Kitabı oku: «Чародейка. Книга 1. Власть в наследство», sayfa 4
Виард сразу, ни секунды не сомневаясь, понял, что привели ее к нему какие-то серьезные неприятности. Однако вида не подал и, радушно улыбнувшись, произнес:
– Никак моя девочка вспомнила обо мне? Я очень рад тебя видеть.
– Я тоже рада, Виард, – проронила она. – Я могу войти?
– Конечно… Проходи, садись к столу. Я с удовольствием напою тебя чаем.
Къяра вошла и опустилась на табурет. Не села, а именно с достоинством опустилась. Виард отметил про себя, что теперь все ее действия и жесты были полны величия, она будто бы снисходила до общения. Он покачал головой и развел огонь в очаге. Потом подвесил над ним чайник с водой, достал с полки две чашки, поставил их на стол, потом подошел к Къяре, положил ей руку на плечо и ласково спросил:
– Девочка моя, тебе плохо?
Къяра долго молчала, а потом подняла на него глаза и тихо призналась:
– Очень.
В ее взгляде было столько боли, что Виард испугался.
– Что с тобой?
– Лучше не спрашивай, – она отвела глаза, – даже говорить не хочу.
– Тебя наказывают? – спросил ошеломленный Виард.
– Меня – нет… Теперь наказываю я… И так, что самой страшно…
– Ну, это не так ужасно, – воин облегченно вздохнул и сел за стол рядом с ней, – я уж подумал, что что-то случилось с тобой.
– Как же ты не понимаешь, что случилось именно со мной. Я стала такая же, как отец, если не хуже… Ты не представляешь, как они на меня смотрят…
– Кто смотрит? – непонимающе переспросил воин.
– Мои ученики…
– У тебя есть ученики? – Виард удивленно воззрился на нее. Бывшая ученица удивляла его все больше и больше.
– Да, – Къяра тяжело вздохнула, – отец постарался.
– И как они на тебя смотрят? Неужели с ненавистью? – усмехнулся он.
– Нет, ненавидеть они не смеют, они боятся… и боятся даже больше, чем смерти.
– Значит, тебе проще их учить.
– Я знаю, но мне так их жалко… им так плохо…
– Девочка моя, здесь же все от тебя зависит… видишь, что чересчур сильно наказываешь, умерь наказание.
– Не могу… если я это сделаю, не выживет никто, а так возможно, я сумею кого-то из них заставить прыгнуть выше собственной головы, в переносном смысле конечно…
– Зачем тебе это?
– Владетель пообещал мучительно казнить через два года, хотя теперь уже через полтора, тех моих учеников, кто не сможет сдать ему экзамен… Это практически нереально для любого из них… Я знаю это, но все равно пытаюсь научить, так как другого шанса у них нет. Поэтому мне приходится быть жестокой… Но знаю об этом только я, поэтому в глазах учеников я изверг, требующий от них невозможного, и строго карающий за невыполнение требований.
– И сколько их у тебя?
– Было десять, сейчас осталось девять… Один не выдержал, погиб… вернее сказать, я его убила. И это, вероятно, только начало… Если к концу обучения их останется хотя бы трое, будет неплохо. Так как для любого из них предпочтительнее погибнуть сейчас, чем провалить экзамен.
– Им не позавидуешь… – грустно покачал головой Виард.
– Тебе приходилось убивать учеников? – Къяра посмотрела ему прямо в глаза.
Он выдержал этот взгляд:
– Приходилось и не раз… Кроме тебя из моих учеников не выжил никто… Кто погиб в бою, кого забил я… у меня вспыльчивый характер, особенно был раньше, до того как я стал отшельником, хотя и тебе доставалось. Но среди воинов это дело обычное… выживает лишь один из трех – четырех учеников, а то и меньше…
– Среди магов тоже… Ты считаешь, что это нормально? Что я слишком чувствительная девчонка, незнающая суровой действительности, и жалость излишнее чувство, которое я должна в себе искоренить?
– Нормально или нет, не мне решать… Такова реальность… Ратный труд и магия – жестокие игры, и правила в них суровы. Слабый – погибает, выживает – сильнейший. А жалость для будущей Владетельницы действительно нежелательное чувство, поверь мне. Вот если бы ты должна была стать лишь супругой Владетеля, жалость в твоем сердце была бы более уместна. Но отец готовит тебя не к этому…поэтому на первом месте у тебя должно быть дело, а не чувства.
