Kitabı oku: «Наследие Ноя», sayfa 4

Глава 6. Путь в никуда

16 число, Месяц Урожая, 1580 год после Второго Потопа

Окрестности Селвина погрузились во тьму. Всё затихло – только слышались переговоры мятежников со станции. Они готовились к тому, чтобы покинуть опустевший город. Поезд из Соры должен был прибыть с минуты на минуту.

Стоя в тени сосновых деревьев, Виктор мрачно смотрел на дым, поднимающийся над Селвином. Огромный костер, разведенный из тел бывших жителей, освещал город. Желтые фонари на станции померкли на фоне бушующего огня.

Виктор понимал, что если хочет остаться незамеченными, то стоит обойти город, подойдя к вокзалу со стороны леса. Он жестом показал Арил двигаться следом.

Они сделали небольшой круг и уже почти добрались до железной дороги, как услышали стук колес приближающегося поезда. Виктор дернул Арил за руку, ускоряясь. Нужно было подобрать нужный момент, чтобы успеть залезть в один из вагонов и не попасться мятежникам. Учитывая то, что они сотворили с жителями Селвина, пощады не ждать.

Они лежа затаились у рельсов, ожидая, пока поезд затормозит на станции. Виктор осторожно поднялся и показал Арил жестами двигаться в конец поезда. Они почти добрались до последнего вагона, когда раздался короткий вскрик и звук выстрела. «Вот и нет больше машиниста», – подумал Виктор. Арил вздрогнула, испуганно взглянув на него.

Виктор успокаивающе кивнул и поднялся на сцепление между вагонами. Первым делом он закинул в вагон рюкзак. Затем помог перелезть Арил. В последнюю очередь забрался сам.

Вагоны, как и предсказывала Арил, оказались нагруженными углем. «Не самое приятное путешествие», – подумал Виктор. Но с приближением голосов мятежников это перестало его беспокоить. Сердце бешено забилось, когда он вспомнил разговор двух мятежников на площади Селвина.

«Они ведь таким образом собираются проникнуть в Бирн», – судорожно думал он, прислушиваясь к происходящему на станции, – «Что если они решат залезть в этот же вагон?» Виктор взглянул на Арил, в растерянности стоявшую в углу вагона. Он сможет отбиться и сбежать. Но вот ее придется кинуть на растерзание.

Виктор не верил в Ноя и единого Бога монотеистов, не верил в Христа пророка, в богов земли и воды, которым поклонялись язычники, но в этот момент он взмолился всей этой божественной команде. К вагону подошел мятежник. И сердце Виктора бухнуло вниз. Он наготовил пистолет. И приложил палец к губам, взглянув на Арил, которая была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок.

– Здесь везде уголь! – раздался голос мятежника совсем рядом.

– Отлично! – крикнули ему в ответ. – Вы, семеро, залезайте в вагоны. Мак, ты за машиниста! Сними с него форму.

Шаги прошли мимо вагона, и Виктор на мгновение выдохнул. Группа небольшая, смогут уместиться и в первых четырех вагонах. Главное, не высовываться до самого прибытия в Бирн. Арил с легким стоном сползла на груду угля. И так и осталась лежать в неестественной позе.

Виктор закатил глаза: «Все-таки не выдержала и грохнулась в обморок. Обуза и неженка».

Он не стал будить девушку. Только постарался уложить поудобнее, подложив под голову рюкзак. Что-то ему подсказывало, что обморок принесет ей больше пользы, чем бодрствование. Виктор знал не понаслышке, что дурман отлично лечит душевные раны. Правда тот вид дурмана, который выбрал он, взамен забрал семью, службу среди бравых солдат Локина, деньги и их дом с Эмили. В придачу прихватил его самоуважение и честь.

Поезд тронулся с места, и Виктор окончательно расслабился, сев рядом с Арил. Его не покидали мысли о прошлом. «Целый год с лишним я выбирался из выгребной ямы. Лечился от зависимостей, платил по долгам, пытался найти свой путь. И только стоило хоть чему-то наладиться, как снова все катится к чертям».

Виктор, почувствовав слабость, положил голову на рюкзак рядом с Арил. Стоило ему прикрыть глаза, как он провалился в беспокойный полусон. Вылазка, страх за Арил, увиденное в Селвине и поток воспоминаний вымотали его до предела. Под мерный стук колес он погружался все глубже и глубже в сон, пока окончательно не вырубился.

