Kitabı oku: «Серебряная Птичка», sayfa 3
Это был ритуал. Последний штрих, привязка к новому хозяину. Найрин плеть взял и, не размахиваясь, просто дотронулся до плеча девушки. Потом проверил ошейник своим амулетом – получилась ли привязка. Получилась.
– Всё, руки убери, – велел он, и купец поспешно отодвинулся и снова каркнул, что-то приказывая.
– Хорошая рабыня, – угодливо улыбаясь, сказал он Найрину. – Поздравляю, господин.
Девушка поспешно поднялась на ноги, оправляя одежду.
– Пойдём теперь на твою бабку поглядим, – подмигнул ей Клай и погладил по спине, но взглянул на Найрина и поспешно отстранился.
– Купите её тоже? – рыжая умоляюще прижала руки к груди. – О, господин… Пожалуйста, господин, – они смотрела на Найрина.
Тот коротко кивнул. Заметил:
– Ты неплохо говоришь на побережном. Как тебя звать?
– Фай, —девушка сильнее стиснула руки. – Меня зовут Фай.
– Хорошо. Иди, Фай, – он показал пред собой.
Сайгур только поглядывал на них. Сам факт, что брат купил девку, он одобрял. Но если подумать – девка вроде особая, куплена из-за бабки, то есть кто знает…
Брату можно и другую красотку присмотреть. Почему нет? Они пока при деньгах. Будет потом лишняя служанка. Они на самом деле все нелишние. Или за кого-то из своих людей можно будет отдать. Всем придется устраиваться в том Дьямоне, многие заведут семьи.
Но пока Сайгур помалкивал.
Старуха сидела на кошме в самом конце ряда, и была она не такой уж старой. Одетая в лохмотья, худая, с безучастным взглядом. Темные волосы наполовину седые, но между ней и рыжей внучкой было заметное сходство. Знахарка? Знахарки многие по малому колдуют, и выглядят они всегда бойчее. Купец, что её продавал, быстро подошёл, назвал цену – дёшево.
Фай присела возле старухи на корточки и обняла её, заговорила на своём, с опаской оглядываясь на Найрина. Старуха подняла голову, посмотрела на них всех по очереди.
– Ты говорил, у неё внуки. Кто ещё кроме девчонки? – спросил Сайгур Клая.
– Мой брат Тиннур, – ответила вместо него Фай, – его продали. Его заставят драться для потехи.
– Это где так? Тут, в лагере?..
Да, устраивали драки, делали ставки. Тут немеряно сброда. Но Законы… Драться для публики можно, если ты циркач.
– Мой брат учился драться, чтобы стать пахтаном, – добавила Фай.
– Это богатыри по-ихнему, могучие люди, герои, – поспешил пояснить Клай.
– Его купили в цирк, что ли?
Девушка смотрела непонимающе. Так или иначе, дело сделано, парня купили.
– Его увезли, – добавила Фай. – Сегодня утром.
Значит – ищи ветра в поле.
– Что ты умеешь? – Сайгур тронул старуху за плечо.
Торговец сунулся было вмешаться, но Сайгур так глянул, что тот отшатнулся. Старуха качнула головой.
– Ничего.
– Умеешь лечить болезни? Раны? Заговаривать боль?
– Ничего.
Фай умоляюще посмотрела на Найрина.
– Она здорова? – Сайгур поглядел на торговца.
Тот опять подскочил и закивал, и принялся уверять, что женщина здорова как ослица и так же упряма. Но ведь благородный господин знает, как справляться с упрямцами? Есть заклятья для этого на худой конец, можно купить…
– Ничего, – повторила старуха, словно других слов не знала.
А потом сказала что-то на непонятно, поглядев на внучку.
– Бабушка говорит, что если ты спасёшь жизнь сына её сына и сделаешь его воином, то она будет целовать тебе ноги и сделает всё, что пожелаешь, – перевела Фай.
