Kitabı oku: «Во власти чужого мужа», sayfa 2

Он должен интересоваться только своей дочерью, а я ему, по сути, никто. Или он думает, что я, например, забеременею и принесу ему на воспитание ребёнка? Этого не будет, потому что отношения заводить я не планирую. Точно не в девятнадцать.

– А у тебя?

Лицо начинает пылать, потому что я сразу думаю о том, что спрашивает он это больше для себя.

Ага. Размечталась.

Дура, когда же ты поймёшь, что малолетки его не интересуют? Или тебе мало было прошлого раза, когда он тебе это в лицо сказал?!

– У меня… – вздыхаю и замолкаю.

– Так есть парень или нет? – переспрашивает он нетерпеливо.

– Пока нет, – решаю ответить правду.

Константин сразу как-то расслабляется. Я только сейчас заметила, что сидел он словно на иголках.

– Ну, и славно. В вашем возрасте парни думают лишь одним местом, – произносит с усмешкой.

– А в вашем, разве нет? – спрашиваю и сразу об этом жалею.

Я не должна о подобном с ним разговаривать. Очень неловкая тема, а Надя все не возвращается!

– Катенька, – произносит он мое имя на выдохе. – В нашем все же подключаются мозги. Будь осторожнее и никому не доверяй. Они сделают все, чтобы забраться к тебе в трусы.

По рукам пробегаются мурашки.

Господи. Как же неловко! Он говорит о моих трусах…

– Мальчики меня не интересуют, – отвечаю категорично, чтобы его успокоить.

Константин поворачивается ко мне лицом, в котором я замечаю серьёзность. Его взгляд вжимает меня в сидение, а то, что он вновь на пару секунд опускает глаза в область моей груди, даёт мне понять, что все же…

– А кто тебя интересует? – спрашивает он с явным интересом.

Ты. Думаю я, но произносить это, конечно же, не стану.

Только я открываю рот, как дверь автомобиля открывается, и Надя падает на сидение.

– Я пришла, можем ехать дальше!

О, Слава небесам, мне не придётся с ним больше разговаривать. Это был третий раз, когда мы оставались наедине и каждый раз для меня волнительный.

Мне нужно поскорее принять решение по поводу того, куда бы мне съехать, потому что я начинаю медленно, но верно сходить с ума из-за своей нелепой влюблённости во взрослого, чужого мужчину.

Глава 7

– Надь, я думаю, что это плохая идея, – высказываю своё мнение девушке, у которой уже загорелись глаза, давая мне понять, что она приняла железобетонное решение на данную шалость. – Нам же влетит.

– Мы уже совершеннолетние, только отец этого пока не понимает, – фыркает девушка.

Нас с Надей позвали однокурсники в какой-то новый крутой бар. В прошлом году мы отказались, а в этом Наде сильно захотелось туда сходить. Впервые.

Я удивлена, так как девушку подобные места ранее не интересовали.

И, да, ее отец итак за неё сильно переживает, потому что боится, что ее могут, например, украсть, для того чтобы потребовать выкуп, именно поэтому с нами всегда рядом водитель.

По сути, Константин все правильно делает. Он переживает за любимую дочь не просто так. Я помню два случая, когда к нам подходили незнакомые люди и спрашивали, мы ли дочки Лесневского, и доверия они не внушали.

У мужчины много конкурентов, старых врагов, да и просто завистников.

– Это может быть опасно, – предупреждаю девушку.

– Да, что с нами может случиться? Вон, Виолу в восемнадцать заграницу вообще отправили, а нам прямо в бар нельзя сходить, – произносит она возмущённым голосом.

Виолу туда отправили, насколько мне известно, в качестве исправительных целей, потому что она здесь связалась с плохой компанией, в которой были наркотики, вот ее и отправили к дальнему родственнику на перевоспитание.

– Сегодня мы будем праздновать приезд твоей сестры, нас никто не отпустит, – напоминаю ей о главном событии дня.

– Ты думаешь, она сама захочет с нами до ночи сидеть? Поклюёт салат, поговорит о себе любимой и сама поедет гулять со своими непутевыми друзьями.

Надя ее недолюбливает, это ещё мягко сказано. Но там есть свои причины. По ее рассказам, я поняла, что Виола часто ее подставляла перед матерью, критиковала ее за внешность и вообще, относилась так, словно та её служанка.

