Kitabı oku: «Наследие. История Джил и Майкла», sayfa 4
Я оседаю на пол возле мамы и даже не успеваю взять ее за руку, как какофония звуков и криков заполняет разгромленную кухню. Сюда врываются люди в черной униформе военных. Начинается стрельба. Пули свистят над головой. Прикрываю голову руками и падаю на тело мамы.
– Мама, вставай! – кричу я и трясу ее за руку.
Она не отвечает.
– Мама! Пожалуйста! – молю я.
Приглаживаю темные волосы, стараюсь не смотреть на дыру в ее голове, вообще стараюсь не замечать кровь и кричу!
Кричу и кричу, и кричу…
Голос хрипнет…
Но я продолжаю вопить, не понимая, что вокруг меня разразилась война.
Я сжалась в комок на груди мамы.
Я выла и скулила как маленький волчонок, что остался один.
Остался один.
Глава пятая
Майкл.
Стою, направив пистолет прямо в голову Гриро.
Гребаный ублюдок!
Он смотрит мне в глаза, а его вытянутая вниз рука сжимает Милитари, дуло которого нависает прямо над головой Джил. Она ничего не замечает. Вцепившись мертвой хваткой в руку Джей, она рыдает и просит мать встать.
Но она больше не встанет.
Никогда.
Сглатываю ком ненависти и подмечаю расположение всех, кто находится в комнате.
Истон валяется у самого входа, он там лежит уже давно. Когда я ворвался в дом, он уже был там, но парень жив, я слышу, как его сердце бьется, а дыхание тихо помогает легким циркулировать кислород. Я же приказал ему следить за Джил и не отходить от нее ни на шаг! Мне была противна сама мысль о том, чтобы оставить его, но здравый смысл одержал верх.
Кейт спряталась за перевернутым столом. Единственное верное местоположение из всех присутствующих. Она всхлипывает, но по биению ее сердца понимаю, она просто напугана. Не ранена.
Рик лежит у моих ног. В него попали три пули. Я слышал, как каждая из них врезалась в его тело. Он зажимает ладонью рану на бедре, из которой медленно течет темная кровь. Явно задета не артерия. И это отлично, иначе, мы бы потеряли его буквально через двадцать пять минут. Второй рукой Рик держит пистолет, направленный на одного из людей в черной форме. Но со сноровкой Рика, он успеет уложить как минимум троих, до того как решающая пуля прилетит в него.
Чертова черная форма, она символизирует защиту и спокойствие жителей четырех городов.
Но только не сегодня.
Сегодня она символизирует траур.
Убийца находится у подножия лестницы и, судя по его спокойному дыханию и ровному биению сердца, он не ранен и как всегда максимально сосредоточен.
Ронда держит автомат и периодически переводит прицел между пятью оставшимися в живых людьми в черной форме.
Семь человек, не считая Джей, мертвы. Их тела разбросаны в хаотичном порядке по всему первому этажу дома главы города Крест. Кругом кровь и пустые гильзы. Запах пороха и отчаяния.
– Майкл, я должен был это сделать, – произносит Гриро. Ублюдок верит в правдивость своих слов, его дыхание не меняется, а сердце бьется достаточно ровно. Проблема в том, что оно вообще еще бьется.
– Нет. Не должен, – отвечаю я.
Я до боли в кончиках пальцев хочу спустить курок и выбить все мозги Гриро. Он убил Джей. Сука! Я не верю, что она мертва, но это так. Много лет назад она спасла меня, а я ее не спас.
Опоздал.
Не успел.
Сука!
Я слишком поздно понял, что что-то в разгромленной лаборатории Макларена не так.
А именно три дозы вакцины, что якобы случайно закатились под стеллаж. Джей показала мне кабинет Макларена, как только я приехал по ее зову. Те, кто пробрались в лабораторию, не были глупы. Они прошли так, что их не засек ни один человек из работающих в больнице. А там всегда уйма народу. Они не вскрыли замок, а открыли его ключом. Ронда сказала об этом в первую же секунду, как только посмотрела на скважину. В лаборатории уничтожили всю вакцину, которая поддерживала жизнь Джей. Из холодильников забрали всю кровь Майкла… но по счастливой случайности осталось три пузырька. Целых и невредимых чертовых пузырька бутафории. Будь это настоящая вакцина, ампулы бы разбились от соприкосновения с кафелем.