– Значит, сейчас я поступаю правильно, убивая слабых?
– А ты в этом сомневалась?
В это время в чайнике забулькал кипяток и Виард встал, чтобы заварить чай.
Къяра с отсутствующим взглядом взяла со стола чашку и стала вертеть ее в руках. Виард улыбнулся. Он знал эту черту своей ученицы. Когда она напряженно о чем-то думала, то вертела в руках какую-нибудь вещь, даже не замечая, что делает. Он молча взял с полки другую чашку и заварил чай. Потом сел за стол и придвинул к себе одну из чашек с чаем.
– Так… Мне, значит, чай он наливать не собирается… – прервала Къяра молчание, вынырнув из своих мыслей, и с укором посмотрела на него, держа в руке пустую чашку.
– Давно налил, – Виард придвинул к ней налитую им для нее чашку с чаем.
– Надо же, а я и не заметила… – Къяра улыбнулась.
– О чем думала?
– Что это – правила игры, которые пока я не в силах изменить…
– Неужели надеешься в будущем их поменять?
– Не знаю, но попытаться бы хотелось…
– То есть ты хочешь, чтобы выживал слабейший?
– Нет, конечно. Но и у него должен быть шанс выжить, уступив и отказавшись от борьбы.
– Так у него есть шанс: плен для воина, побег для ученика.
– Рабство ты рассматриваешь как шанс?
– Да, шанс выжить тому, кто хочет его получить.
– Хорошо, пусть плен и рабство это шанс, для тех воинов, кто их изберет… они воины, они знали, на что шли, вступая в сражение. А ученики? Их отдали или продали родители или пленили детьми… Они ничего не выбирали сами… И побег это не шанс… Тебе ли не знать, что делают со сбежавшим учеником…
– А что делают? Я с тобой ничего не делал, когда ты сбежала.
– Не сравнивай… За моей спиной стоял отец… и еще ты знал, что я никуда не сбежала, а лишь временно ушла, пытаясь справиться со своими эмоциями. Прям как сейчас…
– Ты сбежала от отца?
– Нет, он знает, где я… В отличие от тебя, я его предупредила. Он, конечно, был не особенно счастлив по этому поводу, но возражать не стал.
– Понятно… И долго ты намерена здесь пробыть?
– Не знаю… Мне надо успокоиться и совладать со своими чувствами. Сейчас я не могу работать с учениками, – Къяра помолчала немного, кусая губы. – После смерти одного из них – не могу… Вижу, как они дрожат при моем появлении, не смея поднять взор, как у них подгибаются ноги, когда я зову кого-то из них… и не могу…
– Ты уж полностью картину нарисуй: как они ночью рыдают в подушку, а также кричат и молят тебя пощадить, когда ты их наказываешь. И представляй ее себе каждый вечер, перед сном, тогда тебе точно совсем плохо станет, и ты не сможешь сделать с ними ничего! – саркастически заметил Виард. – Тебе о другом думать надо: как их заставить сделать то, что ты считаешь нужным, а не то, что они при этом чувствуют.
– Все, что ты перечислил, они делать не смеют… И не кричат, и в подушку не рыдают. Они знают, как я наказываю за что-то подобное… Поэтому терпят из последних сил, не смея ни рыдать, ни тем более кричать или просить…
– Что ж ты добилась отменных результатов, когда одно твое присутствие заставляет их делать то, что ты сочтешь нужным. Теперь учи их.
– Так ты не представляешь, в чем состоит учеба, и что им приходится выносить во время ее и что терпеть… Это хуже чем наказание…
– Но ты же вынесла и терпела? Или я не прав?
– Вынесла и терпела, но у меня получалось… а их способности столь малы, что боль полностью перекрывает их, они не могут уже ничего… И выхода у меня другого нет, как заставлять их просто терпеть в надежде, что, привыкнув, они смогут хоть что-то начать делать…
– Я так понимаю, что погибший ученик этого не выдержал?
