Kitabı oku: «Невеста Горного Князя», sayfa 9
– Нам, рабам, иначе ничего не достанется из того, что вы господину дали. Душу призвать несложно, князь, сложно найти нужную. И оболочка нужна, тело. Куда призывать-то? Иначе так и будет бесплотная душа летать. А целиком человека из другого мира разве что Богам-Стихиям под силу призвать. Обратно сложнее, вы знаете, что магия течёт как река. Вы не можете превратить агат обратно в мягкий лист, а чтоб переправить пионы обратно в Катайю, мне нужно, чтоб кто-то там их призвал. Сам я не могу положить цветы на круг и отправить их обратно. Так не сработает.
– То есть душу должен призвать кто-то из родного мира?
– Или она сама захочет уйти. У каждого человека ведь есть собственная сила. Но обратный призыв провернуть не выйдет. В теории. На практике известны призывы стихий, а вот чтоб душу человека – такого я не читал. Я просто рассуждаю, князь.
– Я тоже, сударь Маги. Спасибо за ваш визит. Передайте послу, что больше цветов мне не надобно.
Волшебник понятливо кивнул и вышел. Слышно было, как он пересказывает послу, что речь шла про цветы.
Войт помог мне пустить цветы в зал и расставить на столах.
– Вы слишком задумчивый, князь, – кравчий не спрашивал, а утверждал. Не дождавшись моего ответа, он не стал продолжать разговор. Слуги накрывали столы, музыканты расселись и принялись наигрывать лиричную мелодию. Кравчий отправился за княжной, а я взял в руки букет.
Иона была прекрасна. Открытые плечи лишь подчёркивали нежный образ, и так приятно было видеть её улыбку, становилось горячо от её зардевшихся щёк. Не стану сегодня думать о магии, время ведь тоже не течёт в обратную сторону, и обратно его не повернуть. Мы с Ионой больше не будет здесь и сейчас никогда. Поэтому сейчас хочу, чтоб она радовалась.
Мы кружились в танце, девушка смеялась над моими шутками, мир был прекрасен. Пока Войт не позвал меня поговорить на пару слов.
– Я нигде не вижу леди Мартич, князь. По словам служанок, она должна быть на балу. Но я её не нашёл.
Я обернулся. Иона по-прежнему сидела за столом и задумчиво касалась пальцами лепестка цветка. Надо спросить, о чём всё-таки был разговор с Мартич вчера.
– Найди Лейсу и следи за ней, – приказал Войту и обернулся. Ионы за столом не было. Куда же она делась?
Турмалин на запястье внезапно слегка посветлел.
– К чёрту Лейсу, ищи Иону, – приказал я кравчему.
Алеш
В зале по-прежнему играла музыка, кто-то шумел, спрашивал о всякой ерунде. Но на меня словно опустили пелену, отрезавшую от реальности. Спроси после – не вспомнил бы ни одного слова тех гостей. Окружающий мир существовал отдельно, лишь мешая той реальности, где я искал Иону.
Войт махнул мне рукой и показал на балкон. На полу, так что не было видно от входа, белыми каплями сверкал жемчуг. Иона без сознания лежала, опираясь о перила балкона. Наверное, когда она падала, юбка зацепилась за один из металлических завитков, и несколько нитей распустились. Я опустился около девушки на колени, взял её за руки – пальцы были ледяными.
– Что случилось? – спросил кравчий. – Мне остановить бал?
– Не надо, просто объяви танцы, чтоб никто не заметил, как унесу княжну в её покои.
В этот момент музыка умолкла и в повисшей тишине кто-то из послов Катайи произнёс:
– Мы ждём и чествуем Князя Алеша Олдрича и Княжну Амалию!
Что на них нашло? Войт поджал губы, качнул головой и встал. Выдохнул, и с ослепительной улыбкой вышел вперёд, на свет.
– Дорогие гости и земляки, лорды и леди… – пока он втрое удлинял и без того длинное церемониальное приветствие, я накинул на плечи Ионы свой пиджак, и пытался привести её в чувства. Кравчий тем временем ни оборачиваясь, ни запинаясь, продолжал:
—… а теперь, гости дорогие, князь, как настоящий доблестный рыцарь и благородный лорд, отнесёт свою дорогую и несравненную княжну на руках в спаленку!
