«Воспитание мальчиков» kitabından alıntılar, sayfa 6

Моя острая реакция на воровство, конечно, не исключает знания того, что практически каждый ребенок пробует в детстве что-нибудь стянуть. А обчистить чужой яблоневый сад — так это вообще ритуальная забава. И своим сыновьям, которые стянули деньги, мы не торопились приписывать порочные наклонности. С другой стороны, любой порок, как флюс, — зреет безболезненно и незаметно, а потом вдруг полфизиономии раздует и перекосит.

Дети живут в мире, похожем на дом, точнее — на комнату, в которой много-много дверей. И дети прекрасно знают, что некоторые двери нельзя открывать. Однако очень хочется, и они пробуют. А за дверью — опасность, физическая или морально-нравственная. И нужно раз и навсегда (второй раз, третий, десятый и навсегда) отвадить их от желания переступать опасный порог.

– Нельзя поддаваться гневу, – объясняла мама, – и говорить жестокие слова, несправедливые, о которых потом пожалеешь. Слово – это оружие, которое нано

Я не знаю, что за человек она была, почему, вырастив детей, не хотела более участвовать в их жизни. Думаю, что главной ее заботой было не иметь забот. Что посеешь: зерна равнодушия

Если мальчик не знает, что такое «надо», из него вырастает мужчина, который не знает, что такое «должен».

      Есть слово «материнство», а слова «бабушкинство» нет. По недоразумению. Явление, состояние, образ жизни есть, а слова нет.

      Родился первый сын. Ладно, мужу приятно. Мужчины почему-то до сих пор пребывают в средневековом стремлении иметь наследника. Хотя не короли и не магнаты. На самом деле, грезят о наследнике. В высоком смысле – ученике, преемнике идей и теорий. Родные дети, как правило, преемниками не становятся. На них столько времени убьешь, пока научишь утром и вечером зубы чистить, домашние задания проверять, что уж не до теорий.