Kitabı oku: «Колыбель для Небесных: Валькирия. Под Последним Небом», sayfa 4
Солнце уже начало садиться, когда она добралась до постоялого двора. На массивных деревянных ступенях сидела Каиса, которой и принадлежал этот огромный старый дом.
– Ты вчера так и не сказала.
– Ты об Ан?
– Вы как две полудохлых шавки, которые никак не могут поделить старую кость. – сказала хозяйка дома, вырезая что-то ножом из очередной деревяшки.
– Прикуси язык, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. – Хильд попыталась поскорее пройти внутрь, но тяжелая и массивная рука успела преградить путь.
– Раз я не права, то может переубедишь? – Каиса пыталась смотреть прямо в глаза, но Хильд грубо отвернулась и перешагнула через преграду, только бросив, даже не оборачиваясь, «ты этого не стоишь».
Последнее время ее часто пытаются учить жизни, но она сама знает, что ей нужно и чем платить за такие советы. Непрошенные советы.
В светлой и теплой комнате Хильд первым делом спрятала сверток с синим платьем за одну из деревянных ножек массивной кровати. Сейчас по всей комнате лежали мешки, узлы и просто вещи, которые она как можно быстрее распихала по трем сундукам, приставленным к стенам. После она устало свалилась на постель, под которой была огромная пуховая перина. Спать было рано, поэтому пришло самое время посетить кухню.
Довольно узкий коридор не был освещён, но, к счастью, об чужую обувь или другие предметы она не запиналась. Почти сразу стал заметен свет и дым от печи.
– Ты всегда делаешь это так поздно? – спросила Хильд у младшей из хозяек дома.
– Спать не могу без горячего. – ответила Грид, отходя от котла, висящего над раскаленной печью. – Ты будешь?
– Да, от такого невозможно отказаться. – сказала Хильд, чувствуя урчание внутри живота. Плюхнувшись на одну из лавок, приставленную к столу, перед ней тут же оказалась деревянная тарелка с безумно ароматным содержимым.
– Где ты научилась так готовить? – спросила Хильд, наслаждаясь запахом и по чуть-чуть пробуя горячий бульон.
– У меня был самый хороший учитель.
– Надо и мне к нему наведаться. Я его знаю?
– Я просто очень сильно люблю есть. Другое никогда не помогало развивать навык.
– Очень смешно.
– Ты думаешь я лгу?
– Нет. – уже прыская со смеху ответила Хильд.
– И да, что у вас случилось с Ан?
– И ты туда же?
– Может я смогу тебе помочь, вижу же, как мучаешься.
– Единственное, от чего я мучаюсь – назойливые любители Ан! – тут Хильд уже не выдержала и даже вскочила с места.
– Я наоборот не могу понять, как вы до сих пор не поубивали друг друга. Но мне кажется, я знаю, почему ты здесь.
– Почему? – уже равнодушно и очень устало спросила Хильд.
– Ей нужна твоя помощь, твои руки, твои уши. Но тебе и так хватает забот, чтобы все время уделять ей. Так?
– Да. Ее раздражает во мне абсолютно все. Помнишь, когда я упала с лошади?
– Вроде да.
– Она решила, что ей срочно нужно, чтобы я поехала с ней к Бет за новым платьем, которое ей обещал Аксель, когда я даже встать не могла. Потом она еще три года мне это припоминала.
– И это ведь не первый случай?
– И не последний. А почему меня ненавидит твоя сестра?
– Она просто не может быть такой, как ты, а твой мир для нее не изведан. Она боится тебя, поэтому пытается не дать тебе этого понять и саму заставить бояться ее.
– В этом нет смысла, потому что меня она не интересует совсем.
– Ладно, иди спать, по глазам вижу, что уставшая. – на что Хильд решила не отвечать и правда пойти спать. Завтра ее не ждет никаких дел, поэтому все время можно посвятить сну, и, наверное, себе.