– Боже, какая пошлятина, – прошептала Иона, а я чуть не вскрикнул от радости. – Алеш? Что случилось? Я разговаривала с Лейсой, а потом вдруг всё помутнело…
– Давай потом. – Мне хотелось и расцеловать её от радости, и накричать за легкомысленность.
Вместо этого я мысленно поблагодарил Войта за смекалку. Девушка хотела поправить юбку, чтоб не было видно распущенной нити, но от прикосновения жемчуг посыпался с вышивки ещё сильнее, прямо ей в ладошку. Она хитро улыбнулось и слабо прошептала:
– Алеш… А можешь из него цветы сделать? Как ты из турмалина на пиру в замке делал? И поставь меня, если поведёшь под руку, я выйду сама.
– Нет уж, Войт уже объявил нас.
Мы столкнулись взглядами, она всё же уступила, я легко поднял Иону на руки, и мы шагнули вперёд.
– Алеш! Амалия! Да здравствуют Алеш и Амалия! – кричали гости, а Иона раздавала маленькие жемчужные маргаритки. Когда мы выходили из зала, я обернулся, и поймал хитрый кивок Войта, который продолжал вести торжественные речи, в этот раз поздравляя всех от моего имени.
– Он что, помнит всех гостей? – прошептала Иона, прижимаясь к моему плечу. Мы поднимались по лестнице, а следом с её юбки сыпались жемчужины, падая на пол как редкие капли дождя, и тут же оставаясь на паркете цветами. Не стал отменять магию – вернее, не мог. Ярость и страх клокотали внутри и требовали выхода, а так сила уходила хоть немного.
– Да, на то он и мой кравчий. Но что ты делала с Лейсой? – Я толкнул плечом дверь в спальню, усадил Иону на кровать. Испуганная Симона подскочила на кресле.
– Иди погуляй, милая, – приказал я горничной. – Приходи через час.
Девчушка кивнула и выскочила. Иона вопросительно посмотрела на меня.
– Я хочу с тобой поговорить, но после уйду. Кажется, – я постучал пальцем по запястью, – мы и так слишком много времени провели вместе. Почему ты не сказала, что тебе плохо, Иона?
Против воли в голос протекла горечь.
– Алеш, не надо… Я честно сказала утром: у меня только кружилась голова! После ванной мне полегчало, я не думала, что… будет так, – и уже совсем виноватым тоном добавила, – больше всего не хотела тебя так подставлять.
Хотелось верить в её слова. Но понятно было и так: утром она могла и, правду сказать, а избыток моего присутствия и моей магии мог произойти уже на балу. Больше волновало меня другое:
– Почему ты пошла с леди Мартич? Что она сделала тебе?
Иона отвела взгляд, я держал её за руки и чувствовал, как пальцы девушки медленно теплеют.
– Лейса мне ничего не делала. Прежде чем я расскажу, можно попросить?
– О чём, милая?
– Помоги снять мне платье! Ужасно тугая шнуровка, и к тому же, я боюсь, что если встану сама, то поскользнусь или на жемчуге, или цветах.
Магию я так и не перестал выплёскивать, и все упавшие бусины действительно превратились в цветы. Иона осторожно встала, а я принялся расшнуровывать платье, нитка за ниткой, пуговку за пуговкой. Она вдруг хихикнула.
– Что?
– Я ведь тебя обманула, знаешь?
Сейчас скажет что-то про Лейсу, или про свои тайны. Я ждал этого, а девушка выдала:
– Обещала ведь, что сама тебя раздену сегодня, медленно и мучительно долго…
Не удержался и тоже хмыкнул, полностью снимая с неё корсет.
– У тебя ещё будет шанс отдать мне долг, милая. Но учти, проценты я считать умею… А теперь не хитри, рассказывай про Мартич.
Иона вздохнула и откинула юбку прочь, оставшись снова в соблазнительной шелковой сорочке.
– Эх, князь. А такой момент был милый… – за такой игривый тон так и хотелось провести по плечу, коснуться груди, так, чтоб эта озорница вздрогнула от возбуждения. Но она всё-таки стала серьёзной.
