Kitabı oku: «Заказ на фею. Часть 1. Фея света», sayfa 2

Глава 4

– Лер, это не бред или что ты там ещё напридумывала. Ты просто в другом мире. Чем быстрее ты это примешь, тем лучше для тебя.

– Отстань… Боже, пожалуйста, я хочу проснуться… – заныла я, скатываясь в истерику.

Три солнца над моей головой, которое делали привычное мне голубое небо оранжеватым, как в Африке, закрыли тени подошедших.

– Ну? Что с ней? Что с девчонкой? – послышались вопросы.

– Ей трудно принять перемещение. Я говорил. У неё истерика.

– И сколько это продлится? – недовольно спросил главный.

И я узнала этот голос. Это он командовал загнать меня в портал. Я подняла голову и с ненавистью на него посмотрела.

Ишь ты, недоволен он ещё, что я не радуюсь, что сижу в этом бреду с тремя солнцами и растительностью, где нечто, напоминающее знакомые берёзы и ели соседствуют одновременно с джунглями и баобабами. И всё это устилает белый ковёр лепестков размером с лепестки пиона. Они сыпятся как раз с этих баобабов и укрывают землю сплошным покровом, как листья клёна по осени. Можно ходить, швырять их ногой, поднимая ворох вверх, что и делали периодически ходящие туда-сюда воины в странной одежде, но с привычными мечами из непривычного материала – что-то вроде зеркальной стали.

А-а-а-а-а… Снова накатила на меня истерика.

– Не знаю, надо дать ей время, – ответил на вопрос главного Пашка.

– Приводи её в чувство быстрее, Пол. Мы и так подзадержались. Надо выходить.

– Я постараюсь, – недовольно ответил Пашка.

– Эй, подруга. Привет, я Никта, – плюхнулась на место справа от меня девушка.

Я подняла глаза и с любопытством на неё посмотрела. Красивая амазонка. Сильная, уверенная в себе, грубоватая и всё равно красивая.

– А правда, что у вас не знают про другие миры? – обратилась она ко мне, тоже с любопытством ко мне приглядываясь.

– Правда, – шмыгнула я носом.

– У-у, тогда всё будет сложнее, – она подняла взгляд на остальных. – Ты помнишь, что Пол рассказывал об их сумасшедшем железном мире? Сколько он к нему привыкал? А если бы попал туда, даже не зная, что такое возможно?

– Я бы точно рехнулся, – усмехнулся обрадованный поддержкой Пашка.

– И что ты предлагаешь? Ждать, когда она осознает? – холодно спросил главный. – А если это займёт… – мой переводчик споткнулся, а потом выдал подходящее по смыслу: – неделю? Или месяц?

– Предлагаю дать ей… – тут мой переводчик совсем сломался.

– А это выход, – согласился кто-то.

– Не уверен, – засомневался Пашка.

И я поняла, что дела мои плохи.

– Что это? – прошипела я в его сторону.

– Это… ну-у… лекарство. Да, лекарство. Которое дают при… ранениях воинам. Обезболивающее.

Прекрасно. Меня решили накачать транквилизаторами. Мало того, что я и так ими накачана, раз вижу этот бред, так ещё мне в этом бреду добавят добавки. И тогда я, может быть, улечу вообще на Нибиру. С учётом того, где я сейчас, может, это не так уж и плохо?

Моя бабушка, которая ругалась редко и метко, всегда говорила, что ругательства надо употреблять к месту и времени, тогда они не будут обесценены. Так вот, моя дорогая бабушка, теперь я могу сказать это точно и в полной мере – твоя внучка оказалась в полной жопе.

Жопе с лепестками пионов от баобабов, захихикала я, после того как я выпила всунутое мне «обезболивающее». И с лопухом вместо туалетной бумаги, да. Который мне протянули, когда я спросила про туалетную бумагу.

