Kitabı oku: «Цветок Лилии», sayfa 5
6 Сладкий попкорн
Неожиданно наступило бабье лето. Небо из темно-серого превратилось в нежно голубое. Наверняка, вы когда-нибудь видели, как делают сладкую вату. Аппарат разбрызгивает сахар по кругу на большой мощности, и он превращается в белую паутину, которую продавец накручивает на палочку. Так вот, сегодня облака были точь-в-точь та паутина. Они собирались в разные узоры, стелились по всему небу, и казались такими близкими, словно до них можно дотянуться рукой.
Всю неделю Лиля с одногруппниками трудились над сценкой. Поначалу репетициями это было сложно назвать: все смеялись через слово, не могли собраться, и от них стоял такой шум, что несколько раз преподаватели из соседних кабинетов заходили жаловаться.
Дора на первых парах постоянно подходила к Денису с расспросами о том, почему ей нужна замена и нельзя ли как-то без этого обойтись. Она постоянно критиковала игру Лили, когда та выходила вместо нее, хоть и думала, что она этого не слышит. Справедливости ради надо заметить, что Дора критиковала игру каждого, но нельзя же ее выпустить на сцену играть все роли.
– Отлично! – воскликнул Денис в конце репетиции и зааплодировал. Группа поддержала его. – Вы очень хорошо справляетесь. Итак, на сегодня все. Учите роли так, чтобы от зубов отскакивало, особенно рассказчицы! С вас спрошу в первую очередь. Пора задуматься над костюмами. Не думаю, что вам удастся найти дореволюционные платья и костюмы, но поищите что-нибудь старое у родителей или бабушек. Я тоже поспрашиваю у знакомых, общими усилиями что-нибудь да получится.
Последнее время Лиля не могла спокойно смотреть на Дениса, и боялась, что это кто-нибудь заметит. Ее бросало в дрожь, когда он откидывал рукой назад выпавшую прядь волос, или она заливалась краской, когда он улыбался, глядя ей в глаза. Лиля каждый день носит с собой его перчатки, так и не находя подходящего момента, чтобы вернуть их.
– Ну как я сегодня? – спросила Дора, выводя Лилю из влюбленных раздумий.
– Как всегда – на высоте, – солгала она, и продолжила витать в облаках.
Дора бросила взгляд на Дениса, потом снова перевела на Лилю, но она этого не заметила.
– Пойдем? – спросила она. Нет, если Лиля сейчас согласится пойти с ней, то Денис не станет ее провожать до поворота, как он делает это каждый день. Но и просто так отказаться – значит прямо сказать, что она гуляет с Денисом за ручки. А это слишком личное и, может даже, интимное, чем Лиле делиться совсем не хотелось.
– Дора! – окликнул ее Виталик. – Я хотел внести парочку корректировок!
– О нет. Он мне весь мозг выклевал. Ладно, до завтра! – сказала Дора, и ушла, ворча на Виталика на весь коридор.
Лиля делала вид, что копошится в сумке, пока все выходят из аудитории, но на самом деле она просто не решалась подойти к Денису прямо. Ей казалось, что в какой-то момент он перестанет ее провожать, или она быстро уйдет, а он не успеет ее догнать и примет это за отказ. Словом, она боялась до конца поверить в свое счастье.
Все уже разошлись, но Лиля продолжала делать вид очень занятого человека. Денис оперся о дверной косяк, сунул руки в карманы и стал наблюдать. В его глазах Лиля казалась крошечной девчонкой. Через плечо перекинут ремешок сумки, кофта болотного цвета неправильно застегнута, маленькие ножки утопали в огромных тяжелых кроссовках. И как она только в них перемещается? Денис не удержался от смеха: она все ковыряется в своих карманах, и не замечает, что ее маленькому спектаклю уже должен подойти конец.