Его разбудил визг тормозов поезда. Встрепенувшись, Виктор схватился за нож. Арил, которая, судя по виду, уже давно пришла в себя, успокаивающе улыбнулась ему. Она сидела, скрестив ноги, и жевала кусок вяленого мяса.

– Мы приехали, – сказала она. – Только собиралась будить.

Виктор осторожно выглянул из вагона. Они приближались к станции Бирна. Город окружали огромные пастбища, обеспечивавшие городу постоянное пропитание. За счет этого Бирн являлся главнейшим после Локина городом Эстреля. Даже с железной дороги Виктор видел масштабы разросшегося Бирна, чьи аккуратные коричневые крыши выглядывали из-за деревьев. Респектабельный и богатый город надежно защищался солдатами.

Виктор даже не представлял, как мятежники собираются захватывать Бирн. Хотя после увиденного в Локине он уже ничему не удивлялся. Виктор уже понимал масштабы происходящего. Мятежники ни один год готовили нападение. Они проникали во все дыры, действовали хитро и нападали со спины, не давая шанса дать отпор. И ими управлял кто-то невероятно умный. «Эндж, кажется?» – пронеслось в голове Виктора.

Но времени на размышления не было. Раздался протяжный скрип – поезд тормозил. Виктор понял, что покидать поезд необходимо сейчас, пока они окончательно не остановились. Иначе их шансы быть обнаруженными резко возрастут. Виктор закинул рюкзак за спину и подсадил Арил, помогая выбраться из вагона. Девушка довольно ловко спрыгнула с вагона на сцепление и застыла в ожидании Виктора. Он спрыгнул на землю, и помог спуститься Арил.

Они пригнулись, ожидая, пока их скроют вагоны. Виктор повел ее за собой в лес, стараясь уйти как можно дальше от железной дороги.

– Жаль, что мы не сможем зайти в Бирн, – со вздохом сказала Арил, когда они скрылись в лесах по другую сторону от города. – Я жутко устала и проголодалась.

– Опасно сейчас где-либо останавливаться. А то окажемся в ловушке, как в Локине, – покачал головой Виктор. – Да и нас не пустили бы в лучшем случае.

– А в худшем?

– Расстреляли бы на подходе. Теперь ни в одном городе не найдешь приюта.

– Кроме Кодмы и Лорисента, – поправила Арил.

– Про Кодму не знаю, но в Лорисенте да, – согласился Виктор. – Достань из рюкзака вяленое мясо, хоть немного голод заешь.

– Ммм, вкуснятина, – хмыкнула Арил, копаясь у него в рюкзаке. – Держи побольше, я уже утром чуть поела.

Виктор принял свою порцию, продолжив путь. Он невольно задумался над словами Арил. Как ни крути, еды им не хватит, чтобы дойти до Кодмы. Надо что-то придумывать. Он покосился на Арил – она в мгновение ока сжевала остатки мяса. Виктор вздохнул.

– Вроде бы рядом с Бирном есть пара деревень. Может, попробуем зайти в них? – словно читая его мысли, предложила Арил.

Виктор промолчал, обдумывая этот вариант. Он может оставить Арил в укрытии, а сам сходить на вылазку. Виктор кивнул в сторону чащи:

– Нужно углубиться в лес, чтобы можно было к ночи развести костер. Там дождемся ночи, и я схожу в деревню.

– Хорошо, – кивнула приободренная Арил. У нее зародилась надежда, что остаток пути до Кодмы они не пройдут с несчастными остатками крекеров, консервов и мяса.

Идти становилось все труднее. Оглядевшись по сторонам, Виктор понял, что они зашли в дикую часть леса, где уже долгое время не ступала нога человека. Они достаточно отдалились от города.

– Я больше не могу идти, – вздохнула Арил. – Вряд ли нас здесь кто-то обнаружит.

Виктор кивнул. Она была права. Идти дальше не имело смысла.

– Да, достаточно. Хорошо, что лес смешанный и лучше укроет нас. В том и спрятаться было негде.

Пройдя бурелом, они вышли не небольшую укромную полянку с повалившимся деревом. Арил тут же уселась на него, со стоном растирая ноги.

– Я так много никогда не ходила, – пожаловалась она Виктору.

– Намек понят. Держи рюкзак. Сам соберу ветки для костра.

