Kitabı oku: «Барсуковы и Ксеноморфы», sayfa 3
– Не может этого быть, – простонал Зу и в отчаянии зажмурил глаза.
– Что? – не понимал Бо – Что происходит?
– Груля… – с ненавистью зашипел Хамчи – Как жопой чувствовал беду.
– Этого не может быть! – замотал головой командир. – Она должна спать!
– Возможно это не наша Груля? – с надеждой предположил Бо.
– Надеюсь, что так, – без особой надежды вздохнул Зу. – Ладно, мы не можем полагаться на авось. Объявляю боевую тревогу. Собирайте боекомплекты, сбор в чвоки-гостиной через десять минут. А я попробую связаться с начальством. Может они что знают. Да, и забегите к Ниму и ко мне, заберите наши вещи. Нужно быть готовым выдвигаться в любую минуту.
Три мохнатых существа в голубых комбинезонах рванулись из помещения симулятора, словно подпаленные. Хамчи и Ним побежали по тоннелю в свои каюты собирать охотничьи рюкзаки, а Зу поспешил в помещение-ноль, оббегая свежие камни, что выпали недавно из покатого потолка коридора. Позади, не переставая подбадривать капитана, парил вечный оптимист Чими.
Командир застал Нима в помещении-ноль на потертом, погрызенном, но очень большом диване из блекло-кофейной трагассовой кожи за приготовлением барбекю по-чвокерски. На прозрачном полу в мерцании желтых, голубых и зеленых теней валялись десятки, если не сотни мертвых мохнато-панцирных хопосткаских крыс с полностью отсутствующими глазницами, но с необыкновенно длинными острыми передними зубами, что выпирали из длинной челюсти, как грозные ножи буровой машины. Судя по порванным глоткам и каплям крови повсюду, Ним ночью снова отрабатывал навыки нюхача на нижних технических уровнях бункера.
Увиденное застопорило капитана на месте вместе с бесшумно парящим над головой Чими. Трупы грызунов нарушили умиротворенное плавание зеленочешуйчатого Похо. Грациозное животное находилось всего в полуметре от хвостатых тушек, плескаясь в подземном резервуаре с подогретой водой. В обычное время Похо кружил вокруг центрального шлюза в вечной погоне за своим зубчатым хвостом. Однако сейчас амфибия широко раскрыла пасть и пыталась схватить мертвых крыс через непреодолимый прозрачный барьер. Вместе с Похо интерес к происходящему проявляли гамма-угри в аквариуме у стены. Около двух дюжин полосатых черно-синих тварей льнули мордами к днищу сияющего сосуда, привлеченные видом крови.
Чвокер-ищейка вот уже битый час с увлечением готовил закуску для традиционных вечерних киношек. Совершенно забыв обо всем на свете, он хватал за длинный толстый хвост мертвую крысу из глубокой миски на придиванном столике, а другой рукой с автогеном поджаривал тушку шипящей голубой струей горящего газа. При этом черные глаза были поглощены происходящим на широком голографическом экране, мерцающем в паре метрах от дивана. Там крупным планом двигалось нечто огромное с фиолетовым языком. Это была коровоголовая самка-тапи с многоэтажной яично-желтой прической. Женщина с рожками вожделенно слизывала пломбирные шарики, выпуская теплый пар из широких влажных ноздрей. Ним, будучи в одиночестве, часто залипал на круглосуточный рекламный канал, где с утра до ночи крутили, как существа из разных планетных систем ели экзотическую еду. Чвокер невольно подражал, высовывая черный язык из широкого зубастого рта и, по всей видимости, получал от этого некое неприличное удовольствие.
Среди группы 8187 Ним давно заслужил клеймо мохнатого извращуги, хотя чвоки-психолог полагала, что это лишь сублимация тоски по криминальной свободе. Зу никогда не понимал, как этот оболдуй со странным влечением к чужим расам мог так долго работать на Хорогу- самую опасную мафию в Саламандровой Галактике. И, тем не менее, железная пластинка сбоку на трепанированном черепе напоминала о том, сколько раз он участвовал в жестких разборках.
