Kitabı oku: «Я – Янковская. Психологическая автобиография», sayfa 3

Первым же делом меня отправили в Швейцарию на выставку Baselworld. У меня даже не было нормального чемодана. Тот двухколёсный, с которым я год назад переехала из Петербурга, был куплен на рынке – именно с такими гастарбайтеры приезжают в Москву на заработки. Вторая проблема – это мой английский. Когда-то я сдавала ЕГЭ по нему, и, кажется, это был мой последний контакт с языком.

Выкручивалась как могла.

Напомню, что я заняла должность редактора часов. Меня взяли только благодаря моему таланту стилизовать съёмки. У меня не было контактов рекламодателей и профессиональных знаний о предмете будущей деятельности. Этот урок жизни дал мне уверенность в том, что талант – самая огромная сила, которая может способствовать не только карьерному росту, но и реализации любых желаний.

Работать было весело. Я делала максимально творческие съёмки, где бюджет меня нисколько не сковывал. Каждый месяц я закупалась всевозможным реквизитом от черепов животных до мрамора, кирпичей и пенопласта. Для меня было важно не просто фотографировать часы, а создавать инсталляцию со смыслом и драмой. Это было искусство.

В перерывах между съёмками я летала в пресс-туры: Цюрих, Женева, Лондон, Париж. В большинстве городов Западной Европы я оказалась впервые именно по работе. Сначала эта жизнь казалась мне сказочной, но я быстро привыкала. Некоторые журналисты – огромные профессионалы своего дела, с которыми мы познакомились в пресс-турах, – по сей день вызывают у меня уважение, но я не могу так сказать про всех. Часть коллег, преимущественно из fashion-изданий, казались мне не самыми приятными людьми, и возможности разубедиться в этом всё как-то не представлялось. В этой среде полагалось ходить задрав нос, показывая вид эдакого всезнайки и прожжённого потребителя роскоши при каждом удобном случае, демонстрируя свою экспертность. Во время застолий, где важные птицы пытаются доказать свою принадлежность к миру моды, я вообще старалась молчать. Жили мы всегда в роскошных условиях: это были лучшие отели. Кормили нас как королей, и вино иногда наливали такое, какое ни один из нас не мог себе позволить.

Я всегда понимала, что не нужно эту заботу принимать на свой счёт – я всего лишь представитель издания.

И всем понятно, чего от меня ждут: красивых полос в Esquire да чтобы бренд был покрупнее снят.

Мир глянца представляется обывателю, как это показано в фильме «Дьявол носит Prada». Но этот фильм абсолютно сказочный, в нём всё выглядит слишком грамурно. На самом деле основной конфликт в жизни любого глянцевого человека – это столкновение бытовухи и сверкающего мира моды. Есть фасад, допустим, это витрины бутиков или страницы журналов, но есть и закулисье, которое не блещет особой изысканностью. Те же люди, что ещё вчера гуляли в лобби пятизвёздочных отелей, гордо задрав носы, за кулисами позволяют себе демонстрировать рабоче-крестьянское воспитание. Не только грязные интриги и чавканье в офисной столовке, но и соответствующий антураж. Так, попадая в глянец, ты оказываешься среди Шариковых, которые ходят в лаковых штеблетах и матерятся как извозчики.

Я постоянно вспоминала наш с Андреем алкотур в Хельсинки. На фоне нравов, с которыми я имела счастье познакомиться в московской fashion-тусовке, это буквально была встреча Вольтера и Руссо.

В конечном итоге я обрела ясное понимание, что нужно быть, а не казаться. Возможно, казаться получилось бы эффектнее, но есть один человек, которого невозможно обмануть, и это ты сам.

ЕСТЬ ОДИН ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НЕВОЗМОЖНО ОБМАНУТЬ, И ЭТО ТЫ САМ.

Деньги

Деньги – вроде не самое важное в жизни, но когда их мало, то почему-то они становятся главным. И чем их меньше, тем более главенствующее место они занимают. А чем больше – тем логичнее просто забыть об их существовании, как мы не считаем количество вдохов или глотков воды.

Мой папа архитектор. В 90-е у него было много работы, и казалось, что дальше всё будет только лучше. Поэтому финансовыми ресурсами в те времена он распоряжался достаточно свободно и неразумно. Однажды папа купил новый «Мерседес». Это был 560 sec. – легендарный S-класс, купе, красивая и редкая машина, по тем временам невероятная роскошь. Кузов цвета мокрого асфальта, кожаный салон оттенка Camel с отделкой из лакированного дерева.

