Kitabı oku: «Танинность желаний», sayfa 2

Глава 2
Соседи

Всю дорогу до Аркашона Камилла восхищалась моей сообразительностью:

– Это же надо было догадаться! Выбила путевку в шато! Какая же ты находчивая!

– Камилла, ты меня уже захвалила и перехвалила! – мягко ответила я. – Это всего лишь на какую-то пару месяцев!

– Да, но ты будешь жить в огромном шато, построенном в восемнадцатом веке, в окружении других таких же потрясающих замков и виноградников! Ты хоть представляешь, как это здорово! А если ты расскажешь об этом своим однокурсникам, так они вообще обзавидуются!

– Наверное, поэтому первое время я буду молчать!

Помимо дедулькиных вин мне удалось попробовать «Шато Ла Лагун» из О-Медока, «Шато Канон» из Сент-Эмильона, а также «Шато Жискур» и «Пальмер», которые в скором времени станут моими соседями, так как оба расположены в коммуне Марго на левом берегу Бордо. Как обычно, у меня при себе был мой любимый блокнотик, и в нем тут же появились новые заметки касательно этих вин. «Шато Пальмер», названное в честь генерала Пальмера, и впрямь ассоциируется с высшими военными чинами. Сила, мощь, яркие, но благородные танины, насыщенный вкус, выдержка. Вино с перчинкой! Специи в букете улавливаются очень хорошо, да и потенциал хранения у него шикарный, еще лет двадцать запросто могло бы полежать в погребе! А вот что касается «Шато Жискур», то, несмотря на преобладание «каберне-совиньона», это вино мне показалось мягче. Чувствуются бархатистые танины, многообразие нюансов в букете и очень длительное послевкусие. «Шато Жискур» – это высокообразованный мужчина из высшего общества, который может поразить широчайшим интеллектом и обаять любую девушку познаниями на самые разные темы!

Когда мы вернулись на виллу месье и мадам Бонне, родителей Камиллы, было уже далеко за полночь. Все чувствовали себя уставшими, но повеселились мы на славу. Выйдя из машины, я услышала шум прибоя, дул приятный прохладный ветерок, а небо сияло от ярких звезд.

– Полина, ты идешь спать? – спросила Камилла, стоя на крыльце.

– Вы идите, а я еще минут десять постою, полюбуюсь небом. Так хорошо, что даже спать не хочется!

– Ну ладно! Как знаешь! – ответила она и закрыла за собой дверь.

Стало совершенно тихо, слышался лишь шепот волн. Я вышла на безлюдную улицу, слегка приподняв подол вечернего платья, и пошла по дорожке. Мне хотелось все обдумать и продумать, вот только мыслей было миллион, я не знала, за что хвататься. В первую очередь необходимо стать более рациональной и серьезной, найти себе в городе какую-нибудь подработку, вести нормальный реестр затрат, а не так, как я обычно это делаю. Все мелкие траты записываю, а большие держу в памяти, но память у меня девичья, и все забывается очень быстро.

Я прогуливалась по улице, на которой находилась вилла родителей Камиллы. В тусклом свете фонарей дорога еле виднелась. В этом романтичном полумраке выделялся всего лишь один дом, на первом этаже которого слабо горела настольная лампа. Свет доносился из гостиной Ришаров, соседей Камиллы.

Мое любопытство подтолкнуло меня подойти к дому поближе, ведь они были единственными в этом городе, кто до сих пор не спал. Сквозь стекло я увидела, как месье и мадам Ришар сидят на диване и блаженно смотрят на бутылки с сидром, стоявшие перед ними на столе. Какая редкая забава наслаждаться в первом часу ночи бутылками сидра и глядеть с таким умилением на напиток, цена которого всего два – четыре евро! Нет, их переживаний мне никогда не понять. Прильнув поближе к окну, я прислушалась к разговору.

– Ты подписал последнюю бутылку? – спросила мадам Ришар, худощавая дама с длинным тонким носом и неопрятным пучком седых волос. В костлявых пальцах она держала черный фломастер.