– Во имя Саламандровой Галактики!– наконец взревел капитан, с ужасом оглядывая тускло освещенное помещение, погруженное в хаос. – Какого шерстяного ты тут устроил!?
– А, кэп! – Ним поспешно захлопнул пасть, отложил автоген и махнул боссу рукой – Подлетай, я тут как раз вкусняшек наготовил.
Тут чвокер совершенно неожиданно перегнулся через рядом лежащую трехствольную барионную пушку, поблескивающую черным сплавом (с оружием мохнатые наемники не расставались никогда) и игриво подмигнул командиру:
– А здоровы вы вчера спели ту пиратскую песенку…
На широкой морде сияла чернозубая улыбка. Она часто обескураживала и, наверное, именно из-за нее Ним в группе 8187 официально отвечал за налаживание первых контактов. Однако сейчас рот чвокера-нюхача быстро вернулся позицию «упс, я не хотел». Командир явно был не в духе.
– Чо? – взмыленный Зу не сразу понял, о чем говорит боец, но тут в памяти просветились картинки вчерашней попойки за игровым столом.
– Я говорю….. – Ним робко подвинул миску с жаренными крысами ближе к капитану – Вот, угощайся, босс. Для всех приготовил.
Ноздри Зу уже давно терзал манящий запах жаренного мяса, но командир умел держать себя в руках……
– Хватит страдать херней! – забрызгал слюной капитан – У нас тут боевая тревога!
– О чем ты, босс? – Ним сразу придвинул барионную пушку к себе и оглянулся на стену с таймером – Мы на середине цикла. Я уж и забыл, как выглядит эта стерва.
– А ну подвинься! – на пути к дивану Зу отпнул несколько крыс, уселся на скрипучую кожу перед экраном и поднял глаза к парящему роботу. – Чими, срочная связь с куратором.
– Есть, капитан!
Чими замигал красными точками-детекторами напротив экрана. Картинка с рекламой мгновенно свернулась и на всей двухметровой диагонали появилась плоская, как блин, голова куратора, покачивающаяся на тонкой шее, словно шляпка ядовитого гриба-мутанта. Два круглых глаза размером с мандарины моргнули пятнисто желтыми зрачками на передней периферии дисковой головы.
– Причина вызова, капитан? – сходу поинтересовался куратор караульного бункера.
– Мой робот засек данные, указывающие на изменения в тауринговом войде. Что происходит?
Блинная голова снова моргнул и громко забил по клавиатуре перед монитором.
– Да, вижу аномальные преонные сдвиги и нейтринные осцилляции, – подтвердил куратор с легким беспокойством. – Мне нужно проверить данные независимой станцией и отправить начальнику отдела. Я свяжусь с вами.
– Стой, стой, стой – вскинул четверню Зу – Я думал ты начальник отдела! Что нам делать?
– Мы проверим параметры и вышлем инструкции. Пока сидите ровно, если не сработала тревога. Данные неоднозначные. Возможно, просто слияние галактических ядер в свернутых яма-пространствах.
– Упоротый долбзвон… – со злостью прошипел Зу.
– Что вы сказали?
– Я говорю, когда вы пришлете моим ребятам нормального лалийского джина?
– Вам не положено, вы же знаете.
– Ладно, проверяйте быстрей. У меня тут парни с ума начинают сходить.
– Выслать доктора?
– Да…– закивал Ним, улыбаясь во всю морду и потирая лапы в предвкушении, как будет доводить белохалатную чвоки-психичку до белого каления.
– Не надо, – Зу гневно зыркнул на Нима. – Просто шевелите булками. Я хочу узнать, что происходит до того, как наступит конец света.
Куратор в воздухе-экране свернулся в точку и на его место вернулась рогатая женщна-тапи, приступившая к поеданию восьмислойного бутерброда с сочной икрой.
Ним невольно покосился на экран, а Зу, не сдерживаясь, залепил ему подзатыльник.
– За что!?
– Что ты себе позволяешь? – начал отчитывать капитан – Сколько тебе раз говорить, не жри крыс из водопроводного блока!
– Я не могу подавить свои инстинкты, – заартачился мохнатый боец. – Я же ищейка!