Их туда подложили.
И это была не вакцина.
До меня дошло слишком поздно. Два дня пути я думал об этом. А когда понял, резко вдавил педаль тормоза в пол.
Мы развернулись и поехали обратно, не останавливались двое суток. Практически на ходу меняя водителей.
Но опоздали.
Джей обратилась.
И Джей мертва.
Навсегда.
Больше не будет чудесного исцеления. Не в этот раз.
Гриро шумно сглатывает. На его лбу выступил пот. Глаза сверлят меня.
– Она всегда была угрозой городу, – осторожно начинает он, – но обратившись, она бы убила всех нас.
– Этого мы уже не узнаем. – Говорю я и опускаю взгляд на пистолет, что практически уперся в голову рыдающей Джил. Она уже лежит на груди матери и хрипло воет.
Черт! Ее слезы…
Твою мать!
– Убери пистолет, – приказываю я Гриро.
– Сначала ты.
– Гриро. Это не торги. Как ты думаешь, Майкл будет рад, узнав, что ты убил его жену и наставлял пистолет в голову его единственной дочери?
Дыхание Гриро не меняется. Он не боится гнева главы города.
– Майкл может и не вернуться, – говорит он и сдает себя с потрохами.
– Это был ты? – спрашиваю я и вслушиваюсь в его сердцебиение, но не могу отключиться и перестать слышать рыдания Джил.
– О чем ты говоришь? – спокойно спрашивает ублюдок. Но его сердце начинает отбивать чечетку.
– Ты подменил вакцину Джей?
– Нет.
Ложь.
Он даже не удивился тому, что пузырьки были подменены. Он знал. Семья Джил доверяла ему, впустила в семью и в палату правления городом. Майкл сделал его правой рукой.
А он их предал.
Я тоже могу лгать.
– Хорошо, – говорю я. – У тебя действительно не было выбора. Завтра я, мои люди и Джил уедем.
– Джил останется. Это ее дом.
Нет, ублюдок, это место было ее домом, а ты превратил его в чистилище.
– Ты прав, но я поеду за Майклом, и думаю, она захочет увидеть отца. А он ее.
Ведем диалог под плач Джил, каждая ее слеза ядовитыми иглами впивается мне в самую душу.
Ни я, ни Гриро не убрали оружия.
Он знает, что я догадался.
Я знаю, что причина смерти Джей – он.
Оба мы из этого дома живыми не выйдем, но я не могу рискнуть жизнью Джил. Если я спущу курок, то Гриро выстрелит. Ему терять уже будет нечего.
Краем глаза замечаю, как из-за стола появляется светловолосая голова Кейт. Она что-то говорит одними губами. Я готов закатить глаза. Но вместо этого говорю Гриро:
– Говори, что ты хочешь.
Слава богу, Кейт понимает, что это обращение к ней. Она снова прячется за столом и шепчет: "Я могу сбить его с ног".
Гриро говорит:
– В каком смысле?
– Не неси чепуху. – Обращение отправлено Кейт, надеюсь, она так и останется сидеть, прижав задницу к полу. Дальше обращаюсь к Гриро. – Что ты хочешь? Как мы разойдемся сейчас? Я готов выслушать твои предложения.
Гриро отводит от меня взгляд и смотрит на своих людей, тех, что пока еще дышат.
– Я не могу вас отпустить, вы убили людей, что состояли на службе Креста. – Вещает ублюдок. – Вы должны понести наказание. И в связи с тем, что Майкла нет, а Джей мертва, то судьей будет правая рука правителя этого города. Я.
Хрен тебе. Да потолще.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Мы чтим закон и порядки, что были установлены на Совете Четырех.
Убийца стоит прямо за моей спиной. Левой рукой показываю ему два пальца, указательный и большой. Слышу шепот в ответ: "Принято".
Подняв одну руку вверх, я опускаю пистолет на пол и в эту секунду Гриро расслабляется. Я слышу его до мерзости долгий выдох. В этот момент Убийца стреляет прямо над моей головой. Я слышу, как пуля рассекает воздух и врезается в пистолет Гриро. Оружие отстраняется от головы Джил.
И снова начинается пальба.