– Лейса знает, что я не Амалия, Алеш. Ещё, мне думается, что сознание я потеряла там не из-за твоей магии. Подожди, не злись. Я сама попросила ведьму показать мне будущее, раз она умеет. Вот только мои силы на это тоже ушли…
Я безумно злился, а с другой стороны испытывал некое облегчение: не из-за меня! Но ведь и вправду, если в замке, когда я оставил Иону на горничных и Тейтану, девушке полегчало, то сейчас она просто пришла в себя и от моего присутствия хуже не становилось, наоборот, на щёки вернулся румянец, а камень на запястье вернул свой цвет. Девушка зябко поёжилась. Я накинул ей на плечи тёплый плед и принялся разжигать камин.
– Расскажешь мне, что увидела?
21. Магия течет как река
Иона
Иона
Лейса застала меня врасплох. И я не придумала ничего лучше, чем просто потянуть время.
– Ммм… Леди Мартич, отчего такие выводы?
– Ой, только не говорите мне, что я ошибаюсь, – фыркнула она. – Я-то смотрю на тебя каждый год. Ты – не она, ты живая.
– Конечно, живая, и всегда такой была.
Собеседница поджала губы
– Нет, обычно княжна как каменная, он потому и мотался ко мне в Орген, отогреваться.
Разговоры про любовные похождения Алеша слушать не хотелось, уж лучше вернуться к изначальному разговору.
– Если подозревайте подмену, чего ж об этом не заявили?
Ведьма помолчала, уставилась в ночной город, где светились каменные цветы.
– Потому что я вижу смерть.
– Ты обещала и мне показать будущее, – напомнила я. Женщина повернулась, и в её глазах был страх. Такое лицо, будто на неё шла огромная волна, от которой не спрятаться. А не стояла рядом хрупкая девушка.
– Магию нельзя развидеть, развеять или что-то ещё. Магия – как река, если поток создать…
– Нельзя заставить водопад вернуться к истоку, – закончила я мысль, которую слышала уже и от князя, и от Матея, и от Тейтаны.
– Я покажу тебе будущее, если пообещаешь разорвать союз с князем.
Объяснять бывшей любовнице князя то, что разрыв союза – это вопрос выживания, желания не было. Пусть тешит себя иллюзиями о моём поражении и своей победе. Я кивнула, и Лейса взяла меня за руку…
– Смотри не пожалей, княжна. Твоё будущее – оно ведь твою силу спросит, не мою…
Двери замка нараспашку, ветер гуляет по пустому залу, раскидывая сухие осенние листья. В моей спальне сидит Алеш и молчит. На кровати тоже я, но без движения. На моих запястьях ничего нет, с руки князь падает на пол и рассыпается в пыль совершенно прозрачный камень. В нём нет ни цвета, ни жизни. Как нет этого и во мне. Алеш тянется, хочет дотронуться до моих волос, но они рассыпаются каменной крошкой, ветер разносит её по комнате, распахивает окна в оранжерею.
– Вы оба слишком упёртые, – говорит Матей из-за спины. – Надо было отпустить друг друга уже давно. Но ты снова выбрал бороться с судьбой. И снова её потерял. Слышишь голос гор?
Набирал силу шквальный ветер, слышный даже внутри замка, тёмные тучи сгущались на небосклоне.
– А ты запретил мне сделать новую Амалию, не разорвал союз с Ионой и я не могу снова повенчать тебя. Что ты будешь делать, Князь Гор, Алеш Олдрич?
Взгляд мужчины совершенно пуст, но я слышу, как ему больно.
– Горы хотят ответ – будет им ответ, – произносит он и идёт на улицу.
«Нет, нет, не надо», – кричу я, но он меня не слышит. Он прикладывает руки к своему сердцу и магия, течёт как река… Оставляя вместо живого человека его каменное изваяние.
Ветер успокаивается.
– Это не тот способ снять проклятье, что я тебе предлагал, – бормочет Матей, стряхивая лист дуба, упавший на плечо к каменному князю.
Двери замка нараспашку, в зале гуляет холодный ветер, иногда закидывая снежинки.
– Быстрее, Иона! – Зовёт меня князь от дверей, я бегу навстречу в брюках, сапогах, рубашке и удобном меховом плаще.
Мы едем в горы. Там нас ждёт Тейтана, Матей и один из странных ребят делегации Катайи.
Тейтана произносит обрядовую речь, мы говорим, что отпускаем друг друга, ветер треплет волосы, горы шепчут своё.