– А на какого хера ты здесь их выпил и раскидал?
– Думал, успею зажарить, пока все не проснутся, – Ним опустил голову. – Хотел сюрприз устроить.
Командир шумно вздохнул. Широкая пасть на его рэгби-голове сменила недовольный оскал на примирительное понимание, но в этот самый момент из тоннельного коридора в помещение-ноль ворвались запыхавшиеся Бо и Хамчи, полностью экипированные в голубые комбинезоны, с раздутыми боевыми рюкзаками за спинами. Оба, помимо своих, накинули на плечо еще по комплекту – для Зу и Нима.
Бо с ходу, испуская ядреные матерные слова, поскользнулся на жирной окровавленной крысе. Зеленый рюкзак, напичканный снаружи всевозможными патронниками, взлетел в воздух. Зу мастерски отпрыгнул влево и поймал свой боекомплект, падая на скрипучий диван, как бывалый циркач.
– Ты какого квазара взял автоген без спроса! – заорал Хамчи, швыряя рюкзак Ниму в морду. – Босс, смотри, он снова берет мои вещи!
– Не гунди, здесь все общее! – Ним вскочил с дивана и приготовился драться, потому что Хамчи уже сжал мохнатые кулаки.
– Твою мать, Ним! – застонал Бо, вставая и потирая копчик – Когда ты уже прекратишь по синей дуре крыс ловить?
– Я был абсолютно трезв! Сколько раз вам говорить! Мой нюх требует разрядки! И жаренные крысы намного вкуснее той синтетической дряни, что тут дают.
– Ты сломал Похо! – Бо гневно указал мохнатым пальцем на амфибию с хлопающей пастью под прозрачным полом.
– Он тебе не игрушка, чтобы ломаться! Ему полезна смена движений! Покрутись-ка за своим хвостом с миллион лет. Думаешь, ему это нравится?!
– Ты сюда только нашего Похо не впрягай!
Хамчи толкнул Нима в мохнатую грудь и от едва наметившийся кучи-малы с укусами, шишками и вырванным мехом, всех спас командный голос Зу.
– А ну заткнули все пасти! – заорал он тем же ревом, каким отдавал приказы брать на абордаж заблудившиеся космошхуны. – У нас тут боевая тревога, кто еще не помнит! Захотели на гаупвахту!? Могу легко устроить, только скажите!
– Босс, но если это Груля, почему не сбрасывается счетчик? – Хамчи опустил кулаки и теперь подозрительно поглядывал на стену с таймером.
Зу открыл рот, чтобы выдвинуть свою версию, но в этот момент снова замерцал голографический экран над придиванным столиком. В воздухе появилась блинная голова куратора. Судя по расширенным мандариновым зрачкам, дело было дрянь.
– Данные подтверждены, – сообщил куратор взволнованным голосом. – Клацающая в темноте прямо сейчас переживает очередное рождение.
Зу покосился на Хамчи и задал куратору волновавший всех вопрос:
– Почему не сбрасывается счетчик?
– Нарушена синхронизация гипер-полей.
– Что это значит?
– Она уже снаружи. В этот раз у нее будет фора.
– Дьявол, вы издеваетесь! – взревел капитан – Открывайте люк!
– Вы же знаете, Процесс нами не контролируется. Наши инженеры полагают, что проход откроется через…
И в этот момент помещение-ноль заполнил жуткий вой сирены, который чвокеры не слышали уже более полумиллиона лет. Огромная сигнальная лампа в гранитной стене загорелась красной тревогой. Счетчик времени сбросился до нулей, а снизу под таймером загорелась табло:
«Сессия 135»
Квадратный люк под лампой медленно, на автоматической гидравлике открылся кверху, приглашая в черный квадратный тоннель.
– Чвокеры на выыыхооод! – скомандовал Зу, забираясь в лямки рюкзака.
