Kitabı oku: «Не отталкивай, ладно?», sayfa 3

Yazı tipi:

– Ну пошли, – сказала Марьяна, держа в руках так и нетронутый бокал. По дороге она то и дело отвлекалась на бывших одногруппников, но Марина неугомонно тащила ее за собой в зимний сад. Марьяна успевала только помахать ребятам рукой.

– Пришли.

– Красиво! Очень красиво, правда. – Перед Марьяниным взором раскинулось большое помещение с плетеной мебелью и высокими деревьями в кадках. – И очень уютно. Так, а теперь в вашей новой фамильной оранжерее разреши мне вручить тебе подарок, – с этими словами Марьяна протянула коробку с фирменным логотипом «Тиффани».

Марина отпила из бокала и начала раскрывать.

– Вау, Марь, он просто невероятный! Спасибо тебе, – проговорила его она. – Давай-ка отнесем его ко мне в спальню. Я как раз догонюсь «Беллини» и Диму найду.

В этот момент у Марьяны зазвонил телефон, глянув на дисплей, у нее моментально испортилось настроение.

– Ты иди, я сейчас на звонок отвечу и приду. У тебя там все равно гвалт, – отмахнулась она от подруги.

«Надо было раньше про Вадима сказать, а не тянуть до последнего», – успела промелькнуть мысль.

– Привет, мам.

– Здравствуй дочь, я хотела попросить вас с Вадимом заехать завтра. У нас с папой годовщина и мы хотели бы отметить ее в узком кругу.

– М-м-м, да. Я, то есть я, в смысле мы будем.

– Ждем вас к шести вечера, я планировала устроить семейный ужин. Посидим поговорим, я думаю, Вадику полезно будет неформальной обстановке пообщаться с тещей.

– Мам, – быстро проговорила Марьяна, – занята. Завтра, все завтра. – Она сделала глубокий вдох, со стоном выдохнула, залпом выпила бокал вина и негромко произнесла, прислонившись лбом к стеклу: «Завтра ты меня убьешь…»

Сзади послышались шаги.

– Пять минут, Марин, – сказала Марьяна, заводя руку назад. За долю секунды чистый, свежий, как цветущие в мае сады, аромат парфюма заполнил легкие. «Как май оказался в ноябре? Этот май может принадлежать лишь одному человеку…» Какое-то наваждение, он везде уже мерещится. Да быть этого не может!

Через секунду, пальцев коснулась мужская рука, следом послышался спокойный голос ее обладателя:

– Все так плохо, что ль?

Микроскопические иглы кололи и впивались в кожу там, где Ярослав касался ее руки. Он сделал шаг, и обнаженной спины коснулась тонкая ткань рубашки, за которой ощущалось тело. Сильное мужское тело. Кожей чувствовать чье-то бьющееся сердце – в этот момент в голове словно взорвался фейерверк: все мысли разлетелись от этого простого касания. Никогда ничего подобного Марьяна не испытывала.

«Странный коктейль», – промелькнуло в ее голове за секунду до того, как она попыталась взять себя в руки. Проблемы, крышесносные ощущения – все это отнимало так много сил и выводило из равновесия.

– Еще хуже, – слегка дернувшись, ответила девушка, не разворачиваясь.

– У всех бывают плохие дни и сложные решения. Поехали домой, видно, что ты не на тусовке, а на каторге. Я отвезу, – сказал ее собеседник.

– Вот так просто?

– А обязательно должно быть сложно? Лучше хтонически и с надрывом, – веселым голосом резюмировал парень. – Машину тебе пригонят куда скажешь. Я попрошу водителя, давай ключи и сними спутниковую сигналку, здесь по периметру везде охрана дежурит, ничего с ней не случится, – спокойно ответил Ярослав.

