«Империя должна умереть: История русских революций в лицах. 1900-1917» kitabından alıntılar, sayfa 2
Вся компания едет ужинать, потом гуляет по Булонскому лесу до утра. Жан Кокто вспоминает, что в какой-то момент в такси Дягилев начинает что-то бормотать по-русски, Стравинский и Нижинский внимательно его слушают, а он плачет. Кокто спрашивает, что случилось, и ему объясняют, что Дягилев читает стихи Пушкина.
Горькому кажется, что по воле Толстого могут расступаться волны в море. А еще он вспоминает, как однажды Толстой едет по дороге в Гаспру и обнаруживает, что дорога перекрыта: прямо посреди нее стоят трое великих князей, дяди императора: Сандро, Георгий и Петр. Толстой «уставился на Романовых строгим, требующим взглядом», рассказывает Горький, Романовы отворачиваются, но конь одного из них, помявшись на месте, отходит немного в сторону, пропуская Толстого. «Узнали, дураки, – говорит граф. – Ло
Победоносцев считает, что главная проблема страны заключается в образовании: самая неблагонадежная и нелояльная часть населения – это интеллигенция, то есть студенты, профессора и даже чиновники. Система знаний, которые они получают, не способствует развитию верности императору. Другое дело – церковно-приходские школы. Образование должно ограничиваться грамотой и Законом Божьим, считает Победоносцев. И создание сети подобных церковно-приходских школ становится делом его жизни.
Дочь Столыпина Мария вспоминает, что Витте долгое время был для нее кумиром, пока не вмешался отец: «Это человек, думающий больше всего о себе, а потом уже о Родине. Родина же требует себе служения настолько жертвенночистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует всю работу» – так характеризует Столыпин бывшего премьера.
В 1894 году покровитель Толстого Александр III умирает, не дожив до 50. Его преемнику Николаю II 26 лет, он не интересуется ни политикой, ни престарелым Толстым, ни его ровесником Победоносцевым, который раздражает и пугает молодого императора. Впрочем, главный тезис Победоносцева Николаю близок, он тоже уверен, что власть царя – от Бога, а всякая конституция – от дьявола.
много лет живет даже не вне закона, а выше закона. Его книги запрещены, за их печать и распространение людей ссылают и сажают
кумир всех революционеров Николай Чернышевский.
Уже не царское село Весь день 28 февраля Царское Село живет в страхе, хотя почти ничего не происходит. Утром состояние цесаревича Алексея ухудшается, у него температура 40, и императрица просит слуг подготовить все к переезду в Гатчину. Через полчаса ей сообщают, что все готово, – но она уже передумала. Приближенные, все как один, советуют ей скорее бежать; например, в Новгород, куда императрица ездила всего пару месяцев назад – и где ее принимали восторженно. В 3 часа дня солдаты Царскосельского гарнизона выходят из казарм – идут освобождать заключенных из тюрьмы, потом – громить винные лавки. Царская охрана не покидает дворца – поэтому не в курсе, что происходит в городе. Императрица говорит, что все ее дети больны, она считает себя сестрой милосердия, а дворец – госпиталем, поэтому запрещает охране какие-либо боевые действия. Вечером императрица звонит великому князю Павлу, отцу великого князя Дмитрия, только что сосланного в Персию за убийство Распутина. Павел и сам много лет провел в изгнании, и тоже по настоянию Александры. Но в Царском Селе у императрицы больше нет родственников, ей не к кому обратиться. Великий князь приезжает, и Александра устраивает ему скандал – говорит, что это семья виновата во всем происходящем. Павел отвечает, что «она не имеет права сомневаться в его преданности и сейчас не время вспоминать ста
Струве и его товарищи «были совершенно уверены, что правильно приведенные цитаты из "Капитала" или даже из переписки Маркса с Энгельсом разрешают все сомнения и споры. А если еще указать, в каком издании и на какой странице это напечатано, то возражать могут только идиоты. Для этих начетчиков марксизма каждая буква в сочинениях Маркса и Энгельса была священна. Слушая их, я понимала, как мусульманские завоеватели могли сжечь александрийскую библиотеку», – пишет Ариадна в своих воспоминаниях.
Когда это начинают обсуждать в парламенте, итальянские левые предупреждают, что царь, если он приедет в Италию, будет освистан всюду, где бы ни появился. В считаные часы по всей стране раскуплены свистки. Во Флоренции выходит газета «Свисток», мобилизующая молодежь оказать достойный прием Николаю II. В итоге император по совету МИДа отказывается от визита. А вскоре заканчивается и суд – в экстрадиции в Россию истцу отказано. Подсудимого лишь выдворяют из страны.
