Kitabı oku: «В порывах ветра. Невыдуманная история», sayfa 5
В этот день ко мне приходили родители узнать о моем состоянии. Принесли поесть и пару книг. Следом за ними заглянул Алекс. Я была абсолютно обессилена, все болело и мне было не до еды, но книги, как всегда, помогли мне воспрянуть духом и смягчить воспоминания прошлой ночи. Через несколько дней меня выписали без осложнений. Спасибо тем интернам, которые меня спасли. Правда, я их больше не видела, видимо работы было много. Ну да ладно, время лечит раны, я забуду, а им урок хороший.
Со временем я совсем поправилась и снова начала бегать на тренировки. Я заканчивала девятый класс, и планов на будущее было много. Алекс во многом был со мной не согласен и совершенно не понимал моих амбиций. Я говорила о том, что хочу уехать из этой провинции в большой город, добиться успеха и стать независимой женщиной. Алекс же считал, что мое место рядом с ним, а мое предназначение быть его женой и провести с ним бок о бок всю жизнь. Но это было его видение. Я была молода, впереди еще целая жизнь и мне хотелось взять от нее все. Я любила его, но была не готова из-за своей первой любви потерять шанс вырваться в большой мир в погоне за большими возможностями. Я хотела посмотреть мир и исследовать места, куда не ступала нога человека. У меня оставался один год до окончания школы, после чего я была намерена сразу же поступить в Университет имени Жданова на географический факультет. Между нами разгорались жаркие споры. Алекс категорически отвергал мою позицию, и все аргументы разбивались о стену непонимания. Возможно, и я не щадила его чувств, обесценивая трепетную любовь, которую он взращивал в своем сердце, оберегая меня от всех и вся… и даже от себя самого. Единственной его мечтой в жизни было тихое семейное счастье: уютный дом, детишки, рыбалка по выходным и еще Бог знает, что… Но, чтобы КАК У ВСЕХ! Я же видела свой мир совершенно по-иному и не могла себе позволить прозябать в этом захолустье, похоронив себя заживо.
Как-то раз на майские праздники Алекс пригласил меня в гости на обед с родителями. Я пришла с цветами. Его мама постаралась на славу и накрыла богатый стол. Обед состоял из нескольких блюд, и я не упустила возможность похвалить кулинарные способности Людмилы Викторовны. После трапезы Алекс пригласил меня пройти в его комнату.
– Я хочу кое-что тебе подарить. Пойдем со мной!
Он провел меня в комнату, затворил за мной дверь и внезапно грубо схватил за руки. Столь разительная перемена в настроении ввела меня в ступор. Его взгляд стал жестким и колючим, губы сжались в тонкую линию. Я не узнавала своего милого и нежного Алекса. Этот незнакомец пугал меня.
– Валерия, ты разбиваешь мне сердце! Я берег тебя, как хрупкий и нежный цветок не для другого парня!
– О чем ты? Ты делаешь мне больно! Отпусти! – я попыталась вырваться, но он лишь сильнее стиснул мои руки.
– Я ждал, когда ты закончишь школу, и мы с тобой сыграем свадьбу. Но ты вздумала бросить меня и уехать навстречу своим дурацким мечтам! Я верил, что встретил ту единственную, что станет мне верной и любящей женой… я видел в тебе мать своих детей! Но ты предала нашу любовь! Решила бросить меня?! Не бывать этому! Я тебе не позволю! – он распалялся все сильнее. – Ты будешь только моей и больше ничьей! Слышишь?! Играть со мной вздумала? Не видишь во мне мужчину?! Я покажу тебе, что такое настоящие мужские чувства!
