно, не послушает и самих Предвечных.

– Ты так запросто читаешь по-эвендински? – удивился Осберт, подойдя к столу.

– Да. Это Книга о Мире. Пытаюсь узнать хоть что-то, чего не знала раньше.

– Не знал, что есть ее эвендинская версия. И как?

– Нашла пару необычных версий легенд, но это все. – Алирия почувствовала себя жалкой и мигом посуровела: – Зачем явился? Надо доложить, как выполняется приказ?

Осберт с трудом подавил дразнящее желание потребовать от нее сменить тон, если она хочет услышать хорошие новости.

– Не так давно несколько человек здесь, в Ишдате, разнесли интересный слух. Мы сначала не обратили внимания, но потом решили выяснить, что к чему… Ну и выяснили.

– Выяснили что?

– Помнишь, градоначальник объяснял нам, что жителей стало гораздо меньше, потому что они ушли в Предгорье? Оказывается, они были свято уверены: в Ишдат пришел… – Осберт выдержал паузу – и сам не понял, для должного эффекта или потому, что на мгновение сдалось горло. – В Ишдат пришел Двуликий.

– Что? – Алирия подняла на него недоуменный взгляд.

– Я так же отреагировал. По их версии, этот Диос и есть Двуликий.

– Но это бред.

– Бред чистой воды, – согласился Осберт. – С другой стороны, что они видели, то есть, что пережили? Невероятную и непонятную магию. Кто-то объяснил это так, и они настолько в это поверили, что пошли за этим Диосом. У них получается следующее: он пришел, разгневался на жителей за грехи, и все ослепли. Но потом смилостивился, и Предвечные позволили им прозреть.

– Ничего глупее в жизни не слышала, – Алирия поморщилась. – Но они ведь так и остались в Предгорье, не разуверились. Получается, вольно или невольно, Диос выдает себя за Двуликого?

– Сложно сказать, мы же не знаем, что там происходит. Но Готтран решил выяснить, этот Диос… Ты же знаешь, он и раньше его, – Осберт опустил слово «бесил», – ну, интересовал. Где Йоран его взял, что за магией он обладает и так далее. В том числе по этому поводу я был в Занте, там у Готтрана обитает кладезь информации, этот Тугарт.

– Так-так… И что?

– У него есть кое-что интересное, и он послал со мной человека, чтобы обсудить это лично с Готтраном. Сама знаешь, он не хочет явно иметь дел с Тугартом. Сейчас этот парень ужинает, после состоится беседа… И ты приглашена. – Осберт с удовольствием заметил, как вспыхнули глаза Алирии после этих слов, хотя она и попыталась это скрыть. – Я напомнил, что ты пыталась разобраться в магии, которую применяет Диос, и потому тебе стоит поучаствовать.

– Что ж, – Алирия встала и отвернулась. – Тогда извини, мне надо подготовиться.

Другой реакции от этой заносчивой девчонки Осберт и не ожидал. Он уже открыл дверь, когда она снова окликнула его.

– Осберт… Спасибо.

Пораженный до глубины души этим простым словом, Осберт даже не нашелся, что ответить. Только кивнул, не слишком уверенный, что она это увидела, и быстро вышел из комнаты.

Готтран принял их в одном из малых залов замка, недвусмысленно намекающим: они собрались по серьезному делу, и рассиживаться впустую советник не намерен. Он сидел во главе прямоугольного стола, по его правую руку устроился Осберт. Алирии и посланнику Тугарта достались места поодаль.

Алирия успела привести себя в порядок – волосы расчесаны и уложены, лицо свежее, даже легкая краснота глаз особо не была заметна. И не подумаешь, что сидела взаперти много дней, – подумал Осберт. Да, она выглядела великолепно, чего нельзя было сказать о нем и посланнике Тугарта – дорога немало их потрепала, они попали под сильный дождь с грозой и были вынуждены общими усилиями вытаскивать лошадей из грязи. Одежду, конечно, сменили, но бодрости вида им это не прибавило.