– Я скорее от тебя что-то пожелаю, чем от этой старой вороны, – хмыкнул Сайгур. – Ладно, я пошутил. Что она сделает для меня за дочь своего сына? Ты ведь дочь сына, девочка?
Старуха бросила несколько слов и отвернулась. Причем не стала дожидаться, пока внучка переведёт – значит, язык понимала.
– Она не станет стараться из-за никчёмной девчонки, – пояснила Фай. – Господин… Купите её, пожалуйста, господин!
Найрин улыбнулся понимающе. Клай делал из-за его спины какие-то знаки. Ладно уж, эта так называемая знахарка стоила грош. Сайгур отсчитал деньги и бросил купцу, не торгуясь. Её не стали ставить на колени, но остальные ритуальные действия исполнили – ошейник и плеть, которой Сайгур тоже бить не стал, только коснулся.
– Отведите обеих к палаткам, – велел он. – Да, и про мальчишку узнайте, куда его забрали, сына сына и великого пахтана. Сколько лет твоему брату, девочка?
– Четырнадцать, господин.
Ага, мальчишка. Не пахтан пока, будущий разве что. Но все равно, можно и забрать себе этого будущего. Если найдётся.
Сайгур ушёл, прихватив с собой Клая. Найрин отвел женщин. Старуха молча села у палатки на кошму, а Фай, поотстав, двинулась за Найрином.
Он слышал, что она идет, хотя девушка двигалась тихо. Найрин был и охотником, и тренированным бойцом, и слух его не подводил. Он зашел в палатку, Фай – следом, полог упал, отгородив их от всего. Тогда Найрин обернулся.
– Чего ты хочешь?
– Мой господин… – не глядя на него, девушка сбросила с плеч уже развязанную рубаху и мягко опустилась на колени. – Мой господин?..
Он думал о другом, поэтому немного удивился. Поморщился.
– Нет, Фай. Этого не нужно.
Точнее, не отрицал возможность лечь с рабыней, даже наоборот. Но присмотреться ведь надо хотя бы. А пока ему хотелось сменить сапоги, затем в палатку и пришёл.
Девушка поспешно поднялась и принялась развязывать юбку. При этом она побледнела и прикусила губу, и смотрела в сторону…
Он проследил за её взглядом. Там на сундуке лежала его короткая плеть, сплетенная из тонких кожаных полос. И этот её взгляд, глаза широко раскрытые, наполненные покорным страхом…
Найрин понял. Догадался. Вот уж не ожидал.
Он решил, что она ему себя предлагать пришла. Соблазнять. А тут другое.
– Прекрати, Фай, – сказал он жестко.
Она замерла, уронила руки, которые вдруг задрожали.
Найрин подошёл, подхватил завязки юбки и сам затянул. Спросил:
– Чего ожидала, дурочка? Плетей? Потому что придержал их на торге? – он о таком слышал.
Обычай, какой-то очень старый и имеющий свои объяснения. Но им не нужный.
Они кивнула.
– Что, кто-то так обращался с тобой?
Снова быстрый кивок.
– Прежний хозяин? Или он был не один? – Найрин говорил негромко, серьезно. – За что тебя били плетью?
Надо было уточнить. И ещё он мягко провёл пальцем по щеке девушки. По правде говоря, был сбит с толку этой смесью чувств, которые вдруг обрушились. Охотно отходил бы той плеткой купчишку, что продал Фай. Наказывают за провинности. Любые другие цели вызывали отвращение.
– Двое, – она облизнула пересохшие губы. – Первый хозяин меня подарил. Я должна знать руку того, кому принадлежу. Его власть. Это… так положено, мой господин. Но…
– Ясно, – он кивнул. – Вот что, Фай. Я не испытываю удовольствия от чужой боли. От своей тоже. А ты? Тебе это приятно?
Он слышал, конечно, о чем-то таком.
– Господин?.. – она заморгала.
– Ты любишь плеть?
– Нет!