Алекс с силой швырнул меня на кровать и навалился сверху. Его руки были повсюду и грубо сдирали с меня одежду. У меня началась паника. Я в ужасе хватала его за руки и пыталась оттолкнуть от себя. Он быстрыми и резкими движениями сорвал с меня юбку и нижнее белье. Алекс был слишком сильным, я не могла противостоять ему. Ужасное чувство беспомощности! В отчаянии я кричала и брыкалась, но все было бесполезным. Никто не пришел на помощь, хотя его родители были в соседней комнате. Его полуобнажённое красивое тело вдруг стало для меня омерзительным. В глазах горела первобытная животная похоть. Протолкнув колено между моих ног, он грубо и бесцеремонно одним рывком вторгся в меня. Низ живота пронзила острая боль, я вскрикнула и замерла от мерзкого ощущения чего-то инородного в своем теле. У меня из глаз хлынули слезы, все мое естество противилось отвратительному действу надо мной. И тут он начал двигаться. Движение, за движением низ живота стянуло адской болью, сжимая стальными оковами. Мое сознание отключилось от ужасной реальности, вытеснив боль и отчаяние. Я отрешенно лежала, позволяя насиловать себя, потому что больше не могла сопротивляться. Силы покинули меня под натиском тарана. Это истязание длилось мучительно долго, каждое его движение вызывало отвращение. Чувство гадливости и омерзения вызывало у меня тошноту, внутри все скрутило. Я кусала губы в кровь, вонзив ногти в ладони настолько сильно, что прорезала плоть. Все мое тело готово было вывернуться наизнанку, лишь бы эта пытка закончилась. И наконец Алекс освободил меня. Я схватила простынь и накрыла себя. А он смотрел на меня виноватыми глазами, в которых дикий блеск сменил ужас от осознания того, что он сотворил со мной.
– Прости, Валерия! Я так сильно тебя люблю!.. Так сильно! Ты будешь моей, только моей, понимаешь? Я не хотел делать тебе больно, я просто хотел, чтобы ты поняла, что можешь быть только моей, – он был словно сумасшедший, убеждая самого себя в том, что не совершил ничего плохого. Однако, видя ужас, сковавший мое лицо, он осекся и замолчал. В глазах застыла пустота.
Он позволил мне одеться и уйти, вынудив дать ему обещание, что все будет хорошо. Он показал мне свою темную сторону, и я боялась его. Мне не верилось, что его родители находились через стенку от нас и позволили ему надругаться надо мной. Они проявили преступное бездействие. А я еще завидовала их семейной идиллии и теплым отношениям.
Я в слезах бежала домой, не разбирая дороги, лишь бы убраться подальше от Алекса и его родителей.
«Моя вина, – твердила я себе, – сама виновата, что допустила это. Никто! Абсолютно никто и никогда не должен узнать об этом. Все это было таким отвратительным, что я сама себе стала противна. Добравшись домой, я залезла в душ и просидела там больше часа в попытках отмыться от этого позора, стереть с себя его запах, его мерзкий противный запах. Я с остервенением терла себя мочалкой до покраснения, до кровоподтеков, лишь бы не чувствовать его запаха на себе.
В тот злополучный день все рухнуло для меня, весь мой мир перевернулся. И откуда-то из темных уголков сознания вернулось то чувство отверженности, которое так долго оставалось взаперти. Я чувствовала себя грязной и опозоренной. Первые пару дней после этого я пребывала в каком-то вакууме, все делала на автопилоте, машинально выполняя каждое свое движение. Казалось, жизнь для меня потеряла всякий смысл. Я превратилась в бездушное существо, куклу… просто куклу.
Был конец учебного года и мне пришлось вернуться в школу, чтобы сдать экзамены. Я бегом бежала домой, чтобы ненароком не встретить своего мучителя. Засыпая в страхе, просыпалась в поту. Каждый свой день я проживала словно последний и возненавидела себя за то, что позволила такому случиться. Мне никак не удавалось избавиться от ощущения его тошнотворного запаха на своей коже. Он посягнул на самое чистое во мне, на то, что я хранила, как оплот невинности. Ни мое сознание, ни тело были абсолютно не готовы к такому варварскому вторжению. Он убил во мне моего внутреннего и чистого ребенка, обойдясь со мной, как с портовой шлюхой. Мое сознание раскололось, остались лишь руины. В городе мечтаний и планов не осталось жителей, там пустота, там ничего больше нет. Я не могла выплакать свою боль и оплакать свои поруганные честь и достоинство, слезы словно застыли во мне. Только слабела телом и душой, и никому не могла рассказать, что со мной произошло. Никто не поймет, не прижмет к груди и не скажет, что все пройдет. Стыд обвил меня, и я медленно умирала. Жизнь разделилась на «до» и «после».
