Бриллиантовый взрыв

Все события и действующие лица романа вымышлены автором, случайные совпадения не считаются.

Глава 1

Такси притормозило напротив украшенного неоновой рекламой подъезда, из салона вынырнул черный сапожок и стал осторожно нащупывать ровное твердое место. За последние сутки Москва буквально утонула в снегу, под которым могло оказаться все, что угодно, а каблуки такие высоченные…

Метель не унималась с самого утра, и как только Анна выбралась из машины, ветер рванулся ей навстречу, разметал полы короткой шубки. Охнув, она постаралась как можно плотнее закутаться в искусственный мех и с досадой подумала, что это уже совсем ни на что непохоже, весь декабрь пришлось как лягушке прыгать по лужам, нахлобучив на себя зонт, а теперь, видишь ли, зима спохватилась и устроила беспредел, что тем, кто родился в Греции, например, или в Новой Зеландии сказочно повезло – зелень, босоножки, бабочки в окно и…

И тут ветер как будто специально, в издевку, завертелся колесом, поднял в воздух целый ушат снега и обрушил его на Анну. Тряхнув головой, она торопливо зашагала ко входу в галерею, надеясь спасти хотя бы остатки прически.

Там на фоне ярко освещенных прозрачных дверей стояли, сбившись в кружок, несколько человек. Видимо, кого-то поджидая, они отслеживали каждую подъезжающую машину и, нетерпеливо притоптывая, курили. Одна из девиц смерила Анну оценивающим взглядом, скорчила сочувственную гримаску и шепнула что-то на ухо своей соседке – та понимающе захихикала.

Мой контингентик-то, усмехнулась Анна и, расправив свой псевдокаракуль, с безмятежным видом проследовала мимо.

– Ваше имя? – услышала она, как только вошла в фойе.

К кому относился вопрос, Анна не поняла, но на всякий случай обернулась:

– Мое?

– Ваше, ваше, – строго повторила женщина, перевесившись через высокий столик.

– Аглая Нежинская, – ответила Анна, рассматривая ее тщательно уложенную халу и толстые очки на цепочке.

Администраторша поводила пухлым пальцем по разложенным перед ней спискам и с подозрением протянула: – Такой фамилии нет.

– А… тогда – Анна Нежданова! – спохватилась Анна. – Могу показать паспорт.

– Ну знаете ли, – пробормотала женщина и снова нырнула в бумаги…

Анна занервничала – вдруг ее забыли включить в число приглашенных и сейчас выставят вон, и ей придется снова идти мимо тех дамочек. Вот уж они порадуются.

– Да, есть… Нежданова! – Администраторша растянула рот в дежурной улыбке. – Добро пожаловать на презентацию. Верхнюю одежду можете оставить в гардеробе, там. – Она махнула рукой вправо, и Анна покорно зашагала в указанном направлении.

Псевдоним «Аглая Нежинская» она придумала, когда начала печататься в разных женских интернет-журналах, стряпая по заказу всякие, с позволения сказать, эссе типа «Чем выстлать дорогу в загс», «Феромоны – лучшие друзья девушек» или «Глубокий вырез короткой юбке не помеха».

Каждый раз, обдумывая новую тему, она сначала выговаривала экрану монитора все, что наболело, увлекалась, забывала о времени, а на следующий день, натянув треники и опрокинув в себя чашку крепкого сладкого кофе, снова бежала к компьютеру, перечитывала, кое-что добавляла.

Однако сроки, как обычно, поджимали, и она принималась за создание очередного «шедевра» для своего контингента. Оставалось только кликнуть мышкой – этот шаг всегда давался ей с трудом – чтобы отправить первый вариант в «Корзину».

Там накопилось уже много всякого, но Анна никому ничего не показывала. Можно было, конечно, давно завести блог в популярной соцсети и публиковаться, но зачем – чтобы глумились? Она хорошо помнила, как однажды, сразу после окончания факультета киноведения, отправила известному продюсеру один из своих сценариев. Такого презрительного, издевательского ответа Анна не пожелала бы никому. Итак, миг – и экран снова пуст.