– Тебя накажут, только когда всерьез провинишься. И я точно не стану делать это сам. Поняла?
– Да, господин…
– Замечу, что стараешься нарочно нарваться на порку – пожалеешь. Поняла? Ты правду сказала, что не любишь?..
– О, да, господин! – её глаза заблестели. – Нет! Не люблю.
А она понравилась. На миг он захотел поцеловать эти дрожащие губы. Но не стал. Что ещё вообразит себе глупышка?
Она не виновата, конечно. Захотелось сдернуть с неё рубашку, чтобы посмотреть на спину и ниже – с хладнокровием лекаря, только чтобы убедиться. Но успеется.
– Ты точно родилась в Дьямоне?
– В половине дня пути от замка, господин.
– Родилась свободной? А как тебя продали?
– Отец не мог вернуть долг, господин. Его обманули…
– Как давно ты рабыня?
– Четыре года, господин.
– Где ты провела эти четыре года?
– Меня увезли в Каттар-Мар. Это уже не Дьямон, господин.
– С бабушкой?
– Нет, господин. С бабушкой я встретилась в Суре.
Каждый ответ Фай порождал новые вопросы!
– Ты хорошо говоришь на побережном. Где научилась?
– Мой второй хозяин был кандрийцем, господин. Он торговал шёлком и серебром.
Ага, значит, чуждыми Ясному Пламени обычаями баловался кандрийский торговец.
С бабкой неясно, но сама Фай казалась ценным приобретением – знает и про Дьямон, и не только. И вообще, её история явно была замысловатой.
– Поговорим потом, – решил он. – А пока пойдём.
Он привёл Фай к Асте, та опять месила тесто, иногда растерянно поглядывая на сидевшую неподвижно старуху. Сказал:
– Фай, ты должна слушаться госпожу Асту и делать, что она скажет. Скоро у вас будет много работы. Аста, теперь тебе станет легче.
Та сдула упавшую на лицо прядь и улыбнулась горделиво:
– Спасибо, милорд.
Её объявили госпожой, всё равно что даровали титул. Что ж, в этом Найрин Кан мог её понять…
Когда уходил, он оглянулся. Аста продолжала месить тесто, Фай неподвижно стояла рядом, сложив руки, старуха сидела.
Отряд, который Сайгур послал за будущим героем, вернулся ни с чем. Оказалось, что мальчишка и ещё несколько рабов сбежали. Ошейники на них были самый простые, вроде того, что недавно носил Клай – не особо мешали, и любой колдун мог снять. Так что теперь как повезёт. В большое везение кучки рабов плохо верилось, но как знать…
Старухе сказали, и надо было видеть горделивое выражение её лица. Конечно, кто бы сомневался! Внук ведь герой. И всё к тому, что какие-то высшие силы ему покровительствуют. Духи гор, или кто там у них в Дьямоне помогает героям?
– Как тебя зовут? – спросил Сайгур.
Старуха слабо усмехнулась тонкими губами и не ответила.
– Фай?..
Девушка, стоявшая за спиной бабки, опустила голову и тоже не ответила.
– Ладно, – уступил Сайгур. – Фай, как у вас называют страшную ведьму, которой пугают детей? Отвечай! Не хватало мне ещё одной молчуньи!
– Фагунда? – неуверенно предположила девушка. – Это из сказок. Она страшная, злая…
– Годится, – кивнул Сайгур. – Ты не страшная и не злая, – он снова обратился к старухе, – но раз другого имени у тебя нет, будешь Фагундой. И вот что. Если мне выпадет возможность забрать к себе твоего внука, я заберу. И хочу от тебя помощи. Я буду владетелем Дьямона. Помоги мне в делах, а я позабочусь о твоих внуках. Её выдам замуж, дам приданое, – он показал на Фай. – Твоему пахтану дам, чего он хочет. И службу, и землю. Я своих людей не обижаю. Даже говорят, что я щедр.