В начале июня к нам приехал дядя Ваня. Мой любимый родной дядя Ваня, которому я могла рассказать все, что тяжким грузом лежало у меня на душе. И когда мы остались дома одни, я раскрыла ему свой страшный секрет, который носила в себе. Он присел рядом и без слов обнял меня. Дядя Ваня не знал, что сказать, как себя вести в такой ситуации. Он просто заключил меня в свои теплые надежные объятия и мягко покачивал на руках, как ребенка. Впервые за последнее время я почувствовала, как мое сердце наполняется теплом и любовью, он словно вдохнул в меня жизнь. Слезы облегчения хлынули из глаз, очищая меня изнутри.
Конечно, он мог пойти к Алексу и разобраться с ним по-мужски или рассказать о случившемся моим родителям, но я очень просила его этого не делать. Дядя Ваня понимал, что его действия могут привести к очень нехорошим последствиям для меня. Его главной задачей было помочь мне справиться с этим. Дядя Ваня знал меня с детства и понимал, как никто другой, поэтому предложил мне один единственный совет.
– Уезжай, девочка. Тебе нельзя здесь оставаться, ты чахнешь на глазах. Чтобы справиться со своей травмой, тебе нужно покинуть этот город и начать все с чистого листа. Новые места, новые люди, новая жизнь… Это поможет тебе побыстрее забыть то, что произошло с тобой. Поступишь в училище, получишь стипендию… Там, гляди, жизнь и наладится.
Я решила прислушаться к словам дяди Вани, но еще не знала куда отправлюсь, и судьба сама дала мне подсказку. Кроме меня, забрать документы из школы пришли две мои одноклассницы. Они готовились к поступлению в училище на педагогический факультет в соседнем городе, в котором я никогда не бывала и ничего о нем не знала, но ехать одной в большой город было страшновато. Тогда я подумала, что было бы неплохо попробовать отправиться с ними.
Дома я объявила о своем решении и скором отъезде. Уже приготовившись жестко отстаивать свою позицию, и проиграв в голове все возможные аргументы в пользу такого решения, которое могло показаться родителям поспешным и необдуманным, меня удивила их реакция. На мое удивление, мама не стала возражать. Более того, она дала мне в дорогу пятьдесят рублей. Я с легким сердцем собрала вещи и отправилась в путь.
Радостное возбуждение от переезда сменилось разочарованием. Этот город ничем не отличался от моего. Такой же скучный и невзрачный, те же небольшие улицы, скверы, безликие и серые дома и магазины. Все было, как и у нас, только более отталкивающим, словно я попала в другое измерение, где мой город заполонили незнакомые мне люди. Здесь ощущалась пустота в полном ее размере.
Перед поступлением в училище нам провели небольшую экскурсию по учебному заведению, а также рассказали о правилах поведения и проживания в студенческом общежитии, которое представляло из себя ряд бараков. Вид у них был просто катастрофический, казалось, что в любой момент они просто рухнут на голову. В стенах и в полу были дыры размером с пушечное ядро. Не иначе как эти ветхие строения стояли здесь с незапамятных времен, пережив не один артиллерийский обстрел. Но… выбирать не приходилось. Мы втроем заселились в одну комнату и начали готовиться к вступительным экзаменам.
В первый же вечер к нам ворвались какие-то парни с ножами и под угрозой смерти забрали все наши сбережения. Это был настоящий бандитский налет! Они действовали дерзко и бесстрашно, чувствуя свою безнаказанность. Наши мольбы и слезы не вызывали у них ни капли сочувствия. Стало понятно, что этим городом правят бандиты, и приезжие студенты являются для них легкой добычей.
Не сразу оправившись после такого, мы присели обсудить, как нам быть дальше. Сначала все подавленно молчали, каждая в своих мыслях. Мы пребывали в растерянности, абсолютно не представляя, что делать в такой ситуации. Конечно, первой мыслью было обратиться в милицию, но даже такие юные и неопытные девушки, как мы, понимали, что ничего этим не добьемся. Не в этом городе. Было решено намеренно завалить вступительные экзамены и вернуться восвояси.
