Kitabı oku: «Шамиль – имам Чечни и Дагестана. Часть 1», sayfa 2
Аргаун взят приступом чудо-богатырем Лабинцевым. Аргуной обойден и оставлен, а отряд подошел к Ахульго. После обложения решились на приступ, который был поручен полковнику Врангелю. Скалы сходятся на пистолетный выстрел, надо спуститься в пролом с отлого-отвесной высоты, под выстрелами неприятеля обставившего свою скалу каменными завалами и потом обойдя скалу кругом по руслу Койсу, идти на замок по тропе. Врангель вызвал офицеров вперед, сел на скалу и полетел вниз. В этот же момент в раненый упал с круги. Офицеры перебиты и изранены, солдаты в числе 400 оставшихся из 2500, влетели на верх и овладели возвышенностью. Мюриды бежали, но графцы сами испугались своего успеха и не видя, своих офицеров, дрогнули и побежали назад. Мюриды воротились, но уже не били их, а за подсумки сталкивали с круги. Ахульго был обставлен батареями и 2 месяца продолжалась правильная осада. Горцы истомлены голодом, болезнями, не знали что делать наконец Лабинцов хитростью занял старый Ахульго и когда женщины и дети из старого пошли в новый во время перемирия, он вслед за ними схватил два батальона и безвредно прошел к замку и потребовал сдачи; с противных высот по нем сделали выстрел, этим он оправдывает нарушение перемирия. Он получил отказ и овладел всем, мюриды защищаясь до последнего были переколоты. Шамиль с 9-ю человеками спасся ночью, спустившись с горы на веревке в Койсу. Некоторые, может быть и неприятели. Пуллы доказывают, что Шамиля выпустил Пулло, но вероятности эти основаны на предположениях, хотя имеют много правдоподобного. Во время осады Шамиль отдал своего сына Граббе и просил воспитать его. Он отправлен в С. Петербург и находится в Кадетском Корпусе. Взятием Ахульго далеко не достигнута была главная цель Граббе. Мюридов осталось еще очень много и сам Шамиль ушел. Но удар нанесен был горам жестокий. Лучшая молодежь и сподвижники Кази-Муллы погибли. Оставалось пользоваться успехом и идти тот же час в горы. Тогда бы горцы выдали Шамиля и оставалось бы только уметь взяться за дело и навсегда упрочить спокойствие края. Взятием Ахульго двери всех ущелий отверзлись нашим войскам. Шамиля не впускали в самые дальние от нас аулы и он скитался с мюридами по горам без одежды и пищи; он ушел в леса Ичкерии, где и поселился как простой горец.
Чиркей в 1839 году. Граббе кончив осаду двинулся в Чиркею. Чиркеевцы всегдашние разбойники и злейшие враги наши не смели однако оказать сопротивления и только старшины просили Граббе не входить в аул, потому что не ручались за жителей. Граббе пренебрег этой предосторожностью и поплатился батальоном, который оплошно даже не зарядив ружей вошел на мост Койсу. Батальон был истреблен. Поставили батареи. Громили аул, но с этой стороны ворваться в него было невозможно, и так как жители соглашались покориться ежели мы не пойдем в аул, то на этот раз Граббе показал вид, что довольствуется их покорностью. Два орудия, взятые у Эмануэля были в Чиркеях и были тут же отданы Граббе. Пулло, как хитрый и умный человек воспользовался временем осады Ахульго, он снискал себе полную доверенность Граббе. (:Во время экспедиции 1839 года он был Начальником Штаба:); Генеральский чин, ленту и бриллиантовую саблю все это в продолжение 2-х месяцев. Граббе уехал в Ставрополь, Пулло в Грозную, а войска поручили Генералу Галафееву для окончания укреплений на Кумыцкой площади.