Бросаюсь к Джил, закрываю ее своим телом и получаю четыре пули в спину. Одна максимально близко подбирается к сердцу. Я чувствую, как она проталкивается сквозь тело, но останавливается, так и не задев сердце. Сука! Больно!
– Уходим! – кричу я и, схватив Джил в охапку, бегу к окну. Прыгаю, выбиваю стекло и, оказавшись на улице, сажу девушку на землю. Достаю запасные пистолеты и возвращаюсь к окну. Отстреливаясь, вытаскиваю Кейт. Она визжит так, что звуки выстрелов кажутся жужжанием комариков. Вижу, как Ронда выводит Рика через дверь и тащит к машине. Убийца отстреливается.
– Кейт, в машину!
Она пытается поднять Джил, но та лежит на траве без чувств. Потеряла сознание. Оно и к лучшему. Ее истерика нам сейчас не поможет.
– Сопляк внутри! – кричит мне Убийца.
Сука! Черт бы драл этого Истона. Но Джил не переживет еще одной потери.
Выстрелы из дома затихают, наступает тишина, а потом моя рация оживает. Когда мы подъезжали к городу, я настроил ее на волну Креста. Голос Гриро вещает:
– Внимание! Это не учебная тревога! Вы все знаете группу Майкла из Хелл! Он и его люди убили Джей Хелену Морис и похитили ее дочь! Внимание! Всем постам, приказываю, схватить их! При оказании сопротивления, расстрелять на месте! Джил доставить живой и невредимой!
Ублюдок спрятался на втором этаже. У меня нет возможности выкурить его прямо сейчас, и думаю, эта привилегия должна достаться Майклу.
На первом этаже никого нет. Убийца забирает Истона и тащит в машину. Я быстро хватаю на руки Джил, ее конечности свисают как у тряпичной куклы. Последний раз бросаю взгляд в окно и нахожу глазами Джей.
– Прости меня. – Говорю я, и внутри поднимается ураган по имени скорбь. – Я защищу Джил, как и обещал.
Отворачиваюсь от окна и быстро иду к машине. Джил сажу на заднее сиденье, на котором уже трясется Кейт, Ронда расположилась спереди. Сажусь за руль и страгиваюсь с места.
Они будут ждать нас у главных ворот, но мы поступим иначе.
Беру рацию и зажимаю нужный канал, выруливая на дорогу, ведущую к дальней смотровой вышке.
– Убийца, как там Рик?
Шипение.
Ответ:
– В норме. Что дальше?
– Мы перелезем через стену, у дальней смотровой вышки.
Тишина.
Шипение.
Ответ:
– Есть.
Я знаю, о чем подумал Убийца. Мы останемся без машин, ночью, за периметром города. И в этот раз опасность будет не только в виде не мертвых, но и живых.
На нас только что объявили охоту.
Смотрю в зеркало заднего вида и встречаюсь с испуганным взглядом Кейт.
– Как Джил? – спрашиваю я.
– Никак. Но, – девушка сглатывает и протягивает руку вперед, – дай мне рацию.
Отдаю и, зажав канал связи с Убийцей, она говорит:
– Эй, Убийца, привет. Скучал? – вижу, как слеза соскальзывает с ее ресниц, и она продолжает. – Ты должен нанести на рану Рика жгут. Но только ниже раны, иначе он истечет кровью в течении часа.
Тишина.
Шипение.
Ответ:
– Принято.
Трясущейся рукой Кейт отдает мне рацию и прижимается к Джил.
Прислушиваюсь к замедленному сердцебиению, которое не спутаю ни с каким другим, и вдавливаю педаль газа в пол.
Глава шестая
Джил.
Ночной кошмар. Отвратительный, больной и до ужаса правдоподобный кошмар. Открыв глаза, натыкаюсь на лицо Кейт в тени. Осматриваюсь. Я в машине. Я в машине? Резко сажусь и ловлю взгляд Майкла через зеркало заднего вида. Он отводит взгляд и резко заворачивает направо.
– Мама, – хрипло шепчу я. – Это… не сон.
Кейт берет меня за руку, но я вырываю ладонь и кричу:
– Останови машину!
Майкл не останавливается. Я кричу снова и снова. Он что-то говорит, я вижу через зеркало, как его губы шевелятся, но не разбираю слов. Тянусь к ручке и на полном ходу открываю дверь.
