Kitabı oku: «Подопытный для ведьмы», sayfa 2
Ничего, скоро всю его наколдованную эмоциональность выпарю!
– Если на тебя действует только моя сила, будешь как шелковый. Все равно не разболтаешь о ней никому. – Слабо контролируя себя сейчас, я приказала: – Садись!
И он послушался! Вот что значит использовать свой дар на все сто. Хорошо, что на дворе ночь, я дома и никто не почувствует магические потоки. Иначе мне несдобровать. Бабушка постоянно предупреждала, что если обо мне узнают, то будут использовать как племенную лошадь – на разведение.
Подопытный с размаху сел в котел, разбрызгивая зелье во все стороны. Огромный чан с трудом вместил в себя негодника – только макушка торчала.
Даже его темные волосы видеть не могу! Я схватила тяжелую крышку и накрыла ей раздражитель.
Довел ведьму!
– Теперь посиди здесь с ночку! – приказала я и поплелась в расстроенных чувствах спасать то, что еще можно спасти из трав.
Глава 3
Порядок на кухне совсем не радовал. Полная мусорка трав доводила до отчаяния. А еще в погребе осталось только три банки консервированных овощей.
Я банкрот!
Из чего зелья варить? Что продавать? Не себя же!
Ведьминские вещи никто в здравом уме не купит, а насылать порчу за деньги я сроду не стану, даже на смертном одре. В ближайших лесах я собрала все коренья, все травы – на меня даже местные в обиде. Разве что ночные горные редкости неосвоенные остались. Вот и запрягу я моего настоянного в зелье клона в путь-дорогу на завтрашнюю ночку. Пойдем добывать ингредиенты, а то жизнь меня по миру пустит.
А пока посмотрю, что из кремов завтра на рынке продать можно. Вот поутру клона намазюкаю, запечатлею эффект, выпишу официальную бумагу тестирования и продам подороже.
– Ирма-а-а! Ну пусти-и-и, я мышей ловить могу. Сама себя прокормлю! – мурлыкала кошка у забора.
– В ведьминском доме даже комара без спроса не бывает, не то что мыши! – Я высунулась в окно, схватилась за ставни и с грохотом закрыла их.
– Так я по соседям ходить могу! – не унималась кошка.
– Вот поэтому тебя и прозвали Хрючелло: ни стыда, ни совести. В точности как у клона, – пробормотала я.
Закрыв все ставни, я подошла к камину и растопила его. Дни здесь всегда были теплыми, а вот ночи – прохладными. Без поддержания огня никуда.
Я кинула побольше дровишек в языки пламени, и труба привычно напугала всю округу хлопком. Выпустила белое облако, которое окутало мою территорию непроницаемой пеленой. Теперь никто снаружи не услышит и звука, не увидит и тени. Эта древняя магия дома позволяла моим предкам колдовать себе вдоволь, не боясь сплетен, и оградить соседей от последствий неудачных экспериментов.
А вот мне сегодня варить было нечего. Уцелевшие корешки годились только как вспомогательный эксперимент к зельям, поэтому впервые за три года, что я живу одна, я легла спать пораньше.
Перед сном в голове мелькнула мысль, что если бы клон был живым, как прикидывается, то ему бы не поздоровилось. Сначала он сварился бы в обжигающе горячем зелье, а если бы выжил, то замерз под утро в остывшем котелке. И все-таки хорошо, что подопытные без души и аппетита, а то ему пришлось бы нелегко с такой ведьмой, как я.
Под утро пелена у дома рассеивалась. Звук пения птиц проникал в дом, и я вставала, как только слышала его. Но это обычно. Сегодня же я проснулась от странного и дико раздражающего звука. Будто кто-то по чугунной сковороде бил железкой.
Мои соседи были людьми тихими, неконфликтными и нелюбопытными. Другие рядом с ведьмой просто не выживают. Раз подняли такой шум, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Я вылезла из-под теплого одеяла, накинула тонкий плед на плечи и вышла на крыльцо. Звук шел с моего заднего двора.
Ой, там же клон! Совсем забыла про ходячее несчастье.
Я поспешила завернуть за угол дома и споткнулась, увидев, как котелок пляшет на креплении из китового уса. Что же это там внутри делается?