Бесцеремонность парня, та легкость, с которой он принимал решения, зарождали в Марьяне какие-то новые, совершенно неизвестные чувства. Девушка не претендовала на простоту в общении, явно свойственную собеседнику. В ее мире решения были выверенными и обдуманными, они напоминали скорее шахматные ходы, нежели броски кубика. Какая-то зыбкая переменчивость напополам с нарастающим чувством тревоги начали накрывать ее. Выпитый бокал вина добавлял резкости, и Марьяна раздраженно бросила собеседнику:

– А мы разве на ты переходили?

– Я на дне рождении у своей сестры, ты подруга сестры. Мы почти одного возраста и из одного универа. Смысл выкать?

– Всего бокал, – тяжело выдохнула Марьяна. – Он через пару часов улетучится.

– Нет и еще раз нет. Давай ключи и стску, – невозмутимо продолжил он, взяв ее за руку и двинувшись к выходу. – Какой адрес?

– Первый Сетуньский проезд… – начала было Марьяна, но ее перебили:

– О, мистер Хайд, знаю, погоди секунду, – громкий сигнал телефона прервал его мысль. Ловко вынув телефон из кармана, он вел девушку за собой, сквозь толпу, не разжимая рук.

«Какой-то абсолютно странный момент, – показалось ей, – я так спокойно иду за ним, словно так и должно быть. И я действительно хочу уйти с этой вечеринки, но нужно со всеми попрощаться, особенно с именинницей. Где ее искать?»

Ярослав первым заметил Марину, подошел к ней и негромко что-то сказал. Она согласно кивнула.

– Марин, я поеду, – обратилась Марьяна к девушке. – Можно тачку у тебя брошу, меня подвезут?

– Дорогая, конечно, бросай. Хочешь, я Васе скажу, чтобы привез завтра тебе?

– Нет, я сам привезу, – вклинился в разговор Ярослав. – Мы поехали, Мариш, завтра вечером в аэропорт, хочу успеть заехать по делам. Ты, как всегда большая молодец, шикарно организовала, расти большой, не будь лапшой, систер.

Марина внимательно посмотрела на брата, словно сканируя его поведение, она скользнула по переплетенным пальцам, слегка улыбнулась и ответила:

– Наконец-то я дома. И я так рада, что вы оба приехали, ребят, – слегка затуманенные голубые глаза с мольбой впились в Ярослава. – Только не гони, Яр.

Он кивнул одними глазами в ответ.

«Мы же на ты», – промелькнуло в Марьяниной голове, пока она одевалась. Это «мы» так сильно резануло слух и, скорее всего, не мне одной. Марина явно все поняла, хорошо, что не стала лишних вопросов задавать, завтра и так день стрелецкой казни.

Морозный ночной воздух сразу заполнил легкие; сознание, слегка одурманенное алкоголем, стало чуть яснее. На парковке стояла ослепительно белая 420 белая BMW с тонкой алой полоской. Полоса тянулась по левому борту машины вдоль всего кузова и очень напоминала глубокий порез.

«Красивая, – подумала девушка. – По нынешней погоде еще и фантастически чистая».

Салон окутал ее ароматом парфюма, холодный свежий запах заполнил легкие. С непривычки девушка рвано вдыхала его.

– Сестра? – изумленно вырвалось у Марьяны.

– Двоюродная, – ответил Ярослав. – Мы были довольно дружными, если не считать склок, она тогда врединой была еще той, сейчас мы нормально общаемся.

– Почему я не помню тебя около нее в универе?

– Мы плохо общались в тот момент, вокруг нее постоянно вились какие-то странные парни, – ответил он. – И ты… – тихо договорил он. – Лелик и Болик, кажется, вас так весь универ и звал?

Марьяна хмыкнула.

– На третьем к нам это прозвище приклеилось. Мне не нравилось, Марине было фиолетово, у нее тогда на горизонте наметился Ваня Ланской – любовь всей ее жизни.

Ярослав рассмеялся.

