Kitabı oku: «Бывших следователей не бывает. Признание», sayfa 3

– Ещё как заслужила. Она исковеркала всю мою жизнь. Ты думаешь мужчине легко смириться с мыслью, что его поцелуи и прикосновения не радуют, а раздражают жену? Зачем тогда вышла за меня замуж? Я не принуждал её. Мне не нужна её благодарность, я ждал любви. Да ты не переживай, ей нравится роль жертвы.

Я пытался возразить ему, но он не стал меня слушать, хлопнул дверью и ушёл.

Мама преображалась, когда видела вас, Родион Петрович. Сразу становилась красивой и молодой, смотрела на вас совсем не так, как на отца. Мы с Ариной часто играли на улице, мама к вечеру звала нас домой:

– Вадим, приглашай на ужин Арину Родионовну, я напекла ваших любимых пирожков с картошкой.

Позже я догадался, почему она звала нас двоих: ей хотелось увидеть вас. Она знала, вы будете искать дочь и обязательно к нам заглянете. Её любовь была безгрешной, ей достаточно было видеть вас, слышать ваш голос. Мама помогала вашей больной жене, искренне плакала, когда она умерла.

Вскоре вас перевели на работу в областной центр, мы с мамой тосковали: я по Арише, мама по вам. В нашем доме стало совсем безрадостно. Мама редко улыбалась, похудела, быстро уставала. Я настоял, чтобы она пошла в поликлинику. Врач посоветовал пройти полное обследование в областном центре. Она уехала на неделю, а когда вернулась, призналась отцу, что встречалась с вами и что давно вас любит.

– Отпусти меня, – просила она отца, – мне ничего не надо, заберу только сына. Может, и в твоей жизни всё изменится к лучшему, встретишь настоящую любовь.

– Любви мне с тобой по горло хватило, – злобно сказал отец. – Если надумаешь сбежать, всё равно найду, плохо будет не только тебе, но и твоему хахалю, и сына больше не увидишь.

Мама осталась, ночами плакала.

– Родион Петрович, неужели мама никогда не рассказывала вам об отношениях с мужем?

– Не рассказывала, она была очень сдержанным человеком, я ничего не знал.

– Не знали или не хотели знать? Я впервые не верю вашим словам.

– Не буду отрицать, предполагал: живётся ей несладко, но она молчала, а я не спрашивал. Потом каялся все годы. Думал, само как-то образуется: она ко мне переберётся, начнём новую жизнь. После нашей встречи она позвонила и сказала, что остаётся с мужем, объяснять ничего не стала. Вместо того, чтобы приехать и забрать её, я обиделся, словно ребёнок. Когда твоей маме понадобились деньги на операцию, я у друзей и знакомых раздобыл почти всю сумму. Она меня поблагодарила и своим тихим голосом объяснила: операция ей уже не поможет.

– Я тогда позвонил вам от отчаяния. Отец отказался оплачивать операцию, при этом цинично заявил: мир ничего не потеряет, если на земле одной ничтожной бабой станет меньше. Я впервые бросился на него, он начал меня бить, мама встала на защиту. Он и её, такую больную и беспомощную, не пожалел: оттолкнул с силой, она упала, потеряла сознание. Через несколько месяцев мама умерла. Вы присутствовали на похоронах, видели, как он рыдал. Актёрский талант в нём явно присутствовал. Вы настаивали, чтобы я уехал с вами, я отказался, а потом пожалел.

Мы жили, словно два чужих человека. Отец не скрывал: он ждёт не дождётся, когда я окончу школу и уеду, даже пообещал:

– Первый год обучения в институте оплачу, потом сам зарабатывай.

В соседнем городе у него появилась женщина, выходные дни он часто проводил у неё, это облегчало мою жизнь.

А потом я убил отца. Было воскресенье, он собрался на рыбалку, а мне приказал, чтобы я к вечеру принёс ему горячего супа. Я нашёл его в маленьком деревянном домике, который в посёлке называли «хижиной рыбака». Отец уже изрядно выпил. Он остался недоволен приготовленным мною супом, называл бездельником. А вот он всё умеет делать. Отец поднялся из-за стола.