– А твоя мама?

Это самое страшное.

– Мы уйдём по-тихому, а вернёмся к двенадцати, никто даже не узнает, что нас не было.

Опасно. Меня только от одной мысли берет в дрожь. Стоит мне только представить, как тетя Люда ругается на нас двоих, как на меня смотрит с презрением, мне сразу становится не по себе.

– Ты так уже делала? – спрашиваю с подозрением.

– Честно, нет, но попробовать стоит.

По телу пробегают мурашки. Я тоже никогда никуда не сбегала, да мне и не хотелось.

– Может, скажем Константину Павловичу? Он же тебе не откажет в прихоти.

С ним можно договориться, и он может поговорить с женой, чтобы она нас не трогала.

– Не откажет, это да, но поставит за ними слежку или же, что ещё похуже, поедет с нами! Представляешь, какой это будет позор…

Может и такое быть. Я даже не удивлюсь.

– Надь, я не знаю. Не хочу ругаться с твоей мамой.

– Ладно, не хочешь, я одна пойду, – говорит она с обидой в голосе.

Нет, одну я ее точно не отпущу, потому что не смогу спокойно на месте сидеть. Мы с ней целый год вместе, не было и дня, чтобы мы не общались.

Придётся идти, хотя мне правда не очень хочется. Алкоголь я не употребляю, танцевать не люблю. Что мне там делать?

– Черт с тобой. Ты любого уговоришь, – фыркаю я.

– У меня отец – важный политик. Гены, сама понимаешь, – ее глаза сразу загораются. – Ребят, бронируйте на нас места! – кричит она девчонкам, которые всё затеяли.

Даже не знаю, почему так переживаю. Мы с ней правда обе уже совершеннолетние, что плохого может случиться? Я лично буду все контролировать.

Может, ей там не понравится, мы побудем там час и поедем домой. Скорее всего, так и будет, потому что Надя у нас девушка домашняя.

После занятий я ещё раз у неё переспрашиваю, стоит ли нам идти, и получаю бескомпромиссный ответ. И, пока я собираю вещи, чтобы поехать домой, а Надя убегает к ребятам договариваться о времени, ко мне подходит Виталик.

– Ты правда собралась идти? – спрашивает он с удивлением, поправляя очки. – Я думал, что такие девушки, как ты, по барам не ходят.

Мне не нравится его тон. И мне показалось, что он ревнует. Иногда он может быть дотошным. Хотя, парень симпатичный, умный, из хорошей, обеспеченной семьи, он нравится некоторым нашим девчонкам, но привязался он только ко мне.

– А куда они ходят? – спрашиваю с недовольством. – Не всегда же дома сидеть.

Хочу уйти, но парень берет меня за руку, тем самым останавливая. Смотрит на меня затравленным взглядом, и я сразу прощаю его высказывание.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, просто удивлён, в прошлом году ты всегда отказывалась.

Я понимаю, что он правда не хотел меня обидеть.

– А ты пойдёшь?

Он тоже никуда не ходит, потому что занят только учёбой. Он у нас самый умный в группе.

– Теперь уже да. Кто-то же должен отгонять от тебя ухажёров, – неловко улыбается он. – Не хочешь, я провожу тебя до дома?

Всегда ему отказываю, потому что на самом деле не хочу, чтобы нас вместе увидел Константин.

Все ещё на что-то надеюсь… Дурочка, не иначе.

– Не сегодня, у меня дела.

– За лето появился парень? – спрашивает он с ревностными нотками в голосе.

Виталий меня начинает все больше напрягать, вроде и не сильно навязывается, но слухи по группе ходят, что мы с ним вместе, а он и не отрицает.

Хотя, мне на самом деле вообще без разницы.

– Нет, никакого парня у меня нет, просто сегодня домой возвращается Надина сестра, – говорю как есть.

– А, тогда ясно, – произносит с грустью. – До встречи, Катя.

Прощаюсь с Виталием и иду вылавливать Надю, которая щебечет с девчонками, чтобы пойти домой, готовиться к волнительной встрече с ее стервозной сестрой.

Немного боязно, потому что уже знаю, что общение у нас с Виолой не наладится, но отказаться и не выйти на ужин я просто не имею право. Я в этом доме не больше, чем гость, поэтому должна играть по правилам этой семьи.