Лиля вскинула голову и растерянно оглянулась по сторонам. Ее полупрозрачные щеки тут же налились краской, а все веснушки на лице стали ярче. Она натянула нелепую улыбку и спросила:
– Все уже ушли?
– Да. И давно, – усмехнулся Денис.
Она заправила волосы за оттопыренные уши и вовсе стала походить на гномика.
– Давно? Извини, я просто не могу найти свой телефон.
– Вон тот? – Денис указал на единственный телефон, который лежал на парте прямо перед Лилей.
Она схватила телефон и поспешила выйти из аудитории, но запнулась о ножку стула. От неловкости она была готова провалиться сквозь землю, и даже начала молиться про себя, чтобы это поскорее произошло. Денис терпеливо ждал ее, держа ключ в замочной скважине, и улыбался. Когда она проходила мимо, посмотрела прямо ему в глаза и улыбнулась. На его лице читалась насмешка, но оно было таким красивым, что Лиля не стала обращать на нее никакого внимания. Казалось бы – что может случиться еще более неловкое? Лиля зацепилась рукавом о дверную ручку, и тут Денис не выдержал и засмеялся, что есть мочи.
– Смейся-смейся, – буркнула Лиля.
– Прости, это очень смешно, – давил Денис.
Они пошли в сторону дома в неловком молчании. Последнее время над ними туго натянулась невидимая струна, которая вот-вот лопнет. Лиля не знает, что произойдет, когда это случится, но ее напряжение остро чувствовалось где-то в грудной клетке.
– Не забудь, завтра после репетиции мы идем в кино, – нарушил молчание Денис.
– Я помню.
Денис смотрел на Лилю и улыбался, а она не смогла найти в себе смелости поднять на него взгляд. Так и шла, уткнувшись себе под ноги.
– Сладкий или соленый? – спросил Денис.
– Что? – она все же посмотрела на него, в надежде, что он отвернется, но тот прожигал ее взглядом насквозь.
– Попкорн.
– А-а-а. Конечно. Соленый, наверное…
Денис взял Лилю за руку. Ее голос прозвучал грустно или задумчиво?
– Тебя что-то беспокоит?
– Нет. С чего ты решил? – может быть, слишком быстро ответила Лиля.
– Не знаю. Не хочешь поделиться?
Она поджала губы. Ей хотелось рассказать, что ее тревожит. В последнее время забот на нее навалилось невиданное количество. Отец, который делает вид, что поборол свою зависимость, при этом прячет заначки в квартире. Дора, постоянно пристающая к Лиле со сплетнями и разговорами о маникюре, нарощенных ресницах или кератине для волос. Это с одной стороны, а с другой – он. Держащий ее за руку, провожающий до дома, бессовестно красивый. В такие моменты Лилю разрывает на части. Она чувствует, что с Денисом становится совсем другим человеком, и хочет сохранить это чувство в тайне. Держать у сердца, оберегать, наслаждаться. Возможно, она расскажет ему обо всем. Но не сейчас. Она еще не готова.
– Я просто задумалась о попкорне.
Денис засмеялся. Он не поверил, но настаивать не стал, решив сменить тактику. Всего пару минут ему потребовалось, чтобы Лилина меланхолия прошла. Она смеялась над его шутками, неидеальными, местами пошлыми, но все же ей было хорошо. Лиля была счастлива, и все переживания отошли на задний план. Незаметно они приблизились к тому повороту, где обычно расходятся, и простояли там еще около часа. Лиля вся покраснела от нескончаемого смеха, но продолжала смеяться, держась за живот и утирая слезы. Внезапно Денис изменился в лице, но Лиля не могла успокоиться, и ее еще больше веселил его серьезный вид. Денис подошел к Лиле ближе, и ей в нос ударил запах сигарет. Он провел рукой по ее покрасневшей щеке, и тут она резко перестала смеяться. Лиля лишь хлопала ресницами. Взгляд Дениса упал ей на губы.
