Kitabı oku: «Чародейка. Книга 1. Власть в наследство», sayfa 2
Схватив ее за плечи, он с силой тряхнул и, сдернув с лавки, рывком поставил перед собой.
– А ну рубашку сними, мое наказание!
Девочка молча расстегнула рубашку, сняла ее, положила на лавку рядом с собой и замерла, ожидая его дальнейших указаний.
Но Виард не торопился, он шагнул к ней, поднял с лавки ее рубашку, потом отступил и по-мужски оценивающе оглядел.
Она перехватила его взгляд, и тут же словно свинцовая тяжелая плита навалилась изнутри на Виарда. Со стоном он осел на пол, не в силах даже шевельнуться.
– Еще раз так посмотришь, умирать будешь мучительно и долго, – прошептала девочка и сняла морок.
Виард медленно поднялся, швырнул ей рубашку и хрипло приказал: – Оденься и подай мне плеть!
Он был взбешен.
Девочка неторопливо надела рубашку, сняла со стены плеть и протянула ему.
– Повернись ко мне спиной, встань на колени и облокотись на лавку, – потребовал он, взяв плеть.
Девочка молча выполнила его требование, и Виард стал избивать ее. Остановился он лишь тогда, когда так и не проронившая ни звука его ученица повалилась на пол, потеряв сознание.
Ярость воина прошла, и он, пораженно посмотрев на окровавленное тело девочки у своих ног, склонился над ней, недоумевая, как Маграт, который мог контролировать все происходящее у них, допустил то, что он так поступил с его дочерью. И тут его как молния обожгла мысль, что девочка сказала: «это наказание», имея в виду не его, а себя…
– О небо, – прошептал он, приподнимая тело девочки и пытаясь определить, жива ли она, – неужели и тебя я тоже погубил своими руками?
Девочка была без сознания, но дышала. Воин подхватил ее на руки и отнес к себе на кровать. Там он снял с нее окровавленную рубашку, осмотрел страшные рваные раны на спине и с ужасом понял, что иначе как чудом нельзя назвать то, что девочка еще жива.
Сжав зубы, он промыл ее раны, а потом переодел ее в одну из своих чистых рубашек, внутренне пообещав себе, что если девчонка поправится, он бросит пить и больше так с ней никогда не поступит.
Всю ночь воин просидел рядом с девочкой, но она не приходила в себя. Лишь под утро едва слышный стон сорвался у нее с губ, и она открыла глаза.
– Къяра, девочка, молю тебя, – Виард опустился на колени рядом со своей кроватью, на которой она лежала, – используй магию… Ты же можешь.
Девочка молча отвела взгляд в сторону.
– Прости… клянусь, я больше и пальцем тебя не трону… Обещаю… Залечи свои раны, я ведь знаю, что ты можешь это сделать.
Однако девочка не отвечала.
– Къяра, ты же использовала здесь магию тогда, с мечом, значит, отец не запретил тебе этого… Ну что ты молчишь? Ты же можешь это сделать… Я прошу тебя, девочка… Я знаю, что очень виноват перед тобой… прошу, прости…
Так воин не просил еще никого, даже Владетеля. Но девочка словно и не слышала его. Она не шевелилась, и длинные, густые и пушистые ресницы прятали ее взгляд.
– Ты слышишь меня?
Взмах ресниц и чуть слышное: «Да, учитель…».
– Так ты залечишь свои раны?
Долгое молчание, потом: «Нет, учитель».
– Но почему? Что ты хочешь, что бы я сделал? Я клянусь, я сделаю все, что в моих силах… Я больше не притронусь к бутылке, я буду тебя учить… Что ты еще хочешь? Ты же видишь, я на коленях прошу тебя… Как мне еще тебя просить? Скажи, я попрошу.
Молчание было ему ответом.
– Ты же мучаешь в первую очередь себя! Что ты хочешь доказать? Что я изверг, беспричинно, в пьяном угаре, мучающий беззащитную жертву? Считай, что уже доказала… Что еще?
Къяра молчала, на лице ее застыло столь отрешенное выражение, будто все, что он говорил, ее абсолютно не касалось.
Виард медленно поднялся с колен и вышел из избы. Во дворе он снял кольцо, что оставил ему Владетель, и переодел его на другую руку.