– Ты поймать воробей! – старуха рассмеялась. – Мой внук руки Гемм, – её голос был негромким и хриплым, но достаточно внятным.
– Ого, да ты разговариваешь! – восхитился Сайгур. – Видишь, стоило тебе стать Фагундой, и дело пошло.
Старуха продолжала, коверкая:
– Гемм заботиться. Внучка… Жаль. Кому нужна? Достойный в дом взять нет. Не принесёт сын-пахтан.
– Я не позволю её тронуть, – сказал Сайгур. – Торговец кричал, что она невинна. Она достойно выйдет замуж. Будешь довольна.
Четыре года девчонка в неволе, красивая и до сих пор невинна – Сайгур сильно подозревал, что торговец им наврал. Вот и бабка, видно, не верила, и желанной невестой «достойному» Фай не станет. Но с этим – потом…
– Не так. Дьямон твой нет, – гнула своё старуха. – Не поймать воробья! Ты обещать что песок.
– Дался тебе тот воробей! – рассердился Сайгур. – Когда Челла, тани Дьямона, родит мне сына, я дам тебе свободу и двадцать золотых. И выдам Фай замуж. И о внуке-пахтане позабочусь, если к тому времени его найду. А ты постарайся, чтобы мой сын скорее родился. Всего лишь предупреждай о бедах, что могут найтись в Дьямоне. Подсказывай, как лучше поступить. Поняла?
– Понять, господин, – старуха всё-таки согласилась.
Хотя сам Сайгур уже готов был над уговором посмеяться. Пока всё складывалось – дела получались, люди подчинялись. А теперь его как мальчишку застращали разговорами про древние байки! Что ж, он посмеётся потом, но и заплатит ведьме её золотые, когда родится сын – если она хоть попытается помогать…
Чтобы его сын родился – он постарается и сам. Особенно если его Птичка хотя бы не хуже рыжей Фай. …
Леди Юна ведь не рыжая? Да ей бы и не пошло. Наверное, очень любил её тан Суреш, вот такую, как есть. И пояс на неё надел, недотрогой сделал – всё же забавно…
Или жестоко? Жадный ревнивец этот покойный тан. А ведь такую много кто захотел бы!
Интересно, она сама чего хотела бы? Если он встретит её в замке – непременно спросит. Как владетель он позволит себе это нахальство, почему нет…
Глава 6. Сборы, волки, и прочие обычные дела.
Собирались, как в поход – покупали и приводили в порядок оружие, упряжь и прочее снаряжение. Делали запасы. Серебра и золота хватало. Трофеи, взятые Сайгуром на войне, по большей части достались королю, но теперь Мортаг расплатился, понимая, что не дело его ставленнику являться в свои владения нищим. И король останется не внакладе, в дальнейшем получит с Дьямона сполна.
Сайгур всё-таки перебрался в отдельную палатку. Купил лучшую, дорогую, большую – чтобы входить не сгибаясь. Из тяжелого и плотного полотна, не пропускающего воду – такое ткали где-то там, в княжествах, и не в его Дьямоне ли?
Явились мукарранцы-послы, следовавшие из Кандрии в столицу Мукаррана через Дьямон. Не просто проезжие, а с миссией – убедиться, что всё условия для брака владетеля Дьямона исполнены. Сайгура это привело в ярость, но король пока что с князем «дружил», посланцев принял любезно и велел Сайгуру вести себя так же. Ещё и предупредил:
– Сай, аккуратнее будь с мукарранскими лисами. Всё, что увидят, доложат князю. А князь Удо всем лисам лис. И силы у него хватает. Его потрёпанная шкура всё равно пока не по нашим зубам.
– Я пока не давал обещаний никому! – не удержался Сайгур.
– Так я за тебя, считай, дал, когда наделил невестой! – Мортаг посмотрел строго. – Невеста ждет, готовится к браку. И ты готовься.