Бунт чеченцев. Пулло обложил всех Чеченцев данью в свою пользу, не вносивших подати мучил жестоко. Общее негодование разлилось по всем аулам. Чеченцев до того притеснили, что у них не оставалось собственности. Стада были забраны и они не видели конца этому бедственному положению. Шамиль воспользовался общим неудовольствием и корыстолюбием Пуллы, явился с 5-ю человеками в Чечню и представляя им их горькое положение сказал, что Магомет сжалился над ними и послан его вывесть их из под начальства неверных. В 3 дни 20 тысяч семейств оставили свои дома и ушли в леса, в которых и начали селиться, но уже не аулами, а хуторами. По два и по три семейства в одном месте. Чечня бежали, Пуллу сменили. Штурм Ахульго остался без последствий. Шамиль сделался сильнее, чем когда-либо. Мюридизм разлился по Чечне и горцы видя, что Русские нейдут к ним, в начале 1840 года снова признали власть Шамиля и правозгласили его верховным имамом /:главою веры:/. С 1840 года настоящее деспотическое правление человека; рожденного в горах без образования, но с умом и характером удивительным. Три неудачные покушения на его жизнь еще более прославили его в горах, и он признан Богохранимым пророком.
Экспедиция в Чечню в 1840 году. Начальником левого фланга назначен командир Куринского полка полковник Фрейтаг. Весною 1840 года Начальник 20-й дивизии Галафеев ходил по Чечне и сделал огромные, потери без результатов. Были дела жаркие и самое ужасное из всех было дело на речке Валерике. Галафеев овладел полем битвы, но на другой день проходя дальше был преследуем Чеченцами до самого Терека. Фрейтаг был ранен. Начальство флангом доверено Генералу Ольшевскому. Осенью в том же году Граббе сам пошел в Чечню – та же неудача как и прежде. Авангард шел покойно вперед, арьергард и боковые цепи сильно терпели. Граббе жег хлеба и сено, но терял много людей.
Экспедиция 1841 года. На 1841 год предположена была экспедиция против Салатавских и Койсубулинских племен; в особенности устремляли все силы в Чиркей, который первый призвал к себе Шамиль и был одним из главных аулов в этих местах. Предположено было действовать двумя отрядами. Одним из Дагестана, другим из Чечни. Оба отряда в один день должны были соединиться под Чиркеем. Сам корпусный командир Головин принял начальство над Дагестанским отрядом. Граббе выступил из Внезапной, вошел в горы; перешел 2 хребта, имел блистательное дело на Хубарских высотах, где он окружил и разбил на голову партию горцев в 20 тысяч и явился под Чиркеем, где Корпусный Командир предупредил его одним днем. Головин по неприступности с Дагестанской стороны Чиркея ничего не мог сделать и ограничился обстреливанием аула. Чиркеевцы узнав, что Граббе перешел Хубары и выходит на их равнину, спешили принести полную покорность и оба отряда заняли Чиркей. Под Чиркеем выстроена цитадель и башни. Тут же положено основание верхней Сулацкой линии, которая начинаясь от Чиркеев, в том же году должна была быть окончена и доведена до Чир-Юрта. Что и было исполнено. В Чиркеях созван был Военный Совет, который кончился тем, что Граббе и Фезе поссорились с Головиным и между собою. Фезе был отозван в Россию. Командующим войсками в Северном и Нагорном Дагестане назначен был Генерал Клюке-фон-Клугенау. Граббе в Августе возвратился на линию, осенью ходил по Чечне с большими потерями опять без результатов. Головин устроил Сулацкуюлиниею, занял Балаканское ущелье и тем упрочил сообщение Аварских укреплений с Темир-Хан-Шурою.
Набег на Кизляр. Осенью в том же году партия Чеченцев под начальством Ахвердыя бросилась к Кизляру, изрубила 2 сотни казаков и взяла орудие. Генерал Ольшевский был окружен огромною партиею, ранен, отряд был спасен подходившим. Полковником Витзортом с 2 батальонами.
