Kitabı oku: «Песок в раковине», sayfa 6
– Думаю, да.
– Если твои результаты покажутся мне неудовлетворительными, виртуальный тренажёр будет закрыт для тебя, и тебе придётся подыскивать себе другой путь служения. Ты понимаешь?
– Да. – Пожала Анна плечами.
– Сейчас ты начнёшь учиться поднимать и удерживать свою машину на лету. Это сложно, новичок. Для подобного обучения мы создали виртуальный полигон. Он не даст тебе вылететь в открытый космос и затеряться в нём. Ты готов?
– Готова.
– Ты в кабине.
Анна реально ощутила себя в кабине истребителя: вокруг были серые стены полигона, огромного, как стадион. Серая круглая стена, серый потолок и серый пол – и огоньки на стыках, вот и всё. Повинуясь наставлениям инструктора, она надетыми на пальцы контактами включила двигатели и антигравитатор; машина мягко поднялась над полом. Шевельнувшись, Анна качнула машину, взвизгнула от неожиданности и через мгновение врезалась в пол.
Управлялся истребитель на самом деле всем телом, и это походило на полёт во сне – здорово, не смотря на постоянные неудачи. Забыв обо всём на свете, Анна снова и снова взлетала внутри полигона, пока не смогла судорожными рывками, медленно, но облететь полигон по кругу, ни разу не врезавшись в стену. Стряхнула с пальцев контакты, чувствуя себя совершенно вымотанной, сняла маску, подкладка которой была мокрой от пота, с трудом распрямилась, схватившись за поясницу. Несмотря на дикую усталость, она была счастлива, как щенок. Неужели она сумеет?! Ведь это же здорово – нет, больше чем здорово, это просто чудо какое-то, и спасибо Вэйхэ и Заку!..
Очутившись в коридоре, она сразу почувствовала, что что-то не так, и восторг сменился испугом: в коридоре было полутемно. А если авария?! В космосе! Анна вызвала лифт. Она хорошо помнила значок, обозначающий крипт, с этим у неё проблем не возникло.
За несколько часов до этого Ивайру, ожидающему, пока Анна поест и вызовет его, пришла в голову мысль, что она скорее всего просто не знает, как это сделать. Почувствовав раскаяние, он поднялся в «Хинаян», не нашёл там Анны, зато обнаружил, что уровень открыт: все нано-стены были отключены. Уж конечно, Анна просто не могла знать, как это делается, и неприятное подозрение овладело им: значит, риполиане или Сихтэ всё-таки устроили здесь ловушку. Неожиданно он понял, что ему страшно. Что бы он ни говорил и не думал, а ему было жаль Анну; мысль о том, что она попала в беду, оказалась болезненной. Обслуга апартаментов Анны сказала, что она не появлялась и не связывалась с нею; в оранжерее и других помещениях ресторанной линии Анны не было. Ивайр старательно обшаривал посольский уровень, уже уверенный в том, что она попала в беду, когда Анна вызвала его в крипт.
– Представляешь, – воскликнула она, когда он вошёл, – я не знала, что Грит приглушает свет ночью, выхожу – а темно! Я так испугалась, думала, авария!
– Где ты была?! – Резко спросил Ивайр, чувствуя пополам с облегчением нешуточную злость.
– В имитаторе… – Заробела Анна. – Я учусь летать…
– Я искал тебя. – Сбавил тон Ивайр. – Просто потерял.
– О! – Она сообразила, улыбнулась нежно. – Я и не думала, что ты испугаешься за меня.
– Без тебя я останусь пленником Грита и Лиги. – Сказал он холоднее, чем следовало бы. – Есть, чего испугаться.
– Ну, да. – Улыбка её угасла. – Прости. Нам бы какую-нибудь связь.
– И ты ничего не ела. – Продолжал он. – Имитатор – захватывающий аттракцион, но необходимо прежде, чем лезешь туда, включить ограничитель времени. Иначе заболеешь.
– Я поняла.