– Нет, все было еще хуже… он попытался мне противиться, причем тогда, когда я работала со всей группой… и мне пришлось так казнить его, чтобы остальные и помыслить о чем-то подобном не смели… И ты не представляешь как же мне плохо от этого…
– Отчего плохо? Ты сделала все правильно. Так ты потеряла одного, а в противном случае потеряла бы всех.
– Я знаю, поэтому именно так и поступила, но видеть их глаза наполненные ужасом, сейчас выше моих сил, не могу… Мне кажется, что все, что я делаю – бесполезно, что проще сразу их всех убить и больше не мучить…
– Может и бесполезно, тебе виднее… но отбирать у них шанс выжить, по-моему, даже более жестоко и беспощадно.
– До этого я так и думала… вот только сейчас совсем другие мысли в голову лезут… – Къяра облокотилась о стол, подняв вверх сложенные вместе кисти рук, и склонилась над столом, опустив на них голову.
– Все, моя девочка. Успокойся и выбрось все мысли из головы. Тебе необходимо отдохнуть и ни о чем не думать. Проблема или решиться сама собой или ты вернешься к ней позже. Сейчас мы пойдем к озеру или отправимся на охоту, куда захочешь… только обещай мне о своих учениках даже не вспоминать, ладно?
– Ладно… Я на озеро хочу… – Къяра подняла голову, и Виард вновь увидел в ней свою бывшую ученицу.
– Чай допивай и пойдем.
* * *
Ему достаточно быстро удалось вернуть его девочке уверенность в правильности ее поступков, а вместе с этим к ней вернулось и хладнокровие. И покидала его Къяра не сомневающейся ни в чем, невозмутимой и строгой наставницей и властительницей.
Глава 3
Кай – старший ученик Норлана, главы обители магов, или как его здесь называли обилайта, помогал магу Смарту укреплять и переделывать магический барьер обители.
Барьер строился таким образом, что только знающие определенные заклятья маги могли увидеть среди выжженных солнцем песков высокие стены обители, больше похожей на неприступную крепость. Замкнутым кольцом она охватывала немалую территорию. Внутри обители был даже большой сад. Отвесное скальное основание и гладкие каменные стены с узкими бойницами зарешеченных окон полностью исключали возможность проникновения внутрь незваных гостей. Войти в обитель или покинуть ее можно было лишь с разрешения обилайта по узкому туннелю в скале перегороженному многочисленными решетками и магическими ловушками.
Они почти уже закончили, когда Кай почувствовал сильный магический поток и понял, что разрушена их со Смартом вся работа за день. Он обернулся и увидел, как в дальнем углу двора сверкнула арка магического перехода и из нее показалась фигура темноволосой девушки в роскошном платье, в которой трудно было не узнать наследницу Владетеля.
Пользоваться магическими переходами для входа в обитель, да и внутри нее, было строжайше запрещено. Но Къяру запреты интересовали мало. С тех пор, как она чуть больше чем полгода назад появилась в обители в качестве наставницы, она делала то, что хотела, и даже обилайт не решался спорить с ней и лишь изредка о чем-то осторожно просил. Она не носила обычное для всех магов обители шелковое темно-фиолетовое облачение с капюшоном, расшитое серебром. Ее наряды, один великолепнее другого, ярко выделялись и на фоне одежды магов, и уж тем более на фоне серых одеяний учеников.
Кай, увидев ее, скривился:
– Вот зараза какая… все испортила.
– Ты попридержи язык-то, – одернул его напарник, смешно наморщив нос.
Смарт был щуплым, невысоким брюнетом с вечно растрепанными волосами, и когда сердился, то неизменно морщил нос. В своем фиолетовом облачении он напоминал Каю взъерошенного воробья, только что вылезшего из чернильницы.
– С чего бы это? – Кай удивленно посмотрел на него.
– Къяра даже мысли читает на очень большом расстоянии, не говоря уже о словах…
– Пусть читает, – хмыкнул в ответ Кай.
Словно в подтверждение слов Смарта, Къяра остановилась, презрительно чуть скривив губы, смерила Кая уничижительным взглядом, после чего так и не проронив ни слова, скрылась в одном из переходов обители.
