Kitabı oku: «О любви, наркотиках и терроризме», sayfa 3
Сергей шмыгнул носом и потянулся в карман за телефоном, но внезапно его тело дёрнулось и осело на землю. Николай в недоумении повернулся к проходной, и в тот же момент резкая боль пронзила тело, мощный удар в грудь сбил его на плитку дорожки, и он провалился в темноту.
«… и терроризм»
Вокруг неглубокой ямы в полметра диаметром толпились несколько человек в белой одежде. Невысокий пожилой усатый мужчина в очках на красном от злости лице активно жестикулировал и громко доносил, что думает о работниках АО «Бетонка», получивших подряд на работы по ремонту опор бассейнов выдержки хранилища:
– Вы долбоёбы!? Нет, реально, скажите мне – вы долбоёбы? Какого чёрта вы углубились на пятнадцать сантиметров ниже отметки в перекрытие? Вы несущие балки пилите, идиоты! Блядь, балки конструкций системы пассивной защиты! Кто вам, пидарасам, лицензию дал на работы? У вас же проект производства работ есть. Что вы творите?! Где ваш старший бригадир? Давид где? – шипел взбешенный начальник ремонтного отдела Карпов.
– Чего Вы так шумите, Василий Сергеевич? – прозвучал голос Давида где-то за спиной начальника ремонтной службы. – Что мои бойцы опять натворили?
– Давид, —немного тише сказал Василий Сергеевич, – работнички твои забурились в несущий каркас здания вместо того, чтобы снять набетонку и заменить её. Как можно перепутать тридцать миллиметров и триста? Нельзя рядом с бассейнами выдержки делать такое. В голове не укладывается. Долбоёбы! И ты, и работники твои! Весь комплекс уже дома чай пьёт, а я тут с вами, идиотами, разбираюсь.
Давид украдкой посмотрел на завешанные противопыльной тканью камеры наблюдения и чуть заметно вопросительно кивнул одному из работников, стоящих за спиной Карпова. Тот утвердительно кивнул в ответ. Давид сфокусировал внимание на очках нервного собеседника и улыбнувшись сказал:
– Василий Сергеевич, а ведь так и было задумано!
Лицо Карпова вытянулось от удивления.
– Кстати, зря ты моих ребят долбоёбами назвал, а меня и подавно, – произнёс Давид.
Глаза Карпова застыли в недоумении, лицо побледнело. Он медленно опустил голову и взгляд его упёрся в торчащий из груди по самую рукоятку нож. Он снова с застывшим в глазах немым вопросом посмотрел на Давида.
– Аааа? – тихо прохрипел Василий Сергеевич, пытаясь что-то спросить у Давида, воткнувшего в него нож.
Пытаясь неуклюже присесть, начальник ремонтной службы пошатнулся и опустился на настил бассейна выдержки. Продолжая смотреть на Давида, он судорожно провёл рукой по металлической облицовке перекрытия, но не найдя точки опоры, тело Василия Сергеевича обмякло и распласталось по полу.
– Скиньте его в бассейн. Пора разгружать машину. Начинаем, —произнёс Давид.
Он вынул нож из груди Карпова и вытер его о ещё тёплый труп. Двое мужчин в белой одежде оттащили тело к краю бассейна, покрытого нержавеющей сталью с лючками на каждом ряде хранения, открыли один из люков и спихнули тело в проём, утрамбовав его ногами.
– Не стоим. Все знают, что делать! – громко сказал Давид и, подняв вверх руку, сделал несколько круговых движений указательным пальцем, подгоняя своих людей.
Компания из семи человек двинулась на нулевую отметку, куда в транспортный шлюз ранее был загнан грузовик. Когда Давид с работниками спустились в полутёмный предбанник транспортного шлюза, работа под предводительством Артура шла в полную силу. По меньшей мере пятнадцать человек уже крутились вокруг машины. В кузове с лопатами работали двое, откапывая тяжелые на вид чёрные ящики, отряхивая их от песка и передавая вниз. Четверо таскали ящики, расставляли их вдоль стены и открывали: внутри аккуратными рядами лежали в поролоновых фиксаторах десятки винтовок АК-12 и ВСС, а также пистолеты на любой вкус от Стечкина до Glock 17.