Мягкая и теплая постель сразу же затянула ее, отбивая все желание вставать или идти куда-то. Совсем скоро ее ждет свой дом, своя кровать и своя жизнь…
Утром не нужно выполнять просьбы Ан, которая обижается на то, что от Хильд не зависит. Не нужно ломать ноги, падая с ненавистных лошадей и выслушивая их мерзких хозяев, не нужно с утра тащиться по мокрой траве, чтобы было, на что жить. Сейчас никто не заберет у нее свободный воздух, который она успела попробовать вне города. Аксель врал, что это место создано ради свободы, потому что каждый пытается утянуть тебя в свою пучину боли, проблем и ненависти, а тебя будут ненавидеть просто за то, что ты страдаешь якобы меньше. Никто больше не заставит ее жить иначе, и…
Свобода стоит того, чтобы ради нее терпеть боль и лишения. Теперь она была в этом уверена.
Шаг 8. Соприкосновение с прошлым.
С самого раннего утра Ин уже не терпелось выйти из постоялого двора, где Хильд аккуратно загружала на нее сумки с вещами, большая часть которых никак не хотела помещаться даже на одну из самых огромных лошадей в городе.
У Вегарда ушло всего несколько месяцев, чтобы выполнить поручение Хильд. Теперь на окраине города возвышался большой деревянный дом с террасой и стойлом. Ин уже разведала обстановку, из-за чего стремилась как можно быстрее попасть в свое обиталище.
Загружая последние мелкие мешочки и сверток с синим платьем, Хильд уже мечтала поскорее почувствовать себя дома.
– Ты так быстро уходишь, даже не поев. – Грид обеспокоено наблюдала за сборами, долго не решаясь встрять в разговор.
– Ин вся с ума сходит, ее заставлять ждать – себе дороже.
– Давай хоть так соберу, неизвестно ведь, когда еще увидимся. – Грид стала за эти месяцы даже ближе, чем Ан когда-то. Вторая даже не объявилась ни разу за все лето. Шел конец августа, но, видимо, дружба ей уже была просто не нужна.
– Жду тебя в гости. Через пару дней. – Хильд улыбнулась, продолжая вешать на уже ерзающую от нетерпения Ин оставшиеся мешки.
Грид тепло улыбнулась и кивнула, а после ушла в дом, возвращаясь со свертком. Она протянула его уже сидящей верхом Хильд, на что получила прикосновение и «прощай» от уезжающей в новую жизнь подруги.
Дом встретил ее теплым светом, пустотой и ощущением безопасности. Когда она заносила мешки, весящие десятки килограмм, в их новое хранилище, то тревога, не покидающая уже несколько лет, стала отступать.
Теперь у нее был свой круглый тонкий стол, стулья, а не лавки, как у других. Только совсем не было посуды. А камин был. В точности, как у Ан. Каменный, с красивой трубой, уходящей через второй ярус.
Хильд просто закрыла глаза и вдыхала запах свежей древесины, не в силах перестать улыбаться и разводить руки в стороны, трогать аккуратно отполированные бревна, проводить руками по столу и шкафам вместо сундуков. Здесь все принадлежит только ей. Это ее корни.
Решив отметить такое важное для Хильд событие в таверне, Ин была благополучно выгнана из стойла и перетянута седлом. В мешках нашлась темно-бежевая свободная рубашка, которая была небрежно подвязана под грудью черным кружевным бандажом, доходящим до самых бедер. Так же нашлись темные, ну Хильд на это надеялась, потому что при свете свечей не так хорошо различаются цвета, штаны и крепкие коричневые повседневные сапожки, похожие на которые используются в городе всеми.
У валькирии было ощущение безмерного веселья, хотя к выпивке она за эти семь лет так ни разу и не притронулась. Грубо распахнув двери таверны, она завалилась прямо к прилавку, оставив Ин рядом со входом и горящими факелами, которые впервые видела вбитыми в края песочной тропинки. Довольная оставленными яблоками, лошадь даже не сопротивлялась.
В это время хозяйка, имеющая цель окончательно завершить день, подходила прямо к прилавку.
– Хильд? Ты давно не заходила. Что тебе? – обратилась к ней одна из работниц таверны.
– Выпивку, но пока не самую крепкую. – в глазах Хильд играли большие нотки игривости, азарта и флирта со всем миром, окружающим ее в эту секунду.