– Придурок всей ее жизни, которому я хорошенько врезал около фонтана, весь универ смотрел. – Он неспешно вел машину, подруливая одной рукой. Марьяна успела рассмотреть его: дерзкие, по-мальчишечьи взлохмаченные темные волосы, ниспадающие на лоб, точеные скулы, жесткую линию подбородка и яркие выразительные глаза. Парень был явно хорош собой, что вкупе с пуленепробиваемой уверенностью еще больше пугало Марьяну.

– До меня дошла только сплетня, я заболела тогда, – нехотя призналась она. – А Маринка как воды в рот набрала, ничего толком не сказала.

– Ну я не удивлен, ей от отца крепко досталось – этот Ланской оказался очень непростым парнем, мне тогда тоже влетело. Доучиваться пришлось в Штатах, – с легкой горечью сказал Ярослав. Девушка искоса на него посмотрела, без слов было понятно, что эта история оставила не самые приятные воспоминания. Парень вдруг посерьезнел и тихо произнес: – Тогда очень многое поменялось, к сожалению.

Его руки крепче сжали руль, в этот момент он вспоминал то, что явно оставило в его сознании не самые лучшие воспоминания.

Они выехали с проселочной дороги на трассу. Яркие вспышки оранжевого света то и дело освещали салон. Ярослав начал плавно набирать скорость, и Марьяне стало все труднее бороться со сном. Столбы, отбойники, знаки – все слилось в сплошную серую массу, которая растворялась в ее сознании. «Не спать, не спать, не спать», – последняя мысль, которая теплым одеялом накрыла сознание.

Девушке показалось, что кто-то осторожно провел ладонью по волосам, сон постепенно рассеивался, и она услышала свое имя:

– Марьяна, Марья-я-яна.

Она открыла глаза и осмотрелась. Парковка около ее дома, так и есть.

– Кажется, я заснула.

– Бывает, – улыбнулся в ответ парень. – Тебе помочь?

– Спасибо, я в порядке. И спасибо, что подвез, – быстро сориентировалась она. – Давай я сама съезжу за машиной завтра?

– Давай без «давай», – отмахнулся он. – Завтра утром она будет стоять здесь, ключи на ресепшене оставят.

Марьяна еще раз внимательно посмотрела на собеседника, он был весел и бодр, несмотря на время. Было далеко за полночь.

«Мне бы его беспечность, – подумала Марьяна. – Меня завтра на запчасти разберут и утопят в критике». Но вслух не стала это озвучивать, ограничившись лишь коротким:

– Пока.

Разберут, вне всякого сомнения, я бы раньше и сама себя разобрала, но теперь я точно знаю, что поступила правильно, правда, понятия не имею откуда, но по ощущениям железобетонно.

«Нет смысла тянуть, завтра заеду пораньше и скажу о нас с Вадимом», – подумала Марьяна. Над словом «нас» она крепко задумалась, в голове сразу всплыло сегодняшнее бесцеремонно-туманное «мы».

«Мы работаем вместе, он заказчик, я – исполнитель, вот и все мы по договору», – цинично подумала девушка. Признаваться себе в чем-то большем даже перед самой собой было выше ее сил.

Но, как говорят, хочешь насмешить Бога, скажи ему о своих планах. А планы у него, видимо, были совсем другие.

Ярослав

На столе красовалась небольшая мятная коробка, перевязанная лентой. Хорошо, что с букетом помог друг. Без него и я бы точно не справился, надеюсь, теперь, когда Леха наиграется новой игрушкой – сетью цветочных магазинов, – он успокоится со своим творчеством и вернется к строительству. Но удружил – букет и правда феерический: какие-то чудные взлохмаченные розы, перья, тонкие ветки, россыпь неизвестных мне цветов под нежной шелковой лентой. Хотела Маришка белый – получи, распишись.

Интересно, а что там так классно пахнет? Принюхался – вроде бы этот тонкий белый подснежник пахнет, наверняка у флористов для него будет какое-нибудь замудреное название. «Спрошу-ка у Лехи», – подумал парень и быстро начал печатать текст.

«Флорист всея Руси, а ты можешь спросить у флориста, который мне букет собирал, как называется цветок, который как духи пахнет? На подснежник похож. Букет бомба!»