Неподалёку от машины рядом с разорванным мешком, в котором лежала стопка новых бронежилетов, около пяти человек переодевались из белянки в камуфляж. Трое стояли в дальнем от машины углу, освещённом фарами авто, и проверяли оружие. На импровизированном столе, рядом с кабиной КамАза, человек в камуфляже и чёрной балаклаве занимался наладкой связи. Двое мужчин в форме работников охраны вышли из тьмы неосвещённого угла и подошли к Давиду:
– Мы на проходную, поможем Рубену. Я правильно понял, что валим всех, кто пытается уйти? – спросил коренастый парень с густой длинной бородой. На нагрудной табличке было написано имя: «Марат».
– Да, всех, кроме связного. Его фотография должна быть у каждого, – ответил Давид.
– А кто попытается зайти извне? – послышался грубый голос напарника Марата, высокого седовласого мужчины лет пятидесяти с глубоким уродливым шрамом от брови до кончика рта.
– Запускаете и валите. Никому не нужно, чтобы на АЭС задавались вопросы типа: почему я не могу попасть в хранилище!? А новые заложники нам тоже не нужны. Оперативников хватит. Начинаем в 17.30. Понятно?!
– Понял–принял, – сказал Марат. – Пошли быстрее, – окликнул он второго парня в костюме, – работа не ждёт.
С этими словами двое мужчин бодро покинули тамбур.
– Артур, поднимись, пожалуйста, на крышу, поставь глушилку, – громко произнёс Давид в сторону проверяющего затвор Артура.
– Уже делаю, – произнёс Артур. Он вскинул автомат на плечо и направился к небольшому чёрному ящику, где лежала глушилка сотового сигнала.
– Так, друзья мои! Всем внимание. Сейчас пять двадцать. Начинаем через десять минут ровно. Все знают свои места. Повторюсь в сотый раз: без надобности людей не убивать. Фотография связного должна быть у каждого, его необходимо найти и не убивать. Если сделаем всё чисто, то завтра будем нежиться на море.
Давид внимательно осмотрел полутёмное помещение, освещаемое немногочисленными лампами дневного освещения и фарами грузовика. Отряд, не моргая, смотрел на своего командира.
– Давайте сверим часы! – громко произнёс Давид, и все без исключения посмотрели на часы.
– Отлично! За работу!
Когда Марат с Виктором зашли в здание проходной, оно уже было зачищено. Тот самый молодой человек, что с утра докопался до документов Николая, аккуратно протирал залитый кровью нож.
Виктор с порога обратился к парню:
– Рубен, чище нельзя было сделать? Отвёл бы его в подсобку и там бы. Пух. И всё.
Он посмотрел на широкую кровавую полосу ведущую в подсобку и неодобрительно помотал головой.
– Ты охуенно умный, Вить? – спросил охранник, – возьми лучше швабру с ведром в подсобке и помоги, – он вытер руки полотенцем.
Виктор пошел в подсобку и через полминуты появился в помещении с ведром и шваброй. На лице его читались глубокая озадаченность и возмущение.
– Три? Три человека!? Ебаный ты маньяк!!! Какого хера здесь еще двое помимо охранника? – заорал он.
В голосе Виктора звучала тревога. Через приоткрытую дверь подсобки он указал на тела охранника, пожилого мужчины лет пятидесяти и девушки в лёгком бежевом пальто. Застывшие на окровавленном лице глаза девушки с удивлением смотрели в потолок, а ровно посередине лба зияло пулевое отверстие.
– А. Эти! – Бодро выкрикнул Рубен. – Старикан опоздал, а девка вернулась, как раз когда я колдовал над охранником.
Он вышел из кабинки охраны, зашел в подсобку и показательно развёл руками:
– Теперь я умнее. Дверь закрываю, а снаружи повесил табличку «Стучите». Хотя, какой в этом смысл, если командир сказал валить всех?
– Он не говорил «валить всех», смысл был в обратном. Хотя чего уж говорить, дело сделано. О! Артур глушилку включил, переходим на рации, – сказал Виктор, посмотрев на телефон: на дисплее горела надпись «Нет сети».