Маграт появился тут же. Шагнув из арки перемещений навстречу коленопреклоненному Виарду, он раздраженно спросил:
– Ну и что за крайняя необходимость послужила причиной твоего обращения ко мне?
– Я чуть не убил Вашу дочь, Владетель…
– Так не убил же… – Маграт повел рукой в воздухе. – Она вполне в состоянии помочь себе сама, если ты ей позволишь, я запретил ей применять магию лишь к тебе…
– Она отказывается это делать…
– Заставь.
– Вы считаете ее можно заставить?
– Можно.
– Но как?
– Ты учитель, тебе и решать как.
– Так Вы не исцелите ее?
– Нет. Я же уже сказал: она в состоянии это сделать сама, если захочет…
– Тогда я просто придушу ее, Владетель… Я не могу смотреть на нее в таком состоянии.
– Ты еще и угрожаешь? Сначала сам довел ее до такого состояния, а теперь еще и требует что-то… Считаешь, что я позволю тебе это сделать? – усмехнулся Владетель, и протянул Виарду небольшую баночку, появившуюся у него в руке: – Вот держи, будешь смазывать ей раны, и все достаточно быстро пройдет… А перед тем как намазать, промой раны самогоном, надеюсь, твоего запаса тебе хватит, и ты не потребуешь от меня еще и его…
– Вы думаете, этого количества мази будет достаточно? – спросил Виард, с сомнением вертя в руках маленькую баночку.
– Мази тебе хватит на всю оставшуюся жизнь, закрутишь крышку, и банка будет полна вновь.
– Я, конечно, воспользуюсь ею… – воин задумчиво посмотрел на баночку, а потом, вскинув взгляд на Владетеля, решительно добавил: – Только лучше бы Вы забрали Къяру… Можете делать со мной что хотите, но учить ее я не буду…
– Даже так? Ты же знаешь, я и заставить могу…
– Я знаю, но после знакомства с Вашей дочерью я, пожалуй, предпочту Ваш гнев, общению с ней…
– Девочка полностью в твоей власти. Что тебе еще недостает?
– Не достает обычных человеческих чувств в душе Вашей дочери. Она больше похожа на бесчувственную куклу, чем на девочку ее лет… – раздраженно ответил Виард.
– Ты плохо искал, – неожиданно рассмеялся Владетель, а потом тихо добавил: – Къяра, к сожалению, очень добрая, нежная и чувствительная девочка.
– Она?! Да за все это время я не увидел ни одной эмоции даже в ее глазах…
– Значит, на то у нее были причины… и они, только в тебе.
– Во мне?
– А в ком же еще? Она самая обычная девочка, только на ее долю выпали очень тяжелые испытания… И если сейчас она согласна даже на постоянные наказания с твоей стороны, лишь бы ты не коснулся ее внутреннего мира, который она изо всех своих сил пытается оградить от тебя, то спрашивается, в ком еще может быть причина?
– Почему Вы говорите мне это, Владетель?
– Я вижу, что ты действительно не в состоянии учить ее, пока не найдешь с ней контакт… Именно поэтому я даю тебе ключ к ее душе, хотя ты этого и не достоин… Посмотри на себя ее глазами и, возможно, ты поймешь что делать.
Маграт взмахнул рукой, и перед ним возникла мерцающая арка, он шагнул в нее и исчез.
Виард поднялся с колен и сел на крыльце. Он пытался осознать то, что сказал ему Владетель, и посмотреть на себя глазами двенадцатилетней девочки, которою в наказание за что-то отец отправил ученицей к воину-отшельнику. Картина получалась не особо красивая. Девочка попадает в совершенно незнакомый ей мир и всеми силами пытается доказать в первую очередь самой себе, что она сильная и ничего не боится. Учитель с ней резок и груб с самого начала, и естественно она замыкается, и тем больше, чем жестче он с ней… Его ненависть к ней, рождала в ее душе ответное чувство. Он понял ее, но это понимание не дало ответа на вопрос, как теперь это все исправить…
* * *
Виард тяжело вздохнул, поднялся с крыльца и вошел в избу. Девочка неподвижно лежала на кровати, в том же положении, как он ее и оставил. Воин достал с полки бутылку самогона, подошел к ней и отбросил одеяло. Девочка даже не шелохнулась, лишь ее ресницы взлетели и вновь опустились, показав, что их обладательница бросила на него мимолетный взгляд.