Назрановское дело. Наступила зима. Военные действия прекратились. Одно только Чеченское племя Назрановцев остались верными и не ушли в леса и горы. Племя это считаюдо 5 тысяч семейств и жило в верховьях Сунджи, прикрывая собой от Чечни, военно-грузинскую дорогу. Шамиль желая увести Чеченцев, и обнажив военно-грузинскую дорогу увести Чеченцев, и обнажив военно-грузинскую дорогу, прекратить сообщение линии с Грузиею, овладеть Осетиею и входом в Кабарду, с которою он уже был в сношениях, собрал партиею в 18 тысяч и явился под укреплением Назрановским. Назрановцы собрались в крепости с имуществом и скотом и были прикрыты батальоном. Желая дело окончить скорей он вошел в сношения с Назрановцами и назначил срок покорности чрез 2 часа. Назрановцы уже готовы были передаться; участь батальона и крепости висела на волоске, как ничтожный случай лишил Шамиля плодов его соображений. Назрановский бык наскучив быть в блокаде вышел вперед и начал есть траву, чеченец поймал его и потащил к себе. Хозяин быка убил Чеченца, Чеченцы убили Назрановца. Завязалась перестрелка. Наша рота поддержала Назрановцев. Гарнизон сделал вылазку и Шамиль отступил с потерею в глубь Чечни.
Сношения с мирными. Шамиль не терял времени. Распространяя мюридизм в горах и в Чечне, он входил в сношения с Кумыками, с Кабардинцами и даже с народами правого фланга, убеждая все народы присоединиться к нему и общими усилиями стараться выгнать Русских с Кавказа. Но сношения эти не доставили ему выгод Кумыцкой князь Муса-Хасой, Мехтулинской владетель Ахмет-Хан и Хан Казыкумукской имели больше его влияния и были нам преданы по положению своему и выгодам. Они верны были и потому, что были все трое кровные враги Шамиля и портому все воззвания его к народу успеха большого не имели.
Распоряжения для устройства внутреннего. Шамиль разделил управление всем краем на 4 части Чечню на 2: Малую и Большую Чечню. Малой Чечне дал он в наибы Ахвердый-Магому страшного набегами своими всему Тереку, но доброго и благородного человека. Во всех важных случаях этот храбрый воин был правая рука Шамиля. Он мог собрать до 2 тысяч конных через 3 часа. Пеших мог выставить до 6 тысяч.
В большой Чечне был наибом Шуаиб-Мулла изувер, фанатик, хитрый и чрезвычайно умный и ловкий человек. В сутки Шуаиб мог иметь под рукою партию в 4 тысяч конных и до 8 тысяч пеших. Шуаиб славится в Чечне счастьем и ловкостью, с которою он выходит из самых неприятных положений при встрече партии с нашими отрядами. Шуаиб-мулла был депутатом из чеченцев во время проезда Государя Императора по военно-грузинской дороге и имел счастье представиться Государю. Он первый из чеченцев сделался мюридом. Шамиль его не любит, но уважает по влиянию, которое он имеет на Чеченцев.
В Дагестане против Клюки-фон-Клугенау наибом Кабит-Магомет, а против Казыкумыкского ханства и Аргунтинского, Хаджи-Мюрад. Последние обстоятельства и происшествия в Дагестане показали достоинства этих наибов и совершенно оправдали выбор Шамиля.