– Нам нужно носить вот это. – Он защёлкнул на её запястье браслет, такой же, какой был уже у него самого, показал, как пользоваться. Штука была замечательная, лёгкая в использовании, многофункциональная: он разворачивал перед Анной виртуальный монитор с виртуальной клавиатурой, по желанию создавал голограммы и схемы, служил средством связи, как голосовой, так и визуальной, мог мгновенно оценить ее состояние, поставить диагноз и назначить лечение, ну, и конечно, ориентация: он мигом показал Анне, где находится Ивайр относительно её самой, охватывая область в сотню квадратных километров, но способен был и на более дальний поиск. Разобравшись, что к чему, Анна пришла в восторг: это приспособление показалось ей чудом прогресса. И только очутившись у себя и отдавшись накопившейся усталости и головной боли – последствиям частых аварий в имитаторе, – она подумала, что Ивайр, не смотря ни на что, мог бы быть и менее грубым с нею сегодня. Стало так обидно! Подумав о том, что всё равно у неё никого нет кроме него и возможно, уже и не будет, она снова заплакала тихонько, свернувшись в комок на диване. Упрекать было некого, жаловаться – некому. А может, это всё-таки бред? Но от этой мысли стало ещё горше. Как же плохо с нею всё, если даже сойдя с ума она не может выдумать ничего, кроме грубости!
Момент выхода Грита из гиперпространства у «первой отмеченной планеты» приближался, и Анна уже не могла думать ни о чём другом. То, что Смертники Вэйхэ повредили при краже внешнюю связь Грита, имело как плюсы – его не могла вызвать и затребовать обратно Лига, – так и минусы: он не мог отправить к Т’оглу зонд – разведчик, потому, что всё равно не мог связаться с ним. Он просканировал пространство вокруг планеты из гипера и не обнаружил никаких космических объектов, ни корабля, ни киборга, ни станции. На самой планете, по словам Ивайра, находилась станция, давно заброшенная: на Т’огле Лига добывала вентурий, пока он использовался в промышленности; но уже более пятидесяти лет, как его заменили другими минералами, и станция была законсервирована. Анна просмотрела вместе с Ивайром карты планеты, самой удалённой от своего неприветливого зелёного солнца, не имеющего имени в Лиге, только какой-то номер, и схемы станции, расположенной в гигантском кратере – свидетельстве какого-то глобального катаклизма, обрушившегося на это маленькое по космическим меркам тело и изуродовавшего его поверхность. А возможно, и изменившего его судьбу – Ивайр считал, что Т’огл когда-то был спутником газового гиганта и в результате столкновения с каким-то телом был сбит с его орбиты, превратившись в самостоятельную планетку. Обсуждая с ним возможность высадиться на Т’огле и посетить станцию, Анна поразилась тому, как много он знает про космос и космические тела, и с каким удовольствием говорит о них.
– Я был разведчиком Дальнего Космоса. – Ответил он, когда она сказала ему об этом. – И очень любил свою работу. В ранней юности я хотел стать военным пилотом, как Лавайр, но мне было в этом отказано из-за особенностей моего характера: я слишком самостоятельный и не способен на слепое подчинение. Но именно эта особенность позволила мне стать хорошим разведчиком – в космосе важно умение нестандартно мыслить, принимать мгновенные решения и действовать в зависимости от обстановки, которая может стать непредсказуемой. Потом, уже работая, совершив несколько рейсов, я понял, что это действительно моё, и был доволен своей судьбой.
– А сначала тебе это не нравилось?
– Я же сказал: я не умел подчиняться. Мне было сложно принять чужое вмешательство в свою жизнь. Я… боюсь, я наломал тогда дров. Мне было девятнадцать, и я отличался очень горячим норовом и склонностью к бунту. Моим родителям было тяжело со мной.
– Ты был один в семье?
– У меня была сестра. Других детей не было, у моих родителей была разница в возрасте в пятьдесят три года. Мама была совсем молоденькой, когда влюбилась в отца и стала добиваться его… Нравом я в неё. – Он невольно усмехнулся, и Анне понравилась его усмешка. – Нам было с ней очень трудно находить взаимопонимание.
– Расскажешь мне когда-нибудь о своей семье, о своих полётах в космос?
– Может, расскажу. – Он снова посерьёзнел. – Не будем загадывать, пока не покинем Т’огл свободными и невредимыми.