– Ой, накличешь ты беду на свою голову, – Смарт, склонившийся в уважительном поклоне, как только дочь Владетеля повернулась к ним, выпрямился и укоризненно покачал головой. – Не забывай, что она наследница Владетеля.
– Об этом забудешь, пожалуй. Она ведь даже ходит так, будто никого вокруг не видит… А ведь ей нет еще и шестнадцати.
Эта молоденькая девчонка, которая считала, что ей все позволено только потому, что она дочь Владетеля, ужасно раздражала Кая. Его просто трясло, когда он видел, как все маги, включая даже его учителя, заискивают перед ней, а она лишь иногда снисходит до общения с ними.
– И что с того? Ты на возраст ее не смотри, в первую очередь, она очень сильный маг, – заметил Смарт.
– Да, я вижу… она лишь прошла, а барьера как не бывало…
– Если бы ты не раскрыл свой рот, она, скорее всего, исправила бы то, что разрушила. Она делала это уже не раз. Для нее это дело пяти минут.
– Если для нее как ты говоришь это дело пяти минут, то чего мы с тобой тут возимся уже целый день?
– Ты думаешь, кто-то осмелится ее об этом попросить? Я точно нет. Она сделает это, лишь, если сама сочтет нужным.
– Да, я заметил, как Вы все перед ней пресмыкаетесь, лишь бы она, что про вас отцу не сказала.
– Кай, ты пользуешься тем, что я к тебе хорошо отношусь, и начинаешь хамить. Хочешь, чтобы я пожаловался обилайту?
– Жалуйся, – раздраженно ответил Кай. Он был уверен, что Смарт не будет этого делать. Их связывали давние дружеские отношения.
– Неужели ты не понимаешь, что Къяре никому ничего говорить не нужно? Она сама все может сделать.
– Ну и что она сделает?
– Да все, что захочет.
– Пусть делает, что хочет. Раболепствовать перед ней я все равно не буду.
– Глупец, – только и ответил Смарт и, отвернувшись, принялся заново восстанавливать барьер.
* * *
На следующий день Къяра шла по коридорам обители, вместе с Лукасом – магом, который помогал ей с ее учениками и присматривал за ними в ее отсутствие. Лукас шел чуть позади и монотонно докладывал, кто из ее учеников как вел себя в ее отсутствие, и какие провинности они допустили.
Слушала его Къяра не особо внимательно. Ее раздражал этот полноватый лысеющий шатен с окладистой бородой и тихим заискивающим голосом. Однако Къяра не позволяла себе хоть как-то проявлять это. Она всегда была снисходительно холодна и ровна с Лукасом.
Лукас не наказывал ее учеников, предоставляя ей возможность самой разбираться с ними по своему усмотрению. Однако слушались его ученики почти так же беспрекословно, как и ее. Стоило ему только сказать: «Мне придется доложить об этом Вашей наставнице…» и любое его требование тут же выполнялось.
Дождавшись, когда он закончит говорить, Къяра на ходу сухо спросила:
– Это все?
– Да, наследница Владетеля.
– Думаешь, кто-то из них заслужил наказание?
– Решать Вам, Къяра.
– Лукас, – Къяра остановилась и, не оборачиваясь к сопровождающему ее магу, очень тихим, нарочито менторским тоном произнесла: – Я знаю, что решать мне, и я решу… Я спросила не об этом. Я спросила, что думаешь по этому поводу ты.
– Простите…
Даже спиной Къяра почувствовала, как подобострастно склонился Лукас, и тем же тоном продолжила:
– Простила. Что дальше? Мне долго ждать ответа на мой вопрос?
– Ольвейн, Бреган и Нильс, на мой взгляд, заслужили наказание. Остальные были достаточно послушны.
– Благодарю тебя, – холодно проронила Къяра и вновь двинулась дальше. Лукас поспешил вслед за ней.
Свернув на центральную галерею, Къяра неожиданно для себя столкнулась с одним из учеников обители. В надлежащем ученику сером шелковом одеянии и в охватывающем голову тонком серебряном ученическом обруче. Налетев на нее из-за поворота, он дерзко взглянул ей в глаза, после чего, даже не извинившись, шагнул в сторону и продолжил свой путь.