На экзамене мы пытались давать максимально неверные ответы на каждый заданный вопрос. Моим подругам удалось, и они обе не прошли. А я каким-то немыслимым образом набрала баллы на четверку, и меня зачислили. Оказывается, прикидываться дураком, коим не являешься, гораздо сложнее, чем наоборот. Ведь чтобы окружающие, хоть и ненадолго, приняли тебя за умника, достаточно многозначительно помалкивать. В итоге мне не оставалось другого выбора, как только начать обучение, в надежде, что налетов на меня больше не будет.
Мне назначили стипендию и нужно было как-то продержаться до ее получки. Ни провизии, ни денег… Оставалось пару копеек, на которые я купила себе буханку хлеба.
Жаль, что при поступлении в училище никто не выдал мне пособие по выживанию. Чувствуя себя несчастной беженкой, я применяла все свои навыки и изворотливый ум, чтобы хоть как-то прокормить себя. Стараясь изо всех сил, познакомилась со всеми преподавателями, стала старостой группы и продолжала искать любые варианты, чтобы заработать себе на пропитание. Но так как до стипендии было еще недели две, мне пришлось обратиться за помощью к маме. Я написала ей с просьбой выслать денег, и уже через пару дней получила перевод на пятьдесят рублей. Первым делом я отправилась в столовую, поесть горячего. Мне казалось, что такой вкусной еды я не пробовала за всю свою жизнь. Вдоволь насытившись, я вышла из столовой в состоянии эйфории. «А жизнь–то налаживается!» – подумала я, и тут же угодила в лапы бандитов, что с легкостью отобрали мои деньги. Я стояла на улице, растерянно провожая их взглядом. «Да как же они узнали о том, что я сегодня получила перевод?» – задавалась я вопросом.
От досады хотелось плакать, но пришлось взять себя в руки. Еще через неделю я набралась смелости, а может даже наглости, и снова попросила у мамы денег. Она и в этот раз не оставила меня и выслала еще пятьдесят рублей. История повторилась: обед в столовой и вот я опять стою без денег, растерянно хлопая глазами. «Да как же так?! Как мне одной выжить в этом городе? Без поддержки близких, без друзей…» – сокрушалась я. От обиды слезы закипали в глазах. Мой желудок страдал больше всего, постоянные боли указывали на недоедание, жизнь на хлебе и воде вгоняла меня в депрессию.
Кое-как продержавшись еще неделю, я дотянула до стипендии. Решив на этот раз действовать более обдуманно, я моментально помчалась за продуктами. Набрала хлеба, сухарей, кильки, немного конфет и только потом отправилась в столовую на обед. Стоило мне выйти, как эти вурдалаки явились за своей данью. Так я рассталась и со своей стипендией. Это начало входить у меня в привычку, того гляди скоро сама буду заносить им плату за проживание в их городе. Благо, продукты остались при мне. Видимо, стоило расценивать это, как заботу о своей дойной корове. Если я помру голодной смертью, то они потеряют часть своего «заработка».
Небольшого запаса продуктов хватило только на неделю, после чего я поняла, что так больше продолжаться не может. И как ни горестно мне было признавать поражение в борьбе за самостоятельную жизнь вдали от дома, пришлось просить маму принять меня обратно под свое крыло. В ответ на мое письмо-прошение мама безапелляционно заявила, чтобы я не смела возвращаться и позорить ее. Конечно, было обидно и досадно признавать, что я еще не готова жить самостоятельно, как и к сепарации от родителей. Но я так устала бороться за выживание в одиночку, что готова была идти до дома пешком, лишь бы снова встать под мамину защиту. Благодаря помощи моих одногруппников, идти пешком мне все-таки не пришлось. Они собрали мне деньги на дорогу, и я с тяжелым сердцем и в растрепанных чувствах покинула этот злополучный город.
Мама ясно дала понять, что путь домой мне заказан, и я поселилась у своей подруги. Ничего более не оставалось, как вернуться в школу, чтобы отучиться последний год и получить аттестат о полном среднем образовании. Пришлось применить все свое красноречие, чтобы убедить директора школы принять меня обратно. Согласилась она весьма неохотно, что обуславливалось тем, что я уже пропустила два месяца учебы.
