Kitabı oku: «Стан золотой крови – 2», sayfa 14

ГЛАВА 28

Рука девушки была вытянута вперед, а пальцы скрючены.

И чем больше она сжимала ладонь, тем сильнее начинал хрипеть Менгуй, безуспешно пытаясь избавиться от невидимой хватки.

Но как такое возможно? В ней же не было магии?

– Солонго…

Я обернулась, и увидела, что справа от меня из-за большого камня вышел Хан. Он шокировано глядел на сестру, не в силах поверить своим глазам.

– Солонго, – снова окликнул он.

Девушка повернула голову, и мы увидели, что ее лицо залито слезами, а глаза горят ненавистью, искажая миловидные черты.

– Он убил Саяна, – сдавленным голосом сказала она, – Убил моего Саяна!!!

Девушка сорвалась на крик и снова повернулась к Менгую, поднимая сжатую руку вверх. Ноги мужчины оторвались от земли, и его подняло в воздух.

– Ненавижу тебя!!!!! Будь ты проклят!

Она сделала выпад и разжала пальцы. Тело Менгуя тряхнуло как тряпичную куклу, и он рухнул вниз, хриплым криком наполняя пространство.

Хан тут же рванул к Солонго, и схватив ее в охапку, оттащил от обрыва. Я же подошла к краю, припадая на раненую ногу, и высунув голову, тут же зажмурила глаза.

Внизу, у подножья скалы лежало изувеченное мужское тело с неестественно вывернутыми конечностями.

– Он мертв, – сообщила я, почему-то не сразу сообразив, что это и так уже было всем очевидно.

Прижимая к себе сестру, и ласково поглаживая ее по волосам, Хан произнес:

– Солонго, что здесь произошло?

Из горла девушки вырвался сдавленный стон, и она снова впала в истерику, сквозь слезы рассказывая:

– Саян хотел показать мне горы… Мы… Мы поднялись на скалу, думали встретить здесь закат… Но появился он, – Солонго кивнула в сторону обрыва, – Он напал на нас! Один из его воинов схватил меня, и приказал Саяну выпить какую-то отраву, угрожая, что перережет мне горло. Саян выпил… И… И сразу упал! Замертво… А мне Менгуй приказал возвращаться в улус.

Ноги Солонго подкосились, и она стала медленно оседать. Хан помог ей сесть, и настойчиво спросил:

– Где он? Где Саян?

Она дрожащей рукой указала на тело, лежащее в стороне от других ничком.

Хан прижал голову девушки к своей груди, и утешая ее, кивнул мне, прося сменить его. Я кое-как доковыляла до них, и присела рядом с Солонго, обнимая ее вместо Хана, который отправился к телу Саяна.

Он перевернул мужчину, и присел рядом с ним на корточки, хмуро всматриваясь в бледное лицо.

– Как мне теперь жить… – просипела Солонго, прижимаясь мокрой от слез щекой к моему дээлу – Это я во всем виновата… Я… Это все из-за меня…

– Он жив! – вдруг вскрикнул Хан, прерывая бессвязное бормотание сестры.

Мы с Солонго встрепенулись, и не поверив услышанному, в немом молчании уставились на Хана, прижимающего ладонь к шее Саяна.

– Вы что, не слышите?! Я говорю, жив он!

И девушка тут же сорвалась с места, спотыкаясь и падая на бегу. Она упала на колени рядом с Саяном, и замерла, глядя как он приоткрывает глаза.

– Жив!!!Он жив!!! – девушка облегченно разрыдалась, обнимая брата.

– Вероятно, Менгуй просто дал Саяну слишком крепкий отвар вербены, и он потерял сознание, – устало сказала я, плетясь в их сторону.

Солонго утерла слезы, и сжала руками ладонь Саяна. Мужчина попытался что-то сказать, но она остановила его:

– Тшшш… Не трать силы.

Он сомкнул губы и сонно прикрыл веки.

– Не думала, что ты станешь искать меня, – пробормотала она, глядя на Хана, – Я была уверена, что узнав о предательстве, ты просто вычеркнешь меня раз и навсегда из своей жизни и запретишь возвращаться в улус.

– Всегда знал, что младшим детям достается меньше ума, – пошутил Хан, – Если бы было нужно, я бы за тобой и на край света поехал.

– Так ты, что, не против того, что мы с Саяном теперь вместе? – робко спросила она.

Хан взглянул на меня и с теплотой ответил:

– Если ты любишь его, то я не против.

Я не сдержала счастливой улыбки, глядя на то, как Солонго с благодарностью прижимается к нему.

– Объясни только одно, как ты все это сделала? – поинтересовалась я, окидывая взглядом безжизненные тела, – Я не знала, что у тебя есть магический дар.