– Черт! – кричит Майкл и резко тормозит.
Кейт хватает меня за пижаму, но я вырываюсь, выбегаю из машины и вижу стены города. Это не часть, где стоит мой дом, это самый захудалый отрезок Креста. Тут практически нет жилых домов, только амбары и старая смотровая вышка.
Я не должна быть здесь.
Разворачиваюсь в сторону дома и начинаю бежать. Ноги не слушаются. Но я приказываю им шевелиться. Разгоняюсь сильнее, и новые слезы ползут по щекам. Я не плачу. Они сами текут. Последние воспоминания о доме заставляют меня согнуться пополам. Спотыкаюсь. Падаю. Встаю. И снова бегу.
Агония.
Внутри меня разверзлось пламя, и оно пожирает сердце. Сжигает его, и я выдыхаю только дым, а вдыхаю очередную порцию боли. Передо мной возникает Майкл, и я на всем ходу врезаюсь в него.
– Джил.
– Майкл, там мама. Мы оставили ее одну…
Майкл зажмуривается, сжимает губы в тонкую линию и, открыв глаза, говорит слова, и они, словно пуля, пробивают мне душу:
– Джей мертва.
– Нет! – кричу я и пытаюсь его обойти.
Он хватает меня за руку и притягивает к себе. Я начинаю вырываться, но это борьба с ветром. Майкл сжимает меня в объятиях и говорит мне в волосы:
– Джил, мы не вернемся. Не можем.
– Я не брошу ее!
Новые слезы.
Меня разрывает на части. Майкл отстраняется и, взяв мое лицо в свои горячие ладони, говорит:
– Я обещаю тебе, что он поплатится. Гриро ответит за смерть Джей. Но сейчас мы уходим. За нами гонится весь город…
– Мне плевать.
Гриро? Боже, и это тоже правда? Не может быть. Я ведь… мы же… считали его частью семьи.
– Джей бы не хотела, чтобы ты сегодня умерла! – кричит Майкл, и в этот момент начинается дождь. Небеса разверзлись и тоже льют слезы по моей маме.
– Но она… умерла, – шепчу. Я готова снова потерять сознание.
У меня в голове не укладывается. Это же невозможно. Моя мама – она сильная, она храбрая, она непобедимая.
Была…
– Да, – отвечает Майкл, но я плохо его слышу из-за шума дождя, который набирает силу и, промочив всю мою одежду, превращается в ливень.
Ноги больше не держат тело, и я оседаю на землю. Прямо в лужу. Майкл присаживается напротив меня и, подняв мое лицо за подбородок, говорит:
– И мы будем скорбеть, но не сейчас.
И я ему верю.
Но от этого только больнее. Я даже не могу оплакать ее? Гриро забрал возможность попрощаться. Я даже не могу установить крест в ее честь. Я ничего не могу.
Я – пустота.
– Отпусти, – шепчу я, отталкиваю его руку от себя.
Майкл, наоборот, прижимает меня крепче и говорит мне в самое ухо:
– Я тоже ее потерял. И лучшее, что мы можем сделать, – выбраться отсюда и вернуть твоего отца домой.
– Майкл, я не могу. Она там… она лежит там одна. Она одна. Понимаешь? И рядом никого. Она, моя мама, она… осталась одна.
И меня накрывает новой волной. Более сильной и сумасшедшей. Она сносит остатки разума. Я отталкиваю Майкла, поднимаюсь на ноги и меня скручивает. Я снова падаю в лужу и начинаю бить по ней руками.
Словно это поможет.
Истерика сбивает остатки разума.
Не понимаю, что происходит. Майкл тащит меня. Куда? Зачем? Дождь становится меньше, и я вижу две машины, те, на которых Майкл и его команда привезли меня в Крест. Майкл отпускает меня, и я нахожу взглядом Кейт. Она осторожно идет в нашу сторону, а потом и вовсе бежит. Мы обнимаемся, и вместе начинаем плакать. Я хватаюсь за подругу, так что белеют костяшки пальцев.
Мама.
