Kitabı oku: «Под крылом Валькирии», sayfa 2

– А что все-таки за тренировки вы посещаете поздно вечером? – вернулась я к предыдущему вопросу. – Про реконструкцию и резьбу по дереву я поняла, но чем вы занимаетесь в вашем клубе?

– У нас – историческое фехтование, – пояснила Волконская. – Мы учимся сражаться на мечах, кинжалах, копьях. В общем, на всем том, чем воевали жители девятого – одиннадцатого веков. Если говорить о самих тренировках, то сначала у нас общефизическая подготовка – бег, разминка, упражнения разные. А потом уже техника боя. Изучаем удары мечом или копьем, после чего деремся друг с другом.

– А мечи и копья из чего сделаны? – поинтересовалась я.

– Из железа или текстолита. Мужики дерутся на железе, девчонки – на текстолите, он легче, поэтому это проще. В основном девушки у нас бьются на копьях, там удары отличаются от тех, что на мечах. Копья – это колющее оружие, мечи – рубящее. И техника ударов, соответственно, разная. Если сражение происходит со щитом, то там свои тонкости, новичку подобное может быть тяжело. Но если ходить на занятия и тренироваться, со временем начинает неплохо получаться. На фестивалях, правда, редко когда женщин допускают на турниры – в основном это для мужчин. Буггурты, соответственно, тоже не для девчонок, там можно и серьезную травму получить.

– Буггурты? – переспросила я. – А это что такое?

– Иными словами, драка из разряда «стенка на стенку», – объяснила Волконская. – Сходятся два отряда вооруженных бойцов, кто кого победит. Там судьи обязательно присутствуют, которые останавливают бой, когда нужно. Я только один раз участвовала в тренировочном буггурте у нас в клубе, но меня практически сразу вынесли. То есть убили, прошу прощения за мой жаргон. У нас есть свои, скажем так, термины, которые человеку, не занимающемуся реконструкцией, довольно сложно понять.

– Да, вашу жизнь сложно назвать скучной и однообразной, – заметила я. – Нечасто встретишь человека, который и историческим фехтованием занимается, и по дереву вырезает, и платья шьет…

– Шить я пока не умею, – поправила меня Катя. – Но в целом – да, мне нравится реконструкция. Сейчас я как раз готовлюсь к фестивалю в Карелии. Из клуба я одна еду, все-таки это довольно далеко и финансово затратно, но мне очень хочется туда попасть. Не знаю, конечно, подойдет ли мой костюм – все-таки фестиваль посвящен викингам, а у нас – Древняя Русь. Но я туда еду не только как участник, но и как фотограф, а также – репортер. Собираюсь сделать материал после фестиваля – только надо подумать, в какую рубрику журнала его можно запихнуть. Как ни крути, «Глория» – издание для женщин, как бы мне не сказали, что я совсем обнаглела со своей реконструкцией. Я ее через раз пишу, ничего не могу с собой поделать. Но, учитывая то, что остальные мои коллеги придерживаются стандартного подхода к раскрытию темы, я могу немного разнообразить издание. Пока, конечно, московское издательство это терпит.

– Вот как, – неопределенно протянула я. – Когда у вас намечается поездка?

– Уже скоро, – Катя вздохнула. – Во вторник в восемь вечера у меня поезд до Москвы, там я буду в двенадцать утра. А в половине четвертого – поезд до Сортавала, там как раз и будет проходить фестиваль. А тут такое творится – даже ехать страшно… Я имею в виду все эти происшествия, о которых я вам рассказывала.

– Сколько раз вы замечали слежку? – спросила я, возвращаясь к изначальной теме нашего разговора.

– Замечала три раза, – пояснила Волконская. – Может, и еще следили… А потом вообще ужас произошел. Я после этого и решила к вам обратиться за помощью – боюсь, без телохранителя я сейчас точно не обойдусь. Либо меня точно убьют, либо я с катушек съеду на нервной почве. Если вы мне не поможете, то я уже не знаю, что делать…

– Я смогу вам помочь, только когда узнаю, что все-таки произошло с вами, – прервала я Катю. – Расскажите все по порядку.

