Kitabı oku: «Путешествие домой», sayfa 2
– Вкусно?
– Как будто пожевала земли. На, – она передала ему сигарету. – Побрезгуешь?
Ее окутал низкий негромкий смех.
– Какая же ты еще мелкая, Рей.
Она заметила, с каким наслаждением он взял в рот фитиль с отпечатком ее укуса и потянул дым в себя. Его темные глаза в блаженстве сомкнулись, а сам он встречал плавное погружение в кратковременную эйфорию. Какая вредная зависимость от табака. Ида тряхнула головой и обхватила себя за плечи. М-да уж, вот так неожиданная остановочка: произошло все, что просто не могло случиться. Они просидели на капоте под открытым ночным небом до тех пор, пока Монтеро не докурил и не выбросил окурок в сторону. Непонятно – стало легче или нет, но ехали они все равно без разговоров: Ида вглядывалась в полную черноту за окном, Монтеро растекался на сиденье, еле держа руль. Дорога скучная аж до зевоты.
Вскоре она уснула, как незадолго до этого. В затылочную часть головы пульсировала стягивающая боль. Сиденье почему-то стало таким жестким и неудобным, что хотелось вечно менять позу, переворачиваться, ерзать. Во рту пересохло, приходилось постоянно облизывать такие же пересохшие губы, сглатывать. А еще духота в салоне. К горлу подступила тошнота, был порыв сорвать всю одежду мигом. Второй раз тоже выдернули из сна, но уже чуть деликатнее, чем в первый.
– Подъем, Рей. Остановка.
Ее немного трусило. Сонные глаза нашли Монтеро. Губы смялись.
– Чего орешь? И так болит голова.
– У тебя жар, похоже. Я проверил, пока ты спала.
– Ты трогал меня во сне? – от осознания она взбодрилась, усевшись ровнее.
– Ты бредила. О каких-то пустынях говорила.
– Душно было, – Ида потупила взгляд и заметила, что они остановились на захудалой заправке.
– Держи это, иди переодевайся, – он всучил ей небольшую сумку. – Я нам кофе куплю.
– Ты думаешь, тут есть кофе? – вопрос с открытым удивлением.
Заправка вообще выглядела едва ли не заброшенной – как минимум, если сравнивать с остановками в пригороде Лондона. Стойкий фонарь, опутанный паутиной с дохлыми мошками внутри стекла, и тот подавал больше надежд на жизнь.
– Пойду узнаю, – ответил он, глуша мотор.
Ида вынула из кармана фунт и протянула ему.
– Я пью двойной эспрессо.
– Я тебя сейчас заставлю его съесть, если руку не уберешь. Понятно?
Хлестнул здраво так. Молодец. Одними словами вогнал ее в краску. Пришлось неловко засунуть фунт в карман брюк и закатить глаза до белков, пока он не видит. Ида привыкла быть сильной и решать свои проблемы сама. Модель такого поведения царила в губительных отношениях с Николасом Паркером много лет. По-другому плохо получалось. Она не умела.
Машина с включенными фарами осталась одиноко ждать владельца и попутчицу на стоянке. Внутри уборной комнаты Ида скривила лицо, стараясь не задевать ничего, кроме обезображенной плитки подошвой обуви. Поглядев по сторонам, возмутившись от пыли и чужих волос на полу, она без колебаний вынеслась прочь, сжимая сумку в руках. Кстати о ней. Монтеро носит запасные женские вещи? Она чего-то не знает о его теневой натуре?
– Полная антисанитария, – объяснила Ида, когда встретила его вопросительный взгляд на улице.
– Кофе там тоже нет.
– Я бы не пила, – она замялась, перемявшись с ноги на ногу, как нашкодившая хулиганка. – Слушай… Подожди снаружи, пожалуйста, я в машине переоденусь.
Он многозначительно хмыкнул, а ладони в примирительном жесте поднялись для нее.
– Да без проблем.
В машине пришлось несколько раз оглядеться, чтобы удостовериться, что Монтеро отошел на достаточное расстояние и уж точно не стоит перед лобовым стеклом. Ида стянула с себя футболку, стеснительно оставшись в одном лифе. Она полуобнаженная в его машине… Что еще должно произойти из ряда вон выходящее, чтобы перестать поражаться? Рукой прикрыла грудь для надежности. Ползунок сумки проехал дорожку, и показались мужские вещи. С секунду она тупила, прямо уставившись в них. Нажала на кнопку на двери, и стекло с тонированной пленкой сделало щелку.
– Тут мужские вещи.
– Серьезно? Ахренеть. Сейчас поищу свои платьица.