При этом жили мы тогда в спальном районе и ходила я в обычную школу. Каждое утро во тьме я пробиралась через дворы между панельными домами, чтобы отсидеть за партой ещё один день, а после уроков шла обратно аналогичным, ничего не предвещавшим маршрутом, глядя себе под ноги. Но в тот день, когда папа купил машину, он решил встретить меня, чтобы, спустившись с крыльца школы, я уткнулась носом в новый «Мерседес». В этом был некий понт. Правда, мне до сих пор неясно, перед кем… Наверное, передо мной. Папа сказал, что хотел просто сделать мне сюрприз. И у него получилось. От машины пахло другой жизнью, не той, что я привыкла видеть вокруг. Тогда я поняла, что на деньги можно покупать совершенно бесподобные вещи, например этот «Мерседес».

А значит, деньги мне нужны.

Культурные и духовные ценности в нашей семье всегда превалировали над материальными. Иначе было бы очень грустно к началу нулевых стать бедными.

Однако улучшить жилищные условия всё-таки получилось: мы переехали на Васильевский остров, чтобы мне было удобнее добираться до художественной школы, расположенной неподалёку. Родители стали сильно экономить. Главный постулат заключался в том, что деньги нужно откладывать на чёрный день, а самое большое сожаление относительно прошлого расточительства – это машины. Потому что «покупать надо было квартиры и становиться рантье», как говорил папа.

В старших классах школы мне выдавали 500 рублей на неделю. Помимо прочего, отец всячески стимулировал моё желание подработать. Я раскрашивала в фотошопе эскизы интерьеров и даже писала картины маслом по его задумкам (сам он маслом не умел).

Мои школьные этюды папа продавал по 1000 рублей за штуку, а всё вырученное без комиссии я получала себе. С младых ногтей меня приучали зарабатывать творчеством, всячески подогревая интерес, например тем, что моя подруга Света из патриархальной многодетной семьи не могла похвастаться собственными заработками и либеральной благосклонностью родителей в иных подростковых вопросах. Однако я знала, что где-то существуют дети, которые ездят за границу по обмену, имеют iPod и могут себе позволить каждый день ходить в кафе. Жизнь их представляет собой искрящийся праздник. Я и тогда слышала, что «богатые тоже плачут», но непременно нужно было это проверить на своей шкуре.

Преодоление родительских убеждений про деньги – это своего рода начальная школа самоанализа. Но у некоторых эта начальная школа длится всю жизнь.

Признаюсь честно, мне было очень трудно искоренять страхи, связанные с деньгами, ведь корнями своими они уходят в чувство безопасности, а это основа существования. Каждый раз, расплачиваясь в дорогом магазине, я слышала у себя за спиной не только вопли папы про экономию, но и хор выживших в войну бабушек, репрессированных прабабушек и других умерших с голоду предков. Я чувствовала оцепенение и до костей пробирающую тревогу, что что-то делаю не так. Они отравляли мне каждую покупку очень долгое время. Я также прекрасно понимаю, что именно этот страх тормозит меня на пути к финансовым победам. И я всегда спрашиваю у себя: что можно сделать сейчас, чтобы двигаться быстрее?

Но здравый рассудок отвечает, что это довольно кропотливая психологическая работа. Потому что за каждым убеждением стоит какая-то история или ситуация из детства. Я их регулярно достаю и переосмысливаю, но невозможно очиститься до состояния белого листа. Человек не белый лист, даже когда только рождается. Я верю не только в прошлые жизни, но и в значение рода – не зря я упомянула прабабушек, которые любят ходить со мной по магазинам. Однако все эти сложности можно и нужно преодолевать.

Работая над собой, я становлюсь спокойнее, и убеждения мои меняются. Я уже привыкла находиться в состоянии изобилия и кайфа, которое приносят деньги.

Но это не конец маршрута и даже не рубикон, а скорее начало здорового мышления. Не знаю, как вы, а я много способов перепробовала. Можно выписывать негативные убеждения на бумажку и переформулировать их в позитивные, потом зубрить и вспоминать в момент, когда триггерит, чтобы менять нейронную связь. Но это вариант максимально задротский. Мне больше подходит старый добрый аутотренинг. Например, если я чувствую себя в безопасности, я констатирую, что мне ничего не угрожает.