Но я не буду ведьмой, если не смогу смело посмотреть в глаза результату. Я взялась за пляшущую крышку, выдохнула, как перед прыжком в неизвестность, и подняла ее.
Прямо из котелка выпрыгнула железная поварешка – я еле увернулась. Заглянула в чан, откуда на меня грустно взглянуло пустое дно. А где клон? Где зелье? Почему пусто и что тут делает половник? Неужели я вчера его забыла?
Я огляделась по сторонам.
– О нет, – прошептала одними губами, глядя на растоптанные грядки с овощами. Что за невезение? Где тонко – там и рвется!
Подлетела поближе, чтобы оценить ущерб, и чуть не заплакала. Ростки, устойчивые к холодным местным ночам, оказались неустойчивы к огромным ногам. Следы были везде, будто кто-то скакал на земле всю ночь. И я впервые была разочарована в магической защите белого тумана. Из-за него я спокойно спала всю ночь, пока топтали мой шанс на выживание.
А ведь я так надеялась, что в голодное время овощные консервы спасут от голодной жизни. Теперь заготавливать стало нечего.
– Где ты, ходячее проклятье? – У меня даже кожа на голове зачесалась: казалось, что я злюсь до роста рогов – сатанею.
Из сарая послышался шум, и я чуть не снесла старенькую дверь – до того не терпелось взглянуть в лицо вредителю всей моей жизни. Из горы порванного тряпья торчали ноги, а по воздуху разносилось мирное посапывание. Ступни были грязными, что не оставляло сомнений, кто именно топтался по моим спасательным грядкам – вот этот нахальный клон. Но одно несоответствие бросилось в глаза: где же печать подчинения?
Я и с одной стороны посмотрела, и с другой обошла: нету. Абсолютно чистые лодыжки. Отступив на шаг, чувствуя ступор, я взяла минуту на размышление.
Печать подчинения с клона невозможно свести. Чужаку не пройти сюда без разрешения. Значит…
Я взяла черенок и подцепила верхний слой тряпок. Мужчина недовольно зашевелился, и показалась рука.
Хм… Продолжим археологические раскопки! Может, защита дала сбой и ко мне занесло сильнейшего ведьмака?
Я зацепила еще пару старых вещей, и показалось знакомое лицо. Это же подопытный! Но куда делась печать подчинения?
В голове завертелось все, что произошло за последние сутки. Подозрительно дешевый подопытный, которого спихнули с великой радостью в руки нищей ведьме. Непослушание, странное поведение клона и попытки написать что-то.
“Я не” – пытался достучаться до меня он накануне, рассыпая травы. Неужели?..
Глаза подопытного медленно открылись, мужчина зевнул и сонно посмотрел на меня. Видно, сознание неторопливо пробуждалось в его глазах. И как я раньше игнорировала то, что клоны не имеют таких говорящих глаз, такой живой мимики. Как могла скидывать все на бракованность?
– Ты не клон! – констатировала я с искренним возмущением.
В голове звенели мелодией неудачника по жизни потерянные тридцать серебряных.
Мужчина возвел глаза к небу, поднял руки вверх и медленно мне зааплодировал. Открыл рот, но только смог прохрипеть. Скривился весь, будто съел лимон, встал, зло откидывая тряпки в стороны, и я воскликнула:
– Прикройся!
И тут же заслужила скептический взгляд, мол: “Чего ты там не видела? Раньше за тобой особой стыдливости не замечалось!”
Но то был клон, а это – живой человек. И, судя по пляшущему в чане половнику, еще и маг. Вот это я понимаю действенное родовое зелье: содрало лишнее так содрало! И клеймо, и ограничения на магию, раз смог поколдовать. И в сарае тепло, будто тут магически топили.
Мое семейное очищающее зелье не знало промаха! Жаль, его нельзя продавать, чтобы не привлечь лишнего внимания. А то бы состояние сделала.
Неожиданно раздался громкий урчащий звук голодного живота. Не моего.
– О нет! – покачала я головой. – Я тебя не прокормлю!
– Не смотри на меня такими голодными глазами. Насильно удерживать не буду: ты же живой человек. Напишешь расписку на тридцать серебряных и отдашь, как заработаешь.