Моя мама…
Ко мне подходит Истон и просит за что-то прощение. Я никак на него не реагирую. Просто не могу. Перед глазами меняются картины. Мама гладит меня по волосам и рассказывает о их с папой знакомстве, а потом ее глаза становятся белыми, я слышу ненавистный стрекот кузнечиков, и мама набрасывается на меня. А после, она лежит на полу нашей кухни и не дышит.
Мое внимание привлекает шипение рации. Отрываюсь от Кейт и смотрю на Ронду, которая слушает приказ Майкла:
– Сначала поднимаются Истон и Рик, следом Кейт и ты, после Джил и Убийца.
Рация замолкает.
Поднимаю голову, жмурюсь от редеющих капель дождя и вижу смотровую башню. Майкл стоит наверху и разматывает канат. Он скидывает его не с этой стороны, а с другой.
– Принято. – Говорит Ронда, убирает рацию и, повернувшись к нам, спрашивает. – Все слышали приказ?
Кто-то говорит да, кто-то просто кивает, и я тоже киваю, не до конца понимая, на что соглашаюсь.
– Вперед! – кричит Ронда, и Истон тащит раненого Рика к лестнице.
Рик ранен? Когда это произошло? Как мы вообще здесь оказались? Я ничего не помню.
Поднимаю взгляд и, глядя на далекую фигуру Майкла, размышляю. Он сказал, нужно бежать, а мама сказала, что никому так не доверяет, как ему.
В голове сумбур. В груди боль. Но одна здравая мысль все же просачивается в мой истерзанной рыданиями мозг.
Я должна положиться на Майкла. Я должна спастись.
Для чего?
Я не знаю. Решу как быть дальше когда-нибудь потом.
– Я должна идти, – говорит Кейт и практически отрывает мою руку от своей. Отпускаю ее и остаюсь наедине с Убийцей. Мы ждем, когда Кейт и Ронда заберутся наверх по шаткой лестнице. Я понимаю, почему Майкл привез нас именно к этой вышке. Она самая старая и уже давно требует ремонта. На ней нет подъемного механизма, а лестница прогнила и не выдержит веса более двух человек за раз. Значит, те, кто преследуют нас, потратят уйму времени, чтобы забраться наверх. Так же на каждой вышке есть канат. Это толстая веревка, которая служит экстренным спуском. Ведь если механизм подъемника или лестница будут уничтожены, то остается один исход событий, лезть по веревке, но я даже не рассматривала вариант, когда канат перекидывают за стену. Он не дотянется до конца, и нам придется прыгать.
Размышляя о веревке, я перестала плакать. Может, слезы кончились? Я не знаю. Но на скорбь и боль забирается злость и ярость.
Я никогда так не злилась. Ни на кого.
Но сейчас… я упиваюсь ею.
Злость спасает от потери рассудка.
Удивительно, но я не испытываю страха.
Его вообще нет. Он куда-то исчез. Раньше мой самый жуткий страх был – потерять маму. Это случилось…
Я хочу дождаться времени, когда я смогу скорбеть. Майкл пообещал, что потом, и я дождусь. Обещаю.
– Джил? – обращается ко мне Убийца, но я даже не поворачиваюсь к нему, смотрю, как Кейт и Ронда добираются до середины лестницы, но Убийца продолжает, – знаешь, в момент потери многие решают, что их жизнь закончилась. Но это не так. В такие моменты ты ломаешься… и во что ты соберешься, решать только тебе. Многих утраты делают сильнее.
Почему все говорят мне о силе? Я не сильная.
– Идем, – говорит Убийца и указывает в сторону лестницы. – Чертова высота, – причитает он, думая, что я не слышу или сошла с ума. – Ненавижу высоту.
Пропускает меня вперед, я хватаюсь за скользкую деревянную ступень и слышу, как рация Убийцы кричит:
– Я вижу их! Они на вышке! Северная вышка, они там!
Мне даже удается узнать голос парня. Это сын местного часовщика – Лип. Весь город ополчился на нас. Почему?
Убийца комментирует:
– Поторопись, принцесса. Ублюдки уже на хвосте.
Быстро перебираю руками и ногами. Дождь перестал лить, но он изрядно подпортил нам восхождение. Некоторые ступени и так отсутствуют, а оставшиеся намокли и скользят. Чем выше поднимаемся, тем сильнее становится ветер, он развевает мои мокрые волосы, они перекрывают весь обзор.