– Угу, – промычал месье Ришар, маленький, на голову ниже своей жены, и щупленький мужчина лет шестидесяти. – Все готово, дорогая! Хотя мне кажется, что наши совместные вечера мы могли бы проводить иначе!

Мадам Ришар бросила на мужа недовольный взгляд и продолжила ритуал с фломастером.

– Все эти годы, пока ее мамаша жила с ней, она каждый раз смотрела на меня как на падшую женщину. Стоило мне только выйти за порог дома с пустыми бутылками из-под вина и подойти к этому чертовому мусорному контейнеру, как я тут же чувствовала ее укоризненный взгляд! Хотя сама старая карга очень даже любила выпить красненького за ужином!

– Дорогая, но ведь бабуля Нинет с ними уже давно не живет!

– Да, не живет, но во время жемчужной свадьбы она была здесь и снова с таким пренебрежением на меня смотрела! – Мадам Ришар передернуло. – А скоро день рождения у Люка, и эта старая кляча снова сюда заявится. Нам нужно подготовить хотя бы какие-то запасы на время ее пребывания в Аркашоне! Поэтому возьми бутылки и аккуратно отнеси в погреб, а я спать!

Месье Ришар беспрекословно подчинился и, взяв коробку с сидром, вышел на улицу. Я тут же спряталась за угол дома. Он подошел к огромному розовому кусту и, порывшись в нем рукой, достал ключ. Затем открыл дверь, ведущую в погреб, и на несколько минут исчез из моего поля зрения вместе с бутылками. Я могла лишь строить догадки, для чего их нужно было подписывать и при чем тут бабуля Нинет, которая была бабушкой Камиллы и с которой я познакомилась во время вечеринки, посвященной годовщине свадьбы месье и мадам Бонне. Ведь бабуля Нинет – очень прогрессивный человек, которого ничего, кроме собственных мужей, не волновало, тем более чужие бутылки! Через пару минут появился месье Ришар и тут же отправился обратно в дом, а еще минут через десять я услышала богатырский храп мадам Ришар, доносившийся из открытых окон второго этажа.

* * *

Передо мной был выбор: спокойно вернуться на виллу, но тогда я не заснула бы и всю ночь гадала, что на самом деле находится в погребе Ришаров, или же отправиться на разведку, чтобы все выяснить. Я выбрала второе, проделав те же манипуляции с розовым кустом, что и месье Ришар. Свет в погребе я включать не стала, чтобы не привлекать к себе внимание. Честно говоря, сначала я даже немного расстроилась, увидев, что помещение захламлено старыми ненужными вещами. Ведь интрига с подписанными бутылками сидра обещала более интересную развязку! Немного покопавшись в старых коробках, я наконец-то заметила несколько ящиков с пустыми бутылками из-под сидра. «Скупердяйство а-ля франсе! Неужели они надеются сдать их в пункт приема стеклотары и выручить за это пару евро? – промелькнуло в голове. – А ведь у этих людей, со слов Камиллы, есть собственный винный магазин в Бордо, который приносит им приличный доход!» Рядом с этим ящиком находилось еще несколько коробок, на одной из них большими буквами было написано: «Для вечеринки!», а вот вторая коробка оказалась совсем новенькой, незапыленной и, судя по всему, именно той, что только что принес месье Ришар. Нюх меня не подвел, в коробке находились те самые бутылки, на задней стороне каждой стояли небольшие пометки черным фломастером: «Шато Д’Арш», «Шато Риессек», «Шато Сюдюиро»… Я взяла одну из них и покрутила металлическую крышку, которая тут же поддалась, и до моего носа донеслись прекрасные тона сухофруктов, цветочного меда и воска. Кто бы мог подумать, что в этих бутылках на самом деле был никакой не сидр, а сотерны! Это же одни из самых топовых и дорогих натурально сладких вин Франции! Вот, значит, зачем они их подписывали, хитроумный обман – выдать сотерн за сидр. Так и не догадаешься, они ведь по цвету похожи! Заглянув в соседнюю коробку с маркировкой «Для вечеринки», я увидела еще бутылки, судя по всему, настоящий сидр, и их еще никто не открывал. Хороша же вечеринка – пить лишь дешевый яблочный напиток, но теперь в моих силах скрасить ее! Я вытащила из коробки сидр и переложила в нее бутылки с сотерном, а сидр, соответственно, отправила в новенькую коробку месье Ришара. Теперь уж точно всем будет весело и приятно, думаю, что не каждый день гостям выпадает возможность попробовать такие изысканные вина. Повезет же тем, кто окажется на этом празднике жизни! После этого я с чувством выполненного долга и в приподнятом настроении отправилась на виллу семьи Бонне и, тихо прокравшись в свою комнату, тут же заснула.

