Kitabı oku: «Охотник на мафию», sayfa 4

– Привет, Серёжа, – спокойно ответил Иваныч.

Полковник мысленно чертыхнулся. Услышав обращение «Серёжа», полковник понял, что обращено оно не к полковнику СОБРа, а к бандитствующему майору Субботину.

– Давай я тебе перезвоню? – попросил Ковалёв и, не дожидаясь согласия, отключился.

Полковник облегчённо вздохнул. В сейфе «зазуммерило».

– «Что за чёрт?!» – чертыхнулся полковник, лапая себя по карманам джинсов, ища ключ. В сейфе оказалась транковая радиостанция «Кенвуд», стоящая в зарядном устройстве. Из станции торчал провод с наушниками.

– Ты что охренел, полковник?! – грубо спросил Юрия начальник ГРУ. – Почему по незащищённой линии звонишь? Ты думаешь тебя контора не слушает? Особенно после убийства Мамаева. Тебя подозревают, понял?

Полковник от всего сказанного натурально «проглотил язык».

– Что молчишь, приём?

Юрий кое-как вытащил откуда-то из глубины глотки зык и судорожно сглотнул.

– Приём, – сказал он.

– Приём-приём! Что хотел?

– Встретиться бы.

– Правильная мысль. Сейчас время есть?

– Есть. Где?

– В кафе на Иманской.

– Принято.

Юрий внимательно рассматривал радиостанцию, запоминая, или вспоминая, установленные волны и каналы. Он понял, что станция работает в режиме сканера, который установлен на плавающую частоту определённого диапазона.

– «И что это сейчас было? – спросил он сам себя. – Кого это Ковалёв полковником назвал? Юрия, или Сергея? Если Юрия, то почему сказал о его, Мамаева, убийстве, а если Сергея, то какой он полковник? Серёга – майор. Связь у них явно со скремблером3, защищённая. Охренеть! Получается, Ковалёв работает на бандитов?! Никому верить, блять, нельзя. Скоро и себе верить перестану.»

Он спустился вниз.

– Отъеду на часок.

– Оружие возьмёте? – спросил дежурный.

Полковник покачал головой.

– «Нахватало мне ещё кого-нибудь из своих завалить, – подумал он. – Из бывших своих… Вот положение!»

– Куда едем? – спросил водила.

– Куда? – удивился полковник вопросу и понял, что и сам не знает куда. Память Сергея на вопрос не реагировала.

– На Иманскую.

Водитель пожал плечами.

––

1СВУ – самодельное взрывное устройство.

2ГБР – группа быстрого реагирования.

3Скремблер – программное или аппаратное устройство (алгоритм), выполняющее скремблирование – обратимое преобразование цифрового потока без изменения скорости.

Глава 7.

– Через Динамо? – спросил водитель?

– Поехали через Динамо, – задумчиво согласился полковник.

Память Сергея снова не откликнулась, как раньше, когда он касался какой-то новой для себя страницы его жизни. Они тремя машинами выехали на Алеутскую, бывшую 25-го Октября, и, пересекая ей почти поперёк, свернули в сторону стадиона Динамо. За стадионом свернули на Западную. Нырнув под железнодорожный переезд направо, машины проехали мимо ритуального агентства. Здесь мысли Абдулы шевельнулись, но полковник их отогнал. Не то и не теперь.

Он примерно представлял, где может находится кафе, но это было его, Юркино, кафе. В котором они с Ковалёвым не раз и не два справляли дни рождения. А память Абдулы молчала, как партизан на допросе.

Полковник внимательно всматривался в вывески, но иного кафе, кроме «Паруса» на улице Иманской не стояло. Да и то по официальному адресу это кафе значилось стоящим на проспекте Красного знамени. Хотя фасадом выходило на Иманскую.

– Тут тормозни. В кафе зайду.

– Проверка как обычно?

– Как обычно? – удивился полковник и недовольно дёрнул головой. – Пусть будет, как обычно.

Бойцы высыпали из машин, но только двое пошли к парадным дверям, осмотрели вход и вошли в кафе.

Только после того, когда они вышли, перед полковником распахнулась дверь джипа.

– «Солидно работают», – подумал он, наступая на бордюр. – «На уровне девятки1. Хорошо их Серый выдрочил».

В кафе, как всегда, стоял полумрак. Хозяева экономили электричество и включали настольные лампы только для посетителей. Полковник иногда, если работа была где-то рядом и имелось время на перекус, в кафе заходил, но ни разу не видел здесь посетителей больше одного.

Вдруг откликнулась память Сергея старшего, и полковник «увидел» это же кафе полное гостей, отмечающих шестидесятилетний юбилей Ковалёва. Было весело. А память Абдулы молчала.

Вот и сейчас перед барной стойкой стоял пожилой бородатый неопрятный человек. Он что-то искал в большом кошельке, перебирая мятые купюры. На стойке на тарелке лежали два пирожка, а рядом стоял стакан с чаем.

Полковник скользнул взглядом по гражданину. Гражданин вызывал такое эстетическое отторжение, что взгляд Юрия на нём не задержался и скользнул дальше в поисках места, «где бы присесть»?

– «Стоп!», – подумал вдруг он, и насильно заставил себя посмотреть на одинокого посетителя. Он почувствовал, как едва-едва шевельнулась память Абдулы.

– «Ах ты ж сука! – возмутился полковник. – Дурить меня вздумали!»

Кто его вздумал дурить, полковник ещё не понимал, но в первую очередь грешил на своё новое тело. Неприятный гражданин взял, тем временем, в руки тарелку с пирожками и стакан в подстаканнике, и двинулся не к столикам, а к неприметной в полумраке двери, обитой такими же, как и стены, деревянными рейками. Открыл её и скрылся, тихонько притворив.

Юрий не стал «шифроваться» и тоже подошёл к этой двери и потянул на себя. За ней была темнота, однако Юрий вошёл и дверь за собой притворил. Тут же включился свет. Ковалёв сидел за столиком в углу и уже пил чай, аккуратно процеживая его через накладную бороду.

– Сколько раз пробовал пить через бороду… Пренепротивнейшая мерзость. Особенно водка, – сказал Сергей. – Я вообще не понимаю тех, то водку цедит. Это какой-то мазохизм. Водку надо забрасывать в рот и сразу глотать.

– Согласен, – сказал начальник ГРУ. – Зато коньяк через бороду, это нечто! Потом запах стоит от бороды. Даже сейчас, после чая, старый аромат чувствуется, а ведь пользовал я её уже, как недели две назад.

– Не до шуток мне сейчас Иваныч.

– Чего так?

– Ты говорил, что меня фэбэры подозревают в убийстве Юрки? Так, вот, правда это. Поэтому, на душе полное гавно.

– Во, бля! – только и смог сказать Ковалёв.

Тут память Субботина словно раскрылась для Юрия и полковник впал в ступор. Поэтому заговорил, в общем-то, Абдула.

– Кто ж знал, что его туда черти занесут?! Ты же помнишь, что мы пасли отморозков, что в мае неудачно покушались на Кирилина. И по нашей «вине», кстати, Надеждинский глава остался жить. И во второй раз тоже, кстати. Наши постреляли Матвеевских. Передали, что несколько ушли через из окна. Первый этаж же. Мы с черепом были в прикрытии и перекрыли арочку. И кто знал, что Юрчик в том же доме какой-то адрес проверял. Один, мать его! Вот он первый в арочку и вышел. Вместо Матвеевской группы.

– Вот же ж блять, – выругался Ковалёв.

– Я ж и целил в броник, да пуля, говорят отрекошетила и в шею попала.

– Я читал сводку, – резко бросил Ковалёв. – Вот же… Встретились, блять, два одиночества! В тёмном переулке в три часа ночи. Сказали, что и в тебя попали.

– Попали. Доктор кудесник. Андрюху выдернули. Месяц со мной возился.

– В Заливе?

Сергей кивнул.

Юрий ничего не понимал. Получалось, что с Сергеем они встретились, когда те охраняли известного предпринимателя, а сейчас главу администрации Хасанского района, на которого уже не раз и не два совершались покушения. Где-то в хассанской администрации «протекала крыша» и бандиты узнавали о его перемещениях. Субботин со своими бойцами, похоже, заманили отморозков в ловушку. Распространив информацию о месте ночёвки Кирилина. В неё же угодил и Юрий, решивший в одиночку проверить инфу одной проститутки, которых приволокли опера с убойного отдела.

Адрес девчонка дала правильный, только арок в том дворе оказалось две. Вот одну и пас Юрий. Только стрельба началась в другом адресе. Квартиры оказались совмещённые.

Юрий наконец-то пришёл в себя, прочитав мысли Сергея и всё правильно поняв. Тот, оказывается, всё то время, что они находились в ссоре, продолжал служить в ГРУ. И даже за четыре года сумел дослужиться до полковника. Юрием овладела ревность. Полковник ГРУ – войсковое звание, а полковник милиции – специальное, в военный билет не записывается. Доведись сейчас Юрию восстановиться в вооружённых силах, взяли бы майором.

– Тут есть ещё одна проблема, – сказал Юрий, откашлявшись.

Он полностью овладел телом и общим сознанием.

Ковалёв поставил на стол подстаканник.

– Как-то так получилось, что сознание Юрки перешло в меня.

Ковалёв прищурился, но ничего не сказал и не спросил. Выдерживал паузу следователя. При начале признательных показаний подследственного было рекомендовано воздерживаться от вопросов. Начал говорить, пусть говорит до конца.

Юрий тоже знал про эти рекомендации и продолжил.

– Даже, скорее не в меня, а в тело Сергея. Сейчас с тобой, Иваныч, говорит не Сергей. Душа Сергея куда-то делась. Наверное, вылетела, из-за попадания пули в сердце. Не знаю. От него осталась память и некоторые рефлекторные реакции. В том числе и речевые. Начинал разговор с тобой его… Э-э-э… Разум, что-ли?

Юрий пока решил не говорить о памяти Сергея из будущего.

– Но с его памятью не всё так просто. Она не раскрытая передо мной книга. Я не могу её листать. Она вроде как просыпается, время от времени. То есть, я не всё помню, что знал Серёга. Я вот совсем не знал, что он восстановился на службе.

– Ты не восстанавливался на службе. Ты не уходил со службы. Забыл?

– Ты не услышал! – чуть повысил голос Юрий. – Я не Сергей!

– Ты не дури! – тоже повысил голос Ковалёв. – Юрку жаль. Это безусловно! Но… Не сходи с ума. В «дурку» хочешь?!

– Ты не горячись! – уже тише сказал Юрий. – Я тебе легко сейчас докажу, что я – это Юрий. Я знаю все его, то есть мои, явки, пароли, оперативные дела, агентов, наконец. И ещё… Тот номер телефона, по которому я тебе позвонил… Он ведь не простой номер. Ты сам мне говорил, что не всем его даёшь. Что он у тебя идёт через…

– Тихо, ты!

Ковалёв встал и вышел из-за стола, подошёл ближе к Юрию, приподнял его подбородок, заглянул в глаза. Серые радужки едва виднелись за щёлочками век.

– Скажи своё кодовое слово.

Юрий сказал.

– А чрезвычайное?

Сказал.

– Такого не бывает!

– Сам знаю!

– А теперь скажи то же самое, но свои.

– В смысле?

– Ну, для Субботина.

– Так… Это… Не знаю. Всё, что касается тебя Абдула спрятал куда-то далеко. Оно вылезет постепенно, но пока… Не знаю. От полиграфа, наверное спрятал.

– Правильно. Учили его этому. В смысле – тебя. Тьфу, блять. Запутал совсем.

Ковалёв снова уселся на свой стул и забарабанил пальцами по столу.

– Та-а-а-к… Так не бывает, но случилось… А значит, что?

«Бородач» снова побарабанил пальцами.

– Сможешь продолжить игру? Говоришь, не всё помнишь?

– Серёгино не всё помню. А что за игра?

Ковалёв снова подскочил со стула и прошёлся до входной двери, приоткрыл её и выглянул в зал. Свет погас, а потом снова, когда дверь закрылась, загорелся. Потом Ковалёв взял пульт от стоящего в нише под потолком, телевизора и включил его. На экране появилась мерцающая рябь помех, а вслед за ней раздался характерный шум. Сделав шум погромче Ковалёв посмотрел на Сергея.

– Вот же ж бред! Сам себе не верю, что верю в эту чушь! Но делать нечего. Слушай. С момента падения Союза предполагалось, что начнётся передел сфер влияния и разграбление страны. Не будем сейчас о том, можно ли было его избежать. Вся структура Союза прогнила с низу до верху. Предатель на предателе. И в партии, и в правительстве, и в у нас, и у наших соседей. Везде, короче. Да тебе ли не знать? Про опиум, что из Афгана военными бортами возили, слышал? Ну вот. А держать власть в этом беспределе надо… Вот и поступила команда поддерживать определённых людей. Нельзя допустить управленческого хаоса.

Он замолчал, взял стакан, поднёс к губам, но потом, увидев, что он пуст, поставил на стол.

– Ты о новом губернаторе?

Ковалёв кивнул.

– Но ведь рядом с ним бандиты?! – возмутился Юрий

Ковалёв хмыкнул.

– А где их сейчас нет? Ты думаешь в СССР рядом с партией и правительством не крутились бандиты? Да сколько угодно! Особенно на Кавказе и в Средней Азии. Через воров в законе Иосиф Виссарионович страной управлял. Главное, чтобы беспредела не было, а он сейчас есть. Вот наша задача – беспредел прекратить.

– Так, вроде, как не наша это функция, – проговорил Юрий. – Соседи да менты пусть крутятся.

– Они и крутятся, как могут. Менты только документируют сходки, анкетируют бандитов, профилактические мероприятия проводят, вербуют и подсасывают информацию. А «соседи» сейчас заняты отбором государственной собственности и создании новой элиты. Из себя любимых. Такая им дана установка. Финансовая система СССР рухнула, а закордонный агентурный аппарат содержать надо. Не до бандитских разборок им сейчас.

– То есть, если я правильно понимаю, то, чем занимался Сергей, – установка партии и правительства?

Ковалёв поморщился.

– Не всё так просто. В горле пересохло. Пойду чай налью. Тебе принести?

– Принеси.

Ковалёв вышел и вскоре снова вернулся, неся в одной руке два стакана в подстаканниках, а в другой вазочку с какими-то мелкими плюшками.

– Тут у них хорошая выпечка.

– Я знаю. Ты постоянно об этом говоришь. И это ещё одна наша контрольная фраза.

– Верно, – вздохнул Ковалёв и добавил. – Охренеть!

Он снова уселся за стол и какое-то время они отдались горячему чаю и плюшкам. Потом Юрий спросил.

– Но если так всё централизованно, то как тогда в мэры пробрался этот чудик? Они же с губернатором были на ножах.

– Ну, во-первых, не такой уж он и чудик. Капраз всё-таки. Говорят – технический гений. Буйный немного, но сейчас это может и к лучшему. Тут ещё надо понимать, что, централизации, как ты говоришь, по сути, нет. Там, в Москве, тоже та ещё гидра…

– Это понятно.

– Хорошо, что многие там тупо занимаются расхищением государственной собственности, и не играют в региональную политику.

– Но ведь мэр и губернатор должны работать вместе?! Вот сейчас, например…

– И воровать вместе? Вот увидишь, этот мэр ещё проворуется, – сказал Ковалёв.

У Юрия в голове вдруг пронеслась вереница Владивостокских мэров вплоть до две тысячи двадцать третьего года. И оказалось, что нынешний мэр стал одним из немногих мэров, не привлечённых к уголовной ответственности.

– А давай поспорим, что не проворуется? – сказал Юрий, улыбаясь.

– Узнаю брата Колю, – сказал Ковалёв. – Абдула бы не позволил себе панибратствовать с начальством. Значит ты точно Юрка. Вот же ж казуистика! Убили одного, но он жив, а тот, кто выжил, того нет.

– Казуистика, – согласился Юрий и решил, что пришло время сознаться и в большем. – Ещё хочу сказать. Только ты не сочти меня за шутника или психа.

– Ещё большего психа?! – вскинулся Ковалёв. – А разве бывают такие?

– Бывают, – Юрий вздохнул. – Я будущее знаю.

Ковалёв молча сидел пару минут, а потом спросил:

– С чего это ты вдруг решил?

– Вижу события разные. Которые ещё не случились. Сны.

– Хрена ты! Ясновидец какой! Сны и я вижу! Но не уверен, что они вещие.

– У меня Серёгина память, но она не теперешняя, а аж до две тысячи двадцать третьего года. И там он умирает. Я видел, как он умирает, Иваныч. Но там не было и меня, Юрия. Я немножко сначала запутался, где я, а где он. Но потом понял, что это его память, потому, что меня здесь убили.

– Блять, Серёжа! Или Юра? Да ну тебя! Он, блять, запутался. У меня сейчас мозг лопнет! На хрена мне ещё про это знать? Какое нахрен будущее?!

– Например, в августе будет покушение на Балу, а в сентябре на Макара.

– Какого Макара?

– Александра Макаренко.

– Этот в наших списках не значится.

– А Балу?

– Этот, точно нет. Ты ж защищаешь его. А-а-а… Ну да. Не помнишь?

– Это помню, почему и удивился вашей с Сергеем связи. Он, что, тоже ваш?

Ковалёв покачал головой.

– Наших в бандитах нет. Кроме тебя. Хотя, его тоже бандитом сложно назвать. Сам он в стороне от физических расправ и старается решать дела мирным путём. Вот его некоторые исполнители. Перегибают палку. Некоторых беспредельщиков мы уже вывели из игры.

– А меня? Можно назвать бандитом?

Ковалёв вздохнул.

– Ты, – он на несколько секунд запнулся. – Ты, Сергей, не бандит, а ликвидатор. Все мероприятия организовываются с санкции верхнего руководства.

– То-то и оно, что «верхнего». Где они будут, когда дядя прокурор за ноздри подтянет, в стойло поставит и насильственным путём рога ломать станет. Или самого ликвидируют за ненадобностью.

– Ты что говоришь такое?! – возмутился Ковалёв. – Время сейчас такое. Если не мы, так они нас. Ты же видишь, какой беспредел твориться? Ты людей защищаешь. Ладно наши спортсмены… Почти мирно с коммерсантами договариваются. А уголовники? Третья смена, или общаковские? Те же привыкли по старинке нелегалов трясти. Как в СССР трясли, так и сейчас… С паяльниками и плоскогубцами. Да детей воруют и пальчики родителям присылают. Ты же помнишь кого убирал или нет?

– Не очень.

– Могу список дать. Там нормальных нет. Душегубы те ещё. Таким просто нельзя по земле ходить. Война, Юра! Серёга сам подписался на эту работу. Его никто не неволил. Ты можешь отказаться. Неволить никто не будет. Можешь уволиться. На пенсию уйти. Сам смотри.

– Список ещё большой?

– Есть немного.

– Покажешь потом?

– А ты не помнишь?

Юрий покачал головой.

– Тут помню, тут, как обрезало, – пошутил он, вспоминая «Джентльменов».

– Шутит он?! – возмутился Ковалёв. – Киндер-сюрприз, блять! Так что ты там про будущее можешь сказать?

– Наше с тобой будущее, Иваныч, светлое и чистое и проживём мы с тобой до двадцать третьего года – точно. Я-то в том годе кони брошу, а ты будешь жить ещё дальше. Но дальше я не вижу, ибо не жил.

– Ну хоть скажи, долго эта свистопляска продолжаться будет? С Ельциным этим.

– Не-е-е… Херня вопрос! Пятилетку осталось продержаться. Но ждут нас, Иваныч, великие потрясения.

––

1«Девятка» – девятое управление КГБ СССР, ответственное за охрану руководителей Коммунистической партии.

Глава 8.

После встречи с Ковалёвым сознание полковника уже не троилось, а четверилось. Юрий никак не мог представить Сергея, которого почти пять лет считал бандитом, борцом за справедливость, на счету которого более десятка ликвидированных рецидивистов. Ковалёв продиктовал список «уработанных» и у Юрия в голове всплыли их досье и подробнейшие обстоятельства проведённых им операций.

Сергей оказался хитрее и предприимчивей, и Юрия, когда он вернулся в «офис» на Мордовцева, охватила паника. Откровенно говоря, полковник Мамаев за годы работы в милиции отвык от планирования спецопераций, чем занимался ранее в ГРУ. Хотя и там до самого планирования его не допускали, но участвовать в обсуждении конечного варианта задания приходилось не раз и не два.

Здесь же в СОБРе его работа свелась, в конце концов, к выездам на бандитские «совещания», называемые сходками, обеспечении безопасности при обысках и участие в задержаниях.

Юрий сидел, тупо уставившись в поверхность стола и пытался успокоить кипящий мозг, когда в его кабинет вошёл «шеф».

– Сергей Григорьевич! Приветствую! Как самочувствие? Настроение?

– Хреновое настроение! Голова раскалывается!

– Говорят, менты задержать пытались?

– Пытались. Выкрутился.

– Зачем к дому командира СОБРа поехал?

– Денег я у него занимал когда-то на квартиру, – соврал полковник. – Появились, решил жене его отдать. У него две дочери остались.

– Большой долг?

– Двенадцать тонн зелени.

– И что, все сразу отдал? – удивился «шеф».

– Не-е-е… По частям буду носить.

– Дети погибшего друга – святое. Ну ладно, это твоё дело. А по нашим… Составил, что обещал?

– Планы, бюджеты? Составил. Перепечатывать надо?

– У тебя почерк читабельный. Пойдёт и в рукописном виде. Давай!

Юрий пододвинул к краю стола папку с документами.

– Извини, Дмитрич, лучше ты присядь. Подниматься мне тяжко. Чердак раскалывается.

– Да, сиди-сиди, понимаю, – сказал «шеф», присел к столу «подчинённого» и взял папку.

Пока он листал страницы и читал сопроводиловки, Юрий пытался привести организм в относительный порядок, но получалось плохо.

На него давило, в том числе, и знание грядущих событий. Ведь получалось, что все, окружающие его персоны: бандиты и власть имущие только и делали, что занимались отъёмом денег у населения. Порой очень даже не честным отъёмом. Да, потом экономика заработала именно благодаря им, олигархам. И рыбная отрасль Приморья, и лесоперерабатывающая, и животноводство с остальным сельским хозяйством, с начала двухтысячных обеспечивали жителей Приморья и едой, и рабочими местами, но методы, которыми были достигнуты необходимые результаты, Юрия коробили.

Юрий понимал, что его должно отпустить, надо было только немного подождать. Так уже бывало раньше, когда ему не нравились приказы начальства, ведшие к излишним, по мнению Юрия, запланированным невосполнимым потерям. Он обычно выпивал побольше коньяку и пересыпал с «этим» ночь, а утром очередной «червь», отравленный алкоголем, уже сидел где-то глубоко. Они, эти древоточцы, сидели в нём, как в старом дереве, потихоньку выедая его, Юрия, сердцевину. Полковник понимал, что ему теперь было особенно плохо, потому, что с него вдруг слетела защищающая его «кора» доверия к государству, и «черви» утрат выползли наружу все и разом. А Юрий вдруг увидел свою душу в виде белого трухлявого ствола, изъеденного древоточцами.

– Ну, что ж? Очень даже неплохо, – сказал шеф. – Но ты, всё-таки, отводишь свою охранную фирму в сторону от консорциума? Объясни, почему?

Юрий напрягся. О уже выпил пенталгин и ждал реакции организма, но она не наступала, поэтому Юрий говорил тихо и осторожно.

– Когда охранная фирма открыто аффилирована определённому кругу лиц, её и этих лиц можно легко обвинить в сговоре. Нас впереди ожидают рейдерские захваты предприятий. Зачем давать оппонентам лишние козыри для протеста. В бюджете заложено открытие ещё одной охранной организации. На Мамаеву Галину Анатольевну.

– На Мамаеву? Это, которая «жена»? – удивился «шеф».

– Да. Я сначала хотел её к себе пригласить работать. В новую структуру при «Ролерсе». Но потом подумал, что это не приемлемо по нескольким причинам. Во-первых, она потеряла бы уважение сослуживцев мужа и их поддержку, а во-вторых смущала бы своим присутствием вас и наших теневых партнёров.

– Это верно, – облегчённо выдохнул «шеф». – А я уж напрягся было. И кто будет учредителем фирмы?

– Есть у меня несколько бывших офицеров. Из молодых. Хотел к себе привлечь, но перерешал. Думаю, они не откажутся от самостоятельной охранной деятельности. Надо только деньгами им помочь, с документами, да с атрибутами охранной деятельности: рации, оружие, машины.

– Это много денег потребуется, – почесал подбородок «шеф», – а ты сам знаешь, куда сейчас деньги уйдут. Подождать нельзя?

– Можно, – скривился полковник. – Но с новым ЧОПом было бы легче спрятать наши уши.

Он ждал именно такую реакцию от «шефа»: «денег нет». Но тему нового независимого охранного предприятия надо было озвучить заранее, чтобы потом не предъявили. А деньги они с Ковалёвым найдут.

– Так… И от отдела маркетинга ты отбояриваешься?

– Да куда мне с моим рылом в калашный ряд, когда в Ролерсе свои финансисты-экономисты. Пусть сами свои дела делают. Справлялись же без меня. Хочешь, дай им эти бумажки, пусть выстраивают. Но тут ведь всё просто. Сейчас, главное найти поставщиков нужной продукции и нужного снабжения. Продать рыбу – не проблема. Перекупов полно. А со списками поставщиков, думаю у Ролерса всё в порядке. Старые партийные телефонные справочники имеются. А логистические цепочки выстроить, как два пальца об асфальт.

– Логистические цепочки? Ещё что-то новое придумал? Что это такое?

Полковник сам чуть не заржал. Слово выскочило из памяти Субботина «старшего».

– Логистика – это процесс управления материальными и финансовыми потоками, – выдал он определение. – На западе так обзывают снабженцев и грузоперевозчиков.

– Понятно.

«Шеф» снова углубился в чтение, но через пару страниц вновь посмотрел на Сергея.

– Я не пойму… Ты совсем хочешь отстраниться от нашей… э-э-э… силовой работы? Хочешь в тину нырнуть?

– Ну, во-первых, с полгода-год от меня толку будет мало. А во-вторых, зная про девяносто восьмой год, африканскую тему надо активизировать. Только там можно заработать валюту. Ну, кроме контрабандного вывоза минтая и крабов в Японию, конечно. У вас же в Гвинее, золотодобыча организована?

– Ну в Гвинее. А ты откуда знаешь? – удивился Балу. – Только не говори, что приснилось. Не смешно уже, Серёжа.

Полковник удивился.

– В смысле, Дмитрич? Ты что, не веришь мне?

– Что тебе в голову всякие дурные мысли лезут? Про будущее? Не смеши мои тапочки. Кто же нормальный в такую хрень поверит?

– А как же мои справки? Про то, что ещё не произошло, про выборы и про Кабана с Костеной.

– Серёжа, – вздохнул устало Балу, – то, что Кабану Вини прострелит когда-нибудь ляжку, экстрасенсом быть не надо. Лёня достал всех своей крутизной и попытками взять под себя все скупки золота. А убивать его не за что. Пока… Согласен?

Сергей недоумённо пожал плечами.

– Ну вот! А про Макара и Костену… Вполне возможно, что у Викторыча есть претензии к Сане. Хотя бы по тому же самому «Леону». Они давно спорят… И ты об этом знаешь, и менты. Вот и закроют они его при малейшем случае. Если Макара завалят.

– То есть, вы мне не верите? – изумился полковник.

– Ну сам подумай, Серёжа. Как такому нормальные люди могут поверить? Ты ведь не баба Ванга, и не Кашпировский с Чумаком. Хотя те такой ерундой не страдают, а просто тупо рубят бабло.

– А зачем же я… Э-э-э… Справки писал… Левой рукой, блять…

– У тебя в голове что-то, Серёжа, перекрутилось после того случая в подворотне. И ты сильно хотел меня спасти. Ну как тебя не выслушать?

Полковник, наполняясь внутренним возмущением, попытался вставить слово, но «шеф» не позволил, быстро продолжив:

– Я тебе, Серёж, искренне благодарен. И, конечно же, приму соответствующие меры. Откуда ты про будущее покушение узнал, остаётся только догадываться, но, всё равно, спасибо. И тебе, и твоим информаторам.

Внутри Сергея словно лопнул передутый футбольный мяч. Боль вдруг исчезла. Всё то время, что он лежал в больничке», он сам себя накачивал, перемалывая и анализируя чужие «воспоминания о будущем». Теперь ему казалось, что он понял высший смысл «перестройки» и вынужденного прохождения России через период грабежа, насилия и создания местной «олигархии».

Полковник думал, что с помощью «шефа» и его покровителей он сможет выйти на высшие политические круги, а с их помощью и на будущего президента, о котором ещё никто, кроме него, Сергея, и очень узкого круга лиц, не догадывается. Но полковник знал, что этот человек уже есть и, судя по всему, уже готов занять место на «галере», название которой – Россия.

Полковник, напряжённо слушавший «шефа», подавшись немного вперёд и опираясь локтями на стол, вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Да и бог с вами, – сказал он. – Не верите и не надо.

– Не мучь ты себя, – говоря успокоительно, как для психически больного, проговорил «шеф». – Не думаю, что вы бы мирно разошлись, если бы видели друг друга. Я тоже знал Юрия и говорил с Мамаем, как и с тобой, ещё в девяносто втором. Он не понимал обстановки. Для него нет серого, только чёрное и белое, а так в этом мире не бывает.

– Не нет, а не было, – ввернул полковник.

– Чего? – не понял Балу.

– Нет его, Дмитрич. Не было для него серого, это ты прав.

На Сергея накатила печаль сразу всех его сущностей, зрение сошлось в маленькую точку и сомкнулось чернотой.

* * *

Полковник почувствовал запах нашатыря и очнулся, не понимая, где он. Перед глазами маячил оперативный дежурный. Кто-то, невидимый и находящийся за спинкой кресла, сильно тёр полковнику уши.

– Да хватит, ёпта! Уши оторвутся! – буркнул, скривившись от боли Юрий и потянулся руками к чужим рукам, но вынужден был схватить пустоту.

– Дык, реанимируем уже пятнадцать минут. Пульса не было. Сердце не билось. Скорую вызвали, – проговорил обиженно дежурный.

– Отменяйте скорую. Ну их на хер!

– Они уже выехали, командир!

– Отменяйте, говорю! Или кто-то из вас представится заболевшим. Куда мне с моими дырками?! Они же ментам сдадут. Всё! Всем спасибо! Все свободны! – сказал полковник так жёстко, что все вышли. Даже «шеф» тоже шагнул к двери, а потом усмехнулся и спросил:

– Мне тоже можно идти?

– Да ну тебя, Дмитрич! Не подъёбывай.

– Ты, Григорич, – снова заговорил через паузу «шеф», присев на кресло. – Тебе, наверное, точно, подлечиться надо бы. Пуля в сердце, это не хухры-мухры! Может к братьям китайцам отправить на пару недель?

Полковник скривился.

– Шумно у них. В Таиланд бы, но жарко там сейчас.

– Да-а-а… Сейчас везде жарко. А на севере ещё и гнус с комарами. У нас тут само то, но не для тебя. Если только в Австралию?

– В Австралию?! – мозг полковника зацепился за какую-то умную мысль. – А что? Это было бы «гуд». Но виза нужна.

– Мы тебе служебную командировку выпишем. Никитенко как раз замутил что-то с австралийцами. Вот и поедешь… Вроде, как представителем.

– Никитенко – это ВБТРФ, который?

– Он самый. Сам туда и едет. Очки перед акционерным собранием хочет заработать. Да, ты не вникай. Отдохнёшь недельку.

– Но ведь время «ч» приближается. Пять суток до… До события.

– До восемнадцатого? Да, нормально всё. Меры приняты. Наши нырнут, посмотрят, может кого выловят. А в воду я не полезу.

После приступа в голове у полковника была пустота. Краем сознания он отметил для себя перспективность поездки в Австралию вместе с директором крупнейшей в Приморье рыбодобывающей компании, но голова звенела от пустоты. Все мысли куда-то делись, однако он вынужден был сказать:

– У них может быть запланировано несколько вариантов покушения. Могут на катере подъехать, на моторном дельтаплане подлететь…

– Ага! На параплане, на квадроцикле, на надувном матрасе… Да ну тебя, Серёжа!

Балу хотел рассмеяться, но увидел помрачневшее лицо.

– Но мы все эти варианты учтём. Всех твоих ребят возьму в обеспечение. Всё, я пойду. Раз мы про Австралию договорились, поеду в Ролерс. Из своего кабинета порешаю по командировке. Всё! Пока!

– Пока! – махнул рукой полковник, скривив безразличную «мину».

Ему было абсолютно всё равно, чем будет заниматься его «шеф», если он пошёл «своим путём». Когда он остался один, Юрий заставил себя напрячь ум и снова потянуть на себя ворох мыслей, образов и событий, что роились в его голове с момента его пробуждения в Амурском Заливе. Ворох представлялся ему словно комок шёлковой пряжи с торчавшими из него нитями.

Вот эта нить – про банки и финансы, вот эта – про рыбацкие компании, вот эта – про нефтепродукты, вот эта про – энергетику.

– Ты чем занимался, Сергей Григорьевич? – сам себя спросил полковник, не опасаясь прослушки, но сущность Субботина-старшего не откликнулась.