Вот же не было печали…
– Леди из Дьямона дамы капризные, ещё встретят неласково! – добавил Мортаг. – Подвинь пока своих девок, сколько их там у тебя, с глаз подальше!
Действуй Сайгур сгоряча, как бывало раньше, он привёл бы Асту на королевский пир и посадил бы рядом. Но теперь стал разумнее – возраст? И прислушался к советам брата и короля. Хотя и считал, что до брачных клятв он в себе волен.
Аста получила от Сайгура шкатулку, наполненную смесью золотых и серебряных монет поровну – весьма щедрый дар женщине, которой он ничего не обещал. Она теперь богатая невеста, и там, дома, женихов сможет выбирать, невзирая на не юный возраст. Это было бы лучше всего сейчас.
Аста за шкатулку поблагодарила, от прочего отказалась. Вернуться к родителям? Нет-нет… Смущалась, опускала взгляд. Не желала ни замуж, ни домой! Попросила охрану, чтобы съездить в ближний город за покупками – кто знает, найдётся ли в Дьямоне, у дикарей тех, всё нужное? Сайгур её отпустил, конечно – отправил с ней Клая с охраной и наказом накупить всего, чего леди пожелает.
Так и сказал – леди? Да почему бы и нет. Он теперь граф. Если захочет, чтобы дочь мельника стала леди – так и будет. Пожалует ей землю и замуж выдаст!
Послы – ещё не всё. Со стороны короля с Канам был приставлен лорд Фурати, Правая Рука Короля – из приближённых самый приближенный. Задачей этого почтенного старца было подтвердить королевскую волю и убедиться, что граф благополучно женился – от имени короля обеспечив делу отеческую поддержку. Сайгура это веселило – он-то рассчитывал, что и сам сумеет довести девчонку до Храма. Но ладно. Может и пригодится старый лорд. Вот так-то, надзор со всех сторон – и от князя, и от короля, хоть злись, хоть смейся!
Король удивил неожиданным подарком. Подарок, накрытый грубым полотном, привезли на большой телеге, и лошади, что её тянули, беспокоились и то и дело взбрыкивали.
Полотно сняли, и все увидели клетку, а в ней трёх волков: двух крупных зверей, полуседых на вид, словно заиндевевших, и одного мельче, менее седого, зато его шкура отливала рыжим.
– Волки Дьямона, – пояснил оруженосец короля, который доставил королевский дар. – Снежные волки. Тан Дьямона носил плащ из волчьих шкур.
– Это что же, мне на плащ? – удивился Сайгур.
– Как пожелаете, граф. Но лучше выпустить их в лесу, когда окажетесь на земле Дьямона, – бодро посоветовал королевский оруженосец.
– Так и сделаю. Передайте королю мою глубочайшую признательность, – и Сайгур взял из рук парня ключ от клетки.
Волки отличались от привычных, равнинных – размером, формой морды, и ещё свирепым оскалом. И при этом были красивы, как ни странно.
– Жуткие звери, – уважительно добавил оруженосец. – Страшные. Зимой на дорогах промышляют, говорят. Сколько торговцев поели, а уж их лошадей – несчитано. И обычные амулеты от них не спасают. Это звери ихней богини главной, горной, она сама их на прокорм отправляет.
– Ладно-ладно, – не сумев проникнуться, Сайгур засмеялся.
Волки, конечно, были обузой. Тащить их к клетке в горы – не было печали! Но звери понравились. Красавцы. Сначала он принял мелкого-рыжего за волчицу, но нет, это оказался молодой переярок. Волчица была крупной, пушистой, вальяжной и зубастой. Непонятно почему, но Сайгуру опять вспомнилась тани Юна, при всей её худобе и строгости она была похожа чем-то на эту седую зверюгу. Неласковым взглядом? И чем-то ещё, определённо…
– Выпущу, как доберёмся, – решил он. – А на плащ потом сам шкур добуду. Устроим по холодам волчью охоту, а, Нан? – он огляделся, назвав брата «детским» именем, которое нечасто теперь соскальзывало с губ. – Непременно устроим. Погляди, шкуры какие! Будут у нас плащи.
