Kitabı oku: «В городе сегодня ветрено», sayfa 2
Глава 3
По пути в город новый знакомый почти не разговаривал, перекинулся парой слов с Лерой, иногда кидая реплики дочерям – те сидели на заднем сидении в автокреслах, болтая между собой, задавая вопросы папе и самой Лере. Смешные такие.
Разговаривать не разговаривал, но когда скользил взглядом по оголённым ногам Леры, ей казалось – по телу проскакивали мурашки, становилось зябко, будто климат-контроль в автомобиле сломался, а следом невыносимо жарко.
И потом, когда Лина и Лиса увидели вывеску сетевой пиццерии «Оллис» и активно начали просить заехать, попеременно изображая несчастных, голодный котиков, а Игорь, улыбнувшись, припарковал БМВ, ощущение колких мурашек не прошло.
Лера сидела напротив мужчины, делая вид, что старательно изучает меню, сама же думала, как бы не залиться румянцем, словно девица на выданье. Краснеть она не привыкла, смущаться тоже. Только ситуация, в которую попала, оказалась в новинку и уж очень неприятной.
Это надо же быть настолько глупой, бросить сумку на полотенце и уйти… Лера, конечно, попросила семейную пару присмотреть за вещами, только когда вернулась – ни пары, ни телефона, ни кошелька в сумке уже не было. А с виду приличные люди. Впрочем, может, это не они прихватили чужое, просто ушли, не дождавшись.
– Пиццу четыре сыра, – объявили сестрички свой выбор. – И пепси.
– Сок? – отреагировал Игорь.
– Тогда квас, – согласилась Лина.
Лера быстро начала различать сестричек. Это только с виду они одинаковые, а если приглядеться – Лина повыше, больше и громче разговаривает, ещё у неё волосы длиннее и кажутся гуще. Выражение лица совсем другое – более взрослое. Одним словом – отличать Лину от Лисы Лера начала почти сразу.
Игорь посмотрел на вторую сестрёнку.
– Морс, – вздохнув, протянула Лиса. Пепси была её идеей, видимо, в глазах папы не самая удачная.
– Лера? – Игорь перевёл взгляд на Леру, пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сжаться и не позеленеть, как поганка.
Ситуация так себе, но не конец же света, чтобы краснеть, зеленеть и ощущать волнение, как на первом свидании. И когда это Лера чувствовала волнение на свиданиях? В пятом классе, если только. На четырнадцатое февраля ей подарил «валентинку» одноклассник с таким же красивым именем, как он сам – Идей. Они сходили в кафе, а потом погуляли по парку. Даже за руки держались. Фейерверк чувств! Идей к лету переехал с родителями в Грецию, и следы его потерялись. Говорили, из Греции они рванули в Канаду, кто-то называл Штаты, а кто-то Австралию. В любом случае, свидание с Идеем в пятом классе было событием планетарного масштаба, а сейчас не свидание, а почти дружеский ужин в компании выручившего мужчины и его двоих детей. Именно, Лера, детей!
Игорь обещал довезти Леру домой, правда, когда она назвала адрес, посмотрел как-то удивлённо, но от комментариев воздержался.
– Филадельфия с угрём, – сказала Лера и, подумав немного, добавила апельсиновый сок. Было бы нечестно по отношению к сестричкам взять пепси.
– Всё?
– Всё.
На самом деле совсем не хотелось есть, но строить из себя принцессу на вечной диете не стоило, тем более – ни на каких диетах она не сидела, просто сейчас кусок в горло не лез.
– Хорошо.
Игорь сделал заказ официанту, взяв себе двойной борщ, удон с говядиной, пиццу и на закуску роллы. Удивительно. То есть ничего удивительного для мужчины в такой порции не было, даже вечером. Только то, что Игорь выглядел если не как фитнесс-модель, то очень похоже.
Широкоплечий, рукава поло обхватывали прокаченные мышцы. Выступающие вены на предплечьях и кистях, никакого намёка на дряблый живот под тканью футболки. Привлекательный мужчина, несмотря на возраст. Интересно, сколько ему? В лоб не спросишь. Точно больше тридцати, может, тридцать два? Тридцать три? Или даже тридцать пять?
