Но долго рассусоливать времени не было. Да, и хлопот вскоре прибавилось – Гретта перестала ходить. У неё не хватало сил стоять на ногах. Теперь я должен был всегда быть подле неё. Удивительно, но теперь это не было мне в тягость. Её постоянное молчание казалось сокровеннее и честнее вечных разговоров. Да, и она стала для меня совсем другой…
– Подай мне ту шкатулку, – попросила она как-то раз перед тем, чтобы лечь спать.
Я подал девушке шкатулку, которая, хоть и была небольшая, но весила немало. Шкатулка оказалась битком забита дорогими украшениями. Судя по всему, они принадлежали Гретте, но сама она их не носила.
– Я знаю, что мародёры всё заберут, – сказала она, – но тебе я оставляю наследство. Этот серебряный браслет с изумрудами – твоей младшей сестре. Этот золотой кулон с рубином – старшей. А это жемчужная заколка с бриллиантами… Она для твоей любимой.
Я не мог поверить, что у меня в руках оказались такие сокровища. Всего три вещи, но сколько стоят…
– Кулон и браслет можешь продать, если с этим согласятся твои сёстры, – продолжала девушка. – Но заколку сохрани. Хотя бы до той поры, пока не встретишь свою любимую.
Только тут я очнулся. Я хотел было вернуть украшения, объяснить, что не могу я принять столь щедрый подарок. Но встретился с ней глазами. И не смог. Ведь она права. Всё разграбят. И, раз она того хочет, я сохраню эти вещи.
Гретта стала замерзать. Она постоянно говорила, что ей холодно. И, хоть это было естественно, я не мог ничего не делать. Я приносил ей тёплые одеяла, поил горячим чаем, но ничего не помогало. Тогда я решил, что ей нужна горячая ванна. С разрешения девушки я нагрел воду и понёс её в ночной сорочке к ванной. Я опустил её в воду, от которой поднимался пар. Гретта перестала дрожать и расслабилась. Я ненароком взглянул на её тело и ужаснулся. Оно всегда казалось мне неидеальным, но сейчас я не мог отделаться от мысли, что оно выражает всё, что творилось в душе Гретты. Тяжёлое, слабое, которое хочет наконец-то освободиться от бремени. Шелушивые ранки по всей коже налились кровью от воды и стали похожи на рубцы.
– Холодно, – прозвучал слабый голос Гретты.
Я опустил руку в воду. Вода ещё не до конца остыла, но девушку пора было вытаскивать. Я насухо вытер Гретту, дал ей новую одежду и, пока её тело не остыло после ванны, уложил в постель, накрыв двумя одеялами.
– Всё ещё холодно? – спросил я у неё.
На лице девушки появилась грустная улыбка.
– Нет, – ответила она. – Уже нет.