В 1841 году сделана на Чечне и в горах народная перепись: назначены пятисотенные начальники. Сотенные предоставлены выбору Наибов. Пятисотенные начальники партий сделаны были начаьниками и мелких племен. Все народонаселение обложено данью по 3 рубля серебром. Шамиль ввел в Чечню Шариат, в роде свода законов, составленный из обычаев по преданиям народным в духе мюридизма. Пятисотенные и сотенные начальники получили для отличия серебряные медали. Каждый Начальник имеет свой значок, который означает место где он находится во время дела. Добыча подчинена также правильному разделу: 1/3 часть всей добычи Шамилю. Другая часть бедным, но она поступает обыкновенно к наибу, последняя же делится поровну на тех, которые участвовали в набеге, десяточному вдовое против рядового, сотенному в четверо, пятисотенному в 8 раз более. Правонаказывания смертью предоставлено пятисотенным. По всей границе расставлены маяки или соломенные шесты, по зажжении маяка ближайшие к нему жители должны сбегаться, в тоже время сигнал передается по всей Чечне, а выстрелы означают в которой стороне тревога. Всем начальникам даны инструкции как действовать, строго запрещается вступать в дело с нами на ровных местах и открыто. За потерю воина начальник платит Шамилю 1 руб. серебром. Мюриды не имея никакой собственности пользуются собственностью других, чтобы ему ни захотелось взять он берет не исключая и лиц семейства. Потому в Мюриды охотников множество. Вино и табак запрещены под смертною казнью. Лазутчика нашего пойманного может убить безнаказанно тот, кого его поймает на деле, лишь бы был третий свидетель. Кровомщение строго запрещено под смертной казнью. Но этого прекратить невозможно и потому Чеченец убив из мести другого переходит к нам и у нас аула 4 или 5 состоят из отявленных разбойников. Ввести эти постановления в Чечне было дело не малое, тем более, что Чеченцы не имели никогда никаких законов ни религиозных, ни нравственных, ни военных и никогда не терпели над собой никакой власти. Ужасом, кровью и муками, наибы до того успели усмирить буйный дух чеченцев, что теперь Чечня гораздо благоустроеннее и богаче Дагестана и наших мирных кумыков; наконец тема шпионов Шамиля или тайных мюридов наблюдают за всем в Крае и доносят ему лично обо всех злоупотреблениях начальников и проступках сделанных. А у него суд короток. Шамиль избрал своим главным местопребыванием Ичкеринское селение Дарго, находящееся в центре подвластных ему племен и загражденное со стороны Дагестана трудными для наших войск непроходимыми ущельями, а со стороны Чечни вековыми дремучими лесами. Окружающие его мюриды совершенно ему преданы и он умеет заставить себе повиноваться людей, которые гордились прежде тем, что не имели над собой никакой власти. Всего непонятнее то, что ему очень хорошо известны все наши самые тайные предположения.
После взятия Ахульго в его сакле нашли всю секретную переписку Фезе с корпусным командиром, переведенную на арабский язык. После штурма Ахульго он сам в делах не участвует, но представляет начальство одному из наибов. Сам же находится, по крайней мере, на 2 пушечные выстрела от дела и наблюдает за ходом. В набегах на линию он никогда не участвует, но находится в том месте, из которого партия выступает и переезжает потом туда, куда она должна возвратиться. Вот кажется, все что мы знаем об Шамиле и его государстве. Поручик князь Орбелиан, бывший у него в плену 9 месяцев, один из тех, коим обязаны мы теми сведениями, какие мы имеем и в топографическом и в административном отношении нового государства, образовавшегося в несколько месяцев.
1842 год. На 1842 год Граббе делал большие предположения, которые состояли в том, чтобы действуя двумя отрядами из Чечни и Дагестана, проникнуть в Андию и утвердиться в ней. Исполнением этого предположения казалось, можно было считать на Кавказе оконченною, потому что с занятием Андии ключи всех гор падают в наши руки, занятием Андии отделяются все мелкие дагестанские общества и племена от Чечни, на которую тогда можно будет действовать с 4-х сторон. Предположения были основательны и отлично обдуманы. Генерал Клюке должен был тронуться из Дагестана в день прихода Граббе под Дарго. Горцы по всем вероятностям не оказали бы сопротивления, узнав о приходе Граббе, и потому все предвещало блистательные и решительные результаты.
Потеря времени. Недостаток провианта, не присылка из Грузии вьючных лошадей, заставили откладывать все далее и далее исполнение предприятия. Наконец, в половине мая отряды начали сосредоточиваться и переправляться через Терек. Ожидали прибытия Граббе. Вдруг партия чеченцев в 500 человек из под самого лагеря угоняет 700 артиллерийских и транспортных лошадей. Это обстоятельство заставило еще отложить движение на 2 недели. 29 мая все было готово. Три дороги предстояли на выбор; Граббе избрал кратчайшую и по времени года труднейшую. Всего расстояния было не более 50 верст от нашей крепости Герзель-Аула до Дарго. В том числе 30-ти верстный переход через всякий лес и два перевала чрез 2 хребта, потом отряд должен был спуститься в долину Акоча и его ущельем подходить к Дарго. На 30-ти верстах не было воды и вся дорога завалена была огромными деревьями, из которых горцы и чеченцы поделали себе завалы, возвышавшиеся один над другим. Кумыкской князь Муса-Хасой со слезами просил Граббе отложить исполнение похода до следующей весны. Ты потерял время и теперь не пройдешь по лесу, дождись весны, говорил он ему, весной я сам пойду с тобой и головой моей отвечаю, что в 2 дня приведу тебя в Дарго. Теперь не пройдет и половины леса будешь истреблен. Граббе остался тверд в своем намерении, старик Муса простился с ним и предсказал ему гибель отряда.