* * *

Через шторы пробивался яркий солнечный свет, день обещал быть теплым. Надев спортивную форму и нацепив кроссовки, я отправилась на утреннюю пробежку. Только бегала я не как все, по набережной, а по главным улицам. Во-первых, мне очень нравится Аркашон, его архитектура кардинально отличается от величественного и помпезного Бордо, потому что в нем прослеживаются мотивы басков: белокаменные домики с широкими балконами, яркие черепичные крыши, на более древних сооружениях присутствует орнамент из красного кирпича. Во-вторых, такая пробежка позволяла заглядывать в витрины всех понравившихся магазинов. Я нашла новый стимул вставать пораньше и заниматься зарядкой: вроде бы для организма полезно и по магазинам в прямом смысле слова пробежалась! Тем более пора скидок еще не прошла, а у Люка скоро день рождения. Я обещала не тратиться, а если вдруг на праздник приедет Адриан? Я же должна быть во всеоружии, а вот если не приедет, то, конечно, потрачусь зря. С другой стороны, у меня целых два месяца бесплатного проживания в замке, это ведь такая экономия, неужели я не могу позволить себе купить одно платьице, ну и еще что-нибудь к нему в придачу?

Мои мысли прервал знакомый голос:

– Я тебе машу, машу, а ты меня словно не видишь! – На улице неожиданно появилась Камилла.

– Привет! А я вот решила освежиться и совершить утреннюю пробежку.

– Полина, ты около каждой витрины зависаешь минут на десять, это называется утренняя пробежка?

– Это, Камилла, называется мотивация. Если бы не витрины, я бы еще спала! Кстати, а ты что здесь делаешь в такую рань?

– Ну ты же знаешь, у Люка скоро день рождения, вот ищу ему подарок.

И я посмотрела на симпатичные розовые пакетики знакомого мне бренда женского нижнего белья, которые Камилла держала в руках.

– Это ты собираешься подарить Люка? – спросила я с издевкой.

– Нет, – чуть покраснев, ответила Камилла. – Это, Полина, тоже называется мотивация! Если бы не белье, которое я хотела купить уже несколько месяцев, то я бы тоже еще спала!

– Прекрасно, тогда давай искать подарок вместе, заодно мне посоветуешь, что Люка хотел бы получить на свой день рождения.

– Замечательная идея. Я, правда, сама не очень хорошо представляю, чем бы его порадовать. Каждый раз, когда я задаю ему этот вопрос, он отвечает, что у него все есть. Хотя на днях он проболтался, что мечтает о стильных запонках, как у его шефа, и о носках с оленями.

Я задумчиво посмотрела на Камиллу.

– Думаю, если ты подаришь ему носки, то он будет безумно рад! – добавила она.

– А его шеф тоже ходит в таких оленях?

– Нет! – усмехнувшись, ответила Камилла. – Это детская мечта – увидеть настоящих оленей!

– Замечательный выход из положения, – призадумавшись, сказала я. – Задрал штанину, а там олени, посмотрел – детскую мечту удовлетворил. Но есть загвоздка: во-первых, где я найду такие носки, а во-вторых, не уверена, что меня порадовал бы такой сюрприз!

Мы обошли несколько магазинов. Камилла искала подходящие запонки, а я искала то, что могло бы натолкнуть на креативный подарок. С другой стороны, что может быть креативнее, чем мужские носки с оленями! Правда, на мой взгляд, это очень интимная вещь, ведь каждый раз, когда он будет надевать этих оленей, то обязательно вспомнит меня, и, вероятно, совсем не добрыми словами! Не верю, что это его искреннее желание, да и ассоциация не самая приятная. Нет, олени – точно не мой вариант. Выходя из очередного бесполезного магазина, мы с Камиллой наткнулись на месье и мадам Ришар, которые очень эмоционально что-то обсуждали.

