«Некоторые вопросы теории катастроф» kitabından alıntılar, sayfa 2

Папа всегда предупреждал, как опасно воображать людей, рассматривая их мысленным взором, – из-за этого забываешь, какие они в действительности, со всеми их противоречиями, а противоречий в каждом человеке не меньше, чем волос на голове (от ста до двухсот тысяч). Мозг ленив и потому приглаживает образ человека, подгоняя его под какую-то одну основную черту, например пессимизм или неуверенность в себе (а если очень ленив, определяет совсем примитивно: хороший или плохой). Судить человека по одному отдельно взятому признаку – большая ошибка, чреватая самыми неприятными сюрпризами.

- Постоянно поджатые губы - специфическая черта женщины-преподавателя, свидетельствует о склонности неожиданно впадать в академическую ярость, - говорил папа. - очень тебе советую, подумай о цветах и конфетах...

Папа как-то заметил, что личные письма (явление из разряда вымирающих видов, как большой гребенчатый тритон) – один из немногих физических объектов нашего мира, содержащий в себе магию: «Даже скучные зануды, невыносимые в реальной жизни, в переписке становятся вполне терпимы, а порой и забавны».

Трудно представить что-нибудь более ужасное, чем когда взрослые плачут: не обронят случайную слезинку во время телерекламы, не всплакнут солидно на похоронах, а по-настоящему горько плачут, сидя на полу в ванной или забившись в тесный рабочий кабинет или в гараж на две машины, отчаянно прижимая пальцы к глазам, словно там где-то есть клавиша "ОТМЕНА".

Всегда представляй себе, что о твоей жизни напишут книгу, — повторял папа. — Само собой, ее не напечатают, пока не обзаведешься Веской Причиной, зато жить будешь с размахом.

И людей она наверняка оценивает практически вымершими категориями: Честность, Репутация, Достоинство.

– Знаешь, мне понравилась твоя речь. В смысле… Круто, чувак!Он так это сказал, что мне захотелось смеяться. Правда, смех так и не вышел наружу – иссяк где-то на уровне ключиц.– Спасибо, – сказала я.

– Особенно тот кусок, где… Как это… Когда ты говорила об искусстве… И о том, кто ты как личность… И об искусстве… Это было потрясающе!Я понять не могла, о чем он. В моей речи ни слова не было об искусстве и о том, кто я как личность. Но потом я посмотрела на него – какой он высокий, и почему-то я раньше не замечала крохотные морщинки у глаз. Его лицо, нарушая все школьные правила, подбрасывало мне шпаргалки – подсказывало, каким он станет, когда повзрослеет. И я вдруг поняла: когда слушаешь кого-нибудь, не так важны слова. Слышишь то, что тебе необходимо, чтобы стать ближе к этому человеку. Можно услышать про золотых рыбок, а можно – про искусство и личность. Каждый сам выбирает, из каких материалов построить свою утлую лодочку.

Я не ожидал, что дойдет до такого. Поначалу все казалось вполне безобидным.

– Так и немцы говорили, когда проиграли Вторую мировую.

Иногда требуется большое мужество, чтобы не смотреть. Порой лишнее знание только вредит. Не просвещает, а отягощает. Только очень храбрый человек умеет различать такие случаи и заранее к ним приготовиться.

Принято жалеть золотых рыбок за то, что они помнят всего только последние три секунды. А на самом деле такая привязка к настоящему - это великий дар. Они свободны! Не мучаются из-за прошлых ошибок, неудач и обид. Не терзаются из-за тяжелого детства. Их скелеты гуляют на воле, а не заперты в шкафах. Что может быть прекраснее, чем смотреть на мир как впервые, обновлённым взглядом, почти тридцать тысяч раз в день? Как замечательно знать, что твой золотой возраст был не сорок лет назад, когда голова ещё не облысела, а всего три секунды тому назад - а значит, возможно, продолжается и сейчас.