Охоты на волков – воспоминания из детства и юности. А плащ из волчьих шкур – желанная честь для каждого парня. И девки охотней улыбались…
Найрина рядом не было. Но он заметил Асту – как всегда, позади и чуть в стороне. К ней прижимался Рон, младший сын, и на лице мальчика застыло потерянное, испуганное выражение. Он так смотрел на волков… как на посланцев бездны.
Это было странно и сразу встревожило. Его младший не был пугливым раньше, скорее наоборот!
Он подошёл, привлёк сына к себе.
– Пойдем, посмотрим ближе?
Рон отшатнулся от отца и замотал головой.
– Они же в клетке. Сын, что с тобой?
– Волки напугали его этой зимой, – сказала Аста. – Их стало много. Стая напала, когда везли муку с мельницы в замок, милорд. Рон ехал в замок с тем возом.
Сайгур нахмурился, кивнул. Так-то Аста с детьми жила в замке, но мельник – отец её и Нантель, дети часто бывали на мельнице. Это близко. И чтобы голодные волчьи стаи нападали прямо под стенами замка?! Отец, братец-наследник куда смотрели? Две-три хороших охоты – и волков меньше, и не наглеют…
– Порвали кого-то?..
– И лошадей, и возчиков, двоих… – быстро сказала Аста. – Мы и не поняли, каким чудом Рон спасся.
– Ясно, – он погладил по голове сына. – Но нельзя бояться. Это лишь волки. Давай подойдём? Я буду рядом.
Седая волчица громко зарычала и оскалилась – один из мужчин ткнул в клетку палкой. Рон отчаянно затряс головой и вцепился в юбку Асты.
– Позвольте, милорд, – она обняла ребенка и увела подальше от толпы.
Сайгур недовольно хмурился. И сердце сжалось – оказывается, он недавно чуть не потерял сына. По чьей-то глупости. Братец-наследник засел за высокими стенами, тешится небось с девками, не стесняясь молодой жены, и даже с волками у себя под боком не способен разобраться! А отец помягчел на старости лет и уже не хозяин.
Тут же, неподалёку, стаяла рыжая Фай, новая невольница. Стояла, не решаясь подойти ближе, и тоже разглядывала волков. Словно почувствовала взгляд – посмотрела на Сайгура, поклонилась. Он махнул рукой, подзывая. Приказал:
– Иди в мою палатку, поговорим.
Найрина зашёл следом и сел под стеной напротив Сайгура.
– Тоже садись, – кивнул Сайгур девчонке.
Она опустилась на колени.
– Я велел просто сесть, – он показал на овечью шкуру.
Чуть помедлив, Фай села на овчину, поджав ноги.
Мальчишка-оруженосец принес котелок с только что приготовленным чаем из трав и ягод, разлил по чашкам и подал Сайгуру и Найрину. Сайгур показал на Фай, и той тоже дали чашку, она посмотрела недоверчиво, но взяла.
– Дыши легче, девочка. Мы никуда не торопимся, – Сайгур разглядывал её исподлобья.
А она украдкой оглянулась на Найрина, помня, что именно ему принадлежит. Он ободряюще улыбнулся, и ей действительно стало легче дышать.
– Тебе нравятся волки? Ты смотрела без страха, я видел, – Сайгур отпил из своей чашки.
– Нравятся, господин, – не стала отпираться девушка. – Это слуги Матери Гемм, Хозяйки Гор.
– Они не опасны? Не нападают на людей, не таскают скот?
– Не нападают. Если молиться Гемм и зажигать для неё огонь. И приносить жертвы. А скот… Бывает, но нельзя роптать. Это дань Матери для её слуг. Они тоже должны есть. Но их следует отгонять, и хорошо стеречь стадо…
– Понятно, – Сайгур усмехнулся еле заметно. – Главное, значит, договориться. А как насчёт того, чтобы охотиться на волков? Как эта богиня смотрит на волчий плащ владетеля Дьямона? Я ведь тоже такой хочу.
