Kitabı oku: «Легенда старого склепа», sayfa 2

– Так, мальчики, – перебила его Мила, – если вы думаете, что после этих страшилок мы отпустим вас туда одних, вы глубоко ошибаетесь.

Гена отметил про себя, что лицо Златы не выражало стопроцентной солидарности с подругой, но Кораблёва молчала, явно давая тем самым понять, что согласна с выводами Зубаревой.

– Вы на себя посмотрите, – не унимался Паршин. – Кто спускается в подземелье в шортах и футболках?

– Мы спускаемся.

«Да, сбить с толку Зубареву невозможно», – Гена посмотрел на Влада.

– Так. Всё. Умываю руки. – Раздосадовано произнёс тот. – Вместе так вместе. Только чур не ныть и не жаловаться.

– Не беспокойся за нас, Паршин, – уверенно парировала Мила. – Да, Злат?

– Ага, – отозвалась Кораблёва, дотронувшись до кулона, висевшего на шее, словно он должен подсказать ей ответ.

И тут Гена решил прибегнул к крайнему аргументу:

– А если вожатые придут проверить, как вы тут дежурите, а на воротах никого?

– Расслабься, – не растерялась Мила, – послезавтра всё равно отъезд. Ничего они нам не сделают.

Гена сдался:

– Ладно. Идёмте. Итак столько времени из-за вас потеряли.

Глава 3. В поисках подземного хода

В воздухе стоял густой хвойный дух. Слышалось едва различимое комариное жужжание. Где-то вдалеке настойчиво долбил кору трудолюбивый дятел, и эхо разносило стук по лесу. Несколько раз робко заявила о себе кукушка.

«Если чётное, значит найдём подземный ход, и всё будет хорошо, – загадал Гена. Когда досчитал до девяти, кукушка умолкла. Он раздосадовано плюнул: – Я прям как суеверная бабка стал. И, вообще, как можно доверять птице, которая своих детей подкидывает в чужие гнёзда?» – И он переключился на мысли о Злате.

Ребята шли друг за другом по узкой тропинке, явно проложенной заядлыми грибниками или любителями собирать чернику. Её кустики с мелкими листочками попадались то тут то там. Влад поглядывал на карту в телефоне и подсказывал, в какую сторону двигаться, если встречалось переплетение дорог. Мила шла за ним и размахивала сорванной веткой, спасаясь от надоедливого комарья. Злата изредка наклонялась, чтобы сорвать редкие запревшие ягоды. Гена был замыкающим четвёрки и периодически останавливался, чтобы помочь Кораблёвой встать с корточек. Она всякий раз нарочито громко благодарила. Гена догадывался, что делалось это в пику Владу, но сейчас его больше заботило, чтобы они не сбились с маршрута. Вездесущая Мила время от времени оборачивалась и заговорщицки улыбалась Крюкову: мол, а ты не хотел нас брать с собой.

Справа вдалеке показались жилые дома. Гена вытер капли пота со лба. «Влад явно взял не мой темп. Странно, что девчонки не требуют идти помедленнее. Хотя, не удивительно: они же в обед не жрали за четверых, как некоторые».

Минут через пять вышли к шоссе. Девчонки упросили Влада проводить их в супермаркет за газировкой и чипсами. Гена остался ждать друзей на автобусной остановке. Достал из внутреннего кармана спортивной куртки бутылку. Вода в ней нагрелась. Выпил половину. Оставшейся умылся, потом наклонился и вылил на затылок. Пригладил намокшие волосы, убрал пустую бутылку в карман – вдруг пригодится.

В голову лезли неуютные мысли. «Ну, дойдём мы до монастыря. Что дальше? Будем слоняться по территории и спрашивать у каждого встречного “Скажите, вы случайно не знаете, как пройти к подземному ходу?” Бред! Конечно никто ничего не знает. Столько времени прошло. Наверняка, когда монастырь восстанавливали, все подозрительные лазы заделали».