– Потерпи, я обработаю твои раны… раз сама себя лечить не хочешь… – Виард постарался сказать это как можно мягче, но все же не смог удержаться от упрека.
Приподняв подол ее рубашки, Виард вылил себе на руку самогон и осторожным движением коснулся спины девочки. Она вздрогнула и уткнула лицо в подушку, но не проронила ни звука. Воин сжал зубы и отвел взгляд, ему тяжело было смотреть на дело рук своих и страдание девочки, но он продолжил начатое и еще пару раз вылил полную ладонь самогона на спину ученицы. А потом намазал ей все раны, мазью, оставленной Владетелем и, одернув рубашку, укрыл девочку одеялом.
Постояв немного, он решительно развернулся и вышел из избы во двор. Там он развел костер и приготовил еду. Сходив за посудой, наполнил тарелку, принес в избу и поставил перед Къярой:
– Тебе надо поесть…
– Нет, учитель…
Холодный взгляд, и девочка медленно с трудом отвернула голову от тарелки.
– Къяра, я знаю, что тебе плохо, но есть все равно надо, – Виард сел на край кровати, – поверни голову, и я покормлю тебя.
Девочка не шевельнулась.
– Къяра, я знаю, что ты упряма… но я не менее, поверь мне… Повернись, моя девочка, иначе мне придется сделать это силой…
И тут она резко приподнялась, повернулась, села на кровати и взяла в руки тарелку. Виард увидел, как ее темно-синие глаза, из-за расширившегося от сильной боли зрачка, стали совершенно черными.
– Совсем с ума сошла? – Виард ошеломленно смотрел на свою ученицу. – Нарочно так делаешь? Поняла, что я чувствую себя виноватым, и хочешь усилить это чувство? Не старайся, не надо… мне и так очень плохо, поверь…
Къяра, ничего не отвечая, принялась медленно есть.
Виард вздохнул, поднялся, покачал головой и вышел из избы. Туда в тот день он больше не вернулся. Разведя костер за перелеском у озера, он всю ночь просидел, смотря на игру пламени и перебирая в памяти воспоминания своей бурной молодости.
* * *
Несколько дней он заходил в избу лишь, чтобы обработать раны на спине ученицы, оставить ей еду и проследить, чтобы она все съела. Все остальное время он проводил в лесу или на озере, охотясь, ловя рыбу и готовя еду.
* * *
В один из дней, зайдя в избу, он увидел, что Къяра сидит на лавке у окна и зашивает его рубашку, которую так и не успела зашить в тот день, когда он ее так незаслуженно наказал.
– Тебе кто позволил встать с кровати? – ставя на стол котелок с похлебкой и чайник, жестко спросил Виард.
Девочка по своему обыкновению отвела взгляд и промолчала.
– Встань, – потребовал Виард, подходя к ней.
Девочка встала.
– А теперь посмотри на меня и поведи плечами.
Къяра выполнила и это.
– Больно?
– Нет, учитель.
Тихий и спокойный тон ученицы не мог обмануть Виарда, он видел, по ее расширившимся от резкой боли зрачкам, что девочка врет.
– Врать нехорошо.
– Да, учитель.
– Что «да, учитель»? – раздраженно переспросил он. – Ты хочешь сказать, что знаешь, что врать нехорошо и все равно врешь? Или что?
Лишь молчание было ему ответом. Виард скривился. Несмотря на все его усилия, разрушить стену отчужденности, воздвигнутую между ними его ученицей, ему не удавалось.
– Иди, ложись на кровать, я намажу тебе спину.
Девочка медленно подошла к кровати, легла и, закусив губы, попыталась одной рукой поднять подол рубашки, несмотря на то, что это причиняло ей явную боль.
– Да не дергайся ты, – раздраженно произнес Виард, – вот, ведь истинное наказание… Замри, я все сам сделаю.
Он осторожным движением приподнял ей рубашку, затем обработал самогоном спину и намазал мазью. После чего, одернув вниз ее рубашку, отошел, вымыл руки, разложил еду по тарелкам и вновь повернулся к ней.