– Я скоро подключусь, – пообещала Арил.

Но когда он вернулся с хворостом, девушка уже спала у повалившегося дерева в обнимку с рюкзаком. До ночи еще было далеко, но Виктор не стал ее будить. Он надеялся, что недостаток еды заменит сон.

Усевшись на пожухлую траву напротив Арил, мужчина стал рассматривать ее лицо. Он поразился тому, насколько побледневшим и усталым оно выглядело. За пять дней девушка, которую заботили только волосы и красивые вещи, исчезла.

Виктор почувствовал укол вины. «В конце концов, я должен заботиться не только о том, чтобы она дошла, но еще и о том, что она была здорова и в полном порядке», – укорил себя он, – «это ты, старый пень, привык к таким условиям, а ей-то сколько? У нее на уме были сказки да мальчики, а тут жизнь перевернулась».

Шумно выдохнув и нахмурившись, Виктор поднялся. Он аккуратно забрал из рук девушки рюкзак, подложил ей под голову свернутый плащ и накрыл своей курткой. Его обеспокоило то, что она заснула на голой земле, но он не хотел ее будить. Подумав, Виктор приподнял Арил, прислонив спиной к упавшему дереву. Застонав, девушка сама приняла нужную позу, подложив под себя плащ. Виктор удовлетворенно кивнул.

На лес опустились сумерки. Виктор развел огонь из собранного хвороста. Убедившись, что костер будет гореть еще часа два, он сел рядом с Арил, грея руки над огнем. Языки пламени завораживали, и он неотрывно следил за ними, борясь со сном. Усталость взяла верх. Виктор на мгновение прикрыл глаза. И заснул.

Сквозь сон он услышал сдавленные крики и звуки ударов.

– Заткнись, – прошипел чей-то мужской голос.

Открыв глаза, Виктор увидел маячащие фигуры вокруг костра. Повернув голову, он увидел Арил, которую держали двое мужчин. Девушка отчаянно боролась и пыталась прокусить ладонь тому, кто зажимал ее рот. Виктор дернулся вперед, но тут же ощутил прикосновение стали у горла.

– Не рыпайся, – проговорил почти ласково мужской голос. – А то заулыбаешься до ушей.

Виктор почувствовал, как его наполняет бессильная ярость.

– Что вам надо? – спросил он, стараясь держаться спокойно. – Это моя сестра, мы идем в Кодму.

– Да насрать, – сказал мужчина в ответ. – Нам нужны твои вещи. Ну и девчонку, наверное, тоже прихватим.

Вместо ответа Виктор резко откинулся назад, прижав напавшего к поваленному дереву, и ударил его локтем в живот. Тот заорал, взмахнул ножом, но было уже поздно. Виктор вывернул ему руку, выхватив нож. Развернувшись, он вогнал лезвие мужчине в горло.

Арил вывернулась из рук напавших. На четвереньках она поползла в сторону леса. Один из мужчин схватил ее за ногу, но подоспевший Виктор ударил его под колено сзади. Ойкнув, тот отпустил Арил. Девушка поспешно скрылась в лесу.

Мимо Виктора просвистела пуля. Мужчина спрятался за стволом дерева. Чертыхнувшись, Виктор вспомнил, что оружие осталось в рюкзаке. Он взглянул на нож. Терять его не хотелось, но иного выхода Виктор не видел.

Он перехватил нож за лезвие. Подождав перезарядки, Виктор высунулся их-за дерева и метнул нож в стрелявшего. Раздался вскрик. Нож попал мужчине в руку, и тот выронил пистолет.

Виктор бросился к упавшему оружию, но его опередили. Второй мужчина успел подползти к пистолету раньше. Лежа, он направил оружие в сторону Виктора. Раздался выстрел. Виктор метнулся вбок, но было уже поздно. Тело взорвалось от боли. И всё померкло перед глазами.

Глава 7. Надвигающаяся угроза

17 число, Месяц Урожая, 1580 год после Второго Потопа, Лорисент.

Раннее утро. В воздухе пахло тишиной и свежестью. Ночью снова прошел шторм, и теперь океан устало дремал. Улицы пустовали, над крышами мирно вились дымки из дымоходов. Джозеф зевнул и потер плечи руками. Эту ночь он снова спал часа четыре в своем кабинете. В дом, пустующем без Арил, возвращаться он не хотел.

