Kitabı oku: «Не бойся», sayfa 8
Глава 23
Без пяти семь Павел стоял у меня в коридоре с тортиком в руках.
– К чаю, – пояснил он.
– Спасибо. Проходи, – пригласила я.
Сели за стол. Ужин был у меня заранее готов. Видно, я как-то мялась, потому что он решился первым начать разговор, который давно назревал.
– Ого, какой стол! Давно я так не ужинал! – похвалил меня.
– Спасибо, Паш.
– Вера, всё нормально? Я напросился сегодня к тебе. Понимаю. Но надо поговорить. Уже давно бы надо, но всё как-то не находил подходящего момента.
Он подбирал слова. Медленно наполнял бокалы вином. Заметно волновался. Я не перебивала. Слушала внимательно.
Звонок в дверь.
– Ты кого-то ждёшь? – спросил Павел.
– Нет.
Посмотрела в глазок. За дверью стоял Георгий. Как же невовремя! Или, наоборот, вовремя. Открыла. Другого варианта не было.
– Привет! – поздоровался он со мной.
В руках опять какая-то игрушка. В глазах собачья преданность, честное слово. Хотел уже зайти в квартиру, но я его чуть приостановила. Тихо сказала:
– Привет! Ты чего без предупреждения опять? У меня гости.
Мой ответ его ошарашил. В глазах читалось любопытство и неловкость.
– Да я как-то не подумал, если честно. Мне уйти? Помешал?
– Проходи раз пришёл. Ненадолго. Юля будет рада.
Он зашёл в коридор. Увидел, естественно, мужскую обувь при входе. Понял, конечно, что у меня мужчина. Надо было видеть при этом выражение его лица! Да уж… Момент неловкий. От слова совсем. И уйти ему уже вроде как ни к чему, и проходить неприятно. “Будет в следующий раз заранее звонить”, – подумала я. Но он, молодец, промолчал.
– Юля, иди сюда, солнышко! Папа пришёл к тебе! – крикнула я дочке. Ну и заодно чтобы Паша, сидя на кухне, тоже услышал, кто пришёл.
Юля сразу же отвлеклась от своих мультиков и прибежала к нам в коридор.
– Папа! Папа! – кинулась его обнимать. Обрадовалась.
– Привет, мой ангелочек! Это тебе. Не знаю, кто это. Кажется, заяц. Нравится?
Ребёнок в восторге. Я не очень. Мужчина, недавно ставший отцом, тоже не очень. Мужчина, сидевший на кухне, продолжал с аппетитом есть мясо и салат, чем просто шокировал меня, если честно. Ноль эмоций на лице. Мне бы так научиться.
– Георгий, проходи на кухню. Ужинать будешь? – как ни в чём не бывало пригласила я его.
Меня вдруг эта ситуация откровенно стала забавлять. Во-первых, я вспомнила, как когда-то оказалась в комнате Георгия с Ирой, сидевшей на его кровати. Вспомнила, как мне было неприятно. Я не знала, куда себя деть. Вот теперь пусть и он почувствует каково это. Во-вторых, меня радовало, что Паше пришлось остановиться в процессе подбирания слов с целью перевести наши дружеские отношения в близкие и уже не такие дружественные. В-третьих, мной начал двигать интерес, что эти два мужчины, которые мне никто по факту, стихийно оказавшиеся в одном помещении, а именно, на моей кухне, будут делать дальше.
– Вера, представишь нас, – с набитым ртом предложил Павел. – Мясо, кстати, пальчики оближешь!
Ага. Этот в своём репертуаре. Бронированный что ли.
Взяла Юлю на руки. Пододвинула поближе свою тарелку. Георгию тоже поставила на стол тарелку и приборы. Сделала с удовольствием глоток вина.
– Это Павел. Мой близкий друг и брат Гали. Это Георгий… отец Юли.
Так сойдёт? Вроде всё по факту. Ни тот, ни другой, мне не жених. Друг. Знакомый. Отец моего ребёнка. Всего лишь…
– Будем знакомы, – Павел протянул руку.
– Будем, – сухо ответил Георгий.
Руки они пожали. И сидят жуют. Молча. У Георгия зубы скрипят. Вижу. Молчу. Наблюдаю. У Павла на лице маска. Я только сейчас поняла, что он просто умеет держать лицо. А что внутри… Кто ж его знает. Ну-ну, мальчики, ешьте, ешьте, да хвалите меня.