– До завтра! – кинула она и поспешила уйти. Ее рыжие курчавые волосы с каждым шагом пружинили вверх-вниз, и Денис смотрел на ее удаляющийся силуэт.
Олег возвращался с собеседования, которое ему устроил Игорь. Он вытерпел все его лицемерные улыбки и завуалированные намеки на то, что это единственная возможность Олега найти приличную работу. Игорь болтал без умолку о Лиле, об Андрее, о покойной Анне и Вере. Казалось, он делает это специально, а может быть и правда ему невдомек какую боль Олег испытывает лишь при одной невинной мысли о жене и сыне. Но тот все говорил: «Вера бы гордилась тобой. Она знала, что ты встанешь на правильный путь». Что он нес? Никогда бы она не гордилась Олегом. Она его презирала, и он это знал. Он сам себя презирал.
Собеседование прошло быстро и безболезненно. На этот раз он пришел в потрепанном свитере и не стал бриться. Подсознательно, он надеялся, что ему откажут, но его приняли.
Олег шел, солнце светило ему в лицо. Погода благоухала, но на душе у Олега было паршиво. Только он задумался о нависших над ним долгах, как навстречу откуда ни возьмись выплыла Лида. Эта женщина была надежным источником денежных средств, и никогда не торопила Олега рассчитаться с ней. Часто они вместе выпивали и проводили ночи. Лида работает продавщицей в местном круглосуточном магазине, и Олег никогда не интересовался, как она докатилась до такой жизни. Лида же его жалела, и, возможно, была влюблена, но безответно. Чем сильнее она желала узнать Олега, тем больше отдаляла его от себя.
И опять этот жалостливый взгляд. Она всегда им смотрит на Олега, а потом следует не менее жалостливый тон:
– Олег! У тебя все хорошо? – спросила она, потрепав его по плечу. – Я давно тебя не видела, где ты пропадаешь?
– Все нормально, Люда, – сухо прохрипел Олег, он все пытался вспомнить сколько должен ей.
Она не обратила внимание на то, что Олег назвал ее другим именем. Он всегда так делает, когда хочет от нее побыстрее отвязаться, и она об этом знает.
– Ты плохо выглядишь, – она приложила ко лбу Олега руку. Кожа у нее была сухая и жесткая, под ногтями виднелись полоски грязи. Темные с проседью сальные волосы спадали на лицо. – Ты не заболел?
Олег убрал ее руку со своего лба и посмотрел куда-то поверх ее головы.
– Нет.
Лида оголила редкие пожелтевшие зубы, подошла к Олегу поближе и положила голову ему на плечо. Олег почувствовал исходивший от нее перегар, и горло тут же прожгло.
– Пойдем ко мне, посидим, отдохнем? – щебетала она.
Олег не ответил. Они стояли в нескольких шагах от Лидиного подъезда, и с каждым новым взглядом прохожих Олегу становилось невыносимо стыдно. Он отошел от нее, и это движение получилось грубее, чем планировалось.
– Извини, но мне пора домой, – мягко сказал Олег, пытаясь сгладить возникшую неприязнь. Все же, она была ему еще нужна, точнее ее кошелек.
– Что тебя там держит? – разозлилась Лида. Что это? Ревность? Олег нахмурился.
– Не твоего ума дело, – он сделал шаг в сторону, но Лида схватила его за рукав куртки. Она смотрела на него обезумевшими от гнева глазами и тяжело дышала.
– Не моего значит? То есть я для тебя все так и остаюсь собутыльницей? Или ты общаешься со мной только из-за денег!? – она перешла на крик.
– Успокойся.
– Кто эта женщина? – вопила Лида.
– Какая женщина?
– Не смей строить из себя дурака! Она ходит к тебе каждый день! Мне соседка сказала. Это из-за нее ты больше не появляешься?
Олег пытался понять, о чем она толкует. Никаких женщин он к себе домой не водит, да и зачем ему это. Он уже подумал, что Лида совсем с катушек слетела, а потом понял что к чему.
