Kitabı oku: «Крестницы Президента», sayfa 2
8. База
База находилась далеко от города, в горах и на месте я была уже в восемь утра. Когда сотрудник в камуфляже и в Балаклаве провожал меня до моего пристанища, я обратила внимание что строений по периметру немного и все спрятаны от посторонних глаз. Домики были одноэтажные и каждый имел четыре входа. Как я позже поняла. Каждая комната имела отдельный вход. Мне выделили отдельную комнату, где находились все удобства. Сама же комната была маленькая, внутри помещалась односпальная кровать, письменный стол, платинной шкаф и очень удобное кресло. Комната была светлая, из-за огромного окна. Мужчина сказал, что я могу пока отдохнуть и привести себя в порядок. Сбор состоится в 10:00 на полянке перед моим входом. Я обратила внимание, что база расположена так, что центром, служила именно эта небольшая поляна, а все домики располагались вокруг неё и было такое ощущение, что при строительстве, ни одно дерево не пострадало, потому что каждое деревянное строение было втиснуто между огромных вековых сосен.
Так же сопровождающий напомнил мне, что я должна переодеться и одеть приготовленный комплект, который находится в шкафу. Было такое ощущение, что за мной наблюдают. Я открыла шкаф и увидела три камуфлированных комплекта верхней одежды разного цвета. Так же тут висели футболки цвета хаки и два спортивных костюма. Внизу на полке стояли два вида военных ботинок, две пары кроссовок и одни тёплые ботинки. Я даже удивилась, ведь было лето. Когда я выезжала из дома, я взяла нижнее белье, футболки, носки и тёплые носки (этот атрибут одежды всегда сопровождал меня в дороге, привычка). Ничего лишнее я не брала, поэтому и рюкзак был небольшой. Боб предупредил, что куртку брать не нужно, что всем обеспечат. Но что бы так. В соседней комнате стояла душевая кабина, стиральная машина под раковиной и тут же находился унитаз. Все было очень компактно, ничего лишнего. Ощущение посторонних в этой комнате я не чувствовало, но стоило зайти в спальню, как я опять появилось ощущение, что за мной наблюдают. Я проверила комнату на предмет видеокамер и нашла один микрофон и две камеры. Посмотрела в одну из них, улыбнулась, показала на пальцах число два и один и пошла принимать душ и переодеваться. Телефон и часы я оставила дома, так как Боб сказал, что их все равно изымут. Но на письменном столе стоял небольшой будильник, и я поняла, что до сбора у меня есть пол часа. Я села в кресло и просто решила восстановить силы. Мне нужно было всего минут десять, пятнадцать. Как учил Боб, нужно отключать сознание, при этом глаза должны быть открыты. Он учил меня этому с самого детства. И сейчас я с легкостью владела этой практикой. Но кресло действительно было на столько удобное, а может просто волнение в дороге вымотало меня, что для восстановления мне понадобилось двадцать минут. Но когда я пришла в себя, я ощущала прилив сил и была полностью отдохнувшая. Я вышла из комнаты и пошла по направлению к поляне, где уже были три девушки и четыре парня.
9. Солдаты
Они не общались между собой, не знакомились, просто стояли недалёко друг от друга, разглядывали друг друга и окрестности. Ровно в 10:00 появился Боб в сопровождении трёх мужчин. Они были все как на подбор, но Боб был самым красивым, в нем чувствовалась стать и интеллект. Он притягивал взгляд, и я просто залюбовалась любимым мужчиной, но быстро взяла себя в руки и уже смотрела немного отстранённо. Девушки, а нас было пятеро, не сводили взгляд с наших наставников. Ребята же, их так же было пять человек, разглядывали нас. Когда заговорил Боб, все сосредоточились. Он представился Александром, представил нам своих коллег. Так как я знала настоящее имя Боба, я сделала вывод, что и у остальных вымышлены имена. Нас они тоже представили. Меня в первый день нарекли Ксенией. Как выяснилось. Каждый день нам и себе, мужчины присваивали разные имена.
День у нас был расписан поминутно. Утро начиналось с физической подготовки. Нас ставили парами, и мы преодолевали препятствия в 10 км в гору, потом через горные реки. Мы все были физически очень подготовлены, поэтому это было не трудно. После физических нагрузок было двадцать минут личного времени, а после завтрак, потом десять минут личного времени и общение с психологом.