Мой неудавшийся подопытный прочистил горло, вставая, и попытался еще что-то сказать. Судя по всему, собирался возражать, и очень активно, да вот горлышко подводило.
– Не-не-не. – Я покачала головой. – Я ведьма бедная, экономная, поэтому уже все просчитала. Если будешь работать на меня, то, пока прок будет, я уже по миру пойду. Так что выбери из старого тряпья себе что-нибудь подходящее. Потом долг отдашь, – сказала я и выбежала из сарая в смятенных чувствах.
Значит, вчера он видел мое белье, когда перевернул вверх ногами! Стыдоба какая! Как теперь ему в глаза смотреть? Пусть уходит побыстрее, а то воспоминания меня склюют. Если еще вспомнить, что чуть не сварила его, а потом вообще морозиться на улице оставила, совсем тошно становится. Может, злобу затаил? Я же про него и его магию ничего не знаю. Если кто-то сотворил с ним такое, значит, есть за что.
Нет-нет-нет, пусть быстрее прочь уходит. Неприятностей в моей жизни хватает.
– Что происходит? С лицом что? – носилась Хрючелло вдоль забора.– Мне же интересно!
Я влетела по ступеням крыльца и заскочила в дом. Дверь с грохотом закрылась, двенадцать засовов друг за дружкой защелкнулись за спиной, потому что дом чутко уловил мое нервное состояние. Даже ставни, которые только-только распахнулись, радуясь утру, снова торопливо захлопнулись. Зеркало напротив входа отразило мою шокированную мордаху.
Крыльцо заскрипело, а через секунду дверь зашаталась от грохота кулака извне.
– Что еще? – окликнула я, стараясь не показывать весь сумбур в душе.
Стук повторился. Настойчивый какой.
Может, важное что-то сообщить хочет?
Нехотя отперла каждый запор, надеясь, что ему надоест и на крыльце я уже никого не увижу. Но нет – стоял как миленький, прикрывая причинное место дырявой соломенной шляпой. А взгляд такой гордый, будто в мундире.
Проходящие соседки застыли напротив калитки, любуясь задним видом подопытного. И даже возмущенная Хрючелло не могла их прогнать.
– Что-то хочешь сказать? – спросила подопытного, а сама рассерженно посмотрела на любопытных кумушек. Те подпрыгнули от моего взгляда на месте и поторопились уйти с ведьминских глаз подальше.
Лжеклон взглянул на меня так, будто я издевалась.
– Не можешь сказать? Ах да, у тебя не выходит. Тебя проводить? – Тут я вспомнила, что на свою территорию я его пригласила, поэтому нужно снова поставить запрет. – Пошли!
Я прошла мимо мужчины, спустилась по ступеням, но была поймана за руку. Моя неудачная покупка качнула головой в сторону заднего двора и потащила за собой.
– Куда? Зачем? – Я не успевала за широким шагом, из-за чего пришлось почти бежать. Может, и хорошо: так я не успевала разглядеть пятую точку подопытного.
Мужчина отпустил мою руку только около котелка, показал на него, а потом вопросительно посмотрел на меня.
– Что? Хочешь еще разок туда?
Лжеклон утвердительно кивнул и показно потер шею.
– Заговорить хочешь?
Еще один кивок и попытка прочистить горло.
Я могла его понять. Если он раньше говорил, а сейчас не может, конечно, он использует шанс, чтобы восстановить голос. Но понимать – это одно.
– Ни за что. Я больше на тебя ни травинки не переведу. Знаешь, сколько убытков ты мне принес? Огород затоптал, редкие травы испортил, а я за тебя последние деньги отдала. Так что справляйся со своей проблемой сам, – отбрыкалась я от такого счастья.
Мужчина стоял на месте, внимательно меня изучая.
Эх, придется быть грубой.
– На выход, – попросила я.
А он все стоит, не шевелится.
Что ж, пришла моя очередь тащить его за руку. Я схватила неудавшегося подопытного за кисть, потянула к калитке, но не могла сдвинуть его ни на шаг.
Живот псевдоклона громко заурчал. Мужчина посмотрел на меня взглядом, который мог вызвать жалость даже у первоклассного злодея. У злодея, но не у бедной ведьмы!