Къяра узнала старшего из учеников Норлана, практически уже его выпускника. Ему осталось лишь сдать экзамен Владетелю, после которого тот бы решил его судьбу. Высокий, худощавый кареглазый юноша с тонкими чертами лица и волнистыми каштановыми до плеч волосами ее явно недолюбливал. Это проявлялось и в косых взглядах, которые он бросал на нее, и в его нарочитом игнорировании ее присутствия. За все это время он ни разу не склонил головы перед ней. Не говоря уже про его замечание, которым он встретил вчера ее появление в обители. Этот ученик обилайта позволял себе то, что не позволял ни один маг обители. Къяра могла уже давно положить конец столь дерзкому поведению юноши, лишь намекнув Норлану, что его ученик непочтителен с ней, но предпочитала не замечать его дерзновенности. Однако сейчас его поведение перешло все допустимые границы. Так вести себя, к тому же при свидетелях, позволить она не могла.
– А ну стоять! – Къяра вскинула руку, и магический посыл тут же остановил юношу. Он замер и обернулся.
– Вернулся и извинился! – жестко приказала она, однако магию больше не использовала.
Юноша посмотрел на нее и не двинулся с места.
– Ты не понял приказ? – спросила Къяра ледяным голосом.
– Считаешь, что можешь отдавать приказы всем? – дерзко ответил ей ученик обилайта. – У меня есть учитель… Твои приказы я выполнять не обязан. Что-то не нравится, жалуйся ему.
Демонстративный отказ ученика выполнить, приказ наставника обители, даже не учитывая статус Къяры, как наследницы Владетеля, был делом неслыханным. Это он потом мог жаловаться своему учителю, но приказ выполнить был обязан. Другое дело, что маги сами старались не вмешиваться в процесс обучения чужих учеников, однако право приказать имели.
Къяра нахмурилась, вновь вскинула руку, вынуждая юношу опуститься на колени, и тут же почувствовала сильный магический блок, противопоставленный им ее воздействию. После этого она уже разозлилась всерьез и увеличила уровень магического воздействия до такой степени, что ученик Норлана со стоном рухнул на пол. Смотреть на него было и то больно: тело сводила судорога, глаза закатились, он хрипел, а на губах выступила кровавая пена.
В это время в дальнем конце галереи показался обилайт. В шелковом темно-фиолетовом одеянии, с изысканной золотой вышивкой и широкой указывающей его статус орденской цепью усыпанной драгоценностями. Высокий, худощавый и немного сутуловатый. Его короткие густые каштановые волосы чуть тронутые на висках сединой подчеркивали правильные, аристократичные черты лица. А охватывающий голову золотой магический концентратор с пятью громадными изумрудами, прекрасно гармонировал с зеленью его проницательных и бездонных глаз. Он подошел к ним, молча постоял рядом некоторое время, потом тихо произнес:
– Еще пять минут, и ты убьешь его.
– Считаешь, он этого не заслужил? – не прекращая воздействия, ледяным тоном спросила Къяра.
– Решать тебе.
Къяра отвела руку, последним магическим посылом милостиво отключая сознание юноши и убирая основные искажения его энергетических полей.
– Можешь забрать его, но учти, еще раз он попадется мне под руку, останавливаться не буду.
– Я передам ему, – по-прежнему тихо и бесстрастно ответил обилайт.
Къяра высокомерно кивнула и продолжила свой путь. Ошеломленный Лукас молча пошел следом за ней.
Идя по галерее, Къяра раскаивалась в том, что не сдержалась и размышляла, что ей, наверное, следовало отвести к Норлану его ученика. Пусть бы он сам разбирался с ним, как хотел. Возможно, тогда бы он и не стал бы ни о чем докладывать Владетелю. Теперь же она была уверена в том, что уже к вечеру вся обитель будет обсуждать этот инцидент, а потом обилайт обязательно обо всем доложит ее отцу. А так как дерзости и неповиновения тот не терпел никогда, то даже после ее столь сурового наказания вряд ли он спустит подобный проступок ученику Норлана.
* * *
Кай очнулся в своей комнате. Голова его раскалывалась от боли, а все тело ломило. Он с трудом приподнялся на кровати и тут же вновь без сил откинулся на подушки.
– Пришел в себя?