– В общем, это произошло в среду, – начала Волконская. – Я возвращалась домой с работы, у меня не было других занятий в тот день. Как раз я собиралась уйти в отпуск, чтобы поехать в Карелию, взяла две недели – успеть и в Сортавала смотаться, и подготовиться к фестивалю. Поэтому мне надо было доделать в редакции несколько статей, и я задержалась там где-то до семи часов вечера. Специально решила не сидеть допоздна, чтоб спокойно возвратиться домой. Было светло, и я спокойно прошла через сквер, за мной не следили. Я открыла дверь своей квартиры, собиралась сперва поужинать, а потом взяться за платье. Мне надо его сшивать на руках – ведь в девятом веке швейной машинки не было, да и пользоваться я ею не умею. Хоть и купила простенькую, конечно, в надежде, что научусь. В общем, я зашла на кухню, достала из холодильника продукты – собиралась быстро нарезать себе салат и сварить макароны. Я положила овощи на разделочную доску, потом открыла вот этот шкаф, – Катя указала на кухонный шкафчик, где хранилась посуда.

– У меня крупы лежат внизу, на нижней полке, – пояснила она. – Я обычно стараюсь там все расставлять, чтобы ничего не упало. Если пакет с гречкой открыт, то его необходимо либо закрепить скрепкой, либо установить, иначе вся крупа может просыпаться. Но когда я полезла за макаронами, то увидела, что все пакеты лежат, а не стоят. А я точно всегда их аккуратно расставляю. Я подумала, что это очень странно – упасть мог только один пакет с крупой, если я вдруг неаккуратно его установлю. Но чтобы все пакеты валялись – такого и быть не может!

Я сильно забеспокоилась. Посмотрела на шкаф с посудой – все было на своих местах. Тогда я зашла в свою комнату, но на первый взгляд все было нормально. То есть ничего не перевернуто, никакого погрома. Но я увидела, что шкаф с одеждой приоткрыт, хотя я терпеть не могу открытых дверей и всегда закрываю свой шкаф. Я открыла дверцу и увидела, что моя одежда вся скомкана, хотя я складываю одежду, прежде чем положить ее на полку. У меня могут валяться только вещи, которыми я пользуюсь, при условии, что они не мнутся. К примеру, я часто запихиваю на нижнюю полку колготки, носки или майки, если времени нет их сложить или я слишком устала. Но тогда была скомкана абсолютно вся моя одежда, хотя я ничего не перебирала, на работу пошла в том же, что и накануне. Брюки и футболку, в которых я хожу в редакцию, я просто вешаю на стул, чтобы утром ничего не искать и не тратить на это время.

Я вытащила свою одежду, внимательно осмотрела вещи. Ничего не было украдено, да и сомнительно, чтобы вор позарился на мои юбки, платья и джинсы. Ну, кому в голову придет воровать одежду – разве только совсем неимущему человеку, который не может купить себе что-либо из вещей. И при условии, что он обладает точно такой же комплекцией, как и я. Но это же смешно, в самом деле! А судя по тому, что я видела, в моей квартире побывал какой-то бомж. Сперва он решил спереть у меня пакет с крупой, но, видимо, гречка его не прельстила. Потом подумал, что неплохо бы обзавестись обновкой, и полез в мой шкаф, но и там ему ничего не понравилось. Смешно, конечно, но именно так все и выглядело.

– Скорее всего, ваш «бомж» пытался что-то найти в вашей квартире, – заметила я. – Екатерина, скажите, вы где держите деньги? У вас есть в квартире заначка на черный день?

– Вы что, смеетесь? – хмыкнула Катя. – Сейчас никто дома деньги не хранит. Зарплату мне переводят на карту, а карта у меня всегда с собой. Я тоже подумала, что у меня в квартире что-то искали, но воровать, честно говоря, у меня нечего. Все, что у меня есть, – это еда, одежда, реконструкторские вещи. Ну, еще книги, тетрадки и блокноты – вот и все мои ценности. Украшения тоже есть, но я вам могу показать, что они собой представляют. Кстати говоря, я проверила свою комнату. Все мои кольца, браслеты и кулоны лежали в целости и сохранности, книги – тоже. Правда, в них тоже копошились, они лежали как попало в шкафу. То же самое касается и моих тетрадок – я обнаружила, что они валяются на полке в хаотичном порядке. Но при этом абсолютно ничего не было украдено!