– Ну, Аглашка, давай, твори, – приговаривала Анна и, вооружившись очередной чашкой кофе, начинала…

Йоркширская терьериха Мотильда забиралась при этом в кресло и укоризненно на нее смотрела.

Обычно Анне требовалось минут двадцать, чтобы приготовить «блюдо» к употреблению, и здесь она тоже отрывалась по полной – выбирала самые банальные примеры, делала дикие, примитивные выводы, громоздила штамп на штампе и приправляла свое варево модными словечками и пошлыми шуточками. В результате контингент визжал от восторга, называл ее смелой, оригинальной, суперсовременной.

В общем, рейтинг она держала, народ на сайт валом валил, требовал еще и еще, только терпение вещь не вечная – ей уже стукнуло тридцать, да и тайная страничка переполнена.

Настоящая она была в «Корзине».

Анна в этом не сомневалась, но Аглашкина шкурка все больше к ней прилипала, уравновешивала, что ли, примиряла с действительностью. Вот и сейчас она возьми, да и назовись Аглаей Нежинской.

Отыскав гардероб, Анна избавилась от своей шубейки и явила на всеобщее обозрение свой новый красный костюм с юбкой-тюльпаном. Этот тренд сезона обошелся ей недешево, но психологи в умных книжках призывали баловать себя, не забывать про женскую ауру, и она старалась – не реже одного раза в месяц, вооружившись позитивным настроем, заставляла себя пропахивать снизу доверху близлежащий торговый центр.

Костюмчик сидел на ней как влитой, но имел, как ей казалось, один существенный недостаток – был слишком кричащим. Где-то, когда-то она слышала, что одежда такого рода может притянуть к владелице разные события, и не только положительные. Подруги смеялись над ее суеверными бреднями, однако Анна до сих пор костюм не обновила. И вот только сегодня решилась.

Решилась, потому что у нее не нашлось другого подходящего наряда. Было, правда, одно длинное черное платье, но после стирки оно местами вытянулось и потеряло форму, еще был зеленый брючный костюм, который с большой натяжкой тоже мог бы сойти за вечерний, но там на груди, в самом центре, красовалось большое масляное пятно… Так что красный прикид наконец-то увидел свет. Помявшись у огромного зеркала и придя к выводу, что прическа почти не пострадала, а сапожки очень даже смотрятся, Анна подмигнула своему отражению и направилась к главному выставочному залу.

Над распахнутой дверью гостей встречал плакат:

«Бриллианты, не доставшиеся диктатуре пролетариата.»

Так вот куда она попала со своим «тюльпаном»…

А ведь день начался как обычно – Анна проснулась в двенадцатом часу и, не вставая с постели, стала медитировать:

«Я на берегу чистейшего горного озера, прогретый солнцем песок ласкает спину, легкий ветерок овевает лицо, плеск волн убаюкивает, мне тепло и спокойно. К берегу подплывает лодка, из нее выходит женщина, окруженная золотым сиянием – это сама богиня изобилия Лакшми. Она взмахивает рукой, и передо мной возникают столы, уставленные яствами, и сундуки со сверкающими драгоценными каменьями. Лакшми улыбается, протягивает мне наполненный до краев рубиновый кубок и пророчит исполнение всех моих желаний. Я подношу кубок к губам, выпиваю густой, терпкий напиток и…»

И вдруг всю эту красоту и гармонию нарушил жуткий вибрирующий звук, Лакшми замерла и растворилась.

На тумбочке ползал и надрывался Айфон, последнее приобретение Анны. Сейчас она готова была шмякнуть его о стену, ведь он прервал ее на самом важном месте – вот-вот все мечты должны были осуществиться! – хорошо хоть она успела выпить из рубинового кубка, который сама же и придумала, посчитав, что это придаст медитации еще большую силу.

Анна тянула время, ожидая услышать голос помощницы главного редактора, всякий раз напоминающей ей, что наступает срок сдачи материала, надеялась, что та устанет и отключится сама, но телефон не умолкал.

– Алло, – в конце концов не выдержала она.

– Добрый день, – раздался в трубке приятный мужской голос. – Это Аня?