Я про себя называла его экстрасенсом. У него были невероятные способности, это было на уровне (как мне казалось) вселенского разума. Он хорошо нас считывал, чему и пытался учить. Развивал в нас интуицию и считывать биополе. Могу говорить только за себя, но я настолько научилась чувствовать окружающее пространство, чувствовать чужую энергетику, что могла прочувствовать на расстоянии, кто за закрытой дверью, мужчина или женщина. Я пыталась расширить это пространство до максимума и у меня получилось, на расстояние в пятьсот метров, с закрытыми глазами, я различала кто прячется за деревом, мужчина или женщина, а из девяти человек, я могла точно назвать его имя. Боб занимался с нами стрельбой из автоматической винтовки. А так как я была чемпионкой Узбекистана среди юниоров по стрельбе, да и благодаря такому наставнику, стреляла я хорошо. Единственное, что мне давалось с трудом, это бесшумное перемещение по лесу. Наши пары менялись каждый день, мы практически не общались друг с другом. Но работая в паре, учились находить друг друга в лесу, прикрывать друг друга. Но никому из нас даже в голову не приходило, узнать хоть что-то друг о друге. Как я потом поняла, это мне так казалось. Или меня лично никто из коллег не интересовал. Мне нужно было быть лучше перед моим наставником, перед моим мужчиной, о котором я грезила ночами.
10. Ощущения любви
Все это продолжалось до тех пор, пока я не обратила внимание на парня, которого часто ставили со мной в пару. Мы настолько чувствовали друг друга, что стоя с закрытыми глазами, я чувствовала его перемещение и голова автоматически поворачивалась в нужном направлении. Вот он то меня и научил перемещаться по лесу бесшумно. Он сказал, что я должна идти медленно и смотреть под ноги. Выбирая место куда наступить, а вперёд я должна смотреть ушами.
– Откуда такой опыт? – поинтересовалась я.
Я не рассчитывала на откровенность, но он меня удивил.
Он прикрыл микрофон и глядя мне в глаза сказал:
– Я вырос на Кавказе, а, чтобы перемещаться по окрестностям или играть в прятки, нужно быть невидимым и неслышимыми, иначе тебя найдёт не друг, который тебя ищет, а автоматная очередь.
И в этот момент в его красивых голубых глазах было столько боли, что мне показалось, будто он действительно знает, о чем говорит и, наверное, о погибших друзьях тоже.
Мы так долго стояли и молча смотрели друг другу в глаза, что мне казалось я вижу того невидимого паучка, который плетет ту невидимую паутиной, что навсегда свяжет нас. Вывел из молчаливой комы меня до боли знакомый взгляд. Я обернулась, но никого не увидала. Хотя я знала, он стоит и смотрит. Мне показалось, что я чувствую его еле уловимую злость. Он понял, что я его прочувствовала и постарался так же бесшумно ретироваться, как и появился. Ощущение присутствия третьего, сразу пропало.
В первый раз, эти посторонние голубые глаза проникли так глубоко, что каждый вечер, перед тем как лечь спать, я снова и снова возвращалась к ним, к такому мужественному лицу и физически сильному телу этого молодого человека. Я старалась больше не встречаться с ним взглядом, но он притягивал. Я стала ловить на себе его взгляд, он как-то очень бережно окутывал меня своей заботой, незримым вниманием и мне было это приятно. Даже Боб заметил во мне изменения, потому что смотреть стал с какой-то едва уловимой тоской.
11 . Террористы
Каждый из солдат (а я именно так нас и называла) достиг нужного уровня. И вот тогда нас подняли по тревоге и выдали обмундирования. Винтовку и прицел каждый из нас получил отдельно перед тем как загрузиться в вертолёт. Как позже оказалось, в Казахстане, в горах Заилийского Алатау, на горнолыжной базе Чимбулак, укрылись террористы, захватившие детей в заложники. Мы были ближе всего, поэтому руководство приняло решение задействовать нас. Спецслужбы Казахстана были под пристальным вниманием со стороны пособников террористов и лишнее движение угрожало жизни детей. Нас высадили недалёко, как туристов с палатками и гитарами. Мы рассредоточились с внешнего периметра базы и о том, кто из нас где, знали только мы. Террористов было одиннадцать человек. Каждый из нас взял на прицел себе одного. Боб тоже был с нами, он и руководил операцией. Действовать нужно было практически одновременно. Максимум давалось две минуты. Мы сработали на раз два, и дети уже были в безопасности. Осознание того, что ты убил человека, пришло позже. На момент отработки задания, сработал инстинкт правильности происходящего и приказ. Мы не видели, как зачищали базу, как освобождали детей. В это время мы возвращались на базу. А вечером нас ждал сюрприз, к которому мы не были готовы. Нас собрали на поляне.