Ответ не заставил себя ждать, экран телефона мгновенно вспыхнул: «Фрезия. Рад, что тебе понравился».

Бросил коробку с букетом на заднее сиденье машины, неспешно вырулил с парковки. Дорога к сестре предстояла долгая, но одна мысль все же заставляла примириться с безжалостными московскими пробками: Марьяна, наверняка она будет там. В студенчестве Лелик и Болик были не разлей вода, по крайней мере до моего отъезда. Надеюсь, и после все ровно. Спрашивать у сестры не хочу, сразу начнутся лишние вопросы и косые взгляды, а мне это совсем ни к чему. Маришка – любопытная лиса, которая наверняка не забудет рассказать об этом Марьяне. Это только добавит проблем. Чем меньше посредников, тем больше шансов, что мне удастся эту снежинку расположить к себе.

«Sleep sugar» – понеслось из динамиков, с неба начали сыпаться мелкие сухие снежинки. Я почти дополз до поворота на Николину Гору, не без опоздания, конечно, но в целом, весьма прилично для вечера пятницы.

Вереница машин собралась перед въездными воротами. Сразу видно, что Маринка вернулась. Судя по размаху, вечеринку она закатила, как в старые добрые. Увидел знакомое лицо на парковке.

– Макс, сколько лет, сколько зим!

– Яр, дружище, отлично выглядишь! – улыбнулся бывший одногруппник и ныне один из известных московских архитекторов.

– Чувствую, я сегодня встречу здесь много знакомых, и мне это нравится, – присвистнул я.

– Пошли внутрь, зима близко, – поторопил меня Макс.

Мы зашли внутрь. В этот раз Марина превзошла сама себя. Говоря про белую вечеринку, я думал, что все ограничится белым дресс-кодом. Но у сестры Воландовский размах, иначе этот свежевыстроенный дворец Эльзы объяснить не могу. С потолка свисали тысячи хрустальных гирлянд, кругом были композиции из белых цветов, драпировки, перья, повсюду гремела музыка, около гостей мелькали официанты с подносами. Вкупе с кулуарным освещением все это смотрелось очень атмосферно.

А вот и сама фея-крестная, уже наводит суету.

– За окном уже сугробы! – громко пропел я, протянув сестре букет. – Держи, именинница. И, зная твою любовь к украшениям, я решил не мудрить с подарком.

– Яр, спасибо тебе, букет просто космически красивый, это что-то совершенно невероятное! И за «Тиффани» спасибо, я чуть позже посмотрю. О, за рубашку с боярского плеча тебе поклон, – рассмеялась сестра.

Вечно она меня подкалывает. Не стал обращать на это внимания и ответил как ни в чем не бывало:

– Там колье. Носи, мелкая.

Сестра скривила гримасу, передразнивая меня. Забавно, что в прошлом мы с ней часто ссорились, а теперь нормально общаемся, подумалось мне, но меня кто-то сзади толкнул.

– Эй, – начал было я, но быстро передумал и пошутил: – Да ладно, Дим! Вот это встреча века. Давно не виделись.

– Привет, и я рад тебя видеть, – ответил мне муж сестры. – Как твои дела, Ярослав?

– Нормально, привыкаю к роли большого босса, даже рубашку пришлось надеть, – отшутился я. – Но акция разовая, специально для твоей жены. Ее фейс-контроль я бы не прошел.

Дима понимающе улыбнулся.

– Да, после расслабленной американской жизни к внешнему виду она теперь предъявляет повышенные требования.

– После скучной, – поправил его я. – Скукотища там, Дим, вот и вернулись. И я чертовски рад, что ты все контракты с ними закрыл, здесь в плане ведения бизнеса гораздо интереснее, свое казино с «Блэк Джеком» и мадмуазелями организовать всегда можно. Пошли по стаканчику газировки выпьем, пока систер суетится, а?

– Пойдем, – ответил мне он, уточняя: – А точно газировки?