– Это дар Матери. Недостойный не получит такой плащ.
– Я уже убил немало волков, умею это делать, – начал было Сайгур, но остановился и улыбнулся. – Хорошо, я тебя понял. Это не те волки. Предположим. Что ты посоветуешь мне сделать с этими волками? Отпустить их на землях Дьямона?
– Да, господин, – закивала Фай. – Богиня будет рада. Наверно, даже отблагодарит. Наградит…
– О, это ценно. Надеюсь, Ясное Пламя простит меня за попытку угодить вашей богине? – он не спрашивал, скорее размышлял вслух и немного насмешничал при этом.
Фай совершенно точно собиралась что-то сказать, но опустила голову и промолчала, поджав губы.
– Сколько тебе лет, девочка? – перевёл на другое Сайгур.
– Девятнадцать, господин.
– Вот как? Ты давно взрослая. Хорошо помнишь дочь тана, Челлу? Сколько лет ей?
– Она младше меня на половину зимы, господин.
– Расскажи о ней.
– Что, господин?! – она посмотрела испуганно.
– Всё, что помнишь. Какая она? Чем любит заниматься? Она похожа на тебя? Ты знаешь про её жениха?
– Она дочь высокого тана, господин! – чуть запнувшись, Фай подняла, наконец, взгляд. – Она не похожа на меня! Она всегда красивая, скачет верхом с нукерами отца, ездит на охоту. Делает, что ей нравится. У неё много своих соколов для охоты! Она… о, в замке всегда много дел. Всех тани с детства учат врачеванию, и готовить снадобья из трав. Вообще, этому учат всех девушек.
– Но тани учат лучше, да? – заинтересовался Сайгур.
– О да! Тани обучает сама богиня Гемм, посылая ей лучших наставниц. Зато вся округа может обратиться к тани, и она не должна отказывать!
– Занятно, – кивнул Сайгур. – Так ей, думаю, и спать будет некогда. Может, она ещё и главная повитуха в Дьямоне? Давай, рассмеши меня.
– Нет-нет, господин! – опять чего-то испугалась Фай. – Нельзя подходить к роженице той, у которой нет своих детей!
– Понятно. Скажи, ты слышала, как колокол у ворот звонит сам по себе?
– Да, господин! Так и есть…
– А видела?
– Да, господин, – Фай опустила голову.
– Ты сомневаешься, что видела?..
– Да что в том колоколе? Хоть бы и звонит. Любой колдун это сделает, – вставил Найрин, который до сих пор молча слушал, не сводя с Фай внимательного взгляда. – Что там за куст с белыми цветами, ты видела его?
– Да, господин! – Фай закивала. – Такие кусты в горах цветут лишь в своё время, летом, а этот, в замке – всегда. Рядом лежал снег. А возле куста снега не было, и он цвёл. Были белые цветы и бутоны!
– Обычная магия Древних, – заметил Найрин. – Я про такое читал. А что ещё про куст, Фай?
– Когда тани Челла выйдет замуж, цветы изменят цвет. Я слышала. Моя мать сердилась и запрещала мне говорить об этом на улице, господин! Мы об этом не говорили.
– Ладно. Посмотрим, как они станут менять цвет. Поставим стражу, чтобы никто не вздумал поменять кусты.
– Что вы, господин, нельзя менять! – Фай тихо ахнула.
– Ты много забавного рассказала, девочка! – Сайгур улыбнулся. – Теперь давай про жениха Челлы. Видела его? Какой он?
Спрашивал якобы с ленивым любопытством, но на самом деле подобрался и ответа ждал с интересом – что у него за соперник? Строго говоря, ему уже доносили про этого знатного парня из Мукаррана, за которого Челлу прочил сам князь Удо. Но отчего ещё не послушать?