– Помоги мне сети поставить, – сказал он.

Мы пошли к выходу. Отец задержался у старого зеркала, висевшего на стене, я стоял рядом.

– А, может, ты вовсе и не мой сын? При такой распутной матери это немудрено.

Я и сам был бы рад не иметь подобного родственника, но из зеркала на нас смотрели два очень похожих лица с одинаковой ненавистью в глазах.

Он приказал мне нести сети, а сам зачем-то взял в руки топор. Когда мы подошли к реке, начался дождь. На гладкой поверхности воды вспучивались и тут же исчезали прозрачные пузыри.

– Отличная погода, – сказал отец, – если я тебя сейчас зарублю, дождь смоет все следы.

Не знаю, что произошло со мной, но появилось мучительное желание избавиться от него первым. Я выхватил из его руки топор и ударил изо всей силы по голове. Он упал. Я даже не испугался. Затащил его тело в лодку, надёжно привязал к нему рюкзак, набитый камнями, выплыл на середину реки и сбросил его в воду.

Вернулся в домик, всё тщательно убрал. В лодку сложил вещи отца, сети и отправил её вниз по течению. В это время дождь превратился в ливень. Домой вернулся затемно, переоделся в сухую одежду, мокрую постирал и уснул. Мне никогда не снились цветные сны, а в эту ночь я танцевал с мамой на зелёном лугу и даже запах травы чувствовал.

На следующий день пришли сотрудники полиции и сообщили: лодку отца нашли в трёх километрах от посёлка, но самого отца нигде не было.

– Он не возвращался ночью домой? – спросил меня пожилой полицейский.

– Нет, обещал прийти утром, – ответил я.

Тело отца обнаружили через месяц, следствием было установлено: его убили, стали искать преступника, но меня ни в чём не заподозрили.

Вы, Родион Петрович, как и после смерти мамы, предлагали переехать к вам. Я был готов, но оставалось всего несколько месяцев до окончания школы, и я решил остаться в посёлке. Соседи обо мне заботились – жалели сироту. В начале лета я оформил документы на получение наследства. Оказалось, кроме дома и машины, у отца на счету были деньги. Их с избытком бы хватило на операцию и лечение мамы. Я ненавидел его, словно он всё ещё был жив. Меня до сих пор удивляет: я никогда не жалел о содеянном, не терзался муками совести. За все эти годы он не пришёл ко мне даже во сне. Хотя его кровь стала моей кровью, более чужого человека на земле для меня не существовало.

Вадим замолчал.

– В этой истории есть и моя вина, я не должен был оставлять тебя с отцом. Но, поверь, в тот момент я не знал всей правды о ваших взаимоотношениях, – сказал Родион Петрович.

– Не терзайтесь по этому поводу, чему суждено было произойти – то свершилось. Убийство отца стало первым, но не последним преступлением в моей жизни.

Когда я осознал, что у меня появилось много денег, решил учиться в Москве. Дом пока не стал продавать, за ним согласились присмотреть соседи.

Год я жил в общежитии, потом снял квартиру. Тонечку, свою будущую жену, встретил случайно в магазине. Влюбился сразу: она мне напоминала маму – нежная, скромная. На третий день знакомства подарил ей кольцо и предложил выйти за меня замуж. Она назвала меня человеком несерьёзным, но от предложения не отказалась. Вскоре мы поженились. Годы жизни с ней были для меня самыми счастливыми. После занятий оба спешили домой. Мне нравилось, как она смотрела на меня при встрече: в её глазах я видел любовь. Со дня смерти мамы на меня никто так не смотрел. Меня мучило только одно: я должен был, но так и не смог рассказать ей об убийстве отца. Боялся, что она оставит меня. Тонечка только внешне напоминала мою маму, на самом деле характер имела решительный. Я и сам старался забыть о содеянном.

Мы оба успешно окончили институт, получили дипломы. Тоня сразу вышла на работу, я к тому времени уже вёл свой блог, кое-что зарабатывал, потом нашёл место в банке.

Мы хотели детей, но жена не могла забеременеть. Мы не отчаивались, верили: впереди долгая совместная жизнь, родителями мы обязательно станем.