Kitabı oku: «Артефакт. Ритуал на крови», sayfa 3

– Ясно. Внешность описать сможете?

– Лет сорок. Роста выше среднего, волосы тёмные, с сединой, нос обычный, прямой, небритый.

– А кем представился?

– Так я же сказал, что не помню.

– Подождите, вы мне кого сейчас описывали?

Игорь мысленно хмыкнул. Вот так всегда: заводишь разговор об одном, переводишь на другого и получаешь информацию в двойном объёме.

– Так арендатора.

– Я спрашивал про описание того, кто ходил вчера.

– Ну, они похожи. Наверное.

– Это он?

Полистав галерею в мобильнике, Игорь показал Ивану Петровичу фотографию Алекса, которую скачал с его ноутбука.

– Да, – закивал тот. – Точно он.

– Хорошо. У вас ничего не пропало?

– Вроде ничего.

– Вот, – Игорь вынул из планшетки визитку, – если ещё вспомните или увидите, что что-то пропало, сообщите.

Номер на ней был ненастоящим. Игорь использовал его тогда, когда понимал, что звони́ть по нему точно не будут, и данный тип был как раз таким.

– Конечно. Может, ещё водички?

В этот момент Игорь заметил, что полностью опустошил бутылку. Надо бы взять себя в руки и стать более внимательным. Что-то он слишком расслабился.

– Нет, спасибо, – отдал Игорь Ивану Петровичу бутылку.

– Пожалуйста.

– До свидания!

Игорь вышел, не дожидаясь ответа, и побежал вниз по лестнице. Алекс в этом месте был, общался с хозяином квартиры, наверняка услышал всё то же самое, а если так, то об арендаторе ничего не узнал. Что делать дальше?

– Стоять! – раздался резкий окрик, когда Игорь уже прошёл мимо закутка консьержа.

– Стою! – произнёс он и поднял руки.

– Повернись.

Игорь повернулся. Перед ним был пожилой дядька за шестьдесят. Невысокий, худой, но с военной выправкой и очень грозным выражением лица. И с травматическим пистолетом, направленным Игорю в ногу.

– Ты какого хера тут ошиваешься?

– Извините, можно я, – Игорь начал опускать свободную руку, – выну удостоверение. Я из полиции. Томинский ОВД.

– Это ты лохам будешь рассказывать. Заходи.

Дядька махнул пистолетом, показывая на свой закуток, и Игорь прыгнул. Он почти успел. Нет, дядька в него не выстрелил, всего лишь неуловимо сместился в сторону, а после уложил на пол, заломив так, как делал лишь Учитель.

– Ты мне не показывай, какой крутой, и покруче видали, – прошептал он Игорю в ухо. – Так какого хера, я спросил?

– Друга ищу, – стараясь не сипеть из-за с силой сдавленной грудной клетки, проговорил тот. – Он вчера здесь был, в шестьдесят седьмую ходил.

– Понятно.

Давление пропало, и Игорь смог расправить плечи, а после – подняться. Дядька стоял перед ним уже без травмата в руке, но смотрел всё так же.

– Вы с ним общались, – понимающе сказал Игорь.

– Общался, – кивнул дядька.

– О чём?

– А откуда я знаю, что ты его ищешь, чтобы не убить? Это же твоя работа.

Игорь застыл. Откуда он знает?

– Он мне не конкурент. Меня его жена попросила.

– У него не было кольца.

– Они в гражданском браке.

Дверь в подъезд открылась, и мимо них прошла женщина с йорком на поводке.

– Добрый день, Тимофей Витальевич, – произнесла она.

– Добрый, добрый, Анна Вилна! – ответил дядька.

Женщина прошла в лифтовую, спустя несколько секунд раздался звук раскрываемых, а затем закрываемых створок. Загудели тросы.

– Хотите, – Игорь внезапно понял, что именно этот дядька знает, что делать дальше, – я Марте позвоню́. Вы с ней поговорите.

– А хочу. Идём.

Они вошли в закуток, Игорь достал мобильник и по памяти набрал номер. Всё это время Тимофей Витальевич не отрываясь смотрел на него. Травмат лежал на столе, на котором также стоял чайник и две чашки – аккуратные, точно из дорогого китайского сервиза.

– Что-то нашёл? – без приветствия прозвучал из динамика мобильника голос Марты.

– Подожди, вот, поговори, – ответил ей Игорь и передал трубку Тимофею Витальевичу.

