Kitabı oku: «Тесная связь», sayfa 11
28
Утро началось с истошного крика в коридоре. Ника открыла глаза, лихорадочно пытаясь понять, что произошло. Лекс выругался и накрыл голову подушкой.
– Я с коллегами всего два дня отдыхаю, а уже всех их ненавижу.
Ника прислушалась к топоту и возгласам в коридоре.
– Лекс, по-моему, там кто-то плачет.
– Еще немного, и я тоже расплачусь, – отозвался Лекс из-под подушки. – У меня все болит, мне даже думать больно. Какого черта им всем не спится??
Ника слезла с кровати и натянула свитер Лекса, почти прикрыв им колени, и пробормотала:
– Ничего себе размерчик.
– О да, я просто гигант, – промурлыкал Лекс, и Ника подозрительно посмотрела на него.
– Ты что сейчас имеешь в виду?
Лекс подавился смехом, в то время как Ника медленно заливалась краской. И со стоном откинулся на подушки, прижав руку к груди.
– Так тебе и надо, шутник блин, – фыркнула Ника и открыла дверь. Дальше по коридору происходил какой-то ад. Человек двадцать, не меньше, собрались в кучку и одновременно что-то говорили, срываясь на крик. В центре кучи кто-то истерично рыдал, вокруг бегал директор с таким лицом, будто он активно участвовал в ночной попойке, после чего выпал из реальности, а очнулся посреди стенающей толпы.
– Что происходит? – крикнула Ника от двери.– Эй, ребята.
Гомон постепенно утихал, осталась только плачущая навзрыд девушка. Настя, поняла наконец Ника. Коллеги отводили глаза, чтобы случайно не встретится взглядом с Никой, переглядываясь друг с другом с таким видом, словно им известно нечто важное, но лучше это не говорить.
– Там, внизу, – сотрясаясь в рыданиях, Настя указала рукой на пол.– В бассейне. Ника-а-а! Мне так жаль!
И снова спрятала лицо в ладонях.
«И что это должно означать?»
– Ну что тут у вас? – Лекс показался в дверях номера за Никой, и в один момент наступила тишина, резко замолчала даже Настя, вытаращив глаза. Директор сел на пол, на его лице причудливо отразились одновременно ужас и ревность. Анюта осторожно приблизилась к Лексу.
– Алексей, как вы здесь оказались?
– Интересный вопрос. Приехал вчера из больницы и поднялся в номер на ваших глазах.
– Но там, внизу… – Анюта начала заикаться.
Лекс окинул тяжелым взглядом ее. Потом остальных коллег, заметил несколько чужих. «Это кто еще такие?»
– Настя спустилась в бассейн утром, пока все спали. И обнаружила нашего редактора плавающим лицом вниз, – наконец внятно объяснил Роман, подозрительно косясь на Лекса. – Я вообще ничего не понимаю.
Лекс похолодел, Ника напряглась. Они одновременно посмотрели друг на друга и скрылись в номере. Появились через пару минут полностью одетые, и помчались к лифту. Лекс на ходу позвонил Михаилу и велел немедленно явиться в бассейн.
Он действительно плавал в бассейне. Как и сказал Роман, лицом вниз, руки и ноги безвольно повисли. Ника прижала руку ко рту. Лекс прыгнул в воду, ухватил человека и подтащил к бортику. Подоспевший следователь помог его достать из бассейна.
– Зря ты его трогал, – заметил он. – Нужно было полицию вызвать сначала.
– Я должен знать, – напряженно ответил Лекс, переворачивая мужчину. Перед ним лежал его брат, который до смерти его ненавидел. Слипшиеся волосы, точно такие же, как у самого Лекса, упали на лицо, и Лекс осторожно отвел их в сторону. Зеленые глаза были приоткрыты, и Лекс опустил веки вниз двумя пальцами. На шее проступила синеватая полоса.
– Его сначала задушили, – кивнул Михаил на след. – Потом принесли сюда и бросили в бассейн. – Он достал телефон и отошел в сторону.
Лекс поднял глаза на Нику. Она, не отрываясь, смотрела на Алекса.