Вообще-то, интересоваться женатыми мужчинами не в правилах Леры, тем более с детьми. Правду сказать, Игорь больше походил на «воскресного» папу, и по разговорам с дочерями становилось ясно – мужчина не видел детей больше месяца, те жили с бабушкой и мамой. К тому же, автокресла в своём БМВ Игорь устанавливал перед поездкой… Тысяча и одно доказательство теории о «воскресном» папе.
Только это ничего не меняло. Лера тряхнула головой, подводя итог размышлениям:
Первое. Явно старше и намного. О чём с ним разговаривать? О рыбалке, охоте, правилах ГИБДД? Повышенном артериальном давлении или тупой любовнице друга?
Второе. Явно с семейными проблемами, пусть и в прошлом. Дети-то в настоящем. Хорошие, кстати, девочки. Болтливые, неугомонные, а видно, что послушные, хорошо воспитанные, развитые, «здравствуйте» говорят, «пожалуйста», «спасибо», едят аккуратно, читают бегло.
Третье. И явные такие мурашки по позвоночнику, когда серые мужские глаза, какого-то стального цвета, впиваются в Леру и скользят по ней голодным взглядом. Аж жарко становилось.
Четвёртое, следующее из трёх пунктов. Лучше ей держаться подальше от этого мужчины. Вряд ли он опасный злоумышленник или занимается незаконной деятельностью – если только мебельное производство, о нём вскользь упомянул собеседник, не считать криминалом, – маньяк, подстерегающий девушек в тёмных подворотнях. Но почти нестерпимый жар от одного только взгляда стального цвета или руки, без напряжения придерживающей руль на скорости, заставлял мобилизоваться внутренние силы и готовиться дать отпор. Или наоборот, не давать никакого отпора.
Что ещё хуже. Смотри первые три пункта.
Лера, дабы избежать пристального взгляда, полезла в сумку, якобы за чем-то остро необходимым прямо сейчас. Влажные салфетки, антисептик для рук, крем для рук, защитный крем, мицеллярная вода-спрей, блеск для губ, бальзам для них же, зеркальце, расчёска, резинка для волос, запасная резинка, ежедневник, пара ручек… Так, а где ключи от квартиры? Были в боковом кармашке, а сейчас нет. Она проверила ещё раз и ещё, с трудом сдержалась, чтобы не вывалить содержание сумки на стол.
Что делать? Сейчас-то что делать? До этого момента ситуация была неприятной, но вполне решаемой. Телефон дорогой, кошелёк не копейки стоил, но вещи всегда можно купить. Симку восстановить. Именно этим завтра с утра и собиралась заняться Лера. Сейчас же она не имела никакого понятия, как ей попасть домой.
Квартиру она сняла в начале лета. Хозяйка за всё лето появилась один раз, убедилась, что всё в порядке, наказала «если что – звонить» и уехала. Деньги за найм Лера исправно отправляла безналичным расчётом, остальное общение происходило по телефону. Телефона хозяйки Лера, конечно, не помнила, кто в своём уме запоминает сейчас номера? Запасные ключи от квартиры были… в квартире. Как и ноутбук с социальными сетями, через которые тоже можно найти Елену – так звали хозяйку.
– Что-то потеряла? – поинтересовался Игорь, с интересом смотря на обескураженную Леру.
– К-ключи, – промямлила она в ответ.
Действительно, что теперь делать? Даже гостиницу не снимешь, деньги в квартире, от которой потеряны ключи. И симку не восстановишь – паспорт в квартире, от которой потеряны ключи. Продолжать можно бесконечно, как в стихотворении Маршака «В доме, который построил Джек», только в новой интерпретации «В квартире, от которой пропали ключи».
– Запасные?
– В квартире, – Лера истерично хихикнула.
– У родственников, знакомых, может, оставляла?
– У меня нет родственников и близких знакомых в этом городе, я в начале лета переехала, – напомнила она.
– Телефон арендодателей, конечно, не помнишь.