Глава 8

Мы приехали с Надей домой, как раз к накрытому столу. Мы быстро переоделись в домашнюю одежду и сели, в ожидании начала пиршества.

К нам присоединятся Константин, бросая пару фраз, он сосредоточивается на рабочих звонках.

– Сучка уже дома, принимает банные процедуры, – сообщает мне Надя, и я ещё больше напрягаюсь.

– Не говори так о своей родной сестре, – произносит хозяин дома строгим голосом, от которого по моему телу проносятся мурашки.

Надя специально громко фыркает, заставляя меня улыбнуться.

Вообще, она девушка хорошая, ни о ком плохо не говорит, а вот Виола ей поперёк горла стоит.

– Не думаю, что за то время, пока она была заграницей, гадина исправилась, поэтому я жду очередной скандал.

– Виола выросла, у неё скоро свадьба, – напоминает Константин.

– Бедный Мирошка, – говорит в ответ Надя и как раз в этот момент в зал заходит эффектная брюнетка при полном параде, вместе с тетей Людой.

Девушка не просто красивая, она на самом деле нереально привлекательна. Длинные, густые волосы прямо до попы, точеная фигура, большие карие глаза, только вот взгляд стервозный.

Вот от таких девушек парни с ума и сходят. Эталон женской красоты, я рядом с ней даже чувствую себя серой мышкой.

– Всем добрый вечер, – произносит она, осматривая всех по очереди.

Константин встает и целует ее в обе щеки, Надя же кидает тихое «здравствуй» и сразу как-то напрягается.

– Привет, я Катя, – произношу я, поднимаясь со своего места, и протягиваю ей руку, неловко при этом улыбаясь.

– Я прекрасно знаю, кто ты, – игнорирует она мое приветствие. – Мам, я же просила встретить меня без лишних людей.

Голос у неё становится противно-писклявый.

– Я же говорила. Виолочка не изменилась, – встает на мою защиту Надя. – То-то же я ощущаю тяжёлую энергетику, что повисла в доме.

От напряжения у меня немеют пальцы рук. Подруга не соврала, сообщив, что будет с Виолой очень сложно, от неё можно ожидать всего, чего угодно.

– Тебе бы повзрослеть, а не продолжать мне завидовать, мелкая дрянь, – парирует ей старшая сестра, подходя к ней ближе. – Что с твоим лицом? Не знаешь, что такое макияж?

Виола тянет к ней руку, но Надя ее отталкивает.

– Виола! – произносит громко Константин. – Сядь и давайте нормально поужинаем.

– Прости, моя родная, – говорит Люда, обнимая дочь за плечи. – Я была против, чтобы эта тебя встречала, но твой отец ее, видимо, любит больше, чем тебя. Да, Лесневский?

Боже. Я, конечно, многого ожидала, но не того, что они откровенно меня станут обсуждать прямо во время первой встречи.

– Люда. Не порть мне настроение, – говорит мужчина, принимаясь за ужин. – Катя – член нашей семьи и это не обсуждается.

Приятно это, конечно, от него слышать, только он, видимо, не понимает, что его слова как красная тряпка для дочери и ее мамы. Они итак меня уже ненавидят, а из-за того, что он меня защищает, они меня могут сожрать. Он делает только хуже.

Я не выдерживаю и вновь встаю со своего места, чтобы не участвовать в этом конфликте, собираюсь уйти.

– Извините, я лучше пойду в свою комнату, чтобы никого не смущать.

К горлу предательски подкатывает ком.

Только бы не заплакать.

– Ты никуда не пойдёшь, – произносит мужчина, смотря на меня пристальным взглядом, от которого по телу проносится холодок. – Мы поужинаем в семейном кругу. Это не обсуждается.

Присаживаюсь обратно. Аппетит пропадает, я даже на эту великолепную еду смотреть не могу. Чисто ради приличия пробую кусочек мяса и еле его проглатываю, опустив при этом глаза в тарелку.

– Нет, я не буду ужинать с той, которая ежедневно достает мою маму! – восклицает Виола.

– Что ты такое говоришь?

Я вижу, что лицо мужчины приняло максимально строгий вид. Вижу в его глазах ярость, которую он пытается скрыть, но тут мне становится страшно, словно вот-вот, и он сорвётся.