– Кому-то он сильно мешал. И этот кто-то находится здесь, в отеле, раз смог спокойно пройти в закрытый бассейн, и сигнализация не сработала. Лекс.
– Мм?
– Мне жаль. Как бы то ни было, но он твой брат.
– Я ничего не чувствую, – медленно проговорил Лекс. – Ни скорби, ни облегчения. Он уничтожил все, что было хорошего. Да ничего-то и не было, если так подумать. Каждый раз, когда он появлялся, он старался оторвать от меня кусок, и как можно больнее.
– Смотри, – Ника указала на ноги покойника, – на нем те же самые джинсы с карманами и ботинки, какие были в лесу. Возможно ли, что тот, кто ему звонил, его и убил?
Лекс молча обшарил карманы Алекса и покачал головой, показывая, что телефона нет. Снаружи завыли сирены, и Лекс отошел от Алекса. Михаил хмурился, вертя в руках телефон.
– Как твои руки? – тихо спросил Лекс, склоняясь к Нике. Она кивнула, что все в порядке. – Нам нужно на перевязку.
Ника обняла его за талию, Лекс прижал ее к себе здоровой рукой. Так они и встретили скорую помощь, которую вызвал Михаил. Вслед за скорой прикатила следственная группа. Судмедэксперт осмотрел труп, исписал пару листов, после длительной фотосессии вызвали перевозку. Михаил о чем-то долго говорил с человеком из следственной группы, после этого поманил к себе Лекса и Нику.
– Вас двоих отпустили на перевязку. После этого оставайтесь в номере, вас позовут. Из номера ни ногой, под мою ответственность.
– Как думаешь, где все это время был наш директор? – спросила Ника Лекса, пока Сергей обматывал его бинтами.
– Даже не представляю. Выглядит погано. Ты думаешь, что это он мог быть? – спросил Лекс. – У него силенок не хватит, чтобы справиться с Алексом. Плохо представляю, как Алекс стоит и ждет, пока Дима его задушит. У него мог быть сообщник? Да и зачем это ему? Только если…Проклятье! – Лекс набросал сообщение Михаилу: «Директор, проверь его. Это имеет смысл. Мы его не видели с первого дня приезда. Постоянно трется около Вероники, взял на работу еще студенткой на довольно таки ответственную должность, у него была возможность подделать эту несчастную бумажку со звонками. Только вот с деньгами у него негусто для покупки человека».
Ника передернулась при мысли о том, что директор мог спокойно убить человека. Он, конечно, надоедливый, липучий, но жестокости она не замечала за шесть лет.
– Я не знаю, – вздохнула Ника, протягивая руки доктору. – Ты прав, чем они могли быть связаны?
Лекс собрал использованные бинты и кинул в мусорку. Затем навис над Сергеем и стал пристально следить за каждым его движением. Доктор не выдержал и попытался выставить Лекса за дверь, на что Лекс ответил, что ему запрещено покидать номер.
– Алексей, вы меня бесите, – открыто сказал Сергей. – Я не могу работать, когда каждую секунду ожидаю подзатыльника. Вы же видите, я предельно осторожно все делаю, девушка даже не морщится. Покраснения нет, все просто отлично заживает. Возьмите себя в руки уже. В отеле не нервничает сейчас только кот, который у охранников живет, все остальные на взводе. И я тоже.
– Понял, – коротко ответил Лекс и упал на кровать. – Вы только не психуйте, я не смотрю.
Ника послала Сергею сочувственный взгляд, понимая, сколько проблем работникам отеля принес их приезд.
– Он действительно переживает, – тихо сказала она. – Столько всего случилось за два дня. Вообще он очень спокойный.
– Он деспот, – отрезал доктор и отпустил руку Ники. – Готово.
– Я все слышу, – сообщил Лекс.
Сергей закатил глаза, собрал саквояж и пригрозил, что на следующую перевязку отправит своего стажера.
– Спасибо вам, – одними губами шепнула Ника, провожая доктора к двери. – За терпение.