В городе шла подготовка к длительной осаде. Джозеф с утра до ночи созванивался с главами других городов, пытаясь отследить кровавый маршрут мятежников. Его беспокоило, что уже четыре города безмолвствовали. Локин, Алис, Сора, а со вчерашнего дня и Селвин. Новости из Бирна также были неутешительными.

Про Локин Джозефу даже не хотел думать. Его пугала мысль о том, что банде мятежников удалось захватить столицу с ее стенами, армией солдат и гвардейцев в полном вооружении. Возможно, столица еще отбивалась, но уже была обречена. А если так, то это означало, что они имеют дело не просто с группой несогласных, а с целым народным восстанием.

За двадцать пять управления городом Джозеф успешно балансировал на грани, пытаясь находить компромиссы со всеми. Однажды его прадед так же захватил власть в Лорисенте – подняв восстание и свергнув губернатора. Собственноручно свернул тому шею. Об этом не раз вспоминали здешние летописцы.

И этот исторический урок висел перед глазами Джозефа все эти годы. Он нашел золотую середину. Джозеф вел себя наравне и с рыбаками, и шахтерами, уважал требования торговцев и солдат, создавал им максимально комфортные условия труда даже в ущерб казне, рискуя вызвать недовольство Совета. Ему удавалось держать управляющих в узде, пользуясь их глубоким уважением, основанном на небольшой доле страха. В отличие от того же губернатора Локина, которым Совет помыкал.

Джозеф закатал рукава рубашки, размял руки и пальцы. Мощные, мозолистые ладони. Губернатор гордился своими руками. Он не брезговал выходить в океан с простыми рыбаками, часто ходил на охоту за Стену и считался лучшим стрелком в Лорисенте. «Помни, сынок, ты должен быть достаточно сильным, чтобы тебя уважали», – повторял отец, который и научил его всему, что знал и умел. А знал он многое.

Джозеф втайне жалел о том, что не смог передать свои знания по мужской линии. Он видел, что дочь грезит совсем о другом. Арил не родилась с тягой к управлению городом, в ней жил дух исследователя. Но Джозеф невольно сопротивлялся этому. Отправить ее в университет на факультет истории и устройства мира было лучшим компромиссом.

Джозеф вспомнил, как радовалась Агата тому, что у них будет девочка. В груди больно кольнуло. Однажды он вернулся домой и обнаружил плачущую шестилетнюю дочь в одиночестве. А из шкафов пропала одежда Агаты.

Сколько Джозеф не искал – его жена словно растворилась в воздухе, едва выйдя за порог. Арил он рассказывал, что Агата уплыла в другую страну, находящуюся далеко-далеко за океаном. И теперь втайне корил себя за это.

Эта ложь в итоге привела к тому, что Арил сама загорелась идеей пересечь океан. Хотя сейчас Джозеф был бы не против отправить ее подальше от Эстреля. Туда, где безопаснее, чем здесь.

У Лорисента была впечатляющая история. Две битвы, в ходе которых город смог отстоять свою независимость от Локина. Ни одному городу этого не удавалось. Однако Джозеф знал, что пресловутая независимость Лорисента – всего лишь условие мирного договора.

Сам губернатор узнал об этом от отца уже в четырнадцать лет. Встав во главу Совета, Джозеф ознакомился с условиями договора с Локина. Жители Лорисента даже не догадывались, что ежемесячно работают на дань Локину. Город вечной осени покупал независимость.

Они отдавали Локину не так много, как та же Кодма или Бирн, но все же достаточно для того, чтобы столица их больше не трогала. Но вот что заставит мятежников не трогать их?

Этот вопрос не переставал мучить Джозефа. Он пытался понять мотивы и причины восстания, так как это помогло бы найти оружие против мятежников, но их действия не подчинялись логике.

Джозеф сел за стол и взял чистый лист. Ему захотелось проследить хронологию. Первым городом, который пал, был Саттор. До этого еще были мелкие восстания в Алисе и Гилае, которые не увенчались успехом. Небольшие митинги были в Бирне, Левиле, Соре. А затем происходит крупное восстание в Локине. Сообщают, там произошла настоящая бойня.

Джозеф в задумчивости взглянул на карту Эстреля. Саттор находился от Локина в двух днях пути на поезде. Одна, даже многочисленная группа мятежников не могла разом атаковать несколько городов.