Диверсия Шамиля. В начале мая Шамиль, видя бездействие наших отрядов открыл действие сам. Воспользовавшись смертью Казыкумукского хана, он ворвался в его владения, покорил его подданных, ограбил их, взял у ханши 2,000,000 денег, нашего полковника генерального штаба Сниксарева и поручика князя Орбелиана взял в плен; все окончил в 5 дней. Казы-кумукцы взбунтовались против наших войск бывших там и требовали очищения ханства. 2 роты одна Апшеронского полка, другая саперная были окружены жителями, 2 суток, устьями и нанесли им огромную потерю. Генерал Аргутинской будучи задержан на пути отрядом Шамиля, опоздал прибытием в Кумух, и все мусульманские провинции по ту сторону гор готовы были пристать к Шамилю, ожидая, чем кончится движение Аргутинского. Но опасность со стороны Граббе заставила Шамиля оставить Казы-кумукское ханство и спешить к Дарго для защиты своего семейства и богатства.
Движение в Ичкерийский лес. Отряд Граббе состоял из 12 батальонов в 500 человек каждый, 24 легких орудия, 48 зарядных ящиков и 70 тысяч зарядов артиллерийских на вьюках; на вьюках же месячное продовольствие на весь отряд. Кроме того, каждый офицер брал вьюков с собой сколько кто мог. Выступив из Герзель-Аула 30 мая, Граббе приказал Лабинцову с 2 батальонами Кабардинского полка составить авангард и выстроив обоз в один конь вошел в лес Шуаиб-Мулла ожидал его на опушке леса, видя бесконечный обоз ободрил чеченцев и поздравил их с богатою добычею. Завязалась перестрелка, сначала в авангарде, потом по мере движения вперед в лес распространилась по отряду и, наконец, со всех сторон обхватила отряд растянутый более чем на 5 верст. В первый день прошли 9 верст, Лабинцов брал завалы штурмом, с обоих боков растянул боковые цепи по 3 батальона в каждую сторону. На другой день двинулись в том же порядке, чем далее, тем дорога становилась хуже, горцы защищались отчаянно, завалы возвышались за завалами, и все они были фланкированы другими, брать которых было невозможно. 2 батальона Кабардинского полка, бывшие у Лабинцова брали штыком завал за завалом; к концу дня из 2-х батальонов выбыло из строя 640 человек. Число раненых в каждую минуту увеличиваясь, уменьшало вчетверо число рядовых, ибо под каждого раненого надо 4-х под носилки; к вечеру авангард начал выходить из лесу и увидели впереди должны и воду. Все оживилось; начали спускать орудия.