– Я пошутил, – поднял руки вверх Лекс, когда Ника вернулась в номер. – У него просто серьезные проблемы с юмором.
– Он сидел как на иголках, Лекс, – укорила его Ника. – Труп в бассейне нашли, полон отель полиции, еще и ты решил в надзирателя поиграть.
Лекс склонил голову набок и раскинул руки, сдул челку и прикрыл глаза ресницами. В уголке губ пряталась усмешка.
– Выглядишь бесподобно, – Ника присела на краешек кровати, любуясь Лексом. – Рома и рядом не стоял, даже под фотошопом.
В темных глазах Лекса замерцал странный свет, он напрягся, как перед прыжком, и Ника машинально втянула воздух.
– Провоцируешь меня? – голос Лекса стал еще ниже, с заметной хрипотцой; он соблазнял, притягивал к ее себе, ласкал взглядом ее лицо, и Ника обхватила себя руками, унимая мгновенно появившуюся дрожь. – Иди ко мне, малыш.
Ника безжалостно подавила порыв залезть к нему под одеяло и быстро спрыгнула с кровати.
– Ты демон-искуситель, – выдохнула, покачав головой. – Тебе нельзя делать резких движений, рана может открыться. Будь благоразумным.
Лекс разочарованно зарычал и с силой откинул голову на деревянную спинку кровати. Ника поморщилась:
– Господин главный редактор, держи себя в руках.
– Эм, – Лекс тут же поднял голову и прищурился. – Теперь мы будем делать это так? До полного выздоровления?
– Ты…! – Ника тут же покраснела и Лекс, не сдержавшись, расхохотался. – Извращенец!
– Ой, да ладно, – протянул Лекс, давясь смехом, – Этот извращенец может заставить тебя кричать за пять минут. Иди, покажу как.
Ника позорно сбежала в ванную и засунула голову под холодную воду, остужая горящее лицо. Только Лекс может заставить ее забыть обо всем на свете, рассмешить в любой ситуации, хотя ему самому сейчас несладко. «Мой», – подумала она с нежностью. – «Он мой». Закрутила кран и накинула на голову полотенце, прислушиваясь к звукам в номере. Лекс с кем-то говорил. Приоткрыла дверь и столкнулась с одним из полицейских, который, судя по всему, ожидал ее. Он сделал жест рукой в сторону двери.
– Пройдемте со мной.
Ника оглянулась на Лекса, словно спрашивая его. Он кивнул и продолжил говорить, человек из следственной группы быстро записывал его слова. Ника вышла из номера, и страж порядка предложил ей стул у стены. Сам остался стоять рядом, наблюдая за коридором.
– Снимают показания? – спросила Ника и получила в ответ один утвердительный кивок и ни одного слова. Она, наверное, будет следующей.
– Скорее всего, у тебя проблемы, – сообщил Михаил, наматывая круги по номеру. Ника забилась в угол кровати и тревожно наблюдала за ним.
– Не мельтеши уже, – раздраженно сказал Лекс. – Сядь. Что не так?
Михаил потер глаза, потер затылок, потер лоб. Посмотрел, наконец, на Лекса.
– Если даже не принимать во внимание, что вы друг друга на дух не переносили, мотив на данный момент был только у тебя. И возможность была только у тебя. Картина вырисовывается совсем не хорошая. – Михаил тяжело опустился на стул и оперся локтями о колени. – Он похитил твою девушку, удерживал ее, ранил ее, угрожал тебе оружием, даже попал случайно, как выяснилось. Ты его убил, провез в отель в машине, которую, само собой, никто не проверял, и ночью скинул в бассейн.
– То есть я его убивал не сегодня ночью? – переспросил Лекс.
– Он уже сутки как мертв. С той ночи, когда ты уезжал в горы. И парнишку нашли, который тебе любезно указал дорогу.
– Проклятье. Погоди, охранники у номера стояли, – вспомнил Лекс.
– Они менялись. Одни ушли вниз, вторые после них поднялись. В этом промежутке никто за тобой не следил. Веревка, которой его удушили, идентична той, которую достали из раны Ники.
– Он мог в кармане ее таскать, – начал закипать Лекс.