Кажется, мой задержавшийся гость понял всю решительность моего настроя. Внезапно плечи распрямил, пресс напряг так, что кубики чуть на землю не вылетели идеальными прямоугольниками, и метнул в меня заигрывающий взгляд. Включил обаяние по полной программе.
Вот только режима соблазнения мне не хватало! Неужели решил телом платить? Ха, да не на ту напал!
– Промахнулся! – возмутилась, сгорая то ли от негодования, то ли от смущения. Отвернулась, чтобы не видеть наглеца, и сказала: – Если ты думаешь, что ты привлекательнее трех последних банок еды, то ты ошибаешься. Для меня сейчас нет ничего прелестней звонкой монеты. А ты сундук убытка.
Конечно, он красавчик, не спорю. Потому и отвернулась, чтобы не дать слабину. Такой породистый на вид, будто его предки тщательно выбирали себе пару, улучшая генофонд.
Лжеклон обошел меня и встал перед носом, а я упорно смотрела на его голые ноги, не поднимая глаз. Мое терпение лопалось, сочувствие к его судьбе трещало по швам. Терпеть не могла манипуляторов! Вот сейчас нашепчу порчу – и будет знать, как ведьм соблазнять. Потом посмотрим, как он с отвратительной внешностью работу найдет.
Соломенная шляпа внезапно отлетела в сторону и приземлилась на розовый куст.
К такому бабушка меня не готовила! Про ведьминскую честь было много сказано, а вот про такое наглое покушение на нее – ни слова.
И только я зашептала первые строки проклятия, как ноги мужчины внезапно прикрыли штаны.
Я подняла взгляд и с удивлением осмотрела протертые брюки и смутно знакомую клетчатую рубашку, которая свободно висела на мужчине. Где-то я уже ее видела. Кажется, у соседа через три дома.
– Наколдовал? Хотя для заклинаний голос нужен, значит, позаимствовал. Отлично, считай, собрался в путь-дорожку. Я потом извинюсь перед соседом и возмещу ему ущерб за вещи. Всего доброго! – сказала я и поднялась на крыльцо.
Дверь открылась и так быстро захлопнулась за мной, будто тоже боялась наглеца. Ну а я, как вошла в дом, тут же постаралась выбросить его из головы.
Некогда мне было больше с ним возиться. Если на твоем пути разлеглась неприятность – перешагни через нее и иди дальше, не горюя о безвозвратно потерянном. Все равно ничего не вернуть, так что стонать? Нужно исправлять положение дел, и как можно быстрее.
Я собрала пять закрытых баночек масел с заговором на любовь, кремы, которые планировала проверить на подопытном, и упаковала это в плетеный рюкзак. Мой кошелек ждет монет, а рынок – поставки.
Эти баночки ожидали моего признания, чтобы быть проданными за золотые, но будут отданы за серебряные, считай – даром. А все потому, что голод – штука страшная. Не хочу я больше питаться кореньями, как в первые месяцы после того жуткого дня.
Я встряхнула головой, прогоняя мысли, а сама решительно вышла на крыльцо.
– Ты еще здесь? – удивилась я, а потом тяжело вздохнула: – Клон – птица гордая, не пнешь – не полетишь. Пошли!
Я забрала соломенную шляпу с куста и шлепнула ее на голову псевдоподопытному.
Удивительно, но он, помешкав, пошел следом. Какое облегчение! Я уже думала, что его выкуривать с моей территории придется. Но стоило мне выйти за калитку, как за мной по дорожке отправилась не только подозрительно молчавшая Хрючелло, но и лжеклон. По пути он обзавелся чьими-то шлепками, перекрасил одежду во все черное и шел, припекаемый солнцем, в ногу со мной, раздражая каждым шагом. Кошка же плелась за нами, не сводя с мужчины глаз, и даже не мяукала.
Ничего-ничего, это он еще не знает, что обратного хода для него в ведьмин дом нет. Пусть пройдется перед прощанием, если хочется. На рынке от него даже проще будет избавиться.
Я покосилась на мужчину. Он шел так, будто весь мир принадлежал ему. Дышал полной грудью, такой спокойный и уверенный, что у меня вырвался вопрос:
– Кто ты?