– Доброго дня! – приветливо поздоровалась Камилла. – Как поживаете?

Мадам Ришар скривила недовольную гримасу:

– Плохо, Камилла, очень плохо! Такой позор для нашего города, а мы-то думали, что живем в приличном месте!

– Вы это о чем? – удивленно спросила она.

– Представляете, к нам вчера ночью залезли воры! – выпалила мадам Ришар, и я тут же побледнела от этих слов.

– Да вы что! – ахнула Камилла.

– Да-да! Мы живем в бандитском городе! И это называется дорогой курорт на Серебряном берегу Франции!

– Какой ужас! И что же они украли?

– В том-то и дело, что ничего! – ответила мадам Ришар.

– Что значит «ничего»? Вы же сказали, что к вам залезли воры!

– Да, но они ничего не украли. Кроме ключей от нашего подвала.

В этот момент я почувствовала, что у меня участился пульс, видимо, я забыла положить ключи обратно в цветочный горшок!

– И это не воры, а воровка! – продолжила мадам Ришар – У нас на улице стоят две камеры, и мы точно смогли определить, что это женщина. В длинном вечернем платье. Она забралась в наш погреб, просидела там некоторое время, затем вылезла оттуда, радостно потирая руки… – Мадам Ришар сделала небольшую паузу. – После закрыла за собой дверь на замок, подергала несколько раз ручку, проверяя, точно ли все закрыто, и, прихватив ключи от нашего погреба, пританцовывая, ушла!

Я, прислонившись к стене дома, начала обмахиваться флаером, который мне всучили в магазине нижнего белья для мужчин. Судя по всему, олень – это я, и дарить эти носки нужно мне!

– Что с тобой, деточка? – удивленно спросила мадам Ришар при виде моего побледневшего лица, затем она выдернула из моих рук флаер и, внимательно изучив картинку с изображением мужчины в семейниках, в очередной раз скроила недовольную мину. – Ну надо же, что шьют! – выпалила она. – От такого действительно поплохеет, полная безвкусица!

– А вы смогли разглядеть эту женщину? – вкрадчиво поинтересовалась Камилла, странно покосившись в мою сторону.

– Нет! – со злобой ответила мадам Ришар, смяв флаер. – У нас камеры старые, и на улице было очень темно: на днях лампа в фонаре перед домом перегорела.

Я с облегчением перевела дух. Как хорошо, что у нас с французами все же есть нечто общее, и это ЖКХ! Чтоб я сейчас делала, если бы они вычислили меня по этой камере! Какой позор! Мадам Ришар, поделившись, судя по всему, самой яркой новостью за последние несколько лет жизни, с чувством выполненного долга ушла.

Камилла пару минут смотрела им вслед, словно переваривая услышанную информацию, а потом резко обернулась ко мне:

– Ну и почему ты радостно потирала руки, выходя из их погреба?

Я удивленно посмотрела на нее:

– Кто? Я?

– А кто еще мог ночью разгуливать по городу в вечернем платье?

– Да мало ли таких гулящих дамочек, – неуверенно произнесла я.

Камилла, нахмурившись, скрестила руки на груди.

– Хорошо, – тут же созналась я. – Просто увидела, как месье и мадам Ришар ночью подписывали фломастером бутылки с сидром.

– Подписывали бутылки? – изумилась Камилла. – Зачем?

– Вот и мне стало интересно зачем, и я проследила за месье Ришаром, который потом отнес их в погреб! Оказалось, что они в пустые бутылки из-под сидра наливают сотерны! Они же по цвету похожи!

– Но для чего?

– Это все из-за твоей бабушки, которая всегда смотрела на мадам Ришар как на падшую женщину, когда та выкидывала в общественную мусорку бутылки из-под вина! Прошу заметить, так выразилась сама мадам Ришар!

– Так, значит, ты еще и подслушивала?