– Угомонись! Это дочь моя.
– Дочь? – Лида тут же умолкла. Она и понятия не имела, что у Олега есть дочь. Он никогда о ней не рассказывал, и Лида всегда представляла его бездетным вдовцом.
– Мне надо идти.
Он не обернулся, но чувствовал спиной, как она смотрит ему в след. Олег лишь радовался, что Лида не заговорила о долге, хотя она никогда не требовала его возвращать.
Лиля была дома и копалась у себя в комнате. Олег прошел мимо ее двери пару раз, но не решился заглянуть, однако, когда там что-то рухнуло с таким шумом, что на кухне зазвенела посуда, он поспешил на помощь.
– Что случилось?
Лиля сидела на полу в куче одежды и держалась за ногу.
– Коробка упала на меня, – выдавила она, потирая ногу.
В коробке были старые детские игрушки, которые бабушка Аня не забрала с собой, когда увела Лилю. Деревянные солдатики, с которыми играл еще сам Олег, кубики, запчасти от развалившейся лошадки.
– Тебе нужны эти вещи? – спросила Лиля. Она злилась, ведь думала, что уже выбросила весь старый хлам, а он так и норовил напомнить о болезненном прошлом.
– Мне здесь ничего не нужно, можешь выбрасывать что хочешь.
– Да уж, придется всю комнату выбросить, потому что… Что это? – она подняла с пола футболку. – Сколько мне было, когда я носила это? Три? – она рассмеялась, но смех этот показался Олегу истеричным. – А это? – она поднимала старые колготки, носки, джинсы, и все это сопровождалось усмешками. В какой-то момент она стала выкидывать вещи с пола, а не поднимать их, и они разлетелись по полкам и шкафам, некоторые даже повисли на гардине.
Олег смотрел на все молча, но сердце у него щемило. Глупо было надеяться, что дочь будет счастлива в этой квартире. На ее глазах наворачивались слезы, но она не дала им воли. Вдруг она подняла взгляд на отца, и он почувствовал, как жечь в горле стало с удвоенной силой. Злость на себя наполнила его легкие. Он чувствовал себя бесполезным, неспособным предоставить дочери даже комфортные условия для жизни. В голове звучали слова Анны: «Ты не способен позаботиться даже о себе, не то что о дочери». И сейчас до него сполна дошел их смысл.
Олег ушел на кухню и стал сверлить взглядом дверцу под раковиной, за которой спрятана заначка. Внутри был пожар, и Олег знал лишь один способ, как его потушить. Но он дал себе слово.
Лиле стало стыдно за устроенную сцену перед отцом. Он не должен был этого видеть, но эти детские вещи и дурацкая коробка стали последней каплей. На самом деле, она пыталась найти что-то приличное, чтобы надеть на свидание с Денисом, а когда стала разбирать шкаф, поняла, что ничего хорошего она не найдет. Она смотрела на себя в зеркало и отчетливо видела каждый недостаток: вскочивший на верхней губе прыщ, мелкие волосы, из-за погоды постоянно прилипающие к любой одежде и торчащие во все стороны, синяки под глазами из-за постоянных ночных кошмаров, чуть ли не бордовые веснушки по всему лицу. Андрей всегда говорил, когда наступала весна или осень: «Лилю опять мухи обосрали», и Лиля убегала плакать к себе в комнату. Она ненавидела свои веснушки всю жизнь, но сумела с ними ужиться, однако они ее раздражали в переходное время года, потому что становились ужасно яркими.
Немного успокоившись, Лиля разобрала вещи на те, что еще можно отдать в детский дом, и те, которым вторую жизнь уже не увидеть. На кухне она застала отца, сидящего за столом. Он закрыл руками глаза и нервно дергал ногой.
– Я разобрала шкаф, – сказала Лиля, но отец ее не услышал.
Он заметил ее присутствие только тогда, когда она начала разогревать ужин.
– Как прошло собеседование?