Из отчетов других губернаторов и Робена Джозеф примерно представлял, как действуют мятежники. Сначала они проводили агитационную работу, провоцируя к бунту недовольных рабочих и нищие слои населения. Закладывали взрывчатку, которую стоило только поджечь в нужный момент. Доведенные до предела люди выходили на митинги, и тут в игру вступали небольшие отряды мятежников.

Они провоцировали толпу, солдат и полицейских, доводя митинг до бунта. Кто-то обязательно не выдерживал – либо сами люди, либо солдаты. И как только проливалась первая капля крови – толпу уже не могли остановить. Джозеф постучал ручкой по исчирканной бумаге. И вновь повернулся к окну.

Лорисент оживал. Прогудел солеваренный завод, извещающий о начале работы. Сонные школьники и студенты брели по улицам с сумками на плечах, зашевелились часовые на Стене, забурлила рыночная площадь. То и дело проносились велосипеды, а с пристани отчаливали первые рыбацкие лодки. Трудно поверить в то, что в этом мирном городке могло таиться зло.

Джозеф взглянул на свои записи. Если он прав, то это значит только одно – Лорисент уже находится на пороге восстания. В сердцевине города уже завелся проволочник, выедая корни. И он доведет свой замысел до конца – свергнет губернатора и Совет, убьет всех несогласных.

Джозеф сжал кулаки. Он этого не допустит. Лорисент не падет в его смену.

*

21 число, Месяц Урожая, 1580 год после Второго Потопа, Лорисент

Как губернатор и думал – беда постучалась и в их ворота. Часовые на Стене увидели толпу, подходящую к стенам города. И возглавлял их сын губернатора Кодмы. Очередной город теперь был подчинен мятежникам. Спустя пятнадцать минут был созван срочный Совет.

– При всем уважении, губернатор Эванси, но мы не можем пустить их, – решительно произнес Томас Грин, управляющий торговой фракцией. – Это просто опасно. Нас вытеснят из собственного города!

По залу Совета пронесся одобрительный гул.

– Я тоже такого мнения, – сухо произнесла Элайла, отвечающая за жизнеобеспечение Лорисента. – Мы должны учитывать, что в сложившейся ситуации нам нужно экономить все запасы еды, что есть.

– Запасов достаточно, чтобы обеспечить двадцати двум тысячам жителей два года сытой жизни. И пять, если немного урезать порции, – пожал плечами Джозеф, сидящий во главе стола. – Запасы есть и у каждой семьи. Опыт предков научил нас, что катастрофа может случиться в любой момент.

– К тому же мы можем внести условия, – поддержала его Анна Новак, ответственная за медицину, – чтобы каждая семья сама добывала рыбу и работала на полях. Пусть их и не так у нас много.

Советники переглянулись. Элайла нахмурилась и, приподняв бровь, спросила:

– Вы действительно хотите пустить в город чужаков? Жители не воспримут это положительно. И где мы их разместим?

– У нас половина Нижнего квартала пустует, – заметил Ральф, правая рука Джозефа. – Город рассчитан на сто тысяч жителей.

– Мы не можем не впустить беженцев из Кодмы, – вздохнул Джозеф. – Какой может быть спор?

Джозеф потер глаза пальцами, что означало только одно – разговор окончен. И его советники, отсидевшие за этим столом вместе с губернатором не один год, переглянулись.

Арт, который не состоял в Совете, но сопровождал своего отца, отвечающего за защиту города, заметил недовольство в глазах управляющих. «Джозефу могут не простить это решение», – неожиданно для самого себя подумал он.

Взглянув на отца, Арт понял, что и старый Джон Белфор тоже не согласен с подобным решением.

– Мы знакомы уже ни один десяток лет, губернатор, – подал голос отец Арта, откашлявшись. – Ваше решение мудрое. Но я хочу напомнить о том, с чем мы имеем дело. Лорисент славится как город непреступный и независимый. И таким он был потому, что мы не впускали никого извне. Новые жители внесут свои правила. В город польются потоки беженцев со всего Эстреля. Восстания охватили весь остров. Столица захвачена. Мир перевернулся.

– Я это понял, Джон, не беспокойся, – усмехнулся Джозеф, откинувшись на спинку кресла.

– Не хотел вас обидеть, – спокойно ответил Джон. – Но наше великодушие может обернуться смертью. История учит, что выживает тот, кто проявит большее хладнокровие.