Ох как не хотелось признаваться самому себе, что после рассказов Влада о потенциальных опасностях, с которыми им, возможно, придётся столкнуться, он реально испугался.

«Да! А что тут такого? – пытался оправдаться в собственных глазах. – Паршин наговорил ужасов про всякие обвалы, грунтовые воды, ядовитые газы… Я же не камикадзе какой-нибудь, чтобы так рисковать и закончить жизнь где-нибудь под землёй, получив по голове кирпичом-артефактом».

К моменту, когда вернулся Влад с девчонками, Гена успокоился. Подземный ход они вряд ли найдут. Побродят, побродят по монастырю и благополучно вернутся в лагерь. А ему это как раз на руку: репутация не пострадает, ведь всегда можно сделать вид, что ты очень расстроился из-за неудачных поисков, хотя так хотел, та-а-ак хотел найти это таинственное подземелье! Классно, что мысли никто пока читать не научился, а в голове можно думать всё что угодно.

Немного пройдя вдоль шоссе, путники снова свернули в лес. Оставили позади безымянный посёлок с редкими деревянными домами, хаотично расставленными в тени деревьев, и вышли на широкую песчаную тропу. Мила и Злата попеременно останавливались и срывали растущие вдоль просеки розоватые цветы на длинных стеблях. Гене приходилось всё время оглядываться и подгонять девчонок.

Ещё один посёлок, похожий на садовое товарищество, внезапно проступил сквозь густую лесную поросль. Дорога расширилась и перешла в укатанную грунтовку.

Влад остановился:

– Странно, у меня здесь инет не ловит.

Гена достал свой телефон:

– У меня тоже, – он осмотрелся, – нам, кажется, налево.

– Точно? – спросила Мила.

Сзади послышался шум приближающейся машины.

– Сейчас спросим, – Влад перешёл дорогу и двинулся в сторону автомобиля, подняв руку.

Водитель притормозил рядом с Паршиным. Тот слегка наклонился вперёд и что-то сказал, потом махнул рукой вправо и улыбнулся.

Машина медленно тронулась с места, слегка приподняв нос на колдобине, и тут же нырнула в неглубокую выбоину, выпустив из-под колес клубы песчаной пыли.

Влад вернулся к ребятам:

– Метров через триста лестница будет. По ней спустимся с Лысой горы…

– Да, – подхватил Гена, – там берём правее и вдоль Старицы идём до монастыря.

– Что-то мне кажется смутно знакомым это место, – крутила головой Мила.

– Не знаю, – отозвалась Злата, – я тут точно никогда раньше не была.

Вскоре они вышли к широкой заасфальтированной площадке, на которой припарковалось с десяток легковушек. Справа виднелось начало лестницы. Мила пробежала вперёд, за машины.

– Ауф! – послышался её радостный возглас. – Идите сюда!

Ребята вышли на вершину песчаного спуска и замерли. С высоты открывался завораживающий красотой вид на пойму Оки и Старицы. Чашу искрящейся воды бережно держали гибкие руки пушистых зелёных ив. Миниатюрными грибами с деревянными шляпками выстроились в ряд пляжные зонтики. Золотой лавой стекал вниз нагретый солнцем песок. Пенье невидимых птиц, и бескрайняя голубизна неба, покрытого белыми разводам редких облаков. И запахи, запахи!.. Хвои, речной тины. И ещё какой-то неуловимой свежести, невесть откуда принёсшей напоминание о том, что через пару дней от лета останутся лишь воспоминания.

Внезапно всех охватило непонятное волнение. Как-будто они на пороге чего-то значительного, что навсегда соединит их в неразделимое временем целое. И совсем неважно, что два месяца назад поставлена окончательная точка в общем прошлом под названием «девятый “Б”». Что пройдёт неделя-другая, и новая неведомая жизнь крепко сожмёт каждого в своих объятьях.