– Конечно, – получилось как-то нервно, а как не нервничать. МЧС не вызовешь, чтобы дверь взломали. Квартира-то чужая. От которой, да, потеряны ключи.
– Как ещё можно связаться с хозяевами, без привязки к телефону. Социальные сети? – говорил Игорь вполне уверено, даже размерено.
– Фейсбук, – Лера вспомнила, что сняла квартиру именно через фейсбук, напрямую, без посредников. – Я переписывалась с ней в фейсбуке! – номер телефона должен быть в переписке.
– Отлично, – Игорь протянул айфон, после нескольких движений по экрану, ткнул пальцем в значок фейсбука. Загорелся типовой вход. – Надеюсь, логин и пароль помнишь?
– Конечно, – хоть что-то она помнила!
Переписка нашлась быстро, Лера набрала номер телефона хозяйки, та быстро ответила, правда, не обрадовала. Елена застряла в пробке на Мурманке, из-за аварии шоссе стоит и в сторону города. Утром она пошлёт сына в город, он завезёт ключи, а чтобы упростить задачу – оставит их у соседки по лестничной клетке, милой старушки Зинаиды Тихомировны. Пока ничем Лериному горю помочь не может. А вообще – замок хорошо бы сменить, за Лерин счёт, естественно.
Что ключи привезут, конечно, хорошо. А вот всё остальное – не очень. Санкт-Петербург – красивый город. Лера успела оценить и красоту белых ночей, и величие Александринского столба, и купол Исаакиевского собора, но гулять всю ночь не хотелось совсем. После дня на пляже хорошо бы принять ванну, завалиться в кровать, посмотреть серию сериала и уснуть сладким сном. К тому же, в центр города нужно добраться, что весьма проблематично сделать без денег.
Остаётся мужественно бродить по своему району, несмотря на новострой – красивому, с выходом на сероватые воды Финского залива, под стать величественной красоте центральной части города. Были в районе широкие проспекты, скверы и парки. Несмотря на густонаселённость, район считался безопасным, благоустроенным, квартиры там стоили дороже, чем в среднем по городу, что покупать, что снимать. Да и погода стояла тёплая… С залива потягивало зябким холодом, но в кварталах и закрытых от ветров дворах он почти не чувствовался.
– Это горюшко – не горе, – с улыбкой проговорил Игорь и вдруг подмигнул Лере, от неожиданности та перестала волноваться. Действительно, какое волнение, когда блеснул ряд ровных, белоснежных зубов, как в рекламе Колгейт, глаза сверкнули чем-то… что определённо отдалось в низу живота. – Всегда должен быть план Б.
Через сорок минут девочки сопели в своих автокреслах, а Игорь воплощал в жизнь план Б. Не шикарный, по мнению Леры, но выбора особенно не было. Шляться по улицам или переночевать в квартире Игоря. Он заверил – там никто не живёт, он сам бывает редко, никаких неудобств Лера не создаст. Замок, к слову, закрывается с внутренней стороны так, что с внешней не попасть даже с ключами – это на случай, если Лера опасается.
В общем-то, было чего бояться. Лера представляла криминальную сводку со своим именем и раздувающиеся ноздри отца, вопящего, как в рупор: «Всё! Дочирикалась! Доигралась в самостоятельность! Живо домой!». Причём, чего она опасалась больше, сказать затруднительно.
– Ключи, – это Игорь уже говорил, выйдя из припаркованной машины, напрочь игнорируя ошарашенный взгляд Леры. – Пятнадцатый этаж, квартира двести восемь. Сигнализации нет. И вот ещё, – Лера в удивлении смотрела на протянутую купюру. – Если захочешь поесть, или ещё что-то понадобится.
– Спасибо, – в абсолютном удивлении ответила Лера, а что ещё скажешь? – Мы, выходит, соседи? – она моргнула и незаметно себя ущипнула. Вдруг, она спит, а этот красавчик – Игорь был красивым, даже несмотря на возраст, – ей только снится. Особенно тот факт, что они соседи, походит на сон. Питер большой город для таких вот совпадений.