Звонок в дверь.
– Ещё гости, Вер? – усмехнулся Паша.
Георгий бросил на меня странный взгляд. Я проигнорировала. Сиди жуй, будешь знать, как приходить спустя тыщу лет. И усмехнулась своим мыслям.
Пожала плечами. Пошла снова к двери. Галя. И она сегодня без предупреждения? Ну вы, ребята, даёте! Открыла.
– Верочка, привет!
Она сразу прошла в коридор и, заметив, мужскую обувь, без стеснения радостно констатировала:
– О! Наконец-то гости у тебя!
– Галь, там с той стороны у меня дверь мёдом случайно не намазана? – пошутила я.
– Не-а.
– Проходи на кухню. Будешь ужинать с нами. Ты без Полины?
– Без. О, Павлик, привет! Вот это встреча с братиком!
Увидев брата и Георгия на кухне, она на меня быстренько глянула, очень удивилась, но ничего говорить лишнего не стала, естественно. Дальше разговор за столом как-то принял вполне приятное направление, не без участия тараторки Гали. Юля тоже немножко поела вместе с нами и побежала в комнату, Георгий тактично встал, сказал, что пойдёт поиграет с дочерью.
– Вера, я так понимаю, не судьба нам сегодня поговорить по душам? – расслабленно произнёс Павел.
– Помешала вам я, да? Ну я же не знала! Простите! Я думала быстренько заскочу отдам тебе детские вещи и уеду. А тут у вас… – начала Галя.
– Нет, не ты помешала, – прервал её брат.
Мне стало неловко. Но извиняться не стала. Мне не за что. Вздохнула. Сказала, что пойду гляну, что там дочка в комнате делает, ушла с кухни.
В комнате было всё отлично. Всегда бы так! От зрелища того, как ребёнок обнимает отца, а тот расплывается в улыбке, не замечая ничего вокруг, щемит душу. Постояла на пороге немножко и задумчиво спросила:
– Что тут у вас? Всё хорошо?
– Да, мам, всё отлично. Присоединяйся. Твоё место рядом с нами, – ответил Георгий.
Хотела ответить пару ласковых, но не стала при дочери. А он продолжил, кивая в сторону букета белых роз:
– Красивые цветы.
– Красивые, – коротко бросила я.
Вернулась на кухню.
– Вера, я побегу уже. Спасибо за ужин. Вкуснятина! Пойду крестнице пока скажу. Они в комнате? – Галя встала из-за стола.
– Ага, с новыми игрушками играются.
Глава 24
Остались с Пашей вдвоём.
– Ты скоро уже будешь её спать укладывать, да? – взглянув на часы, спросил Паша.
– Да. Сейчас всех проводим, и буду укладывать. Не дали нам поговорить, Паш, – тихо сказала я.
– Можем продолжить после того, как Юля уснёт, – чуть слышно ответил он.
Откинулся на спинку стула и посмотрел на меня вопросительно. Вроде прозвучало как утверждение и приглашение к дальнейшему диалогу, а выглядело как-то так, словно он ждёт от меня разрешение, чтобы остаться. И я его дала.
– Тогда оставайся. Пей чай. Подождёшь, пока уложу?
– Угу, – кивнул головой.
Вовремя мы обговорили этот момент, потому что на кухне появились все трое: Юля, Георгий и Галя.
– Солнышко, проводим крёстную? – взяла на руки дочку.
– Да, – прозвучал детский ответ.
– Пойдём в коридор тогда. Полине привет давай передадим.
– Пивет, – повторила дочка.
– Передам, зайка, обязательно. А вы приходите к нам на выходных в гости. Поля тебя ждёт, – сообщила Галя.
– Спасибо, Галь. Созвонимся ещё перед выходными. Пока! – улыбнулась я подруге.
Пока! – услышала в ответ.
Галя ушла. Следом за ней Георгий начал обуваться.
– Доченька, пока, мой ангелочек. Папа тоже пойдёт, – наклонился к Юле, которую я всё ещё держала на руках, чтобы поцеловать.