– А что за тетрадки?

– Да заметки всякие, я когда материал готовлю, мне проще иногда набрасывать на бумаге. А в компьютер уже потом заношу.

– Кстати, компьютер не тронули?

– Могли, наверное… Но ничего вроде бы не исчезло, и сам ноут на том же месте стоял… Да и что там искать-то? Статьи – так они уже напечатаны. Да и не все у меня на этом компе, что-то – на флешке, что-то – на рабочем лежит. В офис никто не пробирался, мне бы рассказали.

– Может, у вас есть какие-то фамильные ценности? – предположила я. – Вы ничего никому не рассказывали, скажем, о колечке, доставшемся вам от прабабушки, или о чем-то подобном?

– Да откуда у меня такое! – хмыкнула Катя. – Идемте в мою комнату, я вам сейчас покажу свои драгоценности, и вы поймете, что я была права – украсть у меня в квартире можно разве что ноутбук, микроволновку или электрический чайник. Но ничего из этого вор не унес с собой, хотя это очень странно. Ноутбук хороший, новый, его можно было бы продать, почему грабитель его не прихватил – не знаю. Еще у меня есть профессиональный фотоаппарат, но я его в квартире в тот день не оставила – он был нужен мне в редакции, поэтому я взяла его с собой. Фотоаппарат действительно дорогой, он стоит едва ли не больше, чем ноутбук. Я его покупала несколько лет назад, сейчас такой в магазине стоит, мягко говоря, недешево.

– А как вы думаете, что могли все-таки искать у вас дома? – снова спросила я.

Волконская пожала плечами.

– Понятия не имею, – сказала она. – Только мне все больше кажется, что вор хотел не что-то найти в квартире, а напугать меня. Сами посудите – он за мной следил, но не нападал. Потом залез ко мне домой, но ничего не украл. Я и в полицию не могу заявить – преступления-то нет! Что я им скажу? Незаконное проникновение? Но раз все вещи в целости и сохранности, вряд ли кто-то будет заниматься поисками грабителя. Только если заявить на незаконное вторжение в квартиру, но я сомневаюсь, что от этого будет какой-нибудь толк. Скорее всего, в полиции скажут мне, что я сама перевернула все вверх дном – чтоб не заниматься моим делом. Или посоветуют мне порадоваться, что ничего не пропало, и впредь брать с собой ценные вещи. Ну, или замок на двери поменять… Не знаю, я с полицией дела никогда не имела, но представление у меня о следователях не очень хорошее.

– Вы сказали, что квартиру снимаете. Хозяева квартиры… адекватны? Не могли они к вам заглянуть и что-то попытаться найти?

– Они живут в Москве, – пояснила Екатерина, – и мы с ними видимся очень редко, встречаемся чаще всего на нейтральной территории. Деньги я перевожу на карточку. И нет, там муж с женой пожилые, совершенно адекватные, на мой взгляд.

– А и впрямь заменить замки вы не собираетесь?

Моя собеседница задумалась, потом пожала плечами:

– Это надо согласовывать с хозяевами жилья, сейчас они улетели куда-то за границу, на отдых, и связаться с ними невозможно. То есть в любом случае до фестиваля я ничего не успею сделать.

– Кстати, а каким образом проникли в вашу квартиру? Дверь, насколько я поняла, взломана не была?

– Нет, – покачала головой Екатерина. – Я, как обычно, открыла дверь ключами, вошла и только на кухне заметила эту несчастную крупу.

– Ключи у вас не пропадали?

– Нет, – вновь отрицательно мотнула головой девушка. – Я их не теряла, не оставляла нигде.

– Запасные есть?

– Только у хозяев квартиры. Но они, как я уже говорила, в Москве.

Я прошла к входной двери, внимательно осмотрела замок, подсвечивая себе фонариком, но ничего необычного не заметила. Замок как замок, средней сложности. Скажем так, опытный медвежатник справился бы за полминуты. Но что ему здесь брать?..

– Мне бы хотелось осмотреть вашу квартиру, – заявила я. – Возможно, мне удастся понять, что мог искать вор. Вы не возражаете, если я обыщу вашу комнату на предмет улик?