Глава 5. Рождение
Несколько секунд моль порхала над супружеской парой, кружа в воздухе, словно миниатюрный вертолет. Она порывалась сесть то на кончик носа Жоры, то на лоб Юли, над которой висело ароматное облако ромашкового шампуня. Однако насекомое было слишком целеустремленно, чтобы поддаваться на пахучие соблазны, поэтому оно сделало прощальный круг и резко вылетело в коридор, где промахнуло мимо туалета и ванной и нырнуло во вторую спальню-детскую, в которую в туманном будущем предполагалось поселить человеческого детеныша, Барсукова-младшего. Белые с черными крапинками крылья замахали вдоль всего комнатного периметра, после чего моль, наконец, определилась и села на разноцветные обои с цветочками и паровозиками точно под книжной полкой с учебниками по бурению нефтяных скважин (Жора временно использовал детскую для работы). Впервые за восемнадцать часов беспрерывного полета крылья моли замерли. Она притихла на минуту, отложила крошечное яйцо жемчужного цвета, а затем вновь закружила в коридор.
Силы покидали чешуекрылое существо. Моль облетела гостиную с ковром, диваном и широкой плазмой, а после взяла курс на кухню, которая располагалась прямо напротив. В кухонном сумраке, куда заглядывала только спелая луна, крылатое насекомое нашло последнее прибежище.
Бабочка примостилась на потолке рядом с тем местом, откуда выходит проводка для электрической лампочки. Юля до сих пор не повесила здесь люстру потому, что не могла выбрать какая лучше: в форме лепестков или в форме колокольчиков. Моль застыла на потолке еще на минуту, а затем мертвой, ножками вверх, упала на белую скатерть круглого обеденного стола. Всё, что от неё осталось (не считая трупа) это два почти невидимых вытянутых яйца, из которых уже спустя две секунды наружу выбрались две личинки: одна в детской, а другая на кухонном потолке.
Трупик диковинной моли еще не успел остыть, как белые личинки задергались в изгибах во все стороны, пытаясь отклеиться от поверхности, куда их прикрепили. Однако этому не суждено было случиться. Мать-природа вовсе не планировала создавать из реликтовых зародышей других молей. Эти маленькие недоразвитые гусеницы служили совершенно другой цели. Каждая личинка, подергавшись немного, вновь замерла. Затем белковые тела стремительно разложились до жидкого состояния. Процесс сопровождался выделением тепла, а потому под потолком в кухне и на стене в детской вился странный пар. Уже спустя пару секунд от места гибели личинок расползлись мокрые неровные пятна диаметром около шестидесяти сантиметров каждое. Если бы Барсуковы жили в многоквартирном доме с соседями на верхнем этаже, то они бы, безусловно, решили, что их подтопляют. Но наверху располагался только чердак, а он был сух, как сердце пустыни Сахара. Да и дождя в ближайшие сутки не предвещалось.
***
Электронные часы на тумбочке у изголовья супружеской кровати с Юлиной стороны светились зелеными цифрами 03:01. Жора сжался в позе эмбриона на левой стороне постели. Он кутался в одеяло, которое безбожно стащил с любимой супруги. Юля спала в коротком розовом пеньюаре, раскинув руки и ноги в стороны, словно загорала на пляже в Акапулько. Длинные русые волосы растрепались по подушке интересным симметричным узором. Над молодыми людьми еще витал дух вчерашней ссоры, хотя по сонным, комично расслабленным лицам ничего такого не замечалось.
Мокрые пятна в спальне и на кухне одновременно обрели более четкие очертания. Затем вдоль темных контуров посыпалась штукатурка и бетонная крошка. В кухне она опадала прямо на стол, засыпая трупик моли, а в спальне крошилась на плюшевый розовый диван. Вскоре из кухонного потолка выпал круглый кусок бетонной плиты, который чудом не проломил дубовую столешницу.
От резкого и страшного звука оба супруга немедленно проснулись, вцепившись друг другу в руки. После ужасного грохота с треском дом накрыла пугающая тишина. Юля сидела в постели с выпученными от страха глазами и смотрела на мужа. Тот несколько секунд хлопал веками и оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что его разбудило.
– Что это было? – заморгала от страха Барсукова-жена.
– Наверное, у соседей стена обвалилась, – пробубнил Жора, которому совершенно не улыбалось идти узнавать причину шума до утра. Он вновь уронил голову на подушку, притворившись сонным.