Несостоявшийся подопытный резко повернул голову на мой вопрос, задумался на несколько секунд. Нахмурился так, что в складке между бровями можно было раздавить муху, и пожал плечами.
– Не знаешь или не хочешь говорить?
Лжеклон поднял палец вверх, показывая, что первое.
– Совсем ничего не помнишь?
Брюнет нахмурился пуще прежнего, задумчиво покачал головой.
– Может, это и к лучшему: начнешь жизнь сначала, без оглядки на прошлое.
Мужчина с шумом выпустил носом воздух, выражая глубочайшее возмущение. Фыркнул от души.
– Нет, ну а что? Смотри: кто-то сделал тебя клоном не просто так. Сильному миру сего ты поперек горла, и тебя решили списать со счетов. А тут у тебя появился шанс на новую жизнь. Тем более магия при тебе.
В ответ я получила такой профессионально линчующий взгляд, что сомнений не осталось: он точно был той еще шишкой. Ощущение, что я мелкий жучок, не отпускало меня до самого рынка. Так что могу сказать с уверенностью: это еще надо уметь так смотреть. Взгляд точно оттачивался годами!
Мы вошли на рынок, и я заметила толпу около столба. Стянула рюкзак с плеч, повесила на себя спереди, чтобы мои баночки не стали легкой добычей вора, и протиснулась сквозь людскую стену. Сердце привычно застыло, как бывало каждый раз, когда я читала про очередной подвиг Мистика.
Герой на страже справедливости: спасал всех невест от нежеланного брака и помогал скрыться, стоило только оправить ему магическую весть. Два года назад, аккурат в мои восемнадцать, он спас и меня. Правда, никто его не просил меня красть со свадьбы, о которой договорилась с моего младенчества бабуля. Она говорила, что этот брак должен был скрыть мой дар и обеспечить до конца дней. В тот день я разочаровала героя в маске своим расчетом, а он незаметно украл мое сердце. Пусть он и не был таким красивым, как псевдоклон, но весь в черном, в плаще – он выглядел мужчиной девичьих грез.
Мой брак так и не состоялся: жених не простил позора и подобного оскорбления. И это единственная денежная потеря, о которой я ни секунды не сожалела. Все же этот Мистик знал, что делал! Потом я прокляла бы день свадьбы. Пусть сейчас я бедная, зато свободна.
Я тоскливо и мечтательно вздохнула, приготовившись читать об очередном подвиге храбреца, но тут наткнулась на объявление, полное возмущения:
“Десяток жизней разбит! Невесты зря посылали знак, рассчитывая на помощь: оказались в узах насильного брака. Мистик больше не в деле! Теперь девы сами по себе”.
– Не может быть! – не поверила я.
– Еще как может! – возмущенно откликнулась крупная женщина рядом. Она уперла руки в боки, освободив вокруг себя пространство, и с вызовом сказала мне: – Вчера моя племянница вышла замуж за деспота, а сегодня уже не дышит. Мистик не откликнулся на ее просьбу о помощи!
Глава 4
– С ним точно что-то произошло! Такой благородный маг просто так не пропал бы, – не согласилась я с несправедливыми обвинениями в адрес героя.
Значит, как в деле – так молодец, а как с ним самим беда случилась, так быстро с пьедестала и скинули? Вот глупая толпа!
Не ценила бы я так деньги, еще два года назад ушла бы с Мистиком без оглядки. А так я справедливо рассудила, что от романтика в маске не стоит ждать материальной надежности. Он все деньги из семьи на спасение дев пускает, а по миру снова пойти не хочется. До сих пор помню, как изменился в лице Мистик, когда услышал отказ. И пусть мое сердце трепетало при малейшем упоминании о нем, свист в карманах бескомпромиссно напоминал о звонких монетах.
Мне бабушка всегда говорила, что мое спасение – это, в первую очередь, получать выгоду. Правда, у меня без диплома получалось слабо. Расчет бабушки Эрги, что после брака я буду жить припеваючи и буду защищена от поползновений других, рассыпался в прах два года назад. Это время я жила впроголодь, что уж говорить о накоплениях. Зато поняла: без диплома и клона ведьме прожить практически невозможно. Поэтому поставила себе цель – заработать на учебу при помощи клона.