Я пытаюсь понять, что изменилось? Тейтана? Но этого мало. Что делает человек из Катайи? Не знаю, что из этого срабатывает, но с наших запястий падают камни, а потом я около Алеша пропадаю, медленно исчезаю.
– Всё будет хорошо, – слышу голос князя, но вокруг висит тишина. Темнота.
А потом я слышу знакомый шум машин.
– И всё? – Алеш выслушал мой пересказ. Я кивнула, стараясь ничем не выдать своих эмоций.
– Она сказала, что моя сила нужна для предсказания. Не думала, что так выйдет. Ты не знаешь, при чём тут человек из Катайи? Что изменилось от прошлого раза?
Князь молчал.
– Послезавтра мы вернёмся в замок, ты пару дней отдохнёшь, а после мы отправимся в горы.
– А можно, сегодня ты останешься со мной?
Алеш провёл рукой по моим обнажённым плечам.
– Я вернусь позже, мне надо кое-что обсудить. Ты как раз успеешь немного отдохнуть.
– Смотри не поскользнись, – бросила я, когда он встал. Он осмотрел ковёр, покрытый белым искрами камней, и усмехнулся. Но сапог ставил осторожно, чтобы не упасть.
Он впустил Симону, и та принялась убирать платье, собирать жемчужные цветы с пола, готовить ванну.
– Там в зале тааакой праздник! – восторгалась Симона. – Войт Имрич приказал нести медовый эль, и пошла потеха. Катайцы танцуют и поют… Мне с вами остаться?
– Можешь идти, – несложно было понять, что хочет девочка, – вот только если кто будет приставать – сразу лепи по щам и говори, что князь и княжна добавят. Поняла?
Горничная кивнула, помогала мне с купанием, а после довольно выскочила из спальни. Как мало иногда надо для счастья.
– Мне надо всю тебя, – раздался голос князя сзади, и я поняла, что последнее сказала вслух.
– Тоже тебя хочу, – прошептала я. Алеш вернулся ко мне. Обнял меня со спины, уткнулся носом в мои волосы, и коснулся руками груди.
– Не думай сегодня ни о чём. И больше меня не пугай.
Я развернулась и оказалась лицом к лицу с князем.
– А ты не бойся за меня, Алеш, не бойся…
Не позволила ему больше ничего говорить, просто принялась целовать. Он ответил тем же и не позволил мне стоять – легко подхватил на руки и посадил на кровать.
– Подожди, князь, – я сама оторопела от своей смелости. – Я обещала тебя сегодня раздеть…
Пока я медленно убирала вышитый ворот, расстегнула рубашку пуговица за пуговицей, Алеш молча наблюдал за моими действиями, но когда я принялась расстёгивать брюки, он выдохнул:
– В этом замке сегодня ты настоящая ведьма.
– Я просто обычная студентка, которая умеет работать руками, – я не думала о двусмысленности во фразе, лишь хотела напомнить про то, что тоже умею с камнями обращаться, но Алеш рыкнул и завалил меня на кровать.
– Да уж, – хрипло произнёс он, – ты даже мою каменную душу расшевелила.
– Не только душу, – хихикнула я, ощущая, как Алеш раздвигает мне ноги. Он хмыкнул, и сам запечатал мне губы поцелуем. Ничего больше не надо было говорить, да и не хотелось. Только отдаться этому потоку чувств, который накрывал нас с головой.
Иона
Утро не оставило нам спокойствия: Алешу надо было закончить дела перед возвращением в замок, Войту и горничным собрать вещи. Мы на санях отправились в путь, а князь остался и сказал, что вернётся позже, и пообещал на следующий день собраться с Тейтаной и Матеем и всё обсудить, и в этот раз – со мной вместе.
Светлая спальня уже стала привычной, купальни казались своими. Я набралась сил и задумчиво смотрела на красно-жёлтые камни около бассейна. Хотелось поозорничать, но Алеш сейчас или решает важные вопросы, или скачет верхом. К тому же после реальной ночи хотелось повторения в настоящем, а не фантазий.
Мне не давало покоя то, о чём я умолчала.
Я иду по замку, и ветер идёт за мной. Вниз в подземелья. Ниже и ниже. В зал с каменными цветами, к огромному зеркалу во весь рост. Протягиваю руку с турмалином и шепчу:
– Амалия… расскажи мне всё.