Задержался на мне взглядом. Я понимала, что он еле сдерживался, чтобы не спросить, остаётся ли у меня Павел. Почти шёпотом сказал:
– Вер, ты можешь сколько угодно избегать разговора со мной. Но это бессмысленно. Слишком много не досказано. Когда освободишься, скажи, я приеду. Надо поговорить, – указал взглядом в сторону кухни, имея ввиду, что освобожусь от компании Павла.
– Поговорим. Успеем ещё. Осторожно за рулём, – вырвалось у меня.
– Волнуешься за меня? – губы слегка растянулись в улыбке.
– Ты теперь отец, не забывай, – будничным тоном ответила я.
Слегка недовольно нахмурился и ушёл. Как ни странно, вечер закончился спокойно. Мне не хотелось ни с кем выяснять отношения. Вернулась на кухню.
– Паш, мы пойдём в спальню. Как уснёт, я к тебе вернусь. Если хочешь, можешь пойти в другую комнату и присесть на диван. Там удобнее.
– Да ну, я тут подожду тебя.
Дочка уснула быстро. Я вернулась на кухню. Расслабленная поза Паши, что-то смотревшего в телефоне, меня успокоила. Да и что в самом деле мне переживать? Ну пришли неожиданно гости в разгар нашего свидания, но не я же их позвала. Имел место случай. Просто случай.
Он поднял на меня глаза и я впервые, наверно, увидела его без этой маски нейтралитета на лице. На губах играла улыбка, мягкая, непринуждённая. Поднялся со стула, протянул ко мне руки, поймал за запястье, притянул слегка к столу. Он улыбался.
– Вер, я что-то и правда соскучился. Мне однозначно стало не хватать твоего общества.
Поглаживал мою руку. Поправил аккуратно выбившуюся прядь волос, проведя при этом нежно пальцами по волосам.
Неожиданно. Необычно. Странно. Я даже не могла понять так быстро, что чувствую от его близости. Меня впервые больше чем за два последних года касался мужчина. Кажется, я притихла. Он тоже. Внимательно ловил мою реакцию. Боялся спугнуть. Мы встретились взглядами. Я не стала отводить глаза в сторону, хотя хотелось. Через несколько секунд, как мне показалось, он сделал последний шаг ко мне, мы оказались очень близко друг к другу. Грудью я касалась его рубашки. Ощутила мужское дыхание где-то за ухом, а прикосновения уже на своём теле, его руки аккуратно и нежно приподнимали края моей футболки, касаясь кожи на пояснице.
Он наклонился ко мне и… облизал нижнюю губу. Не спеша. Потом почувствовала лёгкое прикосновение его губ, через секунду резко ставшее плотнее и глубже. Всегда одинаково безэмоциональный Паша вдруг куда-то исчез. Меня быстро и по-животному страстно целовал совершенно незнакомый мужчина. Его руки опустились ниже поясницы и уверенно стиснули ягодицы. Горячее дыхание обжигало шею. Его сердце стучало прямо мне в ладонь. “Ударов сто, не меньше,” – подумала я. Оказавшись плотно прижатой к горячему мужскому телу, даже сквозь джинсы я почувствовала, насколько сильно он возбуждён. А я – нет.
– Чёрт! Паша! – выдохнула ему в губы.
Я прервала наш поцелуй. Паша среагировал не сразу. Он был заведён.
– Па-а-ш, – протянула я, уткнувшись ему в плечо.
– Что, Вер? Я сделал что-то не так? – прозвучало тихо и прерывисто.
– Паша, прости. Прости, пожалуйста. Я не могу. Прости. Ну что за дура. Как девчонка. Прости, – шептала я.
Ожидала худшей реакции. Завела мужика по полной. А потом “прости, не могу”. Но, к моему великому изумлению и не меньшему счастью, он вдохнул, выдохнул. Просто обнял меня. Спросил:
– Совсем-совсем?
– Не могу. Совсем-совсем. Прости. Паша. Виновата.
– Не виновата, Вер. Не виновата. Я сам дурак. Не в то время…
– Нет, ты не дурак. Ты замечательный, Паш. Если честно, я вообще не знаю, как с тобой жена могла развестись.
– Шутишь? – голос мягкий и тихий, что странно, с его-то басом.
– Правда. За тобой, как за каменной стеной.
– Спасибо.