Мама, конечно же, узнала о том, я что вернулась и поступила обратно в школу. Она рассердилась, но позволила мне вернуться домой, что я и сделала, отблагодарив приютившую меня подругу. А потом у нас с мамой состоялся тяжелый разговор. Она хотела знать, что послужило причиной моих последних действий. Вопросы сыпались градом, и приняв ее интерес за материнские переживания обо мне, я поведала ей обо всех своих невзгодах в чужом и неприветливом городе, наверное, впервые в жизни изливая ей душу. Рассказала, в каких ужасных условиях жила в студенческом общежитии, и как бандиты отбирали у меня все деньги, а я потом голодала и мучилась от болей в пустом желудке. Я будто переживала заново те страшные испытания, что выпали на мою долю. Из глаз невольно покатились слезы, и мой рассказ прерывался всхлипами, а мамино участие ко мне растрогало меня еще сильнее. Мама выслушала меня ни разу не перебив. Я уже подумала, что надо было опустить некоторые подробности и не расписывать все в таких мрачных тонах, чтобы не расстраивать ее так сильно. Конечно, я и не ждала, что мама разрыдается и начнет причитать, как же я натерпелась, а потом заключит меня в теплые материнские объятия, и мы уже вместе будем рыдать друг у друга на плече… Но ее реакция меня просто шокировала! После минутной тишины, ее лицо искривила презрительная гримаса. Я не поверила своим глазам, а мой размякший мозг пытался оправдать это тем, что мама так тронута, что вот-вот расплачется… что это слезы сочувствия, подступающие к глазам, так исказили ее лицо. Но нет. Это было презрение, что испытывают к жалким людям, проявляющим малодушие. Именно таким жалким человеком я выглядела сейчас в ее глазах, в которых не было ни капли сочувствия. Она решила, что я пытаюсь вызвать в ней жалость, нагло сочиняя про каких-то бандитов, что отбирали у меня деньги, которые я просто растранжирила. Мама не поверила ни единому моему слову. Ей «претило мое вранье», а «крокодильи слезы» вызвали злость. Так я узнала, что никогда не стоит путать такие понятия, как жалость и сочувствие. По ее словам, я должна была «перестать ныть и наматывать сопли на кулак», а «наломав дров стоило повиниться и рассказать правду». Мама хотела, чтобы это стало для меня уроком, из которого мне следовало сделать для себя вывод, что «жалость к людям вызывает презрение».
В течение всего учебного года я усиленно готовилась к поступлению в ВУЗ. Не стоило мне отступать от своей давней мечты и так опрометчиво сбегать в незнакомый город. Печальный опыт в педагогическом училище показал мне, что поспешные и необдуманные решения не для меня. Гонимая страхом, я чуть не разрушила свою жизнь, но судьба дала мне еще один шанс. В голове сложился четкий план действий и на этот раз я не собиралась отступать от него ни на шаг. Я мечтала отучиться на историко-географическом факультете в университете имени Жданова, чтобы колесить по всему земному шару и участвовать в археологических раскопках, познавая тайны мироздания через наследие наших предков.
Я с небывалым рвением штудировала учебный материал для подготовки к вступительным экзаменам. Тем неожиданнее для меня прозвучало заявление мамы о том, что она не даст мне ни копейки на дорогу, так как ей и в прошлый раз хватило вранья, с помощью которого я обокрала ее на 150 рублей. В ответ на мои мольбы, она расщедрилась на пару жизненных советов. Наверняка, приберегла их для особого случая и извлекла из самой «Книги мудростей от Мамы».
– Тебе бы в театральный надо, а не на историко-географический. Не помешало бы подтянуть актерское мастерство, а то что-то твои дешевые приемы на меня не действуют. Нечего мне тут комедию ломать, когда разыгрываешь драму. Хочешь поступать, так иди учись на продавца. И деньги будут, и ехать никуда не надо.
Последний совет вообще был просто издевательским. Хочешь уехать, учись на продавца, чтобы не ехать!
От безысходности я побежала по всем родственникам с просьбами о помощи, но все, как один, отказали. Мама строго-настрого запретила им давать мне деньги. Я не собиралась мириться с таким положением дел и на лето устроилась работать на огородах, в надежде самой накопить денег, необходимых для исполнения своей мечты.