Его нечитаемый взгляд вперился в нее. И хоть кроме ее глаз он точно ничего не видел, Ида ощутила, будто он включает режим рентгена и смотрит прямо на лиф с эстетичным рельефом округлившейся в нем груди. Срочно поднимает стекло обратно, смущаясь от ушей и до кончиков пальцев. Еще раз оценивает вещи и достает худи на два размера больше ее, делая выбор из нескольких пар темных рубашек. Ткань с ароматом… чего-то свеже-кедрового кутает ее кожу и привносит теплоту, но Иде все равно кажется, что она опоздала. Неминуемая простуда, вызванная щеголянием под дождем, уже внесла свои планы и забронировала ее на ближайшие сутки.
В салоне Монтеро не сдерживает смешок в сторону недовольного бурчания Иды, мол, надо заранее предупреждать, что вещи – его. Да уж. Настолько ее помотали последние события, что сама-то она не догадалась. Или не думала вовсе, успев привыкнуть, что за нее решают некоторые незначительные мелочи.
В Питстон они подъезжали поздней ночью, к этому времени Ида больше не спала. Сложно давался сон. Уж лучше вообще не дремать, чем вот так просыпаться с головной болью, будто по затылку проехал бульдозер. Да и нос закладывал насморк, поскольку больше не чувствовался аромат парфюма от толстовки Кайла. И только сейчас Ида, увидев вывеску «Pitstone», сдавила зубы в немой обиде на произошедшее. Хотя слово «обида» – пластиковая пустышка, целлофан с мусорки. Тут не то что обидеться надо, а после всего – голову обидчику откусить, что вывалил из машины на незнакомой трассе. Одну. В дождь. Без денег почти. А они очень хотели реанимировать отношения, забронировали номер в отеле в предгорном районе, чтобы побыть вдвоем и отдохнуть от городской и рабочей суеты. Надеялись склеить разбитую чашку любви. Сейчас воспоминать настолько мерзко, что есть смысл плюнуть Нику в лицо.
– Так зачем тебе нужно было сюда приехать? – спросила Ида, только бы не тонуть в мыслях.
– По работе.
Она отправила подозрительный прищур.
– Какая тут может быть работа? Монтеро, я, если что, до сих пор занимаю пост в отделе правопорядка, – и вынула из кармана брюк удостоверение.
– Перепродаю наркотики. Как барыга, только в элитных преступных кругах. А ты думала, откуда такая тачка? – он сдерживал улыбку, наблюдая, как округляются ее глаза в пятачки. – Видела бы ты свое лицо.
– Ха-ха, – без эмоций кинула она и натянула капюшон на макушку.
Ехали они до точки назначения в тишине. Пиликала музыка из радио, только оно и ловило, время от времени теряя волну. К двенадцати ночи темненький автомобиль свернул на одностороннюю дорогу, очерченную по обеим сторонам густым хвойным лесом, предгорным и нетронутым. Фары подсвечивали дорогу, ямы, сухие ветки на проезжей части. Ида полностью заледенела, увидев знакомое название отеля.
– Ты зачем сюда? – голос дрогнул сам по себе.
– Дела есть, я ж говорю, через час назад поедем, – от него не ушел ее потухший взгляд перед собой. – Только не говори, что вы сюда планировали заселиться.
– Не скажу.
Мотор заглох. Приборная панель и фары потухли. Молчание бы вызвало подозрения, поэтому Монтеро повернулся корпусом и после долгого зрительного контакта объяснил:
– Тут остаются не только парочки в номерах с лепестками роз на кроватях и с кляпами в тумбочках…
– Фу, Монтеро! – не удержала возглас.
– …но тут еще продают эксклюзивные артефакты, добытые из горной породы. А я их коллекционирую. Больше не будешь задавать вопросы?
Постепенно на нее спустился луч озарения, а лампочка логики зажглась над головой.
– Так вот чем ты начал заниматься. Отмываешь деньжата? О, так это почти то же самое, что и барыга-наркодиллер.
Он не сдержал усмешки.
– Да, определено еще мелкая, – сказал сам себе.
Монтеро ушел надолго – ей так показалось, потому что время тянулось мучительно, секунды царапали кожу, приткнуть себя было некуда. Лоб полыхал, когда ладошка прикоснулась к коже. Что ж, привет, температура. Еще день в машине она точно не выдержит. Встретив Кайла, она первым делом выразила желание зайти внутрь и узнать, есть ли еще один свободный номер в отеле, а не допытывать его и расспрашивать подробности его делишек. Как никак, точно один номер здесь был забронирован ею аж на целую неделю. Вспомнила – побледнела.
За стойкой ресепшена стоял чудаковатый администратор, облокотившись на поверхность, но, увидев посетителей, взбодрился и озарил улыбкой фойе. Слюнтяй еще тот.