– Питер город большой, но тесный, – словно прочитал её мысли Игорь. – Я нечасто здесь бываю, – он пожал плечами. – Так что сосед – слишком смелое заявление, – он бросил взгляд на машину, где спали девочки. Лера запоздало сообразила, что задерживает человека, и без того помогающего ей. Мало того, что дева в беде, так ещё и несообразительная.
– Я могу идти? – она вцепилась в ключи покрепче, проверила в заднем кармане визитку Игоря, которую он дал ей ещё в пиццерии, свернула купюру, решив, что отдаст долг завтра же, когда он приедет за ключами.
– До встречи, Лера.
О-о-о-о, так вот как это работает? Мужской голос, и без того приятный, приобрёл бархатный оттенок баритона, и сердце девушки пропустило удар.
– До встречи! – Лера заскочила в подъезд и тут же нырнула в лифт. Невежливо получилось, только если бы она набросилась с поцелуями на мужчину, весь вечер играющего на её самообладании, как на струнах, вышло бы и того хуже. Или лучше…
Квартира Игоря оказалась просторной, ещё и двухэтажной. На первом этаже кухня, санузел и гигантская гостиная. На второй гостиная меньше, зато были три спальни, одна из которых точно хозяйская, лишь там заправленная кровать и другие признаки присутствия человека. Вся остальная площадь больше напоминала выставку-продажу.
Окна спальни выходили на лоджию и глядь Финского залива. Лера обмерла. Красотища! Серый, с тёмно-синими бликами, так не похожий на море, немного мистический. Наверняка, мистики прибавляли воображение, редкие перистые облака, дымка над горизонтом и едва видимая, скрытая синеватым туманом, линия противоположного берега. А ещё всё, что произошло с Лерой сегодня днём, вернее – вечером.
В общем-то, ничего особенного не случилось. Она помогла. Ей помогли. Но воображение рисовало такие сцены благодарности, что становилось неловко перед собой.
Чтобы отвлечься, Лера ещё раз прошлась по квартире, огляделась. Огромная, намного больше евро-однушки, которую она снимала в соседнем доме. Окна Игоря смотрели на залив и во двор с нескольким детскими площадками и… дом, в котором жила Лера. Окна её видны… Не уверена, какие из нескольких десятков окон на четырнадцатом этаже её – но видны определённо.
Мебели было немного, качественная, не запредельно дорогая. Шкафы почти все пустые, лишь в спальне немного вещей, смена постельного белья. На кухне обнаружился пустой и выключенный холодильник, запас вина на разный вкус, посуда. Никаких кастрюль или сковородок, лишь столовый сервиз, тарелки для суши, блюдо для пиццы, ножи для сыра, приборы, несколько комплектов фужеров, ваза для цветов.
Всё понятно. Эдакое любовное гнёздышко. Два фужера и несколько тарелок в посудомоечной машине говорили сами за себя. Мусор выкинули, цветы дама видимо забрала, а посуда так и осталась стоять, помытая, ждущая следующую гостью. Или ту же самую.
Спала Лера крепко, даже удивительно, на всякий случай закрылась, как и говорил Игорь, с внешней стороны в квартиру не попасть, даже со своими ключами. Зачем-то перед сном пробормотала: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», скорей всего по старой привычке. Обычно ей ничего не снилось, вернее – никто, а в этот раз приснился. Жених. Вернее, хозяин спальни с окнами на Финский залив.
Бывает же… Прошептал: «Накинь, ветрено» и окутал своим пиджаком. В это время действительно ударил сильный, холодный ветер. Леру обожгло ледяным порывом, она подскочила на чужой постели, закрыла окно, едва дождалась утра, когда откроются салоны сотовой связи и должен приехать сын Елена с ключами.
Всё получилось. И сын приехал – ещё не было одиннадцати утра, и соседка оказалась дома, и сим-карту восстановили быстро, и телефон Лера купила такой же, простившись с кругленькой суммой на счету.