Дождавшись, чтобы девочка приподнялась на кровати и села, облокотившись на меховые подушки, Виард передал ей тарелку. Затем сам сел к столу и принялся за еду. Обернувшись через какое-то время, он заметил, что она не ест.
– Къяра, если не будешь есть, я сяду рядом и буду кормить тебя насильно.
Она медленно зачерпнула ложку и нехотя потянула в рот.
– Девочка моя, ешь поживее, я отсюда не уйду, пока ты все не доешь… Поэтому чем быстрее доешь, тем быстрее я уйду и оставлю тебя в покое, – проговорил Виард и продолжил есть.
– Не надо уходить.
Тихие слова девочки подействовали не Виарда подобно грому среди ясного неба. Он чуть не подавился и удивленно повернулся к ней:
– Что ты сказала?
– Я попросила не уходить… – еще тише произнесла она, не поднимая глаз, – это Ваш дом, не надо уходить из него… и еще позвольте мне спать на лавке, как раньше.
– Ты будешь спать там, где спишь… – жестко возразил он, вновь склоняясь к своей тарелке.
– Тогда я не буду есть, – она отставила тарелку на край кровати.
Виард поднялся и подошел к ней.
– Ты хочешь, чтобы я все это насильно запихал тебе в рот? – с угрозой в голосе спросил он.
– Тогда я подавлюсь и умру…
Къяра взглянула на него, и Виард впервые увидел на ее лице подобие улыбки, а в глазах лукавое выражение. И он тут же сдался.
– Хорошо, я позволю тебе перебраться на прежнее место, но только завтра. На завтра ты согласна?
– Почему завтра?
– Завтра я переделаю твою лавку, и вот тогда позволю тебе спать там. Хорошо?
– Да, учитель… – лукавый блеск погас в ее глазах, и она отвернулась.
– Къяра, ты можешь больше так ко мне не обращаться? – сев на край кровати, тихо попросил он. Ответа Виард не ожидал, это была скорее проверка того, что предыдущие слова девочки были не более чем случайностью.
Однако та повернулась и, удивленно взглянув на него, тихо спросила: – И какое обращение Вы предпочитаете?
– На «ты» и по имени.
– Я не обещаю, но постараюсь… – в ее глазах мелькнула лукавая ирония, а губы вновь тронула улыбка.
Виард понял, что сумел если и не разрушить, то пробить брешь в стене возведенной его ученицей.
* * *
С этого момента отношения между Виардом и его ученицей стали налаживаться. Виард, несмотря на свой жесткий и вспыльчивый характер, старался не разрушить складывающееся хрупкое взаимопонимание и ничем не обижать свою воспитанницу. Девочка же в свою очередь почти никогда ему не возражала и старалась выполнять все его требования и просьбы.
Он учил ее без промаха стрелять из лука, ставить силки, выслеживать зверя, читать его следы, слушать лес, разводить в лесу костер, прятать свои собственные следы и маскироваться. Объяснения воина Къяра схватывала практически на лету, ей ничего не надо было повторять дважды. Видя, с какой легкостью все дается его ученице, Виарду было интересно, будет ли тоже, когда он начнет учить ее искусству боя и владения мечом. Однако он не торопился, давая возможность девочке окончательно окрепнуть после полученных ей травм.
* * *
Лишь через пару месяцев Виард впервые отвел Къяру на специально подготовленную им площадку для боя и тренировок и дал в руки меч. Девочка оправдала самые смелые его ожидания.
Виард иногда просто поражался, с какой легкостью его ученица осваивает то, на что у него самого ушли долгие годы.
Постепенно, видя, что учение дается ей столь легко, воин стал увеличивать нагрузки и требовать с нее, как с нормального взрослого воина, которого бы взял бы на обучение. В ход незаметно пошли окрики, а затем рукоприкладство и хлыст.
К его большому изумлению Къяра восприняла это как должное, и ни разу не выказала даже тени неудовольствия или обиды. Хотя после первых тренировок, во время которых он не сдержался, Виард ждал возвращения ее холодного тона и ледяных взглядов, однако этого не произошло. Возможно его девочка, как он часто называл ее теперь, поняла, что это учеба, которая легкой не бывает, если хочешь добиться результата, и он наказывал ее не со зла.