– Да смотрите на здоровье! – воскликнула Катя. – Только, боюсь, кроме беспорядка вы там ничего не увидите.

– Это еще неизвестно, – возразила я. – Конечно, жаль, что прошло много времени с момента незаконного вторжения в ваш дом. Если бы вы обратились ко мне раньше, я могла бы больше увидеть…

– Я особо не убиралась в комнате, – проговорила Катя. – Только сложила вещи, потому что не люблю, когда все скомкано в шкафу, да расставила книги. Полы слегка протерла, но не мыла, как-то не до этого было. У меня вообще сейчас руки опускаются – я не знаю, что ожидать и чего бояться. А неизвестность хуже всего на свете…

Глава 2

Мы прошли в комнату Екатерины. Она показалась мне чуть больше кухни, но все равно места в помещении катастрофически не хватало.

В комнате находился необходимый минимум мебели – узкая кровать, платяной шкаф, шкаф для книг и бумаг и прикроватная тумбочка. Все остальное пространство занимали предметы самого разного назначения. Я увидела деревянный щит, разрисованный какими-то узорами, судя по всему, работа самой Екатерины; на кровати лежала темно-зеленая ткань, на тумбочке стояла маленькая швейная машинка, лежали ножницы и другие швейные принадлежности. На полу возле окна я увидела изделия из дерева самого разного размера – чаши, ложки, тарелки, фигурки животных, птиц и людей. Рядом с ними соседствовали спальник, сложенная в чехол палатка и коврик для йоги. Еще в комнате было несколько рюкзаков, какие-то непонятные предметы – то ли шлемы, то ли еще что в этом роде, плетеные самодельные сумки, пояса, шарфы…

– Я вас предупреждала, что у меня не убрано, – развела руками Катя. – Хотя даже если бы я и захотела навести здесь порядок, вряд ли смогла бы убрать все куда-нибудь. В шкафах – одежда и книги, тетрадки, туда уже ничего не поместится. А под кроватью у меня чемоданы для дальних путешествий…

– Можете не оправдываться, меня совершенно не волнует, убрано в вашей комнате или нет, – проговорила я. – Позволите осмотреть вашу комнату?

– Да, я же говорила, – кивнула Катя.

Я надела перчатки для сбора улик и начала осмотр помещения.

Первым делом осмотрела окно – самое обычное, с деревянной рамой. Странно, сейчас чуть ли не все заменили их на пластиковые. Снаружи росло довольно-таки удобное дерево – разлапистый каштан с пышной кроной. Я бы по такому с легкостью не то что до второго, а и до седьмого этажа добралась.

Мог ли то же самое сделать Катин незваный «гость»?

Под озадаченным взглядом потенциальной клиентки метнулась на кухню. Там окно было заклеено, да и под ним ничего не росло – разве что клумба с пожухшими цветочками.

– Я его и не расклеиваю, – пожала плечами Катя, отвечая на незаданный вопрос. – Сторона теневая, работаю по ночам. А все эти хлопоты домашние – сначала расклеить окно, потом законопатить и заклеить – я, если честно, терпеть не могу. Но постойте… вы думаете, кто-то пробрался через окно?

Я пожала плечами, попыталась сдвинуть шпингалеты – не удалось. Приржавели с возрастом… И спросила:

– А в комнате окно открывается?

– Ну да, там батареи новые, и даже зимой приходится проветривать.

Кивнув, я вернулась в комнату. Выудив лупу, рассмотрела подоконник и раму, сама себе напоминая Шерлока Холмса. Но ничего утешительного не обнаружила. Никаких следов, относительно чистое дерево, покрытое белой масляной краской. Впрочем, если некто проявил мало-мальскую аккуратность, он мог и не задеть подоконника.

А вот сетки на форточке не было. И сама форточка приоткрыта. То есть не так уж и сложно забраться на удобную ветку каштана, открыть верхний шпингалет… С нижним потруднее – длины руки не хватит. С другой стороны, взять с собой что-то типа крючка из толстой проволоки – сущая ерунда.

– Катя, вы не замечали, было окно открыто, когда вы вернулись в среду домой?