– Да, мне голова свежая нужна пару дней, так что сегодня по кока-коле. Так как тебе Москва?

– Хмуро после ЭлЭя, – ответил он и продолжил. – Но движа тут, конечно, на порядок больше.

– Чем думаешь тут заниматься?

– Да тем же самым, только с поправкой на публику – сервис по краткосрочному найму сотрудников. По правде сказать, я удивлен, что в Москве этого до сих пор нет.

– С нуля сложно двинуть стартап, – ответил я.

Он хмыкнул.

– Еще как, но я привлек второй раунд инвестиций. Партнерка – великая вещь, особенно с моим послужным списком. Да и дело выгодное, здесь спрос на это будет выше, чем за бугром.

Парень на минуту задумался и как-то протяжно изрек:

– Знаешь, я только там понял, чего на самом деле хочу.

– Просвети, – ответил я.

– Да помотался по миру, покуролесили мы с твоей сестрицей знатно, пора осесть. Хочу здесь с ней создать семью. Марина, конечно, импульсивна, как черт, но без нее я бы не понял, как важна поддержка близкого человека. Я определенно хочу увеличить число родственников. Штуки на три точно.

Я рассмеялся.

– Да у тебя наполеоновские планы. А предводитель этого будущего племени бледнолицых в курсе твоих планов? О, ты только представь, они все будут какими же беспокойными, как Маринка. Я бы на твоем месте стартап с рыбалкой или путешествиями мутил, чтобы иметь возможность легально сбегать из этого дурдома.

Настала Димина очередь смеяться.

– Ну, – задумчиво потянул он, – она не против.

Да, Маринка с Димой друг друга стоят, конечно. Зная сестру, она кинет ему первого, и далее по списку. Она кошку, блин, родителям умудрялась скидывать! Мои размышления прервали острые наманикюренные пальчики, полушутливо вышагивающие по спине. Я обернулся и увидел Арину.

Дима хлопнул стакан на барную стойку, многозначительно подмигнул мне и ушел.

Сочная красотка, одетая в короткое белое платье с глубоким вырезом, как всегда мило улыбалась и отчаянно пыталась флиртовать со мной уже не в первый раз.

«Нет, дорогуша, твое декольте меня не интересует, лови на него кого-то другого», – подумал я, в памяти мгновенно всплыла хрупкая фигурка в обтягивающей юбке и шутовской рубашке. Как же я надеюсь увидеть ее здесь!

Не обращая внимания на дальнейшие ужимки Арины, я быстро перевел разговор в деловое русло. Бизнес есть бизнес, у ее компании перед нами серьезные обязательства, и нужно как можно быстрее двигать этот дизайнерский свет. Желательно в самое ближайшее время. Договорились, что утром заеду к ним в офис, подпишу необходимые бумаги. Успею запустить хоть что-то в продакшн перед отъездом.

Гости все прибывали и прибывали. Столько знакомых лиц, все-таки здорово, что систер решила масштабно объявить о своем возвращении. Да и с днюхой удачно совпало. У нее вечно все идеально мэтчится. Но какое-то предательское ощущение тревоги постепенно прокрадывалось в сознание. Прошло буквально пару часов, и прелесть праздника начала неуловимо угасать, не люблю я в трезвом состоянии эти нетрезвые подкаты с «хи-хи». Вдруг где-то недалеко я услышал радостные Маринкины возгласы: «Марьяшка, как же я рада, что ты приехала!»

Сестра что-то тараторила без умолку, но из-за музыки слышно было плохо. Я начал осторожно пробираться сквозь народ, но, идя на звук, никого не обнаружил.

Эта лиса куда-то утащила Марьяну, совершенно незаметно проскользнув среди свежеорганизованных чертогов Снежной Королевы.

– Ярослав, привет, мы так рады тебя видеть. – Ко мне подошли несколько Маришкиных коллег, с которыми она работала еще до отъезда у отца. Мы как-то пересекались по работе, нормальные, в общем-то, девчонки, но вот сейчас совсем не кстати вся эта видимость разговора. Не для того я сюда ехал, чтобы просто так сдаться. Думай, Яр, думай.