– Артур как часы. Через пять минут начнём, – сказал Марат, посмотрев на циферблат.
В этот момент дверь пристройки скрипнула и на улицу вышли двое мужчин. Один в чёрном пальто, а другой в лёгкой кожаной куртке.
– Так, связного среди них нет, – сказал с усмешкой Рубен, посмотрев на фотографию парня с бородой монаха и чёрными длинными волосами, – не повезло вам, парни. Тут всем не повезло, но вам особенно.
Он взял со стола пистолет с глушителем.
– Говорила мне мама: «Перерабатывать подобно смерти». Вот ушли бы с работы вовремя – остались бы живы. Вить, твой в пальто. На счет три. Раз, два, три, – один за другим бойцы сделали по выстрелу прямо сквозь оконное стекло.
Двое мужчин за окном замертво свалились на плитку дорожки от хранилища к проходной.
– Готово. Пойдём, оттащим их в подсобку, чтобы не тухли на солнце и не мозолили глаза, – сказал Марат. Они с Рубеном положили пистолеты на подоконник и вышли. Виктор остался придерживать двери.
Два тела неподвижно лежали на дорожке. Вместо правого глаза у светловолосого парня зияла дыра от пули, и кровь с кусочками мозга тихонько растекалась по стыкам между тротуарной плиткой. Выглядывающая из-под пальто белая рубашка второго мужчины стала бордовой. Шерстяная ткань вокруг быстро набухала от крови.
– Чертов киллер, – Рубен взял тело светловолосого парня за ногу и потащил в здание проходной, – ты всё не стреляешь в голову, как будто твоим учителем был Леон из фильма.
Тело оставляло за собой кровавый след, который, в добавок ко всему, размазывала по плитке зацепившаяся за плечо сумка.
– Кстати, ещё одна усмешка судьбы. Я твоего трупика не хотел сегодня на работу пускать, – засмеялся Рубен. – Правильно, нехер бороды отпускать! Вот не пустил бы я тебя, и жил бы ты спокойно! – Он посмотрел на труп мужчины в пальто и прибавил, – хоть и недолго.
– Не гони на Леона, – проворчал Виктор.
Взяв мужчину в пальто за руки, Марат потащил его в подсобку, следом за Рубеном.
–Мой любимый фильм. Чёрт знает, чем я бы занимался, если бы не посмотрел его в детстве.
Марат, кряхтя, втащил труп через порог.
Труп светловолосого парня бросили сбоку от груды всех остальных, а тело в пальто неуклюже закинули сверху нее. Рубен отправился в кабинку охраны, а Виктор помог Марату с телами.
– Так. Ну теперь переходим в режим ожидания, – сказал Виктор, выходя из подсобки, стирая полотенцем кровь с рук.
– Это чё за хуйня, мужики, бля? – прозвучало от внешнего входа проходной.
Виктор поднял голову и увидел молодого парня. Его взгляд был устремлён сквозь окно будки охранников на кровавую дорожку от входа до подсобки и полон ужаса.
– Блядь, – вскрикнул парень и бросился к выходу. Он распахнул дверь и ринулся в сторону АЭС.
– Ствол, – крикнул Виктор Рубену, стоящему в дверях будки и не заметившему вошедшего парня.
Рубен без раздумий кинул пистолет с глушителем Виктору, а тот поймал его и, практически не целясь, сделал четыре выстрела сквозь перила турникета в сторону закрывающейся двери.
– Разблокируй, разблокируй вертушку, блядь, – крикнул Виктор и, не мешкая ни секунды, бросился сквозь турникет к выходу. Выбежав из проходной, он увидел ползущего в сторону станции парня. На спине по кофте стремительно разрастались два кровавых пятна. Парень пытался ползти вперёд, из последних сил цепляясь левой рукой за шершавый бетон дороги. Когда Виктор подошел к нему ближе, он заметил третье отверстие от пули в правом предплечье парня и четвёртое на шее. Попытки парня ползти сопровождались неестественным хрипом. Виктор сровнялся с его головой, огляделся по сторонам и, не увидев никого, выстрелил ползущему в затылок. Затем спокойно взяв парня за руку, он потащил его в здание проходной, в дверях которого появилось охреневшее лицо Рубена.
