Kitabı oku: «Неправильно, но сладко», sayfa 5
И сразу так сильно ощущается, так остро, что я, не выдержав, кричу и на каждый бешеный толчок всхлипываю.
Это больно, вот так, сразу, да такой дубиной… Но если тормознет, клянусь, убью его!
Но мужик и не думает тормозить, он только набирает разгон.
И я в полной мере ощущаю через пару мгновений, что это такое: попасть под несущийся поезд.
Меня мотает по дивану, вперед и назад с дикой скоростью и силой, а мой любовник, чуть сменив позу, садится на колени, легко перекидывает до того безвольно болтающиеся на плечах ноги себе за спину, придерживает за ягодицы и разгоняется еще сильнее.
Я в такой позе могу видеть его всего: мощные плечи, обвитые венами предплечья, широченные запястья, ритмично сокращающиеся мышцы живота, напряженную жилку на виске, бешено горящие глаза. Он не сводит с меня взгляда, безостановочно шаря по запрокинутому лицу, безвольно скользящим по обшивке дивана пальцам, подрагивающей в такст жестким толчкам груди. Ему нравится это все, явно очень нравится, и это понимание наполняет меня какой-то атавистической радостью самки, желающей нравиться своему грубому самцу.
Я выгибаюсь еще сильнее, ощущая себя ломкой и нежной, хрупкой такой игрушкой в руках сильного мужчины. И это тоже почему-то нравится.
Он проводит жесткой лапой по подрагивающему животу, и мурашки от его прикосновений разбегаются в разные стороны, а тело начинает бить безостановочная сладкая дрожь.
Мой любовник неумолим, он все трогает меня, все гладит, он скользит пальцами в самый низ живота, мягко и умело лаская там, и я начинаю невольно отталкивать ногами, упираясь прямо шпильками в каменные бедра, потому что остро все, чересчур!
Мое сопротивление не учитывается, легко сминается, и в следующее мгновение меня начинает трясти от неконтролируемого прихода, да так сильно, что все сжимается внутри!
Мужчина опять меняет позу, легко закидывая мои ноги опять себе на плечи и нависая надо мной лицом к лицу.
Смотрит в мои потерянные глаза, на красные щеки, искусанные губы, шепчет:
– Мне нравится, беляночка, так нравится… Хорошая, хороший подарок мне…
Я хочу сказать, что он тоже отличный подарок, но не успеваю. Он что-то такое делает, отчего меня опять трясет в оргазме, и в этот раз мужчина догоняет меня в полете, ругаясь и ускоряясь до предела.
Потом мы лежим минут пять, не в силах оторваться друг от друга.
Я, зажмурившись от нахлынувших ощущений, только втягиваю ноздрями его усилившийся звериный аромат, приятный и терпкий.
И он, похоже, дышит мной, узнавая заново…
Приходим мы в себя одновременно.
Я вздыхаю, а он отжимается на руках, приподнимаясь и разглядывая мое лицо уже вполне трезвым и спокойным, ироничным даже взглядом.
– А хорошо я на рыбалку сходил, – смеется он и легко целует меня в нос, – как зовут тебя, беляночка?
– Даша… – мне почему-то становится мучительно стыдно, что знакомимся мы только сейчас… Уже после всего. Как-то раньше со мной такого не случалось…
Ну, тут надо сказать, что и всего остального со мной тоже раньше не случалось, так что незнание имени своего случайного любовника – самая малая из проблем…
– Я – Мирон.
– Очень… приятно…
– А уж мне-то как приятно, – смеется он опять, и я невольно тоже улыбаюсь.
Во-первых, у него невероятно заразительный смех, да и улыбка такая подкупающая, а во-вторых, ну реально глупая ситуация: сначала переспали, а теперь знакомимся…
Кому расскажи, засмеют…
– Давай поедим, Дашка, – Мирон поднимается, подтягивает штаны, приводя себя в порядок, затем дает мне руку, легко увлекая с дивана сразу себе на грудь.
И да, это опять проклятые сапоги…
– Черт… – хмурится он, глядя на них, – давай-ка с ними разберемся…
– Нет! – поспешно охаю я, – если я их сейчас сниму, то не надеть уже не смогу!
– А ты собираешься уходить? – еще больше хмурится Мирон, – или… тебя ждут?
Мотаю головой, прежде, чем соображаю, что, может, стоило бы…
А нет, не стоило…
Он все уже видел, он меня тра… То есть, любил… И какой теперь смысл строить из себя?
Я и раньше-то не умела, и это, кстати, считала своим самым большим недостатком в общении с мужчинами.
И уж теперь-то вообще глупо…
Мирон, между тем, веселеет, получая вполне понятный ответ насчет того, что меня никто не ждет тридцатого декабря вечером, и наклоняется, легко дергая молнию у сапог.
И с недоумением рассматривая оставшуюся в пальцах собачку от замка.
– Н-да… Неудачно получилось, – бормочет он, затем смотрит на меня с тревогой, – надеюсь, они не особенно тебе нравились…
Эта его тревога и участие выглядят невероятно забавно, учитывая, что он только что со мной тут делал, вообще не деликатничая, и я смеюсь, садясь и протягивая ему ногу.
