Kitabı oku: «Страсть», sayfa 3
– Откуда у тебя это? – спросила она.
– Чечня пометила, – коротко ответил Алексей, и она не стала больше допытываться до подробностей.
Размышляя о своих отношениях с ним, она впервые поняла, как дорог стал для неё этот мужчина. Не было ни одного часа, когда он не доставлял ей радость. Бетуль окончательно убедилась, что влюбилась в Алексея по уши. От такой радостной мысли по телу каждый раз прокатывалась горячая волна нежности, а вслед за ней появлялась тревога. Что если нагрянувшая любовь коснулась только её, а сердце Алексея так ни разу и не дрогнуло? Как узнать о его чувствах, как объясниться? Ведь кроме слов природа не наделила человека иными средствами. Но как их подобрать, как найти те единственные, которые бы с абсолютной точностью донесли её переживания? Как объяснить то сладострастие, которое охватило её в бане, когда Алексей заключил её в свои объятия. Тогда она словно вспыхнула, и от возникшего жара потемнело в глазах. В юности ей удалось прочитать немало книг о любви. И всякий раз, погружаясь при чтении в любовную интригу, Бетуль невольно сравнивала свои чувства к появившемуся ухажёру с теми, которые испытывала влюблённая героиня романа. Ничего общего. Ни трепета, ни терзающих душу переживаний. Она прекращала свидания под луной тотчас же, оставляя молодого человека в полном недоумении. Так продолжалось до тех пор, пока Бетуль всерьёз не уверовала: любить ей просто не суждено. Она восприняла это спокойно, без переживаний. Не дано, так не дано. Не биться же головой о стену?
И вдруг – Алексей. Встреча с ним – словно молния средь белого дня, поразившая её наповал. Он стал для неё неким образцовым повелителем, мудрым и решительным рыцарем, о котором мечталось в юности, высоким, красивым и нежным мужчиной. Уже на следующий день Алексей разыскал Николая Федорова, и тот (к её великому изумлению!) скрывавшийся от неё долгое время, вдруг незамедлительно и безропотно перечислил на её счёт всю сумму долга с процентами, принеся извинения СМС-сообщением. Ей даже не пришлось с ним встречаться, не говоря уже о намеченной акции физического воздействия к негодяю.
В бесконечных рассуждениях с собой Бетуль не заметила, как подошло время возвращаться в дом, ставший для неё почти родным.
Близился вечер, Алексей просил не опаздывать. Бетуль заторопилась к любимому мужчине. Она знала, что по возвращении её ждёт очередной сюрприз. Какой именно – не важно, главное, что он будет исходить от Алексея. В одном она была уверена: вечером произойдёт что-то особенное и переломное в её жизни…
Пьяная свадьба
На церемонию бракосочетания друга я опоздал и попал на свадебное застолье в тот момент, когда все гости были уже навеселе. Среди приглашённых я увидел Катю – соседскую девчонку, с которой общался ещё в подростковом возрасте. С тех пор встречаться с ней мне не доводилось.
Взглянув на Катю, я поразился её внешности: из неприметной поселковой девчушки она превратилась в настоящую красавицу. Разрумянившаяся, весёлая и удалая, она была в центре внимания.
Зажигательная свадьба пела и плясала. Поздравив молодожёнов и вручив им подарок, я принял на грудь «штрафную и подошёл к Катерине, представился:
– Василий.
– Катерина, – ответила бывшая соседка и, улыбнувшись лукаво, протянула руку для шутливого поцелуя.
– О-о, даже так! – воскликнул я и коснулся губами белоснежной руки девушки.
– А ты всё такой же, Василий, – проговорила она, устремив на меня свой пронзительный взгляд.
– Какой? – удивился я.
– Проказливый и беззаботный, – сказала Катя.
– Это всё напускное, – возразил я. – Должен же я как-то обратить твоё внимание к собственной персоне.
– Ладно, поверю, так и быть, – рассмеялась моя подростковая подружка.
– Вы позволите пригласить вас на танец? – спросил я, заглядывая в лицо прекрасной принцессы.