– Что смотришь? – крикнул ему Виктор. – Таблички твои никто не читает, а дверь ты не закрыл. Швабру неси с ведром, бездарь, блядь. С этой стороны следы надо затереть.
Лицо провинившегося скрылось в дверном проёме. Не успел Виктор дотащить тело до входа, как Рубен уже с ведром и шваброй бежал смывать багровые следы с плитки.
Виктор протащил труп через турникет, затащил его в подсобку и неряшливо бросил в кучу с остальными, при этом тело мужчины в пальто съехало с кучи лицом прямо в наполненный кровью забитый сток.
Виктор снова громко выругался:
– Клоуны! Ну как так можно! Распиздяи, блядь.
– Я искренне рад, что это последнее совместное наше дело, – проворчал он, вышел из подсобки и плотно закрыл за собой дверь.
«Я встретил Вас»
У них не набралось ни людей, ни денег, чтобы выкупить всё помещение, и поэтому зал уютного ресторана, обставленного в барочном стиле, разделили между собой две компании.
Совершенно логично, что если ты начинаешь искать место для проведения новогоднего корпоратива в первых числах декабря, то на хорошие даты в приличных местах столики не найти. Именно поэтому просторный зал с высокими потолками и окнами в пол, за которыми виднелся засыпающий город, был формально разделён на две части. В правой части зала за большим столом, сформированным из нескольких сдвинутых среднего размера столиков, располагалась компания уже изрядно подпитых, но весьма прилично одетых людей от тридцати до шестидесяти лет. Всех собравшихся за столом объединяла совместная работа в хранилище.
Выход на улицу и уборные располагались напротив стола, занимаемого работниками хранилища, отчего молодые и не очень молодые люди, в промежутках между тостами затихали, увидев очередную представительницу прекрасного пола, проходившую мимо них в туалет или на крыльцо.
Вторую часть зала заняли сотрудники отдела ядерной безопасности АЭС. Компания состояла в основном из сотрудниц, поэтому за мужским столом хранилища уже битый час велись диалоги об объединении компаний. Однако удобного случая пока не представлялось, и все разговоры о слиянии затухали, не успев в полной мере развиться.
Николай немного припозднился на праздник. В попытках искупить свою вину он под громогласный гогот коллег выпил «штрафной» стакан водки в три глотка и теперь сидел с полным осознанием, что голодный желудок позволил не только догнать, но и перегнать некоторых коллег в их алкогольном угаре. Его слегка подташнивало.
Скучая, Николай гонял по тарелке горошины из «Оливье», и тут заметил на другой стороне стола парня с окладистой бородой и чёрными как смоль длинными волосами, убранными в хвост. Он уставился на него в ожидании, когда тот ощутит на себе его пристальный взгляд. Наконец, когда затылок Сергея был прожжен насквозь, их взгляды встретились, и Николай обратился к коллеге:
– Серж, будь ласков, подойди к дяде Коле. Пожалуйста!
– Один момент, уважаемый, – сказал Сергей.
Сергей встал со своего места и уже через пару секунд, в глубоком вычурном поклоне на манер официанта, учтиво произнёс в ухо Николаю: «Чего изволите, милостивый государь?».
– Чё-то я как-то переборщил. Нехорошо мне. А вечер только начался. У тебя нет лекарства какого-нибудь? – произнёс Николай, пьяно улыбаясь.
– О! У меня есть прекрасное лекарство для Вас, – всё так же полушепотом сказал Сергей, и его рука незаметно для окружающих опустила в карман пиджака Николая крохотный прозрачный пакетик с каким-то белым веществом. – Кстати, оно уже в левом боковом кармане Вашего пиджака.
– Только всё не снюхивай, это из личных запасов, самому вечером пригодится!
Сергей выпрямился и вопросительно уставился на Николая:
– Вам что-то ещё, милейший?
– О. Нет. Вы и так божественны, ма шери! Благодарю Вас! А теперь позвольте я пройду в уборную освежить дыхание, – сказал Николай и быстро встал из-за стола.
Градус алкоголя в зале был уже настолько высок, что компания раскрасневшихся от духоты и выпивки коллег не обратила внимания ни на него, ни на Сергея.