Отступление. В 7 часов вечера велено было Лабинцову остановиться; в 9 приказано начать отступление по той же дороге в том же порядке. Этим приказанием отряд был расстроен и побежден морально. В ночь тронулись в возвратный путь; Лабинцов не успел еще подняться, какуже отряд ушел. Спешили занять прежде неприятеля одно дефиле, которое дорого стоило войскам нашим. В полночь горцы открыли отступление отряда, бросились преследовать, обхватили весь отряд, кидались в шашки, но наши все еще держались. Лабинцов отбивался и отступал в порядке, сам на себе тащил орудие. На рассвете он сам испугался, у него из 2-х батальонов оставалось 80 человек – раненых бросали. В полдень горцы опрокинув боковую цепь ворвались в обоз и к счастью начали грабить и сталкивать вьюки в кручи. Все побежало, 12 орудий брошено. В это время полковник Траскин брат начальника штаба схватил Кабардинскую роту 3-го батальона еще не бывшую в деле, ударил в штыки и отбил 11 орудий, 12-е свалилось с кручи. Рота эта приняла на себя остатки авангарда Лабинцова. Траскин был смертельно ранен. Горцы сбирались все больше и больше, и ободренные удачей бросились с 3-х сторон в шашки; все побежало; арьергард ослабел, боковые цепи опрокинуты, вьюки брошены и Лабинцов спасся чудом. 2 батальона свежие Куринского полка одни держались и отступали в порядке. Прочее все перемешалось. Тем окончился этот поход в 4 дня. Шамиль с 14 тысячью горцев не успел прибыть вовремя, у Шуаиба было не более 2500 человек. Кабардинский полк был истреблен в буквальном смысле слова.
Пришли в Герзель-Аул. Там дождались Военного Министра. Картина была ужасная и она произвела сильное влияние на князя Чернышева. Тут же кажется, решено было удалить Граббе. Однако, получив от Государя повеление открыть опять наступательное движение он составил отряд, соединился в Дагестане с Клюке-фон-Клюгенау и двинулся в горы по той же дороге, по которой сей последний должен был идти к нему на соединение в Дарго. Около аула Эгали он был остановлен Кабит-Мегметом, сделал большую потерю, опять отступил ночью и растерял отряд. Он уехал в Ставрополь и более не возвращался. Несмотря на неудачу надо ему отдать полную справедливость. Он хорошо знал край, неприятеля, которого презирал и справедливо думал, что горцев надо поражать там, где они считают себя необоримыми. Еще одно дело, как в Ахульго и весь Кавказ был бы покорен. Его ситемалиниями вдавиться в Чечню, превосходна хотя и медленна. Из недостатков главнейший леность.
После Ахульго положим идти вперед по слабости и усталости войск было трудно. Но когда Чечня ушла, отчего он в ту же зиму не пошел в Чечню и тогда же, не дав новым поселенцам возможности устроиться и забрав их скот, еще можно было все поправить. Зиму эту он упустил, а Шамиль ею воспользовался. Граббе окружен был людьми нестоящими его доверенности и неспособными. Сам же он полагая, что все делает сам, делал одни только предположения, а в мелочи исполнения не входил. От этого допущен был этот страшный обоз, эти тысячи вьюков; допущен был пятисотенный состав батальонов, когда самим же им приказано было иметь по 750 рядовых в батальоне. Чем много испортил Граббе здешние войска, это тем, что он не обращал на них никакого внимания. Он во время переходов, даже не здоровался с людьми и после подвигов геройских не благодарил. Не входя совершенно во внутренний состав войск, он не знал заслуженных офицеров и хотя представлял к наградам многих, но не зная никого в отряде, представлял к наградам более людей искательных, чем истинно достойных; потому теперь мы видим георгиевские кресты на людях малодушных, и все награды вышли на выворот. Об корпусном командире Головине сказать можно только то, что вовсе время пребывания на Кавказе он не имел на дела линии никакого влияния и лично никакого веса.
Положение дела осенью и зимой после экспедиции. Так кончились все военные действия в августе месяце. Неудача 2-х предприятий наших усилила Шамиля. Он стал угрожать мирным и преданным нам племенам и вошел в тесные сношения с князьями правого фланга. Горцы и Чеченцы под предводительством Ахвердый-Магому и Шуаиб-Муллы беспрестанно спускались с гор, угоняли скотину и всегда пользовались случаем напасть врасплох на линию Терека или на какую-нибудь из деревень покорных нам племен. Во время осени 1842 года Ахвердый-Магому с партиею в 2 тысяч человек подходил к Моздоку и разграбил близь него хуторы, угнав более 2 тысяч рогатого скота. В ноябре Шуаиб прошел к Кизляру, обошел его и с огромной добычей уже шел назад в горы, когда Фрейтаг/:начальник фланга:/ с 2 батальонами пересек ему возвратный путь и переправу через речку Яман-су. Чеченцы бросили добычу и рассыпались по полю, с другой стороны от Терека спешил полковник Витторт, от Сулака генерал Клюке-фон-Клугенау; но что же может сделать пехота. Они рассыпались и по одиночке пробрались в горы. Наступила зима. Партии гуляли по площадям Сунджи и Кумыцкой, угоняли скотину, брали в плен жителей, не давали покоя ни войскам, ни жителям. Мы бегали за ними без всякой пользы и знали, что ничего сделать им не можем. У нас на площади было пять батальонов нашего полка. Занимая 5 крепостей мы имели еще 2 подвижных эшелона в батальон каждый и ровно ничего прикрыть не могли.