– Грит же говорит, что там никого нет.
–Тебе не кажется это странным? Зачем Вэйхэ делать там остановку, рискуя быть выслеженными Лигой, внутри сети, так близко от доминиона, как ты думаешь?
– А ты как?
– Никак. Я не понимаю, зачем.
– Может, забрать что-то, спрятанное на станции?
– Может, и забрать. – Легко согласился он. – Если подумать, то даже логично. Иметь это при себе они считали опасным, не будучи уверенными в успехе… Думаю, есть смысл посетить станцию и осмотреть. Я полечу…
– Я с тобой!
– Это не разумно.
– Я не останусь одна на Грите! – Категорично заявила Анна. – Как хочешь, но я не буду сидеть здесь и ждать. Ни за что! И это не обсуждается – мы летим вместе и рискуем тоже вместе!
– Но Грит…
– Плевала я на это. Я одна не останусь!!! – Она повысила голос, и, уловив приближение истерики, Ивайр сдался:
– Хорошо. Вместе, так вместе. Это твоё право.
– Если там будут Вэйхэ, ты справишься с ними?
– Да. Серьёзной угрозой для меня могут быть только офицеры Лиги и Сихтэ, во мне есть запрет на причинение им вреда, который мне сложно будет преодолеть. Все прочие живые и не живые существа мне не страшны.
– Разве нет оружия, способного тебя повредить?
– Есть, конечно. – Снова усмехнулся он, на этот раз не очень приятно. – Но кто рискнёт применить его внутри космического объекта? Био и нано-поверхности уязвимы, облучать или обжигать их – самоубийство. С возникновением этих технологий вернулись боевые искусства и холодное оружие. Так вот – оно мне не страшно. Вэйхэ, как все гуманоиды, очень слабы физически, но шокеры и парализаторы, которые они используют, на меня тоже не действуют. Совершенно.
– Нас могут сбить, когда мы будем подлетать к станции.
– Могут. Но вряд ли. Мало ли, кто находится в челноке, который летит с Грита? Сомневаюсь, чтобы столько затратив на то, чтобы заполучить тебя, Вэйхэ рискнут тобою в такой ситуации. И потом, связи с Гритом нет, а значит, не известно, что я убил всех. Если там кто-то ждёт, он ждёт тебя и Зака.
– Верно! – Воспрянула духом Анна. – Сколько у нас есть времени, пока Лига не обнаружит Грит и не пришлёт кого-то сюда?
– Часа три. Думаю, ради Грита Л:вар рискнёт на прыжок сквозь Пространство Гроома, а это очень быстро.
– Что такое – Пространство Гроома?
– Это…это не известно, что. Его открыл кинтанианский корабль – киборг Гроом, когда таким образом ушёл от трёх киборгов Лиги. Сама понимаешь, киборг объяснить, что он сделал и как, не может, но другие корабли каким-то образом знают, как это делается. Гуманоиды во время такого прыжка умирают очень неприятным образом, а вот люди его выдерживают, хоть и по-разному. Кинтаниане – легко, раббиане – с риском для сердца и лёгких, остальные – потом несколько минут совершенно не дееспособны, но вскорости всё проходит. Практически бесследно.
– Интересно… – Заметила Анна. – Бог ты мой, сколько всего, всяких подробностей, знаний, мелочей… Мне никогда всего не узнать! Нормальный человек узнаёт это всю жизнь, с раннего детства, а у меня разве есть столько времени?..
– Я бы на твоём месте сейчас об этом вообще не думал. – Возразил Ивайр, и она опять обиделась. Что, обязательно через каждые десять минут напоминать, как всё плохо? Тоже ещё, пифия. Мементо море! Как будто она сама не «мементо»!
Ликаон выдал Анне костюм для посещения космической станции – гораздо красивее и эффектнее, чем тот, в котором она покинула корабль Вэйхэ, а так же космические ботинки, более удобные, лёгкие и даже стильные. Собственное отражение ей понравилось, не смотря на волнение. Ивайр говорил, что настоящие планы они будут строить именно после посещения Т’огла; что-то должно было решиться, и её это волновало. Ивайр ждал её в крипте, тоже в чёрном глухом костюме, высоких ботинках, с маской в руке. Молча показал ей на зелёную звезду, увеличившуюся до размеров лесного ореха и ослепительно сиявшую во мраке космоса.