– Паш, ну как же я так всё испортила…
– Что испортила? Ничего ты не испортила.
– Испортила. Теперь я точно потеряла близкого хорошего друга в твоём лице.
– Не потеряла, Вер. Забудем. Просто забудем. И всё. Всё нормально.
– Забудем? Сможем ли?
– Сможем. Друга в твоём лице я терять не хочу, – наконец-то отстранился и посмотрел мне в глаза. По-доброму, хоть и с сожалением.
Лучше бы он по-прежнему оставался в своей броне. А так я видела его чувства, все его эмоции отражались на лице. И разочарование, и неловкость от этой ситуации, и, возможно, остатки дикого влечения, которое невозможно унять за одну минуту.
– Тогда забудем, – прикрыла на секунду глаза и потёрла пальцами переносицу.
– Пойду, Вер. Я тоже хорош. Прости.
Закрыла дверь. Выдохнула. Ужасно неловко получилось. И почему я сразу не отстранилась? Зачем позволила трогать себя, целовать? Идиотка. Просто идиотка. Как такое забыть? Легко сказать, трудно сделать. Нереально. Ну когда же изобретут пилюлю, которая стирает память? Я первая её куплю. Даже в тестовом режиме.
– Ни-ко-гда, – прошептала сама себе под нос и пошла умываться.
Только умылась, засветился экран на телефоне. Хорошо, что увидела, потому что уже включила беззвучный режим, на ночь.
Глава 25
– Вера, открой дверь, пожалуйста.
Георгий. Буквально одна фраза. И повесил трубку.
Какую дверь? Он вернулся? Или и не уезжал?
Подошла к двери. Да, он стоял снаружи, облокотившись одной рукой о дверь. Открыла.
– Ты что-то забыл? – с зубной щёткой в руках не очень чётко произнесла я.
– Много чего. Можно зайду?
Этот день вообще закончится? Я только перевела дыхание после инцидента с Пашей.
– Проходи. Только тихо! А то разбудим Юлю.
Он сразу двинулся на кухню. “Ну прям как у себя дома,” – мелькнуло в мыслях. Я дочистила зубы и пошла к нему. Господи, что он делает?
– Вера, ангел мой, я знаю, что виноват перед тобой. Очень. Прости. И не уверен, что смогу искупить свою вину. Но я очень, очень буду стараться. Надеюсь, жизни хватит, чтобы заслужить прощение.
– Жора, – перебила я его, стоящего передо мной на коленях.
– Подожди, подожди. Пожалуйста. Я должен всё сказать. Сейчас. Иначе я просто сойду с ума. Невозможно так больше жить. Такой груз на плечах. Такая вина. Это меня съедает изнутри. И что самое ужасное, я понимаю, что не заслуживаю твоего прощения. И не знаю, как дальше с этим жить. Как смотреть тебе в глаза, чтобы не умирать каждый раз от твоего взгляда. Вера, я просто трус. Я тогда просто струсил. Испугался, что не смогу ходить, не смогу работать. Я был бы обузой. Я боялся этого. Не хотел. Специально оттолкнул тебя. Как же было плохо! Тошно. И страшно. Невыносимо. Но ты бы сама не оставила меня…
– Не оставила бы тебя. Никогда. Говорила тебе тысячу раз. А ты не слышал.
Слёзы медленно стекали по щекам, попадали на губы, я их облизывала. Некоторые, особо шустрые, капали куда-то вниз, на ключицы и на грудь. До этого момента я не знала, что можно, оказывается, спокойно плакать и радоваться. О как! Именно так я чувствовала. Спокойствие и облегчение. Потому что слышала правду. Наконец-то. Спустя почти три года. Бесконечных. Тоскливых. Серых. Три года.
– Я любил тебя. И не мог тебе позволить потратить жизнь, молодость, красоту, свежесть на меня, лежачего, стонущего по ночам от боли.
Скупая мужская слеза прокатилась по его щеке. Я не удержалась, дотронулась до неё рукой, размазала пальцами. Сидела я уже рядом с ним на полу.
– Я решил тебя избавить от этой участи. Потому что на эмоциях ты бы сама не смогла. А потом жалела бы, не знала, как уйти. И мучилась бы. И я бы мучался.
– Слишком много “бы”, – с горечью добавила я.