– Это на тебя не похоже. Позвать Ан или Акселя?
– О нет, надеюсь их здесь совсем не будет, нельзя портить ночь их присутствием. – сказала Хильд и залпом осушила поставленный перед ней стакан.
– Ого! Но этим ты сильно не напьешься.
– Я и не собираюсь. – Хильд кивнула в сторону валяющихся без сознания одних и орущих и еле ходящих других.
– Я тебя поняла. Просто расслабиться?
– Да.
– Тогда держи. – она поставила перед ней еще один стакан.
– Благодарю. – сказала Хильд и немного позже попыталась пробиться к центру таверны, где происходило что-то интересное. Потные и толстые любители выпивки не хотели уступать место для зрелища, но приложив усилия она даже не поняла, как оказалась в свободном пространстве, окруженная этой самой толпой. Не совсем понимая, что вообще происходит, она обводила глазами пространство, судорожно ища ответы.
–Где эта паршивка? – огромный, неповоротливый незнакомец, чье лицо едва всплывало в памяти, был в ярости.
– Ты о чем? – Хильд, предвкушая что-то ужасное, пыталась быть ближе к толпе, которая все сильнее выталкивала ее к этому монстру в человеческом теле.
– Кто-то очень сильно облажался в Черном лесу, пришло время платы.
– Если ты про болото, то я не была виновата ни в чем.
– Лжешь! Грязная мерзкая тварь.
– Я не собиралась участвовать в этом цирке. – он оскалил мерзкую кривую грязную ухмылку, не торопясь подходя к ней все ближе.
Ее тело парализовало, не давая сопротивляться летящим в нее ударам, а она заметила знакомое лицо в толпе, ощущая этот взгляд всем телом, но это продлилось всего мгновение, которого хватило, чтобы удар по лицу смог повалить ее на землю.
– У тебя кровь, девчонка. – не скрывая унижения начал смеяться здоровяк, но Хильд только вспоминала тот страшный день и повторяла, как мантру, не в силах остановиться: «Я это заслужила», и это было самым страшным из всей этой истории.
Она так и замерла, с трясущимися руками и негнущимися ногами, даже не прикоснувшись к стекаемой по подбородку и шее крови. Сейчас было не то время, когда ей хотелось думать о страшном дне на темных топях, но, видимо, скоро ей придется вернуться к этому. Город не даст ей попрощаться с прошлым.
– Хильд, ты в порядке? – та самая девушка, наливающая ей еще совсем недавно, вся нервничала.
– Да. – отрешенно ответила Хильд, все еще думая о лице из толпы, от которой уже почти ничего не осталось.
– У тебя кровь течет, я сейчас вернусь. – Берта торопливо ушла в хозяйственное помещение, возвращаясь с деревянной емкостью, наполненной водой и оторванной от белого фартука тряпочкой.
– Не жалко? – усмехнулась все еще сознанием находящаяся не здесь Хильд. Столб стал плохой опорой, поэтому Берта помогла сесть на лавку и опереться на стол спиной.
– Для тебя ничего не жалко. Но никто не понял, во что ты ввязалась. – нежно и тепло произнесла девушка из таверны, которую Хильд видела всего несколько раз в жизни. Закрыв глаза от усталости, она почувствовала холодную, немного грубоватую ткань, аккуратно прикасающуюся к губам, щекам и шее, а после проведенную по плечам, лбу и кистям рук. Это помогло почувствовать себя как можно лучше. Когда работница таверны брала ее руки в свои, едва прикасаясь к фалангам пальцев, мелкая холодная дрожь пробиралась до самых ее костей, заставляя немного поежиться.
– Кто были эти двое? – устало спросила Хильд.
– Ты про кого?
– Я их не видела.
– Первый, которого ты уделала, не знаю. А второй… – Берта задумалась, вспоминая, после чего выдала – Ты наверное про Орма.
– Орма?
– Да. Он давно не появлялся, я даже удивилась.
– Он бывал тут раньше?
– Да, но очень давно. Лет семь назад. Я тогда совсем маленькая была, а к нему уже сватов отправляли.
Тут у Хильд появились тревожные догадки. Но выдавать себя было слишком рискованно.