Моя сила уходит в каменную девушку, и чем больше сил отдаю, тем больше чувствую, что её на самом деле нет. Осталась только оболочка, каменная тень. Чувство, будто Амалия показывает мне нечто важное. Я изменяюсь в лице, отдаю почти всю силу настоящей Дочери Гор, и мы стоим рядом обе. Камень на моём запястье светится тускло, но всё ещё остаётся розовым. Забегает Алеш, кричит, ругается.
Амалия по-прежнему стоит, а вот я оседаю на пол.
– Это её ты должен… не меня… – я не заканчиваю фразу и теряю сознание.
Лейса шепчет:
– Ты видела три варианта, девочка. Ты умираешь везде, кроме ритуала в горах. Тебе нужно разорвать ритуал…
Я пинала камешки на дорожках в оранжерее. Из видения Лейсы было неясно, что именно показала мне Амалия, и что «не меня, а её» должен князь. Любить и спасать разве что? Но что-то мне Амалия показала, нечто важное. Ну что ж, есть лишь один способ всё выяснить – это отправиться выяснять.
Однако ж страдать опрометчивой ерундой не мой профиль. Я накинула шаль и спустилась, но не к каменным цветам, а к подозрительному портному. На всякий случай прихватила с собой Симону, но оставила девочку за приоткрытой дверью. Чтобы, если вдруг Штефан начнёт распускать свои клешни, та бежала к Матею, он ближе. Горничная в ужасе всплеснула руками, но послушалась и со страхом на лице пошла за мной.
– Штефан Олдрич? – я шагнула в мастерскую с десятками манекенов и сотнями разных тканей.
– Княжна Амалия? – Нескладный мужчина встал из-за стола. Он говорил вежливо, но гнусавый голос всё равно бесил. – Чего изволите?
– Зашла поблагодарить за бальные платья. Это было великолепно, так что лично сказанное спасибо – обязанность благородной леди.
Он удивлённо, но довольно кивнул. Наверное, его не часто хвалили.
– Вы первая, кто их оценил. – Подтвердил он мои мысли.
– Почему же?
– Алеш покупает наряды в городе, Матей носит одно и то же веками, а Амалии… сами знаете.
На мгновение мне стало его жалко, но тут же вспомнилось брезгливое, пополам со страхом отношение к нему горничных. Не только бессловесных куколок он лапал, полагаю.
– Ммм, позволь спросить… А что ты имел в виду, говоря про настоящую Амалию?
Я нарочно понизила голос и перешла на «ты», чтобы Штефан думал, что я буду ему верить.
– Это ведь князь её сгубил, и тебя погубит. Он мог контролировать силу, но не захотел. Вот, смотри, – он кивнул в угол, где лежала расколотая на части, но отлично узнаваемая рубаха… из камня. В подобной я видела портного раньше.
– Так он выходит из себя, понимаешь? Он на меня разозлился, и чудом самого в камень не превратил. Так и с Амалией. И он правды никому не скажет, а я знаю… Я ведь её любил, говорил, что Алешу нужна лишь сила и власть Матери Гор, а сама княжна его не волнует. Только бессмертие…
– Почему… – я закашлялась, – почему ты считаешь, что он по своей воле так поступил?
– А ты спустись, княжна, если не испугаешься. Посмотри на Амалию и увидишь следы от его рук на запястьях Дочери Гор. Он держал её, как держал меня. Ты сама поймёшь.
Говорить Штефу, что я там уже была, не стала. Вот только не разглядывала княжну так пристально, и не помнила, было ли что на запястьях. Портной продолжал подливать яду:
– Подумай, он получил власть, силу и бессмертие, зачем ему была нужна Амалия?
– Он любил её…
Портной фыркнул и ничего не сказал.
– Знаешь, почему невесты каждый год новые? Потому что он из них силу тянет. Про контроль выдумки всё…
Хотелось наорать, обозвать лжецом, но я с огромным трудом держала себя в руках.
– Как мне найти Амалию?
Ответ на вопрос был известен, но мне не хотелось, чтобы Штефан знал, что я там была.
– Спускаешься… до самого конца. Не ошибёшься, княжна.
В коридоре меня ждала Симона.