Николай прошмыгнул в туалетную кабинку, закрыл щеколду, высыпал немного белых кристаллов на темную мраморную столешницу для раковины, достал из пиджака зарплатную банковскую карту и аккуратно раздавил ей кристаллы до состояния пудры. Привычным движением он сформировал две маленькие дорожки, достал из бумажника купюру в тысячу рублей, свернул её в трубочку и втянул дорожки одну за другой, меняя ноздри.
По коже головы побежали мурашки, его сознание наполнили сотни приятных мыслей, а невыносимая алкогольная рассинхронизация улетучилась. Мир снова был прекрасен и очень хотелось веселья и общения. Он внимательно посмотрел на себя в зеркало. Порошка на лице видно не было. Николай улыбнулся сам себе, убрал пакетик и карту в карман и подумал, что надо бы немного проветриться. Ему стало очень жарко. Он вышел из туалета и направился к выходу из ресторана.
За несколько минут его отсутствия коллеги приняли решение подступиться к дамам с предложением объединения компаний и дальнейшего совместного празднования наступающего Нового года. Николаю на пути к выходу пришлось маневрировать между снующими взад-вперёд коллегами, переносящими стулья, закуски, вино и ведущими дам под руку к разросшемуся столу.
– Коля, а не помочь ли тебе коллегам с переездом? – услышал Николай, почти дойдя до двери в небольшой коридор, отделяющий ресторан от улицы.
Он обернулся. Начальник ремонтной службы хранилища, невысокий сухой мужчина с плешью, пенсне и козлиной бородкой, жестом подзывал его вернуться к столу.
– С превеликим удовольствием, уважаемый Василий Сергеевич. Лишь немного отравлю себя никотином и примчусь на помощь, – засмеялся Николай. Сделав в воздухе жест, имитирующий стряхивание пепла с сигареты, он скрылся за дверью. Он прошел пару метров узкого коридора без окон, распахнул внешнюю дверь и вышел на улицу. Выдохнув плотный поток тёплого воздуха, который тут же образовал облако пара, Николай поднял руки вверх, сцепил пальцы в замок и потянулся.
На улице мягко падали хлопья снега, выхватываемые из темноты фонарями, освещавшими порог ресторана. Николай подошел к одной из колонн, поддерживающих крышу крыльца, облокотился на неё спиной, откинул назад голову и блаженно закрыл глаза. Редкие снежинки падали на его разгоряченное от алкоголя и веществ лицо и тут же таяли на нём.
– С вами всё хорошо? – раздался мелодичный женский голос из неосвещённой фонарями части крыльца. – Вам нужна помощь?
Голос раздался немного ближе. Николай понял, что обращаются к нему, опустил голову, открыл глаза и попытался сфокусироваться на источнике звука.
На границе непроглядной декабрьской тьмы и света фонаря появился силуэт прекрасной, как ему показалось, девушки лет двадцати пяти. Длинное, до щиколоток, красное платье струилось из-под коротенького полушубка и подчеркивало тонкую талию и округлые бёдра владелицы звонкого голоса. На ногах алели лакированные туфли на шпильке. Лучи света преломлялись в её волосах, создавая ангельский нимб. Возможно, его создавало воображение Николая, искаженное опьянённым, накачанным кокаином мозгом. На мгновение он подумал, что перед ним стоит ангел.
– Со мной всё прекрасно. Спасибо! В нашем мире так мало доброты, и так приятно, что…, – Николай осёкся.
Он явно начал нести какую-то околесицу и нужно было срочно исправлять ситуацию.
– Почему я Вас не видел сегодня? Мы с коллегами, как мне казалось, успели изучить всех. К тому же я никогда Вас раньше не видел на работе, хоть с вашим отделом мы пересекаемся более чем регулярно. Вы вообще с ними? Брррр. Уфф. Ааааа. – Николай выдохнул и потряс головой. Его череп снова заполнил неконтролируемый рой мыслей, фраз, шуточек и прочих атрибутов первого диалога с девушками, в котором он растерял всякую сноровку
Девушка засмеялась:
– Что, простите?