– Ну немножко и подслушивала! Я же должна была понять, почему они в первом часу ночи, сидя в гостиной, любуются сидром!

На лице Камиллы промелькнула легкая улыбка.

– Бабуля всегда говорила, что если я буду плохо учиться, то вырасту и стану такой же, как мадам Ришар, тунеядкой и алкоголичкой.

– Видимо, она это запомнила и решила сменить амплуа в преддверии ближайшего визита бабули Нинет. Она ведь приедет на день рождения Люка?

Камилла кивнула головой и рассмеялась:

– Но тебе, Полина, надо быть внимательнее! А если бы они тебя узнали? Хорошо, что у них камеры старые!

– Я же ничего не украла, только посмотрела, что находится в бутылках!

– Это да, но с ними лучше не связываться, Ришары противные и злопамятные, обходи их дом стороной!

Я клятвенно пообещала, что такого больше не повторится, и на этой позитивной ноте мы снова принялись искать подарок для Люка.

Глава 3
Школа

Рано или поздно этот день должен был настать, я снова стала студенткой! Поверить не могу, сегодня мой первый учебный день. Я сяду за парту, достану ноутбук и буду с умным видом притворяться, что внимательно слушаю преподавателя. Если честно, то я не завидую педагогам: те, кому они пытаются вбить в голову знания, в большинстве случаев этого не ценят! Хорошо, что по образованию я маркетолог – вряд ли из меня когда-нибудь получился хороший учитель. Итак, первое впечатление самое сильное, поэтому никаких коротких юбок и кофточек с оголенными плечами, прибережем их для экзаменов. Только строгий брючный костюм, белая блузка и конечно же шпильки, меня же должны заметить!

Было время завтрака, а к этому процессу в семье Камиллы относились с особым трепетом. Уже с лестницы до меня стали доноситься сладкие ароматы теплой выпечки: круассаны, пан-о-шоколя (булочки с шоколадом), блинчики с джемом – повседневный утренний рацион, а тех, кто периодически вспоминал о здоровом образе жизни, ждали яйца и хлопья, правда, тоже с шоколадом. Лично для меня главным лакомством было бретонское масло, которое имело пикантный солоноватый оттенок, а когда начинало подтаивать на теплом тосте, то пик блаженства достигал максимума. Каждый раз у меня возникало ощущения, что я ем бутерброд с икрой, а не с маслом.

– Какая ты сегодня строгая! – выпалила мадам Бонне, мама Камиллы, как только я вошла в столовую.

– Строгая, но элегантная! – добавила Камилла. – Кстати, мой папа просит тебя передать преподавательскому совету бутылочку «Шато Кос Д’Эстурнель». Совет возглавляет месье Дюбонне, скажешь, что это обещанный подарок от месье Бонне, он поймет, о чем речь!

– Прекрасно, обязательно передам, заодно познакомлюсь с дирекцией школы!

– Именно! Думаю, тебе это пойдет на пользу, – добавила она и, завернув бутылку в упаковочную бумагу, положила в мою сумку. – О! Я смотрю, у тебя уже лежит одна бутылочка!

– Да, – ответила я, оторвавшись от круассана с миндальным кремом, – вчера на электронную почту пришло письмо из секретариата школы, что этим вечером намечается небольшая вечеринка, посвященная первому учебному дню. Я же привезла с собой пару образцов российских вин. Это, конечно, не «Кос Д’Эстурнель», но пить можно! Для вечеринки сойдет. Пусть знают, что Россия тоже относится к винодельческим странам. Между прочим, мы производим чуть более шести миллионов гектолитров вина в год, это, конечно, несравнимо с Францией или Италией, но мы и потребляем гораздо меньше, около десяти литров на человека в год.

– Это считается мало? – спросила мадам Бонне, которая внимательно слушала наш разговор, попивая при этом кофе на открытой террасе.

– Если сравнивать с Францией, то да, это очень мало! Вы знаете, что в вашей стране потребляют примерно сорок – сорок пять литров вина на человека в год, это даже больше, чем в Италии или Великобритании.

– Так во Франции, оказывается, живут главные алкоголики Европы! – весело произнесла мадам Бонне.