Тот представился и пока разговаривал, внимательно смотрел в экран телевизора, по которому шёл какой-то футбольный матч. Без звука. На Игоря больше не смотрел. А потом отдал ему трубку, сел и произнёс:

– Значит так, Алексей ваш действительно вчера у нас был. Дальше должен был отправиться к Кирьке. – Он назвал адрес. – И имей в виду, я тебя запомнил. И номер Марты тоже.

– Я всё понял, – кивнул Игорь.

Он хотел задать вопрос о том, как Тимофей Витальевич узнал, что Игорь не тот, за кого себя выдаёт, но не успел открыть рта, как тот покачал головой и взглядом показал на выход. Ну, на выход, так на выход. Вопрос остался без ответа, но есть такие люди, которые видят тебя изнутри, возможно, и этот дядька из таких.

Игорь вышел на улицу и огляделся. К Кирьке идти в таком виде нельзя, следовало найти место и переодеться.

Глава четвёртая

1383 год. Август. Юг Англии

– Эй, ты чего здесь разлёгся? Крыс кормить? – Я очнулся оттого, что меня кто-то пнул в бок. – Том, глянь, может, у него кошель есть.

– Я вам покажу кошель, – открыл глаза и зашевелился я, пытаясь принять максимально вертикальное положение, хотя бы сидя. – Я вам такой кошель покажу.

Мальчишки, грязные, ободранные, в одежде, больше подходящей средневековой Европе, окружившие меня, прыснули в стороны. Так обычно бегут либо от очень страшных, либо от вооружённых. Страшным я, надеюсь, не был, да и оружия при мне не нашлось. Я даже специально ощупал себя, заодно проверив, что всё цело. Так чего они тогда убежали?

Оглядевшись, я понял, что нахожусь в каком-то переулке, зажатом с двух сторон высокими, чёрными от времени каменными стенами. Перевернувшись, я встал на колени, упёрся в одну из них и поднялся. Спина гудела, словно я до этого полдня вагоны разгружал – было и такое, – бок, в который пару минут назад прилетел ботинок, болел, пусть и несильно, голова кружилась, но видел я при этом достаточно чётко.

Одна сторона переулка в нескольких шагах от меня превращалась в тупик, заваленный грудой мусора с копошащимся в нём крысами. А я-то подумал, чего так воняет помойкой? Другая была более светлой и, похоже, выходи́ла на достаточно широкую улицу. Обычный вариант. И можно пойти туда, но слишком всё легко. Не мог Ху перебросить меня сюда, чтобы я просто по улицам гулял.

Кстати, а где мальчишки, которые побежали в сторону тупика? Я ещё раз внимательно вгляделся туда и в полутьме, возникшей из-за слишком близко нависших друг над другом соседних крыш, заметил приоткрытую дверь. Пойду гляну, может, помешаю этой шпане ограбить честных людей. Или за чем другим меня Ху сюда отправил?

Держась рукой за стену, я прошёл до двери, отмечая, что боль и скованность в теле постепенно проходят, спина выпрямляется, а ногам, которые до этого казались мне негнущимися чурбаками, становится довольно комфортно. Вообще, возникло ощущение, будто бы я помолодел лет на десять минимум. Ну, да этого не могло и быть.

Я заглянул в щель между стеной и дверью. В помещении никого не было, а на одной из деревянных полок стояла масляная лампа, огонь которой почти ничего не освещал. И где же тогда…

Резко обернувшись на звук, я присел и нырнул в сторону, уходя от удара. Огромное, как мне показалось, блюдо врезалось в стену рядом с тем местом, где я только что стоял, и по переулку разнёсся громкий звон. А после – нецензурная ругань.

Выставив перед собой руку, пытаясь не подпустить идущую в мою сторону женщину, которая подняла то самое блюдо и теперь держала его наперевес, словно оружие. Я начал подниматься, но она не остановилась, загоняя меня в кучу мусора; и я замер, наступив на что-то, что противно хрустнуло.

– Стой! – заговорил я, параллельно думая, как бы мне выйти из этой ситуации так, чтобы и себе не навредить, и ей. – Я же ничего не сделал. Я очнулся, а тут мальчишки. Думал, они в ту дверь вломились, решил проверить, вдруг грабят…

– Мальчишки! – Женщина опустила руки, вжав кулак одной в бок. – А то я не знаю, что ты у них за главного. Вы ко мне не первой вломиться пытаетесь, но я вам не старый Сонни.

– Ты ошибаешься. Я ни при чём! Я просто тут очнулся, не помню ничего до этого момента.

Ну не стану же я рассказывать ей, что попал сюда то ли из будущего, то ли из другого мира. Точно сочтут либо сумасшедшим, либо дураком, и последнее вернее.