– Даже если оно граничит с безумием? – вспыхнул Джозеф. – Кодма – наш город-союзник. Мы десятки лет помогали друг другу. Такое предательство не будет прощено.

– Кем прощено? – развел руками Джон. – Губернатор, разве вы не видите, что некому будет восстанавливать порядок на острове? Нет больше столицы, нет солдат, нет законов и норм. Есть только огромная волна мятежников, держащая в страхе весь остров. Беженцы – это не только лишние рты. Это еще и чужаки, не понимающие законов Лорисента. И способные продать его. Перейти на сторону мятежников. Ударить со спины. И тогда погибель наступит для всех нас.

– Нет законов и власти, говоришь? – глаза Джозефа сузились в ярости.

Он резко поднялся, откинув кресло, и развел руки в сторону:

– Тогда вот он я – режьте мне глотку, раз законы человечности вам больше не писаны.

Советники притихли.

– Но напомню, – холодно продолжил Джозеф, – что перережут глотку не только мне. Вас перевесят, ваших жен изнасилуют и выкинут в океан, а детей перебьют. Ты верно подметил, Джонни, законов больше нет. Нет больше мирных и угнетаемых рабочих, требующих справедливости. Мне доложили о том, что произошло в Селвине. Бойня. Всех жителей перебили, а потом подожгли гору их гниющих трупов. В том числе и детей.

Анна судорожно вздохнула, сминая руки.

– Мятежники уже не борются против власти – они производят отбор, – продолжил Джозеф, устало опускаясь в кресло. – И убивают всех несогласных. Мятежниками становятся только те, кто готов идти по трупам. И эта толпа свирепых убийц скоро подойдет к нашим воротам. Интересно, как быстро губернатор Кодмы перейдет на сторону мятежников, если мы оставим его народ умирать под Стеной?

Простота этого вопроса ошеломила всех присутствующих. Джон Белфор склонил голову в знак согласия. Остальные советники молчали, но на лицах многих высветилось осознание истинного масштаба происходящего.

– Кодма пала, – слова Джозефа повисли в застывшем воздухе. – Кодма в пяти часа пути от нас. Просто вдумайтесь в это. Это же наша семья, опора, пропитание. Единственное, что мы можем – это объединиться. Мятежников в три раза больше, чем нас. А люди за Стеной – это наша армия.

– Ты прав, Джозеф, – серьезно произнес Джон, опустив официальный тон.

– Знаю, – усмехнулся губернатор. – Но мне нужно согласие всех. Мы – единственная оставшаяся власть во всем Эстреле. А если быть точными – во всем мире. Мы должны быть едины.

– Поднимите руки, кто согласен впустить беженцев? – спросил Ральф, первым подняв руку.

Руки сидящих за столом одновременно взметнулись вверх.

*

Погожий день, какой редко бывал в Городе вечной осени. Синее небо, отливающий бирюзой океан, повеселевший щебет птиц, парящих над самой высокой башней Стеня. Словно смеясь над происходящим, солнце бликами гуляло по прилавкам и воде из фонтана.

– Открывай! – крикнули со Стены.

С протяжным скрипом поднялись обитые железом старые ворота и следом за ними кованые решетки – последняя граница между внешним миром и Лорисентом.

Люди медленным потоком входили в город. Ссутулившиеся, уставшие и забрызганные грязью, а иногда и кровью, они семенили друг за другом, уставившись в землю. Зашуганные дети, женщины, держащие их руки, старики, последними шли мужчины с безумными усталыми глазами.

За ними молча и напряженно наблюдали жители Лорисента. Кто-то смотрел сочувствующе, кто-то с презрением, но в основном в глазах людей читался страх. Даже дети, притихнув, внимательно разглядывали прибывших, как нечто чужеродное и, несомненно, пугающее.

Арт понимал их, как никогда. Беженцы принесли все, чего они так старались избежать. Рядом с Артом стоял Джозеф. Ему пришлось произнести вторую пламенную речь за день, уже обращенную к народу. Но воодушевление людей погасло, когда они увидели, в каком состоянии пришли беженцы. Каждый боялся стать частью этой толпы.

Сын губернатора Кодмы, Ревик, сразу же подошел к Джозефу и пожал ему руку двумя ладонями, чуть поклонившись. Губернатор хлопнул того по плечу и приобнял. Они обменялись понимающими взглядами.