– Она бесполезна в походах, ты поймёшь почему, сама, когда пройдёт пара дней.

Но я поняла уже этой ночью. Когда все светила скрылись, ненадолго засияли близкие крупные звёзды. Их быстро скрыли набежавшие тучи. И вылилась месячная, по нашим меркам, норма осадков.

– Это что, всегда так? – ошалело спросила я, слушая, как заливает наш шалашик водой. Грохот стоял, как у водопада.

– Во время Дезиррэ – да, – ответила Никта.

Всё что могло промокнуть промокало и отсыревало за это время дождей, поэтому было бесполезно в походах, где ненастье тебя могло застать в любом месте и любое время.

Меня поселили в хижину к женщинам-воинам, которых было целых четыре штуки, все малословные и угрюмые, как на подбор. Одна Никта отличалась более-менее приветливым нравом. Это смотря с кем сравнить, конечно. На фоне балаболки старосты Инки, Никта выглядела бы мраморной статуей. На фоне своих товарок Никта была само радушие. Но она относилась не к рядовым воинам, которые были все немногословные как на подбор, а входила в элитный отряд под командованием того, кого я уже окрестила «главным». Звали его Эрган.

В этот отряд входило семь воинов – сам Эрган, Пашка, который Пол, Никта и ещё четыре воина. Их имена я ещё не все запомнила. Эрган был большой шишкой – аж самим главнокомандующим всея армии королевства Эндергард, на землях которого мы находились. Мне переводчик перевёл его должность как высший паладин королевства. А на их языке звучало как атон.

Это всё мне объяснили после того, как напоили обезболивающим отваром, который имел и успокаивающее воздействие.

Не то, чтобы я сразу смирилась с происходящим, но, как гласит народная мудрость, человек ко всему привыкает. Моя деятельная натура требовала каких-то действий. Какой у меня был выбор – лечь на лавку в хижине, закрыть глаза и ждать, когда что-либо изменится: либо я очнусь у себя дома либо смирюсь с происходящим? Но можно ли вот так лежать долгие часы ни о чём не думая, здоровому двадцатилетнему человеку? Нет, конечно. Мозг лихорадочно работал и пережёвывал поступающую информацию. Любопытство требовало узнать всё и сразу. Телу тоже было некомфортно. Потому что температура накалялась.

Из объяснений Пашки я поняла, если говорить кратко и доступно, что в течение суток температура имеет сильные перепады. Сейчас у них что-то вроде нашего лета, когда светят три светила. Климат в это время меняется за сутки от наших тропического до экваториального и обратно, с долей континентального из-за перепада температур днём и ночью. После смены фазы Дезиррэ, климат мягко переходит в умеренный, привычный нам, и потом переходит в долгую затяжную зиму.

Поэтому и флора и фауна у них была своеобразная, та, что могла выжить при таких условиях. Те джунгли, что я видела, как и «баобабы» – растения фазы Дезиррэ. Непроходимые джунгли – одногодки, вырастали в это время, а потом исчезали до следующего лета. «Баобабы», которые тут назывались поряниками, цвели и завязывали плоды во время Дезиррэ. Потом плодоносили почти до самой зимы, снабжая местных основной пищей.

Плоды поряники, которые я тут же окрестила пряниками за схожесть названия, мне удалось попробовать. Местные умели хранить их в стазисе, и меня угостили прошлогодним пряником. По вкусу нечто среднее между авокадо, мясом и грибами – сытно и вполне вкусно.

Потом те деревья, которым требовалась жара, впадали в спячку, и уступали место растениям, которые я окрестила привычными берёзками и елями, хотя выглядели они иначе, но всё равно напоминали обычные лиственные и сосновые деревья.

К периоду зимы вся флора впадала в спячку. А фауна в этом мире прижилась та, что могла пережить как жару, так и холода.

– А есть здесь живность хоть какая-то, похожая на нашу? – поинтересовалась я у Пашки, который был вынужден быть моим гидом по этому миру.