* * *
Незаметно их жизнь приобрела определенный сложившийся сам собой распорядок и размеренный ритм. Утром Къяра, сходив за водой к роднику, промывала крупу в котелке и залив ее водой, ставила на стол и убегала на озеро купаться. Виард тем временем колол дрова, разводил огонь в очаге и вешал туда котелок и чайник. Когда Къяра возвращалась с озера, они вместе завтракали и пили чай. Потом Къяра мыла посуду и Виард отправлял ее на площадку заниматься. Сам он тем временем уходил в лес, проверять силки и выслеживать зверя.
Иногда он заходил на площадку, незаметно для Къяры проверяя, не халтурит ли она без его надзора, но ни разу не смог ее уличить в подобном. Его ученица полностью отрабатывала то, что он требовал выполнять без него.
Потом Виард обычно шел домой, готовил еду, свежевал зверя, которого добыл, выделывал шкуры, а потом шел на площадку к Къяре. Там он проводил с ней тренировочный поединок, а потом показывал ей новые упражнения и давал задание на следующий день. После чего они шли купаться к озеру, отдыхали, он разминал ей мышцы, и они шли домой ужинать и спать.
* * *
Достаточно долго все у них было замечательно, только через какое-то время Къяра стала вставать раньше и по-прежнему, приготовив все для завтрака, тихо уходила к озеру, пока Виард еще спал, а возвращалась лишь часа через два.
Заметив это, воин постарался спокойно объяснить девочке, что столь длительные утренние купания выматывают и после них она физически не сможет полноценно больше восьми часов заниматься на площадке. Однако, ответив, что она не купается, а всего-навсего гуляет по лесу, Къяра продолжила уходить так же рано. Виард не поверил ей и хотел вначале жестко запретить, уходить к озеру больше чем на полчаса, но потом решил, что лучше сам проверит, что делает по утрам его ученица.
На следующий день, дождавшись, когда она уйдет, Виард взял лук, чтобы в случае чего сослаться на то, что решил поохотиться, и пошел вслед за Къярой к озеру. Однако у озера он действительно ее не нашел, хотя обошел его дважды.
Уже возвращаясь и досадуя на то, что от дома не проследил за ней, Виард услышал смех. Он пошел в ту сторону, откуда он раздавался, и в изумлении замер на краю большой поляны.
Его ученица, заливисто хохоча, валялась на траве и трепала в руках какой-то кусок меха. Лишь через какое-то время Виард понял, что у нее в руках живая белка. Тем временем Къяра разжала руки, и шустрый зверек спрыгнул на траву и быстро поскакал через поляну к высокому дереву.
Виард тут же сбросив с плеча лук и, крикнув Къяре, чтобы не двигалась, выстрелил в белку. Зачем он это сделал, Виард потом даже сам себе объяснить не мог. Скорее всего, сыграла роль наработанная годами привычка на ходу бить любого встреченного зверя. Если бы он знал заранее, к чему это приведет, то не сделал бы этого точно. Но тогда ему и в голову не могло придти, что его ученица, сама спокойно стрелявшая и разделывающая любых зверей, может так сорваться из-за какой-то белки…
С криком: «Нет!», Къяра вскочила с земли, но было уже поздно. Маленькая белка со стрелой в глазу кубарем скатилась с высокого дерева. Къяра подбежала к ней, подхватила на руки, выдернула стрелу и посмотрела на учителя.
Такого взгляда Виард не видел у нее еще никогда, в тот момент ему показалось, что на него вылили ушат ледяной воды. Боль, отчаяние, ярость и ненависть переполняли взгляд его ученицы.
– Изверг! – прошептала она и с белкой на руках бросилась бежать.
– Къяра, стой! – крикнул он ей, но девочка не остановилась и быстро скрылась из вида.
Полдня Виард проходил по лесу, разыскивая свою ученицу, а потом бросил это занятие, решив, что к вечеру девочка нагуляется, и сама пристыженная вернется домой.
Однако к вечеру Къяра не вернулась, не пришла она и ночью, и на следующий день он искал и звал ее безрезультатно. Напрасно прождав свою ученицу еще одну ночь, на утро Виард снял кольцо Владетеля и переодел на другую руку.