– Красиво. – Неуверенно заметила Анна.
– Не передумала?
– Нет.
– Спроси Грита, что он видит.
– Никаких искусственных объектов, помимо станции по добыче вентурия на дне кратера. – Грит продемонстрировал кратер и станцию, казавшуюся блюдцем посреди стадиона. – Никаких объектов Лиги или Вэйхэ в пределах двух стандартных суток пути. Никого на подходе в гиперпространстве. Следы недавней катастрофы в атмосфере ближайшего спутника седьмой планеты системы, – он показал планету и спутник, потом – атмосферу спутника, где видны были какие-то следы – Анна, как ни вглядывалась, ничего не увидела, а Ивайр сказал:
– Это может быть и взрыв метеорита с большим содержанием газов.
– Может быть. – Согласился Грит. – Не могу утверждать, что это взорвался киборг, но не могу и отрицать это. Данных не достаточно.
– Не поняла? – Посмотрела на Ивайра Анна.
– Сам не понял. – Ивайр казался слегка озадаченным. – Спускаемся в ангар? У нас очень мало времени.
Машина, которую взял Ивайр для полёта на станцию, была больше, чем истребитель, плоская и округлая, как скат, с заострённым носом и немного выпуклой кабиной, и с хвостом, узким и острым, но выпускающим, если надо, подвижные крылья. Кресло тоже было подвижное, ездило вперёд-назад и в стороны, когда Ивайр, устраиваясь, включал и активировал какие-то приборы над собой. С тихим звуком на экране перед ним – Анна уже знала, что прозрачных поверхностей у космических объектов нет, – возник ангар и тонкие светящиеся линии и круги. Легко касаясь этих линий, Ивайр поднял машину и отправил в приёмник. Шлюз выпустил их в космос через пару минут – планета была совсем близко, зеленовато-серая, покрытая ноздреватым не блестящим метановым льдом; окутанная тонкой дымкой метановой атмосферы. Ивайр прочертил по экрану линию, и машина плавно пошла к поверхности, следуя за его пальцем с надетым на него контактом. Мёртвая планета была красивой – странной неживой красотой, более чуждой, чем все пейзажи земных художников-фантастов, виденные когда-либо Анной. Кратер, изуродовавший её, оказался ещё более огромным, чем выглядел на изображениях; станция казалась мёртвой, но когда Ивайр, снизившись перед ней, послал какие-то световые сигналы, ответила такими же огоньками. Шлюз пришёл в движение, открывая обозначенный оранжевыми помаргивающими огоньками зев; когда огоньки сменились на зелёные, машина влетела внутрь и была принята точно так же, как когда-то принимал машину Зака Грит.
– Что это шипит? – Спросила притихшая было Анна.
– Горячий пар. – Ответил Ивайр. – Мы влетели сюда из космоса, поверхность нашей машины накалена космическим холодом. К ней нельзя было бы близко подойти около часа, ну, и мы бы не могли всё это время покинуть её.
– А…– Кивнула Анна, которой прежде это в голову не приходило. Ивайр просмотрел дорожку каких-то символов на экране и сказал:
– Кислород в норме. Температура приемлемая. Но на твоём месте я маску бы не снимал – потом наверняка здесь будут исследовать записи нашего визита. Лучше, чтобы никто не видел твоё лицо.
Выбравшись наружу, он включил освещение и оживил экраны, целую стену экранов, показывающих всю станцию. Внимательно рассматривал их несколько минут, потом сказал:
– Станция была расконсервирована два года назад. С тех пор здесь никого не было. Тем более – в недавнее время. Мы правы, Вэйхэ что-то спрятали здесь. Что-то, что должно было им понадобиться практически сразу после похищения, и что стоило риска задержки. У нас час на то, чтобы найти это.
– Станция такая огромная. – С сомнением произнесла Анна.