– Они уже снизу! – кричит Убийца, и я поднимаюсь быстрее.
Стараюсь выкинуть все из головы и просто как можно скорее передвигать конечностями, которые вообще меня не слушаются. Я как новорожденный жеребенок, стоять умею, но устоять не могу.
Вытягиваю правую руку и, ухватившись за пустоту, практически падаю вниз, но Убийца резко прижимает мои ноги к лестнице и мне удается снова схватиться за дерево.
Я практически разбилась, но мне не страшно.
Кажется, что-то внутри меня сломалось. Лезу выше и, вскрикнув, прижимаюсь к лестнице. В нас снизу летят пули, а сверху команда Майкла отстреливается, как может. Взбираюсь наверх, и меня практически сбивает ветром.
На смотровой площадке только Майкл. Хотя нет. Он не один. На полу в самом углу будки лежит мужчина без чувств. Я замечаю, как его грудная клетка поднимается и опадает. Жив.
– Спускайтесь! – кричит Майкл и продолжает отстреливаться, но патроны заканчиваются.
Убийца подает ему автомат, но Майкл отводит его руки в сторону.
– У нас практически не осталось патронов. Береги эти, они пригодятся нам за периметром. Убийца кивает и подталкивает меня к краю, где болтается мокрая веревка. Хватаюсь за нее и перекидываю ноги, спускаюсь быстрее, чем поднимаюсь, пару раз руки соскальзывают и я, обжигая ладони, снова хватаюсь за канат.
В какой-то момент понимаю, что не нащупываю ногами веревку.
– Прыгай! – командует Убийца.
Разжимаю пальцы и валюсь вниз. Высота не больше двух метров, но дух из меня вышибает знатно.
Адреналин и чувство боли гонят меня вперед, не давая остановиться.
Убийца приземляется рядом со мной. Майкл на середине каната, он быстро спускается, полагаясь только на свои руки. Оборачиваюсь назад и вижу, как Истон тащит Рика, Кейт бежит перед ними, и замыкает их процессию Ронда.
– Они что – бросили нас? – спрашиваю я.
– Нет. Это такая тактика. Чем мы дальше друг от друга, тем больше шансов, что нас не убьют одной очередью из автомата, – поясняет Убийца и толкает меня в спину, – а теперь беги!
Срываюсь с места и бегу. Да так быстро, что догоняю Ронду. За спиной выстрелы. Не смею обернуться, но надеюсь, что Майкл и Убийца целы.
До деревьев остается совсем немного. Ронда поворачивается ко мне и кричит:
– Быстрее!
А потом ее тело содрогается в судорогах. Словно ее кто-то толкает в спину. Один раз. Второй. Третий… и она падает. Сбиваюсь с шага и кубарем прокатываюсь по мокрой земле. Остановившись, на четвереньках возвращаюсь к ней, чтобы помочь. Ее ранили.
– Вставай же! – кричу я на Ронду, и в этот момент Убийца догоняет меня. Переворачивает Ронду на спину, и я вскрикиваю. Она мертва. Глаза беззащитно смотрят в темное небо, бандана съехала, и я вижу, что ее волосы угольно-черного цвета.
Убийца бьет кулаком в землю и, ругаясь, закрывает глаза Ронды. Забирает ее пистолеты и, отдав один мне, снова приказывает бежать.
Не жду второго раза, поднимаюсь на ноги и срываюсь с места.
Забегаю в лес. Выстрелы все еще звучат, но они гораздо дальше от меня. Запыхавшись, приваливаюсь спиной к дереву и прикрываю глаза.
Тут же распахиваю их и озираюсь по сторонам. Сплошные деревья.
И никого нет.
Подхожу к самому крайнему дереву и выглядываю в поле. Там тоже никого. Только тело Ронды.
– Майкл? – зову я.
Тишина.
– Кейт? Истон?
Тишина. Лишь шелест листьев на деревьях шепчет мне, что я потерялась. Снова осталась одна.
Не спешу отходить от края леса. Я могу заблудиться. Да и остальные должны быть где-то рядом. Снова зову всех по имени уже более громко, а потом мое и без того растоптанное сердце замирает.
Звук машин.
Выглядываю из-за дерева и вижу, как семь внедорожников Креста несутся в мою сторону. Медленно отхожу назад и, упираясь спиной в дерево, останавливаюсь. Перевожу взгляд на свои руки. Пистолет. У меня есть пистолет. Пользоваться я умею. И довольно сносно бегаю.
Но если побегу, то могу отдалиться от своих.
Тем временем машины приближаются. Фары освещают тело Ронды. А потом одна из машин просто проезжает по ней, и я практически слышу хруст костей. Сгибаюсь пополам и меня вырывает прямо под ноги. Я боса. За все время я даже не заметила, что на мне нет ни обуви, ни нормальной одежды. Я в пижаме с босыми и израненными ногами. Утираю лицо тыльной стороной ладони, отворачиваюсь от машин и бегом скрываюсь в лесу.
Бегу так быстро, как только могу. Ноги шлепают по влажной земле, периодически наступаю на камни и ветки, но не смею остановиться. Слезы снова текут по лицу. Я плачу обо всем, о Ронде, о себе и, конечно, о маме. Стараюсь отодвинуть боль на задний план, но у меня это хреново получается. Ветки хлещут по лицу. Удаляюсь так далеко в лес, что, остановившись, не понимаю, с какой стороны я вообще бежала.
Очень темно.
Прислушиваюсь к звукам и ничего не слышу. Мое дыхание такое громкое, что я не слышу даже звук своих шагов. Продолжаю идти, но не понимаю смысла. Зачем я вообще иду? Почему я хватаюсь за свою жизнь?
Потому что мама бы этого хотела.
Папа… Боже, он ведь не переживет потерю.
Он будет раздавлен.
И он уничтожит того, кто повинен в смерти мамы.
Он разорвет их всех на куски.
Я не кровожадная или жестокая, но я… я… видимо, могу стать такой.
Громкий треск веток заставляет меня замереть.
Я бегу от людей своего отца, но совсем забыла о том, что в лесу могут быть и не мертвые.
Медленно опускаюсь на колени. Кладу пистолет рядом с собой и погружаю пальцы в мокрый мох и грязь. Размазываю все это по себе и снова зачерпываю. Мой запах может выдать меня. Но мое сердце – иное, и звук пульса не должен подвести. Намазавшись грязью, снова поднимаю пистолет, вглядываюсь в просветы между деревьями.
Я не одна.
Хруст…
Я тут точно не одна. Может это Майкл ищет меня? Но я не рискну его звать, ведь это вполне может быть и не он.
Хруст…
Шлеп-шлеп.
Шаги по луже.
Пытаюсь успокоить свое дыхание и еще сильнее сжимаю пистолет. Смогу ли я выстрелить? Вот это, конечно, вопрос. Я никогда не стреляла в людей или не мертвых. Всегда как-то обходилось.
Шлеп. Хруст-хруст-хруст.
Вглядевшись в сторону звука, я зажимаю рот грязной ладонью. Шлепки – это не звуки шагов по воде. А хруст – это не сломанные ветки. Прямо за тем деревом, что справа от меня, сидят два не мертвых. Я не могу разглядеть их лиц, да и не желаю этого. Они сидят на корточках, а перед ними лежит тело… это Рик. О, боже! Они поедают его. Один пытается оторвать руку человеку, который спас меня, но это не получается, и рука Рика периодически падает на землю в лужу крови.
Шлеп-шлеп.
Тварь отрывает руку и впивается в нее зубами.
Меня сейчас снова стошнит.
Прекрати на это смотреть!
Отвернись!
Но если отвернусь, то могу быть съеденной следом за Риком. Один не мертвый резко останавливается. Поднимает голову вверх. Медленно оборачивается ко мне и останавливает голову так, что я вижу его профиль. С его клокочущего рта стекает кровь.
Что-то привлекло его внимание.
Надеюсь, не я.
Боже, пусть это буду не я.
Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
Мой пистолет направлен прямо ему в голову. Я могу выстрелить, и второй тут же услышит, где я. Тварь идет ко мне на немного согнутых ногах, стрекот кузнечиков сопровождает каждый его шаг. Он резко дергает головой из стороны в сторону. Прислушивается. Останавливается в пяти сантиметрах от дула пистолета.
Хорошо то, что с такого расстояния я точно не промажу.
Плохо то, что я ждала слишком долго.