Я каждый день работала на износ, чувствуя себя рабыней на плантациях конфедератов. Все тело болело от усталости, и я даже зауважала огородников за их каторжный труд. Но спустя два месяца, я узнала, что забрать заработанные потом и кровью копейки не получится. Выплаты будут производиться в конце августа, когда собранный урожай поступит на прилавки магазинов.
В этот момент все планы превратились в прах. Вступительные экзамены начинались в начале августа, а денег доехать до туда у меня совершенно не было. Я столько трудилась, не щадя сил и все напрасно! Все мои мечты рассыпались на глазах, ускользая сквозь пальцы, как песок. В голове звучали мамины слова о том, что витать в облаках и строить воздушные замки никчемное занятие. Наверное, она была права, что грезами о прекрасном будущем сыт не будешь, и это не более, чем бред, причуды сумасшедшего, оторванного от реальности. Мой утопический мир – это игра воображения, навеянная прочитанными романами. И тогда ко мне пришло осознание того, что я вовсе не особенная, как мне казалось в детстве. Должно быть это было самой разрушительной мыслью на тот момент. Таким образом я поставила крест на своем несбыточном желании выбраться из этого болота и хоть как-то изменить свою жизнь. Все кончено. Выбора нет. Я поступила в школу-магазин на кассира.
Учебный процесс не был для меня чем-то увлекательным или интересным. Сплошные цифры. Но не прошло и месяца, как я познакомилась с парнем по имени Игорь. Он был не из местных, не дурен собой, и мы начали встречаться. Во время свиданий он водил меня в кино и на танцы. Меня это развлекало, позволяя как-то развеяться и отвлечься от своих невеселых мыслей. Я делала все, лишь бы не впасть в депрессию, погрузившись в тяжелые думы о нелегких перипетиях своей судьбы и рухнувших надеждах на светлое будущее. Так завязались наши отношения. Умом он не блистал, но отличался легким и веселым нравом. Главное, он был влюблен в меня и делал все, чего бы я ни пожелала.
Однажды, в конце года мы пришли на танцы, и я встретила там своего бывшего парня Алекса. Он был просто в восторге от того, что я вернулась, но увидев меня с другим, впал в бешенство. Недолго думая, я схватила свою подругу Веру, которая еще, будучи ребенком, была в него влюблена, и подвела ее к нему.
– Вера! Ты должна любыми путями сделать так, чтобы он был с тобой.
Повторять дважды не пришлось. Она словно ждала моего разрешения на активные действия. Включив все свое обаяние, Вера обрушила на ничего не подозревающего Алекса всю силу женских чар. Беспечно флиртуя с ним, она незаметным движением поправила грудь, видно в ход пошла тяжелая артиллерия. Похоже, я только что пристроила бывшего.
После танцев я вышла на улицу в поисках Игоря и нашла его лежащим на асфальте с разбитым носом. Не задавая вопросов, я помогла ему подняться, и мы пошли в сторону дома, где он жил с братом. По дороге он рассказал, что случилось.
– Ко мне подлетели два парня и начали меня дубасить. Я особо не разобрал, что они говорили. Понял лишь то, что речь о тебе. Чтобы я не встречался с тобой. «Но не тут–то было! – сказал я себе, – Раз уж я получил за то, что полюбил тебя, так значит – это судьба!»
Мы шли и смеялись над всей этой нелепой ситуацией. Казалось, он совершенно не был озабочен тем, кто эти парни, и повториться ли такое снова. Но я поняла, что парень не промах. Выдержать побои и остаться при своем мнении далеко не каждый сможет. Силы воли ему не занимать.
Со временем, Игорь познакомил меня со своим братом, и мы легко нашли общий язык. Мама тоже знала о наших отношениях, но ничего не имела против, так что нам не приходилось скрываться.
Однажды я возвращалась домой, и в подъезде меня поджидал Алекс.
– Ну здравствуй, Валерия! – он неожиданно выскочил на меня из-за угла с бешеными глазами, в которых сверкала ярость.
