Kitabı oku: «Больные люди», sayfa 10
– Нет, что вы, я опустил самое пикантное… – уверил его я. (Я почти соврал: на самом деле я лишь исключил самые крепкие слова и сделал более невинными описания эротических сцен).
– Что ж, спасибо и на этом.
– А можно задать вам вопросы? – решился сказать я.
– Задавай, парень. – сказал Саша Гордон.
– То, что описано в этом дневнике, правда? Как эта книга потерялась?
– А ты любопытный. Что ж. В книге описана правда, какой я её увидел. Книжку выкрал один недобросовестный член общества, в которое меня посвятили мои друзья, и, как я понял, она передавалась из рук в руки от него его знакомым, от них – их знакомым и т.д. Но теперь я его нашёл. Есть ещё вопросы?
– Да. У вас всё хорошо?
– В каком это смысле?
– Ну, в плане отношений, совместной жизни…
Мне уже самому стало неловко, что я задал этот вопрос. Но почему-то хотелось знать.
– У нас всё отлично. – ответил Саша Гордон.
– И не просто отлично, а замечательно. – добавила Лена.
– За них можешь не переживать. – добавила Соня.
– Спасибо вам за ответы. – сказал я.
– А тебе спасибо за то, что вернул дневник. И удачи тебе с выпуском книги! Пока!
И мы попрощались.
Теперь эту историю официально можно считать завершённой.
О повести «Больные люди»
Сам не понимаю теперь, как у меня получилась такая история. Не понимаю, как я написал что-то подобное, имея совершенно другую задумку. Это как планировать построить многоэтажку, а по итогу получить в качестве конечного результата частный дом.
Изначально история была совершенно другой. Даже название менялось: сначала я назвал повесть «История болезни», но понял, что у Зощенко есть такое произведение, и переименовал в «Болезни», а потом – в «Больных людей». Да и жанр, атмосфера должны были быть другими: всё задумывалось в мрачных и жестоких тонах. Там должны были быть садизм в самой жёсткой форме, убийства, моральное насилие, депрессия. Герой в конце концов сходил с ума и принимал всё то безумие, что происходит вокруг. А мораль, как я задумывал, была такая: «Все вокруг больны, и ты тоже, просто не осознаёшь, а должен осознать и присоединиться». То есть идею конформизма должна была повесть нести. Сейчас я понимаю, что, конечно, не очень поддерживаю подобное, но тогда это для меня было чем-то смелым и нестандартным.
Почему я решил написать эту историю? Ну, меня почему-то привлекала тема яндере. Японское слово «яндере» (ヤンデレ) образовано от слов «яндеру» (болеть) и «дередере» (любить). То есть, как вы поняли, имеется ввиду больная, сумасшедшая любовь. Это один из архитипов девушек в аниме. Есть ещё цундере (злюка, скрывающая за недовольством сильные чувства), дандере (стесняшка, которая боится и слово сказать), куудере (девушка, не проявляющая никаких эмоций) и дередере (просто жизнерадостная и любящая девушка). Но мы здесь говорим о яндере. Это такие девушки, которые так сильно любят свой объект обожания, что готовы убить любую обычную девушку, подошедшую к нему и заговорившую с ним. Ревность, доведённая до максимума, – это одна из главных черт яндере. Другие черты: отсутствующий взгляд, странный смех, использование ножа в качестве орудия убийств конкуренток.
Меня эта тема почему-то привлекала эта тема: девушка, чья любовь к парню так сильна, что она готова даже на убийство. Так странно. Но при этом это очень романтично. В извращённом смысле слова. У меня были разные идеи, связанные с этой темой: девушка в толстовке, преследующая парня по дороге домой и переносящая его в неизвестное место; фанатка актёра преследует того и уничтожает всех, кого он любит. Но именно после просмотра аниме и прочтения манги «Не издевайся, Нагаторо» (что это такое, я объясняю ниже) мне пришла идея совместить эти две темы в одну общую – тему садистки, убивающей всех, кто окружает парня, объекта ей наклонностей.
И да, изначально всё должно было быть очень жёстко. В конечном варианте садизм ограничивается поддразниваниями, лёгкими оскорблениями, укусами и покалыванием ногтями. Это, конечно, не самое приятное, но это вряд ли можно назвать полноценным садизмом. А вот изначально планировались чуть ли не игры с ножами и плётками. Почему я отказался от этого по итогу? Потому что я боялся, что напишу очередные «50 оттенков серого», только с убийствами. Да и я просто не умею описать это красиво.
Но причина, как мне кажется, не только в этом. Причина кроется ещё и во мне. Возможно, во мне взыграла сентиментальность. Это моё качество прекрасно демонстрирует моя любовь к романтическим мангам вроде «Восхищаюсь тобой» или к аниме вроде «Опасности в моём сердце». Это простые, дурашливые, но до жути милые и трогательные истории любви.
И именно моё пристрастие к подобным вещам сыграло решающую роль в изменении моей истории. Всё стало более тёплым, в тексте стали преобладать слова «нежный», «милый» и их производные. С одной стороны, это очень выбивается из моих планов. Но, с другой стороны, я не против. Пускай будет милая история с элементами драмы. Если я захочу, напишу другую версию – ту, которую задумывал. Если захочу.
Герои тоже претерпели изменения. Единственный, кто почти не изменился с задумки – это главный герой, Саша Гордон. Кстати, про его имя. Когда я придумывал его полное имя – Александр Дмитриевич Гордон, – я вовсе не задумывался о том, что тем самым отослался на двух известных журналистов и телеведущих: Александра Гордона – ведущего программы «Мужское/Женское», и Дмитрия Гордона – известного украинского журналиста. Но фамилию я взял не у них, а у персонажа Мишки Гордона из романа «Доктор Живаго». Уж больно мне фамилия понравилась. И нет, не потому, что персонажа зовут Миша, как меня. Ладно, вернемся к персонажу. Я не то что бы задумывал его путь как путь развития от не могущего постоять за себя, но добродушного и приятного парня, до смелого и готового на всё ради родных мужика. Нет, это позднее появилось. Изначально всё было куда прозаичнее: он просто принимал факт того, что он мазохист и жить без садистки Лены не может. Тут, как мне кажется, даже пошло на пользу изменение. Что до внешности… Ну, её нет. Просто русый и чуть небритый парень лет 25-ти, среднего роста, ни худой, ни толстый. Его внешность не описывается по причине того, что он – рассказчик.
А вот с Леной интереснее. Её образ сильно вдохновлён Хаяси Нагаторо, персонажем горячо любимых мною аниме и манги «Не издевайся, Нагаторо». Там тоже про садизм, только в школе и в стиле всех романтических аниме нынешнего времени: сначала чисто комедия, потом мелодрама с элементами романтической комедии и томительное ожидание признания и поцелуя двух любящих друг друга героев.
Я такое обожаю. Серьёзно. Просто иногда очень мило вот такое простое, но трогательное и забавное зрелище. Такой троп – девушка любя издевается над нелюдимым парнем – не новый. До Нагаторо были, например, «Удзаки хочет тусоваться» и «Мастер дразнилок Такаги-сан». И вот я увидел комикс, где показывалось, что подобный сюжет в реальности бы не работал и что парень – объект издевательств – просто покончил бы с собой от бесконечных унижений. Тогда я уже был в процессе написания повести, и мне пришла идея немного по-другому раскрыть этот троп: да, отношения такого типа могут быть в реальности, но только, если она – садистка, а он – мазохист. Мне это показалось гениальным. И Лене была придумана предыстория об издевательствах над бедным Сашей Гордоном. И сначала она должна была быть довольно злобной: издевательства над главным героем никуда бы не делись, но к ним бы прибавилось сексуальное насилие и психологические манипуляции. Она должна была быть невероятно красивой, но очень жестокой и лицемерной. В общем, она была Дьяволицей, как её и называет Саша Гордон, только в полной мере. Однако, по мере написания, я заметил, что Лена становится… добрее и искреннее. Непонятно, почему. Просто я захотел сделать её более приятным персонажем. И, кажется, перестарался. Издевательства постепенно уменьшились до редких поддразниваний, зато стала преобладать нежность в отношениях с героем, ранимость, сентиментальность. Возможно (лишь возможно), что я вложил в Лену частичку себя. Как, впрочем, и в Сашу. Возможно, я писал ту девушку, которую сам бы хотел. Да, меня внезапно стали привлекать нагловатые девушки в произведениях искусства. Про Нагаторо я говорил уже. А что насчёт игры «Бесконечное лето»? Я ведь в неё играл. Кто мне там больше всего понравился? Наглая и хитрая хулиганка Алиса. Думаю, это что-то обо мне говорит.
В общем, Лена стала более привлекательным персонажем. По крайней мере, для меня. К слову, о её внешности. Вот её описание во время первого непосредственного появления: «кожа стала ещё более загорелой, волосы были укорочены до ушей и перекрашены в русый цвет, её зелёные глаза, скрытые теперь очками с тонкой линзой, стали ярче, фигурка стала ещё лучше…». В общем, это смесь Нагаторо (у которой я взял загар) и персонажа Оуки из аниме «Загадочная девушка X».
Впрочем, был ещё один персонаж из другого произведения, который повлиял на её образ. Это персонаж Юбин из корейской манхвы «Репетиторство». От неё Лена приобрела некоторые черты характера, некоторые сюжетные тропы (так, она любила главного героя с самого дня знакомства), и поведение её в некоторых сценах очень схоже с тем, что сделал бы персонаж из вышеупомянутой манхвы. Ну, на мой скромный взгляд.
Со следователем ещё интереснее: он должен был быть мрачным и депрессивным человеком, который из-за виденных им преступлений потерял веру в человечество и волю к жизни. Он часто должен был говорить о том, что жизнь пуста и что он хочет уйти поскорее. Кроме того, из его уст должна была доноситься песня:
Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
И сердце девичье забьётся
С избытком чувств не для меня.
Не для меня дуют ветра,
Цветы, деревья облетая
И песнь глухую напевая…
Нет, эта песнь не для меня.
Не для меня цветут цветы.
В руках моих живое чахнет…
Сорву цветок – и тот завянет,
Ведь счастье то не для меня.
Не для меня придёт любовь,
Не будет девушки прекрасной,
Той, что меня полюбит страстно;
Я уж и не надеюсь вновь.
И только смерть ко мне придёт:
Клинок холодный в грудь вопьётся,
И сердце кровью обольётся,
И жизни мрак мой пропадёт.
Песня, к слову, казацкая и претерпела множество редакций и исполнений. В общем, неплохой персонаж. Только вот с общими изменениями, делающими историю менее мрачной, персонаж стал неуместен. И я решил сделать его, наоборот, живым и общительным человеком, не лишённым острого ума. Я долго думал, зачем же нужен следователь: он мало присутствует по ходу повествования и в целом мало что делает. Проблема была решена просто: я придумал чуть ли не целый заговор вокруг главного героя, в котором следователь напрямую участвует. Конечно, это кажется бредовым, но, по моему мнению, этот ход закрывает какую-то часть сюжетных дыр и поясняет некоторые моменты. Хотя он мог бы быть проработан и лучше, конечно.
Внешность же у следователя у меня чёткая не выработалась. Пусть я и дал его описание («Он был довольно бледен, с чёрными не расчёсанными волосами, с небритыми бакенбардами и с безразличным взглядом»), я всё равно не могу представить его чётко. Само решение добавить в повествование следователя было вдохновлено опытом просмотра советского фильма «Берегись автомобиля». Там тоже был следователь, близко общавшийся с главным героем. Звали его Подберезовиков, и сыграл его Олег Ефремов. Я подумал, что можно тоже вставить в повествование персонажа следователя. Были даже идеи назвать его «Подосиновиков» или как-то так, но в итоге я назвал его Семёновым.
О Соне долго не буду. Она скорее фоновый персонаж, предмет любви и заботы своего брата. У неё, конечно, есть сюжетная линия с издевательствами в школе, из-за которых она пытается уйти в домашнюю работу и уборку. Да, я просто решил прописать ей трудоголизм. Ни с того, ни с сего. Просто я думал, что, раз уж моя повесть называется «Больные люди», то можно сделать всем персонажам психические расстройства: у Саши Гордона мазохизм, у Лены – садизм, у следователя – депрессия, у Сони – трудоголизм. В рамках изначальной задумки выглядит неплохо, но вот в условиях нынешней ситуации это крайне странно. Нет, её сюжетная линия останется, просто заболевания у неё не будет. Просто девочка, которая подверглась издевательствам, которую спас от них родной брат и которая, вдохновившись его подвигом и подсказками Лены, убила своих обидчиков. Вот так вот.
Немного насчёт сцен секса. Когда моя сестра – одна из двух близких мне людей, которой я мог показать свою работу, – читала эту книгу и дошла до описания первой постельной сцены, она сказала, что это больше походит на мои собственные сексуальные фантазии. Каюсь, грешен. Эта сцена есть не более, чем попытка выразить свои собственные… «желания»? Нет, скорее просто фантазии. Не дай Бог меня так кто-нибудь повалит, как Лена. Хотя мне эта сцена почему-то нравится. Да, я извращенец. Тут даже нет смысла скрывать. Я просто выразил в героине Лены свои фантазии и желания – стыдные и не очень. Мне просто хочется жить с девушкой, которая будет ценить меня, помогать, заботиться, обнимать, целовать и всё такое. А кому не хочется? Но я, признаюсь и здесь, в равной степени боюсь таких отношений, ибо страшно, что я не справлюсь сам, что моей любимой не будет хорошо со мной. И тогда она уйдёт, а я буду один-одинёшенек. Эти страхи, к слову, в повести тоже будут отражены. То есть повесть эта, как я думаю, является плодом моих душевных страданий по поводу любви. Не во всем, но в большинстве своём.
Про предисловие от автора. Эта фишка была придумана самой первой. Только я сел писать, имея лишь общую задумку, как сразу решил написать предисловие, где рассказывается, как я «нашёл» этот дневник и рассказываю о том, что там было. Конечно же, никакого дневника я не находил. Моя жизнь не настолько интересная, чтобы в ней происходили такие вот экстраординарные события. Решил я это добавить после недолгого прочтения романа «История одного города», где так же автор Михаил Салтыков-Щедрин описывает нахождение сведений о городе Глупове – сведения, как мы, конечно же, понимаем, выдуманные самим автором.
Перейду к главному – к благодарности. Спасибо вам, читатель, за то, что прочитали эту повесть. Я писал её достаточно долго, и я могу только надеяться, что вы не считаете время, уделенное вами этой книге, потраченным впустую.
Если же вы, наоборот, считаете, что зря прочитали это – ПРОСТИТЕ.
Если вы считаете, что эта книга вредна, и находите в ней опасные или просто нездоровые мысли и идеи – ПРОСТИТЕ.
А пока прощаюсь с вами. Надеюсь на нашу следующую встречу в ближайшем будущем!
КОНЕЦ.