Как и в прошлый раз Маграт не заставил себя ждать, появившись практически в то же мгновение.
Увидев его перед собой, Виард преклонил колени.
– Здравствуйте в веках, Владетель.
– И что случилось теперь? Ты добил ее окончательно, или она использовала против тебя магию?
– Нет, Владетель, ни то, ни другое… Она сбежала. Ее нет уже двое суток.
– Ну и что? Думаешь, сама не вернется?
– Владетель, ей нет еще и четырнадцати. Она горда, упряма и самолюбива, если не вернулась сразу, то теперь ей вернуться будет еще сложнее. Она может не рассчитать своих сил. К тому же у нее нет с собой никакого оружия, а в лесу полно диких зверей, да и вообще за два дня она могла уйти отсюда куда угодно…
– Так ты волнуешься за нее… надо же… – усмехнулся Маграт, а потом повел рукой в воздухе, – никуда она не ушла, она не далее полутора тысяч метров отсюда…
– Этого не может быть, я здесь обыскал все…
– Значит, она не хочет, чтобы ты нашел ее.
– Что значит, не хочет? Она магию применяет?
– Так этого я тебе сказать не могу… Къяра слишком опытна, чтобы я смог определить это на таком расстоянии… Если хочешь, я найду ее и после этого смогу ответить на твой вопрос.
– Хочу и даже очень, – согласно кивнул Виард.
– Вставай, пойдем, – Владетель развернулся и зашагал по тропинке в лес. Поднявшись с колен, Виард последовал за ним. Шли они недолго, через некоторое время Владетель указал рукой на лощину, заросшую кустарником.
– Здесь тоже искал?
– Да.
– Как сейчас?
Виард пригляделся и увидел под деревом, со всех сторон укрытым кустами, спала его ученица. На плече у нее сидела живая белка.
– Ты снова плохо искал… она не использовала морок… – раздраженно бросил Владетель, он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг сделал движение рукой, словно ощупывая воздух, и выражение его лица тут же изменилось. Он нахмурился и направился прямо к дочери. Подойдя к ней вплотную, он замер и в упор посмотрел на нее. Девочка вздрогнула, подняла голову, а потом медленно встала. Виард заметил, что выглядела Къяра и до этого не лучшим образом, а, увидев отца, побледнела как полотно.
– Магией балуемся, белок оживляем… – тихо, с угрозой в голосе произнес Маграт.
– Отец… – Къяра прислонилась спиной к дереву, будто ноги ее вовсе не держали, белка по-прежнему сидела у нее на плече, – это больше не повторится.
– Сверни ей шею, отдай учителю и извинись перед ним, – тихо произнес он.
– Отец, прошу тебя… – в голосе Къяры было столько мольбы, что растрогался бы и камень.
– Или ты делаешь, что я сказал, или ей будет хуже… – тихо и бесстрастно проговорил Маграт.
Къяра, закусив губы, быстрым движением сняла белку с плеча, свернула ей шею, потом подошла к Виарду, опустилась перед ним на колени и, положив белку у его ног, прошептала: – Простите, учитель.
– Теперь иди сюда, – не меняя интонации, приказал ей отец.
Къяра поднялась и подошла к нему. Владетель осторожным движением приподнял ей подбородок и перехватил ее взгляд:
– Твой учитель, жалуется, что ты сбежала от него. Ты больше не хочешь у него учиться?
– Я виновата, отец.
– Я не об этом. Я спрашиваю: он – плохой учитель? Тебе он не нравится? Ты хочешь, чтобы я нашел другого? – в тихом голосе Маграта послышалась угроза.
– Нет, это только моя вина…
– Ты уверена? Он уже второй раз вызывает меня… Как я понимаю, вы не можете найти общий язык…
– Это лишь моя вина, – повторила Къяра.
Виард заметил, что девочка говорит с трудом, и что она явно сильно напугана.
– Ты очень огорчаешь меня, моя радость… – мрачно проговорил Владетель, отводя руку от лица Къяры, – иди домой, учитель вернется, и сам разберется с тобой…
– Да, отец.
Къяра склонила голову, потом развернулась и быстрым шагом удалилась по тропинке, по направлению к дому.