Но, как у меня водится, все пошло кувырком. Клон на всю душу бракованный, денег не только не заработала, а еще стала банкротом.
И почему я тогда не сообразила потребовать с Мистика компенсацию за расстроенную свадьбу? Умная мысль всегда приходит потом.
– Может, Мистику надоело спасать бестолковых барышень? – с вызовом спросил мужчина без зуба, стоявший рядом. И даже плечом меня слегка задел. Пользовался тем, что ведьмам в общественных местах проклинать нельзя, а то бы я его!
Я крепко задумалась о сказанном. Если это действительно так, я могла понять героя. Это же сколько монет нужно, чтобы столько невест спасти? Наверное, Мистик тоже разочаровался в благих делах и ушел копить на безбедную старость.
Неожиданно между мной и беззубым встал мой подопытный, закрывая меня от толкача широкими плечами.
– И от тебя бывает польза. – Я подарила легкую улыбку благодарности, а в ответ получила лишь полный скепсиса взгляд.
Хрючелло так слилась с черной рубашкой подопытного, что я и не сразу разглядела кошку на его плече. Заметила, лишь когда пушистая спросила, открыв один глаз:
– Что, больше не будешь защищать своего героя?
И когда эти двое так спелись?
– Нет. Я подумала и поняла, что он прав. Неблагодарное это дело – спасать людей, – сказала я и заметила, как вытянулось лицо псевдоклона.
Это лишний раз мне напомнило, как сильно прохудились мои карманы. Так что я выбралась из толпы, перекинула рюкзак на плечи и решила, что больше ничего не собьет меня с пути выгоды.
– Мужик, не смотри на меня так, – я слышала голос Хрючелло позади, пока бодро топала к лавке, где смогу продать свои баночки. – Просто смирись, как смирились все. Ирма словно проклята выгодой.
Проклята выгодой? Это она хорошо сказала! Думаю, все, сводящие концы с концами, немного ей прокляты. Лучше бы я умела превращать камни в золото – цены бы мне не было. А так мне все нельзя: дар использовать нельзя, колдовать вне дома нельзя, любить нельзя…
Ай, впрочем, не будем о грустном. Лучше о насущном.
– А ты предательница. Быстро же ты переметнулась к другому! – заметила я, повернувшись к спевшейся парочке.
– Отвергнутые должны держаться вместе, – обиженно фыркнула кошка.
И оба на меня так посмотрели, что мне непременно стало бы совестно, если бы не было так пусто в карманах.
А вот и лавочка молодости. Денежки, ждите меня, я иду к вам!
Но через пять минут меня подкараулило ужасное разочарование.
– Этого добра у меня навалом, даром не возьму: весь склад ломится. Омолаживающие, меняющие цвет кожи, сводящие веснушки, против морщин, против бородавок, против родинок – всего этого завались. Покупателю нужно что-то новое, понимаешь? Чего нет ни у кого!
– Понимаю, – пробормотала я и заслужила осуждающий взгляд владельца лавочки. Мол, ничего ты не понимаешь в продажах, ведьма.
А я действительно не только понимала, но и даже знала, что смогу кое-что предложить. Правда, ради этого нужно свой дар использовать. Стоит ли это такого риска?
С маслами оказалась та же история.
– Рынок переполнен предложением, госпожа ведьма. Я могу купить, но только за медяк, и все.
Медяк? Да тут одни ингредиенты в десять раз дороже продать можно. С ума сошли!
– Ирма, продавай хоть за медяк! – вклинилась Хрючелло.
Но не успела я ответить, как подопытный закинул кошку мне на плечо, сорвал рюкзак и достал оттуда одну баночку. Вышел на середину рынка, снял шляпу, расстегнул пуговицы рубашки до середины и открыл драгоценный крем.
– М-м-мои запасы! – возмутилась я, кинувшись вперед, но была остановлена впившимися когтями Хрючелло:
– Т-с-с! Смотри!
Я остановилась, потому что вокруг подопытного стали собираться зеваки женского пола.
– Какой красавчик!
– Вау! Ты только взгляни на эту кожу!