Кай повернул голову на голос и увидел учителя, который стоял у окна.
– Да, учитель, – с трудом ворочая языком, произнес Кай. Он внимательно посмотрел на обилайта, пытаясь предугадать его реакцию на происшедшее. Но по непроницаемому лицу Норлана понять что-то, как впрочем и всегда, было невозможно.
Учитель медленно подошел к его кровати и замер рядом.
– Доигрался? – саркастическим тоном проронил он. – Такое впечатление, что тебе не двадцать один год, а двенадцать… Пятнадцать лет твоего обучения перечеркнул одним махом. Молодец! Больше даже и сказать нечего.
Кай удивленно посмотрел на него.
– Что ты так смотришь? Ты что думал, это конец истории? Нет, это только начало… Пока о твоей выходке не знает Владетель, но он обязательно узнает. И вот тогда ты пожалеешь, что вообще на свет родился.
– Учитель, Вы думаете, Къяра не удовлетворится наказанием и пожалуется Владетелю?
– Нет, она жаловаться не будет… К большому сожалению, и особенно для тебя, отношения между Владетелем и его дочерью не таковы.
– Я не понимаю, учитель.
– Ничего, потом поймешь.
Норлан развернулся и направился к двери. Там он обернулся и, холодно приказав: «Из комнаты без моего разрешения не выходить!», удалился, оставив Кая в полном замешательстве.
* * *
Норлан пришел к Каю через три дня. Остановился на пороге и приказал:
– Пойдем. Прибыл Владетель, он хочет, чтобы ты сейчас сдал ему экзамен.
– Но, учитель, сейчас я этого сделать не смогу… У меня до сих пор болит голова и темнеет в глазах.
– Ты думаешь, у тебя есть выбор? Так знай, выбора у тебя нет. Пойдем, – жестко ответил обилайт и вышел из комнаты. Кай обречено пошел следом.
* * *
Зал для экзамена представлял собой большое помещение, в дальнем конце которого, на возвышении, стояли три кресла с высокими спинками для экзаменаторов, а в центре располагались двенадцать больших каменных глыб, являющихся аккумуляторами магической энергии разного уровня. Экзамен состоял в том, чтобы ученик, под надзором Владетеля, открыл последовательно все магические сферы, хотя бы до восьмой и переместил часть энергии каждой сферы в соответствующий ей каменный аккумулятор.
Зайдя в зал, Кай увидел, что в высоких экзаменаторских креслах сидит не только Владетель, но и Къяра. Он вздрогнул, потупил взгляд и поспешно опустился на колени. Рядом с ним встал Норлан, положил ему руку на плечо и произнес:
– Владетель, это мой ученик – Кай.
– Пусть выйдет на середину, – суровым тоном произнес Владетель.
Кай поднялся и шагнул к каменным глыбам.
– Проходи, садись, – тем временем обратился Владетель к Норлану, – посмотрим, чему ты сумел его научить за это время.
Потом Владетель повернулся к Къяре:
– Радость моя, пойди проконтролируй его.
– Я устала, отец. Позволь мне не делать этого, – Къяра демонстративно отвернулась.
– Не капризничай, дитя мое. Я не так часто тебя о чем-то прошу. Сделай любезность, не огорчай меня.
– Хорошо, – Къяра медленно встала, смерила Кая надменным, холодным взглядом, подошла к нему и, встав у него за спиной, тихо произнесла:
– Можешь начинать.
Как только Кай почувствовал ее легкое ментальное прикосновение, его мозг, распознав источник недавней сильнейшей боли, впал в прострацию, и Кай понял, что не сможет сделать ничего. Он уже хотел сказать об этом Владетелю, когда почувствовал, что Къяра перенаправив свое воздействие вдоль ожидаемого от него, открыла перед ним сферу первого уровня. Каю осталось только удержать энергию и переместить ее в первый из аккумуляторов. То же случилось и со второй и со всеми последующими сферами, включая девятую. После этого Къяра резко убрала свое воздействие и холодным тоном проронила:
– Я думаю, достаточно. Надеюсь, отец, ты доволен.
Она, не спеша, двинулась к креслам, и тут ей навстречу поднялся Владетель.