– Похожая есть, но немного. Увидишь ещё, – улыбнулся он предвкушающей улыбкой.

Ну да, ему всё это забавно. В отличие от меня.

– Всё, девица перестала истерить? – спросил главный Пашку, словно меня тут нет. – Тогда завтра выступаем.

– Может перестанете говорить так, как будто меня здесь нет? – разозлилась я.

Главный перевёл на меня взгляд, и мы впервые встретились глазами. Я вздрогнула и сделала шаг назад.

– Заслужи такую честь, – процедил он и пошёл дальше раздавать указания.

– Я должна заслужить? Честь? – вызверилась я.

Я побежала за ним, обогнала и встала перед ним, тыкая в него пальцем. То есть почти тыкая, не касаясь. Смелости у меня на это не хватило, несмотря на всю мою злость. Страшный мужик.

– Вы меня украли! Вы меня похитили! Да на вас ООН нет! Я хочу пожаловаться в лигу защитников иномирных жителей! Или как у вас называется организация, которая защищает права людей всех миров?

– Жалуйся, – хмыкнул он недобро и обошёл меня.

– И пожалуюсь! Как только так сразу! Разбойники! Воры! Похитители! – не унималась я.

На самом деле мне хотелось настучать по этой большой и каменной по виде башке. Расцарапать это невозмутимое равнодушное лицо и выплеснуть весь мой гнев.

– Остынь, Лер! – как-то испуганно сгрёб меня в охапку Пашка и закрыл от взгляда главного.

Который смотрел на меня сейчас так, что будь он василиском, я бы уже превратилась в камень.

– Уйми девку, – зло процедил он, обходя нас.

Остальные тоже смотрели неодобрительно, хотя поначалу забавлялись моей реакцией.

– Ты с ума сошла! – накинулась на меня Никта. – Кто с атоном так разговаривает? За это можно головы лишиться. Он тебя пожалел пока, как… котёнка неразумного, – перевёл мне переводчик с запинкой. – Но не смей так больше! Тебе за него каждый из нас глотку перегрызёт.

– Никта, уйди. Ты сейчас не помогаешь. Хуже делаешь.

Она предупреждающе зло зыркнула в нашу сторону и ушла.

– А что я не так сказала? – возмутилась я.

Тогда мне Пашка и рассказал, кто есть главный, какое место он занимает, и как с ним можно и нельзя разговаривать.

– Ну это как у вас, Лер, представь, перед всем войском с генералом разговаривать. Или с Президентом вашим. Можно так?

– Если похитят, можно, – буркнула я. – Что ж такой важный генерал здесь делает? Даже не побоялся свою тушку через портал перекинуть?

– Эргану страх неведом. Иногда мне кажется, ему вообще мало эмоций ведомо. Одни инстинкты. А такое ответственное дело – как добыча главного нашего оружия – дело государственное важности.

– Ты меня имеешь в виду?

– Тебя, Лерунь, тебя. Готова слушать?

– Готова. Только мне бы во что переодеться. Жарко мне.

Глава 5

Сами местные ходили в одеяниях, отдалённо напоминающих экипировку римских легионеров. На телах воинах была одета серая туника длиной до середины бедра из странного материала, на вид похожего на наш неопрен. Из подобного ещё водолазные костюмы делают. Сверху на тунику были прикреплены тускло мерцавшие медным блеском пластины, вероятно из какого-то металла. От широкого пояса по бёдрам, из того же материала, что и пояс, юбкой свисали полосы, на которых были те же пластины мелкого размера. У спартанцев такая юбка из кожи была частью амуниции и называлась птерюгес.

Примерно на длину туники из-под неё выглядывало то, что я обозвала панталонами, с учётом материала на вид как неорпен, они скорее походили на велосипедки, но мне хотелось во всём подмечать недостатки, поэтому пусть будут панталонами.

