«Раб. Книга 2. Вкус свободы» kitabından alıntılar

Пока человек чувствует боль – он жив. Пока человек чувствует чужую боль – он человек. (Франсуа Гизо)

Это власть жестоких, циничных подонков, получающих удовольствие от войн и насилия, считающих женщин бесплатным постельным приложением и заодно прислугой, поскольку им так удобнее? Нет, милых и нежных созданий вроде Олинки и Амиры! – Ну… у них была возможность сделать настоящее равновесие, – говорю осторожно. – Без перевеса какого-либо пола. Разве то, что есть сейчас, намного лучше? Только постельными приложениями являются мужчины

кого-то завести? Хотя, почему бы и нет. – Антер, пожалуйста, не смотри так

Листаю дальше, не знаю, что хочу найти

Или кому-то нужно тебя использовать, а доверять тем, кто использует детей… не тянет. – Ты сам-то откуда? Родственники остались? – интересуюсь. Вдруг получится найти. Помню, что обещал Тали не лезть за пределы таринской сети, но может она и сама не будет против. – Тебе-то зачем? – отвечает мрачно. Пожимаю плечами. – С Лады, – бурчит. Что-то я такое слышал… неблагополучная планета, и, по-моему, из лояльно настроенных к Тарину. – Мама поехала на Голконду, на какую-то временную подработку. Не знаю, где она сейчас. – Не побоялась оставлять. – Она меня часто оставляла, – вскидывается. – Одна воспитывала. Короче, речь не обо мне. За тобой давно наблюдают, это твой шанс. – Слишком уж ваша организация… влиятельная, – говорю, указывая парализатором на гравикар, из которого пацанёнок вышел. Не особо верится, что у какого-нибудь

даже кнут в сторонку отложила, в очередной приступ необузданного облегчения. Какое счастье, что к ней не попал