1843 год. Наконец, в январе месяце они вывезли против Ойсунгура к недоконченному укреплению Куринскому, оставленное в Ичкеринском лесе орудие и начали стрелять по крепости. Так продолжалось 2 суток, они крепости и гарнизону вреда нанести не могли. Между тем, как все войска на площади были тревожимы и спешили туда, они сделали прорыв на линию. Так продолжалось дело до весны.
Весна и оборонительная война. В мае месяце собран был отряд на Кумыцкой площади при Ойсунгуре, как для прикрытия оной, так и для окончания начатого еще в прошлом году укрепления. Тут вскоре получено было известие, что командующий войсками стягивает войска на правый фланг для экспедиции и требует от Фрейтага 2 батальона. Фрейтаг батальонов не только не дал, но объясняя генералу Гурке положение дел он просил его о немедленной присылке войск на левый фланг и присылке казаков.
Фрейтаг писал; у меня на фланге 10 батальонов егерей и 2 батальона линейных; этими войсками занимая линию Сунджи, Терека и передовую Кумыцкую я должен иметь гарнизоны в 12 передовых крепостях и в глубине площадей должно иметь по батальону на каждых 25 верстах. Мне известно, что у Шамиля большие замыслы и 4 орудия, ежели он всеми силами обрушатся на меня, то мирные кумыки сей же час к нему присоединятся. Крепости пропадут, ибо строены только против ружейного огня и будучи командуемы прилежащими горами не выдержат от меня хотя 1 батальон, то я не отвечаю за то удержу ли я линию Терека.
Над донесением о 4-х орудиях в Ставрополе смеялись и спрашивали откуда Шамиль мог их достать. У горцев есть поверье, что взять у нас орудие несчастие, и потому они взяв орудие у Грекова распустили слух, что его распилили и этому у нас поверили, другое орудие было ичкеринское, третье взятое у подполковника Волжинского, 4 неизвестно у кого и когда было взято. Что же касается до донесения, что Шамиль намерен прекратить хищнические набеги и сбирает силы действовать решительно и с целью, то на это не обратили даже внимания.
Предположения действовать наступательно на правом фланге. В мае дошли до нас слухи, что командующий войсками делал экспедицию на правом фланге и окончил ее довольно удовлетворительно. На правом фланге живут в горах Черкесы, Абазехи, Шапсуги, Убыхи и другие племена. Но одно племя соединено быть с другим не может. Каждое племя имеет своего князя, который никогда другому князю не подчинится, и потому одно чем угрожают горцы правого фланга нашим линиям, это хищническими набегами. Но как там много кавалерии, то эти прорывы не опасны. В 1839 году они на время составили союз и взяли 9 крепостей на Черноморской береговой линии и держали в осаде еще 5, но как воины храбрые они потеряли столько лучших князей своих и узденей, что с тех пор никогда уже не помышляли об союзах и наших крепостях. Ежели правым флангом будет командовать человек умный, честный и ловкий, то с этими племенами можно кончить без войны. Лет 9 командовали здесь Засс, Пулло правого фланга, ежели не хуже и потому дела шли очень плохо. Кратковременное командование флангом Безобразова уже принесло большую пользу. Раевский командовавший Черноморскою береговою линиею положил начало дружеским и торговым сношениям с ними Русских и, вероятно, теперешние обстоятельства заставят выбрать в начальники фланга человека, который будет способен на эту трудную должность. Потому то экспедиция правого фланга справедливо огорчила всех на левом. Говорили, что Гурко слушается Граббенского штаба, что штабу так не нравятся экспедиции в Чечне, в горах, что они отговаривают Гурку. В то время, как против левого фланга и Дагестана собирались полчища и образовалось государство, которого все силы и средства были устремлены к одной цели одним человеком умным, решительным и предприимчивым. В переписках прошли летние месяцы июнь и июль. Дела у нас были беспрестанно, перестрелки ежедневно. Против нас в горах постоянно жила понедельно наблюдательная партия в 500 и 1000 человек, но кроме покушения на отбитие скота ничего, не было и все не выходило из обыкновенного порядка вещей. В конце июля лазутчики дали знать г. Фрейтагу о чрезвычайном сборе во всех горах и в Чечне и о движении Шамиля из Дарго с артиллериею к Ойсунгуру. У нас в отряде было 3 батальона егерей и 500 человек донских казаков.