– Закрыто, кажется… – пожала плечами девушка.

Я задумалась, после чего прошла к двери. Ну да, замков два, один нормальный, второй – беда домохозяйки – защелкивается. То есть на вопрос о способе проникновения в квартиру предположительный ответ (даже два – ключи или отмычка и путь через окно) найден.

– А дверь… она была закрыта на оба замка?

Девушка хмыкнула:

– Да если б я знала. Я всегда на оба закрываю. Вроде бы… Это уже на автомате. И открывала тоже… на автомате. Может быть, и на один. Вы думаете?

– Кать, я пока ни в чем не уверена. Следов, на мой взгляд, нет. Проникнуть через окно можно, и очень просто. Выйти тем же путем сложнее – не удалось бы так легко закрыть щеколды на раме. Зато можно через дверь…

А сама подумала, что если возьмусь за это дело, ночью – когда любопытствующих гораздо меньше, да и темнота – друг телохранителя – проведу эксперимент. Ну, и осмотрю раму снаружи.

После чего перешла-таки к осмотру комнаты. Первым делом я заглянула в платяной шкаф, который неведомый вор подверг разгрому. Как и говорила Волконская, на полках лежали аккуратно сложенные вещи – футболки, майки, водолазки, толстовки, джинсы и брюки.

Ничего интересного, помимо одежды, я не обнаружила, хотя аккуратно вытащила все вещи, осмотрела их и сложила обратно.

– Жаль, конечно, что вы все убрали, – задумчиво заметила я. И спросила: – Катя, а вы не обратили внимания, как были переворошены вещи?

– В смысле? – недоумевающе переспросила она.

– Ну, в шкафу что-то искали, может быть, – предположила я. – Иногда люди прячут что-то ценное под вещами, подклеивают скотчем к стенкам шкафа, например. Ну, и бывают совсем экзотичные штуки – двойные полы с тайниками…

– Да нет, шкаф в том же состоянии, мне показалось. Вещи просто были не уложены, а запиханы невесть как. И по-моему… сейчас припоминаю… вроде бы карманы у джинсов и зимних курток вывернуты.

– Искали что-то мелкое, – высказала напрашивающееся предположение я.

– Может быть, – пожала плечами Екатерина. – Только ума не приложу что. У меня и нет ничего ценного.

– Ни записок важных, ни документов каких-то?

– А каких? – качнула головой она. – Паспорт со мной, деньги на карте и тоже в сумке. Квартира не моя…

Книжный шкаф тоже оказался ничем не примечательным – книги, в основном из серии «Фэнтези» и какая-то историческая литература, старый учебник по фотографии, стопка женских журналов – как пояснила Катя, она их периодически покупает из-за работы.

– Иногда полезно посмотреть, что пишут, – пояснила она. – Я специально приобретаю бумажные издания, а не пользуюсь интернет-источниками. Мне удобнее читать текст не на компьютере или ноутбуке, так информация лучше усваивается. А если я скачиваю журнал в интернете, то не вчитываюсь в написанное, просто проглядываю глазами…

Внизу стопкой лежали ежедневники и тетрадки. Я просмотрела все – какие-то были пустыми, где-то Катя делала пометки, в основном они были из серии «что надо сделать» или «что купить в магазине».

В одном ежедневнике я обнаружила списки, назначение которых сперва не поняла. В столбик были записаны слова: «антуражка, кольца, анальгин, кофе, средство от загара» и тому подобное.

Я поинтересовалась у Кати, что это за списки.

– А, это я пишу необходимые вещи, которые надо взять в ту или иную поездку, – пояснила Волконская. – И по списку собираю рюкзак или чемодан. Так легче ничего не забыть.

– Вот как, – кивнула я и положила тетради на место.

Я залезла под кровать, изучила чемоданы, наполненные деревянными поделками и одеждой, которая, видимо, не поместилась в шкаф.

В одном из чемоданов я обнаружила тканевый мешочек, завязанный веревкой.

– Что это? – спросила я Волконскую.

– Это и есть мои украшения, – сказала та. – Можете открыть и посмотреть. Там ничего не пропало, я проверяла.