– Мог. Либо ты развязал ей руки и этой же веревкой задушил Алекса. А еще ты трогал тело и мог забрать доказательства, которые случайно оставил.
– Ты же был там!
– Я тебе говорил не трогать! – закричал следователь. – Посмотреть ему надо было! Идиот!
– Он ночью был в номере и никуда не выходил, – вмешалась Ника.
– И кто это может подтвердить? Ты?
– Что с директором? – устало спросил Лекс.
– Умрешь от удивления. Он был с Полиной. В первый день напился и завалился к ней в номер. Там и оставался до сегодняшнего утра. То ли с бутылкой, то ли с Полиной, то ли был он там, то ли нет. Там такая же ситуация, как и у вас: один покрывает второго, и больше ни одного свидетеля. Только у него мотива нет. А у тебя есть.
– О Боже, – прошептала Ника, осознавая масштаб трагедии. – Что теперь будет?
– Его могут задержать, потом арестовать до суда. Либо взять подписку о невыезде. Либо найдется что-то, что снимет подозрения с него. Я не знаю. Не знаю, – Михаил закрыл руками лицо.
Лекс хмурился, пытаясь представить дальнейшее развитие событий. Ника прижалась к нему сзади, обвив руками так крепко, точно видела его последний раз.
– Не реви, все будет хорошо, – мягко сказал Лекс, а внутри у него все стыло. – Мы же точно знаем, что он ушел вполне живым тогда. Найти бы его телефон. Кто ему звонил, что он так быстро свалил от нас. Миш, – дождался, пока друг поднимет на него покрасневшие глаза. – Если что, пригляди за ней. Ты знаешь.
Следователь обреченно кивнул. Ника еще крепче вцепилась в Лекса и вытерла мокрую щеку о его свитер.
29
За ним пришли утром. В дверях стоял уже знакомый следователь, за ним маячила группа захвата на случай сопротивления. Внутри разрасталась паника от мысли, что он оставляет ее одну, а рядом находится убийца и еще, возможно, псих, который за нее заплатил. Собственное бессилие вкупе с пониманием, что его сейчас запрут в клетку, рвало на части, причиняя боль гораздо сильнее физической. Лекс на секунду прижался лбом к холодной стене, приклеивая на лицо маску уверенности, и повернулся к Нике. Она вся тряслась, зажав в пальцах край футболки с такой силой, что они побелели.
– Не заставляй доктора опять нервничать с твоими руками, отпусти футболку. Постарайся не выходить из номера. Если что – звони другу. Вероника, все будет хорошо, не переживай так, – Лекс подмигнул ей, улыбнулся краем губ и сам вышел из номера, не давая бойцам повода скрутить его как африканскую косичку.
Ника уставилась на закрывшуюся дверь, надеясь, что это дурная шутка, Лекс сейчас заглянет обратно и рассмеется. Прошло десять минут, полчаса, час, а Ника все смотрела на дверь, и ждала. В дверь осторожно постучали, заглянул Михаил и, кивнув кому-то за дверью, зашел в номер. Машинально окинул взглядом вокруг, отметив зашторенные окна, свитер Лекса на полу, открытые двери ванной и тишину там. Дернул щекой и присел рядом с Никой.
– Ты как?
Ника пожала плечами, всматриваясь куда-то вдаль. Михаил вздохнул. Кажется, это становится его навязчивой привычкой.
– Он бы расстроился, увидев тебя сейчас. Ника, возможно, прозвучит банально, но ты должна быть сильной. Нельзя до такой степени зависеть от него. Он не может постоянно быть рядом, понимаешь? Ты же не маленькое дитя, чтобы неделями рыдать, отказываться от еды и делать прочие глупости. Он невиновен, и мы разберемся, я обещаю.
– Как со мной? – мрачно спросила Ника, переводя немигающий взгляд на следователя, и ему стало чуточку жутко.
– Удар ниже пояса.
– Простите, – тон Ники говорил о полном отсутствии сожаления о своих словах.