– Не помнишь? – Женщина чуть наклонила голову вбок, став на самую каплю похожей на сову, и большие чёрные глаза делали это сходство сильнее.

– Нет. – Я сначала замотал головой, а потом закивал ею же. – Не помню.

– Имя-то хоть помнишь?

– Имя… – Решив, что в этом нет секрета, я произнёс: – Алекс.

– Хорошее имя. Небедное.

– В каком смысле?

Я сделал шаг вперёд, стараясь отойти от мусора, от «аромата» которого к горлу подкатил комок.

– Аристократов так называют. Слушай, а ты не из аббатства случаем?

– Не помню.

– Так, ладно, будем считать, что я тебе поверила. – Женщина оглянулась на выход из проулка. – А свой человек среди высших мне не помешает. Пошли, – она махнула мне рукой, приглашая за собой в дверь. – Не забудь на пороге обувь вытереть, у меня прислуги нет за тобой помои убирать.

Я обтёр странного вида сапоги, которые оказались на мне, кинутой в меня тряпкой, и двинулся на свет, выходя из небольшого помещения, оказавшегося чем-то вроде тамбура. Дверь позади меня захлопнулась, послышался стук чего-то, похожего на засов. Интересно, если она, эта женщина, шла впереди, то кто был сзади? Словно бы отвечая на вопрос, мимо проскользнул мальчишка лет десяти.

– Фиби! – Женщина повернулась и прикрикнула на ту, которую я принял за мальчишку. Сейчас на свету я увидел, что для него её черты лица были слишком мягкими, глаза – большими, а губы – пухлыми. Впрочем, в моё время и таким мальчишкам никто не удивлялся.

– Мам! – Девчонка схватила со стола в центре комнаты кусок хлеба и рванула по находящейся здесь же, в углу, лестнице наверх.

– Хулиганка. Связалась на мою голову… Весь город судачит.

Женщина опустилась на не самый аккуратно сколоченный деревянный табурет и положила на стол блюдо. И сейчас я смог рассмотреть её. Лет тридцать. Откровенные признаки старения на когда-то довольно миловидном лице, юной копией которого была убежавшая Фиби. Руки в небольших морщинках. Платье… Я бы не смог сказать, какой это точно век, но если она говорила про аббатство, то наверняка где-то в Англии. Или Франции. В общем, в Западной Европе. И вся её поза сейчас была какой-то усталой, совсем не похожей на ту, в проулке.

– Не нравлюсь? – усмехнулась женщина, глядя на то, как я её рассматриваю.

– Я такого не говорил. Как тебя зовут?

– Тебе зачем?

– Буду знать хоть что-то, кроме своего имени.

– Холли.

– Холли. – Я покатал имя на языке запоминая. – Хорошее имя. Хвала Господу.

– Я же говорила, что из аббатства. И одежда у тебя как раз их.

В этот момент я сообразил осмотреть себя целиком, а не отметить лишь странный рукав и непонятные сапоги. На мне оказалась светло-серая из грубо сотканной ткани рубаха с завязками у горла, тёмно-коричневые штаны, снизу заправленные в голенища чёрных кожаных сапог, и серая накидка. Ряса? Мантия? Я что, монах? Но для чего?

– Расскажи ему… – Холли встала. – Некогда мне с тобой разговаривать. Скоро открываться, а у меня ничего толком не сделано. Сижу тут с тобой.

– Тогда давай я помогу? А ты мне взамен расскажешь.

– Когда закроемся.

– Хорошо.

* * *

Бозер – так назвала своё заведение Холли, а по мне это был обычный паб. Она стояла за широкой стойкой, резво принимая заказы, выдавая кружки с элем, дух которого здесь ощущался ещё до открытия, и отвечала на дежурные комплименты от посетителей. Ими в основном были местные, зашедшие выпить и поговорить после того, как окончили все работы.

Я сидел в углу, за стойкой, и потягивал тёмное пиво пол-литровой кружки. Оно не было каким-то особенным. Градус в нём был точно больший, чем мне было привычно, а сильный солодовый дух шибал в нос так, что один он мог сбить с ног. Мантию я снял – она мешала расставлять столы и табуреты, приняв от Холли что-то вроде жилета, у которого вместо пуговиц были завязки. Ходить в рубахе, как сказала она, неприлично. Больше ни о чём мы не разговаривали.

В какой-то момент дверь с улицы – да, главная, как оказалась, выходи́ла именно на улицу, ту самую, которую я видел из проулка – открылась, и в паб вошли трое мужчин в таких же накидках, как и моя. Капюшоны всех были накинуты так, что рассмотреть лица не удалось. Я подобрался, не зная, как на них реагировать, но они скользнули по мне взглядами и прошли в дальний угол, усаживаясь за до сих пор пустой стол.