Сейчас прошлое сжалось в краткий миг, внутри которого с бешенной скоростью крутился водоворот школьных событий, кажущихся иногда скучными, однообразными, бесконечно долгими… Но, стоя на Лысой горе, «в шаге от прыжка», великолепная четвёрка осознала, что безвозвратно утрачена частичка школьной беззаботности.

Они молча переглядывались, понимая, что их мысли текли в унисон.

Первой опомнилась Мила:

– Знаешь, что мне в голову пришло? – шепнула она Злате.

– Что?

– Щас поймёшь, – Мила раскинула руки и закричала: – Отчего люди не лет-а-ают!

Злата неожиданно прыснула, лукаво глянув на Гену и Влада и тут же подхватила игру подруги:

– Я не понимаю, что ты говоришь, – она театрально заломила руки.

– Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? – Мила сделала шаг вперёд.

«Нешто?» – удивился Гена, наблюдая, как Злата схватила подругу за рукав футболки.

– Что ты выдумываешь-то? – тревога в голосе Кораблёвой казалась искренней.

– Какая я была резвая! – шумно вздохнула Зубарева, спрятав лицо в ладонях. Потом обхватила руками голову и проговорила, нарочито растягивая слова: – Я у вас завяла совсем.

«Тоже мне, цветочек аленький», – Гена с интересом ждал, что будет дальше, но Мила замолчала. Влад скрестил руки на груди и смотрел на девчонок, улыбаясь уголками губ.

Злата провела рукой по волосам, словно снимая невидимый платок, и задумчиво произнесла, глядя вдаль:

– Знаете, ребята, я только сейчас поняла, о чём этот монолог…

– Какой монолог? – вяло спросил Гена.

Все кроме него вдруг громко рассмеялись.

– Крюков, тебе тут целый спектакль устроили, а ты не в теме, – держась за живот, гоготал Паршин.

Гена понял, что сморозил какую-то нелепость, но ковыряться в её причинах не хотелось:

– Пусть себе радуются, детишки, не будем им мешать – нарочито снисходительно сказал он невидимому собеседнику, когда ребята затихли.

Мила указала на величественно возвышающийся слева от Лысой горы остов полуразрушенного лыжного трамплина, похожий на шею динозавра:

– Я вспомнила! Мы с мамой тут неподалёку на турбазе отдыхали зимой, когда я маленькая была. Там ещё прокат ватрушек был. С Лысой горы круто съехать. Прям до реки докатываешься. Я ещё упрашивала маму разрешить мне на этот трамплин залезть, а она пугала, что оттуда лыжник один улетел за Старицу, и его так и не нашли.

Гена достал телефон и глянул на время:

– Это всё, конечно, очень интересно, но вы не забыли, зачем мы из лагеря смотались, а?

– Ой, точно, – Мила подхватила под руку Злату, и они побежали вниз.

– Эй! – запоздало крикнул им вслед Влад, – вообще-то, тут есть лестница!

Девчонки его не слышали. Они неслись с громкими визгами, размахивая руками, как крыльями, и оставляя за собой песчаный шлейф.

– Рождённый летать, спускаться по лестнице не может, – усмехнулся Гена, поднял крупную сосновую шишку и кинул с горы. Проследил, как она долетела почти до её подножия, и поинтересовался у друга: – Влад, как думаешь с чего надо поиски начинать?

– Пошли, по дороге поговорим, – Паршин ступил на лестницу и побежал, перескакивая через ступеньки.

«И вот Влад тоже летит. Шустрые все какие». – Гена принялся медленно спускаться, поглядывая сквозь металлическую сетку на песчаный склон.

На последнем пролёте на лавке сидели Мила и Злата и хрустели чипсами.

– Крюков, привал, – Мила постучала ладонью по скамье, приглашая друга сесть рядом.

Гена поискал взглядом Влада.

– Он к реке пошёл, – ответила Мила на немой вопрос Крюкова.