– О, да, конечно, – согласилась Катя без кокетства.
Я положил одну руку ей на плечо, вторая рука застыла на талии, мы медленно двинулись по кругу.
«Какая она очаровательная, – подумал я, исподтишка разглядывая лицо Катюши с родинкой на верхней губе. – Была тонконогая пигалица и – на тебе! Само совершенство! Фигура – словно штучная работа талантливого скульптора. Ножки, груди – великолепный образец для соблазнения даже морально устойчивого мужчины».
Двигаясь в танце, я обратил внимание на завистливые и похотливые взгляды подвыпивших парней. Они буквально пожирали глазами мою партнёршу, испуская в неё поражающие молнии.
«Однако, не стоит раскатывать губу преждевременно, – подумалось мне. – Притягательная спелая ягода вполне может оказаться волчьей, а это уже убийственный приговор».
Я прожил много лет в общежитии, не связывая себя серьёзными отношениями с представительницами противоположного пола. Были светские вечеринки и были настоящие попойки. Встречались строгие воспитанные девушки и бесшабашные девицы, которые дарили мне непристойные ласки. Я разделял плотские желания тех и других, не зацикливаясь на последствиях. И вдруг – Катя, которая заставила меня призадуматься. Я не мог поступить с ней также, как поступал с другими подружками. Она была для меня что-то вроде младшей сестры.
– Явление Христа народу, – охарактеризовал я встречу с Катериной своему другу-жениху в перерыве между танцами и застольем.
– Ну и крути штурвал дальше, – поучительно заметил Саша. – С курса не собьёшься. Если всё будет на мази – мигни, я тебе сюрприз устрою.
– Что за сюрприз? – спросил я и, не получив вразумительного ответа, вскоре забыл про разговор.
Я приглашал Катю танцевать беспрестанно, усматривая, что нравлюсь ей. Это видно было без слов. Катя смотрела на меня снизу в верх с нескрываемым восхищением, чуть приоткрыв красивые тонкие губы и загадочно улыбалась.
– Чему ты улыбаешься? – полюбопытствовал я.
– Так. Радуюсь за невесту. Хорошего парня отхватила, – с небольшой заминкой ответила Катя, отведя взгляд в сторону. Она явно лукавила, и я не поверил её словам. Застенчивая улыбка моей повзрослевшей соседки говорила о другом. Я был уверен, что в её голове кружились совершенно иные мысли, но решил подыграть.
– Да-а, Сашка парень – что надо! – согласился я. – Из флотских, как и я. А на флоте, Катюша, всему выучили. Санька – готовый хозяин для семейного очага. Всё знает, всё умеет. Галка за ним будет, как за каменной стеной.
В танцах, развлечениях и обильном застолье время совсем незаметно приблизилось к полуночи. Пора было расходиться. Расквартированием приезжих занимался сам жених.
– Василий, – тихо позвал он меня.
– Что? – так же тихо отозвался я.
– Ну что, понравилась тебе голубка?
– Так я её ещё с детства знаю.
– Я тебя не спрашиваю, когда и где вы с ней познакомились. Задаю конкретный вопрос: понравилась?
– Да, – сказал я и утвердительно кивнул головой. – Красивая женщина.
– Тогда иди за мной.
Мы вышли на крыльцо. На улице – ни зги. Постояли с минуту, присмотрелись. Когда глаза привыкли к темноте – стали вырисовываться контуры речки и ближайших домов.
– Смотри сюда, – проговорил Сашка, развернувшись вполоборота. – Видишь дом напротив по ту сторону речки?
– Ну?
– Подкову гну. Этот дом сегодня в твоём распоряжении. Печь протоплена, дверь не заперта. Понял?
– Ничего не понял.
– Ты что, как тюфяк из баталерки? – удивился Сашка. – Катюха нравится?
– Ну, – снова повторил я, не улавливая, к чему клонит мой друг.
– Бери своё сокровище под руку и – вперёд! Отдыхать. Гостиницы в нашей деревне Гадюкино нет. Теперь понял?
– Теперь понял.