– Алкоголики – это перебор! Просто вы любите то, что сами производите, – ответила я, – значит, делаете качественный продукт, разве это плохо? – Я озадаченно посмотрела на Камиллу.

– Мне кажется, что это замечательно, хотя если пересчитать потребление вина в моей семье, то оно явно выходит за пределы указанных тобой сорока пяти литров.

Мадам Бонне тут же задумалась, в ее голове стали происходить быстрые математические вычисления, затем она как ошпаренная подскочила на стуле:

– Милая, так мы и есть те самые алкоголики, которые, судя по всему, пьют за всю страну! Я подсчитала, что каждый из нас потребляет примерно по семьдесят литров вина в год, а ведь я еще не учитывала праздники, дни рождения и торжества, только серые будние дни! Какой ужас! Надо сказать отцу, чтобы он сильным волевым решением прекратил эти безобразия в нашем доме! Нужно брать пример с Ришаров, они пьют только один сидр!

– Семьдесят литров?! – удивленно повторила я, а затем в шутку добавила: – Еще чуть-чуть – и вы достигнете нормы древнеримских легионеров.

– А сколько они потребляли? – полюбопытствовала Камилла.

– Примерно по сто литров на человека в год.

В этот момент в дом как раз вошел месье Бонне, предпочитавший ездить за продуктами с утра пораньше.

– Сегодня на ужин у нас будет утка с яблоками! – гордо произнес он, ввалившись в столовую с сумками, в которых тут же зазвенели бутылки.

– Помимо утки там явно есть еще что-то! – негодующе отреагировала мадам Бонне.

– Конечно, ведь у Люка скоро день рождения, а у нас погреб совсем опустел!

– Безусловно опустел! Столько пить! Ты знаешь, что наша семья отдувается за всю страну! Все люди как люди, выпивают по сорок литров вина в год, и, видимо, только мы не даем Франции уступить пальму первенства по количеству выпитых бутылок. Я все просчитала, мы за год выпиваем по семьдесят литров вина! Мы древнеримские легионеры! – завопила мадам Бонне.

– Кто? – изумленно переспросил месье Бонне.

– Древнеримские воины – сильные и красивые мужчины, – спокойно пояснила Камилла, – которые пили примерно по сто литров вина в год.

– Очень интересная теория, – тихо произнес месье Бонне, раскладывая пакеты, – вчера вечером, когда я в ванной назвал себя Аполлоном, твоя мать заявила, что я даже на Астерикса из комиксов не тяну, а сегодня я уже, оказывается, древнеримский воин!

– Не при детях же! – покраснев, рявкнула мадам Бонне.

– Что ты так злишься! – недоуменно продолжил он. – Семьдесят литров – это не так много, и потом все купленные вина предназначаются на день рождения Люка! Между прочим, я взял последние пять бутылок «Шато Тальбо»!

Мадам Бонне всплеснула руками:

– Я так и знала, что самые большие алкоголики Франции – наша семья! Вся винная индустрия Бордо только на нас и трудится!

– Дорогая, ты преувеличиваешь. В магазине я встретил Ришаров. Поверь, они набрали в два раза больше бутылок. А это при том, что у них есть собственный винный магазин в Бордо и их всего двое. Представляешь, сколько они тогда выпивают! Главное, еще так косо и надменно на меня посмотрели, как на последнего бродягу из Аркашона.

– Конечно, косо посмотрели, ведь они пьют только сидр.

– Врут они тебе! Что я, через пакет бордоскую форму бутылки не отличу от бутылки сидра?

– Знаете, – произнесла я, перебив их бурный диалог, – я прекрасно помню тот пятничный вечер, когда впервые приехала в Бордо. Я видела, как люди с огромными сумками, в которых что-то приятно звенело, возвращались после работы домой. Тогда я решила, что в этом городе живут самые ответственные и семейные люди на свете, которые запасаются продуктами на все выходные, но на следующий день, когда ранним утром я вышла прогуляться, то заметила, что все мусорные баки и пространство рядом с ними в радиусе двух метров просто забито пустыми бутылками из-под вина. Тогда я поняла, что это стиль жизни, местные обычаи и привычки…

Мадам и месье Бонне переглянулись.