– Просто великолепно… У меня даже нет слов, – мрачно проговорил он. – Ты за кого же принимаешь меня, моя радость? За слепца? Считаешь, что если ты магический след подобрала, то я и не разгляжу ничего… Так?
– Ты о чем, отец? – Къяра удивленно подняла на него взор.
– Я знаю, что ты умеешь великолепно скрывать и мысли, и чувства, дитя мое. Но вот умеет ли он? Хочешь, чтобы я у него спросил, как он доступ к сферам открывал?
– Какая разница, кто открывал, – раздраженно возразила Къяра. – Он работал с каждой из них, и ты видел это. И доступ бы сам открыл, если бы контролировал его ты, а не я.
– Так… это уже интересней. И почему же он не мог работать под твоим контролем?
– Отец, ты ведь и так все знаешь… Тебе же наверняка все рассказали. Зачем еще спрашивать?
– Я хочу услышать это из твоих уст.
– Хорошо. Три дня назад я не сдержалась и очень сильно наказала его, и хотя по максимуму постаралась нейтрализовать остаточные явления после моего воздействия, прошло очень мало времени, чтобы они исчезли полностью. Поэтому пока начать магическое действо в параллель со мной он не может. Удовлетворен?
– Я хочу знать, за что ты его наказала.
– Это мое дело, за что я его наказала! – резко ответила та. – Или ты хочешь сказать, что я не имела на это право?
– Ни в коей мере, радость моя. Здесь ты имеешь право на все. Я лишь хочу знать причину.
– Ты без сомнения ее знаешь и так.
– Къяра, дитя мое, или ты сейчас мне все расскажешь, или я устрою допрос с пристрастием ему. Ты же не будешь отрицать, что я тоже имею на это право?
– Ты замечательно умеешь уговаривать… Он столкнулся со мной в коридоре, я рассердилась и наказала его за это.
– Ты рассердилась именно из-за этого?
– А ты считаешь, что я не могла рассердиться из-за этого?
– Ты же сама сказала, что знаешь о том, что я осведомлен о происходящих здесь событиях, поэтому не надо лукавить и передергивать факты. Ни к чему хорошему это не приведет.
– Я рассердилась, потому что он не сразу извинился.
– Ты хочешь, сказать, что он извинился, но не сразу?
– Он не успел извиниться… я разозлилась и наказала его.
– Хорошо, Къяра. Я знаю, что ты достаточно упряма, и разговаривать с тобой сплошное мучение… Я поставлю вопрос по-другому. Он отказался выполнить твой приказ?
– Нет, не отказался…
– Так он выполнил его?
– Он захотел, чтобы мой приказ был подтвержден его наставником. А я не захотела вызывать обилайта, и предпочла объяснить ему сама, что мои приказы ни в чьем подтверждении не нуждаются. Теперь ты удовлетворен?
– Вполне… Значит, вначале он был непочтителен с тобой, и не извинился перед тобой, а потом оказалось, что он не знает, что твои приказы ни в каком подтверждении не нуждаются, и тебе пришлось ему это объяснять… Замечательно… но меня еще интересует: это был первый раз, когда он проявлял к тебе свою непочтительность?
Къяра отвернулась и ничего не ответила.
Кай стоял в центре зала, ни жив, ни мертв. Он понимал, что Владетель все знает, и теперь его ждет страшная кара, на которую и намекал учитель. Однако смысл самого диалога Владетеля с дочерью ускользал от него. Он не понимал, почему Къяра столь туманно объясняет все происшедшее между ними, хотя ей было бы намного проще сказать сразу, что он отказался выполнить ее приказ. Но почему-то именно это она отрицала до последнего.
– Къяра, не зли меня! – тон Владетеля стал жестким. – Или ты будешь отвечать или я сейчас при тебе реструктуризирую его мозг, даже не разбираясь ни в чем…
– Зачем же так сразу, отец? – Къяра повернулась к нему, и на губах ее заиграла очаровательная улыбка. – Я просто собиралась с мыслями, пытаясь вспомнить, было ли такое когда-нибудь.
– Замечательно, дитя мое. И что же ты вспомнила?
– Возможно, что-то и было, но я не замечала… – она отвела взгляд.