– И что же? Он женился?
– Нет, странный он. Отец его рассказывал по пьяни, что среди ночи сорвался тогда он из дома. Юный был еще совсем. Потом по лавкам бегал, то настойки какие-то искал, то одежду женскую. А ходил то! Как ума лишенный. Никому ничего не сказал. Так семь лет от него ни слуху ни духу.
Тут у Хильд совсем не осталось сомнений о личности человека из толпы, поэтому внутри появилось сильное волнение.
– Берт, я думаю, что на сегодня мне хватит веселья. На днях увидимся. – на что Берта улыбнулась и несколько раз кивнула, давая свое одобрение этому решению.
Хильд забрала мешочек с золотыми монетами и стала подкидывать его в руке, отправляясь к выходу.
– Твоя? – заставил ее вздрогнуть зрелый мужской голос, который прозвучал с первым ее шагом из таверны. Голос, который спас ее в первую ночь.
– Ты про Ин?
– Значит я не ошибся.
– Я тебя узнала.
– Но я сделал это раньше.
– Не будь я на грани смерти в нашу первую встречу, может я бы тоже получше запомнила твое лицо.
– Столько лет поисков, а оказалось, нужно было сделать всего несколько шагов.
– Но ты потратил на эти шаги семь лет.
– Значит, Одину так было угодно. – на что Хильд хотелось возразить, что нечего упоминать ее отца и вообще он тут совсем не причем. Но тайну все еще нельзя раскрывать.
– Давно был у озера? – спросила она после долгого молчания.
– Да, очень. – он задумчиво посмотрел на темное небо, которое начало покрываться едва видными созвездиями.
– Тогда нужно наверстать упущенное. Прыгай! – она уже залезла в седло, когда он только начал пытаться это сделать. – Без практики это практически невозможно.
– Но у меня получается. Ты помнишь Кир?
– Не уверена.
– А она везла твою тушу через темный и холодный лес в сильный дождь, отбивая копыта, потом кузнец еще несколько дней был готов меня убить за то, что я с ней сделал.
– Тогда буду рада снова с ней познакомиться, могу даже сделать гравированные золотые подковы. – Хильд убрала надменное отношение к Орму из своего голоса, пытаясь не испортить и этот момент. – Нам надо заехать в одно место. – немного неловко произнесла она, когда повернула поводья в сторону улицы, где стоит ее дом. Орм молча ждал ее в темноте, пока Хильд судорожно перерывала все мешки в поисках чего-то не грязного и не в крови. Тогда же вспомнилось синее платье. Стараясь как можно быстрее зашнуровать черные веревочки на спине, стоя в почти полном мраке перед большим зеркалом, она распустила уже переставшие виться с годами волосы и вышла из дома.
– Это не совсем то, что ожидаешь увидеть глубокой ночью.
– Тебе придется смириться.
– С таким хочется смирится как можно быстрее.
– Ты мне льстишь. – Хильд прошла мимо него, остановившись у края дороги. – Так что, мне идти одной?
Орм сдвинулся с места, направляясь следом за девушкой, которую так долго мечтал встретить вновь.
– Ты раньше часто здесь бывал? – спросила Хильд, когда они уже дошли до безмерно темного, но при этом спокойного озера, окруженного вековыми соснами и изумрудной травой.
– Нет. Очень редко. Я не бывал в этих местах так давно…
– Почему ты хотел меня найти? – она резко перебила его, при этом ее лицо не отражало ни одной эмоции.
– Понятия не имею. Может быть, потому что люди тянутся к чему-то странному и непонятному.
– Так значит, я в твоих глазах именно такая?
– И мне бы не хотелось что-то менять. – закончил Орм резко, но при этом в его голосе не отображалось ни единой негативной эмоции, даже наоборот, Хильд была готова утверждать, что он счастлив.
Не дожидаясь приглашения, она аккуратно сняла сапожки и едва прикасаясь к влажной, нереалистично яркой траве, подошла ближе к воде, неся обувь в руках. Немного замявшись у самой кромки воды, она как балерина вытянула вперед пальцы ног и изящными движениями вошла в ледяную воду. Ей стало так спокойно, будто все проблемы и дела оставили ее тело, позволяя не думать о завтрашнем дне, работе и Ан.