– Мне, похоже, нужна «помощь зала», – Николай громко вдохнул морозный воздух, задержал его на несколько секунд в лёгких, шумно выдохнул, взял всю свою волю в кулак и попытался сконцентрироваться:
– Так! Всё-таки Вы из ядерной безопасности?
– Да, именно.
– Тогда почему я Вас не видел раньше? Вы со второй очереди станции?
– Нет. Я устроилась неделю назад. Техником по топливу. После института. Сейчас прохожу все необходимые инструктажи, а после праздничных выходных меня переводят на работу в хранилище.
Лицо Николая расплылось в блаженной улыбке, и он, весело потирая руками, выпалил:
– Пожалуй, это лучшая новость за последнее время. У нас будет техник по топливу. Наконец-то! – он осёкся и поёжился, совсем забыв, что стоит в одном пиджаке на декабрьском морозе.
– Что, простите? – смутилась девушка.
– Всё прекрасно! Прекрасно, как никогда! Меня зовут Николай. А Вас как зовут?
– Света.
– Позвольте узнать, Света, что Вы делаете на улице? Ваши коллеги уже вовсю «переезжают» к нам за стол.
– Именно поэтому я и ушла. Я и свой-то коллектив знаю весьма плохо, меня практически заставили пойти сюда, чтобы, собственно, познакомиться со всеми. А теперь ещё новые люди. Я и так чувствовала себя неуютно, а теперь вот совсем. Поэтому решила уйти, на пороге задумалась, а тут Вы, Николай, – произнесла девушка.
– Света, выбросьте из головы мысли об уходе и пойдёмте внутрь. Я как начальник участка, где вы, чуть более чем с полной вероятностью будете вести учет топлива, беру над Вами личное шефство и буду оберегать Вас, как самое ценное, что есть в этом зале. Ибо так оно и есть. Пойдёмте. Вы, я смотрю замёрзли, а там уже, наверное, завершили переезд и сомкнули кубки. Я лично Вас представлю всем коллегам и буду знакомить с каждым пьяным гоблином административного и эксплуатационного персонала, с которым Вам придётся работать на хранилище. Только можно я возьму с Вас, Светлана, одно обещание? Прямо тут. Доверьтесь мне, прошу, – Николай улыбнулся и посмотрел Свете в серые, тепло сияющие, глаза.
– Не уверена, – настороженно проговорила она.
– Тем не менее я попрошу, – он демонстративно положил руку себе на грудь, как будто хотел произнести клятву. – Не пишите заявление на увольнение после сегодняшнего знакомства. На работе это сплошь чинные и высокоинтеллектуальные люди. Влившись к нам в команду, Вы за ними будете как за каменной стеной. Но придётся немного пожить с тем, что Вы знаете, что это за….эммм, демоны, когда они пьяные.
Света громко рассмеялась:
– Конечно, я могу вам это обещать, Николай! Но тогда и Вы мне обещайте, что будете оберегать меня от ваших демонов, пока они не превратятся в благопристойных людей, – сказала она и засмеялась.
– Почту за честь, – улыбнулся Николай и, жестом предложив взять Светлане его под руку, устремился с ней в тёплый, гудящий и наполненный алкогольными парами банкетный зал.
Николай помог Светлане с полушубком, провёл к столу и усадил её на стул рядом с собой. Мужская часть стола замолкла.
– Колян, – высокий светлый мужчина лет сорока, едва фокусируясь на Николае со спутницей, указывал в их сторону вилкой с насаженным на неё маленьким маринованным грибочком, – это как понимать? У нас тут дружеские, семейные, можно сказать, посиделки, а ты приходишь с девушкой и не знакомишь нас?
– Андрей Иванович, вот поэтому, наверное, ты и мой начальник, ведь я только подумал, а ты уже меня об этом спрашиваешь.
Николай встал и постучал вилкой о свою рюмку.
–Коллеги, – начал он, – с превеликим удовольствием хочу представить вам Светлану, девушку, после пяти минут разговора с которой я понял, что проведу с ней ближайшие годы жизни. – Николай выдержал театральную паузу, чтобы тишина в зале стала звенящей, – потому что Света – наш новый техник по топливу.