– Здесь людей полно, кто-то обязательно видел или слышал хоть что-то. И камер полно, я сейчас ими и займусь. Чуть позже поеду к Лексу, он же мой свидетель. Передать ему что?
– Да. Пусть не беспокоится обо мне. Я постараюсь не выходить из номера. И ни с кем никуда не пойду. Его же отпустят? – на секунду Михаил увидел настоящую Нику под маской апатии. Мгновение – и она опять закрылась.
– Конечно, отпустят, – уверенно ответил следователь. – Мой не в меру ретивый коллега направил ходатайство о заключении под стражу, но тут он облажается. Нет оснований, Лекса отпустят самое большее через двое суток. Так что ты просто ждешь, я дальше рою землю.
Ника кивнула.
– Я хочу сходить в тренажерный зал. Мне нужна физическая нагрузка. Лекс сказал, что я слабая.
– Хочешь перегнать его, пока у него нет доступа к штанге? – пошутил Михаил в надежде на хоть какую-нибудь реакцию, но тщетно. Он начал сердиться: на себя, что не нашел ничего, что могло бы помочь Лексу, на Нику, что она опускает руки при малейшей проблеме, на коллег, которые решили перестраховаться, на Алекса, который посмел умереть. И следующие слова вышли совсем не деликатными: – Ника, если вздумаешь загнать себя опять в ту задницу, из которой я тебя уже вытаскивал…
И ушел, оставив Нику саму додумывать, что за этим последует. Весь день она валялась в кровати, пялясь в потолок, в телефон, в стену. Два раза приходил доктор, молча делал перевязку под бдительным оком одного из охранников и уходил. Пыталась уснуть, чтобы убить время, но в голову лезли мрачные мысли, от которых сжималось сердце и подгибались пальцы на ногах, как перед прыжком с обрыва. Ника снова начинала прислушиваться к звукам за дверью. Ближе к вечеру к ней пришли Рома со Степой. Степан пригладил растрепанные волосы Нике и щелкнул по носу.
– Ты будто только что вылезла из могилы. Где наш язвительный, бойкий дизайнер?
– Собирается с духом, чтобы слезть с кровати, – пробормотала Ника, уворачиваясь от следующего щелчка. – Вы чего пришли?
– Посмотреть, как ты тут страдаешь. Может, пойдем на ужин? Наши все собрались внизу, – предложил Рома, поднимая свитер и складывая его на спинку кровати.
– Спасибо, что-то не хочется. Я позже.
– Давай сюда принесу, если не хочешь внизу?
– Степ, не нужно. Я пойду в тренажерку и потом поем.
– Я бы тоже сходил, – заметил Рома. – Ничто так не отвлекает, как жим штанги весом сорок кг. Держишь ее в руках, локоточки трясутся, а ты лежишь и думаешь – поднимешь или нет?
– Фу, разве можно при девушке такое говорить? – Степан скорчил рожицу. – Ты должен говорить, что сотка для тебя – это пустяк. Тем более с твоей-то бешеной популярностью. Твое безупречное тело (спасибо Нике за фотошоп) – в каждом магазине, твои поклонники засыпали всю рабочую почту любовными посланиями (я уже заколебался чистить ее), и вообще я тебя уже ненавижу.
Рома толкнул его плечом и повернулся к Нике:
– Ну слабак я, что поделать. Идем вместе?
Ника ясно помнила указание Лекса не выходить одной, что означало выходить только с Михаилом.
– Я же сказала, позже, – отрезала она и помахала руками в сторону двери. – Давайте, там ужин стынет.
– Сама виновата, – Степан, казалось, расстроился. – Будешь холодным ужином давиться.
Ника вытолкала парней за дверь. Понятно, что они волнуются и хотят подставить плечо в качестве опоры либо жилетку в качестве платка, особенно Степа. Тот готов ковриком стелиться, лишь бы Ника обратила на него внимание, но он всегда был для нее в дружеской зоне. Однако сейчас она не хотела никого видеть, кроме Лекса. Либо Михаила, который и появился спустя час после ухода Ромы и Степы.
– Ну что? – подскочила к нему Ника. – Есть новости?