Маграт проводил ее долгим взглядом, потом обернулся к воину:
– Надеюсь, у тебя больше не будет причин жаловаться… – и помолчав немного, добавил: – Когда придешь, прикажешь ей освежевать, сварить и вместе с тобой съесть эту белку.
– Владетель, Вы столь строги с ней… – не смог сдержаться Виард, ему было жаль напуганную девочку. В таком виде он видел ее впервые.
– Кто бы говорил, – саркастически заметил Владетель, – в отличие от тебя, я ее никогда и пальцем не тронул и не трону… и она знает об этом.
– Тогда чего она так испугалась?
– Она испугалась за нее, – Владетель кивнул на белку, лежавшую у ног воина, а потом, недобро усмехнувшись, добавил: – И за тебя. Она знает, что я делаю с учителями, которые ей не нравятся… – после чего, взмахнув рукой, шагнул в появившуюся перед ним мерцающую арку.
Виард еще долго стоял, глядя на недвижимое тело белки у его ног и жалея, что не смог найти Къяру сам. Тогда бы он точно разрешил ей не только оставить, но даже взять в дом оживленного ей зверька. Но сделанного было не вернуть, и выполнять вскользь отданный Владетелем приказ было надо. Он подобрал белку и отправился с ней к дому.
Придя домой, Виард не стал наказывать ученицу, он решил первое время вообще ее не трогать. Лишь бросил на стол белку и повторил приказ Владетеля.
К его глубочайшему изумлению Къяра без малейших колебаний сняла шкурку с убитой белки, разделала ее, сварила, а потом вместе с ним съела, лишь ее глаза вновь заледенели, и она промолчала весь день.
«Утро вечера мудренее, ночь проспит дома и отойдет», – подумал Виард, и вновь ошибся.
Утро не только не дало никаких положительных изменений, но и принесло дополнительные, очень неприятные для Виарда открытия.
Его ученица мало того, что стала опять разговаривать лишь двумя предложениями: «да, учитель» и «нет, учитель», так еще и перестала что-то делать по собственной инициативе, лишь по его приказу. Если он ей не говорил ничего, девочка замирала у окна и могла так стоять часами. Все было как в самом начале, только с тем отличием, что сейчас в глазах девочки был не неприступный холод, а холодное безразличие ко всему. Казалось, сама жизнь ушла из нее.
Однако это было не самое худшее. Худшее открытие ждало Виарда на площадке. Его ученица потеряла всякий интерес к занятиям. Она двигалась без всякого азарта, медленно выполняя заученные связки движений. Решивший ее не трогать Виард просто рассвирепел и жестко избил ученицу, но это ничего не изменило. Темп занятий Къяра не сменила.
* * *
Виард по-разному пытался справиться с возникшей проблемой во взаимоотношениях с ученицей.
Сначала он попробовал поговорить с Къярой, объясняя, что случайно убил ее белку и не хотел ее обидеть.
Но, проронив: – Это всего лишь зверь, не надо извиняться, учитель, – Къяра вновь замкнулась.
После этого воин специально для нее поймал живую белку и принес домой. Поблагодарив, Къяра забрала ее и тут же, свернув ей шею, сварила из нее похлебку.
Тогда Виард попробовал увеличить нагрузку на девочку на площадке, заставляя под своим наблюдением заниматься по двенадцать – четырнадцать часов и обещая снизить нагрузку, если она увеличит темп тренировок. Но и это не дало никаких результатов. Къяра с совершенно отсутствующим выражением лица очень медленно выполняла требуемое, даже не пытаясь сделать что-то быстрее. А во время всех тренировочных поединков с ним она теперь лишь оборонялась, не делая ни малейших попыток атаковать. Было видно, что результат ее нисколько не волнует.
Однажды, не выдержав, Виард на первых же минутах поединка прорвал оборону ученицы и, обозначив смертельный удар мечом, рявкнул ей: «Еще раз не отразишь, сдерживать удар не буду!». Къяра тут же опустила меч, спокойно посмотрела ему в глаза и тихо проронила: «Это было бы лучшим выходом, учитель, но Вы никогда не сделаете это». После чего отвела взгляд в сторону. Воин понял, что проиграл. Больше с ней поединков он не устраивал, оставив лишь ее длительные тренировки. Надеясь, что может со временем, что-то изменится, он перестал даже искать способ решения проблемы.