За столом пронеслись смешки и задорное улюлюканье. Андрей Иванович встал и, выждав, когда весёлый шум утихнет, с каменным лицом произнёс:
– Несмотря на красоту твоей спутницы, на несколько секунд я подумал, что ты ебанулся, Коленька! – он вытянул свою рюмку перед собой и засмеявшись продолжил. – Шучу. Давайте же все выпьем за нашу новую сотрудницу!
По столу зазвенели бокалы. С этой минуты, если между отделами и была какая-то напряженность, то она ушла, уступив место безудержному пьяному веселью.
Весь вечер Николай выполнял обещание, данное Светлане, и не отходил от неё ни на шаг. Он злобно посматривал на коллег, отпускающих девушке комплименты на грани. Вставал между Светой и мужчинами, которые пытались выпить с ней на брудершафт. Танцевал с ней все медленные танцы, при этом шутил, подпевал весёлым песням и даже не ругался матом, что для него было крайне нехарактерно. Изредка, чтобы пребывать в бодром духе, несмотря на выпитое, он оставлял Свету со своим лучшим другом и бегал в уборную взбодрить себя парой очередных тоненьких дорожек. Сегодня он был, цитируя великого поэта: «Умён и очень мил», поэтому под конец вечера Света совсем расслабилась в его компании и даже позволила себе выпить чуть больше нормы.
Вечер, тем временем, подходил к концу, и первые самые пьяные пары уже покинули ресторан под громкое улюлюканье оставшихся. Николай с Сергеем за вечер употребили всё содержимое пакета. Возможно, на этом фоне Николая охватила лёгкая паника, что сейчас Света встанет и уйдёт, отвергнув его предложение проводить её. Нужно было что-то делать!
– Света, пойдём выйдем подышать, – предложил Николай, – дело жизни и смерти.
– Пойдём, отчего же не пойти, – задорным пьяноватым голосом произнесла Света.
Они встали и направились к выходу. Он помог ей одеть полушубок и, пропустив девушку вперёд, вышел из банкетного зала в коридор.
– Стой, – внезапно сказал Николай, когда Света уже почти подошла уличной двери, – я ведь всю жизнь потом жалеть буду, если этого не сделаю.
С этими словами он взял её за руку и притянул к себе вплотную. Их лица оказались в сантиметре друг от друга. Помедлив секунду, он впился в её губы, всем телом прижав к стене. Ступнёй он подпёр дверь, чтобы никто из коллег не мог внезапно выйти из зала и их не увидел. Света, как ни странно, обхватила его за шею и сильнее притянула к себе.
Губы девушки были нежными и сладковатыми на вкус. Сочетание запахов её кожи, духов и алкоголя сводило Николая с ума. Он с трудом контролировал свои руки, стараясь держать их на узкой талии девушки, не позволяя спуститься ниже или подняться выше. Дыхание совсем сбилось, Николай постепенно начал терять над собой контроль. Он понял это, когда его губы внезапно оказались на её шее. Понимая, что продолжения этого поцелуя сейчас быть не может, он оторвал губы от шеи, нежно положил свою ладонь на щёку и коснулся кончиком своего носа острого кончика носа Светланы.
Нежно глядя в её глаза, он слегка улыбнулся и прошептал:
– Ты чудесная. Надо всё-таки выйти на улицу, а то моё раскрасневшееся лицо не обосновать никакой гипертонией.
Она положила руку на ширинку его брюк и, улыбнувшись, ответила:
– Да, надо охладиться. Тебя выдаёт не только лицо.
Они оба засмеялись и вышли на улицу. Пару минут они молча постояли в разных углах, подышали свежим воздухом и вернулись к коллегам. Николай усадил Свету на стул. Наклонившись к её голове и слегка касаясь губами ее уха, спросил:
– Сегодня совершенно потрясающий вечер. Ты далеко живёшь? Можно тебя проводить?
– Я живу тут недалеко и с удовольствием позволю тебе себя проводить, – сказала Света, не поворачивая головы.
– Тогда может пойдём сейчас?
– Хорошо, я утомилась от шума и как раз хотела предложить тебе проводить меня до дома.
– Коллеги, спешу откланяться. Мне совершенно необходимо доставить Светлану Евгеньевну домой в целости и сохранности. Предрекая ваши вопросы, скажу, что идти тут недалеко и такси вызывать нет никакого смысла. Поэтому, прошу понять и простить. Оревуар, – громко произнёс Николай, – давайте на посошок.
