Kitabı oku: «Путешествие к Звёздам», sayfa 2

Она уже не узнает и не вспомнит, сколько времени они летели и как высоко, прежде чем она очнулась в гнезде этой птицы. Напротив сидели 2 очень лохматых и крикливых птенца. Перья ещё не целиком покрыли их неказистые тела с очень большими головами и небольшими для их размера крыльями, и торчали клочьями там и тут. Глаза были большими и расположенными впереди, словно чтоб было удобно всматриваться в даль. Их страшные крючковатые клювы еще желтоватые и несформированные до конца, словно два крючка стремились к друг другу то и дело открывались, издавая громкие немного страшные и голодные звуки.

Лаванда сперва была напугана, но затем поняла, что хоть ростом они и были больше неё намного, но по сути это были дети Орлицы, что принесла её сюда.

Лаванда начала петь душевную колыбельную песню, от которой птенцы замолчали и удивленно стали вслушиваться вскоре их глаза начали слипаться и они вовсе уснули, зазевав во сне.

Вид из гнезда был несколько мрачным, кругом были отвесные скалы, и вряд ли Лаванде удалось бы самостоятельно от сюда бежать до появления Орлицы.

Но на её песню слетелись духи гор и ущелий, они то и подумали, что не стоит погибать столь дивному голосу простым кормом для птенцов, и вынесли её по воздуху на верх самой высокой скалы.

Там она и поведала им свою историю о том, как хотела познакомиться со звёздами и как наблюдала за ними, и уснула, и похитили её с кувшинки.

Духи посовещались и пытались решить, что делать и как помочь, они жили высоко в горах, но даже им не удавалось дотянуться до Звёзд.

Но один из духов вспомнил, что живет недалеко в ущелье мудрый филин Дрёма и уж он то точно должен знать, что делать. Тем более Дрёма летал и над горами и над равнинами, уж если и есть дорога к звёздам знать об этом может только он. Он все тропы сверху видит. И понесли они Лаванду по воздуху прямо к мудрому филину.

Солнце конечно уже прошло зенит, но до горизонта было ему ещё далеко, а потому к тому времени как духи принесли Лаванду к Дрёме, он ещё спал.

Пещера, в которой жил филин, была достаточно просторной. Когда-то давным-давно здесь проклюнулся росток. Вырос почти до самого свода пещеры и засох. Некоторыми ветвями дерево безуспешно пыталось дотянуться до солнечных лучей, но это не помогло. Ветви эти стали торчать из пещеры не давая в неё ни кому пройти, являясь, таким образом, некой защитой от незваных гостей. С тех пор на этом сухом дереве поселился филин Дрёма.

Слух у старика был по прежнему чуток, потому он сразу услышал приход гостей, и приоткрыв слегка щелочками глаза, он крылом подвинул Лаванду к себе и пригревшись в его пышных перьях она тоже задремала, ведь она не спала почти всю ночь наблюдая за звёздным небом подпевая звёздам их чарующие колыбельные.

Солнце клонилось к закату. Лучи стали мягкими золотистыми. Старый филин открыл глаза, у него в крыле спала Лаванда, а чуть поодаль дремали духи, временами посапывая и похрапывая. Один храпел как камнепад, то и дело издавая громкие постукивающие звуки, другой как капли дождя в горном ущелье, отбивая такт стекающими ручейками, третий журчал словно горный ручей с чистой прозрачной водой.

Филин легонько ухнул и духи проснулись. Наперебой они начали рассказывать ему историю девочки которая все ещё дремала согретая теплом филина, больше от того что она была без сил, ведь она не ела ничего весь день кроме утренней росы.

Филин бережно разбудил Лаванду и дал ей напиться нектаром ночной орхидеи, которая росла неподалеку, она как раз с закатом открывала свои крошечные лепестки.

После позднего ужина она воспряла духом и снова стала петь и танцевать.

Днём ей это место показалось самой обычной, ничем не выделяющейся из тысячи точно таких же мест – пещерой. Сейчас же она смогла рассмотреть множество баночек и мешочков по всем ветвям старого сухого древа. Некоторые из них светились и сверкали, а в некоторых можно было даже отчётливо разглядеть какие-то истории.

Лаванда заворожённая перемещалась от баночки к баночке, от мешочка к мешочку, разглядывая и изучая окружающую обстановку. Она только заметила, что некоторые хранились в кусочках льда, или капле воды, которая точно замерла в воздухе и не собирается падать на землю. Всюду висели травы, собранные аккуратными пучочками. Временами Лаванде попадались камни самоцветные. Днём от них не было столько света, сколько они проливали света в темноте. Можно представить, что в каждом из них была небольшая лампочка или свечка, излучающая внутреннее свечение, но ничего такого не было конечно, и это была лишь их настоящая внутренняя искра. Всё это показалось Лаванде настолько диковинным и необычным, что ей так и хотелось всё разглядеть поближе.

Дрёма вовремя остановил, крылом образовав завесу прямо перед её носом.

– Будь осторожна! Это сны. Сонные настои и травы, их пыльца и звёздная пыль. Я приношу сны взрослым и детям, животным и сказочным существам. Я собираю травы, нектар и пыльцу разных растений: горицвета, смолёвки, куриной-слепоты, дрёмы лесной и болотной, зверобоя, анемона и прочих. Собираю мерцающую пыль падающих звёзд и камни самоцветные, которые можно увидеть лишь в нескольких местах на Земле. Делаю смеси и настои, растираю порошки. Всё это я использую для того чтобы все могли видеть сны. Я могу летать по ночам, отлично вижу в темноте, и мои крылья позволяют мне быть бесшумным. Могу рассыпать порошок над лесом, и тогда весь лес погружается в покой и тишину, сны могут видеть даже деревья и травы, не говоря уже о его обитателях. Могу капнуть настой в глазки ребенку, и ему будет сниться прекрасный, вдохновляющий на новые свершения сон. Могу сонного порошка насыпать взрослым, и они увидят, на что они способны в реальной жизни. Могу рассыпать над городом целым, и все обитатели от мала до велика погрузятся в спячку. В снах есть своя магия, своё таинство, свои рецепты.

Пока филин с духами решали, как помочь маленькой путешественнице, Лаванда почистила перья, подшила штаны старику и погладила его ночную сорочку, в которой он, конечно же, дремал днём, и сделала она это так весело и быстро напевая и пританцовывая, что все присутствующие не могли отвести глаз от её лёгких и жизнерадостных движений, а кому-то на мгновение показалось, будто, она стала сиять и светиться от счастья.

Филин чесал затылок и думал о том, как доставить маленькую путешественницу к Звёздам. Сам Дрёма не бывал вблизи Звёзд, да и летал он не так высоко.

Ему для его деятельности чаще требовалось летать тихо, низко над землёй, а высоко подниматься и вовсе в ночи не было смысла. Но крылья его были сильны и бесшумны как ни у кого другого.