– Вы должны сегодня понять и принять, что благодаря Вам, дети смогут жить, расти, развиваться, жениться рожать детей и стареть.
– Вы должны знать, что в вашей работе есть и будет неотвратимость наказания преступников за совершенные преступления.
– Вы достигли больших успехов, получили определенные знания и теперь Вас ждёт новый уровень развития. Завтра утром Вы покидаете эту базу. У каждого из вас в ваших комнатах лежат дальнейшие инструкции, которым вы будете следовать. Ваши личные вещи, которые у вас изъяли при поступлении, так же находятся в ваших комнатах.
Мы продолжаем стоять и смотреть друг на друга. Каждый понимал, что начало пути каждого из нас, теперь расходится на том перекрёстке, у которого десять направлений и не факт, что они пересекутся в дальнейшем. Мы стояли и мысленно прощались друг с другом молча. Прощались с нашими наставниками и учителями.
Если бы я тогда знала, что Боба я больше не увижу. Хотя, чтобы я сделала? Я уже себе не принадлежала, после того как согласилась служить и защищать свою Родину.
Я долго чувствовала его присутствие, его взгляд. Чувствовала до определённого момента. А потом, в какой-то момент, как будто душу оголили. Я пыталась узнать по своим уже новым каналам где он и что с ним, единственное что я узнала, что он погиб. Конечно я не поверила. Я знаю, что его утрату, я бы ощутила в своём сердце.
Дома меня ждал перевод в МГИМО, ключи и адрес квартиры в Москве, билет на самолёт и достаточно большая сумма денег на карте. Ключи от своей квартиры в Ташкенте, я оставила Римме, с собой я взяла только документы, пару комплектов нижнего белья, пару любимых брючных костюмов и кое какую обувь. Деньги, которые оставил папа, были почти целые, так как они были в иностранной валюте. Учитывая курс доллара на тот момент, потратила я совсем чуть-чуть.
12. Москва
И вот Москва! Я как-то втянулась в Московский ритм жизни очень быстро. Училась я на факультете международной журналистики, углублённо изучала арабский и фарси. Танцевала, занималась спортом и знакомилась с «новым другом "Сумрак"», ведь начинала я с Драгунова. У меня появились знакомые, и я жила полной жизнью. Но часто я вспоминала те голубые глаза и красивую улыбку того молодого человека, имя которого так и осталось загадкой. Но было такое чувство, что он где-то рядом. Но это было на уровне подсознания.
Как-то мы с сокурсниками собрались отметить очередное день рождение в кафе. И пока ждали остальных, решили с подругой Сонькой, как я её называла, «Золотой ручкой», за профессиональное владение шпаргалками, выпить шикарный кофе, чем хвасталась реклама данного заведения. И вдруг меня захлестывает такая родная волна, что я от растерянности не могу поднять глаз и обернуться. И только слышу голос:
13. Апти
– Девушка, можно с Вами познакомиться?
– У Вас что, мало разочарований в жизни было? Отвечаю я на автомате, а сама соскакиваю и висну на шее, у своей голубоглазой мечты.
Он обнимает меня за талию, смеётся и шепчет мне на ухо:
– Если мы сейчас начнём знакомиться, тебя не поймёт подруга, поэтому я Апти, а ты?
– Я, Наталья, но мне нравится Туся. (Так же шёпотом говорю, а сама смеюсь от такой комичной ситуации.)
– Сонечка, прости. Это мой знакомый Апти и мы давно не виделись.
– Апти, это Соня!
– Туська, ты умеешь удивить. -смеётся Апти.