– Нормально. Меня взяли.
Лиля вздохнула с облегчением, но похоже отец не разделял ее радости. Они помолчали еще пару минут.
– Это же хорошо. Летом я тоже найду подработку.
Отец шумно вздохнул, но ничего не сказал. Лиля заметила, как побелели его пальцы, сжимавшие вилку.
В пятницу погода еще больше разгулялась. Прогноз передавал, что это последний теплый день в году. План был такой: после репетиции Денис обещал зайти за Лилей, потом они прогуляются по парку, пока не стемнеет, а затем отправятся в кинотеатр.
Лиля перебирала одежду, бракуя одну кофту за другой. Розовая отпала, потому что слишком бледнит цвет лица, черная – потому что Алиса любит на ней поспать, и ее шерсть ничем не убирается, бежевая слишком теплая, в ней будет жарко. В итоге Лиля натянула серое флисовое платье столетней давности, которое уже давно не то, что вышло из моды, а считалось старушечьей одеждой. Когда она поправляла волосы перед зеркалом, заметила, что ее руки трясутся. Окинув себя оценивающим взглядом, Лиля осталась недовольна. Время еще было, и флисовое платье полетело на диван. На его месте оказались джинсы и клетчатая рубашка, которая появилась в шкафу неизвестно откуда. На этот раз Лиля увидела в зеркале жену фермера, не хватало только шоферской кепки для полноты образа. Клетчатая рубашка упала поверх флисового платья.
В шкафу в родительской спальне в большом плетеном мешке лежали мамины вещи. Отец убрал их туда уже достаточно давно, и когда Лиля развязала мешок, в нос ударил затхлый запах старой одежды. Она точно знала, что ищет – зеленое, подпоясанное сбоку платье с небольшим декольте. Она его быстро отыскала, налила в утюг розовую воду, и хорошенько отпарила. После глажки платье пахло значительно лучше. Оно оказалось Лиле как раз в пору и надев его, она почувствовала, что находится в своей тарелке. Снова поправив макияж и заколов по-другому волосы, Лиля принялась ждать звонка.
Пол часа – тишина.
Еще час – без изменений.
Лиля не находила себе места. Она уже пять раз набирала Дениса, но ответа не было. Она чувствовала себя круглой дурой, сидя на кухне с кружкой остывшего недопитого чая, наряженная как кукла на выпускной. Черный экран телефона смеялся над ней. Она схватила его, замахнулась, чтобы разбить о стену, и уже представила звук, с которым тот треснет, но в этот момент он вдруг завибрировал. Лиля не знала, что должна чувствовать. Она и радовалась, и злилась одновременно.
Все же она ответила, и Денис принялся извиняться.
– Возникли неожиданные дела, я не успел тебя предупредить, прости. И телефон оставил на беззвучном дома. Не сердись, пожалуйста, мы еще успеем в кино, и я заглажу свою вину.
Через несколько минут Лиля вышла из подъезда и увидела Дениса. Волосы взъерошены, поднимающийся ветер разбрасывал их во все стороны, рубашка заправлена только с одной стороны, и пуговицы на ней были неправильно застегнуты. Все же Лиля не расстроилась, а когда увидела его виноватую улыбку тут же простила ему ожидание.
Они молча смотрели друг на друга несколько секунд, а потом Денис взял Лилю за руки.
– Злишься?
– Нет, – ответила она, но Денис не поверил ей.
– Я все исправлю, вот увидишь, – его глаза бегали в разные стороны. Что-то Лилю в нем беспокоило, исходившие от него волны были нервными, дергаными, и Лиле невольно передалось его настроение. – Только вот… мне еще нужно кое-куда заскочить. Я быстро!
Идти пришлось не долго. Два раза свернуть на лево, затем прямо. На улице уже начало темнеть. Денис остановился около большого дерева и просил ждать здесь, а сам скрылся за гаражами.