Но мысль о последней все никак не отпускала, давая небольшую передышку, исчезая из головы Хильд на остатки вечера. Прошло несколько месяцев, а чувства незавершенности и глубокой вины не давали ей расслабиться ни в один из тяжелых и муторных рутинных дней.
Перед ней стояли такие большие, почти великие цели, на пути к которым она буквально постоянно находилась на волоске от смерти, а подруга все требовала ее внимания и сил, используя как только вздумается.
Она совсем забыла, что стоит посреди глубокого ночного леса с погруженными в воду по лодыжки ногами. До нее это дошло, только когда Орм окрикнул ее, стоящую неподвижно уже долгое время. Вернувшись из своих мыслей в реальность с совершенно другим настроением, она грубо вышла на берег, думая, насколько приятнее стоять на камнях, омываемых водой, чем идти по земле, сквозь которую проросла острая трава. Сейчас она думала о том, что больше никуда не нужно бежать, больше никаких приключений, битв и перевязанных ран. Ночной собеседник стоял в стороне, когда ее тело опустилось на траву и колени будто сами поджались к подбородку.
– Ты о чем-то очень сильно переживаешь. – Орм опустился на землю по левую руку от нее, обволакиваемый этой мистической яркой травой. – Я бы хотел сделать хоть что-то, но просто не понимаю, в моих ли это силах.
– Мне можно помочь только убив. Однако даже так не все проблемы исчезнут. – Хильд усмехнулась, начиная немного подрагивать от резко накатившего на нее приступа холода.
– Вытяни руки. – сказал он тоном, не терпящим возражения, но показывая искреннюю заботу, с которой она так давно не сталкивалась.
Она послушно протянула безмерно бледные и холодные аккуратные кисти, которые тут же оказались накрыты большими и теплыми, немного грубоватыми и сухими ладонями. Это смотрелось так странно, ведь их жизни почти не отличались, но такими разными оказались хранители, проживающие каждый свой день. Было ощущение, что Хильд олицетворяла холодный, но эмоциональный хаос, а Орм стал воплощением теплого и уютного порядка.
Берта пыталась рассказывать, как к нему тянулись люди, но он постоянно всех отвергал, в то время как Хильд думала, что же с ней не так и почему отвергают и презирают именно ее. Скорее всего, не будь у них той переломной встречи около семи лет назад, в настоящем времени они бы никогда и ни за что не обратили внимания друг на друга.
Как там говорил Орм? Люди тянутся к чему-то странному и необычному? Ей было, что к этому добавить, потому что она цеплялась за то, что ее спасает. Глупо упускать тех, кто хотя бы чуть-чуть мог сделать для тебя, помогая вставать с колен или же выдергивать гвозди из крышки гроба, тушить огонь на стрелах, посланных сжечь тебя до тла… Даже если их помощь не повторится, нити, связывающие с ними, начинают впиваться в кожу, оставляя кровавые ссадины и пробиваясь до органов, вопя на все тело, что эти люди нам нужны и нельзя их упускать.
Но этот вечер был другим.
В нем была изумрудная трава, холодное озеро с каменным дном, корни, которые начали привязывать ее к этому миру и тот, кто однажды вдохнул в нее жизнь.
Мысли о том, что все теперь будет иначе, согревали ее изнутри, давая ногам вытянуться вдоль немного примятой травы и ощутить себя чуточку свободнее, цепляя мокрую грязь к рукам, ногам и любимому синему платью. Даже оно стало удобнее, будто чувствуя настроение Хильд. Лицо Орма тоже немного прояснилось. Он расслабленно наблюдал за Луной, которая в тот вечер была особенно яркой.
–Ты хотела бы потрогать небо? – неожиданно спросил он, невольно заставив ее поднять голову и увидеть мерцающие звезды, которые переплетались между собой в узоры, собираясь в красивые, но почти невидимые из Мидгарда созвездия. Вопрос навел ее на мысли о том, что еще на небесах она заслушивалась историями погибших о последнем небе, которое они видели. У каждого была своя история, кто-то помнил только утренний туман, кто-то успел рассмотреть белоснежные, будто ненастоящие, облака. Все истории были такими разными и она все время думала, окажись она здесь, каким будет небо для нее? Но ответа пока еще так и не нашла.