Я развязала веревку и высыпала на кровать драгоценности. В основном это были латунные кольца и кулоны с определенной символикой. На одном перстне был выкован замысловатый кельтский узор, на другом кольце я разглядела маленькую мордочку кошки. Кулоны представляли собой изображения ящериц, драконов, каких-то мифических птиц. Серьги – тоже из латуни, одни в форме колец, другие – простые «гвоздики».

– Вы не носите украшения из других металлов? – спросила я.

Катя покачала головой:

– Нет, я покупаю их на ярмарках, которые проводятся на фестивалях, или в специальных магазинах для реконструкторов, – пояснила она. – Но магазинов в Тарасове нет, только в Москве или Санкт-Петербурге, а изделия из серебра, золота и других драгоценных металлов мне не особо нравятся. Я люблю украшения с какими-либо изображениями в стиле «фэнтези», а колечки с дорогими камешками не считаю красивыми. В Карелии на Сортавала тоже будет ярмарка, я собираюсь там приобрести фибулы для плащей – а то у меня только одна, и та в деле…

– Как я понимаю, ничего из ваших украшений не пропало, – заключила я, завязывая мешочек.

Катя кивнула:

– Все в целости и сохранности. Да и воровать мои кольца нет смысла, даже на фестивалях кражи редки. Подвески и кольца стоят от пятисот рублей – не очень большие деньги, за такую сумму любой может себе позволить приобрести красивое антуражное украшение. Почти все купленные мною изделия стоили в районе тысячи рублей, и проникать в квартиру с целью украсть безделушку по меньшей мере глупо. Мне кажется, тут все перерыли не для того, чтобы найти что-то.

– То есть вы считаете, что вас пытаются запугать, – предположила я.

Катя кивнула.

– А у вас есть предположения, кто это мог сделать? – задала я наводящий вопрос. – Недоброжелатели на работе? Брошенные поклонники? Может быть, вы кого-то в своей статье «протащили»? Вспоминайте, кто мог бы испытывать к вам не самые добрые чувства.

Волконская задумалась. Спустя некоторое время она проговорила:

– А знаете, ведь было… Правда, месяца полтора назад. Я делала статью о местном теннисном турнире. Ну, и там парень, Андрей Терехин – откуда вылез, не знаю, но он и ракетку в руках держал с трудом. Хотя до этого его распиарили! Может, сын чей-нибудь? Вот я и прошлась по нему довольно-таки жестко. Он даже в редакцию приходил, жаловался на меня, требовал опровержения. Естественно, никто извиняться не стал – я же правду написала…

– А вам угрожать он не пытался?

– Да нет, – растерянно пожала она плечами, а я черкнула в блокноте «Андрей Терехин, теннис», проверю позднее.

В конце концов, кто его знает, что в голове человека творится? Попереживал-попереживал, а потом злиться начал и отомстить решил. А спортсмену через окно влезть – раз плюнуть.

– Кто-нибудь еще?

Катя вновь задумалась. Понимаю, тяжело выискивать недоброжелателей в своем окружении. Но наконец выдала:

– Еще в секции… Ко мне парень один пытался подкатывать, а у него жена есть. И ребенок маленький. Да и не нравится он мне совсем… Но это же мелочи. Он пару раз меня на кофе позвал, да и все. В первый раз я согласилась «посидеть по-дружески», а он набрался пива и стал приставать. Ну и… послала я его, в общем. А во второй и не согласилась. Это было… да как раз с месяц назад и было. Как вы думаете, он мог обидеться?

Я пожала плечами, но записала и имя этого парня.

А Катя добавила:

– Был еще один инцидент, но не знаю, имеет ли он отношение ко всем этим происшествиям… В принципе я могу рассказать, хотя прошло около трех месяцев…

– Рассказывайте, – сказала я. Человека и через полгода может переклинить на месть. Вдруг решили, что девушка чем-то обидела? – Мне нужно знать все, чтобы помочь вам. Все ваши предположения, все случайные мелочи – они как раз и имеют значение. Так что у вас за инцидент произошел три месяца назад?