– Думает, что найдёт там следы подземелья? – усмехнулся тот, сел рядом с Зубаревой и запустил пальцы в раскрытую упаковку с чипсами.

Влад вернулся озадаченный:

– Там не пройти.

– Нам же туда надо, – отозвался Гена, махнув правой рукой перед собой.

– А, вообще, долго ещё? – поинтересовалась Злата, открывая бутылку газировки.

– Всё, сдулись? – деловито уточнил Влад.

– Кто устал, ещё не поздно вернуться, – вздохнул Гена, озвучивая и своё тайное желание.

– У нас всё нормально, – ответила за двоих Мила. – Просто интересуемся.

– Догоняйте. – Влад развернулся и пошёл по широкой тропе.

Гена нагнал его:

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Какой?

– С чего нам лучше начать поиски?

– Честно? Не знаю, но интуитивно чувствую, что надо меньше думать «что» и «как», а просто действовать. Можешь верить, можешь – нет, но у меня чуйка, что мы найдём это подземелье.

– Ты что – экстрасенс?

Влад оглянулся. Мила и Злата догоняли их.

– Ускоряйся: не хочу об этом при них говорить.

Ребята прибавили шаг. Влад сказал приглушенным голосом:

– Я всегда обращаю внимание на детали и цепочки событий.

– Какие еще детали и цепочки? – Гена машинально оглянулся. Девчонки были достаточно далеко от них.

– Закономерность такая: если одно действие влечёт за собой другое, направленное в ту же сторону, то в этой цепочке событий важна каждая деталь, потому что именно она придаёт ей смысл. Понял?

– Можешь как-то попроще объяснить?

– Это как падающие костяшки домино. Смотрел когда-нибудь видосы?

– Нет.

– Погугли на досуге. Одна костяшка падает, за ней – другая, а дальше идёт цепная реакция: все остальные костяшки тоже обязательно упадут.

– А что общего у домино с подземным ходом?

– Эй, ребята, вы нас не потеряли? – раздалось за спиной.

– Тебя потеряешь, как же, – обернулся Гена.

– Влад, будь так любезен, убери, пожалуйста в рюкзак пустую пачку от чипсов, – попросила раскрасневшаяся Мила, убирая с лица пряди каштановых волос, – мы же люди культурные, не будем в лесу гадить?

Влад молча снял рюкзак и запихнул в кармашек шуршащий пакет.

– Мерси, – Мила чопорно присела в подобии книксена.

– Влад, у тебя попить есть? – спросила Злата, обмахиваясь листом лопуха.

Паршин достал из рюкзака бутылку и протянул Кораблёвой. Она открутила крышку, сделала глоток и поморщилась:

– Фу, тёплая.

Влад равнодушно пожал плечами:

– Сорри, холодильника здесь нет.

Злата вернула бутылку и посмотрела на Гену. Он замешкался, не сразу догадавшись, чего от него хотят:

– Извини, у меня нет воды: ещё на остановке выпил.

Злата изобразила на лице страдание.

– Если не ошибаюсь, скоро должен быть родник, – отозвался Паршин. – Идёмте.

Ребята снова обогнали девчонок. Гена оглянулся, чтобы проверить, не услышат ли они их, и тихо спросил у друга:

– Так что ты там про какую-то закономерность рассуждал?

– Если в двух словах, то «исходный» элемент цепочки – это когда я заметил твою реакцию на рассказ про подземный ход. Первая костяшка упала. Дальше наблюдал, как ты готовился идти на поиски. Вторая – за ней…

– Понятно. Только как твой «принцип домино» связан с поисками подземного хода?

– Всё просто: раз цепочка запущена, она обязательно дойдёт до конца линейной последовательности. И обязательно будет эффект.

– Какой именно?

– Вот тут затрудняюсь ответить. Можно только предположить, что он будет в логике предыдущих событий.