И все же Серт, высокий, лет тридцати, с волнистыми темными волосами и томными зелеными глазами, держался с достоинством. Его явно не смущал мрачный вид Готтрана; он спокойно сделал глоток вина – единственное, что было предложено, – отставил кубок в сторону и заговорил:

– Я начну, если не возражаете? Уважаемый Осберт дал понять, что вас, господин Готтран, интересует человек по имени Диос из людей Йорана. Так случилось, что он интересен и господину Тугарту.

– Было бы странно, если бы хоть кто-то им не заинтересовался после того, что случилось, – заметил Осберт.

– Воистину. Но на самом деле внимание господина Тугарта он привлек еще раньше. Хотя и не в такой степени, как после беды Ишдата.

– Выкладывай все, – коротко велел Готтран.

– За этим я здесь. Мой господин предпочитает быть в курсе событий, и поэтому когда поползли слухи, тогда еще призрачные, о появлении некоего Ордена, он попытался выяснить, что к чему и кто взял на себя дерзость пойти против Его Величества. Тогда всплыл тот, кого мы сейчас знаем под именем Диоса. К тому времени все говорило о том, что сам он – солдат лорда Йорана, и тут выяснилась первая странность… Человек моего господина был знаком с одним из солдат. Тот сразу же заявил, что среди людей лорда Йорана никогда не было никого похожего. Кроме того, известно, что Йоран не терпит Гениев, а Диос, вне всякого сомнения, является таковым. К сожалению, тогда мы не присмотрелись внимательнее… Последнее, что мы слышали от того солдата – что в Предгорье творится нечто странное, а самого лорда Йорана давно никто не видел. После наш информатор пропал, а путь в Предгорье закрыл магический барьер.

– После Йоран был в Эрбеле, – напомнил Осберт. – Диос был в его свите.

– Все так. Повторюсь, тогда интерес моего господина был не слишком пристальным… Но после Ишдата все изменилось, и господин Тугарт поручил мне выяснить о Диосе все возможное. Полагаю, вы уже знаете, что некоторые считают его посланником Предвечных?

– Да, – рыкнул Готтран. – Большей чуши в жизни не слышал.

– Как и мы все, – кивнул Серт. – Но это дает нам понять, что мы столкнулись либо с весьма умным противником, либо с сумасшедшим, и в любом случае опасным. Давайте начнем с того, что Диос – совершенно точно не его имя. Скажите, вам не приходилось сталкиваться с этим именем раньше? Допускаю, что нет, но…

Страницы книги, оставленной на столе в ее комнате, вспыхнули в памяти Алирии четкими строками. После ухода Осберта она еще раз скользнула по ним взглядом. Диос – гласили знаки эвендинского языка. Алирию это не слишком удивило – мало ли на свете имен, тем более что среди человеческих и эвендинских было немало похожих: у их языков был общий предок.

– Я видела его в эвендинской книге, – сказала Алирия. – Но не успела изучить подробности.

– И не стоит, госпожа, я изложу вам их прямо сейчас. Слово «диос» в праязыке означает двойственность – природы, намерений, чего угодно. Оно упоминается в некоторых древних книгах, но не как имя. Обычно им описывают Двуликого. Однако ныне среди эвендинов ходит одна любопытная легенда. Согласно ей, о пришествии Двуликого в наш грешный мир они смогут узнать по появлению некоего Диоса. Пустая сказка, о которой обсуждаемый нами человек, несомненно, знал и умело ей воспользовался. Так называемый оруженосец Йорана, Эндара, которую он увез из Эрбелы, магический барьер вокруг Предгорья… Очевидно, что не только впечатлительные глупцы из Ишдата поверили, что Диос – посланник Предвечных. В первую очередь в это поверили эвендины. Что вполне естественно, учитывая их легенду и отчаянное положение.

Готтран грохнул кубок об стол с такой силой, что тот затрясся.

– Вздор. Ни за что не поверю, что эти твари купились на подобную чушь. Если бы они были настолько глупы, то не правили бы людьми столько лет. Уж скорее они сами сочинили эту историю и нашли недоумка на роль Двуликого.