–Нет. Я даже насмотреться то на него не могу, не говоря уже о том, чтобы оно стало материей и можно было слиться с ним в одно целое. Вот чего я на самом деле хочу…Просто неба. – тут она остановилась, замечая, что Орм смотрит совсем другую сторону и была большая вероятность, что ему вообще нет дела до разговора, который он же и начал. – Я могу замолчать. – спокойно, стараясь не выдавать обиды, сказала Хильд.
– Я слушаю каждое слово, произнесенное тобой, начиная с разговора за прилавком о выпивке.
– Впечатляет. – на холодном, будто обескровленном лице появилась легкая улыбка. – Тогда мне стоит продолжить?
Он смотрел на нее с необъятным удивлением. Эта миловидная, но крайне таинственная и сильная девушка была для него открытием. Иногда его даже пугало ее странное поведение, но он пытался искать этому объяснение в своей голове, не давая ей понять, что что-то идет не так. Во время их первой встречи он все так же не мог понять, кто она и что она хочет сделать.
– Куда ведет эта дорога? – после нескольких минут тишины ее голос поразил слух и стало даже немного больно, от чего Орм съежился, будто снова привыкая к звукам этого мира. Ее взгляд был направлен на едва заметную, заросшую кустарниками и мхами тропу.
– Я не могу дать тебе ответ. – ответил он на ее холод снова по-доброму, словно окутывая теплом, которого так не хватало ей за несколько веков. На ее лице появилось просящее выражение, с которым дети обычно добиваются сладостей, и он купился. – Она ведет в вечность. Ходит легенда, что если найти правильную тропу, то придешь в Вальхаллу. – немного хитрая улыбка выдала его. Он придумывал глупости. А она совсем не была против, дополняя историю своими фантазиями про гремлинов и единорогов, создавших союз и охраняющих огромный водопад, скрывающий вход в другой мир. Они оба заливались смехом, представляя, как какой-нибудь огромный, бородатый и покрытый шрамами викинг убегает от белоснежной лошади с розовой или зеленой гривой, истошно кричащей ему вслед «игого». Это стало похоже на сказку, которую Хильд попыталась запомнить, как можно точнее.
– Смотри. Звезды. Самое прекрасное, что я видела. – она снова, как ни в чем не бывало, вела себя спокойно и непринужденно.
– Что в них такого? – искреннее недопонимание на его лице вызывало у нее лишь легкую ухмылку. Он мог рассматривать каждый огонек на протяжении всей жизни, тогда как ей пришлось переродиться, чтобы увидеть звездное небо хоть раз.
– А представь, что звезд на самом деле нет. Между нами и ними очень много лет. Слишком много. Многие звезды уже умерли, какие-то взорвались, а какие-то просто погасли, но их уже нет. Мы же до сих пор видим силуэт, в то время как свет, который принадлежал мертвым теперь светилам, все еще идет до нас. Небо – кладбище для тех, кто когда-то был самым ярким.
– Откуда ты это знаешь? – видимо, он снова в полном оцепенении, которое сопровождало его рядом с этой девушкой постоянно.
– Просто знаю. Лучше никогда не спрашивать, откуда ко мне идут знания. Я просто не скажу. – настала довольно неловкая пауза, во время которой к Хильд пришли воспоминания. Главная библиотека Вальхаллы, где она часто проводила утренние часы, была пустой большую часть времени. Жители Асгарда хотят зрелищ, мечей и крови, тогда как ей хотелось найти ответы на миллионы вопросов, так долго мучавших ее. Длинные, высотой уходящие к потолкам, скрытым белым легким дымом, стеллажи были наполнены копиями всех существующих в Мидгарде рукописей, среди которых встречались берестовые грамоты, обтянутые кожей животных книги и прочие мало интересующие произведения. Однажды она пыталась разобрать каких-то философов из южных земель, которые писали про пески, рабов и «демократию», но почти сразу же уснула. Когда глаза снова были открыты, библиотека как и раньше была пуста, за исключением старичка, судорожно бегающего между столами и что-то восторженно выкрикивая время от времени.