Потом долго отчитывалась перед папой, принеся клятву, что ничего страшного не произошло. Да, телефон она потеряла, но он всё-таки застрахован, так что рано или поздно компенсацию получит. Да, она бестолковая, да, бить её некому, а отцу некогда. И, да, она клянётся больше не пропадать так надолго. Честно-честно! А если что-то серьёзное – сразу сообщит. И дяде Олегу тоже. И Макара Степановича она телефон не потеряла, может даже продиктовать. И, конечно, если уж не ему, то Валентине она всё-всё расскажет. Он ведь понимает, дочка взрослая, могут быть свои секреты. Хотя, ну какие от родного-то отца секреты?! А всё потому, что пороть её некому, а ему некогда!
Так суббота прошла. Лера отправила несколько сообщений Игорю, стараясь выбрать тон максимально нейтральный. Папа-то он воскресный, только это не отменяет постоянной женщины в его жизни. А ещё любовного гнёздышка. И взгляда стальных серых глаз, и широкое запястье с часами лаконичной формы на левой руке, и пальцев, уверенно держащих руль, и широких плеч, и грудных мышц, скрытых за тканью поло, и притягивающего внимание ремня на брюках, и… Подобрать нейтральный тон было невероятно сложно, но Лере удалось. Ответил Игорь ближе к вечеру, так же, без фамильярностей, написал, что заедет часам в девяти вечера.
Стрелки показывали девять, когда она вытащила кексы из духовки. Для чего испекла? Не признаешься же, что хочется произвести впечатление на априори несвободного мужчину. И три пункта никуда не делись. Для верности Лера повторила их себе:
Первое. Явно старше и намного.
Второе. Явно с семейными проблемами.
Третье. И явные такие мурашки по её позвоночнику. Нехорошие такие мурашки, обещающие много-много проблем.
К десяти никто не приехал, Лера сняла платье, в котором собиралась произвести впечатление на гостя. А к одиннадцати сходила в душ, натянула пижаму из коротких шорт и майки, с кружевами по бокам и на вырезе, и уставилась в экран ноутбука, включив очередную серию сериала. Корзинку с кексами, как и чай, притащила к кровати, устроив рядышком.
«Прости. Могу сейчас зайти. Норм?»
Лера вздохнула, быстро набрала:
«Норм».
И не успела подумать, стоит ли переодеваться или «умерла так умерла», как в дверь позвонили, будто стояли на лестничной площадке. Открыла. Сначала увидела букет алых роз, источающий с ног сшибающий аромат. В северном городе можно купить розы, пахнущие розами?
– Прошу прощение за опоздание, – Игорь улыбнулся, опалил взглядом, Лера бы наверняка смутилась, но забыла, как это происходит. Стояла, держа в руках букет, и глазела на Игоря, бесцеремонно пригласившего себя в её дом.
– Проходи, – запоздало пискнула, только сообразив, что пижам на ней весьма формально прикрывает все её девичьи прелести. Она почему-то показала в комнату, прямо на расправленную кровать.
– Оу… – он изогнул бровь. – Признаюсь, рассчитывал на продолжение вечера…
– Это вовсе не то, не так, то есть…
– Лера, – она застыла, глядя на мужчину. Пришлось немного задрать голову, обычно она разговаривала с представителями мужского пола глаза в глаза, а Игорь был ненамного, но выше. – Ничего не будет, если ты скажешь «нет». Мы можем вежливо поговорить, поесть… чем это так умопомрачительно пахнет?
– Шоколадные кексы.
– Сама пекла?
– Да.
– Офигеть! Мы можем вежливо поговорить, а можем не слишком вежливо переспать. Что ты выбираешь?
– Офигеть!
– Переспать?
Боже, помоги ей сказать: «Нет»!!! Зачем ей это нужно? То есть нужно, очень даже нужно… Но абсолютно точно не нужно.
– Да.
Прости, папа, Лера старалась быть хорошей девочкой. Продержалась до двадцати двух лет, чтобы лишиться девственности на съёмной квартире с первым встречным. Прав папа, а всё потому, что пороть её некому, а ему некогда.