Она оторопела:

– Да… я.

– Еще раз добрый день. Это Андрей Махович. Вы меня не забыли?

Конечно она его помнит, еще как помнит! Это же тот самый загадочный красавец, с которым она познакомилась на дне рождения у своей подруги Ирки – коллекционер, бизнесмен, или что-то в этом роде. Тогда все женщины были от него без ума, а он обратил внимание на нее, но дальше легкого флирта дело почему-то не пошло, хотя Анна и дала ему свой номер телефона.

– А-а, Андрей, очень рада! – воскликнула она. – Как у вас дела?

– У меня замечательно, а вы как поживаете?

Анна машинально поправила волосы:

– Спасибо, не жалуюсь.

– А я все это время крутился как приговоренный, но теперь, слава богу, все позади. Знаете, столько сил ушло на подготовку презентации, на которую, кстати, я и хочу вас пригласить. Соберется очень солидная публика, весь цвет, так сказать, и вам как журналистке наверняка будет на чем отточить свое перо.

Тут Анна вспомнила: он действительно говорил тогда что-то про грандиозную выставку, которую готовил:

– Да-да, вы рассказывали.

– Так вы придете?

– Обязательно приду, – выпалила Анна и подумала, что он позвонил неспроста, они скоро увидятся и тогда, может быть…

– Буду вас ждать. Начало в четырнадцать ноль-ноль.

– Хорошо, только… – Анна хотела уточнить, что она, мягко говоря, не совсем журналистка и занимается вовсе не светской хроникой, но Андрей уже отключился.

И вот она оказалась здесь…

Перед входом в зал был установлен металлоискатель, а по обеим сторонам от него застыли верзилы в черных костюмах и черных бабочках, нелепо топорщившихся на их бычьих шеях.

Отдав им на растерзание свою сумочку, Анна благополучно прошла досмотр и на секунду притормозила на пороге. Потом, пробормотав себе под нос слова из известной оперетты «Лакеи в горячке, шампанское во льду», воинственно выставила грудь вперед и вошла.

В нос тут же гостеприимно ударил аромат сигар, приправленный ассорти из запахов дорогих вин и парфюма. Эта адская смесь до отказа заполняла помещение, почти вытеснив сухой застоявшийся воздух, обычно присущий такого рода заведениям.

Самые разнообразные звуки, пытаясь слиться в единое целое, наслаивались один на другой и создавали настоящую какофонию: приглушенный шепот, восторженные женские возгласы, сдержанные смешки, стук каблуков, перезвон бокалов и телефонов.

Между стеклянными витринами и беспорядочно наставленными искусственными пальмами, словно сверкающие яхты султана Брунея, курсировали расфуфыренные дамы под руку с напыщенными кавалерами. Все старательно друг другу улыбались, слегка кивая, некоторые останавливались и перебрасывались двумя-тремя фразами.

– Вы видели новую коллекцию фарфора Тахиро Кана в «Японском доме»? – шелестел справа приятный женский голос. – По-моему, она великолепна!

– Да, видела, а как же. И не только видела, но и купила два сервиза, один себе, другой свекрови, она обожает авторскую посуду, – манерно обмахиваясь веером, ответствовала ей другая дама.

Сколько Анна не бывала на подобных мероприятиях, а вливаться в млеющую от восторга толпу снобов так и не научилась, да, собственно, и не жалела об этом. В конце концов у нее здесь свой интерес – подхватить модные веяния, определиться со вкусами и пристрастиями своих читательниц, чтобы отшлифовать свои «нетленки».

Кругом мелькали медийные лица, в основном, конечно, «пустышки», как их окрестила Анна, у которых ничего кроме этого самого лица и не было, ни петь, ни свистеть они не умели, зато умудрялись заползать в светские хроники и с понтом комментировать других, чаще всего это были персонажи различных реалити-шоу, считавшие себя уже состоявшимися и очень яркими «звездами». Иногда, впрочем, попадались действительно любопытные личности – парочка именитых актеров, несколько представителей шоу-бизнеса, диктор телевидения, один режиссер со всей своей фамилией. Со сдержанными улыбками они принимали восторженное, навязчивое внимание окружающих и с любопытством рассматривали экспонаты, да и одеты они были неброско, очень сдержанно. Только одна балерина, высокая, плечистая, с внушительным бюстом и, похоже, без нижнего белья, откровенно купалась в лучах своей сомнительной славы.