– Это их место, – шёпотом пояснила Холли. – Его никто не занимает, знают.

– Каждый день приходят?

– Нет, но если придут, а оно занято, могут устроить драку.

– Драку? Они же вроде не должны. Запреты там, грех.

– Я не знаю, что у них там на самом деле, а в последний раз Теду-могильщику ухо оторвали. Так и ходит теперь, не могильщик, а безухий.

Она отвлеклась на очередного посетителя, а я задумался. Если Ху отправил меня сюда, ничего не рассказав, значит, предполагал, что пойму и без этого. На мне одежда, как у этих монахов – так я мысленно обозвал троицу, они ведут себя не так, как положено принявшим Слово Господа. Вполне возможно, именно к ним я должен примкнуть, чтобы разобраться в происходящем.

Но как это сделать? Вдруг они знают друг друга в лицо? Надо попробовать влиться в ряды послушников, кажется, так называются новички. Но не выгляжу ли я староватым для такого? Обычно в послушники идёт молодёжь, а мне уже, считай, сорок.

– Замени свечи на столах, – вновь обратилась ко мне Холли. – Там, – она мотнула головой в кладовую, дверь в которую находилась как раз рядом со мной, – на полке.

Согласно кивнув, я набрал те в подвернувшуюся под руки чашу и пошёл по залу, убирая огарки и расставляя новые свечи. Казалось странным, но в помещении совсем не пахло дымом, несмотря на то, что одновременно их горело больше тридцати. На меня не обращали внимание, будто я здесь был привычным, а не новичком в городе, где все, скорее всего, знали друг друга.

– …с северного въезда.

Подойдя к столу монахов, я принялся за своё дело, внимательно прислушиваясь к их разговору.

– Кто встречать будет?

– Джейкоб.

– Один?

– Отец Этельверд отправил так.

Я нечаянно толкнул огарок, с которого на стол сразу натекла приличная лужа воска, извинился:

– Простите, – и в ответ получил лишь молчание. Пришлось быстро закончить со всем и вернуться на своё место.

Узнать, что или кого будут встречать монахи и когда, не получилось. С другой стороны, а что бы мне это дало?

– Эй, – я поднял взгляд и увидел стоя́щего перед стойкой прямо напротив меня мужчину примерно моего возраста, в почти такой же монашеской накидке, но с откинутым капюшоном. Почти, потому что она была привычного коричневого цвета.

– Да, – поднялся я.

– Кружку эля налей. А где Холли?

Я оглянулся. Её действительно не было.

– Вышла, наверное. – Взяв кружку, я подошёл к одной из бочек и повернул кран. Пока эль наливался, пенясь и распространяя вокруг хлебный аромат, я думал, а что, если этот монах не из тех монахов? И что, если получится его разговорить?

– Вот. – Я поставил перед ним кружку, и в этот момент появилась Холли. – Составить компанию?

– Почему нет? – Монах улыбнулся. – Хорошая компания всегда во благо.

Долив себе пива и поймав укоризненный взгляд Холли, я прошёл за монахом к одному из столов, где нам тут же освободили место. Похоже, мой новый знакомый пользовался авторитетом.

– За Господа! – Усевшись, монах поднял кружку и сделал несколько глотков.

– За Господа! – хором ответили все, кто сидел с нами, и я последовал их примеру. Свежее пиво поверх выдохшегося вкуса не добавило, но мне нужно было поговорить с монахом.

Без часов было сложно ориентироваться во времени, но спустя, по моим прикидкам, примерно час за столом остались мы вдвоём. Да и паб начал пустеть. Я принёс монаху, которого, как оказалось, звали отцом Калебом, ещё кружку пива и решил, что теперь можно и поговорить.

– А скажите, отец Калеб, почему у вас с теми монахами, которые тут были, разное облачение? Вы же вроде из одного аббатства.

– Ты неверно понимаешь. Я служу церкви Святого Петра. Оно официально относится к аббатству, но мы самостоятельны и их главному, аббату Этельверду Справедливому, – на этом месте отец Калеб скривился и сделал глоток пива, – не подчиняемся.

– Интересно как. – Я тоже выпил. – А почему?

– Когда-то мы были все одно, – отец Калеб вздохнул, – а потом приехал он. Разогнал наших послушников, набрал своих… Говорят, они там совсем не Господу молятся.

– Дьяволу? – Я сделал вид, что испуган, и снова хлебнул пива.