Такую тунику и панталоны протянул мне Пашка.

– Что это? – спросила я.

– Универсальная одежда. Она сделана из волокон …

Снова незнакомое слово, и Пашка доходчиво объяснил:

– Можно сказать, типа паучьей паутины или нитей кокона ваших гусениц. Каольдин более крупный, вот такого размера, – Пашка раздвинул руки и обрисовал футбольный мяч размером, – он живёт на туковом дереве и оплетает его своей нитью. Вот из этих нитей у нас и делают одежду. В ней не жарко в жару, не холодно в холода. Она не пропускает воду и её трудно подпалить.

– И в воде не тонет, и в огне не горит, – подытожила я. – Но как она может защитить в холод, она же без рукавов? Или вы переодеваетесь в холод в зимний вариант?

– Воинам некогда переодеваться по несколько раз в день, – усмехнулся Пашка. – Вот, смотри. Я же говорю, она универсальная.

Он потянул за край рукава, который сейчас выглядел как маленький надплечник, и тот стал вытягиваться. Столько, пока Пашка не перестал тянуть. Также он потянул за край «панталон» и сделал брючину.

– А обратно?

Он быстрым, автоматически наработанным движением сжал брючину в гармошку, и перед моими глазами опять были шорты. Таким же макаром убрал и рукав.

– А это наш плащ-палатка, – лукаво улыбаясь, вытянул из кармашка на поясе кусочек ткани размером с носовой платок. – Хочешь покажу?

Впрочем, не дожидаясь моего согласия, он растянул этот платочек парой движений до полотнища размером с человеческий рост. Повесил на плечи:

– Вот так плащ.

Он отцепил какую-то пряху с пояса и приколол её на шее, скрепив плащ. Затем отцепил, потянув полотно, обернул вокруг себя, закутавшись целиком с головой и изнутри донеслось:

– А вот так палатка, в которой можно спать или укрываться от непогоды.

– А скреплять как?

– Потом покажу, есть одна хитрость, – вынырнул он из-под ткани и начал её складывать, схлопывая по краям.

– Круто, скажи? У вас такого нет.

– И не надо, Паш. Я бы как-нибудь прожила без этого у себя дома.

Пашка погрустнел.

– Ладно, давай сюда. Пойду переоденусь. А мне положено ещё что-нибудь, кроме майки и панталон?

– Панталоны, скажешь тоже, – неодобрительно фыркнул Пашка. – Эти панталоны спасут тебя от натирания между ног в такую жару. Попробуй без них походить и узнаешь, каково это.

– А у панталон, по-твоему, другое назначение? – спросила я.

– Это не нижнее бельё, это одежда, – обиделся Пашка.

– А нижнего белья, как я понимаю, у вас нет. Как и других достижений цивилизации, – вздохнула я.

– Лер… – завёлся Пашка.

– Ладно, Паш. Вашим техническим прогрессом похвастаешься позже, – не смогла я удержаться от ехидства. – Но пояс как у вас мне тоже нужен.

– Пояс – прерогатива воина… – растерялся Пашка.

– А я кто? Раз я ваше оружие, значит, тоже воин. Гоните пояс. Мне палочку крепить некуда будет.

– Зачем она тебе? – хмыкнул Пашка.

– Противников убивать, зачем же ещё. Вы же меня для этого похитили, – вздохнула тяжко я, поднимаясь. – Забросаю их блёстками или по голове настучу. Только для этого надо грузик туда положить что ли, а то слишком лёгкая.

Пашку как-то нехорошо перекосило. Не оценил мою шутку, ну и ладно.

– Иди, Лер, переодевайся. И поговорим.