– Вполне возможно, – легко согласился Серт. – Как бы то ни было, его тесное сотрудничество с эвендинами помогает пролить свет на его необычайные способности.

– Не помогает, – возразила Алирия. – Я вижу, к чему вы ведете: якобы эвендины дали ему кровь добровольно и сами обучили его магии. Да, судя по древним книгам, раньше Гении были гораздо сильнее именно потому, что их обучали эвендины, ведь им известно об этом гораздо больше людей. Но нигде нет ни одного упоминания о такого рода магии. Подобное встречается лишь в рассказах…

– О карах Предвечных, – закончил за нее Серт. – Вы совершенно правы, моя госпожа. Но позвольте вас спросить: вы верите, что Диос действительно может оказаться Двуликим?

Алирия оскорбленно фыркнула.

– Разумеется, нет.

– И я не верю. Пока у меня нет объяснения, как именно его магия могла достичь такого уровня. Возможно, он выпил крови больше, чем кто-либо на свете, – говоря это, он благоразумно не посмотрел на Готтрана. – Возможно, эвендины оберегают свои секреты и достижения гораздо тщательнее, чем мы думали. Но между двумя версиями, о пришествии Двуликого и о неизвестных ранее способностях Гения, лично я выберу вторую, пусть и без имеющихся доказательств. Вы со мной не согласны?

Возражений ни у кого не нашлось. Серт был прав. Сделать ставку на то, что прямо сейчас они не могут объяснить всего, было гораздо разумнее, чем поверить в бредовую историю о новом явлении посланника Предвечных.

– Значит, надо выяснить больше, – прошипел Готтран. – Будь я проклят, если позволю бродить по Фарадону недоумку, выдающему себя за Двуликого, и ослеплять всех направо и налево.

– Абсолютно с вами согласен, господин. Рад сообщить, что некие зацепки у меня есть. Мой предшественник, ныне, увы, почивший, оставил указание, где следует провести розыск. Он получил его от соратника Диоса. Тому не удалось выяснить о его личности ничего конкретного, кроме этой наводки.

– Погоди-погоди, – насторожился Готтран. – В Ордене Темнокрылых есть ваш человек? Как давно?

– Есть, – Серт низко наклонил голову. – Можно сказать, почти с самого его основания. Скажу снова, мой господин любит быть в курсе событий… К сожалению, я пока не могу сообщить, кто наш человек. Кроме того, сейчас он находится за барьером, связаться с ним нельзя, это вызовет подозрения. Однако в будущем он, несомненно, окажет нам неоценимую помощь.

Готтран едва сдержал досаду. Его раздражало, что пока генерал Рода и прочие отмахивались от Темнокрылых как от ничего не стоящих преступников, какой-то проходимец просчитал все наперед и даже умудрился заслать к ним своего шпиона.

– Ну и что за зацепка?

– Деревушка неподалеку от Эрды, точнее, между Эрдой и Гереадом. Судя по всему, Диос происходит оттуда. С вашего позволения, я переночую здесь, а завтра утром отправлюсь туда.

– Между Эрдой и Гереадом, говоришь? – пробормотал Готтран и нахмурился. – Ладно. Ты, – указал он на Алирию, – поедешь с ним. Все, что выясните, доложишь лично мне.

– Слушаюсь, господин Готтран.

Алирию не слишком удивил приказ. Местность, куда собирался отправиться Серт, была известна несколькими кровавыми историями и необъяснимыми явлениями. Готтран, вероятно, смутно подозревал, что именно там может вскрыться не только тайна происхождения, но и секрет силы Диоса, а значит, ему нужен доверенный человек, прекрасно разбирающийся в магии. Ее саму задание вполне устраивало – все лучше, чем сидеть в комнате, занимаясь розысками, не имеющими никакого смысла.

– А я? – спросил Осберт.

– А что ты? – хмыкнул Готтран. – Останешься здесь. Предгорье само себя не завоюет.

Осберт кивнул, хотя должен был признаться себе: то, что Алирия отправится в долгое путешествие с этим зеленоглазым мальчишкой, ему совершенно не нравится. Но не говорить же об этом, в самом деле, Готтрану.