– Ни одной морщинки!
– Я хочу такие же гладкие щеки! Ты только глянь!
– А что это у него в руках? Кремы? Что это он показывает? Одну монету стоят? Медяк или серебряную? Хотя такой красавчик за медяк продавать не станет. Модель, наверное!
– Точно! Беру!
– И я беру!
– И мне дайте одну!
– Как уже нет? Все разобрали? А это что? Масла! Беру! Такой красавчик плохого не продаст!
Я с открытым ртом наблюдала, как рюкзак пустеет, а карман рубашки подопытного полнеет.
Теперь лишь бы не убежал с моими монетами!
Я считала прибыль с открытым ртом: три серебряные монеты, пять, десять! Ого, одиннадцать – одну дали подопытному просто так, поверх. Вот это да!
– У него даже грязь в банках купили бы, – ошеломленно произнесла я, сожалея, что у меня нет пустых баночек: уж я подсуетилась бы. Наполнила бы до краев да подсовывала на продажу, пока товар идет. Барышни смотрели на лжеклона с таким видом, что скажи он им, что уксус сладкий, – поверили бы.
– Уходить как будем? Его же растерзают. Смотри, как окружили! – Хрючелло продумывала стратегическое отступление.
– А кто сказал, что нам его с собой забираться надо? – Я посмотрела на кошку, сидящую на моем плече, и поставила ее на землю, прошептав ей: – Свои законные монеты заберу, и пусть дальше судьбу устраивает. Не будем мешать чужой личной жизни.
– Тебе не жалко? Гляди, как здорово продает. В хозяйстве пригодится! – не понимала меня кошка.
– От него слишком много убытков. – Я уже все посчитала про себя и взвесила.
– Но красивый какой! – не могла не заметить Хрючелло.
Посмотрев на мужчину со стороны, я не могла не согласиться. У него даже ключицы были выразительными – что уж говорить про остальное. Просто образец.
– Я его красоту видеть перестала, как он мне грядки вытоптал и травы рассыпал, – сообщила я Хрючелло.
– И не совестно отдавать на растерзание, после того как он так помог? – кошка не унималась, приняв себя за мою совесть. Но меня так легко не проймешь!
– Считай, выплатил малую часть долга. И вообще, я добрая сегодня – с него даже расписки не взяла.
Я протолкалась в толпу кумушек и заметила, как светлеет от радости загорелое лицо лжеклона.
– Монетки! – успела попросить я, пока меня не оттащили за волосы, приняв за конкурентку. – Ай!
От такой наглости не только я опешила, но и подопытный. Быстро ручонки загребущие разжал, меня успокоительно по рыжей голове погладил. Пока он жалел, я организовала переезд монеток из его кармана в мой кошелек. Рюкзак забрала, маленькую порчу на длиннорукую барышню послала и подняла руку вверх.
– Дамы, не мешаю! – сказала я и выскочила из рук мужчины и тисков толпы.
Подопытного в буквальном смысле ощупывали: рубашку растягивали в разные стороны, трогали напряженные мышцы, восхищались кожей. А он стоял, весь окаменев от недовольства, и пытался жалостливыми глазами призвать мою совесть. Но, как мы уже выяснили, мою совесть зовут Хрючелло и я ее даже на крыльцо не пускаю.
– Ох, иногда я жалею, что на тебе магия выгоды. А то свили бы уютное гнездышко, детки бы красивые пошли, – пыталась склонить меня к плохому кошка.
– А одевать красивых деток во что? А кормить чем? – Я развернулась от ажиотажа на рыночной площади и пошла прочь, сжимая в кармане платья кошелек с монетами.
Вот что на самом деле греет душу, а не какая-то там любовь! Никогда не понимала эти беспочвенные охи-вздохи.
– Зря на тебя мама чары при рождении наложила. Чую, не от беды спасла, а беду призвала, – вдруг сказала кошка.
– Это еще почему? Меня все устраивает! – Я невозмутимо смотрела по сторонам.