Медленно продвигаясь по залу, Анна стала сканировать взглядом публику, выискивая Иркино платье – синих пятен вокруг было предостаточно всех оттенков, однако подруги нигде не наблюдалось. Наверняка кокетничает с кем-нибудь в укромном уголке, решила Анна. О том, что ее тоже пригласили на презентацию, Ирка не преминула сообщить днем по телефону.

Как раз в это время Анна металась по квартире, соображая, как удалить с лица следы ночного бдения, но Ирку было не остановить:

– Я себе такое макси отхватила! Цвет электрик, ну просто прелесть… Представляешь, говорят, даже сама Пугачева приедет, она уж такого не пропустит… Да, кстати, тут вчера, когда мы курили в перерыве планерки, главный про тебя такое, гад, выдал, что ты, мол…

Анну передернуло.

– Я вовсе не хочу знать, что говорят у меня за спиной, я и без того о себе достаточно высокого мнения! – зло процитировала она своего любимого Оскара Уайльда.

– Да-а? Э-э… – запнулась Ирка, – тогда увидимся в галерее. Я потом такую желтуху отгрохаю…

Мысленно послав воздушный поцелуй гениальному ирландцу, афоризмы которого всегда оказывались кстати, Анна обогнула стайку длинноногих прелестниц и очутилась перед баром – сплошь сделанный из стекла, формой он напоминал розу, белую заледеневшую розу, на ее искусно выполненных прозрачных лепестках громоздились разнообразные бутылки и бокалы, а в самом центре на стеклянном стуле восседал белобрысый паренек со стеклянной же розочкой в петлице.

А вот и шампанское во льду, инсталляция на тему, усмехнулась про себя Анна и, чтобы, чего доброго, не угодить впросак, собралась ретироваться куда подальше, ведь вполне возможно, что в таком баре и заказывать-то полагается нечто особенное, да и вообще, этот изыск выглядел странновато для данного случая.

Однако бармен, заметив ее взгляд, блуждающий по винно-ликерному изобилию, учтиво осведомился:

– Чего-нибудь желаете?

– А что у вас есть? – задала Анна совсем уж глупый вопрос, ведь ясно же было, что у них имеется все, что душе угодно.

Паренек улыбнулся и хотел было ответить, но тут к стойке подлетела высокая фигуристая брюнетка в сногсшибательном чайно-розовом платье с пикантным вырезом на спине.

– Толик, бокал «Кристалла» и «Лагавулин» со льдом, – отчеканила она, откинув за плечо водопад блестящих волос.

Бармен смущенно глянул на Анну и бросился обслуживать клиентку. Та полоснула Анну победоносным взглядом и в ожидании заказа с удивлением и высокомерным сожалением уставилась на ее юбку-тюльпан. Затем на мгновение встретилась с ней глазами и тут же отвернулась.

Лицо брюнетки показалось Анне знакомым…

Таким взглядом и убить можно, хихикнула она про себя, ну что ж, дуэль так дуэль, вызов принят: вы промазали, мой выстрел следующий.

И как только «фигуристая», вцепившись пунцовыми ногтями в бокалы с выпивкой, прогарцевала в своих массивных лабутенах в глубь зала, Анна шмякнула на стойку свой ридикюльчик и потребовала:

– «Кровавую Мэри», пожалуйста.

Толик удивленно приподнял бровь, но заказ выполнил, и через мгновение перед Анной нарисовался высокий запотелый бокал с ярко-красной жидкостью, в которой призывно потрескивали аккуратные кубики льда. Она уже собралась заглотить все это залпом, как сзади ее окликнули:

– Аня?!

Глава 2

Анна резко обернулась – перед ней стоял Андрей Махович, мечта всех ее подруг.