Гена не совсем понял, какую логику друг имел ввиду. От жары немного кружилась голова, и пускаться в философские рассуждения было лень:

– Ты реально красава. Мега мозг. – Решил он завершить разговор похвалой.

Влад лишь усмехнулся в ответ.

Дальше шли молча. Запахло лёгкой сыростью – где-то здесь, за густым кустарником пряталась река Старица. В противовес лиственным деревьям, росшим по левую руку, справа тянулись к небу могучие мачтовые сосны с необхватными стволами.

Гена задрал голову:

«Интересно, сколько им лет?»

– Эй, стойте! – раздалось позади.

Ребята оглянулись. Злата с Милой карабкались по усыпанному шишками и сухими сосновыми иголками склону.

– Вы что задумали? – поинтересовался Гена.

Мила пригнулась и нырнула в шалаш, образованный переплетением толстых, выступающих над землёй узловатых корней:

– Прям какой-то мистический лес!

– Сфоткайте меня на фоне этих мутантов, – Злата картинно приподняла подбородок: – Ну? Я жду.

Пока Гена выуживал из кармана куртки мобильник, из шалаша выглянула Мила:

– Там внутри, кажется, чья-то нора.

– Милка, отойди, – капризно произнесла Злата, – ты мне кадр испортишь.

– Подумаешь, – Мила развернулась, шагнула к соседнему дереву и спряталась в его недрах.

– Давайте скорее: фотосессия не входила в наши планы, – поторопил друзей Влад. – Нам надо до конца тихого часа вернуться в лагерь.

– Мы быстро, – отозвался Гена, делая несколько снимков, пока Кораблёва грациозно меняла позы: – Готово. Я тебе потом в телеге всё скину.

– Окей.

Мила спустилась на дорогу:

– Когда найдём подземелье, видео снимем и завирусим его с хэштегом лагеря. Вот круть будет!

– Ага, а потом директору лагеря прилетит за твой «вирус», – осадила пыл подруги Злата.

– Ой, а я об это как-то не подумала, – хихикнула Мила.

– И вообще, сначала эти катакомбы найти надо, – отозвался Гена.

– Долго я буду тут стоять? – Злата хмурила красивые брови, пытаясь привлечь внимание Паршина, что-то просматривавшего на экране смартфона.

Гена взбежал по склону и протянул ей руку:

– Держись.

Но Кораблёва никак не отреагировала на его жест. Постояла и сделала пару шажков вниз:

– Влад, не поможешь?

Гена сглотнул подступивший к горлу ком и сжался: «Ну зачем она так себя ведёт? Я бы её на руках носил, а этот…» Он с сожалением посмотрел на друга. Паршин же проводил взглядом проходившего мимо них мужчину с гроздьями потрескивающих пятилитровок в руках.

– С этой задачей Генка и без меня справится, я к роднику смотаюсь: там наверняка очередь. Пустые бутылки у кого есть?

Гена достал из кармана поллитровку и кинул её Паршину. Потом протянул руку Злате. Она недовольно фыркнула, закатила глаза к небу и демонстративно вложила свою узкую ладонь в его:

– Куда деваться от твоей галантности, Крюков?

Гену кинуло в жар:

– А не надо от неё никуда деваться, – еле слышно пробормотал он и бережно проводил Кораблёву вниз, успев поймать одобрительный взгляд Милы, оказавшейся рядом. Она пропустила Злату вперёд и шепнула Гене на ухо:

– С меня лайк за то, что ты не растерялся.

– Слушай, давай без комментариев? – ощетинился Крюков.

– Какие все нежные, как пионы, – Мила принялась фантазировать: – Злат, представляешь, если это не сосны, а осьминоги-чудовища? И мы идём такие ночью, а осьминоги хватают нас мерзкими щупальцами и утягивают в своё ненасытное чрево.

– Фу-у-у, – поморщилась Злата.

– И жуют, жуют… – не унималась Мила, аппетитно зачавкав.

– Тебе только фантастику писать, – решил подколоть её Гена.