– Видишь эти волокна? – Возразил Ивайр, показывая на длинные серо-коричневые космы, висевшие повсюду. – Это пыль. Она нарастает годами в помещениях, которые стоят законсервированными, и разрушается очень быстро от малейшего колебания воздуха. Вот коридор, по которому кто-то шёл два года назад – он прослеживается совершенно чётко. Здесь пыли почти нет, а в нетронутых помещениях она висит, как шторы. Вот помещение, в котором было спрятано это нечто, что бы оно ни было. Там мы и будем искать. Всё просто.
– Слишком просто. – Буркнула Анна. Идти по заброшенной станции было страшновато: свет был не везде, зато везде был непонятного происхождения хлам, скрытый пылью и копотью, о который она то и дело спотыкалась, поминая блин то про себя, а то и вслух. Но самой неприятной была тишина, в которой все звуки делались преувеличенно громкими и значительными. Порой они рождали эхо, и это было жутковато, но порой они тонули в кромешной тишине без малейшего отзвука, и это было, почему-то, ещё страшнее. А иногда отзвуки появлялись с опозданием, и были такими, что Анна вздрагивала и жалась к Ивайру, испытывая ребяческое желание ухватиться за его руку.
Наконец они очутились на пороге нужного помещения, и Ивайр сказал:
– Стой здесь. Такие места полны сюрпризов. Мне они не страшны, а тебе – могут.
– А здесь может кто-то жить?
– Нет. Следы были бы заметны.
Анна опять вспомнила «Чужих» – фильм в своё время произвёл на неё ошеломляющее впечатление, – вздохнула. Их тоже было не видно, не слышно… И киборг там был.
Ивайр провёл по кругу раскрытой ладонью искусственной руки, минуту постоял, прислушиваясь к чему-то, что слышал только он, и принялся методично обследовать помещение, отыскивая и вскрывая тайники в таких местах, на которые Анна сроду бы не подумала. Анна от нечего делать следила за ним, потом переключилась на волокна пыли, которые и правда, разрушались на глазах даже там, где их никто не касался. Ивайр тем временем обошёл почти половину помещения; когда Анна снова посмотрела на него, он как раз вскрыл прямо в стене аккуратный прямоугольный тайничок и замер, держа меж двумя пальцами тонкий стерженёк, полный зелёного огня, сразу напомнившего Анне панели Грита.
– Что это? – Спросила. Ивайр ответил как-то странно:
– Это, дорогая Анна, твоё будущее, если мы сможем его использовать сами, без помощи Вэйхэ.
– В каком смысле?
– В прямом. С помощью таких ключей перепрограммируют киборгов; а это колер Грита.
– И как его можно перепрограммировать?
– Как угодно. Сделай его хоть кораблём своей Терры, лишь бы не Лиги. И можно лететь в Союз, и общаться с ними на своих условиях, как капитан Грита, который не послушает никого, кроме тебя.
– Вэйхэ спрятали его здесь, чтобы сделать это, как можно скорее! – сообразила Анна. – Практически сразу после того, как удастся покинуть Лигу!
– Точно. – Ивайр встал, протянул стержень ей. – Это очень важная вещь, не потеряй и не повреди. Возвращаемся, тайников больше нет. Теперь есть смысл беречься и строить планы – шанс появился, небольшой, но всё-таки. Если поменяем ключ, можно будет чинить связь: на позывные враждебной ему Лиги Грит всё равно не ответит, а найти его шансов будет ещё меньше, чем догнать. Тебе очень везёт, я поражаюсь: с тех пор, как я тебя встретил, я наблюдаю уже четвёртый случай невероятного везения.
– По мелочам мне всегда чертовски везло, это правда. – Ответила Анна, пряча ключ в сумку на поясе. – Всю жизнь. Неродная Бабушка говорила, что у меня очень могущественный ангел-хранитель. Очень сильный. Мне всегда удаётся попасть в одно единственное место в самый важный момент – ну, к примеру, если где-то раз в год случается северное сияние, я его не просмотрю. А сколько я золотых вещей, потерянных кошельков и колечек всяких перенаходила – не перечесть. Мама Таня говорила, что мне, с моим везением, можно в цирке выступать. Правда, – добавила она, – хвастаться этим мне нельзя. Как только похвастаюсь, сразу встряну… Тоже странное явление, но стабильное.