– Она тебе ничего не рассказывает, потому что боится! Потому что ты, видимо, ее для себя сюда притащил из какой-то там дыры. Притащил любовницу в наш дом!

Голова начинает кружиться, а в глазах все же скапливаются слёзы.

– Молчать! – прикрикивает Лесневский, ударяя при этом кулаком о стол.

Надя, я замечаю тоже, еле сдерживает свои эмоции, ее начинает трясти. Зато на губах Люды я вижу победоносную улыбку.

Ей явно нравится то, что дочь ее защищает. Вернее, она нагло врет!

Я никакая не любовница. Могла бы ей быть, если бы тогда он согласился, но этого не произошло. Никакого повода мы не давали так думать.

– Мама каждый день из-за неё плачет. Эта же ворует её украшения! Ты об этом знал?!

От ее обвинений я готова провалиться сквозь землю, тем более, от того, как Константин на меня посмотрел, словно поверил словам Виолы.

Я никогда не воровала. Никогда! Тем более, у этих людей, которые меня приютили. Я получаю все, что только мне необходимо, и даже больше.

– Я не… – пытаюсь я хоть ещё одно слово из себя выдавить, но из-за шока не могу этого сделать.

Меня начинает дико тошнить, и я кое-как сдерживаюсь, чтобы прилюдно не опозориться.

Господи. За что мне эти испытания?!

– А то, что она, пока никто не слышит, говорит о том, что она здесь хозяйка, и скоро мы все вылетим из дома! Знал, папочка?!

Такого и в помине не было. Это говорит Люда, но не я.

– Виола… – чуть ли не рычит Лесневский.

– Даже не пробуй ее защищать! Сам убедись в моих словах! – без малейшего страха заявляет девушка. – Прямо сейчас пошли в ее комнату и ты сразу все поймёшь!

Глава 9

Меня бросает в холодный пот. Я сразу понимаю, что меня хотят подставить и надеюсь на то, что Лесневский не дурак и не поведётся на эту провокацию.

– Катерина, это правда? – обращается он ко мне, а я даже лица его уже не вижу из-за того, что в глазах скопились слёзы.

– Конечно, это правда, папочка! – встревает Виола. – Мама просто боялась говорить, но я…

– Молчать! – вновь строго говорит мужчина, и старшая дочь замолкает.

Они меня ненавидят. Мне здесь жизни не дадут.

Я смогла за лето скопить небольшую сумму денег, для первого месяца съёма квартиры у меня должно хватить, только вот жить мне будет не на что…

А плевать, только, чтобы покинуть этот змеиный клубок.

– Кать, я задал тебе вопрос, – вновь обращается ко мне Константин.

– Я… Я ничего… Никогда…

Тяжело говорить, потому что меня ещё никто не обвинял в воровстве.

Дедушка меня правильно воспитывал. Он говорил, что брать чужого нельзя, он был таким, что сам все отдаст, но другого не обидит. Я такая же.

Меня так же не особо привлекают украшения, я ношу крестик и серебряное, обычное колечко. Бижутерию я тоже себе покупала, но она вся в шкатулке.

– Понятно. Люд, это правда? Если так, почему ты сразу мне ничего не сказала, а вы взяли и опозорили девушку?

Опозорили – это мягко сказано.

– Кость, это правда, – театрально выдыхает женщина. – Я видела свои украшения у неё в шкатулке.

Почему она вообще в неё залезла? Если она что-то потеряла, к примеру, то могла у меня спросить или проверить при мне.

– Пап, я могла что-то оставить в комнате Кати, мы часто меняемся украшениями, я так же беру их у мамы, – врет Надя. – Катя не воровка.

Мы ничем не меняемся. Одеждой пару раз, но на этом все. Некоторые вещи, которые ей не подходят, она отдаёт мне.

Константин тяжело вздыхает, пройдясь тяжелым взглядом по всем присутствующим.

– Я всех услышал. Теперь могу спокойно доесть свой ужин?

Не дожидаясь ответа, он берет приборы и начинает есть. Я смотрю на Виолу, на Люду и прямо вижу на их лицах полнейший шок. Они явно ожидали другой реакции.