– Что вы здесь делаете? – Хильд еще сонно потирала глаза, тогда как человек уже тянул ее встать с небольшого креслица и пытался что-то рассказать или объяснить, но она еще ничего не понимала и только после разобрала некоторые фразы.
– Как же я рад, что вы здесь, мне срочно нужно с кем-то поделиться! – немного истерично нарезая круги перед Хильд продолжал он. – Вы не можете себе представить, что я видел! Это за гранью всего мироздания! – у старичка был почти припадок, а выражение лица говорило, что он сошел с ума.
– Подождите. Я не понимаю. – попыталась она вклиниться в монолог, что получилось далеко не сразу.
– Я всю свою жизнь посвятил науке, я изучал звездное небо, но Один дал мне ключ к разгадке всех моих теорий. Вы не представляете, что происходит, ведь я только что открыл тайну, до сих пор неизвестную всему миру!
– Что же это за тайна такая? – тут Хильд сама заинтересовалась, слушая рассказ этого немного сумасшедшего ученого. Просто еще было не его время, подумала тогда она. Возможно, в будущем Один даст ему еще один шанс, чтобы он смог проявиться. Сейчас же она запомнила главную его фразу: «Девочка, я не знаю, кто ты и почему здесь, но раз у тебя есть ключ от этой библиотеки, значит у тебя есть ключ от всего мира, потому что здесь хранятся знания, которые были во всех мирах на протяжении их долгого существования»! – после прерывания цепочки воспоминаний она снова заставила воздух этого вечера содрогнуться.
– А ты никогда не думал, что небо – зеркало мира? – он снова молчал. – Каждое небесное тело похоже на человека. Есть едва заметные, как те, кто просто существует вокруг нас. Самые яркие и большие – важные и ценные, такие как вожаки, короли… Но есть и другие. Они могут иметь цвет, отличающийся от других, наверное, форму или то, из чего состоят, но главное не это. Такие люди меняют наш мир. Часто их считают неправильными, больными, глупыми, но потом все начинают понимать, что же на самом деле такие из себя представляют и чего стоят. Просто, их время приходит не разу. А иногда даже наступает, когда остается один пепел.
– Ты видишь себя такой? – перехватил он воздух после ее секундного молчания, будто боясь, что больше она ничего не скажет.
– Не знаю. Я просто говорю то, что думаю. Я не люблю давать этому материю. Мои слова – просто моя правда. Ей не нужно искать подтверждения среди другого.
– Как мне тогда их воспринимать?
– Просто как мои слова.
– Ладно, создам в голове целый мир, который будет называться «То, что сказала Хильд» и добавлю «Не связывать ни с какими другими словами».
– Хм, мне нравится.
– Порой твои слова и правда стоят отдельного внимания. Я половины не понимаю.
– Придет время и поймешь, главное – просто запомни.
– Ты меня поражаешь. Сколько тебе сейчас?
– Двадцать четыре. Но все детство я проводила в месте, которое ты даже не можешь представить.
– Это многое объясняет. Я думаю, что сейчас самое время закончить этот вечер. – Орм тяжело встал, подавая руку Хильд.
– Тогда мне пора. – она улыбнулась, спокойно высвобождая свою руку.
– Мне по пути. – он тут же спохватился, догоняя уже уходящую домой Хильд.
– Только не говори, что ты остался у Акселя. – настроение, которое еще совсем недавно дарило желание спрятаться и никогда больше не выходить к людям, стало гораздо лучше. Возможно, что вино ударило в голову, правда так не вовремя.
– Будто у меня был выбор.
Уже возле дома он неожиданно произнес: «Надеюсь, ты больше не исчезнешь», на что она ответила молчаливой детской улыбкой, после чего просто зашла в дом.