Мы вернулись в дом. Веселье продолжалось. Никто не хотел уходить. Тамада вновь пригласил гостей за стол и предложил выпить на посошок. Налили по полной. Я и Катя оказались рядом. Мы посмотрели в глаза друг другу и чокнулись.
– Катя, – наклонившись к уху девушки, шёпотом произнёс я.
– М-мм…
– Ты знаешь, где тебе предстоит сегодня ночевать?
– Пока не знаю. Сейчас пристроят к кому-нибудь, – смеясь, также шёпотом, ответила Катя.
– Уже пристроили.
– С чего ты взял?
– Саша сказал.
– И к кому же?
– Ко мне, – я пристально посмотрел в лицо девушке.
Хотя Катерина была под хмельком, её немного осоловевшие глаза мгновенно пришли в нормальное состояние, на щеках появился румянец.
– Как ты себе это представляешь?
– Очень просто. Сейчас встаём и незаметно исчезаем. Жду тебя на улице.
Катя не успела произнести что-либо в ответ, как я быстро встал и направился к выходу. Минут через пять на улицу вышла Катя, её слегка покачивало.
– Пошли, – проговорил я в категоричной форме и почувствовал некоторое волнение.
– Пошли, – также взволнованно ответила Катя.
Впереди была речка. Хотя стоял декабрь, она по какой-то причине не перемерзала. Через протоку были брошены три длинные жерди. По всей вероятности, они служили временным мостком, по которому люди приноровились совершать переход, не огибая половину деревни.
Я взял девушку за руку, и мы вступили на мосток. До половины пути шли уверенно. Казалось, ещё несколько шагов – и мы окажемся на противоположном берегу. Однако, в последний момент одна из жердей дрогнула и повернулась. Взмахнув руками, мы оба очутились в ледяной воде.
Речка, к счастью, оказалась неглубокой, мы стояли на каменистом дне по пояс в воде. Ломая тонкий прибрежный лёд телом, я вытащил Катю на берег. В избе приказал девушке снять мокрую одежду.
– Снимай и быстро ныряй в постель! – распорядился я грозно. – Я тебя разотру, иначе ты заболеешь. Потом выжму одежду и вывешу сушиться.
– Ещё чего?! – взвинтилась она, стыдясь обнажаться передо мной. Она уселась на табуретку и попыталась снять с ноги сапог. У неё это не получалась. Деревенская бражка «на посошок» сделала своё дело – Катю развезло, поведение стало неадекватным. Я хотел ей помочь, но она с силой оттолкнула меня.
– Не смей ко мне прикасаться! – воскликнула Катерина.
– А то что?
– Расцарапаю тебе всю физиономию, – заплетающимся языком проговорила моя подопечная.
Пока я соображал, как мне снять с Катюхи мокрую одежду, она неожиданно обмякла и, как была в мокрой одежде, откинулась спиной на кровать. Перевернувшись на бок, мгновенно отключилась. Мне ничего не оставалось, как раздеть Катю силой, растереть тело до красноты и укутать тёплым одеялом.
Утром мы проснулись в одной постели. Открыв глаза, Катя с удивлением уставилась на меня.
– Ты… со мной… что-то сделал? – дрогнувшим голосом спросила она.
– А ты разве ничего не помнишь?
– Не-ет, – растерянно ответила Катя.
– Не бойся, ничего у нас с тобой не было.
– Да? Ты сказал правду?
– Не сомневайся, – проговорил я убедительным голосом и рассмеялся:
– Я не маньяк и трупы не целую.
Глаза Катерины заблестели от радости, и она, не осознавая, что делает, обняла меня в порыве благодарности и поцеловала. От неожиданности я замер и напрягся от прикосновения горячего женского тела. В следующую секунду моё сердце забилось учащённо, а по телу прокатилась волна возбуждения. Не удержавшись, я ответил взаимностью и привлёк Катю к себе.
– Ты… что делаешь? – пытаясь освободиться от моих объятий, проговорила Катя.
– Я… я – ничего, – пробормотал я и принялся жадно целовать девушку в губы, в щёки, в глаза, ещё сильнее стиснув её в своих объятиях.