– Барьер пока все равно не дает пройти, – все-таки сказал он.

– Ничего, долго они там не высидят, – буркнул Готтран, залпом допил вино и дал понять, что встреча окончена.

*

Тем временем Ирмиэль, опираясь о стену, медленно спускался вниз по каменным ступеням. Несмотря на то, что, ослепнув, он стал совершенно беспомощным, любая поддержка выводила его из себя. Иногда он вынужден был сдаваться и полагаться на провожатого, например, если удавалось вытребовать аудиенцию у Готтрана – пройти по запутанным коридорам самостоятельно Ирмиэль больше не мог. Но сейчас, когда он просто решил выйти на улицу и подышать свежим воздухом, о плече провожатого нечего было и думать.

Злость мешалась в Ирмиэле с отчаянием. Ему частенько везло: в совсем юном возрасте он был признан талантливым Гением, его выбрал сам Готтран, советник поручал ему необыкновенно важные задания, все его уважали и даже немного боялись. И вот теперь он ничто. Первое время теплилась надежда, что Алирия поможет вернуть ему зрение, но от этой девчонки не оказалось никакого проку, а Готтран не спешил искать кого-то другого. На встречи он соглашался все реже и реже, и хотя Ирмиэль не мог его видеть, по голосу понимал: советник брезгливо морщится. Ему не нужен был подчиненный-слепец.

За этими горькими мыслями Ирмиэль сбился со счета ступенек и в растерянности остановился. Веяло прохладой. Неужели он пропустил нужный поворот? Похоже на то. Как долго он шел?

Ирмиэль повернулся, поднялся на несколько ступеней вверх, провел рукой по стене, и пальцы ухнули в проем. Он завернул туда, прошел вперед; никакого намека на свежий воздух, пахло сыростью. Попытался вернуться – и не нашел лестницу.

Голова закружилась – больше от эмоций, нежели от каких-то иных причин. Впервые за долгие годы Ирмиэль готов был расплакаться, как маленький ребенок. Он сел на холодный пол, как никогда ощущая свою ничтожность и безысходность будущего. Может, закончить все прямо сейчас? Он все еще мог применять магию, и одежда легко загорится…

– Чего ты хочешь? – послышался вдруг шепот, такой призрачный, что Ирмиэль сперва подумал – это все лишь в его голове.

Но вопрос повторили.

– Кто здесь? – резко спросил Ирмиэль. Ответом было молчание. – Я Ирмиэль, Гений королевской армии, приближенный господина Готтрана! Немедленно представься и отвечай, что ты здесь делаешь.

Снова повеяло холодом и сыростью. Где-то капала вода. Неизвестный молчал.

Ирмиэль не знал, сколько прошло времени; в голове все спуталось. Неужели уснул? Держась за стену, он поднялся на ноги.

– Чего ты хочешь?

Холод вокруг стал пронизывающим. Ирмиэлю показалось, что из его приоткрытого рта вырываются облачка пара, словно вдруг настала зима.

И тут он понял. Он вспомнил необыкновенное создание, которое говорило с ним, которое пыталось ему помочь.

«Если уцелеешь, позови меня по имени», – сказало оно.

Долгое время Ирмиэль думал, что разговор пригрезился ему после встречи с симарглами, но не теперь. Это обязано было быть правдой. Хоть кто-то должен ему помочь!

– Ареан, – прохрипел Ирмиэль. – Ареан!

– Это я, – голос как будто стал четче. – Так чего же ты хочешь?

– Зрение. Верни мне зрение!

Произнеся это, Ирмиэль почувствовал, как глаза предательски зажгло от слез. Он удержал их. Так глупо прозвучало его самое отчаянное желание, и все-таки сердце поневоле затрепетало от слабого эха надежды.

– Цена будет высока.

Ирмиэль ожидал чего угодно: ответа, что это невозможно, что он полный дурак и бредит, и перед ним вовсе не всемогущий волшебник, исполняющий желания, а то и вовсе мертвой тишины. Но только не этого.