– Да что б тебя! Нельзя так людей пугать, Алекс! – страха он на меня навел немало, но вида подавать я не стала. Нервно отшутилась и решительно встретила его взгляд, желая выглядеть смелее.
– Давно не виделись с тобой! Как поживаешь? – от его вкрадчивого тона мороз бежал по коже. Он как будто вел неспешную беседу сам с собой. – Видимо хорошо. Не скучала по мне? Не вспоминала? А я вот думал, скучал, – вдруг этот психопат достал из кармана нож и приставил к моему горлу.
– Что?.. Что ты делаешь?! – я испугалась до чертиков. Глаза стали размером, как блюдца, ноги предательски подогнулись.
– Помнишь, Валерия, как я сказал, что ты будешь только моей? Ну, так вот…
Не успел он договорить, как откуда ни возьмись выбежала моя мама и одной рукой затащила меня в дом, а другой дала ему скалкой по голове. От быстрого и точного удара у него аж челюсть клацнула.
– Чтоб ноги твоей рядом с ней больше не было! Ты все понял?! Увижу, убью, скотина!!!
Это было так внезапно, что я поверила в мамины сверхспособности. Она была, как разъяренная тигрица и действовала чисто инстинктивно, даже не обратив внимания на нож в руке Алекса. Все матери бесстрашно бросаются на защиту своего дитя, будь то человек или дикий зверь. Материнский инстинкт вовремя подсказал ей, что я нуждаюсь в ее защите и помощи.
Мама отпугнула Алекса раз и навсегда, и после этого он начал встречаться с Верой. Я так и не разобралась кто из нас сыграл роль Купидона, я или мама. Скорее всего мамин удар скалкой вправил ему мозги. Сработали, так сказать в дуэте, я начала, мама завершила.
В школе-магазине у меня началась практика, которая проходила так же легко, но более интересно. Я все время находилась на складе и теперь могла увидеть и потрогать то, что выражается в цифрах.
Когда пришло получение первой стипендии, я уже решила на что потрачу ее. Недалеко от склада открылся первый магазин обуви, и как только деньги упали мне в руки, я понеслась туда. Мои первые туфли на высоком каблуке были куплены на всю стипендию и обошлись мне в сорок пять рублей. Как мама и говорила мне: «Вырастешь, заработаешь, купишь».
Каблук в семь сантиметров уже пугал меня, и все же я мечтала их надеть. Но сначала нужно было научиться красиво на них ходить. Это оказалось настоящим испытанием для меня. Я попыталась пару раз пройтись на них дома и чуть не переломала ноги. «Ладно, – подумала я, – немного практики, и я буду летящей походкой пересекать улицы города под восхищенные взгляды прохожих!». Но для этого нужно было пространство побольше.
На следующий день я пришла на работу и быстро переобулась. Моим тренировочным подиумом стал склад магазина. Я делала свои первые неуверенные шаги на трясущихся ногах, обливаясь потом. Слава Богу, рядом были стеллажи и коробки, за которые я могла хвататься в попытках сохранить равновесие. Полчаса хождения на каблуках показались для меня средневековой пыткой, но я не сдавалась. Должна же осуществиться хотя бы эта небольшая мечта в моей жизни. Каждый день я упорно упражнялась в изящной походке, бесконечное множество раз подворачивая ноги. Они опухали, и остаток дня мне было тяжело даже просто стоять на месте. Но со временем я научилась красиво и грациозно вышагивать на высоких каблуках. Радости не было предела!
Я любовалась на себя в зеркало, подмечая внешние изменения. Взгляд стал более спокойным и уверенным, в нем уже не было безысходности и затравленности, которые я ощущала после надругательства над своим телом. Оно стало более стройным и привлекательным, грудь и бедра заметно округлилась, выгодно подчеркивая тонкую талию. Высоко поднятая голова на тонкой лебединой шее и ровная спина демонстрировали мою горделивую осанку. Длинные густые волосы ниже пояса со временем приобрели более насыщенный и темный оттенок. Я стала более женственной и превратилась в очень красивую девушку с идеальными пропорциями лица и тела. Душа же моя была скудной, в ней зарождались неведомые мне ранее чувства. В мой внутренний мир медленно проникала темнота, пропитывая меня злобой и ненавистью.