– Для вас это традиция и часть вашей культуры. И потом месье Бонне прав в том, что вы потребляете на самом деле не так много, менее двух бокалов в день. Я забыла вам сообщить, но, по статистике, больше всего вина потребляют в Ватикане – более семидесяти четырех литров на человека в год. Ну а что касается Ришаров, они пьют не только сидр. Я лично это видела.

Мадам Бонне неодобрительно покачала головой:

– Всегда догадывалась, что Клотильде нельзя доверять! Строит из себя приличную даму, ну надо же! Не зря моя мама ее недолюбливала.

– Ладно, нам пора, – произнесла Камилла, встав из-за стола. – Судя по всему, нам есть к чему стремиться, мы даже Ватикан еще не догнали, а Ришары, как обычно, подлецы! Мне нужно на работу, а у кого-то, кстати, сегодня первый учебный день!

* * *

До школы меня подвезла Камилла, ей было по дороге, поэтому доехала я с комфортом. Главный корпус располагался на набережной и представлял невысокое, но довольно вытянутое современное здание со стеклянными дверьми, металлическими лестницами и террасами с видом на Гаронну. Поднявшись на второй этаж, я оказалась в просторном вестибюле кафетерия, на стенах которого висели списки с именами студентов, номерами групп и аудиторий. Найдя список своего факультета, я принялась изучать фамилии однокурсников: Аллар, Андерсон, Андре, Андреева… Себя нашла – это главное. Интересно, кто еще со мной будет учиться? Много французских фамилий – это логично; есть немцы, американцы или англичане, пара итальянцев и целый блок китайцев! Неужели я одна русская? Я снова оглядела список курса, состоящего из ста человек, и тут увидела еще одну фамилию явно славянскую – Романова Анастейша. Значит, будет с кем потрепаться на родном языке, что не может не радовать.

С каждой минутой количество людей в фойе увеличивалось, студенты искали свои имена в списках, чтобы определиться с первым занятием и с аудиторией. А мне нужно еще успеть передать бутылку «Кос Д’Эстурнель» в дирекцию школы, ходить с двумя не так-то легко, хотя каждый раз, когда я выбираю новую сумочку, моим главным критерием является вместимость ноутбука и двух бутылок! Я открыла сумку, чтобы достать телефон, как вдруг на меня налетел какой-то нервный китайский первокурсник с пластиковым стаканчиком, и почти все содержимое этого стаканчика оказалось внутри моей сумки. Я опешила от удивления и от наглости. Хорошо, что компьютер лежал в другом отделении.

– Извините, извините меня, пожалуйста, очень извините! – лепетал маленький китаец, который оказался не таким уж и первокурсником.

– Вы хоть понимаете, что вы натворили! – негодующе выпалила я и достала одну из бутылок. Упаковочная бумага намокла и прилипла к этикетам. – Это вино я специально везла месье Дюбонне, директору школы! Что я теперь передам? Испорченную этикетку?

– Я очень сильно извиняюсь, еще раз извиняюсь, – продолжал лепетать китаец, но вдруг его перебила дама лет сорока в голубой блузке и строгой серой юбке.

Она долго искала кого-то глазами, хмурясь и нервно прикусывая нижнюю губу, но, услышав наш разговор, тут же оживилась.

– Извините, я услышала, что вы направлялись к месье Дюбонне? – спросила она у меня.

– Да, направлялась именно к нему. – И я покрутила в руке мокрой бутылкой. – Как видите, подарок теперь испорчен! Ему придется поверить мне на слово, что это именно то самое вино!

– Ничего страшного, мелочи! Главное, что вы здесь, мы ведь так рады вас видеть! – сообщила дама.

– Неужели? – удивилась я.

– Мне позвонили и предупредили, что вы приедете. Пойдемте со мной, вас уже ждут.

– Как это мило! А вы так всех встречаете?

– Конечно, это наша работа. Вы ведь из Восточной Европы приехали? – поинтересовалась дама, пока мы бодрым шагом двигались по коридорам школы в неизвестном мне направлении.