А у меня дежавю… даже глаза становятся мокрыми на мгновение от знакомого на спине пристального взгляда, я оглядываюсь, пытаясь найти еще один знакомый образ. И тут до меня доходит, что я подвела, я не справилась с эмоциями показав, что мы с Апти знакомы. А это непозволительно для нас. А вдруг это проверка.
Апти видит мою реакцию и понимает все с полу взгляда.
– Не переживай, все в порядке.
Тут начинают подходить мои однокурсники и Апти предлагает аккуратно сбежать.
– Сонька, прикрой пожалуйста. – прошу я подругу.
– Да иди уже, но потом подробности с тебя.
Я согласно киваю, и мы идем в направлении выхода.
– Я так долго тебя искал, поднял все связи. Но кто ты и где тебя искать, так и осталось неизвестно. – говорит Апти когда мы покидаем кафе.
–А как ты меня нашёл?
– Случайно увидел видео сестренки, на телефоне, где ты преподаешь танцы детям.
– Я не преподаю танцы детям. – смеюсь я -Соседка заболела и попросила подменить.
– Я это уже понял, когда опять пытался тебя найти. Но я так благодарен этой соседке, что она дала мне надежду.
– Так как ты меня нашёл?
– Ты с Сонькой двадцать минут назад переходила дорогу, и я, увидев тебя, чуть на ходу не выскочил из машины, испугался опять тебя потерять. Туська, я так счастлив, что нашёл тебя. Ты не представляешь, как я рад, что вот ты, рядом и это не мираж, не сон. Ты только больше не теряйся, ладно? Иначе я просто сдохну без тебя.
Мы смотрим друг другу в глаза, и я понимаю, что я просто тону в его синеве. В его глазах столько эмоций.
– Я постараюсь. – в пол голоса обещаю я и опускаю глаза.
Я смущена его откровенностью. Но я так рада, что он меня искал, что нашел.
Он аккуратно поднимает мою голову, что бы я посмотрела на него и едва заметно касается губами моих губ. Меня накрывает горячая волна возбуждения и смущения. Я отстраняюсь, краснея и снова опускаю глаза.
– Прости. Ты, наверное, голодная, давай где ни будь перекусим? – меняет тему Апти, но все так же внимательно смотрит – Или можем покататься, на машине, может на водном трамвайчике, пообщаемся. Я даже растерялся немного, столько всего хочется тебе сказать. Ты только не сбегай сейчас. Я так скучал по тебе, по твоим глазам, по твоему взгляду.
– Хорошо, можем покататься на реке.
– Пойдём, у меня машина стоит чуть ли не поперёк дороги и гаишники, наверное, уже пальцы стёрли о кнопки на калькуляторе.
14. Предчувствие любви
Он берет меня за руку и ведёт к проезжей части, где действительно стоит большой черны внедорожник, чуть ли не поперёк дороги. Его рука такая горячая, что все моё тело пылает огнем. Мне приятны мои ощущения и в то же время они для меня новы. У меня ощущение, такое, как будто он меня обнял там в кафе и так до сих пор не выпускает из своих объятий. Я чувствую себя такой защищённой от внешнего мира, что боюсь потерять этот внутренний комфорт и снова остаться одна.
Мы весь вечер проводим вместе, разговариваем, смеёмся и мне так хорошо рядом с ним. Я не помню, чтобы хоть раз, после смерти родителей, мне было так спокойно. Он провожает меня до подъезда, и я даю волю своим эмоциям, когда он меня целует. Я ещё ни разу так не целовалась с мужчиной и конечно он это замечает. Он немного отстраняется, и смотрит так проникновенно, что я смущаюсь и опускаю глаз опять краснея. Он прижимает меня к себе и так тихо спрашивает:
– Откуда ты взялась такая красивая? – чем смущает ещё больше.
– Я никогда не мог даже представить, что мне будет рвать так крышу от девчонки.
– Ты меня смущаешь.
– Ты у меня вот здесь. – и он кладёт мою руку себе в область сердца.
– Но ты меня совсем не знаешь.
– Я тебя чувствую и мне этого достаточно. Мне кажется, что я знаю про тебя абсолютно все, не твою физическую жизнь, а то какая ты, твои глаза, твой взгляд, так много мне о тебе говорят. И я уверен, интуиция меня не подводит.
– Меня она тоже не подводит по отношению к тебе.
– А как же твой любимый наставник? – он немного отстраняется.