Глава 4
Алёну всё-таки удалось устроить в клинику. Стоило это, как и всегда, вагона нервных клеток. Принудительное лечение алкоголизма запрещено, вся надежда на добрую волю зависимого. Никакой воли, тем паче доброй, у Алёны не было. После бригады врачей на дом, медикаментозного вывода из запоя, Игорь уговорил жену отправиться в больницу, пообещав дальше действовать по обстоятельствам. В общем-то, у него был лишь один действенный аргумент для Алёны – лишение денежного содержания. Игорь понимал: лиши её средств – она пойдёт на публичный скандал, ничем хорошим это для него самого, его бизнеса и главное детей не закончится.
Шумиха в СМИ, удар по репутации, детской психике. Обеспеченный муж выставил жену на улицу, лишив содержания и возможности воспитывать дочерей. Сердобольное общество не готово принять, что женщина попросту алкоголичка, почти страдающая от специфического расстройства личности. Люди могут бесконечно искать оправдания порокам, болезням, слабостям, ставя на кон не только благополучие взрослых, но и детей – всё ради проявления сердобольности, понятливости, сочувствия. С приставкой «псевдо».
Или стоило пройти через этот ад – один раз и навсегда? Получится ли «навсегда» с брачным законодательством и гнилой судебной системой? Ещё и моральный долг перед тестем останавливал от решительных действий. Отличным мужик, сильный, совестливый, незадолго до смерти он, словно предчувствуя беду, переписал бизнес и часть недвижимости на Игоря, оставив дочери небольшой дом в Женеве, квартиру в Питере, и создал трастовый фонд, назначив зятя доверителем, а дочь и внучек выгодополучателями. Игорь стал распоряжаться средствами, по праву принадлежащими Алёне и их совместным детям.
Говорят, когда лягушка свалилась в кувшин с молоком, она так усердно била лапами, что молоко превратилось в масло и ей удалось выбраться. Игорь же, превращая молоко в масло чувствовал, что двигать лапами всё тяжелее – загустевшая субстанция сковывает движения. Однажды он превратится в муху в янтаре. Застывшую в смоле, недвижимую.
С утра пришлось врать дочерям, что маме стало плохо, и приезжал доктор. Лиса искренне переживала, плакала, Игорь же чувствовал себя последней тварью, обещая шестилетке, что мама поправится и обязательно вернётся к ним. Скоро-скоро. Лина же смотрела с подозрением, в болезнь мамы она не верила, а вот понять правду ещё не могла.
Они так отличались, его девочки. Лина всегда была громче и требовательней, просыпалась среди ночи с оглушающим криком, громогласно требовала своё, не принимая уговоров и компромиссов. Лиса же, казалось, и плакать не умела, попискивала и хмурила светлые бровки. В выходные дни Игорь поочерёдно купал крох, укачивал, гулял с коляской для двойни. Особое удовольствие доставлял сон девчонок, вовсе не потому, что в этот момент они замолкали, подкупало доверие, с которым они откидывали маленькие головы и полностью расслаблялись в его руках. Было в этом что-то щемяще сладкое. Порой Игорь задумывался, смог бы он полюбить дочерей, заведомо зная, что не является их биологическим отцом? Трудно смотреть в лицо предполагаемых обстоятельств, всё, что знал Игорь наверняка – он любит своих дочерей, и это чувство – основа его жизни, убеждений, целей.
Потом пришлось ехать на поклон к матери в санаторий. С кое-как облагороженной территорией, оставшейся со времён Союза. Корпуса с длинными коридорами, номер на два человека, воняющие «удобства», совмещённый санузел – душевая кабина с поддоном со следами ржавчины и унитаз, справивший намедни тридцатилетие. Лечение и питание соответствовало обстановке.
С няней Игорь распрощался по телефону – уехать, имея прямое распоряжение не оставлять девочек с Алёной – провинность, после которой не могло быть и речи о втором шансе. На поиски новой няни необходимо время, а рабочий график не позволяет рассиживаться дома. Есть частный сад, первого сентября распахнёт свои двери после каникул, но мало того, что не хотелось в дни редкой в здешнем климате летней погоды тащить малышек в город, так ещё прибавится проблема забирания вовремя из сада. Всегда можно выкрутиться, отправить водителя, привести двойняшек в офис и искать, искать, искать новую няню. Очередную. Неизвестно какую по счёту!
