Пройдя ещё несколько сотен метров, я вышел на площадку, где люди могли разбивать свои палатки и оставлять какие-либо вещи. В это утро здесь было тихо. Пугающе тихо.
На одном из столиков я оставил свой тяжёлый рюкзак, полный различных приспособлений, которые, как я думаю, не пригодились бы мне никогда. Среди них были небольшие проволочные игрушки, крючки разных форм и размеров, настольная энциклопедия туриста, заплатки для обуви и новенький карандаш, который я взял из рабочего стола отца. С собой я забрал только удочку, небольшое ведёрко и немного наживки, с трудом добытой во дворе.
От этой площадки исходила небольшая, но очень крутая тропинка, ведущая прямо к озеру. К счастью, уже было светло, и я спокойно мог различать ориентиры в виде флажков, которые оставляют здесь туристы. Так я и двигался заросли крапивы, позже сменившейся камышами. Под ногами я начинал чувствовать воду, а это могло значить лишь одно- я пришёл. Пробравшись через густые кустарники, я вышел на песчаный берег, от которого взрослые рыбаки начинают своё отважное путешествие. Я сбросил часть принадлежностей на горячий песок, снял ботинки и зашёл в воду. Посмотрев вниз, я увидел кристально чистую, едва голубоватую воду, в которой отражалось моё поистине детское и чересчур наивное лицо. Намочив ноги и изучив взглядом ближайшие окрестности, я приступил к тому, что так долго и тщательно планировал. Взяв в руки удочку, поплавок и немного наживки, я выбрал место и оценил расстояние, на которое можно будет её забросить. Я много раз видел, как это делает отец, поэтому пытался повторить всё в точности до мельчайших подробностей, таких как взгляд и манера держать удочку. Собравшись с силами, я отвёл её за спину, а потом резко выбросил вперёд. Очертания поплавка оказались в воздухе, пролетели около десяти метров, а затем приземлились в глубине озера. В этот момент я чувствовал себя настоящим профессионалом, который точно знает, что он хочет делать и как он хочет это делать.