* * *
Так прошли долгие три месяца, и совершенно неожиданно для себя воин нашел выход из создавшейся ситуации.
Он сидел на пеньке, на краю площадки, наблюдая, как Къяра без всякого энтузиазма, медленно отрабатывает связку движений. Сегодня она все делала даже медленней чем обычно, и замах руки шел не в полную силу, и движения все были не доведены до конца. Молча весь день смотреть на это было тяжким испытанием для Виарда, но он убеждал себя, что даже если сейчас начать кричать и бить Къяру, то это не изменит ровным счетом ничего. Чтобы успокоиться воин срезал с ближайшего куста длинный прут и начал медленно ножом счищать с него кору.
– Теперь уход вправо, выпад, разворот и выпад с другой руки… и постарайся двигаться побыстрее, – приказал он, даже не надеясь, что его ученица обратит внимание на последние слова.
Къяра, не меняя темпа, выполнила связку движений и, развернувшись, заметила в руках у Виарда прут. Она остановилась и в упор посмотрела на воина, в глазах ее промелькнула растерянность.
– Ты что остановилась? – спросил удивленный Виард.
– Ты собираешься высечь меня прутом? – тихо спросила Къяра, лицо ее залила мертвенная бледность, а в ее глазах растерянность сменилась откровенным страхом.
Виард впервые видел, что его ученица испугалась еще чего-то, кроме собственного отца, и тут же воспользовался ситуацией:
– Если не начнешь нормально работать… и будешь продолжать двигаться как запутавшаяся в кустах корова, то да.
– Я постараюсь…
– Постараешься что? – уточнил он.
– Двигаться быстрее… – проговорила Къяра и закусила губы.
Виард уже знал, что девочка так закусывает губы, когда ей совсем плохо.
– Соберись. Один раз, как следует, выполнишь связку, и я отпущу тебя, – пообещал он.
Къяра кивнула, постояла немного, а потом на редкость четко, быстро и красиво выполнила то, что он приказал.
– Замечательно. Ведь можешь, когда захочешь… Иди, отдыхай.
– Ты не накажешь меня? – Къяра заглянула ему прямо в глаза. Она спрашивала, но во взгляде застыла мольба.
– Нет, если ты постараешься изменить свое поведение. Думаю, ты понимаешь, о чем я.
– Да, поняла… я постараюсь.
– Вот и прекрасно, можешь идти к озеру.
– Я не устала… – тихо ответила Къяра, – я могу позаниматься еще, если ты скажешь мне, что делать.
– Может ты и не устала, а я устал. Смотреть на тебя весь день, когда ты работаешь как сонная муха, тяжкий труд. Поэтому отправляйся сейчас к озеру, и если остались силы подольше поплавай, а завтра начнешь заниматься нормально, – слукавил Виард.
Он понимал, что если Къяра сейчас не сможет отработать все в полную силу, то ему, либо придется наказать ее, и она уже никогда не простит ему это и вновь замкнется, либо снизить требования, а этого он делать не хотел. Поэтому, посчитав, что девочке надо дать время настроиться на работу, он решил отпустить ее: – Хорошо?
– Да, учитель.
– Опять?! – Виард раздраженно встал и, подойдя к ней, жестко схватил за плечо.
Неожиданно на губах у девочки заиграла очаровательная улыбка, и она мягко перехватила его руку: – Не сердись… это по привычке… я же сказала, что постараюсь… не требуй все сразу…
– Ты прелестна, когда улыбаешься, моя девочка, – не смог не улыбнуться ей в ответ воин, – я уж и забыл, что ты бываешь такая…
* * *
С этого момента их отношения стали вновь налаживаться. Девочка постепенно оживала, снова начала улыбаться, правда, такого заразительного смеха, как тогда на поляне с белкой, слышать Виарду больше не довелось. Но даже ради ее улыбки воин был готов сделать все, что она захочет, за исключением поблажек на тренировках. Тут он был непреклонен, и здесь ему очень помогал найденный им способ воздействия на Къяру. Стоило ему только спросить: «Мне что прут брать надо?», и его ученица выполняла то, что он требовал и так, как он хотел. Однако воин старался лишний раз не прибегать к угрозе, а Къяра тем временем стремилась даже не давать для нее повода.
