Я голос вопиющего в пустыне Кишащих множеств, в спазмах городов, В водоворотах улиц и вокзалов – В безлюднейшей из всех пустынь земли.
2
Мне сказано: «Ступай на рынки», – Надо, Чтоб каждый раб был призван к мятежу. Но не мечи им истин, а взрывай Пласты оцепенелых равновесий: Пусть истина взовьется, как огонь Со дна души, разъятой вихрем взрыва. Беда тому, кто убедит глупца! Принявший истину на веру – Ею слепнет. Вероучитель гонит пред собой Лишь стадо изнасилованных правдой: Насилье истиной Гнуснее всех убийств. Кто хочет бунта – сей противоречья, Кто хочет дать свободу – соблазняй, Будь поджигателем, Будь ядом, будь трихиной, Будь оводом, безумящим стада.
3
Вы узники своих же лабиринтов! Вы – мертвецы заклепанных гробов! Вы – суеверы, мечущие бомбы В парламенты, и в биржи, и в дворцы, Вы мыслите разрушить динамитом Всё то, что прорастает изнутри – Из вас самих с неудержимой силой? Я призываю вас к восстанью против Законов естества и разума: К прыжку из человечества – К последнему безумью – К пересозданью самого себя.
4
Кто написал на этих стенах кровью: «Свобода, братство, равенство, Иль смерть»? Свободы нет. Но есть освобожденье, Среди рабов единственное место Достойное свободного – тюрьма! Нет братства в человечестве иного, Как братство Каина. Кто связан кровью Еще тесней, чем жертва и палач? Нет равенства – есть только равновесье, Но в равновесьи – противоупор, И две стены, упавши друг на друга, Единый образуют свод. Вы верите, что цель культуры – счастье, Что благосостоянье – идеал? Страдание и голод – вот резец, Которым смерть ваяет человека. Не в равенстве, не в братстве, не в свободе, А только в смерти правда мятежа.
5
Закона нет – есть только принужденье. Все преступленья создает закон. Преступны те, которым в стаде тесно: Судить не их, наказывать не вам: Перед преступником Виновно государство. Не пресекайте, но готовьте русла Избытку сил. Поймите сущность зла. Не бойтесь страсти. Не противьтесь злому Проникнуть в вас: Всё зло вселенной должно, Приняв в себя, Собой преобразить. А вы построили темницы и запреты: Суд гасит страсть, Правительство – мятеж, Врач гасит жизнь, Священник гасит совесть, Довольно вам заповедей на «не»: Всех «не убий», «не делай», «не укради», Единственная заповедь: «ГОРИ». Твой Бог в тебе, И не ищи другого Ни в небесах, ни на земле: Проверь Весь внешний мир: Везде закон, причинность, Но нет любви: Ее источник – Ты! Бог есть любовь. Любовь же огнь, который Пожрет вселенную и переплавит плоть. Прислушайся ко всем явленьям жизни: Двойной поток: Цветенье и распад. Беги не зла, а только угасанья: И грех и страсть – цветенье, а не зло; Обеззараженность Отнюдь не добродетель!
6
Ни преступление, ни творчество, ни труд Не могут быть оплачены: оплата Труда бессмысленна: лишь подаянье Есть мзда, достойная творца. Как дерево – созревшие плоды Роняйте на землю И простирайте ветви За милостыней света и дождя. Дано и отдано? Подарено и взято? Всё погашается возвратом? Торгаши! Вы выдумали благодарность, чтобы Поймать в зародыше И удушить добро? Не отдавайте давшему: Отдайте иному, Чтобы тот отдал другим: Тогда даянье, брошенное в море, Взволнует души, ширясь, как волна. Вы боретесь за собственность? Но кто же принадлежит кому? Владельцу вещь? Иль вещи помыкают человеком? То собственность, Что можно подарить: Вы отдали – и этим вы богаты, Но вы – рабы всего, что жаль отдать.
7
С собою мы уносим только то, От обладанья чем мы отказались. Неужто вы останетесь хранить Железный хлам угрюмых привидений? Вы были слизью в лоне океана И унесли его в своей крови. Вы отреклись от солнечного света, Чтоб затеплить во тьме пещер огонь. Распады утомленных равновесий Истратили на судоргу машин. В едином миге яростного взрыва Вы истощили вечности огня: Вы поняли сплетенья косных масс, Вы взвесили и расщепили атом, Вы в недра зла заклинили себя. И ныне вы заложены, как мина, Заряженная в недрах вещества! Вы – пламя, замурованное в безднах, Вы – факел, кинутый В пороховой подвал! Самовзрыватель, будь же динамитом. Земля, взорвись вселенским очагом! Сильней размах! Отжившую планету Швырните бомбой в звездные миры! Ужель вам ждать, пока комками грязи Не распадется мерзлая земля? И в сонмах солнц не вспыхнуть новым солнцем – Косматым сердцем Млечного Пути?
25 января 1923
Коктебель
Война
1
Был долгий мир. Народы были сыты И лоснились: довольные собой, Обилием и общим миролюбьем. Лишь изредка, переглянувшись, все Кидались на слабейшего и, разом Его пожравши, пятились, рыча И челюсти ощеривая набок, – И снова успокаивались. В мире Всё шло как следует: Трильон колес Работал молотами, рычагами, Ковали сталь, Сверлили пушки, Химик Изготовлял лиддит и мелинит; Ученые изобретали способ За способом для истребленья масс; Политики чертили карты новых Колониальных рынков и дорог; Мыслители писали о всеобщем Ненарушимом мире на земле, А женщины качались в гибких танго И обнажали пудреную плоть. Манометр культуры достигал До высочайшей точки напряженья.
2
Тогда из бездны внутренних пространств Раздался голос, возвестивший: «Время Топтать точило ярости! За то, Что люди демонам, Им посланным служить, Тела построили И создали престолы, За то, что гневу Огня раскрыли волю В разбеге жерл и в сжатости ядра, За то, что безразличью Текущих вод и жаркого тумана Дали мускул Бегущих ног и вихри колеса, За то, что в своевольных Теченьях воздуха Сплели гнездо мятежным духам взрыва, За то, что жадность руд В рать пауков железных превратили, Неумолимо ткущих Сосущие и душащие нити, – За то освобождаю Плененных демонов От клятв покорности, А хаос, сжатый в вихрях вещества, От строя музыки! Даю им власть над миром, Покамест люди Не победят их вновь, В себе самих смирив и поборов Гнев, жадность, своеволье, безразличье…»
3
И видел я: разверзлись двери неба В созвездьи Льва, и бесы На землю ринулись… Сгрудились люди по речным долинам, Означившим великих царств межи, И, вырывши в земле Ходы змеиные и мышьи тропы, Пасли стада прожорливых чудовищ: Сами И пастыри, и пища.
4
Время как будто опрокинулось, И некрещенным водою Потопа Казался мир: из тины выползали Огромные коленчатые гады, Железные кишели пауки, Змеи глотали молнии, Драконы извергали Снопы огня и жалили хвостом; В морях и реках рыбы Метали Икру смертельную, От ящеров крылатых Свет застилался, сыпались на землю Разрывные и огненные яйца, Тучи насекомых, Чудовищных строеньем и размером, В телах людей Горючие личинки оставляли, – И эти полчища исчадий, Получивших И гнев, и страсть, и злобу от людей, Снедь человеческую жалили, когтили, Давили, рвали, жгли, Жевали, пожирали, А города, подобно жерновам, Без устали вращались и мололи Зерно отборное Из первенцев семейств На пищу демонам. И тысячи людей Кидались с вдохновенным исступленьем И радостью под обода колес. Всё новые и новые народы Сбегались и сплетались в хороводы Под гром и лязг ликующих машин. И никогда подобной пляски смерти Не видел исступленный мир!
Еще! еще! И всё казалось мало… Тогда раздался новый клич: «Долой Войну племен, и армии, и фронты: Да здравствует гражданская война!» И армии, смешав ряды, в восторге С врагами целовались, а потом Кидались на своих, рубили, били, Расстреливали, вешали, пытали, Питались человечиной, Детей засаливали впрок, – Была разруха, Был голод. Наконец пришла чума.
7
Безглазые настали времена, Земля казалась шире и просторней, Людей же стало меньше, Но для них Среди пустынь недоставало места, Они горели только об одном: