Kitabı oku: «Зеркало Химеры», sayfa 2
– Что за дрянь они поют? – не выдержал генерал, – Неужели нет ничего нового свежего, а?
– Есть, конечно, есть, – ответил шофер, – Вот, например, хит сезона: сводный хор секс-меньшинств исполняет ремикс на саунд-трек старого фильма «Киндза – дза». Называется эта чума «Ку»
Генерал удивленно поднял брови:
– Я, кажется, смотрел этот фильм. Только там вроде такого нет. «Ку» есть. Но это не песня.
– Ну не знаю, Аркадий Иванович, – ответил шофер.
– Понятно, – генерал, с трудом открыв дверь, вышел из машины. Следом за ним последовал Павел. На ступеньках хор цыган запел про мохнатого шмеля. Зимин и Воронцов, отталкивая назойливых попрошаек, прошли в ресторан.
В ресторане было шумно, интерьер на входе был расписан богато, и сюжеты, судя по всему, позаимствованы из Сказок Пушкина.
Разухабистые официанты, в основном молодые парни, одетые под приказчиков, стремительно носились по залу ресторана, отделанного резными фигурами языческого Семибожья в окружении растительных орнаментов.
Они сели за столик, к ним тут же подскочил молодчик, разряженный соответствующим образом, в жилете, с белым полотенцем через руку:
–Чего желаем-с?
– Меню для начала, – коротко ответил Зимин.
– Прошу-с, – официант выложил перед ними свитки.
Зимин взял свитки и развернул один из них и стал читать вслух:
– Уха «Из варягов в греки», солянка «Слезы половецкие», пунш «Сталинград»… Что будешь, Паша?
– Для начала пунш «Сталинград», – Воронцов тоже развернул «пергаменты застольныя», – слышь, человек, – Он обернулся к официанту, – Гурьевскую кашу подаете?
–Н-ну,– официант явно растерялся, – если только под заказ…
– Понятно. Значит так, сыны снегов, сыны славян…– проговорил Воронцов выбирая,– Будьте любезны, салат «Гренадерский с хреном», пунш «Сталинград», двойной, один сразу, другой в конце, солянку «Слезы половецкие», ну и свинину «Халхин-Гол».
– А мне, любезный, – Зимин посмотрел на официанта, записывающего заказ Воронцова, – «Сурью Ярую», в братине и «Хамсы молодильной».
– Благодарю за заказ, – с этими словами официант сунул в карман карандаш и стремительно удалился.
– Куда собираемся, в Азию, в Африку или еще куда? – постукивая костяшками пальцев по поверхности стола, поинтересовался Воронцов.
– Вообще-то ты удивишься, – ответил ему Зимин, откидываясь на спинку стула.
– Да ну? Что будем участвовать в перевороте? – В глазах Воронцова заплясали озорные огоньки.
– Нет, – улыбнулся Зимин.
– Тогда очень заинтригован,– Воронцов даже немного придвинулся, – Ну не тяни, выкладывай.
– Туда нам, туда! – Зимин ткнул большим пальцем вверх.
Воронцов изменился в лице и, судя по всему, хотел что-то спросить, но в этот момент появился официант и принес заказ. Быстро все составив на стол в соответствии с заказом и пожелав приятного аппетита, добр молодец стремительно удалился.
– Это куда «туда»? – повторив жест Зимина, хрипло проговорил Воронцов, – в гости к Богу, что ли?
– Да нет, – взяв в руки братину и, сделав большой глоток, проговорил Зимин, – на другую планету. Не хочешь? – он протянул Воронцову эту славную посуду.
–Спасибо, я лучше «Сталинграду», – Воронцов поднял хрустальный бокал с дымящимся пуншем приятного пунцового цвета.
Сделав глоток, он поставил бокал на стол и спросил:
– Ты серьезно?
– Насчет чего?
– Насчет другой планеты, – Воронцов изучающее посмотрел на Зимина.
– Да, – генерал не был многословен.
– Блин, умеешь ты найти. Иваныч, ты это… – Воронцов покачал головой, – Ты просто талант по нахождению вот таких вот этих, – он явно хотел задорно выразиться, но сдержался и закончил свою мысль,– задач.
–Ага, – Зимин опять припал к братине.
Усмехнувшись, Воронцов громко хмыкнул и разом опустошил свой бокал. Выдохнув, он поинтересовался:
– На какую планету то отправляемся?
Черпанув с блюда «Хамсы молодильной», Зимин проговорил:
– Ты ее не знаешь, – и отправил изрядную порцию в рот.
Воронцов взял ложку и принялся за «Половецкие слезы».
– Догадываюсь. Но ты намекни хоть.
– Она находится за пределами нашей солнечной системы.
Воронцов прервался, посмотрел на Зимина и буркнул:
– Понятно, – и продолжил есть.
Доев уху, он размеренно допил пунш и сказал:
– Я готов. Полетели?
– Ага, – Зимин вытер салфеткой руки и поднялся из-за стола.
Они сели в машину, и Зимин попросил шофера отвезти их к нему домой.
Воронцов молчал всю дорогу. Он не промолвил и слова, пока они подымались на лифте, и, расположившись на диване, заснул почти мгновенно. Проспав около часа, он проснулся, поставил чайник и когда тот закипел, заварил кофе себе и Зимину. Сделав глоток, он закурил, потом посмотрел на Зимина и проговорил:
– Ты вот это вот все серьезно?
– Насчет другой планеты?
– Да…
– Только не говори мне, что мы будем готовить там спецоперацию против ЦРУ или МНЦ ВП.
Зимин, улыбнулся:
– Не скажу…
– Ну, слава богу.
– Кофе выпил?
– Да, – Воронцов явно оживал.
– Ну, тогда поехали!
Герасимов их встретил по-деловому. Поинтересовался здоровьем Воронцова, услышав: « Не дождетесь» заулыбался.
– Какие будут пожелания, господин Воронцов? – продолжая улыбаться, спросил Герасимов.
– Эта… – Воронцов заулыбался улыбочкой деревенского дурачка, -Ботиночки бы мне мои заполучить обратно, Николай Алексеевич…
«А Паша то все такой же… Всегда любил под простачка закосить…» – подумал Аркадий Иванович.
– Не вопрос, – Герасимов нажал кнопку селектора
– Дежурный, – прозвучало из динамика.
– Доставьте мне, пожалуйста, содержимое сейфа десять дробь двести пятьдесят шесть из нашего Хранилища, – повернувшись к Воронцову, – Еще что?
– Да. … Насколько я понял, нам придется участвовать в инопланетной миссии.
– Совершенно верно.
– Мне очень хотелось бы понять, в общих чертах, как производится доставка грузов на эту планету. В плане физики, – неожиданно, с очень серьезным видом проговорил Воронцов.
Герасимов улыбнулся:
– Мы удовлетворим Ваше любопытство, – он повернул ручку тумблера, расположенного у него на столе, и в кабинете тихо погас свет. Жалюзи на стене перед ними раздвинулись, и появился большой экран видеофона. На экране появилось лицо с бородкой и в очках, похожее на лица профессоров из фильмов сталинской эпохи.
– Профессор, извините, что отвлекаю, но у наших служащих возник вопрос.
– Да-да, – профессор демонстрировал максимальную доброжелательность.
– Они хотели бы понять, как физически осуществляется транспортировка на Химеру.
– Ну, что ж.… Попытаюсь удовлетворить их любопытство. Особо не вдаваясь в нюансы, я попытаюсь вам объяснить, как мы смогли осуществлять такие пространственные перемещения. Еще в период с тысяча девятьсот седьмого по тысяча девятьсот восьмого годов Миньковский показал глубокий смысл постулатов теории относительности Эйнштейна. Фактически, он обнаружил, что эти постулаты отражают новую геометрическую структуру, реализующуюся во вселенной, где время добавлено к пространству так, что образуется расширенное многообразие четырех измерений, так называемый пространственно-временной континуум. Еще более серьезным фактором, сыгравшим очень значительную роль в нашем понимании, была мысль самого Эйнштейна о том, что при наличии гравитации не может соблюдаться принцип постоянства скорости света. Тщательные измерения Адамса в обсерватории на горе Вильсон блестяще подтвердили теоретическое предсказание этого эффекта, – генерал с удивлением смотрел на Воронцова, на то, с каким вниманием тот слушал профессора. «Неужели он все это понимает?» пытаясь разглядеть хотя бы слабый след непонимания на лице своего товарища, подумал Зимин.
– Оно было получено из спектрального наблюдения за «черным» спутником звезды Сириус, – повествование профессора было несколько монотонным, «без огонька». «Интересно, в который раз он рассказывает все это?» – подумал генерал.
– Массы обоих звезд известны из орбитальных измерений. Из светимости черного спутника определяется его радиус, а, следовательно, и гравитационный потенциал на его поверхности. Эта звезда относится к категории «белых» карликов. Она имеет размеры Земли и массу Солнца. Этим определяется ее фантастическая плотность, в пятьдесят тысяч раз большая плотности земли. Гравитационное красное смещение оказалось в сорок раз большим, поэтому его легко измерить, его значение составило двадцать три километра в секунду. Вследствие этого геометрическая структура Вселенной, как бы это парадоксально не звучало, не могла быть структурой типа пространства Миньковского. То есть, эта структура была пространством Миньковского лишь в малом, а при конечных размерах пространство приобретает кривизну. Это означало, что геометрия мира, оставаясь метрической, приобрела вместо четырехмерной евклидовой четырехмерную риманову структуру. Новая теория дала полное описание всех гравитационных эффектов, а вместе с тем и новую интерпретацию физической материи при помощи чисто геометрических понятий. В то время как специальная тория относительности объединила в одном понятии пространство и время, общая теория относительности объединила и пространство, и время, и материю в один геометрический образ – метрическую геометрию риманова типа в четырехмерном мире….
– И много еще у вас таких вот штучек? Геометрий Миньковского, красных гравитационных смещений, а? – неожиданно прервал профессора Воронцов.
– Извините, профессор не представил вам нового сотрудника триста тридцать третьего отдела капитана Воронцова, – вмешался в их беседу Герасимов.
Профессор кивнул и продолжил:
– Молодой человек, вы даже представить себе не можете, сколько у нас таких, как вы выразились штучек.
– Профессор, скажите, правильно ли я понял, что перемещение может быть значительно более быстрым по времени, если оно происходит не по прямой, а по некоторой траектории, которая проходит через области, в которых более высокая гравитация и, соответственно, более высокая скорость света? – Зимин решил перевести беседу в более деловое русло и не давать инициативу в руки Воронцова.
– В очень упрощенной форме при соблюдении сонаправленности векторов движения и силы гравитации. Я не буду вас утруждать такими теоретическими аспектами как модулирование проявлений латентных временных состояний пространственного континуума и более современными теориями. Я думаю, что ответил на Ваш вопрос? – Я думаю, что да, – Проговорил Герасимов и вопросительно посмотрел на Воронцова и Зимина.
Экран погас, в кабинете загорелся свет. Тихо открылась дверь, и в кабинет зашел дежурный и положил сверток на стол.
– Будут ли еще приказания? – поинтересовался дежурный.
– Пока что нет. Можете быть свободны.
Дежурный вышел, а Герасимов продолжил:
– Это ваши сапоги, Воронцов.
Воронцов взял сверток и раскрыл его, там оказались сапожки черного цвета, судя по всему изготовленные на заказ.
– Спасибо, вот спасибо, – Воронцов взял один сапог наклонил его и провел гранью подошвы. Раздался щелчок и, из носовой части, показалось лезвие коричневого цвета.
– Работает, – было видно, что Воронцов удовлетворен. Он потрогал лезвие и проговорил:
– Керамика! Вещь!
– Ни один детектор не обнаружит, – проговорил Герасимов, – Может быть, господин капитан скажет, где он взял эти ботинки?
– Не смогу, господин генерал, в казематах мне отбили память, – Воронцов смотрел на Герасимов.
– Как-то странно вам ее отбили, если вы помните казематы, – Герасимов улыбался как голодный крокодил, – мой Вам совет, Воронцов, забыть казематы. Так будет лучше для всех. Понятно?
Воронцов вздохнул и согласно кивнул головой.
– Будут ли ко мне еще вопросы?
– Да, – Воронцов развернулся в сторону Герасимова, – у меня есть вопросы.
– Какие?
– Мне хотелось бы обеспечить и себя и свою семью.
– Что вы хотите?
– Тройной оклад по моей должности, один оклад пусть поступает на мой счет, остальные два прошу направлять на счет моей семьи. Надеюсь, что я не прошу чего-то невозможного?
– Нет, что вы, я даже сказал бы, что это очень скромное желание.
– Тогда все, наверное.
– А у вас Аркадий Иванович?
– Насколько я понял, огнестрельного оружия там нет.
– По крайней мере, нами оно не обнаружено.
– Ну, тогда в случае если кончатся боеприпасы, мы превратимся в легкую добычу. Поэтому мне хотелось бы, что бы вместе с нами были отправлены два десятка арбалетов производства компании « Белояр». Они должны быть двухзарядными, с дальностью боя двести восемьдесят метров утяжеленными болтами. Оптика цейсовская, двойной комплект болтов.
– Два десятка? Это очень большой вес. Это исключено, – тоном, не терпящим возражений, произнес Герасимов.
– Тогда два. Мне и ему.
–М-да. И прицелы тогда, пожалуйста, коллиматорные. Зет пойнт. Марочка, – вставил Воронцов.
– Ну, хорошо. Теперь то все? – Герасимов обвел их взглядом.
– Все, нестройно ответили Воронцов и Зимин.
Герасимов внимательно посмотрел на Воронцова и Зимина.
– А у меня есть еще кое-что для Вас. За последнее время во всех миссиях произошло несколько загадочных смертей. Очень загадочных смертей, причем среди высших должностных лиц… – Герасимов сделал многозначительную паузу.
– У вас есть какие-либо версии произошедших смертей? – поинтересовался Воронцов
Герасимов снял трубку и проговорил:
– Иннокентий Васильевич, зайдите ко мне.
Герасимов посмотрел на Зимина и проговорил:
– Поговорите со специалистом. Я думаю, так будет проще и лучше.
Через несколько минут в кабинет зашел уже знакомый им «профессор» в классическом костюме.
– Иннокентий Васильевич, это начальник Триста тридцать третьего отдела Зимин Аркадий Иванович. Прошу любить и жаловать. Расскажите ему о результатах изучения тела руководителя миссии.
– Очень приятно, Аркадий Иванович!
– Взаимно, Иннокентий Васильевич!
– Аркадий Иванович! Ситуация неясная. Дословно цитирую заключение наших медицинских экспертов: «На теле большое количество рваных и колющих ран. Ни одна из них не является смертельной. Несколько измененный состав крови, но без серьезных аномалий. В позвоночнике обнаружено присутствие совершенно непонятной органики и кремниевых соединений.
– То есть?
– Мы пока что не знаем, что это такое, но в прочих миссиях результаты такие же. Может быть, это какая-то непонятная эпидемия. Честно говоря, мы не понимаем, что произошло, – Иннокентий Васильевич поморщился.
– Хм.… Очень интересно… Вы не могли бы мне дать более развернутые данные по обнаруженной вами органики и кремниевой соединений? – Зимин с интересом рассматривал Иннокентия Васильевича.
– Хорошо. Насколько я понимаю, я могу быть свободным? – Профессор поинтересовался у Герасимова.
– Да-да, конечно, – кивнул головой Николай Алексеевич.
– Иннокентий Васильевич встал и вышел из кабинета.
– Еще вопросы будут? – Герасимов обернулся к Воронцову и Зимину. Те, молча, отрицательно покрутили головой.
– Тогда давайте прощаться, – он пожал им руки и нажал кнопку селектора:
– Дежурный!
В кабинет вошел офицер
– Проводите их в сектор триста тридцать три.
– Слушаюсь.
Следуя за дежурным, они спустилась на первый этаж. Далее они перешли по переходу, а затем спустились на лифте на четыре этажа вниз
Выйдя из него, они оказались в подземке, где сели в поезд. Поезд тронулся и через двадцать минут они вышли на небольшую платформу, освещенную тусклыми старыми светильниками. Беспорядочно свисающие кабели и антикварного вида электротехнические шкафы дополняли и усиливали ощущение заброшенности, которое, наверное, возникло бы у любого, кто оказался бы в этом месте. Офицер сделал им знак следовать за ним. Подойдя к краю платформы, он открыл старую дверь, и они по очереди прошли вовнутрь. Они двинулись по коридору, довольно узкому и плохо освещенному. Через минут десять- пятнадцать они повернули и, пройдя метров двадцать, попали под лучи, совершенно неожиданно вспыхнувших прожекторов. Когда глаза привыкли к свету, Зимин разглядел, что они попали на замаскированный КПП. После проверки документов, которые были предоставлены сопровождавшим их офицером, их пропустили дальше. Зимин отметил, что КПП был оборудован по последнему слову техники, вплоть до стационарных тепловизоров. Через метров триста, они повернули опять и, пройдя уже более хорошо освещаемым туннелем, они оказались в здании без окон, с белыми стенами. Офицер довел их до двери, на которой был номер «Триста тридцать три». Он приложил магнитную карту, дверь открылась и они прошли внутрь. Запах пихтового масла и нагретого пластика ударил им в ноздри. Времени оглядеться не было. Их уже ждали два человека в белом, со странной, абсолютно незапоминающейся внешностью. Дежурный передал их документы встречавшим и отправился обратно. Двое, оценивающе осмотрев Зимина и Воронцова, переглянулись между собой, после чего, обернувшись к Зимину и Воронцову, проговорили почти хором:
– Ну что ж, господа в душ, – кивнул один на лестницу, ведущую на верхний этаж, – А затем вон к тем цилиндрам – второй показал на два огромных стеклянных цилиндра.
– Вроде бы переброска намечена на завтра? – поинтересовался Зимин.
– Да, конечно, завтра. Но ведь какая-то подготовка нужна? – первый крайне доброжелательно улыбнулся.
– Понятно, – кратко ответил Зимин.
Они отправились в душевые кабины. Выйдя из душа, они обнаружили по комплекту белой облегающей одежды лежавших на месте их старых облачений. Переодевшись, они отправились на площадку, там их ждали все те же двое, которые их встречали.» Люди в белом», как их прозвал про себя Воронцов, провели капитана и генерала в ранее указанные стеклянные цилиндры, подключили их к большому количеству проводов и трубок, после чего сделали несколько уколов. Сознание начало отключаться в тот момент, когда в цилиндры начала поступать вода. Последнее, что видел Зимин, это то, как начали плясать синие разряды на опускающейся вниз медной сетке.
Глава вторая. Прибытие
Бывают люди – растения,
Люди – звери, люди – боги…
Жан Поль Рихтер.
Ему снились странные сны, несвязанные между собой, похожие на обрывки фильмов. Большой Город, весь покрытый огнями… Что-то говорящие ему люди. Потом он проснулся, вынырнув из этих снов, как когда то в детстве он вынырнул из моря ночью, синхронно с грозовым разрядом. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на кушетке, в легком льняном костюме. Перед глазами был иллюминатор, через который ему удалось рассмотреть большое количество звезд. Судя по всему, они находились на орбите планеты Химеры. Зимин сел и прислушался к себе, с некоторым подспудным испугом, ожидая неприятных сюрпризов своего организма, связанных с переброской, но с удивлением понял, что нет никаких последствий. Рядом на одном из трех стульев, находившихся в помещении, лежала аккуратно свернутая одежда. Он поднялся и, не раздумывая, переоделся. Одежда оказалась точно его размера Штаны и куртка были одного цвета – «хаки». Он надел знаменитые «дышащие» берцы Васильева. Единственный продукт, созданный в постсоциалистической России, пополнивший ряд таких магических брендов, как Гагарин, спутник, Кремль, Калашников, балет, водка и медведи. Берцы осуществляли полную защиту ног от любых заболеваний, переохлаждения, перегрева, промокания и прочих вредных явлений и являлись предметом национальной гордости россиян. Каюта явно была оснащена системой поддержания климата, температура в ней поддерживалась более чем комфортная. Приятный тонкий запах хорошего крепко заваренного чая вызвал желание позавтракать. Зимин заправил постель и присел на нее. Огляделся. Чая нигде не было.
– Жаль! – вслух проговорил Зимин. Он поднялся с кушетки и подошел к двери, она автоматически открылась, и он увидел большой зал, окруженный прозрачными переборками. Всюду царила оживленная деятельность. Рядом, мелодично пискнув, открылась еще одна дверь, и из нее вышел Воронцов в сопровождении двух человек.
– С добрым утром, генерал, – Воронцов улыбнулся и потянулся как кот.
– С добрым, – буркнул Зимин.
– Разрешите представиться, генерал, – Проговорил один из сопровождения, брюнет среднего возраста, – Я лейтенант Воркин, а это лейтенант Белова, наш бортовой врач.
– Женщина на борту…– проворчал Зимин, разглядывая высокую, русоволосую красивую женщину средних лет, одетую в белый халат.
– Генерал, вы поступаете в мое распоряжение, – в голосе Беловой звучали холодные металлические нотки.
– Поступаю, поступаю, – закивал головой Зимин.
– Следуйте оба за мной, – Белова пошла впереди, Воронцов и Зимин позади.
– Стареешь, Аркадий Иванович! – ехидно заметил Воронцов.
– А ты молодеешь, – недовольно пробурчал Зимин.
– Ты ворчишь, как старый дед, – Воронцову явно нравилось подначивать генерала.
– Отцепись, – беззлобно ответил Зимин. Внимание Воронцова, подчиняясь законам природы, переключилось на женщину.
– Вы замужем? – поинтересовался Воронцов у Беловой.
Белова, слегка запнувшись, проговорила:
– Это не имеет отношения к делу.
– Все имеет отношение к делу – проговорил Воронцов
– Мы пришли – Белова открыла дверь. Они прошли вместе с ней в ее кабинет.
– Раздевайтесь и ложитесь на кушетки, – Белова включила свой компьютер.
Они легли на кушетки, Белова быстро и ловко опутала каждого из них гирляндами датчиков и села за компьютер. Датчики пискнули и замигали. Через несколько секунд Белова проговорила:
– Что ж все готово, – и так же быстро и ловко освободила их от датчиков.
Одеваясь, Зимин проговорил:
– Ну и как наши дела, доктор?
– Здоровье не космическое, но, как говорится, годны к бою и походу, – сухо ответила ему Белова
– Очень хорошо. Тогда нам пора, – Воронцова вряд ли можно было смутить такими пустяками, как напускное безразличие.
– Зайдите к командиру корабля, – садясь за свой стол, посоветовала им врач.
– Как нам его найти? – одеваясь, поинтересовался Зимин.
– Прямо по коридору, затем налево, второй отсек, – она уже делала какие-то пометки в их личных картах.
Одевшись, они вышли из кабинета Беловой и отправились к командиру корабля. Подойдя ко второму отсеку, они нажали клавишный выключатель. Из небольшого динамика расположенного над дверью раздалось:
– Who is it?
– Генерал Зимин к командиру корабля, – громко и раздельно произнося слова, представился генерал.
– Входите, – в приятном мужском голосе чувствовался акцент.
Они вошли. Их встретил симпатичный высокий негр в синей форменной одежде. Они обменялись рукопожатиями, негр представился:
– Полковник Уоллберг. Космофлот Соединенных Штатов Америки.
– Генерал Зимин, капитан Воронцов. Отдел расследований, – с удовлетворением Зимин отметил, как изменилось на секунду выражение глаз американца.
– Гм… – проговорил Уоллберг, – мне говорили, что прибудет глава русской миссии…
– Вас не обманули, – ответил ему Зимин, – Скажите, когда мы сможем отправиться на планету?
Уоллберг задумался лишь на секунду:
– Мы сможем отправить вас на планету через час.
– Очень хорошо, – Зимин был удовлетворен ответом.
– Тогда подходите к шлюзу через пятьдесят минут. Он находится в средней части корабля, – предложил им Уоллберг.
– С вами приятно иметь дело, полковник, – доброжелательно улыбаясь, ответил ему Зимин.
– С вами тоже. А сейчас прошу извинить, но я очень занят. Рекомендую Вам прогуляться по нашему кораблю и осмотреть его, – Уоллберг тоже улыбнулся.
Воронцов и Зимин последовали совету Уоллберга и отправились на импровизированную экскурсию. Корабль производил колоссальное впечатление. В длину он достигал около четырехсот метров, часть внутренних переборок была прозрачной. Зимин и Воронцов потратили некоторое время, наблюдая за работой грузового отсека. Там, судя по всему, шла подготовка глейдера к отправке на планету. Из глейдера выгружалось большое количество упакованных ящиков. Процесс был полностью автоматизирован. Роботизированные манипуляторы ставили ящики на конвейерную ленту. Конвейеры транспортировали грузы на другой конец шлюза, где другие манипуляторы складывали груз в боле крупные упаковки.
Зимин подошел к одному из иллюминаторов и стал отрешенно рассматривать планету и спутники, окружающие ее. Зрелище было великолепное, но оно не притягивало его к себе. Его наполнили мысли:
«Другая планета… С разумными существами… И я участвую в этом грандиозном для всего человечества событии … Первый контакт, совместное проживание, черт подери! Я руковожу частью этого проекта, аналогов которому нет во всей истории человечества… И не чувствую ничего… Ни счастья, ни радости, ни гордости… Боже мой! Ведь десять лет назад, если бы принимал бы участие в подобном событии, прыгал бы до потолка! Что же такое со мной происходит? Это же ведь даже не депрессия… Какое- то отсутствующее существование. Прямо как видеокамера… Фиксация протекающей мимо жизни… Нет, все- таки я правильно все сделал, сюда нужно было лететь… Есть шанс вновь почувствовать жизнь, ее ритм и вкус… Новые места, новые события… Это должно дать мне импульс». В задумчивости он прислонился лбом к стеклу иллюминатора. Корабль, судя по всему, изменил курс, и яркая неизвестная ему звезда щедро плеснула светом на лицо Зимина. « Наверное, химерианское солнце…» – подумал Зимин, инстинктивно отодвигаясь от иллюминатора. Сместившись в тень, он посмотрел на Воронцова. Тот, широко улыбаясь, смотрел в иллюминатор, прикрывая глаза правой рукой. Повернувшись к полковнику, он, блаженно вздохнув, проговорил:
– А я в детстве хотел быть космонавтом…
– Наконец сбываются все мечты, – хмыкнув, проговорил Зимин.
– Зря. Ты совершенно зря издеваешься. У человека должна быть мечта, – без тени обиды ответил ему Воронцов.
Постояв еще несколько секунд, они отправились в зал отдыха экипажа. Там сидело еще несколько человек разных национальностей, и смотрели фильм на большом проекторе. Фильм был о Химере. В тот момент, когда они появились, голос за кадром заканчивал повествование о звездной системе в которой была расположена Химера. Этот фильм был очень похож на рекламный ролик для туристов: красивые кадры, волшебная музыка и совсем немного действительно полезной информации. К возможно полезным, наверное, следовало отнести сведения о спутниках Химеры: желто-зеленоватый почти нефритовый Чидан, насыщенно желтая Даида, бледно-бирюзовая Киома, молочнобелый опаловый Уаб и нежнофиолетовая Рирлиа. Итого у Химеры было пять лун. В связи с этим сила гравитации на поверхности никогда не была постоянной. Она обычно была значительно ниже земной, а один раз в три земных года, когда луны выстраивались в одну линию, гравитация составляла всего лишь шестьдесят пять процентов от силы гравитации Земли. «Понять бы еще, к какому результату это все приводит», – подумал Зимин. Так же довольно интересной Зимин посчитал более развернутую информацию о столицах ящероподобных и звероподобных. В отчетах, которые ему давали в Министерстве, столицей Тциан-Ба было селение Чич-Подана. Голос с экрана рассказывал, что численность населения столицы ящероподобных составляла порядка пятнадцати тысяч особей. Чич – Подана располагалась на возвышенном плато между густых лесов и болот. С севера его окружала большая горная гряда. Город, если можно его было так назвать, был скопищем винтообразных зданий разбитых на четыре сектора. Рассказ сопровождался демонстрацией довольно плохих фотографий, полученных при съемке с орбиты. В центре размещалось гигантское здание. Голос за кадром сообщил, что это храм божества ящероподобных, которого они называют Гайдрарен. У звероподобных столица была больше и выглядела она более чем необычно. Она располагалась на гигантской скале, взметнувшейся из разлома диаметром порядка трех-четырех километров. Для того что бы попасть в нее нужно было сначала спуститься в разлом, а потом подняться по винтовой дороге на скалу. Дома были довольно примитивными одноэтажными без выдержанных пропорций. «Прям Апрелевка какая-то или предместье Саратова», – подумал Зимин. Столица звероподобных называлась Сайктуслим. Когда кончился фильм, к Зимину подошел китаец.
–Аркадий Иванович? – китаец великолепно говорил на русском
– Да. С кем имею честь? – спросил у него генерал.
– Ли Чонг. Я возглавляю китайскую миссию, – китаец улыбался одними губами.
– Очень приятно.
– Приглашаю вас посетить нашу миссию.
– Обязательно посещу. Как только разберу вещи, – улыбаясь, ответил Зимин.
– Буду очень признателен, – учтиво поклонившись, китаец жестом пригласил их пройти за ним.
Последовав за ним, они подошли к людям, сидящим отдельно по левой стороне зала.
– Госпожа Энджела Смит, позвольте вам представить господина Зимина, главу Российской миссии, – обратился к даме, одетой в военную форму китаец.
– Очень рада, – дежурная улыбка сверкала и переливалась, и по идее должна была вызвать расположение у собеседника, но действовала противоположно, так как это растяжение губ находилось в неприятном контрасте с серьезными, внимательными глазами. В каждой ее жилке плескалась дежурная бодрость и подчеркнутая деловитость
– Обязательно посетите нашу миссию, я думаю, что нам будет, о чем поговорить, – проговорила Энджела.
– Согласен с Вами, – Зимин подчеркнуто по-мужски пожал руку этой даме, одетой во все мужское. О, эти глаза, холодные, неулыбающиеся…
«Господи, ты хоть на себя в зеркало смотришь? Хотя, наверное, именно перед зеркалом и тренируется губы растягивать и глазами щупать», – пронеслось в голове генерала.
В это время по внутренней громкой связи на нескольких языках передали приглашение на посадку. Все отправились в грузовой отсек, где по трапу поднялись на борт грузопассажирского грейдера и расселись по местам. Глейдер аккуратно подъехал к открывающемуся шлюзу и вылетел в открывающееся звездное небо. Планета покрытая пятнами желтого, синего и зеленого цвета была прямо по курсу. Из лун был виден только зеленоватый Чидан. Остальные луны, судя по всему, находились за Химерой. Сильно хотелось спать, и Зимин заснул.
Он проснулся от того, что его трясли за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой Воронцова.
–Вставайте, генерал, мы прилетели – улыбаясь, проговорил Воронцов, увидев, что Зимин проснулся.
– Отлично, капитан Браунинг, – Зимин сладко потянулся.
– Я не Браунинг, Аркадий Иванович, – несколько обиженно ответил Воронцов.
– Прекрасно, капитан, – довольным тоном ответил ему Аркадий Иванович.
Они вышли из двери люка и начали спускаться по трапу. Глиссер сел напротив строений российской миссии. Они с Воронцовым спустились на землю планеты. Вверху бежали желтоватые облака в сине-зеленоватом небе висели Солнце и Чидан. Свет солнца был мягким, приятно теплым. По первым ощущениям погода напоминала бархатный сезон на Черноморском побережье Кавказа. Само светило было в зените и испускало желтый свет с зеленоватым оттенком. До горизонта тянулась холмистая местность коричнево кремнистого цвета с редкими разноцветными пятнами. «Судя по всему, растительность», – подумал Зимин. Одно из таких мест было невдалеке. К трапу подошли встречающие. Зимин вдохнул полной грудью, воздух Химеры был теплым и влажным. Ветерок, разметавший ему волосы, принес запах, аналогов которого у земных запахов не было. Наиболее близким была бы смесь из аниса и свежесрубленной ольхи. «Наверное, цветут местные растения», – решил генерал.