Юлю не удовлетворил ответ супруга.
– Жора…. – принялась она трясти его плечо – Жора!
Барсуков-муж был не так далек от истины. Часть стены в детской действительно «обвалилась». Но это было не совсем обычное разрушение. В кирпичной стене появился квадратный проем в черный тоннель, из которого вскоре на четвереньках выползло проворное существо ростом с трехлетнего ребенка.
Груля сразу свалилась на детский диван и грозно сверкнула большими желтыми глазами, которые видели в темноте так же хорошо, как днем. Кошачьи вертикальные зрачки уже начали высматривать добычу. Последние четыре километра она ползла на всех парах по длинному металлическому коридору с множеством ложных ответвлений, поэтому сейчас слегка устала, но времени для отдыха не было. Нужно успеть сделать свое дело.
Первым, что увидела загадочная гостья в доме молодоженов, стал огромный плюшевый слон голубого окраса, которого Жора подарил Юле на прошлое восьмое марта. Мягкая игрушка уютно устроилась в глубоком кресле, будто всю жизнь ждала, когда стена напротив разразится дырой сквозь миллиарды световых лет. Хобот воинственно вытянулся кверху, а толстенные лапы готовились кого-то схватить.
Груля моментально сузила желтые зрачки, понюхала воздух и вскоре поняла, что это кукла. Для пущей уверенности она открыла рот и выпустила вперед невероятно длинный жилистый язык. Как серое мускулистое жало, он вытянулся к противоположной стене на два с половиной метра и попробовал игрушку на вкус.
Ничего интересного. Противная синтетическая ткань. Груля убрала язык в рот и вновь потянула воздух симпатичным чуть вздернутым носиком. Тонкое обоняние наткнулось на интересные запахи из супружеской спальни.
Все Грули инстинктивно, где бы они не появились на свет Божий, принимались искать бездетных родителей. И здесь определенно пахло такими особями. От сильного аромата у девочки (а ее можно было назвать и так, несмотря на возраст в двести миллионов лет) даже немного закружило голову. Она приподняла зад кверху, как макака, и на всех четырех конечностях, крадучись, двинулась в направлении родительского духа.
Юле удалось растолкать мужа в тот момент, когда существо из детской уже находилось под супружеской кроватью.
– Проверь, что там! – с волнением прошептала Барсукова-жена. – Вдруг, воры?
– Какие нафиг воры?! Тут все друг друга знают!
Тем не менее, Жора уже проснулся и откинул одеяло в сторону. Ноги коснулись пола и искали тапочки. Груля, прижавшись по-кошачьи к паркету, с азартом следила за голыми пятками жертвы. Вот она выбрала момент, замерла и с быстротой молнии вцепилась острыми клыками в человеческую лодыжку.
Муж взвыл. Жена схватилась за голову и завизжала.
– Тут собака! – орал Жора, прыгая на одной ноге. – Или крыса! Включи свет!
Не переставая кричать, Юля бросилась к выключателю. Барсуков-муж попытался руками оторвать от ноги невиданное чудище, но ладони тут же укололись о грулины шипы.
– Дьявол, это какой-то зубастый ёж! – заорал Жора вне себя от боли и бешенства.
В этот момент в спальне зажегся свет. Оба супруга уставились на красно-сине-белый клубок вцепившийся в ногу. Изумление на их лицах не передавалось описанию. Они словно увидели нечисть в живом обличии. Какую-то колючую, клыкастую нечисть в коротком алом платьишке. Муж, потерявший всякое самообладание, с диким воем взмахнул поверженной ногой вперед, будто пнул несуществующий мяч, и тут девочка разжала зубы и полетела вдоль кровати к узкому платяному шкафу, который вытянулся в самом углу дальней стены.
Шипы на затылке Грули глубоко вошли в деревянную поверхность шкафной дверцы и на какое-то время она оказалась совсем беспомощной. Желтые зрачки горели яростью, а тело извивалось во все стороны, пытаясь отцепиться.
Как верная жена, Юля сразу бросилась к ноге мужа. На месте уксуса из четырех дырочек струилась кровь.
