«Манюня пишет фантастичЫскЫй роман» kitabından alıntılar, sayfa 2
— Женщина — челюстно-лицевой хирург, — скривился за обедом папа. — Эк, куда ее занесло, нет, чтобы в педиатрах или терапевтах отсиживаться!Мама завелась с пол-оборота:— Ты эти свои шовинистические речи где-нибудь в другом месте веди, ясно?— Что ты понимаешь в профессии врача, женщина! — прогрохотал папа.— Я понимаю, что уважение к женщинам у вас отсутствует напрочь. Вот что я понимаю. Почему бы вам тогда не пережениться друг на друге, раз вас женщины так не устраивают? — сверкнула глазом мама.
- Еще раз такое услышу, немилосердно пошучу в ответ.
-"Родные мои, наши овощи будут вас кормить"-это припев,ну ты поняла,да?Как тебе песня?-спросила Манька
-Шикиблеск
Восьмое марта — тяжелый для мужчин праздник. Согласитесь, ходить целый день с прилизанной прической, вести себя как джентльмен, наваривать каши и супы и бесконечно сыпать комплиментами по плечу не каждому представителю сильного пола.
— Пятью семь… пятью семь… двадцать восемь! — зачастила Каринка. — Нет, тридцать пять. Да что же это такое, — воскликнула она, — какой идиот придумал таблицу умножения?
— Тот же идиот, который зиму придумал, — не растерялся папа.
Шапку Мане связала Ба. Вообще-то она собиралась связать ей берет, но немного ошиблась в расчетах. А когда поняла, что напортачила, перевязывать не стала. Украсила «берет» большим красным помпоном, пришила завязки из шелковой тесьмы, нахлобучила внучке на голову и сказала «вуаля»! – Чего это вуаля? – разобиделась Манька. – Ничего не вуаля. Разве это вуаля? – То есть? – не поняла Ба. – Ба! Ты что, не знаешь, что такое вуаля? Это такая штука, прозрачная, как марля, она висит на лице у француженок.
Вы не принцессы, а балбески и дегенератки, понятно? — рявкнула Ба. — Это само собой, — упорствовала Манечка, — но ты про царя Шаца ответь.
Когда думаешь о хорошем, то все складывается как надо.
А еще мы им вручили открытки со стихами. Особенный успех снова имело Каринкино творение — «Ба и только Ба, такая у нас судьба!».
— Прямо крик души какой-то! — зацокал восхищенно языком дядя Миша.
Она несла на плече завернутый в рулон небольшой ковер. – Тетя Эля, давай поможем, – кинулись к ней зеваки. – Я сама, – пропыхтела тетя Эля. Она доковыляла до машины, расстелила ковер возле ее задней дверцы, смахнула пот со лба и властным жестом остановила музыкантов. Зурна захлебнулась в крике, аккордеон захрипел и выдохнул мехами «ш-ш-ш-ш». – Выхооооо-ди! – скомандовала тетя Эля. «Ыяаааааа», – со скрипом распахнулась