Девушка тяжело вздохнула.

– У меня его и нет… Это из-за ребенка. Я беременна.

Она вся сжалась, ожидая нашей реакции на озвученную новость.

– Да знаем мы уже, – хмыкнул Хан, – Нужно было лучше скрывать улики.

Солонго стыдливо покраснела.

– Эта странная сила, она проявилась еще на самых ранних сроках беременности. Я чувствую ее внутри. Когда я решила, что Саян умер, то эта сила как будто вырвалась наружу, полностью подчиняясь моим приказам. Боль и страх были настолько сильными, что я одним движением смогла уничтожить всех приспешников Менгуя.

Она глядела на мертвых воинов без сожаления.

Кажется теперь я поняла по чьей воле появился висячий камень… Похоже Солонго и в прошлой реальности была беременна.

Я оглянулась и уже без удивления поняла, что скала очень знакома мне.

А вот и камень…

Громадный булыжник лежал в метрах двадцати от обрыва. Именно около него и свалился Хан, когда мы выпрыгнули из вихря.

Удивительно, что я не узнала его сразу.

– Менгуй сказал, что займет место каана, а меня сделает своей женой, потому что союз с родной сестрой прошлого каана неплохой гарант власти, – девушка поежилась, – Но он заявил, что мой ребенок ему ни к чему, и что после родов он избавится от него.

– Ну все, тише. Все позади, – прошептал Хан, вновь увидев слезы на щеках сестры.

– Кажется мы справились, – сказала я, с сомнением глядя на него.

Хан кивнул.

– Теперь ты уверена, что я не стану монстром? – с грустью спросил он.

– Теперь, да.

– Тебе нужно возвращаться…

– А ты? – с надеждой спросила я, – Ты не пойдешь со мной?

– Менгуя больше нет, – пожимая плечами сказал он, – Вероятно великий хан отправит на мое место кого-то из своих приближенных. Так, что да. Я не оставлю тебя.

Хан украдкой бросил взгляд на сестру, прислушивающуюся к нашему разговору. Она с непониманием ловила каждое слово.

– Послушай, Солонго. Мне нужно будет уйти. Навсегда. И я очень надеюсь, что ты сможешь отпустить меня.

Она вздрогнула, и испуганно посмотрела на меня.

– Но куда вы уходите? Неужели это так далеко, что мы больше никогда не увидимся?

Девушка стала нервно перебирать пальцами пряди волос возлюбленного.

– Очень далеко, – подтвердила я, – Так далеко, что и всей жизни не хватит, чтобы дойти до этого места.

– Но как же тогда вы…

– Прошу Солонго, не спрашивай, – перебил ее Хан, – Мы все равно не сможем объяснить. Но у нас очень мало времени, Каре очень плохо здесь, и если она останется, то погибнет.

После этих слов во взгляде девушки появилась отчаянная решимость.

– Тогда уходите. Сейчас же! – она взяла нас за руки, и серьезно промолвила, – И прошу. Будьте счастливы.

Я улыбнулась со слезами на глазах, а Хан кивнул и со всей силой сжал хрупкие плечики сестры, мягко целуя ее в лоб.

– Позаботься о Мунхе…

Потом он поднялся, и мы не оглядываясь подошли к краю скалы.

– Зови Уробороса.

– Ты уверен? – на всякий случай спросила я, – Тебя ждет совершенно иной мир и иные законы. Будет нелегко привыкнуть.

– Там меня ждет другой мир с тобой, – ответил он, прижимая ладонь к моей щеке, – Здесь же бесцельное существование и разбитая на осколки душа. Так что, да, я уверен. Зови.

Счастливо улыбнувшись, я прикрыла глаза, и обратилась к древнему змею. Теперь оставалось лишь надеяться на то, что он отзовется и согласится вернуть нас в двадцать первый век.

Однако что-то пошло не так… И поняла я это сразу же как открыла глаза.

Я снова оказалась в мире духов.

– Нет, – испуганно выпалила я, – Только не это… Нет, нет, нет…

– Обернись, дитя, – звонкий женский голос пронзил воздух.

Я обреченно зажмурила веки, отказываясь принимать саму мысль о том, что все кончено и я опоздала. Опоздала всего на миг.

– Ни к чему оттягивать неизбежное, – вторил другой голос – мужской, грохочущий и даже громоподобный.

Не пытаясь сдерживать слезы, я горько всхлипнула, и медленно обернулась.

Это было так странно… Смотреть на себя со стороны. На то, как Хан пытается привести меня в чувства, и как рядом плачет Солонго, пропитывая слезами рубаху Саяна.

Мое бездыханное тело лежало на краю скалы. Слишком тонкая фигура терялась в широком дээле, а обескровленное лицо со шрамами напротив слишком выделялось на фоне ярких рыжих прядей.