Хотели, наверное, устроить настоящее представление. Думали, что он так просто им поверит, без весомых доказательств. А украшение они могли мне подкинуть, я этому даже не удивлюсь. Они надеялись, что прямо в эту же минуту меня выгонят из дома, но Константин – умный мужчина, на то он и политик, быстро все раскусил.

– Что ты будешь делать? Держать ее в нашем доме? – спрашивает Виола спустя минуту тяжёлого молчания.

Все ждём его ответа, пока он доедает свой стейк, следом вытирает рот салфеткой и поднимает на меня свои пронзительные глаза.

Что-то в них есть… Не понимаю, что именно.

– Я уверен, что произошло недоразумение, с которым вы сами можете разобраться, – спокойным голосом говорит он. – Кать, если у тебя что-то осталось по ошибке, отдай и в следующий раз уточняй у Нади, чьё это украшение. А лучше чужого не брать вовсе, если ты что-то хочешь, то обращайся ко мне, я выделю на это деньги.

Мне ничего не нужно. У меня все есть. Тем более, мне не нужны цацки.

– Х-хорошо… – киваю, в душе радуясь, что правда победила ложь.

Людмила неожиданно резко поднимается со своего места, из-за чего ее стул громко скрипнул. Она кидает салфетку, которая предназначена, чтобы класть ее на ноги, прямо в свою тарелку с супом.

Бросает в мою сторону взгляд, который выдаёт ее ко мне омерзение.

– Я же говорила тебе, что он всегда встаёт на ее защиту, – говорит она Виоле. – А ты, Надя, слепая, если не видишь, что она пытается занять мое законное место. Ты тоже отсюда вылетишь, как пробка из-под шампанского. Запомни мои слова. А ты, Костя…

Неприятно это все слышать. Меня морально за эти двадцать минут изнасиловали, хотя я ничего не сделала.

– Что я? – спрашивает мужчина вполне спокойным голосом.

– Как тебе не стыдно. Ты даже во время нашего секса…

– Люд, тебе меньше нужно пить, – перебивает он ее и сам встает со своего места. – Не жди меня сегодня ночью. А всем я желаю хорошего вечера.

Константин выходит из зала, оставляя нас четверых наедине.

Я сразу понимаю, что мне нужно как можно быстрее спрятаться в своей комнате, но не успеваю я подойти к двери, как мне преграждает путь Виола.

– Это только начало, сука. Думаешь, если ему отсасываешь, то займёшь место моей мамы? Как бы не так, – чуть ли не выплёвывает она мне это в лицо. – Знаешь, сколько молодых служанок он перетрахал?

– Мне не интересен этот разговор, – сразу напрягаюсь я, пытаюсь ее обойти, но она хватает меня за руку.

– Двум пришлось делать аборт. Так же на стороне у него есть ещё два ребёнка от бывших любовниц. Так что если собралась залететь и быть с ним, то у тебя ничего не выйдет, – с ехидством говорит девушка. – Он всегда выбирает мою мать.

Ужасные вещи она говорит. Если это правда, то Лесневский, оказывается, не такой уж и хороший человек.

Не знаю. Мне вообще не нужно лезть в его личные отношения. Мне без разницы, сколько у него детей и любовниц.

Нам все равно не быть вместе, а моя влюблённость – это нечто большее, чем благодарность.

– Пойдём, Кать, – рядом появляется Надя, вырывая мою руку от лап Виолы. – Нечего слушать эту идиотку. Она забыла упомянуть, что лежала в психлечебнице, поэтому несёт всякий бред.

Глава 10

– Я правда не знаю, как оно здесь оказалось, – произношу дрожащим голосом, держа в руке дорогущее украшение, которое мы с Надей нашли у меня в шкатулке.

Вижу его впервые, если честно.

– Ничего удивительного, Виола тебе его подкинула, – фыркает девушка, забирая украшение себе.

Наблюдаю за ее реакцией, боясь увидеть то, что она может мне не доверять, но девушка не смотрит на меня с осуждением. Наверное, потому что она так же наивная, как и я.

Логично, что я могу быть воровкой.

– Они меня ненавидят. Мне нужно съехать, – выдыхаю я, признаваясь ей в том, что собираюсь сделать.

Либо я уйду сама, либо меня отсюда выкурят любым возможным грязным способом.