– Ты говоришь о цене?! Она неважна! Она совершенно не имеет значения! Проси все что угодно, и ты это получишь.

– Ценой станет твоя душа.

Разговаривая с дивной красоты существом, переливающимся отблесками солнечного света, Ирмиэль толком не задумывался, кто это на самом деле. Если не болезненная иллюзия, то, верно, сильф, или некая неизвестная высшая сила, пришедшая на помощь людям – почему бы и нет, они этого заслужили как никто другой: вернули Фарадону былое величие, почти покончили с эвендинами.

Однако теперь в голове Ирмиэля вспыхнула яркая догадка. Ильфит. Сильфов давно никто не видел, но ильфиты встречались. И, если верить преданиям, только от них было можно услышать предложение продать свою душу.

Ирмиэль довольно легко замял смятение и спрятал его подальше. Плевать. Перед ним был тот, кто мог его спасти.

– Забирай, раз так.

Что-то холодное коснулось его руки, вверх по пальцам ниточками льда пополз холод. Ирмиэль чувствовал совсем рядом чье-то присутствие и вскоре уже не мог понять, дрожит ли он от холода или от страха.

Перед глазами плыло – только так Ирмиэль мог объяснить свое состояние, привычное с тех пор, как он ослеп: в темноте блуждали пятна, сливались и разлеплялись, вызывая головокружение. Сейчас они стали ярче.

И вдруг между ними Ирмиэль различил каменную кладку стены. Он зажмурился, не поверив, и снова открыл глаза.

Он находился в мрачном коридоре, явно ведшим в служебные помещения. Его слабо освещал почти погасший факел. Каменные стены были сырыми, в двух шагах стояло оставленное кем-то ведро. Скажи кто-нибудь Ирмиэлю, что этот нехитрый предмет приведет его в полный восторг, и он бы ни за что не поверил, но сейчас, глядя на него, залился радостным смехом.

Глаза видели. Видели!

Ирмиэль жадно осмотрел собственные руки. На указательном пальце появилась тонкая черная линия, похожая на кольцо, в остальном все было в порядке.

Он встряхнулся и завертел головой. Рядом никого не было. Тем лучше, – счел Ирмиэль и понесся вперед. Он быстро понял, где заплутал – спустился ниже, чем следовало, и попал в коридоры, которыми пользовались только слуги. Вылетев из них, он едва не сбил с ног Алирию.

– Эй! – Осберт, шедший рядом, в последний момент удержал ее. Рука отдернулась от ее талии как от огня через доли секунды после того, как он убедился: она не упадет. – Ополоумел? – обрушился он на Ирмиэля.

– Отстань! – Ирмиэль оттолкнул его. – Где господин Готтран?

– В малом зале. Только он не больно расположен кого-то принимать. – Осберт с подозрением смерил его пристальным взглядом. Ирмиэль ухмыльнулся в ответ.

– Ты что… Видишь? – первой догадалась Алирия.

Другого объяснения быть не могло: Ирмиэль четко следил за каждым движением Осберта, безошибочно толкнул его, среагировал на его эмоции. Кроме того, его лицо сияло от радости – Алирия уже и забыла, что когда-то он мог улыбаться.

– Именно, – торжествующе произнес Ирмиэль. – И я сообщу об этом господину Готтрану прямо сейчас.

Алирия хотела его задержать и расспросить, но он унесся в направлении малого зала.

– Оставь его, – сказал Осберт. – Одной проблемой меньше.

– Но это странно. – Алирия наморщила лоб. – Никакая магия на него не действовала, кара была озвучена тайновидцем – и вдруг все так просто прошло?

– Это подтверждает версию этого Серта, – нехотя буркнул Осберт. – Просто магия, неизвестная нам.

– А тайновидец?

Осберт пожал плечами.

– Может, Предвечные решили смилостивиться над бедным придурком.

Улыбка слегка тронула губы Алирии. Хотя произошедшее ее встревожило, разбираться не было времени. Следовало как можно скорее начать сборы, чтобы подготовиться к путешествию.

Ирмиэль тем временем добежал до зала, оттолкнул подвернувшегося под руку слугу и забарабанил в двери.