– Отца больше нет, – тихо сказал Ревик. – Его казнили на виду у всех. Нам чудом удалось сбежать.

Взгляд Джозефа ожесточился.

– Ты знаешь того, кто это сделал? – спросил губернатор, имея в виду не самого убийцу, а того, кто стоял за ним.

– У них во главе некий Эндж, – Ревик говорил тихо, но Арт слышал каждое слово. – Он был в Локине, пока его люди поднимали бунты в городах, но с Бирна начался его кровавый поход по оставшимся городам. Левиль, Гилая и Саттор тоже пали.

– Лорисент остался последним? – вздрогнул Джозеф.

– Судя по всему, да. – Слова Ревика прозвучали как вердикт.

Джозеф только кивнул. Оставшиеся беженцы вошли, и ворота, скорбно скрипя, опустились за их спинами. Толпа в нерешительности стояла на площади, заполонив ее до предела. «Человек двести», – мысленно подсчитал Арт, – «И это все, что осталось от пятидесяти тысяч? Сколько же самих мятежников?».

Пока Джозеф приветствовал беженцев, объясняя общие правила, Арт молча рассматривал толпу. Он понял, что они пережили настоящий бой. Наверняка солдатам удалось перебить часть мятежников. Арт вспомнил слова Джозефа на Совете. Даже если это так – из тех, кто не захотел умирать, мятежники вновь восполнили свои ряды. И эта мысль привела Арта в ужас.

Его взгляд выцепил из толпы копну белокурых, почти белоснежных волос. Упрямые глаза цвета стали, острый подбородок и нос, резкий изгиб губ, широкие скулы. Эта девушка выделялась из общей толпы. В её глазах было обреченности. Только расчет и холодный ум.

Арт нахмурился. Он невольно вспомнил слова отца о том, что беженцы могут ударить в спину. «Такие как она – могут», – невольно подумал Арт. Но тут девушка сжала руку мальчика, стоявшего рядом с ней, и он невольно почувствовал укол вины. «Эти люди пережили невероятное», – укорил Арт самого себя. – «Как ты можешь заочно их обвинять?»

Девушка неожиданно взглянула прямо на него, и Арт кивнул ей с улыбкой. Но в ответ получил лишь слегка презрительный прищур глаз. Пожав плечами, Арт вышел из общей толпы. Ему захотелось вдохнуть свежего воздуха. Но осадок никуда не делся и на полпути к дому. «Что то с ней не так», – определился Арт. – «Надо бы за ней приглядеть».

Он дошел до своего белоснежного аккуратного коттеджа, стоявшего в самом престижном районе Лорисента – в сотне метров от здания Совета. Не заходя в дом, Арт вышел на задний дворик и сел в беседке. Их дом стоял на самом краю утеса, с которого открывался отличный вид на порт и океан.

Арт устало прикрыл глаза. Он почти задремал. Легкие руки легли ему на плечи. Арт притворился, что спит. Тогда в ухо тихонечко подули. Арт резко схватил руку.

– Ай! – взвизгнула Изи. И тут же рассмеялась.

– Попалась, – улыбнулся Арт. – Иди сюда, посиди со мной.

Крошечная фигурка перелезла через скамейку. Арт закусил губу, наблюдая за ней с неясной тревогой. Изи, его хрустальная сестрёнка, самое ценное сокровище Белфоров.

Она села рядом с братом, прильнув головой к его груди. Арт рассеяно погладил ее по черным волосам. Обычно Изи заплетала их в косы, но сейчас они свободно опускались до поясницы.

Некоторое время они сидели в обнимку, молча наблюдая, как солнце тонет в темно-синих волнах океана под крики чаек. Арт опустил взгляд на лицо сестры.

Тонкие черты, кобальтовые глаза, распахнутые в вечном удивлении, тень густых ресниц на розоватой щеке. Губы Изи были тронуты радостью от того, что он сидит рядом.

Арт представил, как измученная Изи идет в толпе беженцев. Как опустел ее взгляд, и сгорбилась спина. Его сердце сжалось в страхе за сестру. В прошлом месяце ей исполнилось двенадцать, и единственное, чего отчаянно жаждал Арт – защитить ее от всего на свете.

Он сильнее прижал сестру к себе за плечи. Страх внутри сменялся тихой, едва пробуждающейся яростью.

– Что бы ни случилось, я защищу тебя, – пообещал он даже не Изи, а самому себе.