– Пошли-ка отсюда. – Ивайр, как всякий разведчик Дальнего Космоса, знал, что с приметами и странными закономерностями не шутят. – Скорее.
Теперь он поддерживал и направлял её в тёмных коридорах, принуждая идти быстрее. В главном зале, с мониторами, он остановился возле истребителя, прислушался.
– Что? – Спросила, сразу напрягшись, Анна.
– Кажется, трансформер. – Ответил Ивайр. – Не опасно, но неприятно. Забирайся внутрь.
Она, не спрашивая больше, забралась в кабину. Он отметил про себя, что держится она лучше, чем он ожидал. Она боялась, но готова была действовать, не паникуя и не прячась за него. Впервые с момента их встречи он подумал, что её кажущаяся эмоциональная хрупкость – просто результат шока, с которым она справляется гораздо лучше, чем можно было ожидать. В конце концов, попасть в чуждый мир – всегда шок, ему ли не знать! А то, как она сюда попала и в какой ситуации оказалась, могло сломать и более сильного и подготовленного человека. Она же, напротив, становится сильнее на глазах. Ещё сутки назад она дрожала и плакала, стоило только глянуть на неё посуровее; сегодня она уже собрана и довольно спокойна… если так и дальше пойдёт, можно будет ожидать, что она справится с более сложными проблемами, и, чем судьба не шутит, выпутаться-таки из этой ситуации… как обязательно выпутался бы Лавайр, которому тоже всегда неправдоподобно везло.
Он уже готов был забраться в кабину сам, когда по всей станции начали с тяжёлым и неприятным звуком закрываться шлюзы. Станция трансформировалась, реагируя на появление чужака – где-то кто-то определил их местонахождение и дал сигнал. А может, ловушка была заготовлена заранее, и взорвался возле безымянного спутника гигантской планеты всё-таки киборг Вэйхэ. Не важно. Ивайр поднял искусственную руку. По стальным пластинам его одежды зазмеились розовые и оранжевые разряды, собрались в фокус в ладони и превратились в тонкий розовый луч, который легко вырезал широкий неправильный круг в стене станции. Давление внутри станции, гораздо большее, чем снаружи, начало выталкивать вырезанный кусок. Ивайр неторопливо, но быстро забрался в кабину, загерметизировал её в самый последний момент и активировал экран. Кусок вырвало-таки и со страшной скоростью унесло во мрак; следом потащило многотонную машину.
– Ремонту не подлежит. – Спокойно констатировал Ивайр, посылая машину вперёд и вверх. Анна, впечатлённая тем, как всё произошло, вспомнила строки из какой-то фантастики: «В повреждённый отсек ворвался космос…» А вот и фиг. Не космос врывается в повреждённый отсек. Отсек взрывается в космос. Рассеивается по всему вакууму, наверное. Как и не было… А ведь в самолёте так же происходит, – вспомнила она, – если возникает отверстие.
Через несколько минут они были уже в ангаре, и Анна поспешно бросилась в крипт, чтобы отослать Грита куда-нибудь подальше.
– Куда?! – Спросила у Ивайра.
– Элва-Маун. – Ответил он первое, что вспомнил. – Там точно никого не может быть; но Гриту координаты этой планеты известны.
– Грит, ты слышал?.. Лети туда! Сейчас же уходи в гиперпространство, на Т’огле опасность!
– Я могу взорвать станцию. – Заметил Грит. – Она не должна была трансформироваться, пока вы находились внутри, это измена.
– Чёрт с нею, лети!
– Выполняю приказ. – Анне почудилось лёгкое разочарование в голосе киборга. Она вздохнула, почувствовав момент перехода, очень быстрого – Грит выполнил её приказ буквально. Сказала:
– Есть хочу, как волк! Если не поем сейчас же, палец себе отгрызу. – И засмеялась, поймав испуганный взгляд Ивайра.