– Неужели, радость моя? Ты опять лукавишь. Вся обитель видит, а она не замечала… – мягко начал Владетель, а затем, неожиданно его тон сменился, и он жестко потребовал: – Прекрати мне лгать! Ты делаешь только хуже ему! Я хочу знать, почему ты демонстративно столько времени не замечала то, что он непочтителен с тобой!
– Мне только этого не хватало! – резко ответила Къяра. – По-твоему, я должна следить за чужим учеником: почтителен он или нет? У него учитель есть, вот пусть он и следит! А у меня своих проблем хватает, чтобы обращать внимание еще на его глупые мальчишеские выходки. И ты знаешь об этом!
Она вскинула голову и посмотрела в упор на отца. Ее глаза метали молнии.
– Так ты хочешь сказать, что Норлан плохо справился со своими обязанностями как наставник? – спросил Владетель вкрадчивым тоном.
– Прекрати передергивать мои слова! Я этого не говорила!
– Не говорила, но это следует из твоих слов…
Тут Норлан поднялся со своего кресла:
– Владетель, Къяра абсолютно права, это лишь моя вина. Я слишком увлекся магической подготовкой ученика и не смог объяснить ему самые основополагающие правила и законы, и вряд ли смогу уже это сделать теперь… Так что я готов понести любое наказание.
– Норлан, – Къяра в гневе обернулась к нему, – хоть ты можешь не лезть? Тебе надоело быть сторонним наблюдателем, и ты решил поучаствовать в нашей столь увлекательной беседе с отцом или у тебя свой интерес? Если свой, то ты так и скажи, не надо этих представлений. Я и без них знаю, что ты даже под плеть ляжешь, лишь бы в угол меня загнать…
– Къяра, то что я не смог подготовить ученика, это факт. Не надо спорить с очевидным, – тихо и бесстрастно произнес Норлан.
– Только не надо рассказывать мне сказки. Ученика он не смог подготовить… как же… скорее подставил, – Къяра недовольно скривила губы. – Ладно. Что ты хочешь?
– Возьми его себе в качестве ученика.
– Норлан, ты с ума сошел! Ты считаешь, что мне своих мало?
– Это единственный способ для него избежать гнева Владетеля, да и для меня тоже, – усмехнулся Норлан.
– И по какой же причине, позволь узнать? Ты тоже считаешь, что твой ученик не владеет магией сфер и провалил экзамен?
Къяра обращалась к обилайту, но ответил ей Владетель.
– Радость моя, неужели ты считаешь, что я позволю выйти из обители магу, который допускает непочтительное обращение со своей будущей Владетельницей?
– Отец, он больше не допускает… Неужели ты не видишь?
– Это он сейчас, пока не отошел от наказания, не допускает, а без жесткого контроля неизвестно, что он еще может допустить.
– Отец…
– Все, Къяра! Или ты берешь его себе в качестве ученика, или я разбираюсь с ним сам, и ты знаешь как…
– Хорошо, я возьму, – Къяра вновь капризно скривила губы.
– Къяра, я не слышу официальный ответ!
Къяра глубоко вздохнула и тихим, бесстрастным голосом произнесла:
– Владетель, я беру Кая себе в ученики и отныне полностью отвечаю за его поведение и все его поступки.
– Вот и хорошо, – Владетель улыбнулся и ласково потрепал ее по плечу, – иди, приступай к своим обязанностям, дитя мое.
– Да, отец, – Къяра склонила голову, а затем направилась к выходу, бросив по дороге замершему в центре зала Каю: – Следуй за мной.
Не посмевший даже рта раскрыть Кай покорно пошел за ней следом.
* * *
Къяра спустилась с Каем на нижний этаж правого крыла здания обители, который был полностью отдан в ее распоряжение. Сюда, за большую массивную дверь не смел, без ее разрешения, заходить никто, кроме Владетеля, обилайта, да еще Лукаса.
Къяра знала, что вся обитель полнится слухами, что она творит здесь со своими учениками. Она обернулась и внимательно посмотрела на Кая. Юноша был подавлен, растерян, но не испуган. Даже после недавнего ее столь жестокого наказания перед ней он страха не испытывал. Это было скверно, так как Къяра понимала, что в любом случае ей придется заставить этого гордого юношу бояться ее.