– Пойдём, милая, – я говорила, наверное, чересчур мягко, скрывая смятение. Слова тоже текут как река, их не вернуть назад, не отбросить обратно. Мы вернулись спальню. Завтра, я всё спрошу у Алеша завтра. Мы справимся. Я ему верю. Верю же?
У князя в спальне было тихо, как будто не было его
– Войт сказал, князь будет завтра, – сообщила Симона, заметив моё волнение.
Полночи я металась на кровати, и то порывалась пойти прямо сейчас к Матею с вопросами, то дождаться князя.
Сама себе удивилась, но вопреки смятению, мыслей идти к Амалии не возникало. История складывалась странная. Алеш действительно мог обратить что угодно в камень, в том числе рубашку. В моём первом видении он обращал в камень сам себя. И когда я рассказала про тот вариант будущего, он не отрицал, не говорил «нет, Иона, мой дар так не работает».
В злонамеренность князя я не верила, но и история не складывалась. С первым видением всё было ясно: мы решили не расставаться и бороться, как Алеш с Амалией, но потерпели фиаско. Второе мне тоже было понятно: мы разорвали союз и оба остались живы, но я вернулась домой.
Оба варианта будущего были логичными, и потому меня так сильно смущал третий. За каким-то лешим в том предсказании я спустилась в подземелья, зная, что могу умереть. Оживляла Амалию. Зачем?! Ну вот зачем мне это было (или будет) надо? Князь, очевидно, был в замке, раз он тут же прибежал, но я или не спросила у него, или его ответ меня не устроил…
Дело не только в Штефане: чтобы гнусавый портной не намекал, князю я верила. Почему тогда так упёрлась в третий вариант? Почему не отбросила его, как первый? Почему не рассказала Алешу?
– Вот чёрт… – пробормотала я в темноту и села на кровати. Запустила пальцы в волосы и нервно рассмеялась. Всё было просто: в этом будущем я не умирала и не возвращалась домой. Поэтому я пыталась найти такую же логическую подводку для третьего видения. Найти путь к такому будущему.
Когда пришло понимание, меня накрыло спокойствие. Завтра приедет Алеш, и я всё ему расскажу. Мы вместе решим эту загадку.
Алеш
То, что Лейса показала Ионе, потрясло меня. Ведьма не могла знать, что перед балом я говорил с Маги из Катайи, и не могла знать того, что Иона из другого мира.
– Я же говорю, княжна сама попросила предсказать будущее.
Мартич сидела передо мной в одном из дальних кабинетов. Войт остановил её, не дал удрать с приёма.
– Раз так, то почему ты решила уйти?
– Ах, оставь, Олдрич! – женщина повела плечами, – приказал слуге запереть меня на ночь, а после объяснений требуешь? Мог бы и сразу спросить, я бы сказала…
Объяснять, что кравчий действовал сам – много чести. Как и то, почему я не спросил её сразу, а пришёл только поутру.
– При нём говорить не стану, – ведьма вздёрнула подбородок.
– Войт, – спокойно произнёс я и добавил, – пожалуйста.
Кравчий подозрительно покосился на женщину и вышел.
– Что ты сказала княжне И… Амалии, Лейса?
– Ох, Олдрич! Да знаю я что она – не Амалия. Я увидела твой самый страшный секрет. И ей показала. После такого она сама от тебя убежит! Каменная жена в подземелье! Да ты самый настоящий монстр! Это все вокруг думают, что ты только цветочки зачаровываешь!
Женщина нервно смеялась.
– Вот почему я убежала! Не из-за того, что она сознание потеряла. А потому что ты, ты монстр!
Давно я так не злился. Хотя почему? Иона знала про Амалию, Матей ей всё рассказал, как и я, как и Тейтана. Так откуда безудержный гнев? На столе окаменели яблоки и вино в кувшине.
– Поняла, наконец, кто я? Лейса! Отвечай! Что ты ей показала?
– Она пробудила Амалию, и они обе остались живы. Вот что увидела твоя нынешняя. Знаешь, что я вижу? В её будущем смерть, но и в твоём тоже.
– Не радуйся слишком сильно, Мартич, – я уставился на ведьму. – Ты своему роду уже ничего не вернёшь. На что ты рассчитывала?
– Своему роду? – она снова рассмеялась. – Мы несём месть из поколения в поколение. Месть, а не желание что-то вернуть. Но я её ещё получу… Ты утратишь власть и умрёшь, как и твоя… девка. От неё ты пострадаешь больше чем от меня. Ведь тебе она не рассказала про видение. Иначе бы ты не допытывался.