– Где-то в начале марта мне в социальной сети написал один человек, – начала Катя. – Он вроде прочел мой комментарий касательно ролевых игр – я спросила в одной группе, будут ли игры этим летом, но ответа не получила. Я практически в них не участвовала – только недавно была на игре, которую делал мой знакомый, и все. А попробовать хотелось, в клубе постоянно что-то рассказывают об играх в Москве или Санкт-Петербурге.

– Ролевые игры? – переспросила я. – Это то, о чем я думаю?

– Нет, – улыбнулась Катя. – Ролевые игры – это не какая-то пошлость, если вы об этом. Полигонные игры похожи на компьютерные, с той лишь разницей, что персонажей играют реальные люди, а не нарисованные в компьютерной графике персонажи. Мастер, то есть создатель игры, выбирает мир, в котором будут происходить какие-либо действия. Он может взять за основу фильм, книгу, компьютерную игру или придумать свою собственную вселенную. Возьмем, к примеру, игры по Толкиену. Вы ведь слышали о таком писателе? Он написал трилогию «Властелин колец» и книгу «Хоббит», это самые известные. Фильм еще по этим книгам вышел, может, вы смотрели?

– Фильм смотрела, – кивнула я.

Учитывая мою любовь к кино, могу похвастать, что ознакомилась абсолютно со всеми фильмами и сериалами, вышедшими за последние годы. Пару лет назад я как раз засела за жанр «фэнтези» – у меня выдалась свободная неделя, поэтому я с головой углубилась в творчество Толкиена, по произведениям которого был снят блокбастер. Я ожидала худшего – наслышана о фанатах «Властелина колец», которые живут в своем непонятном мне мире, вот и думала, что фильм будет слишком заумным и чересчур наполненным спецэффектами. Но ошиблась – кино оказалось интересным, понятным и динамичным. Так что я не жалела потраченного времени, однако читать книгу мне и в голову не пришло, к литературным произведениям я такой страсти, как к фильмам, не испытываю.

– Вот, тогда проще объяснить, – продолжала Волконская. – Возьмем пресловутого «Властелина колец» и сделаем из него ролевую игру. Мастер выбирает прописанных персонажей – то есть тех, которые существуют в книге. Он может сделать игру, задействовав только второстепенных героев, а остальные люди могут заявиться под выдуманными персонажами. Ну, и выбирается какой-то эпизод из фильма или книги – например, битва при Хельмовой пади, тогда игра будет посвящена боевым действиям. Это долго рассказывать, но принцип вы поняли. Крупные ролевые игры – «тысячники», в которых участвует от тысячи человек, – проходят в Подмосковье, в Санкт-Петербурге. У нас сейчас больших игр не делают, по крайней мере, я о них не знаю.

– Ладно, с играми разобрались, – прервала я ее. – Так что там с вашим знакомым, который написал вам в социальной сети?

– Ну вот, какой-то Александр Бурлаков предложил мне пообщаться на тему игр и реконструкции, – продолжала Екатерина. – Как вы понимаете, я не возражала, учитывая мои увлечения, поэтому я ответила ему на сообщение. Мы разговорились – он рассказывал о том, что занимается творчеством, много путешествует, преимущественно – автостопом, у него много друзей по всему миру. Поначалу мне не казалось это странным – ну, допустим, человек и вправду любит поездки, предпочитая не пользоваться поездами и самолетами. Я как-то между делом ему отвечала – писала статьи в журнал, поэтому не слишком вчитывалась в послания. Потом этот Александр стал меня закидывать стихами собственного сочинения. Поэзию я не особо люблю, скорее, к ней равнодушна, поэтому ограничивалась прочтением первых четырех строк – и то в лучшем случае. Ну, отвечала, как водится – что-то вроде «хорошие стихи», «круто, ты сам придумал?», и все в таком духе. Вроде неудобно говорить человеку, что мне по барабану его сочинения. Творческие люди, знаю по своему опыту, бывают слишком восприимчивы к критике, потому я и продолжала с ним общаться. Теперь понимаю, что вела себя, мягко говоря, глупо – не в моих правилах знакомиться с кем-то в социальных сетях, тем более каждодневные сообщения Александра стали меня раздражать. В начале нашего общения он как-то спросил, чем я занимаюсь, я и ответила правду – работаю в редакции журнала «Глория». Вы себе представить не можете, как я потом ругала себя за это…