Тихо. Настолько тихо, что даже жутко. Лиля слышала шевеление ветра в ее волосах, капли воды, стекающей с водостока после недавнего дождя. В ушах гудел белый шум. Минуты тянулись, тревога росла. Ей уже начали мерещиться разные тени, в то время как Денис наконец явился. От него пахло только что выкуренной сигаретой.
– Все в порядке? – спросил он.
Лиля кивнула. Он взял ее за руку, и страх тут же отступил.
– Что ты там делал?
Денис сжал покрепче ее руку.
– Неважно. Расскажи лучше, как прошел твой день. Чем занималась?
– Ничем особенным, читала, как всегда.
– Что читала? – спросил он, а Лиля уловила этот тон, который обычно звучит, когда люди пытаются поддержать скучный разговор.
– Один роман… он… не то, чтобы тебя заинтересовал бы.
– Я вообще не любитель читать.
Лиля хмыкнула.
– И чем же тогда занимаются двоечники в свободное время?
– В детстве я постоянно был во дворе, гонял мяч с парнями. Потом родители купили первый компьютер, и игры перенеслись туда. А вообще я люблю смотреть фильмы. Читать не получается, слишком много времени отнимает. Или гулять. Да, гулять нравится больше всего. Особенно ночью, когда все спят.
– Нет, прогулки ночью меня до инфаркта доведут.
– Да ты и не пробовала! Идешь себе по центру проезжей части, думаешь о жизни. И никому до тебя нет дела.
– А если машина?
– Объедет.
– И наркоманы тебя не пугают? Выскочит какой-нибудь из-за угла, и все. Поминай как звали.
– Кому я сдался, – усмехнулся Денис. – Они не станут просто так нападать, им это незачем. Хотя есть у меня один друг, любитель подоставать бомжей.
– В смысле?
– Просто находит какого-нибудь бомжа и пристает к нему. Тот злится и бросается за ним, но ни один еще не догнал, как же. У них силенок не хватает угнаться за ним.
– И это у него такое развлечение?
– Да, – Денис смеялся. – Я и сам пару раз с ним гонял бомжей, но это не очень весело.
– Надеюсь, там за гаражами ты не бомжа гонял.
Денис улыбнулся, и в этой улыбке было что-то недоброе.
Они стояли на остановке, а над ними повисло неловкое молчание. Наконец раздался скрежет трамвая, вдали виднелась его одинокая фара. Трамвай был переполнен, Денис сел на одиночное место, а Лиле досталось место с каким-то толстым мужиком, к тому же сильно потеющим. Она изо всех сил старалась не обращать внимание на то, что все идет не так гладко, как она себе представляла, все же вечер только начинается. Денис смотрел в окно, а на Лилю не обращал никакого внимания, словно они и незнакомы вовсе. Он нервно тряс ногой, постоянно вздрагивал от испуга, когда открывались двери на остановках. Лиля подумала, что он просто нервничает, но что-то ей подсказывало, что не все так просто.
Они почти успели к началу сеанса. Денис подошел купить попкорн.
– Соленый, пожалуйста, и можно быстрее?
Девушка за кассой лениво набрала сладкого попкорна и поставила перед Денисом. Когда на входе в зал проверили билеты, Денис это заметил.
– Что она положила? – рассердился он.
– Да ладно, сладкий тоже пойдет. Там уже реклама заканчивается, пошли, – уговаривала его Лиля, но Денис уже подошел к кассам.
– Это, по-вашему, соленый? – рявкнул он.
Девушка опешила и сначала даже не поняла, чего от нее хотят.
– Простите, соленый закончился.
– В смысле закончился? Мы в кинотеатре или где? Я просил соленый, вы подаете сладкий, и еще деньги с меня взяли.
Лиля решила уговорить Дениса оставить все как есть, но он не стал ее слушать.
– Верните тогда деньги!
– Простите, но я не могу открыть кассу.
– Позовите того, кто может открыть.