– Здравствуйте, Анечка. – он протянул ей руку, и она смущенно ее пожала. Это «Анечка» прозвучало так ласково… – Я очень рад, что вы нашли время посетить презентацию, – бархатным голосом произнес он и неожиданно поцеловал ее в щеку.

– Я тоже очень рада, – пробормотала она и подумала, вот Ирка-то удивится…

Андрей ответил ей лучезарной улыбкой. Его ироничный взгляд, легкая небрежность в движениях, золотистый загар и даже серебряная сережка в ухе – все говорило о том, что он победитель, что мир создан такими как он, и для таких как он!

– Кстати, отличный выбор, – Махович указал на ее коктейль. – Я тоже иногда балуюсь…

Анна недоверчиво улыбнулась, а он продолжал обволакивать ее медовыми речами:

– Вы сегодня просто сногсшибательны. Этот красный костюм вам очень идет, как раз в тон одному из наших экспонатов.

Анна была не готова к комплиментам и в глубине души надеялась, что Андрей не заметит, во что она одета и что пьет, а он, на тебе, взял да и заметил, и даже оценил положительно.

– Вы уже видели коллекцию? – поинтересовался победитель.

– Пока не успела. Но все в наших руках.

– Тогда вперед, – скомандовал Махович. – Я в вашем распоряжении.

Анна неловко подхватила со стойки бара свой бокал, чудом не расплескав его содержимое, и поспешила за своим восхитительным гидом.

– У нас сегодня просто потрясающая экспозиция! – начал он свой рассказ, и обвел зал широким царственным жестом.

– «Бриллианты, не доставшиеся диктатуре пролетариата», откуда такое живописное название? – спросила Анна, стараясь держаться непринужденно.

– И точное. Эти драгоценности на самом деле в свое время не попали в поле зрения советских властей. – Андрей самодовольно улыбнулся и важно кивнул проходящему мимо солидному мужчине с тростью.

Тот приостановился, удостоил Анну коротким взглядом и слегка склонил голову в ответ на приветствие Маховича, да так галантно и с таким достоинством, что Анна на миг почувствовала себя гостьей в дворянском собрании…

– История представленных здесь ювелирных изделий очень любопытна. Если бы я был писателем, то сочинил бы про них захватывающий детектив, и обязательно с убийствами, – мечтательно сказал Андрей и взял ее под руку.

Боже, Ирка точно с ума сойдет!

– Расскажите, – попросила Анна, с трепетом ощущая приятное тепло его ладони.

– Речь идет о сокровищах императорского Дома Романовых. Эти бесценные вещи были тайно вывезены из революционной России и пролежали, спрятанные – вы не поверите! – в простых наволочках девяносто лет. Целых девяносто лет! Один из друзей великой княгини Марии Павловны укрыл их вместе с домашним скарбом в шведском посольстве, а затем переправил в Швецию.

– И все это время о них никто ничего не слышал?

– Да-да, всеми забытые, они пылились в тех самых чехлах для подушек в дипломатическом архиве Стокгольма и совершенно случайно были обнаружены во время очередной инвентаризации. И вот после долгих мытарств сокровища поступили в распоряжение нашего торгового дома, а в ближайшие дни состоится аукцион. – Андрей счастливо улыбнулся. – Теперь они украсят частные коллекции… за баснословные деньги, конечно.

Между тем они подошли к центральному стенду, и Анна замерла, поразившись красоте разложенного под стеклом украшения – бриллиантовые и изумрудные нити, сплетаясь в искусный узор, окружали масссивный густо-красный овальный камень, из его сердцевины вырывался сноп огненных искр, слепящих глаза.

Махович выждал небольшую паузу, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Это колье было подарено Екатерине Великой, – гордо, словно сам являлся его хозяином, произнес он. – О нем, вернее о центральном камне, есть довольно много упоминаний в исторических хрониках.

– Я думала, что такой рубин можно увидеть только в кино, да и то фальшивый, – удивилась Анна.

– Рубин? – хитро улыбнулся Махович. – Вы не угадали. Это пейнит.

– А-а, – разочарованно протянула Анна. – И здесь подделка.