– Ерунда, царапина, – как-то неуверенно произнес Жора, ибо не хотел представлять возможную агонию с мучительной смертью в конце.
Юля ему не поверила, сбегала в ванную, достала лейкопластырь, перекись водорода, и быстро заклеила кровавую рану, предварительно причинив дикую шипучую боль обеззараживающим раствором. Жора все это время с содроганием смотрел на существо, прибитое к шкафу. Груля продолжала извиваться и бормотать что-то на непонятном языке.
– Что это, черт возьми, такое?
– Господи, да это же маленькая девочка!– заметила Юля.
Розовый пеньюар с пятнами крови мужа вздымался и опадал в такт ее возбужденному дыханию. Они стояли за дальней (Юлиной) стороной кровати с такими физиономиями, будто впервые поймали крысу, но опасались подходить к ней из-за риска заражения.
Однако странная девочка так отчаянно пыталась отодрать голову от дверцы шкафа, что смотреть на это без сострадания было довольно трудно. Достаточно одного мистического мгновения, чтобы спровоцировать нас на безумство и вот, когда Юля вдруг встретилась взглядом с кошачьими зрачками, внутри женской груди сразу что-то щелкнуло. Так бывает, когда мы забываем о предосторожности и идем высвобождать лапу медведя из капкана.
Вряд ли бы Юля Барсукова (год назад просто Мышкина) решилась разжимать здоровенный капкан для героического освобождения озверевшего от боли косолапого, слишком много она смотрела передач про животных, чтобы идти на такую глупость, ну а загадочная девочка в смешном красном сарафане в белый горошек – совсем другое дело.
С самоотверженностью амазонки жена вышла из-за кроватного укрытия, подошла к дергающейся Груле на расстояние поцелуя и схватила ее за маленькие хрупкие плечи.
– Не бойся, – сказала Юля, утопая в желтых зрачках древнего существа. – Я тебе помогу.
Груля на мгновение замерла, взглянула на потенциальную маму с осторожным сомнением и тут муж кинулся спасать жену.
– Отойди от неё! Я сам!
Но Юля уже пыхтела, тянула девочку на себя, упиралась голой пяткой в низ шкафа. Шипы, наконец, вышли из дерева. Человеческая взрослая самка держала на весу забавный, но по виду весьма воинственный экземпляр явно неземной природы.
Внезапный страх сковал молодую жену. Шипастая девочка могла запросто перегрызть горло такими-то зубищами. Но внимание Грули обратилось не к спасительнице, а к агрессивно прыгающему самцу. Иновселенная малышка мгновенно приняла все за сценарий нападения с коварной ловушкой псевдосострадания. Подобные фокусы с ней больше не пройдут. Саблезубые клыки молниеносно прокусили Юлину руку чуть выше запястья, отчего та заорала благим матом, плюхнулась на кровать и принялась судорожно отсасывать кровь, поскольку понятия не имела, насколько ядовитой может быть слюна чужеродного существа.
Дикарка в горошистом сарафане, тем временем, шмыгнула между ног Барсукова-мужа и на четырех конечностях поскакала по коридору, где скоро с треском выпнула парадную дверь. Звездная ночь наполнила легкие и мозг чувством озорной свободы. С безумным блеском в глазах Груля кинулась метить территорию в огородные грядки коттеджного участка Барсуковых.
На жаргоне чвокеров «метить территорию» в отношении клацающих в темноте означало, что Груля принялась дырявить мир, в который попала по велению загадочных лабиринтов между вселенными.
Как это происходило? Очень просто. Как мы помним, горошины на платье кусачей девочки были вовсе не декором космического дизайнера, а реальными белыми шариками, состоящими из затвердевшего секрета грулиного организма. По виду они чем-то напоминали мячики для пинг-понга, только разумеется намного тяжелее.
Пока Жора ошпаривал рану жены перекисью водорода, шипастая девчушка прыгала между кустами смородины, крыжовника и малины, отколупывала из платья белые шарики и закапывала их в мягкий чернозем примерно на пол детской ладони в глубину. Как только Груля вынимала шарик, сферическая пустота платья немедленно начинала наполняться свежим тягучим соком.