– Здравствуйте, мы бронировали номер на фамилию Рей, – серьезная такая, деловая, в мешковатом худи Монтеро, на коротких ножках. Он всякий раз уводил взгляд в потолок, чтобы не заржать.
– К-хм, мисс Рей, конечно. Номер на двоих, с открытым душем, лепест…
– Не продолжайте, – отсекла Ида, выставив руку вперед. – Да, этот номер.
Монтеро уже принялся разглядывать идиотские картины на стене. Только бы не сорваться на смех.
– Он не со мной, – она указала на Кайла. Администратор странно покосился. – То есть со мной, но давайте без лепестков. В смысле… Мы не пара. Второй номер нужен, в общем.
Зашуршала бумага толстенного блокнота брони. Администратор протер лоб платком, уткнувшись взглядом вниз. Ида теряла терпение.
– Черт, давайте только без этого: номера нет, тадам, живите вместе. Все, как в дешевой мелодраме по телеку, чтобы по итогу главные герои переспали и влюбились! Я похожа на идиотку?
– Вы не поняли, мисс…
– Я пересплю со своей машиной, – отозвался Кайл, явно сдерживающий себя из последних сил.
– Что?
– В машине посплю, говорю.
– А, замечательно, – кивнула Ида и забрала ключи со стойки.
– Мисс, вы…
Она припала к поверхности и с нервозной ноткой проговорила:
– Пожалуйста, сэр, давайте все вопросы завтра. Меня сегодня вышвырнули из машины, помочили под дождем, я жутко голодная и уставшая, а еще бушует температура. Могу я отправиться спать в лепестки и душ?
– К-конечно.
– Доброй ночи.
Разошлись все. Комнатка в отеле, доставшаяся только ей, осветилась электричеством, являя взору детали: кровать с лепестками роз, выложенными в форме сердца, душ без перегородки со спальней для любовных игр и с прозрачным стеклом, шкафчики и еще одна дверь. Ей настолько было плевать на все, что Ида рухнула на кровать и закрыла глаза, погружаясь в сон сиюминутно.
***
Холл деревянного отеля не спал даже глубокой ночью. Стрелка часов указывала на два тридцать. Во входную дверь вошел помятый и совсем немного сонный Монтеро вместе с администратором, потирая глаза пальцами от яркого света в лицо.
– Монтеро, я не просила тебя будить. Он сам поскакал доносить, – огрызнулась Ида, сидящая на диванчике с видом потрепанной выкинутой игрушки.
– Ваша… эм… знакомая чересчур единоличница, сэр. Попросила таблетку жаропонижающего и просидела тут некоторое время, от помощи моей отказалась. Вы уж присмотрите, пожалуйста, ближайший медпункт за пять миль отсюда. Если что-то случится, мне ж руководство голову оторвет…
– Хватит ныть, – прыснула Ида себе под нос. – Жива я.
Сегодня ее хотели довести все: от близкого до совершенно незнакомого человека. Монтеро хоть и был сонный, но словам внял, смерил ее строгим взглядом и обратился к администратору, топчущемуся, как собачёнка на коротком поводке у его ног:
– Принесите раскладушку в ее номер и…
– Но, сэр, вы…
– Вот именно, сэр, – оборвал Монтеро. – Не заставляйте посетителей ждать. Мы уставшие, голодные и приболевшие. Можем обсудить вопросы завтра?
– К-конечно.
– Вот и славно. Пошли, Рей.
Сострить о подработке доктором? Кольнуть его посильнее? Можно, только зачем? Он, кажется, возится с ней без корыстной цели, да и подобрал, вроде бы, тоже без какой-либо выгоды. Ей сложно привыкнуть к взаимоотношениям, где она не самая сильная из тандема, где иногда может завуалированно покапризничать, кинуть шутку, положиться на решение другого человека. За вечер Монтеро несколько раз дал ей подобные возможности, поэтому она встала и послушно поплелась в комнату, не зная точно, зачем это все делает. Скорее, ей просто все равно, что будет дальше. Худшее она уже пережила: оказаться по воле близкого человека оставленной на произвол судьбы. А как оно там будет с Монтеро – дело немудреное, так, на троечку по шкале абсурдности.
В номер отеля притащили хлипкую раскладушку. Сидя на кровати в позе лотоса, Ида наблюдала, как Кайл обошел раскладушку пару раз, что-то нажал и разложил спальное место. Несколько раз проверил на прочность – надавил всем весом, пошатал и уселся, рассматривая комнату. Смешно. Сейчас бы пуститься в истеричный смех от нелепости. Она и Монтеро в номере, предназначенном для медовых каникул с Ником. Господи, кому расскажешь – не поверят. Кстати Кайл, как зашел внутрь, оценил подвявшие лепестки на полу: хмыкнул, подумал о своем, но вслух ничего не произнес.