Если трачу деньги на дорогую вещь – что купаюсь в роскоши и что для меня подобные расходы обычное дело. Таким образом, совершая любое действие, связанное с тратой денег, я говорю себе: «Как здорово!

Я могу себе это позволить!» На мой взгляд, для пущей эффективности важно в момент аутотренинга испытывать положительные эмоции и находиться в тех декорациях, к которым стремишься. Так, гуляя по берегу моря, можно представлять свой дом поблизости, а в арендованном автомобиле фантазировать, что он твой. Это примеры самые примитивные, чтобы объяснить схему действия всей метóды. Начать можно с самого простого: в своём доме навести красоту и уют, купить что-то приятное для антуража – свечи, картину, – тем самым декламируя, что живёшь прекрасно.

Дальше открываем гардероб и смотрим, сколько там накопилось кашемиров, – констатируем и докупаем по возможности. Желательно выполнить ритуал приобретения вещи в дорогом бутике: хоть я и обожаю Авито, шампанское там не предложат. Каждая маленькая радость и покупка, если её делать с целью самоисцеления, будет действительно исцелять. Так мы приходим к тому, что набор эмоций, связанных с деньгами, меняется с отрицательных на положительные. На место страха и тревоги встаёт удовольствие и радость. А это именно то, что нужно.

Сейчас я понимаю, что не количество денег определяет качество жизни, а здоровое к ним отношение.

И зачастую отношение может непосредственно влиять на количество.

Еда

Меня переклинило в 25. Это был настолько серьёзный поворот, что мысленно я разделяю жизнь на «до» и «после». Это когда ты готовишь на ужин отбивную, не зная, что послезавтра навеки откажешься от мяса.

Отношения с едой у многих складываются нестабильно. Внутренние проблемы, стресс и депрессия нередко отражаются на пищевом поведении. Мы сначала заедаем страдания, а потом ещё сильнее страдаем из-за того, что прибавили в весе. У кого-то, наоборот, во время эмоциональных переживаний кусок в горло не лезет. Таким людям обычно завидуют, но завидовать здесь нечему, особенно если эти переживания происходят постоянно. Страдают пищевыми проблемами обычно женщины, так уж повелось.

У многих формируются устойчивые нарушения пищевого поведения и реальные диагнозы, например булимия или анорексия. Вероятно, вы скажете: «Ой, это точно не про меня!», потому что знаете, как выглядит анорексия или какие признаки у булимии. Но фишка в том, что эти болезни могут проявляться в слабой форме, прогрессируя в дальнейшем. В вагончик под названием «Булимия» запрыгнуть очень просто, при этом выпрыгнуть из него гораздо сложнее, потому что он постоянно разгоняется, а перрон, с которого ты запрыгнул, быстро заканчивается. «Вечно худеющие» – это тоже своего рода невроз. Слишком старательное следование принципам ЗОЖа может также говорить о психических нарушениях. Есть мнение, что самое нормальное – это когда человек ест абсолютно всё и вообще не парится. Но это мнение я тоже не поддерживаю. И сейчас объясню почему.

Давайте разберёмся, что мы имеем на другом конце провода.

– Попробуйте наш волшебный йогурт

– Два литра воды в день

– Человек должен кушать много раз и по немножку

– Обезжиренное поможет похудеть

– Пейте кока-колу

И другая чушь…

Это даже не заблуждения, а просто наглая ложь.

Причём передающаяся из уст в уста людьми, которые в ней абсолютно уверены. Автор этой лжи – его величество МАРКЕТИНГ. Есть люди, которые нашли отдушину в «здоровом питании», но многие лайфхаки этого здорового питания являются таким же враньем, например коричневый сахар, соя, декаф и прочие несъедобные гадости. Да, маркетинг пробрался и туда.

Просто почитайте состав растительного молока известной марки, которое ловко завоевало мировой рынок, – сразу начнёте вновь заказывать капучино на коровьем и по поводу лактозы не пикать.

На мой взгляд, мы имеем пищевую промышленность, которая не стремится к здоровью человека. Стремится она только к получению прибыли и росту корпораций. Если же вам что-то про здоровое питание говорит врач, то я отвечу, что медицина и фарма – это тоже бизнесы, причём очень крупные. Уверена, их цель не вылечить людей, а чтобы к ним приходило побольше больных и чтобы покупали побольше лекарств.