Глава четвёртая
Информация
До планеты, которую Ивайр назвал в качестве очередной остановки Грита, оказался месяц пути, что Анну обрадовало несказанно. Времени на то, чтобы разобраться с ключом, получить новую информацию, научиться летать и вообще на всё про всё, как ей казалось вначале этого месяца, у неё пропасть, можно расслабиться и наслаждаться покоем и новизной. Чувствовала она себя принцессой в заколдованном замке, где всё происходит по мановению волшебства: достаточно захотеть и озвучить своё желание; всегда к её услугам Ликаон, сказочные наряды, обувь, еда и напитки, любое развлечение, любая информация… Первые пару дней она занималась только тем, что мерила костюмы и обувь и меняла причёски. Взращённая в советской серости и скудости, она просто не могла удержаться. Но её совковая алчность очень быстро удовлетворилась и утешилась, в нарядах она своего счастья не видела. Информационный голод утолить оказалось сложнее: информации было столько, что сначала она просто не знала, за что хвататься в первый момент. Здесь ей здорово помог Ивайр. Он оказался существом не только более цивилизованным, но и более терпеливым, более организованным и образованным. Он осторожно и ненавязчиво, всегда помня о том, что Анна – не его современница и ей ещё просто очень далеко до него, но нисколько не обвиняя её в этом и не считая это её недостатком, организовал её сутки и занятость так, что она, во-первых, пребывала в блаженной уверенности, что сделала и захотела так сама, а во-вторых, день её был загружен до отказа, не оставляя времени для праздности и невесёлых раздумий. Она изучала мероканский язык, училась работать с компьютером, занималась в тренажёрах, где изучала теорию пилотирования малых боевых и пассажирских машин и училась летать на практике, работала в виртуальных имитаторах, где для неё создавались макеты существующих цивилизаций, и подавалась их история в любом виде: она могла прослушивать быстрый текст, и по своему выбору смотреть игровые ролики отдельных событий; так же Ивайр настоял, чтобы она занималась с ним борьбой – от холодного оружия она отказалась наотрез, и он ставил ей удар. Оказалось, что она не способна даже залепить нормальную оплеуху, что-то в последний момент тормозило её руку, не давало ударить в полную силу. Конечно, технику борца Теней – старинную мероканскую технику, которой владели только члены ордена Озакх, – она изучать уже не могла, начинать следовало до достижения десяти лет, но кое-чему Ивайр взялся её учить, просто для того, чтобы она не потеряла форму. Он уже выяснил, что Анна отличный снайпер, но в корабле и в любом космическом объекте её меткость не могла пригодиться, здесь приходилось рассчитывать только на себя и свою ловкость и тренированность. Не сказать, что здесь Анна делала успехи, но тренировок не бросала, ей нравилось.
Поначалу она не задумывалась о том, сколько терпения и ума ему требуется для такого общения с ней – просто не замечала этого, всё было так естественно. Но время шло, расширялись её знания о его мире, и Анна, которая вовсе не была дурой, вопреки расхожему мнению о блондинках, а так же обладала рекордными для живого существа самокритичностью и здравым смыслом, начала понимать, насколько они разные… В том числе и в отношении друг к другу. Он старался осторожно, не выпячивая своё превосходство, заставить её саму понять, что ей необходимо что-то пересмотреть, что-то в себе поменять; когда Анна это поняла, в первые мгновения в ней вспыхнул протест. Разве она так уж плоха?! Она честная, без натяжек порядочная, умная, у неё сильная и цельная натура, она умеет любить, умеет быть благодарной, она знает цену благородству, и, между прочим, её внутренняя цензура достаточно требовательна и планка очень высока; она не играла понятиями чести и добра, как многие вокруг неё на Земле, и гордилась этим. С чего Ивайр взял, что она должна что-то в себе менять, чего ей стыдиться?!
Ей следовало сказать ему об этом, но она не сказала. Замкнулась в себе наедине со своим недовольством, затаила его, как и недоверие, изначально не оставлявшее её не смотря ни на что. Без Ивайра, намеренно не обращаясь к нему за разъяснениями и помощью, она нашла человеческие цивилизации, обучающую программу, для юных гуманоидов – для кого же ещё? – и начала, естественно, с Мерака, с планеты и цивилизации, которые интересовали её больше всего.