Сославшись на необходимость срочного звонка, я пошел искать Диму. Он точно не носился фурией по всему дому и мог подсказать мне, куда сестра потащила Марьяну. Завидев его у бара, помахал ему рукой, двигаясь навстречу.

– Тут сестрица моя промелькнула, ты не видел, куда направлялась?

Он мгновенно произнес простую фразу: «В сад».

Черт, как же я не додумался сразу! Зимний сад, который тетя Оля – Маринина мама – совсем недавно пристроила к дому.

Тревога мгновенно улетучилась, я шел по направлению к зимнему саду. Зачем и почему я туда иду, мне и самому не было понятно до конца. Просто хотелось увидеть ее.

Музыка в этой части дома не била по ушам, и можно было различить голоса. Один из них, несомненно, принадлежал сестре. Через секунду она появилась из-за угла, успев бросить на меня удивленный взгляд. Но, кажется, ей хватило секунды, чтобы сообразить.

– Мам, – донесся до меня знакомый голос, – занята, завтра, все завтра.

Глубокий протяжный полустон-полувздох и тихое: «Завтра ты меня убьешь…»

Захожу в зимний сад. Ва-а-а-ау! Сердце с размаху прыгает куда-то под ноги. На фоне огромных панорамных окон, прислонившись лбом стеклу, стоит самая красивая в мире девушка в самом красивом в мире платье. Она осторожно ставит полупустой бокал вина на подоконник. Я был уверен, что под дизайнерскими костюмами Пьеро что-то интересное, но даже не представлял насколько: белое облегающее платье сидит на ней как вторая кожа, подчеркивая хрупкую фигуру. Этот огромный вырез оголяет почти всю спину. Обнаженную спину.

– Пять минут, Марин, – ответила мне красотка, заводя назад ладонь.

В этот момент я окончательно забыл, зачем вообще шел сюда, спросив первое, что пришло мне на ум:

– Все так плохо, что ль?

Черт! Слова явно бегут впереди моих мыслей.

Осторожно беру ее за руку и через секунду прислоняюсь к обнаженной спине. Чувствую ее запах – чистый свежий аромат, как те подснежники, название которых Лехин флорист собрал в Маришкин букет. Не знаю, ощущает ли она сквозь ткань, но у меня бешено стучит сердце. Так хочется развернуть ее к себе и поцеловать, все тело сводит от этого простого, но такого недостижимого желания. Марьяна вздрагивает – «Еще хуже», – и я понимаю, что резких движений лучше пока не делать. Она боится.

Мозг соображает со скрипом, приходится продираться сквозь дебри собственного сознания. Так, соберись. Веди себя естественно, иначе она еще больше испугается того, что ты сокращаешь дистанцию. Собравшись с духом, максимально спокойно отвечаю:

– У всех бывают плохие дни и сложные решения. Поехали домой, видно, что ты не на тусовке, а на каторге, – предлагаю ей невозмутимо. – Я отвезу.

– Вот так просто?

– А обязательно должно быть сложно? Лучше хтонически и с надрывом? Машину тебе пригонят куда скажешь. Я попрошу водителя, давай ключи и сними сигналку.

Убеждаю ее, что с машиной ничего не случится, она разворачивается ко мне лицом и недовольно произносит: «А мы разве на ты переходили?»

Начинается. Будем выкать друг другу? Но вслух невозмутимо отвечаю:

Она поднимает на меня взгляд и начинает сопротивляться:

– Всего бокал, он через пару часов улетучится.

Терпеть не могу эту глупую формулу. Какие к черту пару часов? Ты себя в зеркало видела? У здорового мужика за два часа не расщепится бокал, а у Дюймовочки и подавно. Скольких этот чертов миф уже отправил на тот свет? Но вслух лишь спокойно отвечаю: