Kitabı oku: «Проклятая. Против судьбы», sayfa 2

Глава 2. Анна

1559 год

Вечером Анна мыла полы в маленьком доме знахаря. Этот дом больше походил на сарай, потому что был завален кучей хлама. Множество разных трав свисало с потолка, емкости для приготовления отваров, колбы и склянки валялись повсюду. Из-за этого на уборку уходила уйма времени. Анна уже должна была быть дома, есть мамину похлебку и отдыхать, но не могла уйти, не выполнив работу. Деревянные полы были неровные, шершавые, и мелкие занозы постоянно впивались в пальцы. Посреди комнаты стоял большой обеденный стол из дерева, с двумя лавками вместо стульев. Бедные жители маленькой английской деревни Блэк-вилледж² могли позволить себе только самую простую деревянную мебель. Недавно взошедшая на престол королева Елизавета была занята подавлением восстания³ и завоеванием доверия аристократов, до простых людей ей не было дела.

Девочка переживала, что не успеет закончить работу до возвращения Альберта, старшего сына знахаря. Ему было всего восемнадцать, но, несмотря на юный возраст, он уже проявлял характер и не уважал решение отца покровительствовать девочке. К Анне он относился с пренебрежением, будто к прислуге. Она была на два года младше, к тому же сильно нуждалась в этой работе, поэтому не смела ему перечить.

Анна разогнула спину и утомленно вздохнула. Длинные белокурые волосы упали на глаза, и она торопливо отбросила их назад. Не успела работница немного передохнуть, как из-за угла вдруг возник Джеймс, и Анна вздрогнула от неожиданности.

– Анна, ты чего здесь? Давно должна дома быть, – улыбнулся он.

– Альберт попросил помыть здесь до ухода, – переводя дыхание от испуга, ответила девушка. – Ты меня напугал, я думала это он. Альберт скоро придет, и если я не успею все доделать, ты знаешь, что будет…

В таких случаях Альберт подставлял ее: разливал грязную воду на чистые полы, подмешивал лишние травы в лекарства, которые помогала готовить Анна.

Мама не волновалась, ведь Анна не говорила ей всю правду: боялась, что та заставит ее бросить эту работу, но Элис все равно знала намного больше, чем думала дочь. Отец Анны умер, когда она была еще младенцем. Мама тяжело переживала его смерть и так и не оправилась от утраты. Со временем ее здоровье ухудшилось, появились постоянные головные боли, а сейчас еще и жуткий кашель. Поэтому девочке пришлось с малых лет устроиться на работу к знахарю. Она помогала ему собирать травы, готовить лекарства для местных жителей и учила заговоры от болезней. Анна зарабатывала на жизнь и пыталась узнать, как хоть немного облегчить состояние матери.

– Я тебе помогу, – Джеймс уже взялся за половую тряпку и начал уверенными движениями протирать пол. – Вместе мы быстро справимся, а потом я провожу тебя до дома.

– Спасибо, – Анна выдохнула от усталости и облегчения. Ей пришлось очень рано повзрослеть, и, если бы не Джеймс – младший сын знахаря и ее погодка – она бы совсем разучилась радоваться.

Анна взяла с печки вторую тряпку, и вместе они закончили работу уже через десять минут.

Внезапно резко распахнулась дверь. На пороге показался Альберт. Черные, как два колодца, глаза будто прожгли Анну насквозь. Смоляные волосы небрежно падали на лоб. Внешне братья были очень похожи, и оба унаследовали яркие черты от своего отца. Вот только у Джеймса лицо было мягче, а взгляд добрее. В Альберте же люди интуитивно чувствовали жестокость и злобу.

Анна прижалась к стене и постаралась стать как можно более незаметной. Хотя это было бессмысленно: ведь все равно придется сдавать работу.

– Закончила, замарашка? – усмехнулся Альберт, закрывая дверь в дом. – А, и ты здесь, – сказал он, будто бы только заметил Джеймса.

– Закончили, – с вызовом сказал младший брат, вздернув подбородок, словно пытаясь казаться выше старшего.

– Что-то не очень чисто, отец будет мной недоволен, – с сомнением протянул Альберт, подходя к Анне.

– Все убрано, – тонким голосом ответила Анна, втягивая голову в плечи.

Альберт подошел слишком близко к ней и резко схватил за волосы, заставляя ее нагнуться и посмотреть на пол.

– А ты взгляни внимательно, – с нажимом приказал он.

Слезы навернулись на глаза, но Анна покорно и безропотно терпела. Девушка знала, что Альберт намного превосходил ее по силе, сопротивляться было бесполезно. Хотя в душе Анны все кипело: жгучая ненависть к Альберту разъедала ее изнутри. Девушке до смерти надоело терпеть издевательства, но она не могла дать Альберту повод уговорить знахаря прогнать ее. Джеймс схватил брата за руку, пытаясь защитить подругу.

– Отпусти ее! – храбро воскликнул он. Джеймс существенно уступал Альберту в росте и физической силе, понимал это и никогда не лез на рожон, только если дело не касалось Анны.

Дверь снова отворилась, и в дом вошел хозяин дома. Его так давно все звали знахарем, что сейчас даже он сам не смог бы вспомнить свое имя, если бы его спросили. Он был грузным седовласым мужчиной с печальным лицом. На широком лбу пролегли морщинки из-за постоянно нахмуренных бровей. Его жена умерла сразу после рождения Джеймса, и он, так же как мать Анны, не смог смириться с потерей. Наверное, когда-то он был таким же красивым и темноволосым, как его сыновья, но сейчас выглядел грустной тенью прошлого. Уже шестнадцать лет он воспитывал детей один. Именно поэтому и согласился взять Анну к себе в помощницы: считал, что его мальчикам не хватает женского тепла и друзей. Альберт быстро отпустил Анну и отвел руку брата.

– Хоть слово отцу скажете, и она вылетит отсюда как пробка, – свистящим шепотом пригрозил друзьям Альберт.

– Анна, разве ты не должна быть дома? – спросил знахарь, удивленно глядя на троицу. Он любил и жалел девочку, но будто бы не замечал или не хотел замечать, как к ней относится старший сын.

– Да, сэр, я помогала Альберту прибираться, уже ухожу, – Анна не могла лишиться этой работы, только здесь она могла достать лекарства для мамы. Просто купить их было не по карману, да и продавались они только здесь, поэтому девушке приходилось молчать об издевательствах Альберта.

– Я ее провожу, – Джеймс тоже немного пришел в себя.

– Хорошо, – знахарь уже направился к себе в комнату, – завтра жду как обычно.

Анне казалось, что знахарь испытывал к младшему сыну неприязнь и, возможно, поэтому никогда не вставал на его сторону. И, может быть, по той же причине делал вид, что не замечает издевательств Альберта, ведь Джеймсу это было не по душе.

Анна с Джеймсом проскользнули мимо Альберта на улицу и поскорее отошли подальше от дома.

Знахарь жил на окраине деревни, и молодые люди двинулись мимо таких же деревянных зданий к дому Анны. Только оказавшись на достаточном расстоянии, чтобы их не услышали, Джеймс нарушил молчание:

– Мне очень жаль, прости, пожалуйста, – он дотронулся до ее руки, – как ты? Не очень больно?

– Жить буду, – со вздохом ответила Анна и машинально коснулась головы. Кажется, после случившегося она лишилась нескольких прядей волос. – Не стоит извиняться.

Девушка была очень благодарна Джеймсу. Ему вечно доставалось от брата за то, что он заступался за нее. Но несмотря на это, Джеймс все равно каждый раз пытался ее защитить.

– Он же мой брат, – с огромным сожалением в голосе воскликнул Джеймс.

Они шли по дороге в противоположный конец деревни. Почти в каждом доме уже погасили свет и приготовились ко сну. Солнце практически скрылось за горизонтом, стало совсем плохо видно дорогу. Анна оступилась и чуть было не упала, но Джеймс успел поддержать ее за локоть. А потом так и не выпустил руку девушки, бережно проводя ее мимо выбоин на пути. Анна чувствовала приятное волнение от прикосновений Джеймса, мысли в голове совсем спутались, но девушка попыталась продолжить разговор:

– Это не значит, что ты должен чувствовать вину.

– Ну вот, пострадала ты, а утешаешь меня, – фыркнул Джеймс.

– Такова наша женская доля, – мудро заметила девушка. Она повернула голову и посмотрела на Джеймса – тот улыбнулся, а его глаза загадочно сверкнули в лучах уходящего солнца. Так смотрят только на возлюбленную: с обожанием, восхищением и непреодолимым желанием. Анна смутилась и посмотрела на дорогу, сделав вид, что тщательно выбирает, куда наступить.

Наконец вдалеке показался немного покосившийся домик Анны. Он стоял на краю деревни, справа от дороги, а впереди виднелся ярко-красный шар солнца, который уже почти закатился за край засеянного пшеницей поля. Из единственного окна струился тусклый свет лампады – мама ждала дочку.

Джеймс остановил Анну, протянул руку и дотронулся до ее щеки. От случайных прохожих их скрывала большая ель, которая росла перед домом. Девушка замерла, нерешительно посмотрев в глаза молодому человеку. Он ласково взял ее лицо в свои ладони, коснулся лбом ее лба и прошептал:

– Все равно прости меня, пожалуйста, прости за то, что я не могу защитить девушку, которая мне так сильно нравится.

Анна снова засмущалась и опустила взгляд, а Джеймс легко прикоснулся губами к ее щеке. Кровь прилила к лицу девушки, она поспешно отстранилась. Руки слегка дрожали от волнения, сердце отбивало бешеную дробь. Они никогда не говорили о своих чувствах вот так прямо, и признание Джеймса взволновало ее душу, заставив забыть о только что пережитом унижении из-за его брата. Сейчас это не имело значения.

Джеймс давно ей нравился, но она не ожидала услышать признание в чувствах от него самого. Как-то незаметно детская дружба переросла в нечто большее.

Джеймс слегка кивнул, поняв ее реакцию, помахал на прощание и с широкой улыбкой двинулся в обратную сторону. Несколько секунд Анна приходила в себя, глядя ему вслед, пока парень не скрылся в накрывших деревню сумерках.

Дома Элис уже приготовила ужин и сидела за накрытым столом в ожидании дочери. Анна считала, что она самая лучшая женщина на земле. Ей повезло иметь близкие отношения с матерью, которая всегда старалась поддерживать ее, зная, скольким приходится жертвовать девочке, чтобы добыть необходимые лекарства. Хоть у нее и не было достаточно сил и здоровья, чтобы работать, она старалась хотя бы поддержать девочку морально и всегда была на ее стороне. До сегодняшнего дня.

– Анна… – обратилась к ней Элис, глядя, как дочка с аппетитом уплетает суп. – Я видела, как Джеймс провожал тебя.

– Кхм, – девушка подавилась, снова почувствовав, как заалели ее щеки, и взяла дыхание, чтобы объясниться. Но мать остановила ее жестом.

– Послушай, я знаю, что Джеймс самый воспитанный из этой семейки, но… Ты же не хочешь связать свою жизнь с колдовством? – лицо Элис помрачнело, ей было неприятно говорить это, но дочь должна была понимать последствия.

– Мама, я понимаю, – попыталась успокоить мать девушка. – Не переживай, я не влюблена в него. Джеймс мой хороший друг. Он защищает меня…

– Он из семьи колдуна, – взволнованно ответила Элис. – Тебе нельзя выходить замуж за сына знахаря. Что подумают в деревне? Неужели ты хочешь, чтобы жители тебя боялись и избегали?

– Я не собираюсь выходить за него замуж, – возразила Анна. – И Джеймс не колдун.

– Джеймс, может и нет, но кроме знахаря есть еще Альберт… Из-за него ты сегодня снова задержалась?

Анна кивнула, на этот раз угрюмо, предпочитая не вдаваться в подробности и не волновать маму.

– Остерегайся его, девочка. Он может пойти на что угодно, лишь бы быть первым во всем. Ты же знаешь обычаи. Жениться первым всегда должен старший сын. Альберт не уступит свое право, – предупредила мать и решила, что на сегодня с девочки хватит, и так видно, что она жутко устала. – Доела? Пойдем, полежим вместе, как раньше? Посуду я потом вымою.

В детстве, когда еще был жив отец, они частенько вечерами лежали на кровати все вместе и делились секретами. Потом мама пела колыбельную и целовала дочь перед сном. Анна спокойно засыпала, зная, что родители рядом, она в безопасности. После смерти отца они очень редко могли позволить себе побыть вместе вечером: либо мама рано засыпала – изнурительная болезнь лишала ее сил, либо Анна очень поздно возвращалась от знахаря и так сильно уставала, что засыпала, едва ее голова касалась подушки.

Поэтому сейчас Анна поддержала предложение матери с радостью – она по ней сильно скучала. Через несколько минут они уже уютно устроились на кровати Анны.

Хотя места было не так много, им очень уютно и хорошо, ведь они были вместе. Анна положила голову на плечо Элис, а та начала тихонько напевать ту самую колыбельную из детства:

Солнышко в закат ушло, вечер наступил,

Спать пора давным-давно, чтоб набраться сил.

Завтра будет новый день, лучше, чем вчера.

Засыпай скорей, малышка, разбужу с утра.

Утром заново рассвет осветит твой путь,

Ты с поддержкою моей пожелай уснуть.

Просто знай, любовь моя для тебя дана,

Мама рядом, мама здесь, будет так всегда.

Глава 3. Ева

2001 год

Ева открыла глаза и с недоумением уставилась в потолок. Раньше она моментально забывала, что ей снилось или же вспоминала наутро только кусочки сновидения. Но на этот раз все было не так. Она отчетливо помнила все подробности. Такой странный сон она видела впервые. Она будто сама жила в том же мире, была участником увиденных событий, словно жила в теле Анны, чувствовала и видела все, что и она.

«Какой необычный сон! И какие сюрпризы подкидывает подсознание, – подумала она. – Ведь ту колыбельную, которую Элис спела для Анны, мне в детстве часто пела мама».

Стряхнув дремоту, Ева встала с постели и поежилась от холода. Она посмотрела на часы: уже пора было собираться, сегодня ей нужно в колледж к первой паре.

«Опять опоздаю», – с недовольством подумала девушка. Опаздывать она не любила, но что-то вечно мешало ей прийти вовремя.

Быстро приняв душ, сменив одежду и кое-как побросав тетради в сумку, Ева зашла на кухню и начала обычный утренний ритуал: наложить Максику корм, себе взять банан и, откусив большой кусок, выбежать из дома. Мысли ее полностью захватил ночной сон: настолько, что она даже забыла о приятном знакомстве с Полом. Все было так реально. Действительно ли это происходило на самом деле или ее измученный холодом организм уже подкидывал хозяйке галлюцинации?

Она повернулась, чтобы закрыть входную дверь, как вдруг рядом с ней прозвучало тихое:

– Привет.

Ева подпрыгнула от неожиданности, закашлялась, подавившись бананом, и выронила остатки фрукта.

– Пол, как ты меня напугал, – откашлявшись, она подняла банан и выкинула в ближайшую урну.

Парень понуро опустил голову. При дневном свете его волосы слегка отдавали в рыжину, что только придавало ему изюминку. «А он привлекательный», – внезапно подумала Ева.

– Прости, мы договорились созвониться вчера, но я не взял твой телефон, – виновато ответил Пол. – Поэтому решил встретить тебя здесь и проводить в колледж.

«Точно, какая я растяпа, сама же предложила созвониться и не дала номер».

– Да, конечно, мы уже опаздываем, – Ева закрыла дверь на ключ и снова повернулась к парню.

– Тогда пойдем поскорее, – они вместе с Полом торопливо повернули направо по направлению к колледжу. – Ты не ездишь на автобусе? У тебя нет машины?

«Нет, слишком дорого», – подумала девушка, а вслух сказала:

– Нет, машины у меня нет, к тому же я люблю прогуляться перед парами, даже если жутко опаздываю. А у тебя?

– Была, – смущенно ответил Пол, вероятно, не желая ставить Еву в неудобное положение. Наверное, он заметил, что она явно испытывала трудности с деньгами, несмотря на то, что жила в большом доме. – Но я редко на ней ездил, тоже предпочитаю ходить пешком. Или на такси.

На последнее замечание Ева украдкой покачала головой: финансовое положение не позволяло ей разъезжать на такси, а общественный транспорт она недолюбливала. Вот и приходилось двигаться на своих двоих. В обычный день дорога до колледжа от дома занимала около двадцати минут. Но Пол ходил так быстро, что она за ним едва поспевала, и уже минут через десять они подошли к зданию колледжа. Сегодня стояла прекрасная для сентября погода: яркие лучи солнца пронизывали листья деревьев, которыми был сплошь засажен их небольшой городок. Они уже были не такими теплыми, как летом, но все еще согревали многочисленных прохожих, спешащих по своим делам. Ева подставила лицо солнцу и откровенно наслаждалась, пригретая осенним солнечным подарком.

– Не боишься сгореть? – пошутил Пол с улыбкой.

– Обожаю солнце, – ответила Ева. – Хотела бы я жить в какой-нибудь жаркой стране на берегу океана. Например, в Испании. Очень нравится испанский язык, он такой многогранный. Хотелось бы каждый день слушать, как говорят местные.

– Твоя мечта обязательно исполнится, – серьезно ответил Пол. – У них есть такое свойство – сбываться.

– К сожалению, не всегда, – со вздохом сказала девушка. – Я бы очень хотела, чтобы все люди стали трезвенниками…

«И мои родители были живы».

Пол кивнул и не стал продолжать разговор на эту тему, словно чувствуя, что ей этого не хочется. Ева удивилась, что он как будто понимал ее с полуслова, не нужно было говорить прямо в лоб, как другим парням. Ей так не хотелось с ним расставаться и идти учиться. Она с грустью смотрела на величественное здание городского колледжа и спешащих к нему молодых людей, которые также опаздывали на занятия. Внезапно ей в голову пришла идея.

– Слушай, а давай не пойдем на пары? – озвучила она мысль, которая бессознательно крутилась у нее в голове всю дорогу. – Я очень не хочу сидеть в аудитории, вместо того, чтобы провести время с тобой.

Какой парень откажется от такого предложения красивой девушки? Конечно же, Пол согласился.

– Я еще никогда не прогуливал, даже в школе, – признался он, – но с тобой готов попробовать.

– Тогда пойдем в магазин за продуктами, приготовим обед: у меня дома шаром покати, – Ева улыбнулась и повела его в сторону супермаркета.

***

– Ай, – вскрикнул Пол и посмотрел на свой палец, – я порезался.

Они стояли на кухне в доме Евы: в разгаре было приготовление лазаньи по рецепту Евиной мамы. На плите шкворчало масло, в котором жарился фарш, Ева следила за соусом бешамель, стараясь не дать ему пригореть, а Пол натирал сыр.

– Невозможно порезаться о терку, ты преувеличиваешь, – ответила Ева и, положив на стол ложку, которой помешивала соус, сказала: – дай посмотрю.

Она подошла поближе к Полу и буквально кожей ощутила, как близко он стоит. Она давно не подпускала к себе других людей, разве что родителей, но это было так давно… Эмиль обнимал ее по-дружески, но она воспринимала его как члена семьи, брата, друга и не видела в нем мужчину.

По взгляду Пола она поняла, что он тоже почувствовал интимность момента. Его нереального цвета глаза завораживали, Ева смотрела в них сквозь нелепые очки и не могла пошевелиться. Она с трудом отвела взгляд и указала на палец молодого человека.

– Вот видишь, никакого пореза нет, – хрипло пробормотала Ева.

– Хорошо, я слегка преувеличил, – согласился Пол: его голос изменился, став ниже на пару тонов.

– Ой, у нас же все сгорит, – воскликнула девушка, вырвалась из плена очарования и, схватив ложку, быстро помешала соус.

К счастью, она успела вовремя, и, когда все ингредиенты были готовы, они вместе собрали лазанью и поставили ее в духовку.

– Чем займемся, пока наш обед готовится? – с воодушевлением спросила Ева. – Можем посмотреть телевизор или…

– А можно я поиграю? – с мольбой в голосе перебил ее Пол. – Я видел в твоей гостиной цифровое пианино…

– Конечно, – Ева улыбнулась и пригласила его в столовую, совмещенную с кухней.

– Кстати, почему именно цифровое, а не обычное? – Пол с любопытством осматривал светлую мебель, яркие акценты в виде семейных фотографий на стене и комнатных растений в углах. Комната выглядела очень современной и стильной, хотя небольшой ремонт не помешал бы.

– Мама обожала его за то, что не нужно вызывать настройщика, – хихикнула Ева. – Поэтому она решила, что проще смириться со звуком, который отличается от обычного фортепиано, но обойтись без заморочек с настройкой.

Пол ухмыльнулся, усаживаясь за инструмент.

– Понимаю, у меня был не слишком качественный инструмент, а мама часто забывала вызвать настройщика, и я нервничал из-за фальши.

Ева присела на стул рядом с пианино и приготовилась слушать. Пол провел ладонями по клавишам, привыкая к инструменту, и заиграл, словно совсем забыв про порез. Из-под пальцев парня лилась чистая мелодия с легкими нотками грусти. Ева с удивлением узнала «Лунную сонату» Бетховена. Из глаз девушки сами собой полились слезы: это было любимое произведение ее матери. «Как он узнал?»

В памяти сразу возникло воспоминание: маленькая Ева сидит на диване и наблюдает, как мама играет эту мелодию. Иногда она поворачивается к дочке и мягко улыбается, а Ева сияет в ответ счастливой улыбкой. Когда Джейн заканчивает, то опускается на колени перед девочкой и говорит: «Ты самая лучшая дочка на свете». Еве становится так уютно и тепло от этих слов, она чувствует, что мама рядом…

Пол прикрыл веки и играл на ощупь, поэтому до самого конца произведения не замечал, что Ева плачет. А девушка закрыла глаза и позволила слезам свободно катиться, а мелодии унести ее в прошлое.

Прозвучала последняя нота, Пол оторвал руки от инструмента и посмотрел на девушку.

– Ева, что с тобой? – он с беспокойством взял ее руки в свои ладони. – Я тебя расстроил?

– Ты… – прерывающимся от слез голосом прошептала Ева, – играешь… великолепно!

– Тогда почему ты плачешь? – удивлено спросил Пол.

– Просто это… эта мелодия была самой любимой у моей мамы. Она часто ее играла, а я слушала.

Пол поднялся со своего места и обнял Еву. Она прижалась к нему и почувствовала облегчение.

– Мне очень жаль, что твои родители погибли, – прошептал он.

– Все в порядке, – Ева пыталась казаться сильной, даже когда плакала. Она давно привыкла держаться на людях так, чтобы никто не замечал ее боли. Но Пол затронул какие-то струны в душе, неведомые даже ей самой. Она испытывала огромный спектр чувств, от невообразимого восторга до грусти и печали. Все эмоции обострились, прожигая тело током, как будто она прикоснулась к оголенному проводу. «Неужели это и есть любовь?» – промелькнуло в голове девушки, которая до встречи с Полом не испытывала подобных эмоций. В ее жизни до сих пор не было человека, который смог бы вызывать такой взрыв внутри.

Пол отстранился от нее и предложил:

– Давай попьем чай? Мама всегда говорила, что чай – лучшее лекарство от любых невзгод.

Несмотря на то, что Пол злился на своих родителей, мама явно была для него самым важным человеком в жизни, и он постоянно упоминал ее в разговорах. «Даже в этом мы похожи», – подумала Ева, которая тоже очень любила свою приемную маму.

– Конечно, – девушка вытерла слезы и пошла ставить чайник.

Достав две чашки, она разлила ароматный напиток. Пол сидел, нахмурившись, и казалось, о чем-то задумался.

– Теперь я тебя расстроила своими слезами, – полувопросительно сказала Ева, устроившись напротив.

– Нет, что ты, – всплеснул руками Пол. – Я хочу задать тебе деликатный вопрос, но боюсь снова тебя огорчить…

– Спрашивай все, что хочешь, обещаю больше не плакать, – Ева подняла руки вверх будто сдаваясь.

– Что случилось с твоими настоящими родителями?

– Мне не повезло, – ответила Ева и пожала плечами. – Мама умерла во время родов, а об отце ничего не известно. Моя приемная мама, Джейн, была врачом, которая принимала роды. Она рассказывала, что как только увидела мое лицо – сразу поняла, что я буду ее дочерью. Тем более, что последней просьбой моей биологической мамы было позаботиться обо мне. Бенджамин, мой приемный отец, был не против, они давно хотели взять ребенка на усыновление, потому что никак не могли завести своих детей. Так я и оказалась здесь.

– Ты не пыталась расспросить родителей? Узнать больше о своем происхождении?

– В подростковом возрасте я приставала с вопросами, но маме и папе было ничего про них не известно, и я решила не искать. Какая разница, кто они, если их не было в моей жизни? Мне всегда хватало моих приемных родителей.

Пол пил чай и внимательно слушал ее. Ева сердцем чувствовала, что может ему доверить свои секреты, этот человек никогда не сделает ей больно и не предаст. Она не понимала, откуда в ней эта уверенность: просто знала, что это правда.

– Все же генетическое родство очень сильная штука, – не согласился Пол. – Стоит знать свои корни, вдруг ты отыщешь там какие-нибудь сюрпризы и узнаешь свою судьбу?

– Не нужны мне никакие сюрпризы, – замахала руками девушка, – хватает и так. Джейн и Бенджамин – мои настоящие мама и папа, – Ева взяла в руки чашку чая и сделала большой глоток.

– Ты их очень любишь, – утвердительно сказал Пол.

– Да, – открыто подтвердила девушка. – Они спасли меня от жизни в каком-нибудь государственном приюте. Этот дом очень напоминает мне о них, поэтому я не могу его продать, хотя и трачу на его содержание непозволительные суммы, – вздохнула она. – По вечерам я работаю официанткой в кафе на набережной. Хозяин – старый друг родителей, поэтому он согласился взять меня на неполный день. Но это кафе очень не похоже на ту уютную кофейню, куда ты меня водил вчера. Хоть и хозяин очень по-доброму ко мне относится, все же он такой требовательный зануда! Я хочу поскорее бросить эту подработку, но тогда мне будет неоткуда взять деньги, отопление очень дорог…

Девушка не успела закончить мысль, как ей на колени прыгнул сиамский кот.

– Максик, где ты пропадал все это время? – погладив бесстыжее животное, пожурила его девушка. – Знакомься, Пол, это главный мужчина моей жизни – Макс.

Пол улыбнулся и протянул руку через стол, чтобы запустить ее в гладкую шерсть животного. Максик начал ластиться, удовлетворенно мурлыча.

– Смотри-ка, ты ему понравился, обычно он недолюбливает незнакомцев, вечно шипит на людей, – удивилась Ева. Максик попытался перелезть прямо через стол поближе к Полу.

– Э, нет, дружок, иди-ка погуляй, – Ева спустила кота на пол и слегка подтолкнула. Максик, недовольно дернув хвостом, все-таки послушался хозяйку и отправился на второй этаж.

– Я хочу тебе помочь, – внезапно сказал Пол. – С содержанием дома. У меня есть деньги, которые фактически мне не нужны.

Ева не принимала помощи даже от Эмиля, который был рядом с ней всю жизнь, что уж говорить о парне, которого она знала меньше суток. Гордость не позволяла ей оказаться у кого-либо в долгу, Ева считала, что в состоянии сама о себе позаботиться. Хотя понимала, что Пол не хотел ее обидеть, просто пытался таким способом позаботиться о ней.

– Спасибо тебе большое, но мне не нужны деньги, у меня все есть, – Ева покачала головой. – Если хочешь помочь, можешь разжечь камин, тогда здесь станет теплее. Я не сильно разбираюсь в этом и боюсь ненароком спалить дом, поэтому приходится мерзнуть. А я пока проверю нашу лазанью.

– С радостью, – Пол с готовность вскочил на ноги и подошел к камину, деловито засучив рукава. Ева улыбнулась: кажется, ему было приятно помочь ей хоть чем-то и, может быть… кто знает, вдруг она понравилась ему так же сильно, как и он ей? Эта мысль согревала лучше, чем пламя камина.

Через полчаса они сидели за столом, слишком большим для них двоих. За окном начался дождь: мелкая морось, почти пыль. В такую обманчивую погоду казалось, что зонт не нужен, и можно успеть добежать до ближайшего укрытия и без него. Однако уже через несколько шагов промокаешь насквозь. Еве наконец-то стало тепло в своем собственном доме, потому что рядом с ней, очень близко, сидел Пол и уплетал лазанью, а напротив них потрескивал камин. И ее пустой, холодный дом наконец-то согрелся и ожил, а вместе с ним согрелась и она.

– Вкусно? – спросила Ева, напрашиваясь на комплимент, и так зная, что блюдо получилось отменным. Оно было приготовлено по маминому фирменному рецепту, к тому же, готовить девушка любила с детства и была уверена, что получилось невероятно вкусно.

– Очень, – с набитым ртом невнятно пробормотал Пол. Проглотил кусочек и уже внятно сказал: – Ты превосходный повар.

Ева улыбнулась, довольная, что не разучилась готовить сложные блюда. После смерти родителей она никогда не беспокоилась, что сделать себе на обед или ужин: выбор падал на то, что можно приготовить быстро, и чтобы хватило надолго. Когда в гости приходил Эмиль, они обычно заказывали доставку еды. И вот теперь, кажется, у нее появился человек, ради которого стоило поискать в памяти давно забытые рецепты.

После обеда Ева собрала посуду и быстро помыла ее в раковине. Посудомоечной машиной она не пользовалась, чтобы не тратить больше, чем это необходимо, на электричество и воду. Закончив с уборкой, она присела на диван, рядом с Полом, который рассматривал висевшие повсюду фотографии.

– Это твои родители? – он указал на фото, где на залитой солнцем полянке мужчина подбрасывал вверх маленькую девочку, а женщина рядом с ними светло улыбалась.

– Да, – просто сказала Ева.

– А это… – Пол засомневался, как будто передумал задавать вопрос, – твоя родная мама?

– Да, – тихо повторила Ева, нервно крутя кольца на пальцах, стараясь снова не расплакаться.

Теперь он показывал на рамку, которая висела в стороне от всех остальных. На ней была изображена худенькая молодая женщина со светлыми волосами. Несложно было догадаться, кто это, поскольку Ева была очень похожа на нее: тоже блондинка с ярко-голубыми глазами. Они были большими, и в первую очередь именно глаза приковывали взгляд. Сходство виднелось и в линии подбородка, четких контурах губ, как будто нарисованных художником, и узком овале лица. Такая хрупкая девушка, словно фарфоровая куколка, которая может разбиться от одного дуновения ветра. Любому мужчине захотелось бы защищать и оберегать ее.

– Такая нежная… Хочется уберечь ее от любого зла этого мира, – едва слышно пробормотал Пол и посмотрел на Еву. Ей показалось, что он говорит не о ее матери, а о ней самой.

Внезапно на нее накатила грусть из-за того, что она не интересовалась своей настоящей семьей при жизни приемных родителей.

– Я даже не знаю, как ее зовут. Она отказалась называть свое имя, когда пришла в роддом.

– Можно?.. – Пол протянул к ней руки, прося разрешение обнять девушку. Вместо ответа Ева подалась вперед и обхватила его талию, уютно устроившись в теплых объятиях.

– Ты мне очень нравишься, – прошептал он. – Я никогда такого не чувствовал, – признался Пол.

– Я знаю, – ответила Ева, – я чувствую то же самое. Мы как будто родственные души.

«Словно ты – моя судьба», – подумала она про себя, вспомнив его слова.

Вечер подкрался незаметно. Время с Полом летело так быстро – Еве показалось, что прошло всего несколько минут, а не часов. Но день подходил к концу. Они стояли на пороге дома, Пол повернулся к Еве, чтобы попрощаться.

Она ожидала настоящего поцелуя. Но Пол неловко прикоснулся губами к ее щеке, скромно улыбнулся и махнул рукой на прощание. А Ева, замечтавшись, осталась стоять на пороге дома. Она опасливо покосилась в ту сторону, где вчера видела туман, и замерла: мужской силуэт, намного более четкий, чем вчера, вновь появился на том же месте. Сколько времени он наблюдал за ней? Ева медленно направилась к нему, пытаясь понять: это игра ее воображения или реальность.