Блокада и дела 1 и 2 августа 1843 года. 1-го августа на рассвете мы были окружены партиею. Чеченцы поставили 4 орудия в опушке леса принадлежащих высот и двое суток почивали нас ядрами и каменьями. Наши орудия вредили им мало, ибо действовали снизу вверх. Пойти на них было не с чем, и потому мы сидели в лагере и отпаливались со всех фасов. 3-го августа партия чеченцев тысячи в 4 конных вышла на равнину и решилась броситься на лагерь и укрепление. Генерал взял 2 роты и 4 орудия, подпустил их на картечный выстрел и опрокинул огнем орудий. Они сделали сильную потерю, и потому ограничились обложением и пальбой с гор. После мы узнали, что движение конной партии было ложное, но Шуаиб-Мулла распоряжавшийся действиями очень хорошо знал, что она берет опрокинута, но полагал, что генерал пошлет казаков ее преследовать, а с 2 ротами или батальоном отойдет от крепости. В этом случае 4000 пеших, под его начальством уже готовы были, построенные в глубокую колонну броситься на крепость. Другая же 2000 партия, скрытая за высотой должна была отрезать генерала от крепости и истребить его отряд и казаков. 3-я пешая партия горцев должна была выйти и атаковать лагерь, стараясь не допустить из лагеря войска к крепости. Эта партия состояла более чем из 10000. Осторожность и решительность генерала спасла отряд и неприятьель не мог исполнить своих предположений. В этом деле в первый раз увидели мы батальон составленный из наших беглых солдат он находился при орудиях.
Диверсия Чеченцев на Галгаевцев. В начале июля месяца Ахвердый-Магома собрал значительную партию и пошел на горное племя, живущее под Казбеком. Это движение его партии угрожало нам большими последствиями. Это горное племя хотя и подчинено было нашему правительству, но имело торговые сношения с нами и не подчинялось Шамилю. Оно состоит из горных охотников, которые не дают промах пулею по птице, и хотя и не многочисленное, но живет в местах неприступных. Шамиль приказал Ахвердыю, во чтобы то ни стало, покорить их и разрезать нашу военно-грузинскую дорогу занятием ущелья Казбека. Ахвердый потребовал покорности, ему было отказано. – Денег и хлеба у нас нет. Мы вас не звали, за чем пришли вы к нам, говорили ему старшины, ежели пришел ты к нам в гости мы тебе рады, но тогда оставь своих чеченцев; мы всех своих чеченцев; мы всех твоих воинов угостить и поместить у себя не можем, но выбери 50 человек и мы тебя угостим, чем кто может. Покориться мы тебе не хотим, и не видим в том надобности. А драться с русскими у себя мы тебе не позволим, ибо русские наши добрые соседи и без них мы существовать не можем. Наш весь промысел охота, и мы русским сбываем все, что имеем от нее, а у них берем хлеб и соль. Ахвердый начал действовать силой, сделал большую потерю, желая примером своим ободрить чеченцев, бросился сам вперед и был убит. Чеченцы разбежались, и это предприятие не имело никакого успеха.