– Неуч, – парировала Мила. – Это, скорее, эко-хоррор.

– «Эко»-чего? – усмехнулся Крюков.

– Эко-хоррор – поджанр ужасов, когда главным противником человека становится природа.

– Да ну тебя, Зубарева, с твоими жующими осьминогами, – отмахнулся Гена.

Они вышли на поляну. Слева в низине, почти у самой реки, растянулась очередь. Влад стоял за тем самым мужчиной, который обогнал их на тропе.

– Да-а, – присвистнул Гена и уселся на деревянную скамью. – Перед нами восемь человек. И у всех канистр немеряно. Пока будем ждать, умрём от жажды.

Мила подхватила Злату под руки:

– Пойдём к роднику. Посмотрим что там интересненького.

Гена громко зевнул. «Почему все девчонки такие любопытные? Мне вот пофиг на всякие там родники. Поспать бы сейчас». Он лёг на лавку и закрыл глаза, но тут же их открыл от внезапно накатившей досады и уставился в небо. «Всё-таки дёрнула меня нелёгкая искать этот дурацкий подземный ход! А сейчас попробуй откажись. Трусом на всю жизнь прослывёшь, и перед Златой вчистую опозоришься». Он вздохнул и снова лёг.

– Крюков, тебе надо было на тихий час оставаться: храпишь на всю Солотчу, – раздался над самым ухом знакомый голос.

Гена открыл глаза, резко сел и с раздражением взглянул на стоящую рядом со скамьёй Зубареву:

– Чего врёшь-то? Я не храплю, вернее, не сплю.

– А что ты делаешь, лёжа на лавке?

– Думаю.

– Глубо-о-оку думу думал он, – начала Мила заунывным голосом, – мечты летели за мечтами, и неприметно веял сон над ним холодными крылами. – Она заглянула Гене в глаза: – Признавайся, Крюков: хотел перед Златкой выпендриться, а теперь не знаешь, как выкрутиться, чтобы никуда не ходить?

– Думай, что говоришь!

– А что, я не права? – состроила ехидную моську одноклассница.

Гена чувствовал, как предательски запылали щеки.

– О, покраснел! – ликовала Мила. – Да по твоему унылому лицу сразу видно, что не особо ты и хочешь искать это подземелье.

Гена вскочил:

– Достала, Зубарева! – хотел отойти в сторону, но Мила схватила его за рукав куртки и усадила на скамью:

– Ладно, соррян, Крюков, не злись.

– Мы, кажется, заключали с тобой двусторонний договор. Забыла? А сама позоришь меня при Кораблёвой. Представляю, что ты ей говоришь за моей спиной.

– Я так к тебе внимание Златки привлекаю. Чёрный пиар, между прочим, – тоже пиар. А ты, вместо того, чтобы как опоссум, мёртвым притворяться, поддерживай беседу. Глядишь, она и заметит тебя.

– Я тебе не опоссум, и не надо таким образом привлекать ко мне внимание. Сам разберусь. Поняла?

– Да пожалуйста, – фыркнула Мила.

Гена заметил, как у носка его правой кроссовки на долю секунды склонилась под тяжестью кузнечика травинка, но как только он перепрыгнул на стебель растущего рядом цветка, травинка резко выпрямилась в полный рост. «Вот и у меня когда-нибудь кончится терпение, и я выскажу всё и Владу по поводу его зазнайства, и Зубаревой о её методах “привлечения внимания”».

– Послушай лучше, что я про этот источник узнала, – продолжила Мила, как ни в чём не бывало: – Называется он «Источник-Троица». Там на камнях на табличке так красиво написано: «Из недоступных тайников стремишь ты свой поток, среди окрестных родников ты – чистоты исток».

– Смотри-ка, наизусть выучила, – съязвил Гена.