С деньгами сразу и солнце ярче, и небо голубее, и люди приветливее. А что касается чар, так они меня пока только выручали. Когда свадьба сорвалась, я сосредоточилась на заработке, а не на сожалениях. Правда, признаться, бросил меня мой жених не из-за того, что меня выкрали. Все дело в том, что, пока он с ног сбивался в моих поисках, я гонялась за деньгами. Весть, что расцвел папоротник, облетела тогда весь мир. Как я могла игнорировать такую возможность заработать? Моя вина лишь в том, что я забыла предупредить жениха. Когда вернулась с полным кузовком розовых бутонов, сильно похудевшего от нервов несостоявшегося мужа так переклинило, что он со злостью втоптал их в землю. Подумал, что я ради них свадьбу сорвала. Вот так мы и разошлись.
– Да ты посмотри, как подопытный тебе вслед смотрит. Ты бы видела этот взгляд. Его бабы облепили как мухи, а ты уходишь. Знаешь, как бы память ни отшибло, мужские инстинкты-то остались. Бьюсь об заклад, ты себе только хуже сделала, – мудрено высказалась моя черная совесть.
– И не таких отваживали, – беззаботно вздохнула я, думая, как с толком потратить вырученные деньги.
По дороге я купила самое необходимое из продуктов. Посмотрела в щелку забора платный уличный театр совершенно бесплатно. Втихаря нашептала на воду для хромой лошади, участвующей в скачках “Мышцы каменеют, силы прочь идут”, сделала на нее ставку в одну серебряную монету и сорвала неплохой куш в десять монет. Нельзя было использовать свой дар, но я не удержалась, когда увидела возможность заработать. Моя магия “наоборот” здесь была практически незаметна.
В общем, день задался! Еще бы кошка не ругала за то, что я поколдовала, было бы совсем прекрасно.
К дому я подходила в сумерках. Я настолько сильно щурилась от счастья, что не заметила, как от колонны забора моего дома отделилась темная фигура и перегородила дорогу.
М-м-м? Кто это там? Неужели подопытный не мог нормально потеряться?
– Мистик? – У Хрючелло от удивления даже лапки подкосились, а я чуть кузовок не выронила.
Кошка первая признала героя. Без маски он выглядел куда более утонченно, чем спаситель невест. Брюки, рубашка и жилет на пуговицах кислотой интеллигенции разъели так полюбившийся разбойный вид. На минуту я потеряла дар речи от контраста знакомого образа с тем, что я видела сейчас.
В моих фантазиях я дорисовывала куда более мужественные черты лица. На деле же он оказался довольно смазливым. Оказывается, моя фантазия успешно утяжеляла его острый подбородок, делала роковым взгляд с опущенными уголками глаз. Только одна улыбка, которую Мистик сейчас щедро дарил мне, казалось той же, что и два года назад. Вот только мимика была полна боли, а сам спаситель дев держался за бок.
– Ирма, – обратился он ко мне просяще и привалился спиной к колонне. Глаза героя стали медленно закрываться.
– Что такое? Ты ранен? – спросила, а сама прокрутила в голове все, что есть в запасе, и поняла, что мне и лечить-то нечем. Разве что воду заговаривать.
– Кажется… отравлен… – еле разжимая губы, произнес он.
А все мои травы, что могли помочь, подопытный рассыпал.
– Что же делать, Мистик? Мне нечем тебе помочь, – растеряно сообщила я. – Тебе нужно найти другого лекаря.
– А вода есть? – тут же сменил тон мужчина.
– Есть. Сейчас принесу!
– Ирма! – слишком громко для больного окликнул меня Мистик, а потом снова с мученическим видом схватился за бок и протянул ко мне руку. – Мне нельзя никому попадаться на глаза. Я могу спрятаться у тебя на несколько дней?
– Спрятаться? – переспросила я скептически.
Одного мужика я уже приютила под крышей, ничего хорошего не вышло. Столько убытков от сильного пола – не сосчитать. Возможно, ему срочная помощь нужна, а я не смогу вытащить из лап смерти местного героя. Как потом с этим жить?
– Давай я найму платформу, перевезем тебя к лекарю, – предложила я, мысленно расставаясь с бонусом, который заработала на скачках. Как когтями по сердцу!
Пусть я и не могла оставить Мистика умирать, но я стала равно переживать и о нем, и о будущей потере монет. Эх, похоже, не так и сильно я его любила, как думала.
