Итак, первого января позвонили, и я пошел открывать. Но вместо надоедливой соседки и запахов пирогов с малиной в дверях стоял Анатолий Дмитриевич со своей неразлучной виолончелью за спиной. Мы очень обрадовались и стали накрывать на стол, благо у нас после новогодних торжеств осталось много закуски.
– Ну, вы даете, ребята, откуда у вас столько всего съестного? – радостно поинтересовался Анатолий Дмитриевич.
– Тебя все ждали, вот и наготовили, – ответил я, не менее весело.
– Так.., давайте пока разливайте, а я сейчас приду, только спущусь на две минутки к подъезду, позвонить срочно надо.
Телефона дома не было, поэтому приходилось ходить каждый раз на улицу, из-за какой-нибудь ерунды набирать на автомате чей-то номер.
Прошло пятнадцать минут, но отца пока не было.
– Замерзли, наверное, телефоны, вот и пошел по Горького искать работающий автомат,– сказал Учеблов.
– Наверно, – согласился я.
Но его не было и через час. Так просидели мы с другом целый вечер вдвоем, бесполезно прождавши Анатолия Дмитриевича или просто дядю Толю. Он не пришел ни на следующий день, ни через неделю.
Помню, как-то, через полгода я шел по Покровке и увидел мчащегося куда-то отца с виолончелью за спиной по противоположной стороне улицы. Я его окликнул:
– Привет, пап!
– Ой, привет, привет! Как ты?
– Я – ничего, а ты?
– Я тоже. Ну ладно, созвонимся, – закончил он разговор и убежал.