Хотелось уронить стол, обратить дерево в камень, но я спокойно позвал Войта.
– Проследи, чтоб леди определили в хорошие покои. И поставь надёжную стражу. Леди Мартич моя гостья в столице на пару недель. Потом можешь везти Иону в замок.
Кравчий кивнул. Я знал, что он прикажет самым достойным стражам охранять ведьму, и что Лейса никуда из покоев не денется.
Мне оставалась ещё одна сложная задача.
Уговорить посла Катайи отпустить со мной в горы его Маги. Иона не могла, а я понял сразу, зачем в видении был призыватель и Матей. Матей свидетель, но он тоже умеет призывать душу. Вместе с волшебником они смогут вернуть Иону из её мира.
Я внезапно остановился. Мнения княжны я не спросил. Что, если… Нет, девушка сама говорила, что хочет остаться.
– Это вам дорого обойдётся, – произнёс посол, выслушав мою просьбу.
– Насколько дорого?
– Букет, – гордо заявил посол, ожидая торгов и возмущений с моей стороны.
– Я дам вам вишнёвое дерево. – мужчина аж поперхнулся, и я решил пояснить, – торги за государственные сделки – это из казны, а это – моё личное. У меня в оранжерее есть прекрасное вишнёвое дерево в кадке, оно сейчас как раз начинает плодоносить. Выгонку делали к балу, но я решил его оставить.
Посол не мог перестать кашлять.
– Ну что ж, дарю. Забирайте. Он больше точно не заработает.
Теперь слов не нашли мы с Маги. Призыватель старательно скрывал свою радость, а я вздохнул.
Посол уже выходил, беспрестанно ругая слуг, которые с великой осторожностью тащили каменное дерево с позвякивающими вишенками-рубинами. Я решил спросить:
– А почему вы решили нас приветствовать на балу, ну, перед тем, как вышел кравчий и объявил наш выход?
– Леди Мартич сказала, что и такой обычай у вас есть, мило ведь.
– Да, – сквозь сжатые зубы выдавил я, – очень мило.
Лейса ведь уже знала, что Иона без сознания, увидела мой дар, и как она сказала, убежала в ужасе… Но при этом успела остановиться и дать совет гостям? Что бы что? Что ещё видела ведьма?
22. Живой поток
Алеш
В замок мы вернулись ближе к обеду. Войт скептически выслушал историю о том, что Маги мне отдали насовсем.
– Сбежит, князь. Выведает секреты и сбежит, как пить дать.
– Не сбежит. – Я покосился на чародея, который баюкал в руках зелёный лист розы, ставший срезом агата. Маги в Катайе был рабом и даже имени не имел, о чём я кравчему и сообщил.
– Ты же волшебник,как ты мог быть рабом, – не поверил Войт. Наверняка ему вспомнилась Лейса, которая вертела людьми с помощью своего дара как хотела. Или серьёзная Тейтана.
– Легко, сударь. Сначала было мало сил, чтобы бороться, а потом… потом привыкаешь. Так и живём.
– Всё равно не понимаю. Сбежал бы в другой город и все дела…
– Войт. Не надо.
Кравчий покачал головой.
– Как скажете, князь. Матей и Теодора Тейтана ждут вас. Княжна просила с вами поговорить до встречи.
– Хорошо. Я зайду к Ионе, а ты пока найди Маги комнату, а потом отведи к Мастеру Матею, думаю, они поладят.
Девушка ждала меня в спальне. Она была в брюках и одной из моих рубашек, перехваченной на талии поясом. Это выглядело так по-домашнему уютно, что у меня перехватило горло.
Увидев меня, она спрыгнула с кровати, кинулась ко мне, но в полушаге остановилась. Замерла, отвела взгляд. Потом уже медленнее шагнула и всё-таки обняла.
– Почему не сказала?
– Потому что ты бы боялся, Алеш.
Я прижал её к себе, уткнулся носом в волосы.
– Я и так боюсь, глупая. Что там было, в третьем видении, из-за чего промолчала?
Хотелось, конечно, встряхнуть её хорошенько, но я держал себя в руках. Но интонация выдавала холод. Девушка вздохнула, разорвала объятия и снова уселась на кровать.