Я не пытаюсь пугать, и это не представление революционной системы питания Маши Янковской. Я сторонник того, что у каждого человека рацион должен быть выработан самостоятельно и основан на интуитивном питании, принципах ЗОЖа домаркетинговых времён, аграрной культуре страны по рождению и национальной кухне предков. Добавляем к этому оздоровительные голодания, и получается всё очень гармонично (конечно, если у вас нет медицинских противопоказаний).

Но, допустим, я человек с пищевыми проблемами, которому до «интуитивного питания» как до Эвереста.

Популярным советам и диетам я тоже не доверяю. Родилась в Мурманске, живу на Бали, поэтому питаться как предки не имею возможности. Спрашивается, где мне искать адекватную информацию? Тут логично обратиться к литературе. Находясь в похожем положении, я в своё время так и сделала. Как слепой котёнок, начав изучать сыроедение. Его можно сильно и по делу критиковать, но в своё время оно меня спасло от компульсивных перееданий и алкоголизма.

Сразу спойлерну, что больше я не сыроед, конечно же, я ведь не сумасшедшая. Но я знаю, что делать, если вдруг опять начнутся проблемы.

В моих взаимоотношениях с едой было много ошибок и провалов. Эти ошибки помогли мне сформулировать основные принципы питания, которым я следую ежедневно.

Первый суп, который я съела до конца, был рисовый. Мама обычно наливала тарелку и уходила в другую комнату, оставляя меня за лепкой хлебных шариков. Но в тот день, когда я закончила, она очень удивилась. «Ну надо же, ты доела!» Мама никогда не заставляла меня доедать, и это было огромным счастьем. Однако у бабушки с дедушкой на даче всё было не так либерально. Страх, что ребёнок останется голодным, испытывали все, кроме ребёнка. И первой же их ошибкой стало моё принудительное переедание – в «общество чистых тарелок» я вступила, будучи ещё совсем маленькой.

Я любила дни, когда дедушка ездил в Сосново за парным молоком, сметаной и творогом. Вернувшись, он давал мне стакан молока и говорил: «Чувствуешь?

Ещё тёплое. Это парное». Потом в меня заталкивали творог. Ненавижу творог по сей день. А вот сметана с молодым картофелем с грядки шла хорошо, она была такая жирная, что таяла очень быстро. На следующий день молоко наливали в гречку. В день гречки я была рада встретить на кухне дедушку, потому что он вкуснее её подогревал. Он клал её на сковородку, добавлял сливочное масло и слегка обжаривал, потом перекладывал в тарелку и заливал холодным молоком. Мне нравились жёлтые пятна от сливочного масла в молоке, а также разница температур молока и гречки. Бабушка грела гречку весьма посредственно. Зато у неё неплохо получались гренки. Они были странные, но мне нравились.

Бабушка смешивала молоко с яйцом и вымачивала в нём булку, потом, когда они уже были на сковородке, тёрла сверху варёную колбасу и сыр. Но гренкам не хватало остроты и поджарки, как и всем кулинарным шедеврам бабушки. Если что-то было похоже на сопли – это готовила бабушка. Особенно страшен был куриный суп. Представьте мутный белый бульон, в котором плавает голубоватая курица, разваренная лапша и кружочки морковки.

Это лапша made in USSR, вы сейчас уже такую нигде не попробуете. Не из твёрдых сортов пшеницы, а наоборот. Липкая и мягкая. Макароны были такие же серые и липкие, как размоченное папье-маше.

Иногда их подавали на ужин, хотя я предпочитала жареную картошку от деда. Если бабушка всё разваривала, то дед жарил до черноты. Некоторые вещи я не хотела есть совсем. Но меня приучили, что должен быть завтрак, обед, полдник и ужин, а потом ещё вечерний чай. Если бы можно было пропускать обед, я была бы гораздо счастливее, тем более что ничего вкусного на обед не давали – я шла на него как на каторгу. В память обо всех тех обедах я теперь никогда не обедаю. Не помню, чтобы я чувствовала реальный голод. Аппетит был перед чем-то вкусным, а перед невкусным только отвращение и слово «надо».

Моё первое правило – это малоедение.