Я была похожа на фарфоровую куклу, которую создал художник со странным, извращенным вкусом.

– Это неправда… – жалобно обронила я, – Это просто сон.

– Нет, доченька. К сожалению, это не сон.

Я подняла взгляд и сморгнув набежавшие слезы, увидела, что за всей этой скорбной церемонией наблюдают хозяева стихий. В полном составе так сказать.

Санхалана и хозяйку земли я уже знала, а вот двое других сразу же приковали к себе мой взгляд.

Мужчина и женщина. Она соткана из воды, а он из воздуха.

Полупрозрачные фигуры едва позволяли разглядеть черты лица, но я все равно поняла, что хозяин воздуха был в образе старца, а хозяйка воды воплотилась в совсем юную девушку с длинными волосами, струящимися прозрачной волной до самой земли. Тело водной красавицы было прикрыто морской пеной, а старец облачился в мантию из белоснежных облаков.

Но у меня не было возможности полюбоваться этим дивом. Все мысли были лишь о том, что я все-таки проиграла.

Проиграла чертовой судьбе.

– Тебе пора прощаться, – сказала мать земля, – Отпусти свое тело и позволь душе спокойно уйти в мир духов. Твое время вышло, мне очень жаль.

Я еще раз посмотрела на свое тело. Хан все еще пытался вернуть меня к жизни, но все было безуспешно. Я не могла слышать звуков из мира живых, но ясно видела как он отчаянно кричит, прижимая мое тело к своей груди.

И что меня очень сильно напугало, вокруг него начала клубиться тьма. Настолько густая, что казалось, ее можно было потрогать.

Боль потери ломала его душу, и мрак магии Ухэшгуя пытался пробиться сквозь эти прорехи.

– Я не могу уйти! – закричала я, – Вы видите, что с ним происходит?! Без меня эта тьма погубит его! И все будет напрасно! Он снова начнет убивать! Чертова магия темного шамана уничтожит его душу!

– Теперь уже ничего нельзя изменить, Агидель, – с тоской произнес отец, – Дальше Хану придется учиться жить без тебя и справляться со своей тьмой самостоятельно. Уйди и позволь ему оплакать твою гибель. Мы здесь бессильны.

Я суматошно переводила взгляд от одного хозяина стихий к другому, ища хоть какой-то поддержки, но ее не было. Все, кроме отца с каменными лицами ожидали, когда я смирюсь со своей участью.

И тут, все вдруг замерло. Хан, Саян, Солонго, духи стихий. Все застыли словно статуи.

– Ну с-с-с-драв-с-с-с-твуй, доч-ш-ш-шь огня!

Я повернулась.

Над обрывом висел Уроборос, свернувшись в несколько колец.

– А я ш-ш-ш-дал тебя. Только ты ч-ш-ш-то-то не с-с-с-ли-ш-ш-ком торопила-с-с-сь возвра-щ-ш-ш-ать-с-с-ся, – насмешливо прошипел змей.

– Я даже не знала, что могу умереть здесь! – едва сдерживая недовольство и раздражение, воскликнула я, – И вообще думала, что ты не знаешь, что меня утянуло в прошлое!

Раздался ехидный смех, и Уроборос ответил:

– Я з-с-с-с-наю в-с-с-се на с-с-с-вете, дитя! Даж-ш-ше боль-ш-ш-ше, я каж-ш-ш-ш-дый день с-с-с-ледил з-с-с-са тобой.

– Что? – удивилась я, – Но если ты знал, что меня утянуло в этот мир, и своим появлением я нарушаю временное равновесие, то почему сразу же не вернул обратно?

Змей сделал кувырок, и распрямившись, коснулся кончиком хвоста моих волос у щеки.

– Потому-ч-ш-ш-то ты долж-ш-ш-на была и-с-с-с-полнить с-с-с-вое предназ-с-с-с-нач-ш-ш-ш-ение.

– Да какое еще предназначение?!

– Из-с-с-с-менить и-с-с-торию и с-с-с-па-с-с-с-ти ты-с-с-сяч-ш-ши невинных ж-ш-ш-изней.

– Что?– снова ахнула я, – Подожди, о чем ты? Хочешь сказать, что специально отправил меня в прошлое?

– И не только. Ты никогда не з-с-с-с-адумывала-с-сь, поч-ш-ш-ему тем ж-ш-ш-арким день оказала-с-с-сь именно в том месссте, где магия дает с-с-с-бой? Мне нуж-ш-ш-но было, ч-ш-ш-ш-тобы Хан на-ш-ш-ш-ел тебя. Потому-ч-ш-ш-ш-то только ты могла его о-с-с-с-тановить.