Рисковать не стоит, Виола и ее мать настроены серьезно.

– И оставишь меня с этой змеей наедине? Ну, уж нет. Мы поставим ее на место!

– А твоя мама? Она же тоже против меня, – говорю с грустью.

– Мама – это мама, – жмёт она плечами. – Давай лучше собираться на тусовку. Думаю, что сейчас нас никто не спалит. Отец уехал, а мама, скорее всего, уже открыла очередную бутылку с вином.

Падаю на кровать и смотрю в потолок. Состояние на самом деле ужасное.

– Может, лучше останемся?

Хотя, здесь теперь стены, словно душат. Я бы просто погуляла по парку и не вернулась в этот дом, где находится тот, в кого я влюблена и к которому нельзя прикасаться из-за его семьи.

– Нет, – категорично заявляет Надя, бросая на диван короткое красное платье, которое недавно мне подарила. – Нам необходимо отвлечься.

Может, она и права. Мне нужна передышка.

– Ладно, черт с тобой, может, я даже соглашусь выпить один бокал шампанского, меня до сих пор потряхивает.

Мы долго собираемся, потому что ждём, пока стукнет десять часов, и тетя Люда пойдёт спать.

Нам удаётся незаметно уйти из дома, и уже через двадцать минут мы заходим в хоть и новый, но уже популярный бар. На первом этаже располагается небольшой танцпол, а на втором стоят столики.

Мы находим своих одногруппников и присоединяемся к празднику. Как я и говорила, заказываю нам с Надей бутылку шампанского на двоих, и мы потихоньку его начинаем пить.

Надя достаточно быстро пьянеет и уже идёт танцевать с девчонками, а меня охватывает грусть, и я остаюсь сидеть на своём месте.

Решаю просто понаблюдать за людьми.

Место на самом деле достаточно приятное, контингент разный, от молодых, до более взрослых.

Я обращаю внимание на самый дальний столик, потому что мне показалось, что там сидит Константин, но из-за того, что рядом стоит высокая блондинка, я не могу в этом убедиться.

– Ты почему сидишь одна? – спрашивает у меня подсевший Виталик. – Скучаешь?

Я надеялась, что он ко мне не подсядет, потому что парень хорошо общался с ребятами и тоже, на удивление, выпивал. Много выпивал.

– Нет, – жму плечом, смотрю в его пьяные глаза и понимаю, что сейчас он что-то вытворит.

– Кать, я хочу с тобой серьезно поговорить.

Я так и знала. Как бы избежать этого разговора? Вот совершенно нет никакого настроения с ним разговаривать.

Как раз в этот момент блондинка отходит в сторону и меня бросает в дрожь, потому что я не ошиблась – за столом сидел именно Константин, вместе с другими мужчинами. Но самое, что меня привело в возмущение, это то, что рядом с ним – незнакомая мне молодая девушка со светлыми волосами, издалека напоминает мою внешность. Она к нему прямо ластится, чуть ли в рот не заглядывает, а он ей улыбается.

Вот, что мужчина делает по вечерам. Он часто уходит из дома, возвращается поздно ночью, или вообще не возвращается.

А если Виола не соврала и у него просто толпа любовниц…

Господи, ну, почему мне запал в душу самый недосягаемый мужчина?

– Угу… – киваю я головой на слова Виталия, который неожиданно кладет мне на колено руку.

– Кать, ты меня слушаешь?

Нет. Вполуха. Он что-то говорил об отношениях, которые мне к черту не сдались. Ни с ним, ни с кем-либо ещё.

– Прости, что ты сказал? – решаю все же переспросить.

Я вновь смотрю в сторону столика и неожиданно ловлю взгляд Лесневского, поэтому быстро прячусь за плечо Виталика, который воспринимает это так, словно я хочу его обнять.

Он не должен нас с Надей здесь видеть! Нужно как-то незаметно встать и пойти на ее поиски, чтобы отправиться домой.

Я в шоке от того, что так совпало, что мы оказались в одном заведении!

Судьба, не иначе.

– Я сказал, что люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей девушкой, – выдыхает он, положив руки мне на талию, притягивает к своему телу.

– Я не…

Не успеваю ему ничего ответить, потому что его губы соприкасаются с моими. Я пытаюсь отстраниться, но парень достаточно сильный, чтобы вжать меня в диван и не давать мне даже вдохнуть.