– Нет, Анечка, вы не поняли. Пейнит – это драгоценный камень, редчайший на Земле, он даже входит в Книгу Рекордов Гиннесса. До недавних пор в мире их было известно всего лишь три, я имею в виду ювелирного качества.

– Не слышала такого названия…

– И не удивительно. Сегодня многие думают, что нет ничего ценнее бриллиантов, рубинов и изумрудов, однако это совсем не так. Есть камни гораздо более ценные, и пейнит в первую очередь. Его цветовой спектр колеблется от розового до красного и коричневого, а перед вами, Анечка, прозрачный красный пейнит, уникальный экземпляр. Вообще-то само название «пейнит» появилось после 1956 года, когда в Бирме обнаружили месторождение этих камней, и назвали их по имени первооткрывателя, английского минеролога Артура Пейна. А раньше нашего красавца считали банальным рубином, так что вы не очень ошиблись, назвав его так.

– И как только такая громадина держится в этом колье? – поинтересовалась Анна.

– Да, вы правы, он запросто может выпасть, – подтвердил Махович. – Это и понятно, ведь украшение было изготовлено бог знает когда и столько пережило, что оправа расшаталась. Но мы консультировались с лучшими ювелирами, и нас заверили, что недостатки можно легко исправить.

Анна прильнула к витрине – действительно даже невооруженным глазом было заметно, что колье нуждается в некотором ремонте.

– Подумать только, почти век такая красота считалась утерянной, – восторженно продолжал Андрей. – Понимаете, люди могли бы никогда этого не увидеть.

Сделав приличный глоток «Кровавой Мэри», Анна скосила глаза на пышную публику – люди никогда его и не увидят, купит колье какой-нибудь богатей и запрет у себя в сейфе.

– Сколько же этот эксклюзив может стоить? – спросила она вслух. В том, что потребуется целое состояние, сомнений не было, но все-таки хотелось услышать цифру.

– Стартовая цена одиннадцать миллионов долларов, – небрежно сказал Андрей и потянул ее к следующему стенду. – Но желающих много, так что торги будут горячие, и сумма, конечно, возрастет.

Анне не хотелось так быстро уходить от стенда с колье, но посмотреть другие витрины было тоже любопытно. Интересно, почему Андрей уделяет ей столько внимания? Неужели она ему приглянулась? Да ну, не может быть – понятно же, что вокруг него, вьются всякие модели, актрисы и певицы, куда ей до них, хоть сколько угодно напяливай на себя «актуальную в этом сезоне» юбку-тюльпан. Увы-увы, такие победители наверняка предпочитают тоже победительниц…

– А вот здесь у нас портсигары работы Фаберже! – продолжил экскурсию Махович. – Их тут целых десять штук, и в некоторых даже сохранился табак вековой давности. Нет, вы только представьте, Аня, все это хранилось в каких-то банальных наволочках, а к ним, возможно, прикасался сам царь!

Анна кивнула, портсигары были действительно очень красивы.

– Да-да, просто в голове не укладывается. И у каждого, наверное, своя история, – попросила она снова глотнула обжигающего напитка и попросила: – Расскажите.

Махович уже открыл рот, чтобы заговорить, но его прервал торжествующий женский возглас:

– Вот ты где, а я везде тебя ищу!

Это была та самая фигуристая брюнетка, которая опередила Анну в баре.

– А, Золя! – поспешно выпустив локоть Анны, воскликнул Андрей.

И как только он произнес это «Золя», Анна сразу вспомнила, где могла видеть эту даму раньше – в телевизоре, где ж еще, в одном ток-шоу, посвященном успешным женщинам. Это Изольда Бажова, писательница. На ее счету правда всего одна книга под названием «Леди SPA», где она описывала все те блага, которые доступны сегодня женщине, если, конечно, у нее есть деньги. Книга продалась огромным тиражом, по крайней мере, так сказали в той передаче, и даже была названа бестселлером. Как-то раз в книжном Анна из интереса открыла этот шедевр и не нашла там ничего, кроме описаний элитных салонов и клубов. А в конце автор от всей души советовала девушкам выходить замуж только за олигархов.

– Что ты здесь делаешь? – капризно поинтересовалась знаменитость.