– Да, память важно постоянно тренировать. Знаешь, моя бабушка любила повторять, что неработающий плуг ржавеет. Она до девяносто пяти лет дожила, между прочим, и память у неё была феноменальная, потому что постоянно стихи учила. Пушкина могла часами цитировать.

– Прям вставала посреди комнаты на табуреточку, засекала время по будильнику и цитировала?

– Дурень, у Александра Сергеевича, между прочим, более семисот стихов. Кажется… А моя бабушка почти все их знала наизусть. Ты вот про источник запомнил две строчки, которые я тебе только что прочла?

Гена почесал затылок:

– Не-а.

– Вот!

– Зато я тебе могу хоть сейчас «Астурию» Бюссера наизусть исполнить. Только саксофон нужен.

– Какую «астуриюбюсера»?

– Зубарева, позор! – наигранно прорычал Гена. – Как можно не знать известного французского композитора Анри Бюссера и его Фантазию на испанские темы под названием «Астурия»?

– Представь себе, можно, – развела руками Мила.

– Бюссер, наверное, тоже всего Пушкина вызубрил.

– Почему ты так решил?

– Потому что он твою бабушку пережил на семь лет.

Гена и Мила одновременно повернулись друг к другу и расхохотались.

– Чего ржёте? – подошёл Влад.

– Да, так, – неопределённо махнул рукой Гена, – батл долгожителей у нас.

– Понятно, – Паршин протянул ребятам запотевшие бутылки: – Пейте, и я ещё наберу, и надо двигаться дальше.

Гена и Мила жадно набросились на воду. Когда напились, Мила поинтересовалась:

– А Златка где?

– Там за родником в кустах коробка с котятами. Целых восемь штук. Кораблёва с ними возится.

– Ой, котяточки! – вскочила Мила. – Я щас приду.

– Можете обе не приходить. Сами до лагеря доберётесь? Потому что мы с Генкой дальше пойдём.

Мила застыла в недоумении:

– Без нас?

Влад забрал у неё и у Гены пустые поллитровки и развёл руками:

– А ты как думала? В жизни всегда приходится выбирать: либо «котяточки», либо подземелье.

Мила вздохнула:

– Ладно, – и вырвала бутылки из рук Паршина, – сама воды принесу и заодно Златку позову.

– Догоняйте нас, – кинул ей вслед Влад.

Дальше шли, не растягиваясь. Все немного устали и хотели поскорее добраться до монастыря. Через полчаса заканчивалось время тихого часа, и в корпусе их могли хватиться. Посовещавшись, решили, что самое худшее, что грозит в случае опоздания – вызовут в лагерь родителей и «с позором» отправят по домам, внеся в «чёрный список». А поскольку никто на следующий год в лагерь не собирался, то терять им, практически, нечего.

Вскоре тропинку пересекла выложенная плиткой пологая лестница, уходящая влево к деревянному строению с тёмно-коричневой крышей и золотым куполом, увенчанным крестом.

– Злат, идём купальню посмотрим? – предложила Мила и побежала вниз. Злата устремилась за подругой.

Гена вслед за Владом свернул направо. Они прошли совсем немного и увидели подножие металлической лестницы с деревянными перилами. Влад легко взбежал по ступенькам, остановился и задрал голову:

– К монастырю ведёт.

– Поднимемся? – предложил Гена.

– Не вижу смысла: там вряд ли есть то, что мы ищем. Ты топай к девчонкам, – скомандовал он, – а я вдоль вала пройдусь, окрестности изучу.

– Давай, только не долго, – отозвался Гена, понуро спускаясь к купальне.

Влад энергично прошёл мимо неё, даже не взглянув, и скрылся в зарослях кустов. Гена с любопытством рассматривал приземистую постройку. Он никогда раньше не бывал в таких местах. «Похоже на избушку из какой-нибудь детской сказки». Внимание привлекла табличка.

– Купальня в честь свы блгы кны Олега Рязанского, – прочитал Гена. – Мил, а что значит «свы блгы кны»?