– Да, я оттуда.

– Из Чехии?

– Нет, из России.

– Странно, – произнесла дама. – Нам столько о вас успели рассказать, но представляли как специалиста по чешским винам!

– Да я, вообще-то, специалист по разным винам. Почти по всем, – не раздумывая, гордо ответила я. – И потом, что можно особенного рассказать про чешские вина? Все виноградники в основном сфокусированы в Моравии, а вот про Россию я могу говорить часами. Вы знаете, что Краснодар находится почти на той же широте, что и Бордо?

– Нет, я не в курсе таких тонкостей, – спокойно сказала дама. – Но как раз об этом вы сможете поведать нашему учебному совету и месье Дюбонне. Вы же привезли с собой дегустационный образец?

– Конечно. Правда, я планировала открыть его сегодня вечером.

– По этому поводу вы можете даже не волноваться, вечером мы будем вас угощать исключительно французскими винами, – сообщила дама и вошла в аудиторию, в которой находилось около двадцати человек. – Учебный совет школы! – добавила она.

– Как интересно! Я думала, что просто вручу бутылку месье Дюбонне и на этом все закончится, – прошептала я, проследовав за ней, и неуклюже помахала ручкой присутствующими в зале.

После чего они стали удивленно переглядываться между собой.

– Что вы! Прежде чем открыть любое вино, слушателей нужно подготовить, заинтриговать и рассказать им про это вино. К тому же учебному совету важны ваши ораторские качества.

– Неужели? Как все строго! – изумилась я. – Отвалила кучу денег за учебу, а, оказывается, мне придется просвещать лекторский совет. И как это у западных стран все так складно получается?

– Извините? – переспросила дама, настраивая проектор. – Вы что-то сказали?

– Нет, ничего. Просто пребываю в восхищении от ваших методов преподавания.

– Спасибо! – улыбнувшись, произнесла она и снова прильнула к проектору.

«Надо же… – И я мысленно продолжила обдумывать ситуацию, краем глазом поглядывая на людей в аудитории. – Оказывается, мой банковский перевод их не заинтриговал, перед ними нужно еще выступить и угостить чем-то! Если бы знала, что все обернется таким образом, купила бы бутылку хотя бы за восемьсот – девятьсот рублей. Надеюсь, они не отстранят меня от занятий за то столовое вино, которое я привезла им из московского „Ашана”».

– Пожалуйста, вашу презентацию, – обратилась ко мне дама.

– Еще и презентацию необходимо было подготовить? – с ужасом спросила я, поглядывая на аудиторию.

– Конечно! Вы что, никогда тренинги не проводили?

– Проводила! – И я нервно начала копаться в сумке. К счастью, в ней оказалась флешка со старыми презентациями, которые я готовила к совету директоров на своей прошлой работе. – А вот и она!

Я протянула трясущимися руками флешку. Файл «Статистика винной индустрии РФ». Хорошо, что там в основном одни графики и картинки.

– Прекрасно! – сообщила дама, а затем обратилась к аудитории, которая все это время очень внимательно следила за нашими движениями: – Дамы и господа, позвольте представить вам специалиста по винам Восточной Европы!

– И не только, – тихо шепнула я ей на ухо.

– И не только, – повторила она. – Но программа будет сфокусирована на российском рынке.

– Замечательно! Но вроде бы речь изначально шла о Чехии? – произнес солидный мужчина, скорее всего тот самый Дюбонне, которому я должна передать вино.

Не ожидала такой подставы со стороны отца Камиллы, да и от школы тоже. Я жутко переживала за свое вино. Они точно отстранят меня от учебы. У этих эстетов запросы, наверное, не ниже «Лафит-Ротшильда» и «Шато Марго». Так, соберись, Поля, и покажи себя во всей красе, нам в Москву сейчас возвращаться никак нельзя! Ты справишься, я верю в тебя. Давай зажигай! Сейчас бы только выпить чего-нибудь для храбрости.

– Что же, юная мадемуазель, – прервал мои размышления месье Дюбонне, – если вы готовы, то мы тоже. Но для начала скажите, почему вы все-таки выбрали именно Россию?