Не знаю, как у него это получается, но он просовывает свой язык ко мне в рот, из-за чего меня пронизывает отвращением.

Боже, как же много слюней! Ещё немного и меня стошнит.

Я раньше, конечно же, целовалась с парнями, но это было не против моей, как сейчас, воли! Тем более, он совершенно мне не нравится.

Я хватаюсь за его плечи и пытаюсь его оттолкнуть, а он сильнее сжимает мою талию, причиняя при этом боль. Его язык уже чуть ли не в моем горле.

Это самый мерзкий поцелуй, который со мной случался.

– Добрый вечер, молодые люди, – раздаётся тяжелый голос Константина, заставляя меня напрячься, а Виталия, наконец, от меня оторваться.

Глава 11

Я смотрю в глаза Константина и вижу в них явное раздражение. Мне становится крайне неловко от того, что он увидел, что я целуюсь с Виталием, пусть даже сама этого не хотела, об этом говорить ему, конечно же, не стану.

И вообще, что в этом такого, если у меня есть, к примеру, парень. Я свободная девушка, а он занятой мужчина.

Да и я ему не дочь, чтобы чувствовать этот внутренний страх за то, что я попалась.

Однако все же неловко от того, что мы с Надей должны были сидеть дома, а не шляться по барам. Чувствую, что нам за это ещё хорошо влетит.

– Добрый вечер, я Виталий, – говорит мой одногруппник, вставая с места, протягивает Лесневскому руку.

Мужчина ее не принимает и продолжает на меня смотреть так, словно поймал меня на измене.

Я прямо чувствую его злость, которая повисла в воздухе.

– Виталий, значит, – все же отвечает он с ухмылкой, которая не предвещает ничего хорошего. – И кем же вы приходитесь этой девушке?

– Я ее молодой человек, – шокирует он меня своим ответом.

Мне в этот момент так и хочется треснуть его по голове.

Я ни на что не соглашалась! Вообще, после того, как он меня поцеловал, нам ещё предстоит серьезный разговор.

С ним я встречаться точно не буду.

– Так значит? А Катя мне о вас ничего не говорила.

Сегодня он как раз спрашивал, есть ли у меня парень, а минуту назад он увидел, как я целуюсь, не пойми с кем. Страшно представить, в каком свете я сейчас перед ним предстала.

– Мы с ним просто друзья, – решаю вмешаться в разговор.

Виталий бросает на меня удивлённый взгляд, которого я не понимаю. Что вообще у него в голове?

– Просто друзья не сношаются ртами на глазах у всех, – произносит Константин достаточно грубо, от чего у меня по телу проносятся мурашки.

– Извините, а вы, собственно, кто? – спрашивает одногруппник наглым тоном, присаживаясь обратно ко мне и кладя руку мне за спину, резко притягивает к себе, словно заявляет свои на меня права.

Я сразу от него отстраняюсь.

Что за наглость?

Лесневский просто уничтожает его взглядом, даже мне становится не по себе. Виталик не знает, с кем он связался.

– Я ее… – произносит мужчина хрипло. – Опекун.

Он весь в напряжении. Такое ощущение, что он готов взять за шкирку парня и хорошенько его встряхнуть из-за его слов.

– Но Кате уже девятнадцать, – фыркает парень.

Я прямо вижу, что ситуация выходит из-под контроля и мне необходимо ее спасать, пока разговор не перешёл в конфликт.

– Она живет в моем доме, в моей семье, – все же берет он себя в руки и говорит более спокойно. – Где моя младшая дочь?

– Она танцует, – отвечаю я.

Нам точно влетит, а мне ещё за то, что я плохо за ней слежу, потому что, когда я видела ее полчаса назад, она была достаточно пьяна.

Я предлагала ей отправиться домой, но она сказала, что пока не устанет плясать, то никуда не уйдёт.

– Виталий, приведи Надю, – обращается Константин к парню. – Мы едем домой.

Виталий медлит, видимо, обдумывая, стоит ли ему выполнять данную просьбу, которая на самом деле напоминает приказ, и все же поднимается с дивана.

– Хорошо…

Мы вновь остаёмся с Лесневским наедине, уже третий раз за день, что уже превысило наш годовой лимит.