Можно садиться за стол, только если испытываешь голод, и необходимо чувствовать разницу между аппетитом и голодом, чтобы случайно не съесть лишнего. Жевать медленно, глотать спокойно, караулить чувство сытости.

Появление кетчупа стало моим спасением. Всё, что было невкусно, я обильно им заправляла. А невкусным было всё магазинное: макароны, сосиски, сардельки, курица. То, что росло на грядке, было вкусно само по себе. Но я не анализировала, почему так.

Я просто чувствовала, что лить кетчуп на свежую картошку, кабачки и патиссоны будет кощунственно. Если бы бабушка с дедушкой не просто откармливали меня, а старались ещё как-то оздоровить, то мне, пожалуй, хватило бы овощей и ягод с огорода. В сочетании с молочными продуктами из Соснова это бы дало феноменальный результат. Страх, что ребёнок не вырастет, – это так же глупо, как страх, что вы недополучите витамины, съедая мало. Организм сам берёт витамины по необходимости из нужных продуктов. И если чего-то там не хватает, то это проблема не количества, а усваиваемости. Концепция завтрак-обед-ужин – тоже ошибка. Я бы не умерла, не пообедав, а получилась бы хорошая интервалочка, за период которой организм успевал бы перезагрузиться. В конце концов, проголодалась бы – прибежала.

Однажды мама допустила стратегическую ошибку, которая оказалась страшней, чем бабушкина курица.

Она посоветовала использовать кубики Maggi (которые юзала сама) и быстрые супы. Мы тогда ещё не знали, что такое глутамат натрия, но супы от бабушки вдруг стали вкусными, почти как пакет чипсов, купленный на станции, или как если бы я налила в них кетчуп. Теперь к обеду я торопилась. И это было начало конца.

Второе правило. Я не задрот, но я читаю составы продуктов! Стараюсь выбирать максимально натуральный: без усилителей, красителей, консервантов и трансжиров. Также имеет значение срок годности, ведь чем он больше, тем меньше полезного внутри.

Приступы гастрита начались задолго до поставленного диагноза, и они обычно случались летом. Наверное, потому, что летом я переедала, плюс кубики с глутаматом. Финально я попала в больницу с гастритом уже зимой. Я плохо помню детали, но больница была в ужасном состоянии, это были две недели ада. Мне поставили дискинизию желчных путей и гастрит, прописали здоровое питание. Мама купила книжку со специальными рецептами, отказалась от химии и стала внимательнее следить за тем, что я ем.

Это был хороший и правильный шаг. Я выздоровела и научилась отвечать бабушке с дедушкой, если чего-то не хочу, а также мне было запрещено покупать чипсы. Если хотелось чего-то вкусного, я шла и ела малину с куста.

Третье правило заключается в том, что нужно есть сезонное и свежее. Чем больше свежих ягод и овощей в рационе летом, тем лучше. Желательно, чтобы они были с грядки, – даже если нет своей собственной, можно найти фермеров и фермерские хозяйства. Всё это не проблема.

Во время вечернего чая на даче получалось оторваться, потому что конфеты и зефиры не запрещались.

Это было любимое время: мы с бабушкой сидели на веранде допоздна, болтали по душам и ели конфеты в неограниченном количестве.

Четвёртое правило: белый сахар – это яд (коричневый тоже). Тут без компромиссов. Я не всегда могу это правило соблюсти, потому что иногда безумно хочется после ужина ледяной сорбет или к чёрному кофе трюфельную конфету. Но торты килограммами я не ем, а в чай сахар не кладу – это факт.

Ближе к подростковому возрасту запихнуть в меня что-то силой, даже по любви, стало решительно невозможно – я просто орала как резаная. Само собой, я стала есть меньше и более интуитивно, но без понятия о принципах здорового питания, впрочем, о них тогда никто не знал.

В 19 лет у меня нарушилось пищевое поведение.

Я стала очень мало есть и сбросила вес до 43 килограмм. Я тогда готовилась к поступлению в Муху, и времени на еду совсем не хватало. Странно, но я как будто была этому рада. Внутренне поощряла невозможность поесть и радовалась своей худобе. Иногда я объедалась по вечерам, если весь день терпела голод. Компульсивные переедания случались нечасто, но это был очень долгий период жизни. Я понимала: что-то не так, но, поскольку этот недуг мне не досаждал, закрывала на него глаза в течение многих лет.