– Я знаю лишь, что говорили женщины в деревне, господин, – тихо сказала Фай.
– Я большего и не жду. Рассказывай, – кивнул Сайгур.
– Князь Удо прислал в Дьямон молодого тана Алливена из рода Эргов. Он знатный, красивый. Любит охоту. Когда тан Суреш устраивал айгу… то есть скачки… он дважды приходил первым. У него лучшие лошади, – она замолчала.
– Продолжай, – Сайгур улыбнулся, – женщины, думаю, больше сплетничают. Смотри, получается, парня прислали давно. Богатый красавчик, и всё у него есть, и князь желает его женить. Почему не было свадьбы?
– Тан Суреш сомневался. Говорили, что господин Алливен чем-то ему не по нраву.
– То есть тан может не послушаться князя? – заинтересовался Сайгур.
– Да, господин! – Фай закивала. – Князь не приказывает, за кого танам выдавать дочерей. Князь послал господина Алливена, чтобы тот учился быть сыном тану Сурешу и братом его наследнику. Так и было, да! И чтобы Челла привыкла к нему и согласилась…
– А наследник вскоре погиб, да? – проявил осведомленность Сайгур. – Занятно.
– В его смерти никто не повинен. Богиня Гемм не обвинила…
– И как же Челла относилась к жениху?
– Хорошо относилась, господин. Они проводили вместе много времени. Уезжали в горы на охоту. Многие решили, что тан разрешит им пожениться.
– Проводили вместе много времени, – задумчиво повторил Сайгур. – Это интересно. Так он ей нравился, говоришь?
– Не знаю, господин. Они ездили верхом, охотились, сидели в библиотеке. Мне сестра рассказывала, она служила в замке. Господин Алливен учил соколов – для себя и для неё. Он старался…
– Ладно, довольно! – прервал её Сайгур, отбросив пустую чашку. – Всё. Ступай к Асте, а если она стряпает, то помоги. Нам надо поесть чего-то кроме этой воды!
– Господин, я хотела сказать, что…
– Ступай, я сказал! – он рубанул перед собой ладонью.
Фай ланью выскочила из палатки. Её чай так и остался нетронутым.
– И чего взбесился?.. – Найрин исподлобья взглянул на старшего брата.
– Спрашиваешь?! Разве неясно, что мою невесту прежний жених уже мог отведать сто раз?
– Мало ли кого ты уже отведал сто раз, – пожал плечами Найрин, хотя смотрел сочувственно.
– Что ты сказал?! Она девица из высокого рода! Ей полагается быть чистой… – рассердился Сайгур.
Действительно, ведь даже не думалось раньше о таком! А тут – мысли, подозрения, горечь как волной накатили. Есть вещи несомненные – снег белый, знатная невеста девственна…
– Ей полагается Дьямон, – напомнил Найтин. – Если бы король дал тебе Дьямон и вдову в придачу – ты отказался бы, что ли? Так иди к Мортагу и откажись. Не поздно ведь ещё?
Сайгур неласково процедил, в какой тёмный лес желает прогуляться Найрину. Тот только хмыкнул.
– Это другой народ, помнишь? И перед тобой её вины нет. Вот женишься – и начнешь позволять ей или не позволять. И выставишь из замка её жениха. А пока кто ты ей?
– Выставлю жениха? Он всё ещё в замке? – вскинулся Сайгур.
После первых слов брата он вроде перевёл дух, но теперь снова потемнел лицом.
– Слухи ветер носит. Доберёмся – узнаем… – Найрин не спеша поднялся. – Пойду посмотрю лошадей, что купил сегодня.
Уже отдёрнув полог, обернулся:
– Тебе ведь не старуху дают с Дьямоном вместе, а молодую и красавицу. И она станет твоей, даст тебе клятвы.
Сайгур буркнул что-то ему вслед, но Найрин уже ушел.