– Я и сейчас люблю. Очень люблю тебя. И дочь люблю. Вы мои ангелы. Смысл моей жизни. Без тебя я просто существовал. Просто ел, пил, потом опять работал, потому что так положено. Но внутри было пусто. И гадко. И одиноко.
– Ну а Ира что? – решила я всё выяснить до конца.
– Ира. Ничего. В тот день она осталась у нас. Да. Они поругались в очередной раз. Они всю жизнь так и живут, со скандалом, с разводами, с изменами. Потом миряться. Детей рожают.
– С тобой она тоже мужу изменяла?
Пристально посмотрел на меня и продолжил:
– Моя бывшая жена однажды пришла домой под утро, ещё не до конца протрезвевшая. Из клуба, как она сказала. А потом выдала мне, что от такого мужа толка ноль. Что я ночами пропадаю на работе. А она не хочет спать в холодной постели. И что Славка находит время, чтобы согревать свою жену. И не только. И мою жену в том числе. А может и ещё чью-то жену. Короче, она открыто заявила, что они с ним в каком-то клубе вместе тусили, а потом и согревали друг друга. В подробностях. Представляешь.
– Честно, не очень.
– В подробностях, Вера. Я был молодой и рьяный. Поехал к нему домой. Там увидел Ирку, в истерике, с красными глазами. Она кричала, что моя жена вешается на её мужа. И что-то там ещё. Не помню уже сейчас. Короче, я понял, что всё это правда. Ну а потом мы развелись. А Ирка со Славиком помирились. В очередной раз. Она терпит его измены всю жизнь. Ну а потом, примерно через полгода, на даче она сама как-то прилипла ко мне, мы оба были пьяные. Ну и согрели тоже друг друга. В отместку. Всё. Больше ничего не было. Никогда.
Я молча слушала. Впитывала каждое слово. И с каждым словом чувствовала, как меня отпускает. Это должно было случиться в тот день, когда я пришла к нему домой, чтобы сообщить о беременности. Чтобы стать семьёй. И почему так всё? С опозданием на несколько чёртовых лет!
– Ты понимаешь, что я чуть не умерла в тот день? Ты сказал, Ира останется у вас. И я… просто не смогла сказать тебе, что у меня тест с двумя полосками. Мне казалось, если я там ещё пробуду хоть пять минут, то сердце перестанет биться.
– Ты сильная. Очень. Ты сильнее меня. В тысячу раз. Вера. Что же я натворил? Родная моя, любимая, что я натворил?
Молчание. Осознание. Взаимное. Всех своих ошибок. Принятие. Успокоение. Прощение. Взаимное. Единение наших рук, мыслей, эмоций. Всё это закономерно подталкивало нас обоих к единственно верному решению.
– Вера, прошу, дай мне шанс всё исправить. Шанс заслужить прощение.
– Я уже тебя простила. Давно. В тот момент, когда впервые увидела нашу дочь. Простила тебя. Просто забыть не могла. Память, она ведь такая, не сотрёшь, – улыбнулась, кажется, я.
– Как же плохо без тебя. Как плохо. И без Юли. Она как моё продолжение в этом мире. Неотъемлемая часть меня. Это так странно. Я чувствую её. Что она моя кровиночка. Не знаю, как это объяснить.
– Это не объяснить. Я тоже чувствую. Так оно и есть. Она – наше продолжение.
– Но это чудо. Как вообще такое возможно? Бог дал мне ребёнка. Чем-то я всё-таки заслужил такой дар.
– Ну… ты вообще-то подарил мне вторую жизнь, – снова улыбнулась я. – Помнишь? А я же ангел. Так ты всегда говорил.
Встречаю тёплый взгляд чёрных глаз. До боли преданный, до боли родной. Он прав, моё место рядом с ним и с дочерью, а его – рядом со мной. Бессмысленно это отрицать. Но как на это решиться?
– Ты сейчас не уезжал что ли домой? Ждал, пока Павел уйдёт? – решаю выяснить я.
– Ооох, – вздыхает, как будто ему так тяжело, словно на него сверху бетонную плиту положили, не меньше. – Когда я спустился вниз, а он остался тут…
Замолчал. Видно было, что тяжело об этом говорить. Выдохнул. Продолжил.