Андрей Махович – независимый и мужественный, хозяин жизни – покосился на Анну и глухо процедил:

– Да я… рассказываю про нашу коллекцию.

Светская львица похлопала длинными, перегруженными тушью ресницами, огляделась вокруг, как бы ища того, кому Андрей рассказывает, и, никого не заметив, вновь вопросительно уставилась на вытянувшегося перед ней в струнку «победителя».

– Вот, познакомьтесь, – с изрядным опозданием предложил он. – Это Анна Нежданова, журналистка, а это Изольда Бажова.

Известная писательница скорбно улыбнулась:

– Очень приятно.

– Мне тоже более чем, – невозмутимо ответила Анна, смакуя про себя эту сцену.

Уже знакомым ей жестом Бажова откинула назад свои неестественно черные волосы, что видимо означало «аудиенция окончена», и повернулась к Маховичу:

– Ты разве забыл? Нам же надо обсудить дела с генеральным.

– Нет-нет, что ты! – встрепенулся Андрей. – Конечно, я помню. Сейчас все решим.

– Еще увидимся, – пискнул Махович и поплелся за призывно раскачивающей бедрами красавицей.

Как и следовало ожидать, роли победительниц уже разобраны, заключила Анна, остается быть самой собой.

Она оглядела присутствующих в поисках того, с кем можно было бы завязать беседу, но сливки общества держались неприступно, и она решила продолжить осмотр экспозиции в одиночестве.

Вдруг ее клатч разразился истеричной трелью. Анна быстро достала телефон – на экране, поверх заставки с портретом Оскара Уайльда, высветилась смс-ка: «Смогу вырваться с работы пораньше, купил шампусик, бью фонтаном.»

Анна представила, как Максик уже с порога, толком не раздевшись, сгребает ее потными ручищами, впивается как клещ, тащит и, не дотерпев до спальни, заваливает на диван…

Такой напор, конечно, был ей приятен время от времени, но для постоянной диеты не годился. А сегодня у нее как раз наметился разгрузочный день.

Выпьет свой шампусик с кем-нибудь другим, не жалко, подумала она и отправила ответное послание: «Не получится, срочная работа, сижу в запаре». Макс может и подождать, никуда не денется.

После развода с мужем она сначала пала духом, но потом рассудила, что белеть одиноким парусом много ума не надо, накупила книжек по позитивному мышлению, всякой разной косметики, осветлила волосы и завела любовника, да не одного.

Тут у кадки с пальмой Анна заметила Ирку и, сунув мобильник назад в сумочку, сделала было шаг в ее сторону, но подруга указала на своего пузатого кавалера с лысиной, затмевающей блеском его лаковые штиблеты, и знаками дала понять, что, мол, сейчас занята, подойдет к ней сама, попозже.

Все ясно, с некоторой завистью подумала Анна, цель зафиксирована, осталось загарпунить. Мешать Ирке сейчас было равносильно смерти, причем смерти мучительной, она не терпела конкуренции.

Прямо по курсу маячил круглый стол с разнообразными, не менее изысканными и манящими, чем бриллианты, спасшиеся от пролетариата, закусками. У Анны тут же пробудился аппетит, и она бодро направилась к угощению. Присмотрев на подносе очень аппетитный кругленький бутербродик с черной икоркой, моментально его проглотила, чуть не застонав от удовольствия, потом, не удержавшись, взяла еще один с бужениной и вырезанным в виде звездочки соленым огурцом…

Теперь оставалось выбрать к какому из стендов подойти. Посомневашись немного, Анна все-таки решила вернуться к странному камню с необычным названием. Уже подходя к витрине, она краем глаза заметила, что какой-то мужчина провожает ее взглядом, и сделала равнодушное лицо – мало ли кто там на нее глазеет.

Пейнит встретил ее умопомрачительным сиянием.

– Красота! – прошептала Анна и наклонилась к самому стеклу, чтобы рассмотреть диковину получше, он весь полыхал огнем, густым кровавым огнем.