Но и сейчас я боюсь нажать на курок.
И тут меня осеняет, там ведь в пистолете вообще может не оказаться патронов. Я не проверила. А что, если их нет?
Тогда и меня нет.
Руки начинают дрожать. Я пытаюсь вспомнить хотя бы один совет мистера Беринара, или папы, или мамы, или Майкла, да хоть кого угодно, но в голове только пустота.
Неожиданно замерший ранее не мертвый начинает быстро-быстро принюхиваться, как собака.
А потом он бросается на меня, и я стреляю.
Громкий звук выстрела сотрясает лес. Первая тварь падает с простреленной головой. Вторая тварь отбрасывает руку Рика и бежит на меня. Не целясь, стреляю…
Осечка.
Осечка-осечка-осечка.
Вот, черт!
Мутант приближается ко мне, и я под неимоверным страхом и адреналином падаю на землю и затаскиваю на себя тело первого не мертвого. Он безумно мерзкий на ощупь, а на запах и подавно. Его вонь перебьет мой запах. Закидываю руку не мертвого на себя и прижимаюсь к нему. Близко-близко. Второй пробегает прямо по моей ноге, от боли зажмуриваю глаза, но не произношу даже крошечного писка. Тварь несется дальше. И только когда его шаги стихают, я сталкиваю с себя труп.
И сажусь рядом.
Голова идет кругом. Меня тошнит и кошмарит по страшному. Я даже не ищу пистолет, смысла в нем уже никакого.
Я не знаю, что делать.
Я умру в этом лесу.
Нужно думать, как мама, она рассказывала много историй, как справлялась в ситуациях, когда казалось, что выхода больше нет.
Мама, помоги мне. Что мне делать?
И мне кажется, что я слышу, как она говорит: "Обыщи Рика, найди оружие".
Это же были мои мысли?
Я бы до такого не додумалась и не решилась.
Конечно, это мои мысли, иначе, выходит, я схожу с ума. А я не схожу. Сумасшедший никогда не думает, что он сумасшедший.
Правильно говорили некоторые мои пациенты, я – Тепличный Цветочек. Хоть я и обладаю теорией, у меня нет практики выживания в таких условиях. Да я даже никогда не была за периметром одна.
"Давай, детка. Вперед!" – так бы мама сказала.
Встаю, утираю слезы, или что это у меня на лице? Кровь Рика? Слюна твари? Подхожу к телу Рика. Стараюсь не смотреть на то, что его левой ноги и правой руки больше нет, они вырваны с корнем. Живот, шея и грудная клетка разодраны.
Тошнота.
Сдерживаю себя и сажусь прямо в кровь. Трясущейся рукой нащупываю его оставшуюся ногу, обследую карманы и нахожу два ножа. Берусь за куртку и, приложив немало сил, переворачиваю тело. Удается только с третьего раза. Сзади нахожу полную обойму патронов. Убираю руки от Рика, и он валится тяжелым грузом.
Прости.
Меня словно переклинивает. Знаете, такое чувство, вот горел свет в комнате, а потом его резко выключили. Вот и сейчас со мной происходит то же самое.
Страх снова исчезает. Его выключили.
Возможно ли такое?
Видимо, да.
Возвращаюсь к твари и шарю руками по мокрой траве. Нахожу пистолет про себя молюсь, чтобы обойма подошла и, практически ликуя, вставляю ее, перезаряжаю, снимаю с предохранителя и протяжно выдыхаю.
Пистолет, двенадцать патронов, два ножа и я.
Мы с новой компанией, по совету мамы или меня самой, отправляемся в путь по темному лесу.
Идя мимо деревьев, я поняла, что движет мной. Я поняла, что заставляет меня переставлять ватные ноги, что подсказало мне залезть под труп твари и обыскать тело мертвого Рика.
Это не скорбь от потери мамы.
Не инстинкт самосохранения.
Ни что иное, как гнев и жажда мести.
Я выберусь отсюда живой, найду папу и вернусь в Крест.
Я отомщу Гриро. Да, я никогда не была кровожадной, но моя родословная обширна на тех, кто был, мягко говоря, не Тепличным Цветочком. Мама, папа, даже мой дед. Все они могли без зазрения совести защищать то, во что верили. Несмотря ни на что.