– Короче, я просто не смог уехать. Ждал в машине, когда он выйдет из подъезда. Смотрел на окна, как ты включила свет в спальне, потом выключила. Решил, что Юля уснула. А на кухне свет так и был включен. Курил и считал минуты, пока он наконец-то не вышел.
Видела, что он сдерживал себя, когда говорил, что считал минуты. Однозначно, он представлял, чем мы тут занимались. А ведь и правда… было кое-что, что я хотела бы забыть. Длилось это несколько минут. Но как их теперь забыть, эти минуты?
– Вера, давай попробуем ради дочери начать всё сначала. Пожалуйста. Дай возможность начать всё правильно, как положено. Как должно было быть, если бы не я, дурак…
– Давай. Попробуем. Не знаю, получится ли, – перебила его.
Это казалось мне единственным правильным решением. Ради дочери, ради нас самих стоит хотя бы попробовать. А там видно будет.
– Выходи за меня замуж. Будь моей женой, моей семьёй, – решительно предложил он.
– Нет. Замуж не пойду, – почему-то ответ сам сорвался с языка. – А семьёй попробуем стать. Ради дочери.
– Без штампа в паспорте? – очень удивился он.
– Без, – уверенно ответила я.
– Хорошо.
Так мы просидели на полу часа два. Два часа откровений, признаний, вопросов, ответов. Столько хотелось узнать друг о друге, что было с нами в течение этих двух лет. Потом наконец Георгий сказал:
– Кажется, хватит на сегодня. Ты уже совсем сонная, ангел мой.
– Хватит. Да. Ты сможешь ехать в таком состоянии? Хочешь, оставайся. Диван твой тебя вон заждался, – кивнула я в сторону свободной комнаты.
– Надо ехать. Утром на работу.
– Жора, будь осторожен. Пожалуйста. И напиши мне, когда доедешь. Это не обсуждается.
– Обещаю, – с готовностью сказал он.
Он ушёл. Я потёрла уставшие глаза и пошла в спальню. Буквально через пару минут пришло сообщение: “Ну надо же, и его тоже отправила домой.” Павел.
Этот тоже что ли не смог уехать? Ждал сидел в машине, когда Георгий выйдет из подъезда? Ну, мальчики, вы даёте.
Отвечать не стала. Уснула тут же. Даже не слышала, когда пришло сообщение от Георгия, что он дома. День закончился. И стал началом второй жизни. В которой было место счастью, любви, преданности, заботе.
Спустя шестнадцать лет
– Мам, я надеюсь, вы мне ещё не купили подарок на восемнадцатилетие? – заявляет с утра пораньше Юля.
– Пап, мы купили или нет? – перевожу стрелки на Жору.
– Нет. А что? – вдумчиво спрашивает тот. – Ангелочек что-то новое придумал себе на подарок?
– Ангелочек ждёт от любимых родителей свидетельство о браке. Сколько можно ждать? Восемнадцатый день рождения на носу. А вы что? – отчитывает нас дочь.
– Это мама пусть дарит. Была бы моя воля, я бы тебе его сто лет назад уже подарил, – переводит стрелки обратно на меня.
– Жора! Вообще-то надо сначала предложение как положено сделать! – возмущаюсь я.
– Па-а-а-п, с тебя новый телефон! Ты проиграл! Дочь права. Ничуть ты не знаешь маму! Позор! Я же говорила, покупай то кольцо с бриллиантом и делай предложение, как в сказке про принцессу, которую мы с тобой тыщу раз смотрели.
– Ах, вы сговорились опять! Яблочко и яблонька, – демонстративно обижаюсь я.
А самой смешно до невозможности. Надо же, как они за моей спиной проворачивают делишки! Всё-таки у них удивительная связь. Мне кажется, она любит отца сильнее. Но я не ревную. Я рада, что шестнадцать лет назад сделала правильный выбор и дала нам шанс стать семьёй.
– Нет, ангелочек… – шокирует нас Жора. – Это ты проиграла. С тебя десять поцелуйчиков!
Достаёт из кармана маленькую коробочку. Открывает. Становится передо мной на колено. И спрашивает:
– Выйдешь за меня замуж, жена моя любимая?
Слёзы. Выступают на глазах. Но такие приятные на этот раз. От счастья и радости за нас, за нашу крепкую семью.
– Да.