Он поднял наполненную водкой рюмку, сомкнул ее с бокалом Светы и оставшихся за столом участников банкета, изобразил что-то наподобие реверанса и, слегка придерживая девушку за локоть, двинулся с ней к выходу.
Света прощалась с коллегами, одна из которых, пухленькая невысокого роста блондинка Лера, догнала Николая у выхода из зала и пьяным менторским тоном произнесла:
– Коля, я тебя знаю. Головой за девочку отвечаешь. И, – Лера икнула, – смотри у меня. Я тебя угондошу, – она снова икнула, – если позволишь себе руки распустить.
– Лер, понял-принял. Мы с тобой уж пару лет вместе работаем. Могла бы уже свыкнуться с моей святостью.
– Святоша, блядь! – Лера уставилась в пьяные глаза Николая и, не моргая, произнесла. – Смотри у меня.
На помощь Николаю пришел плотный невысокий мужчина лет сорока. При весе в полтора центнера Денис со своим пузом выглядел как колобок на стероидах. Он был мертвецки пьян, но это не помешало ему с лёгкостью притянуть к себе Николая. С трудом выговаривая слова, Денис произнёс:
– Не гуляй долго. Завтра в двенадцать большое совещание у шефа. Ты должен присутствовать.
– Конечно, – ответил Николай и натянуто улыбнулся.
– Супер! – Денис весело подмигнул Николаю и, что-то шепнув Лере на ухо, увёл её обратно к столу.
Света, попрощавшись со всеми, подошла к Николаю, и они, весело махая оставшимся коллегам, вышли из ресторана.
Ночь радовала безветрием. Хлопья снега вальяжно порхали в свете фонарей, зависая в воздухе и как будто не стремясь упасть на дорогу. На улице было безлюдно, и лишь изредка такси нарушали тишину рыком моторов. Парочка шла по ночной улице, постоянно то появляясь в свете фонарей, то исчезая в темноте неосвещённых участков. Они смеялись, обнимались и целовались каждую секунду своего пути. Казалось, нет сейчас в этом городе никого счастливее. Света замялась:
– Не хочешь подняться ко мне на кофе? – произнесла она, когда они подошли к высившемуся среди других дому.
– С удовольствием. Обожаю кофе. Наверняка, это будет самый вкусный кофе в моей жизни, – ответил он и снова крепко поцеловал её.
Практически ввалившись в подъезд, они поднялись на второй этаж и после тягостного поиска ключей в сумочке наконец зашли в квартиру.
Николай повесил свою куртку, помог снять Свете полушубок и прошел за ней в комнату. Света подошла к высокому овальному зеркалу, обрамлённому деревянной резной рамой, Николай сзади подошел к ней вплотную. Левой рукой он обнял её за талию, правой аккуратно убрал волосы, оголив тонкую шею. Плечи на платье были открыты, и он осторожно прикоснулся губами к изящной ключице девушки. Она, закрыв глаза, склонила голову налево, ещё больше открывая шею для губ Николая.
Поднимаясь от ключицы по шее, Николай добрался до мочки уха Светы, слегка прикусил её, а после начал исследовать кончиком языка все изгибы. Девушка подалась бёдрами назад и сильнее прижалась к Николаю. Крепкая мужская рука двинулась с талии на грудь. Нежно поглаживая ее, Николай пытался свободной рукой расстегнуть неподдающуюся его пальцам рубашку.
Закончив с пуговицами, Николай немного отстранился от Светы, нащупал у ворота её платья бегунок и потянул его вниз. Красное облако мягко опустилось на пол.
Света резко повернулась к Николаю лицом и аккуратно толкнула его так, чтобы он сел на кровать. Он потянул ее к себе и жадно стал покрывать поцелуями ее тело, попутно пытаясь расстегнуть лифчик. Она слегка отстранилась от него, затем жестом указала, чтобы он лёг. Повинуясь, Николай стянул с себя брюки и откинулся на кровати, наблюдая, как девушка, едва покачивая бёдрами, снимает с себя лифчик и трусики.