Я пошла в хижину, стянула колготки и надела эти панталоны-велосипедки. Длину сначала оставила короткими шортиками, потом сделала подлиннее – как у воинов, до середины бедра. С футболкой было жалко расставаться, но я уже в ней несколько раз вспотела, и если так пойдёт и дальше, белая футболка потеряет свою белизну уже через пару дней. Выбрасывать как напоминание о своём мире было жалко, я её сложила и собиралась взять с собой, она лёгкая и места много не занимает. Дадут мне какой-нибудь вещевой мешок, я туда её и положу.

Юбку оставила. Во-первых, она невесомая и короткая. Во-вторых, у неё пояс есть с креплением для палочки. Возможно, мне придётся сменить палочку на кинжал, но его куда-то надо прикреплять, а когда мне ещё пояс выдадут. В-третьих, эта одежда из каольдинового волокна, как любая эластичная вещь села на меня по фигуре.

А с фигурой у меня всё было более-менее в порядке. Ну, то есть где надо выпуклости, где надо плоскости. Не бог весть что, как и у миллиона ещё таких же девушек на Земле, но их здесь не было. А была сотня брутальных тестостерованых мужиков-воинов на несколько подобных особей женского пола. И хотя та же Никта была в таком же полураздетом виде, и никого это не смущало (хотя не факт, я пока ещё ничего не знаю об этой стороне их отношений), но у неё были сверху эти пластинки и пояс с юбкой. Всё это выглядело приличнее, чем мои обтягивающие шортики и такая же туника, которая на мне смотрелась майкой без рукавов.

В общем, моя воздушная юбочка совсем не лишний предмет одежды в моём случае, решила я, как и подтяжки с крылышками. Их я тоже оставила, понимая всю глупость затеи. Но то ли подспудно я принимала это за защиту – это позволяло мне выделиться внешне и не стать «одной из них». То ли опять же я держалась за них, как напоминание о доме и причине, по которой я здесь оказалась.

Я вышла из хижины и поймала удивлённый взгляд Пашки. А потом он не сдержал смешка. Как и те мужики в лагере, что бросили на меня удивлённый взгляд.

– Лер, юбку-то ты зачем нацепила? – спросил Пашка. – Она тебе только мешать будет. В лесу за каждый куст цепляться будешь. Как и крылья твои. Ну.

– Что хочу, то и ношу. Я фея? Значит, фея.

– Как хочешь, сама снимешь через час как выйдем, – махнул на меня рукой Пашка.

А я, пока мы ходили по лагерю и разговаривали, специально прошлась мимо главного, чтобы помозолить ему глаза и посмотреть его реакцию на мой прикид.

Брови его при виде меня поползли удивлённо вверх, и он смешно неодобрительно фыркнул. Весь вид его выражал вопрос, что за идиотку нам подсунули? Меня его раздражение хоть немного порадовало, пролилось бальзамом на обиженную несправедливостью судьбы душу.

Поэтому я ещё пару раз прошлась перед ним, показывая себя с лучших ракурсов, юбочку попышнее расправила, крылышками помахала, лицо попридурковатее сделала, восхищённо округлив глаза, слушая Пашку.

Получайте оружие, которое заслужили – блондинку в балетной розовой пачке на велосипедных шортиках с приделанными крылышками за спиной.

Увиденное атона впечатлило. Он хмурился всё больше и больше, порыкивал на подчинённых, и недовольно поигрывал мечом, угрюмо косясь в мою сторону.

– В общем, слушай, – начал Пашка. – Наш мир – мир уровней. Представь высокий холм – вот наш Авирум. На самой вершине горы живут отмеченные дарами богов – обладатели магии. Среди них феи, драконы и другие. Обычным людям туда путь заказан.

– Драконы? У вас есть драконы?

– Есть. Но ты их не увидишь. Здесь. Если только попадёшь наверх, к феям.

– А они драконы-оборотни? Разумные? Или ящеры летающие?