Катя почувствовала жар моего воспламенившегося тела и загорелась страстью сама. В избытке чувств она бессвязно зашептала:
– Не надо… раздавишь… слышишь, постой… Я так давно… ждала тебя…. Не надеялась уже… Да, видно… Бог смилостивился – и моя мечта сбылась. Вася, милый… мне хорошо с тобой. Такого не может быть… сказка моя… отрава моя…
От этих неожиданных и жарких слов я возбудился ещё больше, понимая, что изречения Кати снимают все преграды на моём пути к заветной цели. Я тут же обрушил на неё поток горячих поцелуев – Катя застонала, запрокинула голову и закрыла глаза. Она уже не пыталась усмирить вспыхнувшую в ней страсть, уступая непреодолимому желанию её жаждущего организма.
– Мне тоже хорошо с тобой, – хрипло проговорил я пересохшими от возбуждения губами и прошёлся кончиком языка по соску её оголённой груди.
Тело Кати дёрнулось, рот широко открылся, из него вырвался сдавленный стон наслаждения. Она полностью покорилась моей страсти.
Всплеск ярких эмоций девушки отозвался во мне ещё большим возбуждением – по телу прокатился озноб от предвкушения скорого проникновения в лоно очаровательной красавицы. Я пламенел всё сильнее и сильнее. Ощупывать под одеялом совершенство пропорций женского тела для меня было недостаточно – я предпочитал любоваться женскими прелестями визуально. Не прекращая ласки, я отбросил одеяло и устремил свой взгляд на потаённое место между ног. Перед глазами предстал аккуратно постриженный чёрный треугольник. Во мне вновь прокатилась очередная волна сладостных эмоций, рука непроизвольно потянулась к интригующему островку. Мои пальцы с нежностью прошлись по волосяному покрытию лобка и отправились на поиски потаённой бусинки.
Почувствовав нежное прикосновение моего пальца к своей крохотуле, Катя вздрогнула и томно застонала.
– Как ты прекрасна, моя Катеринка-картинка, – прошептал я на ухо моей спутнице, проделав несколько массирующих движений по набухшей жемчужинке.
– Я хочу тебя всего, Васечка… – выдохнула Катя. – Я так ждала этого момента… спасибо новобрачным за приглашение… иначе эта сказка осталась бы несбыточной мечтой…
Катя отстранила мою руку и, ухватив детородный орган, уже не уступающий по твёрдости стальному стержню, направила себе в промежность, ловко забросив ноги мне на спину. Ощутив кончиком своего инструмента влажную горячую плоть женщины, я стал медленно погружаться в глубину неизведанного волшебства…
Через несколько часов, благополучно миновав злосчастный мосток, мы вновь были на свадьбе. Опять веселились, пели песни, танцевали. А к полуночи вернулись в отведённую для нас избу и вновь погрузились в упоительную сказку любви на всю ночь.
Пьяная деревенская свадьба продолжалась трое суток. В перерывах бесконечного застолья, когда хмельные гости выходили подышать морозным воздухом, мы исчезали из поля зрения шумной компании и устремлялись в приютившую нас избу. Мы с Катей никак не могли насытиться единением наших трепетных тел.
Наступил четвёртый день – день отъезда. Для нас с Катей – день расставания. Мы жили в разных городах и не знали, когда ещё сможем встретиться. Да и встретимся ли вообще?
От предстоящей разлуки было тоскливо, на сердце скребли кошки.
Катя, сославшись на какие-то неотложные дела, отлучилась к невесте, я остался на улице ждать водителя, который должен был увести нас в областной центр. С Сашей я попрощался ещё утром.
Я стоял на берегу речки и тупо смотрел на три жерди, ставшие для нас с Катей «дорогой счастья и наслаждений».
За моей спиной послышались шаги. Я обернулся и увидел Катерину. Она остановилась передо мной в нескольких шагах. На ней был огромный тулуп. Катя выглядела подростком в этой долгополой шубе, казалась такой трогательной и беззащитной, от чего я невольно встрепенулся, почувствовав, как по телу разливается волна нежности к ней. Я увидел её печальные глаза, в которых угадывалась какая-то тайна, какой-то особенный блеск, которого я раньше не замечал.
– Пошли в дом, Вася, – произнесла она тихо. – Ты, наверно, продрог, дожидаясь меня?
Я ничего не ответил и подошёл к Кате вплотную. Так мы стояли довольно долго, глядя друг другу в лицо, и молчали. Потом одновременно ринулись в объятия, словно не виделись вечность.
– Я остаюсь здесь до завтрашнего утра, поеду с молодожёнами, – прошептала Катя. – А ты должен уехать сейчас.
– Почему?! – вырвалось у меня.
– Так будет лучше.
– Кому?
– Нам обоим, – в голосе Кати прозвучали требовательные нотки.
– И, всё-таки, почему? – спросил я, предчувствуя пакостное сообщение.
– Потому что сегодня вечером за мной приедет муж, – услышал я ответ, сразивший меня наповал. У меня перехватило дыхание, сердце учащённо забилось от сногсшибательного известия.
– Муж?! – воскликнул я, не веря в правдивость слов Кати.
– Да, я замужем уже два года.
– Но…почему?
– Почему я тебе не призналась сразу? – на лице Кати на пару секунд появилась натянутая улыбка и тут же пропала.
– Да.
– А ты меня не спрашивал, – усмехнулась Катя. – Пошли, я тебя провожу до дома твоего водителя. Он уже ждёт тебя.
– А тулуп у тебя для чего? – задал я нелепый вопрос.
– Чтобы ты, милый, не замёрз в дороге. Тебе предстоит путешествие в дырявом холодном «Уазике», – заботливо проговорила Катя.
Она взяла меня за руку, и мы медленно зашагали к дому привередливого водителя, не пожелавшего подъехать за мной. Я больше не спрашивал Катю ни о чём – не видел смысла в своих вопросах.
Наш путь пролегал через небольшой перелесок. Вокруг стояла первозданная тишина. Пушистый снег тихо падал на наши плечи, укладывая отдельные снежинки в замысловатые кружева. Могучие ели и пихты, стоящие на подступах к указанному дому, сонно дремали, собирая на ветви зимнее покрывало. Казалось, сама природа вдруг притихла, замерла, боясь потревожить наше молчание.
Пьяная свадьба отзвенела своим многоголосием, вместе с ней закончилась и любовная сказка, полная необузданной страсти…
Презент тайского гида
В аэропорту Бангкока меня встретил гид по имени Санком. Это был таец небольшого роста с длинными чёрными патлами. Скуластое лицо, изрытое множеством шрамов от фурункулов, лоснилось от жары. Он стоял в стороне от основной толпы встречающих, в руках – большая картонка с моей фамилией. Естественно, на английском языке. Я без промедления направился к тайцу.
– Господин Павлёв? – спросил тот по-русски, заменив букву «о» на «ё».
– Йес, ай эм, – весело ответил я, проверяя свои познания в английском.
– Давайте говорят по-русски, – предложил Санком, обнажая в улыбке, мягко говоря, не совсем белоснежные зубы.
– Для меня это есть большой практик, моя работа он необходим. Хоросо?
– Замётано, – согласился я, поражаясь своему отличному настроению. Так хорошо мне было разве что в далёкой молодости.
«Как же я буду общаться с тобой, мой славный гид, если ты по несколько минут строишь элементарные предложения? – подумал я. – Хотя, нужен ли ты мне вообще? Солнце, море, одиночество – вот чего я хочу. Остальное – мелочи, объяснимся как-нибудь».
– Замётано – это сто? – чёрные глазки Санкома встревожено уставились на меня.
– Согласен, значит, – без особого удовольствия пояснил я.
Санком проводил меня до подержанного автомобиля грязно-серого цвета.
– Присадись, – указал он жестом на заднее сиденье.
За рулём сидел молодой человек с такой же неряшливой внешностью. Звали его Антхэй. Старые разбитые очки чудом держались на его искривлённой переносице.
«Где-то тебе, парень, хорошо досталось», – отметил я про себя.
Представители турфирмы перебросились между собой несколькими фразами на родном языке, и машина вырулила со стоянки.
– Паттайя несколько час езда, – не оборачиваясь, сообщил гид. Показав пальцем на водителя, добавил:
– Но он хоросо делай много быстро.
– Ай андестенд ю, – ответил я на английском вопреки просьбе моего гида.
Санком промолчал. Потом разулся и, откинув спинку сиденья, развалился для сна.
«А ты, паря, ещё и беспардонен донельзя, однако, – мысленно оценил я поведение тайца. – Культура из тебя так и прёт».
Двигатель автомобиля работал ровно и беззвучно, а через четверть часа его монотонное гудение стало нарушаться периодическим похрапыванием достойного представителя турфирмы.
Водитель действительно знал своё дело, вёл машину уверенно и с большой скоростью. Полторы сотни километров – расстояние от аэропорта до окраины Паттайи – мы преодолели за час с хвостиком.
Антхэй погасил скорость и толкнул в бок Санкома. Тот открыл глаза, о чём-то спросил по-тайски. Подкатил сиденье, отрегулировал его под себя, шумно зевнул и потянулся.
– Васа отель, господин Павлёв, назваца «Хард Рок Отель», – Санком осклабился, показав всю красоту гнилых зубов.
Машина плавно затормозила и остановилась у зазывного входа в отель. Словно из-под земли появился швейцар. Улыбаясь до ушей, он подошёл к машине, взял багаж и понёс к регистратуре. Я последовал за ним.
Одноместный номер находился на втором этаже. Вещи стояли уже посредине комнаты. Я достал из чемодана бритвенные принадлежности, положил на полочку перед зеркалом и принял душ.
Не успел я привести себя в порядок, как в дверь постучали. На пороге стоял сияющий Санком.
– Я – ваша услуга, господин Павлёв, до завтра утро. Потом я буду встреча группа шведен, три день. Вы будете сам себе. Шаляй-валяй. Но скука не будет. Сегодня я буду показ прелесть Таиланд. Потом господин будет иметь прелесть одиночка, ровно три день, ему будет мало, – хихикнул Санком.
Мы снова сели в машину и совершили объезд Паттайи. Когда обзорная экскурсия подошла к концу, наш автомобиль остановился у сверкающего яркими огнями массажного салона.
– Гость Павлёв должен идти тут. Салон очень хоросо.
– Но… – начал было противиться я, наслышанный о сексуальных тайских салонах. Ко мне пришла уверенность, что Санком привёл меня в один из них.
– Нет – но, – замахал руками гид. – Это услуга твоя путёвка. Фирма плата. Гостеприимство. Презент.
Санком взял меня под руку и повёл в здание. У входа по обе стороны стояли модельные тайки, облачённые в ярко-голубые платья. В холле преобладал оранжево-красный свет, исходящий от настенных бра. Небольшие столы были покрыты красным бархатом, на каждом – свеча, источающая приятные благовония. Мы присели за угловой столик.
Вскоре отворилась боковая дверь, из неё вышла обворожительна тайка лет сорока. Миловидное лицо расплылось в улыбке. Она подошла к столику и о чём-то спросила Санкома по-тайски. Тот долго ей что-то объяснял.
«Может, свалить отсюда, пока не поздно?» – подумал я, внутренне борясь сам с собой.
Санком заметил мои терзания. Оттопырив большие пальцы обеих рук, воскликнул:
– Всё быть осеня хоросо, верь меня!
– Ладно, замётано, – согласился я, а про себя подумал: «Что это я стушевался, как не целованный мальчик? Был бы женат – куда ни шло, а так – сам себе режиссёр в этой жизни».
Любопытство взяло верх, и я остался. Тайка удалилась, её сменила другая, поменьше ростом, с подносом в руках. На столе появилось вино и фрукты.
– Немного ждать, – пояснил ситуацию Санком и разлил вино по бокалам.
Антхэй всё это время молчал. Мы отпили по глотку, оценив предложенное вино. Я внимательно осмотрел холл. Никаких излишеств, никаких переборов. Все предметы, находящиеся в холле, подобраны со вкусом и значением. Благовония, тихая мелодичная музыка приводили в умиротворённое состояние. Я почувствовал внутренний покой и расслабление.
Вновь появилась хозяйка салона. Она поклонилась, сложив по-азиатски ладони на груди, предложила последовать за ней.
Спустившись на полуэтаж, мы оказались в другом зале, меньшего размера, чем первый, залитым всё тем же оранжево-красным светом. Нас усадили на массивный кожаный диван, на столике опять красовалась откупоренная бутылка вина и ваза с фруктами. Из боковой двери вышла девчонка и подошла к нам, на вид не старше тринадцати-четырнадцати лет. На моём лице, вероятно, появилась тревога. Санком, постоянно наблюдавший за мной, тут же заверил: в салоне нет девушек моложе восемнадцати лет. Тайка остановилась напротив меня и заглянула в лицо.
– Что она хочет? – спросил я у гида.
– Господин дать разрешение, и она сядет твои колени, – буднично пояснил Санком.
Мои брови поползли вверх, я не нашёлся, что ответить. Паузой мгновенно воспользовался Санком и подал девчонке какой-то знак – она незамедлительно приземлилась ко мне на колени. Я сразу почувствовал, как смущение выступило пунцовым глянцем на моём лице, но был уже не в состоянии что-либо изменить. Не прогонять же невинную девушку, если она, по словам гида, исполняет всего лишь ритуал. Юное создание обвило тонкими и нежными руками мою шею и мне стали понятны её истинные намерения. Я умудрился достать из кармана двести бат и протянул девушке.
– Сенк ю, – сказал я и легко похлопал тайку по бёдрам, давая понять, чтобы она оставила меня.
– Разве мистеру неприятно? – спросила она Санкома обиженно.
Я требовательно посмотрел на гида. Тот произнёс несколько слов, и девушка быстро исчезла. Из моих уст вырвался вздох облегчения.
Хозяйка салона сделала знак рукой, и перед нами предстали десятка полтора юных созданий. Они выстроились на значительном расстоянии и в красно-матовом свете казались мне все на одно лицо.
– Выбирай, – обронил Санком.
Хозяйка хлопнула в ладоши, и девушки медленно совершили оборот вокруг себя.
– Хоросо! – восторгался Санком.
Антхэй продолжал молчать. Я тормозил, обводя любопытным взглядом девушек. Тайцы терпеливо ждали моего выбора.
– Павлёв растеряйся или хочет массаж от всех сразу? – хихикнул Санком.
Впервые попав в необыкновенный массажный салон, я чувствовал себя неловко и, ткнув пальцем наугад, выбрал девушку под номером десять. Тайка поклонилась и вышла из зала. Санком и Антхэй назвали свои номера.
Через несколько минут юная массажистка, переодевшись в обыкновенный халатик, взяла меня за руку и повела за собой. Мы свернули в длинный коридор и остановились перед комнатой под номером десять. Девушка достала ключ и отворила дверь. Она жестом пригласила меня следовать за ней и загадочно улыбнулась.
Комната была просторной и состояла из двух половин. В одной находилась ванна и чуть возвышающийся помост. Другая половина была задёрнута бархатным занавесом.
– Что там? – спросил я по-английски.
– Потом, потом, – засмеялась тайка. – Подойди ко мне ближе. Скажи, как тебя зовут?
– Николай, – представился я.
– Колай, – повторила массажистка и опять засмеялась. – А меня зовут Хвэй. Сейчас я буду тебя раздевать.
– Не нужно, – запротестовал я. – Я разденусь сам.
– Нет-нет, мистер. Хвэй разденет. Это её работа. Хозяйка не одобрит.
– А ты, Хвэй, неплохо говоришь по-английски, – сделал я комплимент своей массажистке.
– У нас все девушки говорят на английском. Здесь такие требования.
Хвэй быстро раздела меня донага и провела к ванной. Потом взяла какие-то тюбики и выдавила в неё их содержимое. Ароматная вода, как квашня на хороших дрожжах, обрастая густой пеной, поднималась на глазах.
– Садись, – приказала массажистка, указав на специальное сиденье. Я сел, повинуясь своей повелительнице.
Хвэй остановилась в шаге от меня, расстегнула поясок на халатике и повесила его на крючок.
От неожиданности я замер, увидев юную смуглянку во всём великолепии. От восхитительной красоты миниатюрной фигуры мой непослушный детородный орган в считанные секунды пришёл в боевую готовность. Смутившись, я отвёл глаза от обнажённого тела девушки, уставившись ей в лицо.
Оно было непроницаемым и сосредоточенным, по нему трудно было определить, какие чувства владели ею в этот момент.
Душистая губка заходила по моему телу, затем её сменила приятная струя из душа. Пока я блаженствовал, Хвэй достала большой надувной матрац и выдавила на него те же самые тюбики. Мыльные дрожжи не замедлили подняться. Девушка взяла меня за руку и вывела из ванны, затем уложила в облако пены животом вниз и села мне на спину. Держась за боковые поручни, стала ягодицами двигаться по мне от затылка до пят, разворачиваясь на ходу. В ход пошли руки и ноги одновременно.
Я постанывал от удовольствия.
– Сколько времени длится твой сеанс? – полюбопытствовал я.
– Четверть часа мистер лежит на животе, потом столько же на спине.
– А потом?
– Когда Колай перевернётся на спину, он уже не задаст этот вопрос. После моего массажа Колай будет слушать желание своего тела.
Всё произошло так, как и предсказывала Хвэй. Поёрзав по моему животу и ногам голым телом, возбудив меня до критической точки, массажистка приняла душ, а затем раздвинула таинственные шторы другой половины комнаты. Я уже не спрашивал ни о чём и с непреодолимым желанием овладеть миниатюрной женщиной переместился на огромную кровать, застланную ароматными простынями. Оранжево-алый ночник освещал любовное ложе.
Тихо булькала тайская музыка. Пламя страсти сжигало меня изнутри. Едва очаровательная азиатка опустилась рядом со мной, как я набросился на неё, как изголодавшийся хищник на невинную жертву и совсем скоро, вскрикнув, излился раскалённой лавой ожившего во мне вулкана.
– Мистеру Колай хорошо? – спросила миловидная массажистка, когда я, обмякнув, выпустил её из своих объятий, и тихо рассмеялась.
– Товарищу Колаю очень хорошо, – ответил я, приходя в себя.
– Сейчас мистеру будет слаще, чем прежде. Хвэй потушила пожар его тела, но не доставила пока большой радости его душе, – массажистка весело рассмеялась, её глаза превратились в узкие щёлочки.
Не успел я перевести на русский её изречение, как мой успокоенный фаллос оказался во рту трудолюбивой азиатки.
– О-о, какой красивый русский богатырь! – с восхищением произнесла Хвэй через минуту, вынув изо рта мой отвердевший инструмент и погружая его в свою промежность.
Её маленькая норка, словно управляемый живой организм, начала ритмично сжиматься и разжиматься, массируя таким неожиданным способом моё неподвижное орудие любви. Обласканный этими нежными сокращениями, мой шалун очень быстро затвердел, как камень.
– О-о, мистер вновь горит желанием стиснуть меня в своих объятиях! – воскликнула Хвэй.
– Да, я готов к новым подвигам, – сказал я, усмехнувшись в ответ.
– Мистер вправе распоряжаться моим телом так, как ему захочется, – произнесла массажистка.
Я задумался над её словами, не зная, правильно ли перевёл их смысл для себя.
Хвэй увидела моё замешательство и, манипулируя руками и ртом, показала мне все доступные для меня способы удовлетворения сексуальных желаний.
За оставшееся время я испробовал многочисленное количество поз из Камасутры, проявив недюжинные акробатические способности.
Ровно через два часа, и ни минутой больше, Хвэй, взяв меня за руку, отвела в знакомый холл. Там уже дожидались Санком и Антхэй.
– Презент – хоросо? – спросил мой тайский гид, растянув рот в улыбке.
Я согласно кивнул головой.