– Ну что еще?! – рявкнул Готтран.

Крик отрезвил Ирмиэля. На радостях он едва не забыл, с кем имеет дело. Готтран в любом случае не испытает схожих чувств – в лучшем случае просто вернет ему прежние полномочия.

Он осторожно приоткрыл двери. Готтран скривился, и запоздало Ирмиэль понял еще одну важную вещь: после прогулки по сырому коридору вид у него был совсем не презентабельный – одежда мятая и кое-где грязная.

– Прошу прощения, господин Готтран, – скороговоркой проговорил Ирмиэль. – Но ко мне вернулось зрение, и я очень спешил сообщить о том, что снова могу быть в вашем распоряжении.

– Да? – Готтран с сомнением посмотрел на него и вдруг замахнулся пустым кубком. Ирмиэль дернулся в сторону. – Хм, действительно, вернулось, – сделал вывод советник. – Каким образом?

Ирмиэль открыл рот с намерением рассказать правду, но, к своему собственному удивлению, сказал совсем не то, что собирался:

– Не имею понятия, просто вдруг снова стал видеть. Возможно, у заклинания был срок, и теперь оно развеялось.

– Неужели? – Готтран недобро сощурился. – Надеюсь, ты поглупел от слепоты, а не держишь меня за идиота. Сроки годности есть разве что у печатей, и те длятся сотни лет, если не тысячи, но никак не у заклинаний.

Раньше Ирмиэль съежился бы от ужаса – во всяком случае, внутренне. Теперь же почему-то страха не было, но разум подсказал, что лучше бы его изобразить.

– Что вы, господин Готтран, конечно, я не держу вас за… То есть, я так не считаю… Просто Алирия говорила, что нигде нет примера подобной магии… И я грешным делом подумал, что все возможно. Раз мы не знаем.

Нечто подобное говорил Серт, и Готтран как раз размышлял над его словами, когда вошел Ирмиэль.

– Предположим, – сказал он. – В таком случае, та девчонка, служанка, тоже должна была прозреть. Проверь ее.

– Лирди? – вскинул голову Ирмиэль. Он совсем забыл о ней. – Она что, здесь?

– Да. Алирия, прежде чем пытаться вернуть тебе зрение, экспериментировала на ней – не пропадать же добру, – хмыкнул Готтран. – Узнай у прислуги, где она, и проверь. Вечером приходи, побеседуем, но если еще раз явишься в таком виде, – брезгливо кивнул он на его грязную одежду, – вылетишь из окна. Ясно?

Ирмиэль поклонился и торопливо вышел. Все складывалось удачно – судя по всему, Готтран готов был вернуть ему свое расположение.

Выяснить, где находится Лирди, не составило особого труда. Первая попавшаяся служанка ничего не знала, но кликнула свою начальницу, и та заботливо проводила Ирмиэля до самой двери.

Комната, в которой разместили Лирди, удручала как своим местоположением – совсем рядом с теми самыми коридорами, где прозрел Ирмиэль, – так и убранством. По сути, это была лачуга для прислуги, и Ирмиэль, войдя, поморщился. И частью даже понял Готтрана, который не хотел вести с ним беседы все это время.

Лирди сидела на кровати, и выглядела она как никогда жалко. Волосы немыты и растрепанны, на теле одна грязная сорочка. Об Ирмиэле каждый день заботились несколько слуг – его купали, одевали, водили по замку, – за Лирди же никто особо не следил, разве что не позволяли ей умереть от голода и утонуть в собственных нечистотах. Как позже узнал Ирмиэль, лишь на первых порах ей оказывали более пристальное внимание, так как Алирия не хотела иметь дела с грязной девчонкой. Но потом она исчерпала все возможные средства и углубилась в книги, и о подопытной быстро забыли.

– Эй, – сказал Ирмиэль. Вышло нерешительно.

– Да? – проговорила Лирди пересохшими, растрескавшимися губами. – Это… Это ты, Ирмиэль?

Ему польстило, что она его узнала, но Ирмиэль быстро заглушил это чувство, как и многие другие.