Желания что-то делать не осталось совсем, поэтому на тяжелых ногах она поднялась по широкой и крепкой лестнице в свою комнату, которая находилась слева от пролета, отгороженная от дыры в полу резными перилами. Вегард постарался на славу, потому что такой красоты она не видела даже в Асгарде. Фонтаны, каменные статуи и колонны стали чем-то настолько обычным, что земной парень смог заставить сердце замирать от вырезанных деревяшек. Он сделал целых две части, одна из которых просто комната с камином, столами и сундуками, а вторая находится прямо с правой стороны за тяжелой дубовой дверью и хранит в себе лестницу и две небольших комнаты наверху. В одно из них Хильд и поставила большую новую кровать, покрытую периной и пуховым одеялом. Поверх она решила постелить шкуру волка, которую было так больно добывать, но тогда просто не было выбора.
Это был четвертый год, одно из самых тяжелых ее путешествий.
Караван погряз в болоте, уже начинало темнеть. Дойти до города они должны были еще утром, но лес и торф с тухлой водой никак не могли отпустить этих уставших людей домой. Окруженная мрачным лесом, испуганными и изнеможенными от последнего сражения и предстоящей ночи в топях, она сама стала терять рассудок.
Некоторые смеялись над тем, что на ней были тяжелые латы, шутя, что она настолько не верит в свои силы, надевая защиту.
Их же тела теперь лежали в одной из повозок, покрытые тканями.
Ночь наступала, а запасы еды и чистой воды были на исходе. От последнего столкновения с ворами у нее осталась большая кровоточащая рана на левой руке, которую даже нечем было перевязать. Найдя сухую кочку рядом с деревом, она просто поджала колени к подбородку, трясясь толи от холода, толи от страха.
– Там развели костер. Вставай. Тебе нужно тепло. – Кристеру повезло чуть больше, чем ей, поэтому он собирал оставшихся в живых и разбросанные товары. Идея вытащить повозки провалилась, потому что слишком темно и опасно стало этим вечером.
– Я… Я не могу.
Вместо слов он встал на колени прямо перед ней, аккуратно расстегивая крючки доспехов. Болотная жижа скопилась на всем, что смогла зацепить. Кристер бережно откладывал в сторону металлические пластины, а Хильд просто наконец смогла вздохнуть. Отлучаясь всего на мгновение, он вернулся с аккуратно сложенной приятно пахнущей коричневой большой рубашкой и похожими, но немного темнее штанами.
– Я знаю, что это может быть большим, но тут есть пояс. – помогая избавится от мокрого, дополнял он. – Но в этом ты совсем околеешь. Я что-то придумаю. – и тут Хильд впервые посмотрела на него другими глазами. Прислушалась к его голосу, который был довольно высоким и непривычным для этих мест и имел немного женственных ноток. Посмотрела на его высокое и худое, но натренированное тело, на яркие и густые русые волосы, обрезанные чуть ниже плеч и на мягкие и плавные движения, в которых виделась забота и что-то настолько живое, чуждое всем ее знакомым. Когда было спокойно, он рассказывал о своих краях, которые были так далеко от привычных для нее мест.
– Вот, накройся. – резко, не похоже на себя обычного, сказал Кристер, давая какую-то шкуру.
– Чья это?
– Волк. – сказал он и нервно сглотнул. Его лицо уже поменяло выражение с заботливого на тревожное, что стало сказываться и на Хильд. Она тоже сглотнула, прежде чем спросила:
– Тот самый? – так, будто боялась произносить такое вслух.
– Они… Они вернулись… Туда… За ним… Он уже был…Неживой… – делая паузы и произнося с большой болью ответил он. Единственный, кто так же не любил смерть, как и она.
– А… Где остальной? – пытаясь успокоиться и не сойти с ума окончательно, она все думала про того серого, уже лежащего на земле или уже неживого, или готового к этому. Она тогда подумала, что совсем ничего не может сделать, потому что не в силах даже помочь себе. Кристер тогда утешал ее, говоря, что все живое так или иначе должно будет погибнуть и это неизбежно, поэтому просто нужно вдохнуть, выдохнуть и перестать себя винить в том, к чему ты даже не причастен. Этот человек вообще очень многое для нее сделал, поэтому теперь она мучилась от невозможности хоть что-то сделать взамен.