– Разумные, конечно. Оборотни, да. Как бы они могли прокормиться? Дракон знаешь, сколько съедает? Но они не считают себя людьми. Или нас людьми. В общем, между нами нет ничего схожего, кроме того, что имеем две ноги, две руки и одну голову. Мы – низшая примитивная раса, коптим землю, как у вас говорят. Но мы нужны верхнему миру, чтобы выполнять грязную работу.

Пашка рассказывал долго и подробно, перескакивая с одного на другое, чтобы пуститься в детали. Но в общем, по его рассказам, упрощённо я поняла так. Люди жили в самом низу их мира, но не на самом нижнем уровне, было ещё несколько нижних. Существа из которых и составляли проблему для верхних. Типа нечисти или злых духов, насколько поняла из его рассказов.

Они там на нижних уровнях размножались беспрестанно, как наши тараканы, короче. И лезли упорно наверх, к лучшей жизни, потому что чем ниже уровень, тем хуже условия жизни. Где-то там уровень из одной сплошной болотной топи, где-то расплавленная горячая лава, а где-то, наоборот, ледяная пустыня. В общем, семь кругов ада Данте, только их было не семь, а четыре, кажется. Точно ещё не запомнила.

Драконам, феям и остальным магическим расам, назовём их так для удобства (половину из названных я не знала, как и не могла понять, что они из себя представляют, так как мой магический переводчик не смог подобрать им подходящий термин из моего сознания), не хотелось постоянно воевать. Кроме того это было против сущности некоторых магических созданий. Поэтому люди в качестве прокладки между нижними мирами и верхними устраивали небожителей.

Их функция была служить ассенизаторами или дезинсекторами, грубо говоря – фильтром, очищающим мир от паразитов. За то, что люди очищали этот мир от неразумной нежити и другой грязной работы, на которую их иногда нанимали, им от небожителей перепадали некоторые плюшки. Например, драконья чешуя. Вот эти пластины у них на тунике – это оказались драконьи чешуйки и служили они бронёй. Или, например, контракты с феями на их услуги.

Людям мало было воевать с нежитью, за выживание приходилось ещё и бороться между собой. Как и у нас, у людей на их уровне было несколько государств со своими лидерами. Приходилось бороться как и за лучшие земли, так и за ресурсы. Кроме основных ресурсов: еды и воды, главными ресурсами были «сталь» и «алмазы», так я окрестила про себя, чтобы было понятно, эти вещества. Под «сталью» подразумевалось то вещество, из которого они делали себе оружие. Поскольку на Земле такого не было, то что это за металл и к какому из наших он ближе по свойствам, я пока не понимала.

А под «алмазами» имелся в виду минерал, которые опять же люди, потому что это тяжёлая физическая и грязная работа, добывали в шахтах, расположенных на их уровне. Для людей эти минералы ценности не имели, зато имели для жителей верхнего уровня. Он вроде бы помогал подчистить им их энергию. Камень был прозрачный, и по мере работы с ним его обладателя, чернел, забирая отрицательную или негативную (я не поняла точно) энергию. Когда он полностью наполнялся, он рассыпался в прах, и взамен него приобретался новый.

Соответственно торговля этим камнем, который назывался бельвейль, шла бойко, а за места его залежей велась бойня. У кого есть бельвейль – у того есть еда, оружие и войско.

Когда-то Эндергард было одним из самых великих королевств. Но когда у соседей с одной и другой стороны обнаружились жилы с бельвейлем, удача перешла на их сторону. В общем, войны последних столетий привели к тому, что Эндергард совсем потерял прежние позиции, от него отщипывали кусочек за кусочком, постоянные поражения в последних битвах развязали руки врагам и дали им надежду, что скоро Эндергард падёт к ногам победителей.

– Наши враги имеют на своей стороне фей. А император Эндергарда, который правил два столетия назад, с феями поругался. То ли обманул, то ли оскорбил, в общем, больше с Эндергардом они не сотрудничают.

– Но что могут феи? И почему они участвуют в войне? – засыпала я вопросами Пашку.