Ивайр уже говорил ей, что Мерак был колонизирован расой Озакх, что это не родная планета мероканцев. Но оказалось, что есть две версии. По одной, это действительно была древняя раса Озакх, по другой – отдельная Каста, за что-то изгнанная со своей родной планеты, и эта версия, как поняла Анна, была более мила официальной Лиге. В первые века – они носили поэтическое название Время Зверя, – Озакх воевали с местными, мероканскими племенами, которые, оказывается, жили на Мераке и до прихода Озакх; потом вступали с ними в союзы и воевали друг с другом – Анне не терпелось узнать основное, и она многое пропускала, в том числе и теорию возникновения мероканских Каст, – и так образовались теперешние три мероканские расы: коричневая глерванская, голубая гардианская и красная синардийская. Глервана и Гардия были мероканскими материками, между которыми располагался обширный архипелаг Синардий. Ещё был большой, почти с земную Австралию, остров Саис и полярный материк Кхабвана, необитаемый, не смотря на то, что вообще-то Мерак был очень тёплой планетой и полярные шапки у него были совсем крохотные. Судя по тому, что она увидела, Ивайр был голубой расы, хотя что-то в нём было и от синардийца. Видимо, как она и подумала в первый момент, он действительно был метис, что у мероканцев, кстати¸ не приветствовалось – они относились к смешению кровей ещё более нетерпимо, чем когда-то на Земле. «Похваляющиеся теперь своим миролюбием мероканцы, – рассказывал приятный бесполый голос, – жестоко расправились с развивающимися цивилизациями захваченной планеты, навязав порабощённым народам кровавый культ Красного Волка, названный позже культом Мерц, или Порядком Озакх. Демонстрируя показное человеколюбие и равенство, Старшие Дома возвели в культ вендетту, или кровную месть, в которую по сей день вовлекаются при самой незначительной обиде, нанесённой мероканцу, все члены Дома. Во времена расцвета Мерака и Лиги десяти Миров главы Старших Домов любого пола владели смертоносной боевой техникой, превосходящей технику знаменитых кинтанианских клык-офицеров; лицемерно именуя её оружием защиты, так называемые бойцы Теней использовали её, объявляя вендетту за случайную обиду или невольный ущерб. Суровые кастовые рамки мероканского общества, по сей день основанного на унижении одних Каст другими, ограничивают вендетту только извращённым понятием равенства. Младшие Дома не имеют права мстить Старшим, хотя и Старшие не могут посягать на Младших. В случае обиды, нанесённой не равным равному, мероканцы апеллируют к межкастовому Совету, который один может санкционировать месть в таком случае, но только после того, как члены Дома обидчика официально лишат его своей поддержки и прав Силы, признав тем самым его вину. Как видно из этого, процедура объявления вендетты мероканскому Старшему Дому очень сложна и трудноосуществима, поскольку мероканцы не имеют правовой системы и свода законов, кроме порядка Озакха, регулирующего только межкастовые отношения, и традиций, не имеющих законодательной силы, и каждый Дом решает возникшую проблему по своему усмотрению.
Преступление Мерака, приведшее к его падению, – продолжал голос, пока Анна делала пометки на том, чего не поняла и что хотела уточнить, – проистекало из неразвитой правовой системы и изначально несправедливого устройства мероканского общества. Создав межпланетную Лигу Десяти Миров, мероканцы навязали ей собственную систему ценностей и собственные же понятия справедливости. Дом Кайлов, захвативший в последние десятилетия Старого Мерака все рычаги власти на своей планете, продвинулся и в Совет Лиги ДМ, который находился фактически в единоличной власти «судьи» Кайла Пайвара, принявшего решение о геноциде расы Гароды и навязавшего его остальным членам Совета. Он же под смехотворным предлогом отказал в членстве в Лиге ДМ Риполи и Зевре, по сути же – из-за принадлежности риполиан и келтов к нечеловеческим расам. Единственный мероканец, посмевший в открытую выступить против тирании Старших Домов и осудивший расизм, Лавайр Мессейс, был жестоко осмеян Кайлами, по их настоянию осуждён и подвергнут остракизму за то, что не смирился и продолжал выступать в защиту гаран и риполиан. О нравственном подвиге и сподвижничестве Лавайра, отрёкшегося от человеческих пороков и принявшего риполианское имя Л: вар, вы можете узнать, обратившись к соответствующей ячейке архива.