Я пытаюсь на него не смотреть, хотя он встал прямо напротив нашего стола и сверлил при этом меня тяжелым взглядом.

Вот, что ему от меня нужно. Неужели это так ужасно, если мы впервые с Надей пошли в бар. Сделал бы вид, что меня не заметил и продолжал бы развлекаться с молоденькой блондинкой.

Вот ещё, что странно. Он же говорил, что малолетки его не интересуют, а той девушке на вид не больше двадцати лет.

Значит, он меня тогда обманул. Либо я ему просто не понравилась. Либо ему не нравится, когда девушка сама в руки ему идёт, как это было в нашей ситуации.

– Мы ещё с тобой поговорим об этом недоразумении, – произносит мужчина с неким отвращением.

– Не поняла, – выдыхаю я, все же бросая на него взгляд.

Всегда сложно его удерживать больше пяти секунд. Он прямо давит.

– Этот парень мне не нравится. Он не заслуживает твоего внимания.

У меня даже бровь ползёт вверх. Он мне не отец, чтобы выбирать, с каким парнем мне следует встречаться, а от какого держаться подальше.

– Простите, но это уже не вам решать, Константин Павлович, – решаю я высказать то, что думаю.

Впервые ему перечу. Видимо, алкоголь из организма ещё не до конца выветрился.

Меня просто возмущают его слова. Такое ощущение, что ему никто не может понравиться.

Интересно, что будет, когда у Нади появится парень. Мне его уже жалко.

– Ты живешь со мной, а значит, я буду решать, с кем тебе общаться, а с кем – нет, – заявляет он бескомпромиссно. – Поняла?

Резко встаю с дивана и все же убеждаюсь в том, что я все ещё пьяна, так как голова немного кружиться.

Вот откуда во мне столько смелости. Как бы завтра не пожалеть о своих дерзких словах.

– Нет, не поняла. Вы тоже, смотрю, проводите свободное время с непонятными женщинами.

Решаю его уколоть. Мне ничего не стоит рассказать об этом его жене. Только делать этого не буду. Ее, видимо, все устраивает, а так бы давно уже развелась с тем, кто имеет много любовниц.

Тетя Люда вообще хорошо устроилась, насколько мне известно, она никогда даже не работала, только детьми занималась, а дома у них есть прислуга, которая убирается и готовит.

Поэтому она и пьет. От безделья.

– Девочка, мне лет побольше, чем тебе, и ты не имеешь никакого права так со мной разговаривать, пока я тебя обеспечиваю.

В какой-то мере он совершенно прав, однако я много у него денег не отнимаю. Еда и образование. Он сам решил мне помочь, а я не отказалась, потому что на тот момент была одинока и не знала, что мне дальше делать.

Я не прошу лишнего. И мне неприятно, что он мне это говорит. Я не должна жить по его правилам, если он сам мне решил помочь.

– Скоро вам не нужно будет этого делать, – говорю я с обидой в дрожащем голосе. – Я собираюсь съехать из вашего дома и уйти из вашей жизни.

Выхожу из-за стола, чтобы закончить неприятный разговор, который выводит меня на негативные эмоции.

Только вот мужчина не даёт мне пройти, он встаёт прямо передо мной и удерживает за плечо, давая мне понять, что он не все ещё высказал.

– Пока я тебе не позволю уйти, ты будешь жить в моем доме. Не забывай, откуда я тебя вытащил.

Я не забываю. Я ему безмерно благодарна. Он спас меня от ужасных людей, которые могли разрушить мою жизнь и даже убить. Он дал мне кров, оплатил образование, он защищал меня перед его женой, которая меня ненавидит.

Но я не позволю так ему со мной обращаться. Я не его вещь.

– Я свободный человек, – говорю я, приподняв вверх подбородок. – Вправе уйти, когда посчитаю нужным.

В нос ударяет его аромат, и я прикрываю глаза, наслаждаясь его запахом.

Как же избавиться от этих глупых чувств? Почему ни что меня от него не отталкивает? Почему с каждым днём мне становится все сложнее контролировать эмоции?

Как бы я хотела к нему прижаться. Просто обнять. Я даже не говорю о том, чтобы попробовать его поцеловать. Нет. Это кажется слишком нереальным. Он запретный плод, который я никогда не вкушу.