Каждое его слово отдавалось болезненным ударом в голове. Теперь все кусочки пазла сошлись. Я наконец-то смогла увидеть всю картину.

– Но ты же говорил мне, что тебе нет дела до человеческих смертей. Что даже тысяча не играет никакой роли в масштабах вселенной.

– Я с-с-с-оврал, – лукаво склонив голову, признался он, – Но ты не подумай, мне при-ш-ш-ш-лосссь это с-с-с-делать. Иначе ты бы не нач-ш-ш-ш-ала дей-с–с-с-с-твовать, полагая-с-с-с-сь во в-с-с-с-ем на то, ч-ш-ш-то с-с-с-тарый з-с-с-мей с-с-с-ам в-с-с-се с-с-с-мож-ш-ш-ш-ет и-с-с-с-править. А это с-с-с-ов-с-с-ем не так.

– Раз ты так ценишь человеческие жизни, то зачем позволил отцу Хана отдать душу своего сына? Не допусти ты этого, не пришлось бы и ничего исправлять!

– Таков з-с-с-с-акон. Каждый один раз-с-с-с в ж-ш-ш-ш-и-з-с-с-ни мож-ш-ш-ш-ет ч-ш-ш-то-то попрос-с-с-ить у меня. А я не могу отказ-с-с-с-ать.

– И что теперь? – развела руками я, – Чего ты добился? Я умру, а Хан сойдет с ума от горя и снова превратится в жестокое чудовище. Твой план провалился!

– Вообщ-ш-ш-е-то я думал вернуть ва-с-с-с-с в твой век, е-с-с-с-ли ты не против.

Мне не послышалось?

– Но я же умерла! – я указала рукой на свое распростертое на краю скалы безжизненное тело.

– Е-щ-ш-ш-ш-е нет, – усмехнулся змей, – Ну так, ч-ш-ш-то, во-с-с-кре-ш-ш-ать тебя, или в-с-с-с-е ж-ш-ш-е не с-с-с-тоит?

ПРОЛОГ

– Как думаешь, мы точно сейчас в твоем веке? – спросил Хан, глядя со скалы на простирающуюся внизу территорию Ергак.

– Ну, я же жива, значит у Уробороса все получилось, – пожала я плечами, становясь с ним рядом, и вглядываясь в даль.

– Нет… Мы точно в двадцать первом веке, – Я указала пальцем в пустое пространство между горами.

Там, где раньше лежал спящий саян, сейчас возникла широкая долина, с огромной базой раскинувшейся на ней. Множество деревянных домиков весело сверкали разноцветными крышами на ярком солнце, а по узким тропинкам то и дело сновали люди, с высоты скалы больше похожие на муравьев.

– Идем. Не знаю как ты, а я жутко голодна. Да и раны бы неплохо промыть.

Мы начали спускаться со скалы, выискивая наиболее пологие участки. В особо сложных местах Хану приходилось поднимать меня на руки, потому что ушибленное бедро не позволяло перелезать через большие камни.

Спустя минут тридцать спуска, я услышала где-то неподалеку знакомую русскую речь, и даже удивилась, насколько странно она сейчас звучит для моих ушей. Все же я почти полгода пусть и ломано, но регулярно говорила на монгольском языке. Не удивлюсь если у меня и акцент появился.

Вскоре из-за поворота показалась небольшая групка туристов с фотоаппаратами и большими рюкзаками.

Хан, заметив их, сразу напрягся, но я успокаивающе погладила его по руке, и выступила вперед, здороваясь с незнакомцами.

– Ого! – воскликнула одна девушка из компании, разглядывая нашу одежду, – Здесь, что, где-то рядом фестиваль проходит?

Я улыбнулась, незаметным движением прикрывая дээлом раненую ногу

– Пока просто подготовка. Фестиваль будет в следующем году.

Туристы одобрительно закивали, перебрасываясь фразами о том, что было бы классно попасть на него.

– А вы не знаете, что там за база в долине? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– Так это же штаб природоохранного общества. Вы что, не знаете об этом месте?

Ребята всерьез удивились нашей неосведомленности.

– Оно существует уже давным-давно. Локальный штаб создали, чтобы охранять территорию Ергак и следить за популяцией флоры и фауны. А сейчас там еще и пристроили туристическую базу. По легенде, создатель общества был прапраправнуком какого-то богатыря, хранившего покой этих мест в древности. Хотя, по мне так, это выдуманная байка для привлечения народа.

– И как же называется этот штаб? – с замиранием сердца спросила я.

Двое парней переглянулись, и один из них хмыкнул:

– Название там конечно, язык сломаешь. Вроде даже на монгольском языке. Алтан цус – кажется. Только я не знаю, как оно переводится.

Я улыбнулась, покачивая головой, и шепнула едва слышно:

– Золотая кровь.

Конец