«Воспоминания» kitabından alıntılar, sayfa 4
Французское правительство в знак благодарности хотело мне подарить пару севрских ваз, но я просила золотые Академические пальмы
Вполне понятно, что после моего отказа я не хотела больше хлопотать о деле, в котором не участвую, и просила, чтобы моему ходатайству о субсидии ходу не давали. Субсидию Дягилев так и не получил, сколько он ни старался другими путями.
Чтобы помочь Павловой изучить этот балет, я, несмотря на состояние моего здоровья, репетировала с ней его целиком, показывая все движения. Павлова одновременно проходила "Баядерку" с Е.П.Соколовой, которая много раньше меня танцевала этот балет.
После спектакля Павлова с интервью с журналистом упомянула только имя Е.П.Соколовой, как будто она одна показывала ей балет, меня же позабыла вовсе. Я хорошо знала Анну Павлову и была уверена, что она это сделала не по своей воле, а по совету людей, желавших искусственно создать между нами недружелюбные отношения. Меня огорчила такая несправедливость со стороны Павловой по отношению ко мне после всех моих стараний ей помочь
Киеве публика меня приняла очень холодно, вероятно желая показать свое недовольство тем, что я никогда к ним в Киев не приезжала, как это делали другие артисты. Мой партнер Владимиров имел гораздо больше успеха, нежели я. Киев был очень ревнив, он считал себя после Петербурга первым городом, имел прекрасный театр, и все первые артисты как-то обязаны были там выступать.
"К сожалению, теперь артистки стали забывать в угоду бешеной технике, что техника без души и сердца - мертвое искусство, смотришь и удивляешься, до чего можно дойти, но душе и сердцу это ничего не говорит."
Любимой нашей игрой была "палочка-воровка". Один из нас бросал палочку как можно дальше, а другой, который избирался "хранителем" ее, должен был медленными шагами подойти, положить палочку на определенное место, обычно на скамейку, и постучать ею в знак начала игры. Пока он шел, другие прятались, кто куда мог, от него и затем прятались незаметно подкрасться и постучать ею о скамейку, что означало конец игры. "Хранитель", не отходя от палочки, старался этому помешать, оглядываясь кругом, и если кого замечал, то называл его по имени, и тот должен был выйти из игры. Если же "хранитель" ошибался в имени, то можно было опять спрятаться и снова подкрадываться за палочкой. Мы любили играть в сумерках, когда разглядеть крадущегося было трудно, "хранитель" ошибался в имени, и игра длилась дольше.
Ивановича Иванова, был с ними на «ты», и они
В саду нашей гостиницы жила обезьянка, привязанная к своей подставке. Она была очень маленькой и ласковой, мы все её гладили и кормили орехами. Однажды, неизвестно почему, обезьянка укусила меня за палец.
Для меня было ясно, что у Наследника не было чего-то, что нужно, чтобы царствовать. Нет, у него был характер, но не было чего-то, чтобы заставить других подчиниться своей воле. Первый его импульс был почти что всегда правильным, но он не умел настаивать на своем и очень часто уступал.
беспересадочным поездом мы выехали в Париж, куда прибыли на следующее утро. В Лондоне нас провожала с цветами милая Нина Тараканова, Барбара Вернон и Джон Грегори.