Оставалось просить мать пойти навстречу, бросить необходимое, по её мнению, «оздоровление» и заняться внуками.
– Не понимаю, что ты здесь делаешь? – упираясь пятками в песок, качаясь на старой качели-скамейке, он торговался с родной матерью, чувствуя себя очередной раз сволочью.
Он может оплатить ей отдых в любой точке мира, отправить в Карловы Вары, так любимые матерью, купить путёвку в Альпы или приальпийские районы, а его мать – преподаватель высшей школы на пенсии из какого-то, одного ей понятного принципа, получает «положенную» бесплатную путёвку раз в несколько лет и едет «оздоравливаться» в замшелый постсоветский санаторий, где по коридорам бродят дряблые старики, а в столовой кормят капустой с капустой. Зато свежий воздух.
– Мне положено санаторно-курортное лечение.
– Мам, я тебе не оплачу лечение? Ты вонью из клозета лечишься или тушёной капустой?
– Что заслужила, то и получила от государства.
– Государство тебе помогло воспитать замечательного меня, а моя святая обязанность – помочь тебе.
– Но сначала надо выручить тебя?
– А кто ещё?
– Некому! Вот это я хочу услышать, остолоп!
– Мама, мамочка, мамулечка, выручай, спасай, – кривлялся Игорь, понимая, что всё было решено ещё до того, как он приехал в зачуханный оздоровительный комплекс.
Мать, конечно, согласиться. Она искренне любила внучек, оставила обожаемую работу ради них. Когда всплыли проблемы с Алёной, взяла на себя присмотр за девочками, баловала, учила, следила за питанием, воспитанием, развитием. Полностью погрузиться в мир двойняшек не позволяла тяга к независимости, но в любой момент дня и ночи Игорь мог рассчитывать на помощь матери.
Отца у него не было, вернее, был, как и у любого человека, развелись они с матерью в нежные два года сына, какое-то время он платил алименты, а потом пропал с радаров. Мать так и не вышла замуж, мужа ей заменила работа, а Игорю отца – дед.
Пока мать гуляла с девочками по большой территории санатория, дойдя до берега Финского и обратно, Игорь прикорнул, растянувшись на лавочке, закрываясь от солнца рукой. Лавочка стояла в стороне от протоптанных тропинок и крошащихся цементных дорожек, между корпусом и живой изгородью, так что молодецкому сну не мешали. Эта пара часов сна – единственная за время после возвращения из Тулы.
Позже приехали домой, собрали несколько чемоданов необходимых девочкам вещей, только разложенных по своим местам после возвращения от бабушки, закинули в багажник и поехали к матери. Естественно, там обнаружилось, что Лина забыла ветровку, а Лиса даже не подумала о резиновых сапогах. У бабушки были запасные, там хранился целый стратегический запас одежды на любое время года и ситуацию, но вот голубеньких с тыковками сапог не было. Поехал. Оно и правда, как без тыковок…
Сообщение от Леры он получил в девять вечера, отвечать было некогда и неудобно. Отделываться коротким «Ок» не хотелось, страшно чесались руки соригинальничать, сострить, произвести впечатление, а залипать в телефон – нарваться на расспросы. Мать не оставляла надежды наладить личную жизнь сына, в первую очередь в интересах внучек. Время от времени она даже знакомила Игоря с дочерями бывших коллег или новых подружек, всегда с женщинами с высшим образованием, а то и двумя, скромными никогда и не бывшими замужем. В общем-то, Игорь не возражал. Кто знает, кто знает… В судьбу не верил, но шансы упускать не в его правилах.
В кругах, где крутился молодой перспективный бизнесмен, скромных женщин не было. Либо целеустремлённые, самодостаточные дамы, управляющие бизнесом наравне с мужчинами, не терпящие поблажек, встречающие трудности с открытым забралом, либо охотницами за состоятельными мужчинами, готовые стать содержанками или ограничиться одноразовой «спонсорской помощью».