Вдруг ей показалось, что внутри камня зажглась звезда, и, вздрогнув от неожиданности, она чуть сдвинулась с места – видение исчезло. Подумав, что становится слишком впечатлительной, Анна улыбнулась.

В это время справа возник тот самый глазевший на нее мужчина.

– Вам кажется забавным этот экспонат? – спросил он.

Анна резко выпрямилась и оказалась с ним нос к носу:

– Что?

– Вы смотрели на него и веселились, – пояснил он.

– Да, нет… это я своим мыслям.

Мужчина понимающе кивнул и, оценив взглядом ее вырез, уставился на колье.

– Нравится? – будничным тоном поинтересовался он.

– Да. – Анна рассматривала незнакомца, пока он рассматривал драгоценность.

Полная противоположность Андрею Маховичу: короткий ёжик светло-русых волос, обычные джинсы, серая рубашка с распахнутым воротом, ни пиджака, ни галстука, хорошо хоть ботинки начищены – и как только его сюда пропустили в таком виде, или фейс-контроль здесь не для всех? – лицо скорее приятное, чем нет, но ничего примечательного, разве что вмятина на переносице и выражение глаз какое-то непонятное… как будто он знает много, а говорить не собирается.

– Присмотритесь внимательнее и увидите внутри зеленую звезду. – Он продолжал, не отрываясь, смотреть на пейнит.

– Ой! А я ее уже видела, но подумала, что мне показалось.

Анна снова наклонилась к витрине и скоро убедилась, что в центре камня действительно горит ярко-зеленая искрящаяся точка, от которой по поверхности расходятся шесть мерцающих лучей. Это было великолепно, хотелось смотреть и смотреть…

– Астерия.

– Что?

– Это явление называется «астерия», оно очень редкое – звезда внутри камня. Раньше считали, что таким свойством обладают рубины, а теперь вот выяснилось, что и пейнит тоже может…

– Но почему звезда зеленая, камень-то красный?

– Это его уникальное свойство. Под инфракрасном излучением он вообще весь флюорисцирует зеленым.

– А вы разбираетесь во всех драгоценных камнях или специализируетесь только на хамелеонах? – уточнила Анна. Мужчина выпрямился и впился в нее глазами.

– Всем понемногу, – улыбнулся он, и это получилось очень даже приятно. – А вы интересуетесь аукционом или работаете на аукцион?

– Да что вы, меня просто пригласили… полюбоваться, – отмахнулась Анна и, заметив, что незнакомец сразу расслабился и даже повеселел, спросила. – Я ошибаюсь, или вы рады это услышать?

– Нет, не ошибаетесь, я действительно рад. С трудом переношу коллекционеров и еще хуже тех, кто на них работает.

Анна, никогда раньше не вращавшаяся в таких кругах, решила, что лучше воздержаться от комментариев по данному вопросу. Между тем мужчина учтиво стоял напротив, явно ожидая от нее какой-нибудь реакции. Проверял, что ли?

– А вы сами здесь… по долгу службы? – спросила она как бы между прочим. – Или просто забрели погреться?

– А это как посмотреть.

Какой странный тип, подумала Анна и собралась найти повод, чтобы с ним проститься, но как-нибудь повежливее. – А вы знаете, что знаменитое кольцо библейского царя-мудреца Соломона, на котором с одной стороны написано «Все проходит», а на другой «Пройдет и это», как некоторые считают, было именно с камнем-астериксом? – спросил незнакомец.

– Надо же, я и понятия не имела, – сказала Анна и мельком оглянулась, присматривая пути отхода. – Нет, об этом кольце я, конечно, слышала, кто ж о нем не слышал, но вот о том, что оно было с таким камнем…

– И не удивительно. Об этом вообще мало кто знает, – заметил он и тоже скользнул взглядом по залу, будто кого-то высматривая.

В этот момент к стенду подошли две совсем юные девчушки, одна симпатичнее другой, и принялись поедать глазами колье, громко вздыхая и ахая от восторга. Незнакомец наградил их соблазнительные фигурки таким откровенным взглядом, что Анна, не желая участвовать в этом соревновании, отвернулась, удивляясь, что такой затрапезник, а туда же, стрекозок ему подавай….