Лиля дотронулась до локтя Дениса, но тот ее отпихнул. Его глаза полыхали, капилляры покраснели, лицо стало бледным, на лбу проступил пот.
– Извините, не нужно никого звать, мы возьмем этот попкорн, – сказала Лиля.
– К сожалению, мы откроем кассу только завтра утром, сейчас никого из начальства нет на месте.
Напряжение росло, на перепалку обратил внимание мужчина, выходивший из другого зала, где только что закончился сеанс.
– Что происходит?
Кассирша объяснила случившееся.
– А вы, собственно, кто такой? – рявкнул Денис. – Вам какое дело? – он выглядел словно Моська, тявкающая на слона, но Лилю это не позабавило, а только вогнало в краску.
– Мне никакого дела нет. Некрасиво кричать на тех, кто слабее тебя, особенно на женщин.
– Вас это не касается, – стоял на своем Денис.
Лиле хотелось провалиться сквозь землю. Разговор перешел на повышенные тона. Крупные габариты незнакомца, видимо, испугали Дениса, и он решил закончить спор, бросив кассирше жалкое: «Я напишу на вас жалобу».
Весь сеанс Лиля и Денис сидели молча, и попкорн никто не ел. Денис вообще практически не смотрел на экран, он продолжал нервно дергать ногой, от чего трясло весь ряд, а в конце вскочил раньше, чем пошли титры. Лиля даже не поняла, о чем был фильм. Денис взял Лилю за руку и потянул за собой. Они быстро вышли в фойе, где не было ни души, только кассирша. Она заметила их и смутилась, но в следующий момент смущение сменилось гневом, и Лиля не сразу поняла из-за чего. Через секунду на пол посыпался попкорн, и Денис демонстративно кинул на него сверху ведерко, выходя из кинотеатра с победно задранным носом. Лиля не успела и рта открыть.
На улице Денис закурил и выдохнул напряжение.
– Полтора часа терпел, чтобы сделать это! Ты видела ее лицо?
Лиля не ответила и даже не посмотрела в его сторону. Заметив ее настроение, Денис понурил голову. Уже стемнело, Лиля боялась, что трамвай придется долго ждать, а ветер дул ледяной. Она достала телефон и начала вызывать такси, но Денис ее опередил.
– Я уже вызвал. Через пять минут подъедет.
Лиля жалела о том, что придется терпеть компанию Дениса еще и всю поездку. Она не проронила ни слова с тех пор, как Денис устроил скандал. Сердце разрывалось на части. Ну как? Как такой, на первый взгляд, хороший и дружелюбный парень оказался идиотом? Это было первое Лилино свидание, и она винила Дениса за то, что он все испортил.
Пока они ехали в такси, Денис рассказывал что-то о фильме и его предыдущей части. Он изо всех сил пытался разрядить атмосферу, но безрезультатно. Лиля упорно его игнорировала, и он это замечал.
Лиля вышла из такси как раз со стороны своего подъезда и поспешила домой, а Денису пришлось обходить машину. Он еле успел, Лиля уже прислонила магнитный ключ, и домофон запищал.
– Прости меня за этот вечер, – он осторожно подхватил Лилю под локоть и смотрел прямо в глаза, ища в них хотя бы толику снисхождения.
– Зачем было это представление в фойе?
– Не знаю… не за чем, – он стыдливо потупил взгляд. – Ты права, я не должен был так поступать. Просто я очень злился. Не знаю, что на меня нашло.
Лиля почувствовала в его словах раскаяние, и смягчилась.
– Это было глупо, – прошептал он.
– Да, все прошло не так… как я ожидала.
– Дай мне еще шанс?
И Лиля дала. Она утешила себя мыслью о том, что у Дениса действительно случилось что-то серьезное, из-за чего он опоздал и был такой нервный. Она простит его, когда разберется во всем, а пока она объявила перемирие авансом. Он так стрелял глазками, что Лиля не смогла устоять.