Ни те, ни другие на роль постоянной спутницы Игорю не подходили. Вернее, он ничего не имел против деловых качеств кандидатки или откровенно меркантильной девахи, если последняя обязуется не выносить мозг, не употреблять алкоголь, умело снимать напряжение после рабочего дня и хранить верность. А вот к детям таких особо не подпустишь. Оставались случайные связи, редкие близкие знакомства и парочка почти постоянных любовниц.
В итоге ничего не ответил. Дома, в городе, был уже ближе к одиннадцати вечера. До рождения дочерей, когда только стало известно, что детей двое, Игорь купил две идентичные квартиры в одном доме, на одной лестничной площадке, ещё на стадии планировки. Дом обещал быть современным, удобно расположенным, в новом, развивающемся районе. С подземным паркингом, детскими площадками во дворе, большими площадями на первых этажах для магазинов и кафе. Обещающаяся вот-вот запуститься транспортная развязка и вовсе делала районо городом-садом, как по Маяковскому.
Вот только со временем, особенно после запуска той самой развязки, вокруг элитного жилья с «видовыми» квартирами стали расти бюджетные застройки, район наполнился не только обещанными скверами и детскими садами, но и жильцами, кишевшими, как муравьи. Выезд с дворовой территории превратился в трэш, а от забитых под завязку парковок спасали загодя выкупленные места на подземном паркинге.
Сейчас Игорь с семьёй жил в одной из двух квартир, два этажа оказались подспорьем в семье с маленькими детьми и женой, страдающей алкоголизмом. Как правило, Алёна отсиживалась в своей комнате на втором этаже, а большая игровая зона для детей была на первом. Для этого разделили гигантскую гостиную, оставив помещение для взрослых и выделив квадратные метры детям. Если Алёна выбиралась из комнаты в туалет или бродила в полузабытьи, дети, как правило, этого не видели. Спальни дочерей и Игоря были на втором этаже, но обычно к ночи жена была уже в нуле, по утрам же крепко спала.
Игорь принял душ, не просушив волосы, уставился в телефон. Нужно ответить, написать, что не сможет зайти, принести извинения. А почему, собственно, не сможет? Целый день он возвращался к вчерашнему происшествию и новому знакомству.
Валерия… Лера. Приехала в начале лета из Краснодарского края, населённый пункт не назвала, увела разговор в сторону. Да и какая разница, из какого города или станицы, хотя из станицы вряд ли. Или быстро ассимилировалась, вписалась в городскую жизнь. Сказала, выбрала Санкт-Петербург, потому что «Питер тише Москвы». На вопрос: «Чем собираешься покорять северную столицу», рассмеялась, сказала, что обойдётся без покорения. «Присмотреться ещё надо к вашей северной столице, стоит её покорять или обойтись можно».
Молодая, красивая. В кафе и позже Игорь разглядел Леру как следует, со смаком разглядел, не особенно смущаясь, даже где-то нагло. Высокая, стройная, с ровным загаром. Ноги – как произведения искусства, пальцы рук длинные, тонкие, изящные, несколько колечек из белого золота поблёскивают сталью. Чувственный рот, вряд ли эффект инъекций, сверкающие при задорной, девчачьей улыбке зубы, веснушки по носу и щекам, такие же девчачьи, кудри, прибавляющие ещё больше задора, и светло-карие глаза, переходящие в тёмную зелень. Цепочка с кулоном в форме трёх колец, так же из белого золота, браслет, обхватывающий запястье.
Главное – харизма. Та самая, женская, что манит мужчин, как осу сироп. Заставляющая залипать, мысленно обхватывать талию, прижимать к себе, скользить по спине руками, расстёгивая замок бюстгальтера, обводить языком сосок и сходит с ума от происходящего. Как первый раз в жизни – лишаться разума. Заставляющая хотеть поцелуев… Да, он определённо хотел целовать в губы Леру, проводить языком по верхней и нижней губе, оглаживать язык, ответивший ему взаимностью. Она ответит взаимностью, в этом Игорь был уверен.