Буквально за минуту клыкастая бестия зарыла десяток страшных схронов. Теперь ее тело ныло и ужасно чесалось, голова слегка кружилась и еще вдобавок невыносимо хотелось найти хоть какую-нибудь маму. На ближайшие часы Груля становилась весьма уязвимой добычей, поэтому она, недолго думая, перемахнула через невысокий забор из сетки рабицы, проскакала пару десятков метров в сторону грунтовой дороги, с последними силами пересекла ее и без чувств свалилась в заросший травой овражик у могильника.
Схроны Грули были страшными потому, что состояли из редчайшего во вселенной белка сигма- тимиразы, а он на 99,9% сходен в аминокислотной последовательности с белком сигма-димиразой, который в виде белых личинок оставила в доме Барсуковых странная леопардовая моль. За мгновение до десанта чвокеров, все шарики, а по сути частички Грули, полностью растворились, образовав под собой подземные провалы, похожие на кротовые норы, только намного заковыристее и глубже, чем может себе представить мозг среднестатистического земного примата.
Глава 6. Первый контакт
Чвокеры опоздали буквально на пару минут. Один за другим, четыре мохнатых существа в синих противогрульных комбинезонах, в ночи легко принимаемые за разодетых медвежат, скатились по гладкому покатому спуску металлического тоннеля в квадратную дыру, которая появилась в потолке кухни Барсуковых из-за личинки загадочной моли.
Бо вылетел первым. В полной амуниции, перевязанный крест-накрест кожаными лямками с ножами и цилиндрическими боевыми зарядами-капсулами, продетыми в специальные отверстия, сжимая в коротких лапах барионную пушку шестого поколения, разрешенную для применения в галактиках с уровнем развитии цивилизаций ниже М8,он приземлился на белую скатерть стола, хищно понюхал воздух и крикнул в дыру наверху, что место высадки безопасно. Сразу за ним из тоннеля скатился Ним, следом Хамчи и последним командир группы Зу, который всю дорогу подгонял парней из-за их дурацких склок. Все, как и Бо, были вооружены ручными пушками, на спинах ранцы с походным набором для выживания и охоты на Грулю в условиях незнакомой планеты.
В доме сильно пахло Грулей и жаренной курицей, которую Юля сделала в духовке на ужин, до того, как поссорилась с мужем на тему детей и семейного кодекса счастливого брака.
Чвокеры разбежались по краям стола и жадно вдыхали знакомый запах и кучу незнакомых арома-сигнатур, которые помогали им определить, в какую именно задницу мира их забросила судьба в этот раз.
– Похоже, она появилась оттуда, – сообщил Бо, указывая пухлым черным пальцем в кухонную стену, смежную с детской.
– Оно еще дома? – черные глаза командира чвокеров сверкнули в мягком сумраке под полной луной. Зу преднамеренно называл Грулю «оно», отказываясь признавать в ней малышку женского пола. Нормальные девочки играют с куклами, а не разрушают планеты.
– Трудно сказать, – пожал плечами Бо, – но запах сильный. Похоже, она успела тут побегать.
– Что это за мир? – Зу вполоборота повернулся к Ниму, который стоял на краешке стола напротив духовки и блаженно пьянел, вдыхая теплые остатки аромата курочки.
– Ним! – грубо позвал командир. – Какого черта ты творишь? Хочешь в карцер на два месяца?
– Никак нет! – чвокер-переговорщик отряхнулся шерсткой и взял себя в руки. – Просто необычный запах, кэп. Похоже, жаренное животное. Судя по пленительному аромату, вероятно, оно раньше летало. Или пыталось летать.
– Так где мы? – недовольно повторил Зу.
– Судя по всему, это планета с доминирующими плотоядными, – отчеканил Ним.
– Говносракеры? – с брезгливостью уточнил всезнающий Хамчи, который на другой стороне стола изучал настенный календарь с огромным пушистым кроликом на фото. Он сразу потерял интерес к изображенному животному и резко захотел запрыгнуть обратно в дыру в потолке, доползти до помещения-ноль и закрыть люк на десять оборотов до следующего вызова где-нибудь в месте посимпатичнее.