– Не знаю уж, кому, говорят разное. Но люди у них пропадают.

– Расскажите, отец Калеб! – подобрался я, понимая, что, кажется, действительно напал на нужный мне след.

2018 год. Июль. Россия. Нежнин

Потоптавшись на месте, Игорь всё же решил, что тратить деньги на одежду, которой и без того завалена половина квартиры, не стоит. Время уже упущено. Кирька если в чём-то виноват, то сбежал ещё вчера, и торопиться некуда.

Половина квартиры – это, конечно, было преувеличение, но иногда Игорь представлял себя главным героем старого сериала «Притворщик», используя для каждого дела новые образ и одежду. Часто последняя даже не была новой в изначальном смысле этого слова. Он шарил по барахолкам и секонд-хендам, рылся на сайтах по продаже подержанных вещей и выискивал то, что требовалось. Ведь странно будет выглядеть, если к тебе приходит сантехник, работающий в придомовой управляйке якобы уже несколько лет, а на нём одежда только что из магазина.

Надев рубашку без рукавов с намёком на глажку, уже ношенные после стирки и утюга классические серые брюки, коричневые кожаные сандалии поверх белых носков, взяв в руки коричневую же, но уже другого оттенка папку из дешёвого дерматина – да, и такое в арсенале тоже было, – и нацепив на нос очки в толстой оправе, но без диоптрий, Игорь отправился по названному Тимофеем Витальевичем адресу.

Дверь в подъезд оказалась закрыта, и Игорь набрал номер квартиры.

– Кто? – раздался мужской голос.

– Извините, мне нужна Елена Сергеевна.

– Её нет дома.

Домофон отключился, и Игорю пришлось снова набрать номер.

– Что?

– Извините, а вы не подскажете, где она?

– Вам какое дело?

– Я из заводоуправления. У нас акция была, и Елена Сергеевна заняла второе место. Меня отправили вручить ей подарочный сертификат…

Не успел Игорь договорить, как замок на двери в подъезд щёлкнул. Ну вот, первый этап пройден. Осталось попасть в квартиру и организовать беседу с этим Кирюхой.

Делая вид, что не очень дружит с равновесием, Игорь аккуратно поднялся на первый этаж, где в дверях одного из карманов его ждал невысокий худой парень.

– Давайте, – протянул он руку.

– Нет, – покачал головой Игорь и поправил очки, – откуда я знаю, кто вы? Может, вы Елене Сергеевне никто, а я вам отдам. Потом меня уволят, а у меня дети. Трое. И жена беременная. И деньги придётся возвращать. – На слове «деньги» он увидел, что у Кирюхи буквально загорелись глаза.

– Да сын я её. Давайте уже.

– А документы?

– Да вашу мать! – Кирюха развернулся и через плечо произнёс: – Стойте тут, я сейчас вынесу.

«Да сейчас!» – подумал Игорь и втолкнул парня в квартиру, роняя на пол, вставая коленом ему на спину и фиксируя его руки на пояснице вынутой из кармана пластиковой стяжкой. Как хорошо, что появились такие штуки, и уже не нужно возиться с наручниками или верёвкой. Раз, и готово!

– Ты кто? – захрипел Кирюха.

– Конь в пальто! – ответил Игорь, поднимая его на ноги и пинками загоняя в большую комнату. – Где мой друг?

– Кто?

– Вчера к тебе приходил мужчина. Где он?

– Это придурок, что ли?

– Где он?

– А я откуда знаю?!

– Говори! – Игорь толкнул Кирилла, и тот со всего размаху уселся на потрёпанный диван. Пружины под парнем громко скрипнули.

– А что говорить-то? Он пришёл, я побежал, он за мной. А потом пропал.

– Где пропал?

– Там, – Кирюха мотнул головой в сторону окна. – Я бежал через дорогу на красный. Он за мной. Я уже на тротуаре был, с той стороны, оглянулся, а его нет.

– Как нет?

– Ну нет, и всё. Словно сквозь землю провалился. Я потом ещё немного пробежался, но он за мной не бежал, и я вернулся домой.

– Пропал, значит… – Игорь зашагал по комнате. – Неужели снова китаец?

– Да какой китаец? Это всё Ратников. Он мне заплатил, чтобы я его квартиру типа продал. Десять процентов обещал и нагрел, сука!

Кирюха плюнул на пол, который и без этого не отличался чистотой.

– Ратников? – Игорь остановился, посмотрел на него: – А, да. Ратников.

И вышел из квартиры, оставив парня лежать со связанными руками. Больше до него Игорю дела не было.