– Крюков, ты из дремучего леса что ли вышел?

– Нет, ещё не вышел, – Гена прислушался к шуму ветра в верхушках деревьев.

– Это сокращение слов «святой благоверный князь».

– Тот самый, который нашим подземным ходом раньше пользовался?

– Ага, скажи ещё твоим.

Гена обогнул крыльцо и подошёл к двери с надписью «Мужская купальня». Дёрнул за металлическую ручку и зашёл внутрь. «Прохладно тут». Пахло деревом и слегка застоявшейся водой. На одной стене предбанника – с десяток прибитых крючков для одежды, на другой – распечатанные молитвы в деревянных рамках.

Гена прошёл в следующую комнату. Крашеные коричневой краской перила с трёх сторон окружали квадратную купель, в глубине которой терялась лестница.

«Интересно, тут мелко?» – он с опаской посмотрел на мутноватую воду. Внезапно ему показалось, что там, на дне, притаилось нечто. Наблюдает за ним и ждёт, когда он нырнёт. Стало не по себе. Гена поспешно вышел, плотно закрыв за собой дверь, и сел на деревянный помост.

Из женской половины доносились приглушённые голоса:

– Может, искупаемся? – несмело предложила Злата.

– Не-а, я не буду: в святых источниках обычно температура от двух до четырёх градусов, причём, в любое время года.

– Такая ледяная?

– Ага.

Послышался свист. Гена обернулся. На тропе стоял Влад и махал рукой:

– Идите сюда: я нашёл его!

Из купальни выглянули девчонки:

– Что? Уже уходим?

– Влад, кажется, вход в подземелье нашёл.

– Да ладно!

Мила и Злата ринулись к Паршину.

– Эй, меня подождите! – крикнул им вслед Гена.

Они стояли у подножия земляного вала, заросшего травой и густым кустарником.

– Ну, и где тут лаз? – с удивлением спросил Гена.

– Не видишь? – Влад самодовольно улыбался.

Гена отрицательно помотал головой.

– Я тоже ничего не вижу, – отозвалась Мила.

– И зачем ты нас сюда позвал, Паршин: кусты показать? – презрительно хмыкнула Злата.

– А так? – Влад сделал шаг вперёд и резким движением пригнул ветки.

Гена присвистнул. Их взору предстала стена из красно-бурого кирпича, выглядевшая, как часть земляной насыпи, в глубину которой уходил тоннель.

– Кла-а-асс! – воскликнула Мила. – Как ты его нашёл-то: мы в упор смотрели и ничего не заметили?

– Интуиция подсказала. Да, Ген?

– При чём здесь я? – выразил недовольство Крюков, понимая, что прямо сейчас ему придётся лезть в этот самый тоннель вместе со всеми. Потому что отступать уже точно некуда. – И с чего ты решил, что это и есть вход в подземелье?

– Эффект домино. Слышал о таком? – Влад выпустил из рук ветки, и одна из них хлестанула Гену по руке.

«Ему прям нравится надо мной прикалываться», – он смерил друга хмурым взглядом.

– Я знаю, что это такое… – начала было Мила, но Паршин перебил:

– Было бы странно, Зубарева, если бы ты чего-то в этой жизни не знала.

– Грубиян, – поджала губы Мила и отвернулась.

– Может, хватит уже препираться? – возмутилась Злата. – Мы так и к ужину не вернёмся в лагерь.

– Предлагаю посмотреть, что там внутри. – Влад обошёл кустарник, протиснулся между ним и стеной и первым шагнул в темноту.

Гена придержал упрямые ветки, помогая девчонкам пробраться к лазу. Обернулся. Взгляд выхватил блеснувший на солнце золотой крест на купальне Олега Рязанского. Внутри зашевелилось необъяснимое беспокойство:

– Что-то подсказывает мне, что вернёмся мы сюда нескоро, – тихо произнёс Гена и пошёл вслед за друзьями.