– Именно так, – подтвердил Ним. – Вселенная уровня М6. Возможно ниже, М5. Словом, та еще мерзость.
– Ненавижу говносракеров!– выругался Бо, опуская плечи, и тоже захотел обратно в дырку в потолке.
– Отставить разговорчики! – строго рявкнул Зу и по-лидерски поднял дуло барионной пушки вверх. – Груля вышла наружу. Наша задача найти, схватить и засунуть обратно в нору. Не мне вам напоминать, во что нам обойдется каждая лишняя секунда на этой планете.
Чвокеры отозвались в разнобой и не очень вдохновенно:
– Как скажите, кэп.
– Да, командир.
– Отработаем на совесть, кэп.
Столь брезгливое отношение чвокеров к «говносракерам» было вызвано ксенофобскими мотивами. Все дело в том, что они сами принадлежали к вселенной уровня М8, где носители разума не выделяют никаких биологических отходов жизнедеятельности. Все, что входит в их желудки, кровь или мозги – полностью усваивается в организме без остатка, если не считать едва заметного тепла, которым чвокерское тело делилось с окружающей средой. Любые существа, которые после еды и питья должны сходить по большому и маленькому вызывали у чвокеров чувства близкие к тем, какие некоторые люди испытывают к слизням, жабам и паукам. По сути для чвокеров планета Земля (хотя они пока не знали, как она называется) представлялась огромной сферической уборной. С точки зрения представителей вселенных уровня М8 смысл жизни для всех существ на планетах-латринах сводился к тому, чтобы сгенерировать как можно больше биоотходов. Так они создавали благодатную среду для развития будущих поколений, которые впрочем рождались тоже лишь для того, чтобы срать от рождения и до смерти. И так далее.
– Какой план? – по-деловому спросил Бо, смиряясь с тем, куда попал. Быстрее сделаешь работу, быстрее вернешься на контрактную вахту, подальше от мира голожопиков.
И пока Зу собирался с мыслями, Хамчи на всякий случай поинтересовался:
– Мы точно не можем пропустить эту сессию?
– Ты в своем уме? – взвелся гневом Зу. – Если пропустим сессию, контракты разорвут к херам. Мы ни хрена не получим, а этот мир взорвется к ядреной матери. Знаешь, сколько штрафов на нас повесят? Тебе и ста жизней не хватит рассчитаться, не говоря же о шансах на условно-досрочное.
– Понял, понял, кэп. – Хамчи опустил мохнатую голову, похожую на мяч для рэгби с застрявшим болтом на затылке. – Я просто терпеть ненавижу голожопых, меня даже в детстве к мозгоправу водили. Я не могу даже думать о них. Бррр…
– Хватит уже нести эту херь про личные фобии, – Зу снова повысил голос. – Не выводите меня из себя раньше времени. Бо, Хамчи заблокировать тут все входы и выходы. Ты, Ним, пойдешь со мной. Если в доме гов…если в доме кто-то есть, нам придется вступить с ними в контакт. Обездвиживаем, но не убиваем. Правила вы знаете.
Чвокеры с пушками наперевес спрыгнули на паркетный пол. Бо с Хамчи выбежали в коридор и первым делом наткнулись на распахнутую дверь в черный космос с желтой луной над коттеджным участком Барсуковых. Покосившаяся дверь не упала, но слетела с петель. Явно Груля.
– Запереть дверь! – бросил нервно Зу, когда они с Нимом выбежали следом. – Хватит уже разевать рот!
Бо поспешно переключил пушку в режим гравихвата, навел на цель, нажал спусковой крючок. Оружие загудело, схватило оторванную дверь в сгенерированное гравитационное поле и установило на петли в проем. Хамчи выудил из ячеистого кармашка на поясе сменный магазин, прицепил сбоку к ручной пушке и зарядил высоковольтной сетью. Электрическая паутина щелкающим плевком вылетела из дула, расширилась во все стороны, как вселенная в момент большого взрыва и запечатала дверь с внутренней стороны ионно-заряженным грулебарьером.