А мне становится так холодно и одиноко.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я
– Что тебя с ним связывает?
Этот вопрос ниже пояса. Мне конечно нравится этот парень, но Боб для меня слишком близкий человек, и я точно не собираюсь обсуждать его здесь и сейчас. Я отхожу к входной двери подъезда и говорю:
– Прости, мне завтра нужно рано вставать.
– Значит я всё-таки не ошибся? И тут интуиция меня не подвела.
– Извини, доброй ночи.
Он протягивает мне телефон.
– Что это?
– Там забит только мой номер.
– Я не возьму, прости. Продиктуй, я запомню.
Он улыбается, но диктует. Мы стоим молча и смотрим друг на друга. Мне так не хочется с ним расставаться, ведь мы только встретились, и кажется, что нам столько всего нужно наверстать. Но последний его вопрос про Боба, все-таки тормозит мои мечты. Я чувствую, что он тоже не хочет уходить, но эту натянутость он тоже ощущает и мы прощаемся.
15. Любовь
Я поднимаюсь к себе в квартиру. После того как закрываю за собой дверь, медленно сползаю по ней спиной. Я понимаю, что что-то такое большое и обстоятельное зарождается у меня внутри к этому красивому и умному мужчине. Что-то такое основательное, что теперь не позволит забыть и будет тянуть к нему. И в то же время, я чувствую, как Боб удаляется от меня и Апти занимает собой это пространство. Мне больно и стыдно перед теми чувствами к Бобу, но я понимаю, что эти чувства были вчера, а чувства к Апти уже даже не завтра, они сейчас, сегодня, они переполняют меня. После душа, я залезаю в свою кровать и отправляю Апти пожелание спокойной ночи.
Он мне не звонит и не пишет, ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Сонька пытается меня убедить, что это не мой вариант, что он Чеченец, а у них очень строгие законы. Она не знает, что я из Узбекистана родом и законы там были тоже строгие. Тем не менее, смешанных браков было очень много. Я ловлю себя на этой мысли и поражаюсь тому, как я легко связываю свою судьбу с Апти. В конечном итоге, собираю свою гордость в кулак и звоню. Но…. На том конце мне сообщают что абонент, не абонент. Ещё пара попыток заканчиваются тем же результатом. Проходит много времени, моя активная жизнь, новые знакомства, активные тренировки, учеба, практика в известных изданиях, позволяют мне отчасти согласиться с подругой. Боба тоже больше нет рядом, я его не чувствую, не ощущаю. Как-то так в один миг, оба дорогих мне мужчины, просто стали смотреть в другом направлении. И все это время я борюсь с чувством патологического одиночества. Я соглашаюсь на любые сборы, на любые профессиональные соревнования, которые организует наше ведомство.
16. Испытания
Проходит время, я пишу диплом и в это время, нас собирают по команде. Командировка под прикрытием в Афганистан. Надо срочно вызволять наших ребят из плена, а заодно выполнить работу по зачистке, которую не успели выполнить они. Нас готовят очень тщательно, ведь большая часть территории контролируют Американцы. В этот раз я возглавляю группу, и сама распределяю позиции. Основная группа прикрывает, вторая группа готовит пути отхода. Когда нам дают приблизительные координаты наших ребят и их фотографии, моё сердце делает такой кульбит с опусканием всех внутренностей, что дыхание останавливается. С фотографии на меня смотрит Аптишка, где написан его позывной. Он такой красивый, такой родной, что я доли секунд задерживаю взгляд на этом фото, после чего смотрю на остальные фотографии. Их три человека. Мы пытаемся предвидеть, просчитать все возможные и невозможные варианты, мы пытаемся предугадать, варианты спасения наших ребят. Мы должны это сделать очень быстро, ведь они сидят пока в местных тюрьмах, а это большая яма в земле, где нет ничего кроме земли и влаги. И пока их не перевезли в тюрьму Пули-Чархи, находящуюся на окраине Кабула, где нам будет практически невозможно их освободить. Но человек только предполагает. И в этом я убеждаюсь уже на территории противника. Наша группа осматривается, и я откладываю начало операции, так как чувствую, что что-то идет не так. Я очень доверяю своей интуиции, можно сказать как проникаешь в смысл события на уровне сознания, как озарение посещает в уверенности правильного решения.