Михаил стянул с себя куртку и бросил на стул.
– На камерах ничего пока, но мы еще не все пересмотрели, так что надежда есть. Лекс держится молодцом. К нему пригнали хирурга из больницы, он уже с ним поругался. Напомнил, что открутит мне голову, если я выпущу тебя из виду, так что все в порядке. Они там роют против него, но ничего нет, кроме того, что уже известно. И я хочу есть. Потом покараулю тебя в тренажерном зале.
– Ужинайте, конечно, я подожду, – сказала Ника.
Пока Ника мокла на беговой дорожке в оборудованном всевозможными тренажерами зале, Михаил нашел темный угол и обосновался там, изучая поверх телефона немногочисленных посетителей. Девушка с парнем пришли чуть позже и полностью погрузились в тренировку, не обращая внимания на Нику. Женщина постарше провела в зале полчаса и все это время театрально кряхтела. Михаил так и не понял, для кого было это представление. Следом появились два подростка с наушниками в ушах, ухватили гантели и красовались перед высоким зеркалом. Двое высоких мужчин от дверей прямым ходом направились к Нике, и Михаил насторожился. Ника помахала им рукой и остановила дорожку, согнувшись и тяжело дыша.
– Ты уже здесь, – воскликнул Рома.– Хоть бы позвала. Гляди, какая самостоятельная. Покажешь, сколько поднять сможешь? – и кивнул на штангу.
Ника покрутила в воздухе кистями:
– У меня рабочие только ноги. Так что нет, не покажу.
– Ром, она девушка, – поморщился Степа. – Ей не положено тяжести тягать. Жену свою заставь.
Михаил понял из их разговора, что Ника хорошо знает этих людей. Высокий русый парень с полубоксом показался ему знакомым, но память никак не хотела выдавать нужную информацию. «Я его точно видел. Только вот где?»
– Все, я добежала до Китая и обратно, – выдохнула Ника, вытирая шею полотенцем. – Теперь можно идти спать. У вас воды не найдется? Забыла.
Степа протянул ей свою бутылку.
– Забирай, я у Ромы отожму его воду, – по-дружески приобнял Степан Рому и получил от него тычок под ребра. Ника рассмеялась, закрутила крышку и вернула бутылку с водой.
– Не слишком раскачивайтесь тут, в двери не пролезете. До завтра.
По дороге в номер встретила директора с Полиной. Директор отвел глаза и быстро прошел мимо, не поздоровавшись. «А я-то столько времени от него отбивалась. Всего лишь нужно было подкинуть Полине мысль, что неженатый директор – замечательная партия для нее», – подумала Ника.
Под утро из номера Полины потянулся едкий запах гари, на что сразу среагировали охранники на этаже, сначала постучав, потом выломав дверь. В номере никого не оказалось, источником запаха оказался фен, корпус которого почти расплавился, и жидкая пластмасса капала на резиновый коврик под умывальником.
– Какой придурок оставляет фен в розетке! – ругался один из стражей, выдергивая вилку. – Ни о себе, ни об окружающих не думают.
– Что вы здесь оба делаете? – недобро рыкнул Павел, влетая в номер. – Один здесь, второй в коридоре. Я же ясно сказал – следить за конкретной дверью. Почему никого не вызвали??
– Ну так горело же, – оправдывался охранник. – Вдруг пожар сильный.
– Где тебя учили, что при пожаре все люди, которые в сознании, должны бросаться в огонь? – Павел позвонил Михаилу. – Быстро сюда. Тут кое-что случилось.
Из номеров начали выглядывать жильцы, которых Павел тут же отправлял обратно. Михаил примчался, успев накинуть на себя только халат.
– Что тут?
– Проверь девушку. Как-то не по себе.
Липкий страх пополз по всему телу следователя, и сердце вдруг забилось где-то в горле, как только он сложил вместе неудавшийся пожар, обоих охранников в номере Полины и пустой коридор.
– А вот сейчас мне реально страшно, – признался скорее себе, нажимая ручку двери, которая неожиданно легко открылась, и уперся лбом в эту самую дверь. – Это катастрофа.