Катя вздохнула, потом продолжила:

– Короче говоря, я не знаю, что этот Александр вбил себе в голову, но потом он стал мне писать совершенно другие сообщения. Стал уговаривать меня встретиться с ним «погулять», но это в мои планы совсем не входило. Я отвечала, что у меня нет времени, нет настроения, не хочу, не буду, иногда вообще его игнорировала, но все было без толку. Удалила я его из «друзей», только когда он мне начал признаваться в любви и писать, что жить без меня не может. «Вот психопат!» – подумала я про себя и занесла пользователя в «черный список». Хорошо еще, что не дала ему свой номер телефона, а то точно пришлось бы сим-карту менять… В общем, в начале апреля я, как обычно, пошла к себе на работу. Накануне я сменила прическу – постриглась, чтобы несколько сменить имидж. В редакции написала материал, начала новый, а на обеденный перерыв собралась вместе с Мариной, своей коллегой, выпить кофе в ближайшем кафетерии. Марина вышла покурить на улицу, а я вернулась в офис – забыла бонусную карту, по которой у меня в кафетерии скидка на кофе. И вдруг мне моя коллега позвонила и сказала, что возле редакции шляется какой-то подозрительный тип в темных очках, одетый едва ли не в смокинг и черное пальто. Бритый, жуткий и по виду – обкуренный, под наркотой, в общем. Спрашивает Екатерину Волконскую, которая здесь работает. Я сразу подумала про Александра – он ведь в переписке еще показался мне неадекватным. Я попросила Марину узнать, что ему от меня нужно. Маринка сама была не в восторге – она вообще хотела полицию вызвать, вдруг террорист какой-то. Но мою просьбу выполнила – потом перезвонила мне и сказала, что этот тип – якобы мой друг, с которым я должна встретиться. Я поняла, что добром это все не кончится. Взяла сумку, велела Маринке идти в кофейню, а сама надела куртку и очки – у меня не очень хорошее зрение, когда работаю за компьютером, всегда их надеваю. Вспомнила, какие фотографии размещены у меня в социальной сети. В основном это снимки из клуба и с фестивалей, где я в «дурацком» – то есть в антуражном платье одиннадцатого века или с копьем и щитом. В очках, с новой прической и в черных брюках вряд ли этот тип меня узнает. Я вышла из редакции и увидела его. Скажу честно – на меня он произвел точно такое же впечатление, как и на мою коллегу. То есть бритый уголовник, который еще и под воздействием какого-то галлюциногенного препарата. Он ходил туда-сюда, посматривая в сторону двери дома, где находится редакция. На меня он, к счастью, внимания не обратил. Я поняла, что он меня не узнал. У Александра в сети была пара фотографий, но там, похоже, он был лет на десять моложе. И выглядел он там не так жутко… Я быстро прошла к кафетерию, а кошмарный тип продолжал расхаживать взад-вперед. Мне не хотелось подставлять Марину, поэтому я достала телефон, зашла в социальную сеть и написала Александру. Сказала, что мне мои бывшие коллеги сообщили, будто меня кто-то разыскивал, и спросила, он ли это. Потом написала, что я больше не работаю в редакции и вообще переехала в Москву, попросила его не искать меня. Александр был не в сети, что подтвердило мою догадку. Не знаю, поверил он в это или нет, но я понадеялась, что больше караулить меня возле редакции он не станет. Возвращаться на работу я не стала – попросила Маринку сказать главному редактору, что я буду делать новый материал дома, и в панике покинула кофейню. Вечером он мне ответил – написал, что очень хочет со мной встретиться, и спросил, где я живу в Москве. Этот урод собрался ко мне приехать. Я написала, что наше общение окончено, попросила больше меня не беспокоить. Не знаю, понял ли он наконец, что достал меня, – скорее всего, нет. Но, к счастью, больше в редакцию не заявлялся, я предупредила коллег, чтоб не выдавали меня. Маринка даже предложила написать заявление в полицию, внешность у Александра уж больно подозрительная. Но я решила пока не предпринимать столь резких действий – быть может, все обойдется. После того случая я зареклась с кем-либо знакомиться в социальных сетях – не ровен час, нарвешься на маньяка…