– В том видении мы стояли живые, я и Амалия. Она показывала мне что-то важное, а я после говорила тебе «что это её ты должен».
Наверное, я зацепилась за видение потому, что там мы с тобой живы, и я не возвращаюсь домой. А ещё… Штефан сказал мне, что ни ты, ни Матей правды мне не сказали, ну про Амалию.
Попытался вспомнить, почему я до сих пор не превратил вредного портного в камень. А, точно, из-за Матея.
– Что ещё он тебе сказал?
Иона поёжилась от моего тона. Наверное, стоило говорить мягче, разумом я это понимал, но всё равно был на взводе.
– Что был влюблён в Амалию…А ещё что ты превратил его рубашку в камень.
– Надо было превратить в камень его змеиный язык, – процедил я.
Иона смотрела на меня с ужасом.
– Ты говоришь о живом человеке! Пусть паршивом, но ты говоришь, что нельзя обратить, почти о смерти!
Оправдываться? Бесполезно. Разговор свернул не туда, и я это понимал. Подумать только, совсем недавно она говорила о том, что хочет остаться, а сейчас уже боится меня.
Чёртов Штефан!
– Пойдём к Матею, – бесцветным голосом произнесла она. – Там вместе со всеми обсудим.
– Хорошо, – так же блёкло ответил я и взял девушку под руку.
Мы спустились, в мастерскую. На расчищенном от камней и их обрезков столе лежало пару пергаментов. На разномастных стульях сидела Тейтана, Мастер Матей и Маги. Я начал рассказывать про видения Ионы. На втором эпизоде девушка встала:
– Извините, надо носик припудрить.
Наверное, дело было в том, что я сам увлёкся рассказом, и не заметил, что Иона не возвращается. Только Матей спустя минут десять произнёс:
– Как-то княжна долго. Как бы она ни заблудилась…
– Иона! – крикнул я, выскочил в коридор и чутьём понял, куда мне бежать, и рванул вниз, к своей старой мастерской и каменной первой любви.
Иона
Наверное, дело было в том, что в какой-то момент я поняла, что хочу принять решение сама. Алеш не мог превратить Амалию в камень по своей воле, однако ж его беспощадный тон меня напугал.
Не знаю, права ли была я или нет. Но знала точно – я не умру. Потому тихонько выскользнула за дверь под благовидным предлогом. Дальше на пролёте ждал Штефан, выглядел он чертовски довольным.
– Тебе, княжна, вон туда спускаться надо. – показал мне портной.
– Я знаю, – коротко бросила я, устремившись вниз по ступеням, не обращая внимания на летевшие сзади:
– Может, поцелуйчик на прощание?
Пошёл он! Надо было всё-таки ещё раз ему леща влепить! Только не хотелось шуметь и привлекать внимания князя. Но портной жутко бесил, теперь ещё и будет думать, что я из-за него спускаюсь к Амалии.
Нет… слишком много сошлось в одной точке: и его слова, и видение, и Амалия, являвшаяся во снах, и моё собственное, стойкое чувство, что вся эта история с заменами – она неправильная… Настоящая Амалия вряд ли хотела бы такой участи любимому. Такое действительно сродни проклятью… Я бы просто отпустила бы.
Амалия стояла за стеклом, взирая на мир грустной улыбкой, но стоило мне коснуться его рукой, как оно исчезло. Я взяла каменную девушку за руку и уже в этот момент поняла, что именно и почему говорила князю в видении. Наверное, Дочери Гор даже показывать ничего мне не надо было, но она показала.
Сила текла от меня к ней, а от неё ко мне – видения прошлого.
Статная черноволосая красавица, не щадя своего богатого платья, садится в забое около одинокого парня.
– Что ты ищешь в земле?
Он вздрагивает, вытирает лицо от пыли, но рукав рубашки грязный, и толку от этого мало, только серые разводы на лице.
– Ты кто такая? Шла бы ты, красавица, тут потолки слабые, Мартич на подпорки дерева хорошего жалеет. Давай выведу тебя из штольни… Кто ж тебя запустил только…
Она смеётся.
– Никто меня не запускал, это я вас иногда пускаю! Я владею этими горами!
Женщина исчезает в каменных стенах, парень оглядывается, вертит головой. Но рядом пусто.
